Рецензии

«Царь» просто поразил, давно я такого не видела.

Ну, во-первых, игра актёров — Мамонов сыграл великолепно. Жуткий образ царя — блаженная улыбка, молитвы и вместе тем расправы над невинными людьми — Мамонов передал бесподобно, и уже за это фильму можно поставить 10ку.

Янковский — также бесподобен. Получился истинно верующий святой отец, который смиряется до последнего, который готов терпеть всё за веру и правду. Те люди, которые хоть каким-то образом причастны к православию и представляют себе образ истинно верующего человека, старца, мученика — те поймут, что лучше воплотить этот образ, чем воплотил его Янковский, наверное невозможно. За это опять же 10 из 10.

И когда смотришь на них в дуэте, невольно просыпается гордость, что это наши актеры. Они бесподобны.

Далее — декорации, атмосфера и проч. Фильм абсолютно точно передает атмосферу того времени — «гнилой» эпохи, развала во всем, какой-то жуткой безнадежности и страха.

Сцены в саду олицетворяют рай, как мне показалось. Сад — то место, где душа отдыхает от этого страха и глаза радуются…

Но главное, из-за чего я стала смотреть этот фильм и в чём не ошиблась — это удивительно созданная Лунгиным атмосфера православия, веры, в которую мы погружаемся с первых минут фильма. Иконы в тяжелых оправах, темные фрески, свечи, песнопения и молитвы, тяжелые вериги Филиппа и многое другое в этом фильме создает ту непередаваемую атмосферу православия, православия тяжелого, мученического, страшного. И самоотречение, подвижничество, мученичество этих людей невольно заставляет задуматься и о нашей жизни, осознать, насколько они были лучше нас.

Фильм настолько великолепен, что словами этого, наверное, и не передашь. Это действительно жемчужина русского кинематографа, смотреть его стоит всем, хотя, наверное, это кино не для всех…

10 из 10

Прекрасный исторический фильм (а таких сейчас мало), в отличие от «Тараса Бульбы» — без лишнего национализма и пафоса.

Отменные декорации и костюмы. Блестящая работа оператора Тома Стерна («Таинственная река», «Малышка на миллион», «Гран Торино»), особенно удались сцены: в цветущем саду, облачение Ивана Грозного и пытки/казни.

Великолепно вжились в образ Мамонов и Янковский. Вот только неужели у царя — такие плохие зубы, весь фильм Иоанн «сверкает» чуть ли не единственным зубом?!

Да, есть исторические расхождения, но они малозаметны и, вообще, исторические события не являются главными в сюжете. Главное в фильме — это взаимоотношения между Иоанном и Филиппом, тяжелая и кровавая атмосфера того времени, которая с блеском передана. Суть в том, что на примере митрополита Филиппа показана вся сила духа и веры над плотью; то, что власть людей бессильна перед истинной верой в Бога.

P.S. Сцена схватки с медведем напомнила фильм «Гладиатор»… уж очень похоже.

10 из 10

Ну вот, посмотрел «Царя». Вот они, слагаемые успеха! Хорошо играют актеры. Неплохие (для эрэфного кино) декорации и костюмы. Еще более неплохая (с той же оговоркой) операторская работа. Историческая достоверность. Нравственное содержание. Хорошие, умело обработанные тексты. И даже с идеологическими установками фильма я лично вроде согласен.

Итог: плохое кино.

Я не могу точно сформулировать, чем оно плохое. Просто — бессюжетная мешанина, пирожок ни с чем. Скучное и пустое. Такое впечатление, что были надерганы цитаты, придуманы (очевидные) идеи, и под это снят видеоролик длинною в фильм. Михалков однажды сказал: «Хороший фильм — это такой фильм, который хочется посмотреть второй раз». Я с этим полностью согласен. (Тут надо заметить, что ни один из виденных мною фильмов самого Михалкова я по второму разу не смотрел, да и по первому — с трудом переваливал через половину. Но это просто к слову). Так вот, «Царя» второй раз смотреть не хочется. Из множества фильмов, лежащих у меня дома, большинство я смотрел более, чем два раза. Это разные фильмы — от «Андрея Рублева» Тарковского и «Седьмой печати» Бергмана до, извините, тетралогии про Чужого и не-помню-сколько-логии «Кошмара на улице Вязов». А вот «Царя» я пересматривать не буду — уснуть боюсь перед экраном. Кто еще не смотрел — посмотрите, что б потом не думалось, что пропустили что-то интересное.

Итак, актеры, антураж, оператор, достоверность и идеология. Итого 5 баллов.

5 из 10

Да, и вот еще что. Для сравнения посмотрите английский фильм «Бекет», снятый Питером Гленвиллем в 1964 году, который также рассказывает о противостоянии монарха (Генриха II) и главы Церкви в его стране (архиепископа Фомы Бекета). Что называется, почувствуйте разницу.

Он рано потерял отца, его окружали корыстные, жестокие, стремящиеся к власти люди. Он рано привык к мысли, что мир жесток, от постоянного наблюдения за пытками и бесчеловечным обращением с людьми он стал бесчувственным. От бесконечного лицемерия среди приближенных — чрезмерно подозрительным и мнительным, всюду ему мерещились измены, даже там, где их не было и не могло быть. И лишь только одну мысль вселяли со всем усердием в него воспитывающие его бояре и посадские люди: он ЦАРЬ, а значит Помазанник Божий, с акцентом на последнее слово. Он вырос набожным, но веру воспринимал так, как было удобно ему, как легитимный способ доказать самодержавность и абсолютность своей власти. Он — великий царь всея Руси Иоанн Васильевич Грозный.

Скажете: образ фильма выдуман, тогда почитайте, что пишет об этом правителе величайший отечественный историк В. О. Ключевский. Удивительно, насколько сходно с этим образом показана личность правителя в фильме «Царь» — уж не знаю, чья большая заслуга в этом — сценариста, режиссера, либо актера. Фильм — не просто экранизация событий эпохи опричнины и Ливонской войны в нашей стране, эти факты служат лишь фоном — ярким, кровавым, но лишь потому, что очень реалистичным. Это фильм о личности, личности, кто спорит, противоречивой, сильной. История вообще очень странная наука в том смысле, что объективны в ней лишь факты, а уж их интерпретация, и, тем более, оценка той или иной исторической персоны весьма субъективна и напрямую зависит от источника, от существующей политической обстановки в стране, от степени ее популярности. Так что наверняка мы никогда не узнаем, каким был на самом деле известнейший царь из династии Рюриковичей Иоанн Грозный.

Возвращаясь к фильму, могу с полной уверенностью сказать, что впервые царь Грозный был показан фанатично набожным: он с исступлением молится у иконы, строит «Святой Град Иерусалим», куда непременно, по его убеждению, придет править Иисус Христос, легко цитирует целые отрывки из Священного Писания в особенности те, в которых отражена разделяемая им точка зрения на власть как данное Богом благо. «Почаще говори мне об этом» — твердит он своему изначально другу детства Филиппу, когда тот назвал его «Помазанником Божьим». Но он как эгоистичный ребенок, который принимает родителей только тогда, когда те хвалят его; ждет знак от Бога в подтверждение своих жестоких, порой лишенных здравого смысла указов и очень злится, когда таких знаков не получает, или слышит критику в свой адрес. Также ярко показана импульсивность царя, его неумение сдерживать свой гнев (это доказывает сцена с избитием митрополита Филиппа). И все же в нем борются две личности — две противоположности — добро и зло, но, как ни прискорбно это осознавать, побеждает вторая.

Священнослужитель Филипп — явная противоположность царю — человек высоких нравственных принципов, свято верящий в ДОБРО, и гарантом этой веры для него является Живой и Всевышний Бог. Даже когда весь окружающий его мир своим существованием свидетельствует об обратном, он не утрачивает веры, не ломается как личность, не оказывается морально побежден, даже несмотря на то, что погибает. Да, он всем своим образом жизни словно противопоставляет себя царю и тихо торжествует, одерживая нравственную победу, тем самым создавая прецедент. И вот что самое удивительное: митрополит Филипп такой не один, их много, таких же правдолюбов; и не важно даже, что за свою принципиальность им придется погибнуть: это маленькая девочка, остановившая медведя ценой собственной жизни, это племянник Филиппа, отказавшийся даже под страшными пытками проклясть собственного дядю, это группа монахов, готовая пожертвовать собою ради того, чтобы по-человечески похоронить праведника. Их много и, кажется, они уже не прячутся, поскольку не могут заглушить собственный голос совести, но своими телами они могут остановить поток кровопролития.

Кто-то может воспринять фильм «Царь» как своеобразный древнерусский экшен, в стиле «Тараса Бульбы», суть которого можно выразить фразой: чем больше крови, тем зрелищней фильм, но, поверьте мне, он не о том, или не только о том, как не повезло нашим предкам жить в России XVI веке, не о том, кто такие опричники, или что такое Ливонская война (хотя современному поколению тинэйджеров, было бы неплохо посмотреть фильм хотя бы с этой целью), это фильм о личности, очень противоречивой, для кого-то непонятной, но реально существующей и безвозвратно изменившей ход истории, это фильм о том, что есть на свете ДОБРО и даже в том месте, где по всем законам природы ему, кажется, нет места.

Сам Лунгин о своем фильме сказал:

«Исступленная, больная, искалеченная вера Ивана Грозного бешеным ураганом налетает на спокойную, тихую, благую веру митрополита Филиппа — и вокруг льется кровь, вокруг на глазах зарождается та Россия, в которой мы живем и по сей день».

Вот оказывается, где живет Лунгин и где находится источник его «творческого вдохновения».

Вообще во всем этом фильме всё пахнет клеветой и подлостью. И всеобщая поголовная невиновность жертв, и тихое скромное умолчание об их истинных мотивах, и… да всё. Решительно всё. Даже преступления Грозного (а они были!) в фильме не настоящие, а придуманные. Например, сожжение монахов в конце картины. Все это происходит потому, что если показать настоящие преступления Грозного, настоящую его жестокость, пришлось бы показывать и его мотивы, и настоящих его жертв, а этого делать ни в коем случае нельзя — цель не будет достигнута.

А цель состоит в том, чтобы человека, смотрящего это кино, охватывало омерзение к российской истории.

Я смотрел на все это и видел все эти гадкие мелочные мыслишки и идейки. Было удивительно противно. Как-то особенно противно. Наверное, от того, что вся эта мертвечина была создана с помощью настоящих гениев российского актерского искусства и оттого ожила и задышала.

«Исторические» достоинства фильма стали уже притчей во языцех. Историки в один голос подтвердили, что практически вся «фактура», на которой выстроена основная канва фильма, — от элементарной хронологической последовательности событий и «сожжения монастырей» до «детской дружбы» Ивана IV Грозного с митрополитом Филиппом и «беззубого рта» российского самодержца (имевшего, судя по сохранившемуся черепу, ровные, крепкие зубы) — суть «художественный вымысел» (а говоря строго по научному, — грубая фальсификация истории).

Не трудно было догадаться, что фальсифицированная трактовка российской истории, с беззубым и одержимым «царём-садистом», сильно обрадует всех ненавистников России и особенно тех, кто до сих пор с клиническим упорством «доит» в своих политических целях события четырёхсот — пятисотлетней давности.

Даже если режиссёр задумывал не более, чем частную психодраму, он не имел права, если это большой художник, лишать образ царя Иоанна Васильевича его государственно-исторического измерения. Это — главное в фигуре царя, в оценке его личности. Не придашь своему герою этого измерения — и возникает намеренная или ненамеренная ложь.

Однако П. Лунгин этого не только не делает, но и намеренно переворачивает всё с ног на голову. Человек несведущий в истории (а таких среди молодежи большинство), посмотрев фильм, решит, что на троне сидел дурачок-садист, изредка занимавшийся государственными делами, а в основном направо-налево рубивший кого попало в капусту. И митрополита Филиппа он замучил лишь потому, что тот не одобрял опричнины. Поэтому у зрителя, хотя бы в общих чертах имеющего представление о том страшном времени, возникает вопрос: а «большой» ли художник этот самый Павел Лунгин?

Что я хочу как зритель увидеть в фильме о Иване Грозном? Я хочу увидеть историческую правду о муках собирания русских земель под единый скипетр, о драме государя, вынужденного причинять боль и страдания и страдающего лично. Об истории его многолетнего отравления ртутным раствором, приведшего к заболеванию психики. Эту историю Лунгин не мог не знать — она описана в широко известных результатах экспертизы останков Ивана IV Государственной комиссией ещё в 1963 году. А этот научный документ всё меняет в понимании личности Грозного царя. И если автор фильма не захотел с этим документом ознакомиться — возникает вопрос о направленности его работы. Ведь об этом в его фильме нет ничего. Ничего! В фильме мечется психопат (отнюдь не больной), талантливо сыгранный П. Мамоновым.

Фильм Павла Лунгина «Царь» потряс. Духовной и нравственной правдой. Хотя он и не о царе Иване Грозном вовсе. В центре всего святой митрополит Филипп и его мученический подвиг. Извечная тема непокорности добра — злу. Мужества сказать в глаза о покаянии тому, кто в безумной гордыне, в упоении вседозволенностью бросает вызов Небу: «Как царь-то я праведен».

Фильм попал в самую болевую точку наших настроений, нашего малодушного оправдания зла, нашей доверчивости к сомнительной установке о необходимости для России «сильной руки» в виде тирана.

Обреченный на унижение, на муку, на удушение, митрополит Филипп (блистательно сыгранный Олегом Янковским) одержал духовную победу — мы видим лаконично и сдержанно показанные чудеса, которые мог творить мученик, безбоязненно всходящий на свою Голгофу. Мы видим страшное одиночество царя в финале фильма, царя, которого покинул народ. Потрясает эпизод, когда монахам приказывают бросить тело убитого митрополита на растерзание зверям. Но они не могут предать мученика и тайно хоронят его в алтаре деревянного храма. Они сами сознательно идут на мученичество, гибнут в огне, не переставая петь «Святый Боже…» И тут появляется еще один пронзительный символ. Когда падает на землю горящий крест с куполом — это воспринимается как предчувствие уничтожения церкви грядущим тираном, наследником Грозного — Сталиным.

Понятно, что такой сложный фильм, затронувший самые болезненные точки нашей истории и народного сознания, не мог вызывать однозначной реакции в обществе. Но недоумение вызывает агрессивная реакция некоторых людей, называющих себя православными. Неприятие идет с точки зрения опричнины: не сметь, дескать, лгать на государя, на «помазанника». Такие люди создают из царя неподсудного никому кумира, оправдывая любое совершенное им зло. А фильме Лунгина сказана правда о победе совести над страхом, о победе божественного достоинства в человеке над лакейством. Это-то и колет глаза.

Резко выступил против фильма историк, автор монографии «Драма русской истории: На путях к Опричнине» И. Я. Фроянов. Его доводы — это, увы, доводы защитника тирании: «Опричнину надо воспринимать как форму борьбы, как институт, как учреждение, обеспечивающее государственную безопасность»

Дошло до анекдотов. «Историк», автор спекулятивных работ об Иване Грозном «Апология Грозного царя» и «Царь воинствующей церкви: Иоанн Грозный в иконографии XVI-XVII вв.» Вячеслав Манягин обратился к Президенту России с просьбой… изъять из публичного проката фильм «Царь».

Так что, как видим, фильм «Царь» блестяще подтвердил, что опричнина (духовная) до сих пор существует.

Самое печальное, что именно люди, называющие себя православными (в частности, на форуме о. Андрея Кураева), стали инициаторами непристойного улюлюканья в адрес режиссера и актеров.

Некто, под псевдонимом «Северянин» договорился до глумления над смертью актера: «То-то О. Янковского Господь и прибрал. Ибо не надо таким актерам участвовать в пасквилях».

Не говоря уже о том, что даже в самых маргинальных обществах не решаются злорадствовать по поводу смерти человека, показательна позиция автора реплики как судьи: он «знает», почему Господь забрал Янковского.

Как ни дико, но от православных же прозвучали слова похвалы в адрес явно провокационного и низкопробного сериала «Иван Грозный», прошедшего летом по телевидению (не исключено, что этот «шедевр» был специально запущен для того, чтобы запутать зрителя и заранее настроить на негативное восприятие фильма Лунгина). Один из участников форума о. Андрея Кураева изрек такую похвалу: «Сериал Эшпая много лучше…» И это о фильме, вызвавшем почти единодушное негодование зрителей, которые отмечали, что князья и бояре в этой поделке показаны стадом похотливых животных! Вот лишь некоторые отзывы зрителей сего «шедевра»: «Глинская… в фильме предстаёт базарной крикливой тёткой». «А слэнг нынешний… Малюта Скуратов отмочил: «Вопросы здесь буду задавать я»». «Изнасилования, пытки, расчленения и пр. и пр. превеликое множество на протяжении всего «фильма». Необузданные горлопаны-актеры напоминают современных «братков»». Фальшь!» «Жалкое зрелище. Художественной ценности — ноль. Царь ненастоящий, люди картонные, диалоги убогие. Это всё даже ниже критики».

Вот какой фильм показался кому-то «лучше» лунгинского «Царя»! И это — не полемический запал, думается, а сознательный выбор. Ведь пародийная бестолковщина в известной степени безобидна: она не может вскрыть никаких серьезных проблем, не может заставить никого задуматься. Её забудут, а фильм Лунгина будет и через десятилетия обличать нашу совесть.

Практически одновременно с «прославлением» Грозного и «обличением» фильма Лунгина грянула волна восхвалений Сталина. Где-то около десяти восторженных сталинских тем было открыто за последний месяц православными (!) людьми на том же форуме о. Андрея Кураева.

Некто Геннадий видит тирана не иначе, как в качестве царя: «Сталин не мог не стать Русским Государем — и наконец стал им».

Сталин — Государь?! Как бы равный помазаннику Божию? Но это же жестокая пародия на царство! Как, впрочем, многое, что делалось в ту эпоху. Вместо веры в Бога — вера в «светлое будущее» (оттого и временный огромный энтузиазм, что мобилизовали религиозные потребности человека, в тот момент извращенные). Вместо святых мощей — лжемощи Ленина в мавзолее. Вместо светлых православных праздников — народные «демонстрации».

Справедливо сказал о нашем больном сознании волгоградский священник Алексий Плужников: «Это самое страшное — забыть о миллионах жертв и помнить о миллионах тонн чугуна и стали…»

Как-то не укладывается в голове, как могут православные, восхваляющие Сталина, не постыдиться хотя бы перед кровью наших соотечественников и единоверцев (в том числе перед сонмом священников, епископов), умученных палачами. Хотя бы из уважения к их памяти и мукам стоит перестать восхвалять тиранов!

Вылечиться от этой болезни можно, услышав стук совести и открыв двери сердца. Попытаться понять, о чем же именно фильм Лунгина. Я приведу слова чтеца Алексия, который удивительно точно обозначил суть этого противостояния: «Фильм «Царь» — не о политике, а о нравственности. Об исполнении Христовых заповедей. О готовности умереть за Христову правду. О спасении души, которое невозможно без покаяния (не только на словах, а на деле!) и уподобления Христу, хоть в малой степени. О духовности истинной — и лицемерно-фарисейской. Важнее этих вопросов нет ничего ни в этом мире, ни в будущем. Фильм Лунгина — об этом, и поэтому он останется в сокровищнице русской культуры.

А то, что кровавый кошмар Грозного и Сталина повторится во всемирном масштабе, — мы не сомневаемся. И что снова найдется очень много желающих записаться в опричники, чекисты и эсэсовцы — тоже. Им уже сейчас не терпится, как видно. Но мы знаем и то, что и тогда будут святители Филиппы, и именно они и иже с ними услышат слова Христа «Придите ко мне». Дай Бог оказаться в их числе!»

После неровного «Острова» многие ждали от главного популяризатора православных ценностей в отечественном кинематографе Павла Лунгина чуть ли не откровения. Еще бы, режиссер замахнулся на одну из самых одиозных личностей в русской истории — Иоанна IV. Лента «Иван Грозный и митрополит Филипп», для простоты зрительского понимания переименованная в «Царя» не могла на выходе не избежать сравнений с картиной 1945 года советского классика Сергей Эйзенштейна. Получившего, между прочим, за первую часть Сталинскую премию, а за вторую впав в немилость к Иосифу Виссарионовичу. Лунгину подобная участь изначально не грозила, да и масштаба эйзенштейновской ленты он не добивался.

1566 год от Рождества Христова, царь Иван призывает во главу православной церкви друга детства Федора Колычева, ставшего впоследствии митрополитом Филиппом. Вокруг бушует опричнина. Если в «Острове» Лунгина интересовало искупление человеком сугубо своего греха, то в «Царе» эта тема предстает в более масштабном и развернутом виде. И пусть человек в своем перманентном выборе так и остается в одиночестве, то количество грехов, необходимых к отмолению, на квадратный сантиметр души резко увеличивается. Но такова природа власти, столь манящей и притягательной. Упоительной, но дарящей взамен беспокойство и одиночество.

Грозный Лунгина предстает параноиком, окруженный верными псами, готовыми разорвать глотку любому, кто посмеет покуситься на их авторитет. Это серое братство творит бесчинства в государстве под видом борьбы против так называемых врагов. Причем это даже сложно назвать борьбой с инакомыслием, подобной той, что проходила в средневековой Европе. Процесс кровавого крестового похода против своего народа у Грозного поставлен на более широкую ногу. Царь казнит и жалует с поистине исконным русским размахом. В противовес Ивану IV есть митрополит Филипп, постоянно призывающий монарха прекратить насилие.

Но, по сути, конфликт между светской и духовной властью здесь просматривается мельком и не несет большой идеологической нагрузки. Царь и митрополит здесь больше как два образа мышления, две философии, две разные веры, дьявол и святой, гуманистические идеалы эпохи Возрождения и телесно-духовные жестокости темного средневековья. Столкновение азиатского и европейского. Впрочем, Филипп не претендует на первенство и роль бога на земле, оставляя этот крест Грозному.

Несмотря, на бесчинства царя, чья власть, скорее всего, не от бога, а от сатаны, мировоззрение режиссера довольно архаично и гораздо ближе к дрейеровскому («Присутствие Бога свидетельствует о присутствии Бога»), нежели к бергмановскому («Отсутствие Бога свидетельствует о присутствии Бога»). И пусть на земле творится беззаконие, сверху все равно снизойдет благодать на истинного русского праведника (благо, в таких спорных моментах Лунгину хватает такта не уходить в полнейшую клюкву, как это получилось у создателей «Адмирала»). По версии Павла Лунгина, вера на Руси предстает неким симбиозом язычества и православных канонов, иначе объяснить существование Ивана Грозного было просто невозможно. В этом и кроется весомый минус картины, который при детальном рассмотрении может перевесить все остальные плюсы.

Постоянно молящийся, раздавленный бременем власти, недрогнувшей рукой карающий тысячи и тысячи людей царь очень похож на тот образ, что привыкли рисовать в своих головах обыватели. Иван Грозный в недавнем всероссийском опросе «Имя России» обошел в итоге почти всех значимых самодержцев, кроме Петра I. Лунгин так и не решился изменить в общественном сознании образ правителя. Объясняя жестокость последнего особенностями веры и его природной подозрительностью, прикрывая свою нерешительность идеально снятыми Томом Стерном кадрами зверств Грозного. Заклеванный критиками и зрителями Оливер Стоун в «Александре» рискнул пойти на большее в трактовке устоявшегося исторического образа известной личности. Поэтому картина россиянина, собранная по нужным лекалам и заигрывающая с сознанием зрителя, на поверку оказывается куда более опасной и законспирированной, нежели наивные прозападные продукты типа того же «Адмирала» и «Сибирского цирюльника» Михалкова.

Лишенный внутреннего накала, вкупе с философией трилогии о власти Сокурова и детального исследования процесса перерождения из правителей в тиранов Эйзенштейна, «Царь» на поверку оказывается довольно специфическим зрелищем, с красивой картинкой с одной стороны и слабым идеологическим наполнением с другой. Вероятно, Павел Лунгин не захотел проводить параллели с современностью, как это сделал его великий соотечественник, дабы не ссориться с сегодняшней властью. Но, скорее всего, что более вероятно, режиссер снял свою картину для западного экспорта, полностью вынув из фильма духовную субстанцию, подменив ее на яркие «псевдорусские» (хоть и очень похожие на настоящие) картинки. Тем самым, продолжив заигрывать с плебсом (только на этот раз более изощренно), оставаясь при этом вхожим как в отечественные государственные хоромы, так и западные дворцы.

Безмолвствует в конце картины народ, молчит он и в залах кинотеатров, чтобы потом говорить на каждом углу о возрождении отечественного кинематографа и c рабской преданностью мечтать о том светлом дне, когда у России снова появится такой же уверенный и твердый правитель, как и Иван Грозный. И им совершенно невдомек, что кровь невинно убиенных тиранами людей снова заструится по ступеням трона. Чего не убить у русского человека, так это веры в доброго и всемогущего царя. А что способен натворить этот царь (что немаловажно, помазанник божий и это не может не греть душу исконно русских, верующего в него только по картинкам), люди привыкли лицезреть только в кинозале.

Впрочем, глупо позиционировать Лунгина как спасителя Отечества, семена зла начали прорастать у него еще на почти безлюдном острове. А при скоплении народа взошли и принесли первые и вполне ожидаемые плоды.

6 из 10

Ох, и мрачный же фильм, откровенно говоря, именно по этой причине я так тянула с его просмотром. Но, просмотрев, нисколько не пожалела — работа-то отличная, и дело не в режиссуре Лунгина, которого я, кстати, не очень жалую, и не в актёрских находках Мамонова, Янковского, Макарова, Охлобыстина, Домогарова и других. В те грозные времена я, конечно, не жила, и слава Создателю, но вот если бы жила, атмосфера была бы такая же — мрачная, кровавая, жестокая, фанатичная. Средневековье, одним словом. Дичь.

Царь — удивительный психопат, первые моменты я ему даже сочувствовала, да что там первые, когда он в горнице своей души бояр своих мёртвым видел и кричал им, что не боится, я его жалела, мания преследования — это не шутки, да ещё у царя. Но вот дальше неприятные ощущения множились в моей душе в геометрической прогрессии — чем больше Иоанн каялся о своей душе погубленной и тем больше потом губил чужие души. Сцена с медведем — апофеоз. Плакать не плакала, но мысли такие были. Хотя, с другой стороны, чего тут плакать, радоваться надо, что в тёмные времена находится светлая душа, способная чувствовать в то, что беззаконие нужно остановить. Вот в этом смысле, конечно, сцена с юродивой девочкой и медведем трогает.

Митрополит Филипп в исполнении Янковского выше всяких похвал, вот они вершины духа, вот она судьба христиан-мучеников, опасно на Руси святым быть — уничтожат.

Ну и напоследок о Вассиане. Очень я ждала появления на экране Ивана Охлобыстина. Читала, что он для этой роли долго постился и готовился. И это, в общем-то, понятно, настоящему священнику, пусть в прошлом и альтернативному деятелю киноиндустрии, сыграть искусителя — это Поступок. Шут одержим извлечением на свет Божий тёмной стороны царя, он смешивает царскую волю с волей Божией, он смеётся, когда его сжигают.

Сильно, сильно.

8 из 10

Фильм «Царь», с моей точки зрения, относится не к историческому жанру, а скорее, является историко-философским, в нем много символики, поэтому не стоит искать в нем натурализм и всестороннюю оценку деятельности Ивана Грозного. Фильм о другом. Ситуация, которая лежит в основе сюжета, — противостояние истины и неправедной власти — интернациональна по своей сути. Кроме пары Иоанн — Филипп можно вспомнить и других исторических антагонистов, например, короля Болеслава Смелого и убиенного им святого епископа Станислава в Польше, Генриха VIII и Томаса Мора в Англии. Однако время и место действия заостряют драму. Уж слишком велика была самодержавная власть русских царей, слишком непререкаем для народа был авторитет единственного в мире защитника православия, слишком зависела от него церковь. Митрополит явно обречен, нет за его спиной Рима с его анафемами, нет больше на земле православных государей, кроме «Ваньки Мучителя». Филипп оказался один на один с могущественным злым человеком. Вместе с ним только Бог.

На самом деле фильм «Царь» про двух царей, ибо вместе с земным царем Иоанном на экране незримо присутствует Другой Царь, Который гораздо выше его — Царь Небесный. И каждый герой фильма, так или иначе, выбирает, которому из двух царей он будет служить. Третьего не дано — уж слишком безбожен царь, совесть свою не обманешь.

Одна из начальных сцен фильма — грозный царь в величественном облачении выходит к народу, подданные тут же падают перед царем на колени, склонившись до самой земли, кажется, что все здесь — рабы Иоанновы… Но по ходу действия выясняется — не все!- есть и рабы Божии.

Сцены, в которых герои оказываются в ситуации выбора самые яркие, врезающиеся в память: митрополит Филипп, который не желает ставить печать на несправедливом приговоре, его племянник, который под пытками остается верен истине. Особенно впечатляет нелегкий выбор монахов — каждый из них решает, оставить ли своего настоятеля умирать одного или умереть вместе с ним. Зритель видит лицо каждого монаха в момент рокового решения…

Свой выбор делает и царь. Он решает, править ли ему по закону Макиавелли, «цель оправдывает средства», или по Закону Божьему. На первый взгляд, первый путь более действенный, при помощи страха можно сплотить царство, но всегда ли это помогает? Вот сталкиваются два государя, Иоанн и Сигизмунд, в битве за Полоцк. Иоанн побеждает на поле боя, но православный город открывает ворота Сигизмунду. Не потому ли, что он более милостивый государь, чем Иоанн?

Можно и глубже посмотреть на проблему выбора Иоанна. Читая Писание, он выбирает себе Бога. Какой он, его Бог, — карающий или милосердный? Что позволяет Иоанну его Бог, что Бог требует от него, как от царя — карать или миловать? Царь выбрал карающего Бога.

При царе находится его «ангел хранитель» — митрополит Филипп и его «бес» — шут Вассиан. Шут угадывает тайные желания Иоанна, глубоко живущие в его сердце. Самое дерзкое из них — присвоить себе власть Божию, самому себе быть законом и судом. Шут искушает Иоанна, убеждая его, что царская воля и есть воля Божья. Филипп же, напротив, убеждает царя, что Христос хочет совсем другого — Он хочет милости, Иоанн, проливая кровь, действует исключительно своевольно. Душа царя какое-то время еще колеблется, но, в конце концов, выбирает, фактически, путь безбожия. «Нет у меня больше митрополита!»- дерзко заявляет Иоанн. Царь заковывает Филиппа в кандалы и вместе с ним заковывает в кандалы свою совесть.

Кто какому царю служит, от того и награду получает. У Небесного Царя есть правда и вечность, зато у земного есть виселицы, колы, дыбы, огонь, вода и медные трубы. Эту мысль подчеркивает встреча митрополита с Малютой Скуратовым — встреча раба Божьего и раба царского. В обмен на жизнь Малюта просит у Филиппа силой Божьей исцелить его сына. Филипп в ответ требует от него жертвы — уйти в монастырь. «Не могу, — говорит Малюта — я государю служу». «Вот у него и чуда проси!» — отвечает святой.

Бежит время, приходят и уходят земные цари, превращаются в прах их законы и их беззаконие, но вечен остается Небесный Царь и вечен Закон Его.

Не только во времена Иоанна — и сегодня люди выбирают между земным и небесным, и, конечно, не только в России. Журналист выбирает, служить ли ему власти, деньгам или истине, адвокат выбирает, служить ли ему закону или мафии, творческий человек — искусству или конъюнктуре. Не только царь Иоанн, но и каждый человек на земле имеет за своими плечами ангела и беса и каждый человек, который ставит свою волю выше воли Божьей, свергает Бога с престола и возводит на царский престол себя любимого. Выбор происходит каждую минуту. Каждую минуту жизнь спрашивает человека: «Ты чьих будешь? Какого царя слуга?»

Лунгина можно поздравить: вслед за Андреем Тарковским ему удалось представить святого в виде дебила! Любому, кто удосужится заглянуть в житие святителя Филиппа, станет понятно, какой сильной личностью был митрополит. В тридцать лет тайно ушёл из дома и от двора, работал наёмником у зажиточного крестьянина — пас овец. Придя в монастырь, долгое время исполнял самые грязные послушания — выносил помои, таскал камни, топил кузницу, скрывая своё боярское происхождение. А во времена своего митрополитства имел сильное влияние на царя, со властью обличая его наедине; когда же Грозный перестал его слушаться, НЕОДНОКРАТНО ПУБЛИЧНО обличал властителя!

А Филипп в исполнении Янковского ходит за царём, как сынок за тятькой, и канючит. Не только за сострадание к ближним, но даже за святую отрешённость его реакции принять сложно. Это — жалкое, сломленное жизнью существо, жаждущее побыстрее избавиться от бремени земного существования.

Янковского осуждать не хочется: во-первых, он играет всегда одинаково, во-вторых, о покойниках плохо не говорят (хотя даже Никита Михалков сыграл бы святого лучше). Но как Лунгин на пару с А. Ивановым умудрились состряпать такой ужасный сценарий?!

Да, фильм вполне можно назвать антимиссионерским, потому что проповедь христианства — это проповедь о силе и дерзновенности святых, а не об их гуманистичности! (Кто не понял, о чём речь, пусть прочтёт житие Василия Блаженного.) После «Острова», где отец Анатолий абсолютно соответствует званию святого-юродивого, этот фильм — явный провал Лунгина. Только вот провал чего — ума или веры? Почему, позиционируя себя православным, Лунгин не выбрал в качестве объекта экранизации «Держатель знака» Чудиновой, «Путь Кассандры» Вознесенской, «Когда обретём лица» Льюиса, «Шар и Крест» Честертона или «Сила и слава» Грэма Грина? Может статься, Мамонову и там бы роль нашлась.

Факт, что у Мамонова получился один из лучших образов царя-еретика и параноика, по-моему, очевиден. Отец Иоанн Охлобыстин играет вроде бы неплохо, но роль у него уж больно плоская. Кузнецов — он и есть Кузнецов, какую бороду ему ни приклей. Ну а Домогаров отличился примерно так же, как и Янковский, то есть никак.

Одним словом, советую посмотреть эту картину всем и каждому, хотя бы для того, чтобы понять, что означает новый богословский термин «гордость режиссёрская». Также за расшифровкой этого термина могу отослать к поздним работам Кончаловского, Тарковского, Рязанова и Говорухина, которые с годами по вполне понятной причине начали исповедовать принцип «я сам с усам» — сам себе автор идеи, сам себе сценарист, сам себе продюсер и т. д. А ни разу не экранизированные великие романы так и лежат на полке. Обидно, да?

Ставлю 5 из 10 только за великолепную игру Мамонова!