Рецензии

Россия получила нового мирового классика в лице Андрея Звягинцева, чья картина «Левиафан» на днях получила американский «Золотой глобус» как лучший иностранный фильм, и имеет все шансы взять Оскар. Но вместо того, чтобы гордиться прорывным российским кино, на просторах интернета обсуждают его антироссийскую якобы направленность. Так ли это, или чем хорош «Левиафан» для всех?

Не так давно я уже поднимал проблему качества российского кино и следствия в виде отсутствия международного признания. Тогда я рассматривал наш кинематограф с точки зрения массовых картин, в отрыве от авторского кино, которое, несомненно, у нас на уровне, но не пользуется большой популярностью среди населения. При этом, в мире ежегодно проходят показы подобных фильмов и складывается ощущение, что европейцы им уделяют куда больше внимания, чем мы сами. Вот, буквально в начале декабря в Варшаве прошла церемония закрытия 8-го фестиваля российского кино «Спутник над Польшей», который с каждым годом пользуется все большей популярностью. Но настоящим, не побоюсь этого слова, прорывом года, естественно, по праву можно считать картину Андрея Звягинцева «Левиафан», которая на наших глазах продолжает свое триумфальное шествие, британская The Guardian даже включила «Левиафан» в пятерку лучших фильмов планеты-2014.

«Левиафан», в котором рассказывается история борьбы жителя небольшого провинциального городка (Алексей Серебряков) с беспринципным мэром (Роман Мадянов), уже стал одной из самых титулованных российских кинолент. Приз за сценарий на Каннском кинофестивале 2014, приз «Золотой павлин» 45-го Индийского международного кинофестиваля в Гоа — главного киносмотра страны, и это, кстати, первый раз, когда российский фильм удостоился главного приза на смотре в Индии. И вот, 12 января в копилку наград добавилась еще и премия «Золотой глобус» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». Прежде фильмы постсоветской России «Золотой глобус» не получали ни разу, а советский фильм стал обладателем этой премии в аналогичной номинации лишь единожды, и это был культовый эпос Сергея Бондарчука «Война и мир» (1969). Нет никаких сомнений, что 15 января «Левиафан» войдет в шорт-лист иностранных кандидатов на «Оскара», а возможно даже и получит его.

При этом, интересна реакция, зачастую встречающаяся в российских СМИ и блогах, что дескать фильм то русофобский. Да, картина действительно, по настроению своему крайне депрессивная и нещадно обнажает целый пласт проблем. Это и разгулявшаяся коррупция, и произвол чиновников, из-за которых «маленькому человеку» вроде главного героя жить не просто, и неприменение закона в отношении сильных мира сего, и церковь, которая погрязла в лицемерии (но опять же, в картине показано, что есть хорошие рядовые священники, но в их словах нет силы), и алкоголизм как средство ухода от проблем и реальности. Не будем страусами, которые закапывают голову в песок, а признаемся в первую очередь самим себе, что эти проблемы действительно существуют. Обнажать их и использовать лейтмотивом картины — разве это русофобия? Для некоторых, по всей видимости, да.

Вот, например, писатель Вадим Левенталь в Известиях сокрушается: «Тем не менее нужно признать, что фильм у них получился, как бы сказал Ленин, очень нужный и своевременный. Именно в тот момент, когда всему миру вешают на уши лапшу про ужасного русского медведя, который опять, как и в 1945-м, по словам украинского премьера, угрожает свободе всех добрых людей, появляется фильм, в котором все возможные ужасы по случайному стечению обстоятельств происходят именно в России. Так получилось, что субъективно снимали библейскую притчу, а объективно — сняли кино про «рашку»: как говорится, в умелых руках всё что хочешь балалайка».

Левенталю следует напомнить, что фильм был снят при финансовой поддержке Министерства культуры, а субсидию на «Левиафана» выдавали вообще в 2012 году, тогда как съемки велись четыре года и закончились в 2013 году. В 2009 создатели фильма вряд ли представляли, что в 2014 году «ужасный русский медведь» проснется. А правительство прекрасно знало на что оно выделяет деньги и никакой русофобии тут не усмотрело. Мата разве что показалось слишком много, поэтому прокатную лицензию сперва не выдали, но мат из фильма убрали и, поэтому картина с середины февраля должна в российском прокате появиться.

Примерно такая же критика звучит и у главного редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова: «В них содержится явная неприязнь к русской цивилизации. Я не знаю, с чем это связано, с какими личными особенностями этого режиссера. Или он просто понял, что без известной толики русофобии получить признание на Западе просто невозможно и сознательно таким образом корректирует свое творчество? Я не знаю, но это отчетливо прослеживается и в фильме «Елена», и в «Левиафане».

Интересно, что говоря о русофобности «Левиафана» многие будто бы забывают, что на съемки Звягинцева вдохновила история, произошедшая не в России, а в США. По словам самого Звягинцева, отправной точкой для сценария стала история Марвина Джона Химейера, сварщика из Колорадо, объявившего «бульдозерную войну» зарвавшимся капиталистам: отчаявшись отсудить у цементной кампании территорию, на которой находилась его мастерская, Марвин обрядил свой бульдозер в броню, уничтожил 13 административных зданий, после чего покончил с собой. В «Левиафане» похожий конфликт: мэр городка Прибрежный на Кольском полуострове «отжимает», естественно, для «федеральных нужд» — землю и стоящую на ней автомастерскую честного работяги Кольки. Только финал картины от своего прототипа отличается, но спойлерить до конца не буду. И вообще, по замыслу, это обличение не только российских пороков, но и проблем, которые распространены в большинстве стран мира. Один из продюсеров ленты Александр Роднянский в этой связи говорит: «История, рассказанная в фильме, абсолютно универсальна, она имеет прямое отношение к личному опыту обычного человека во многих странах мира. В российском фильме узнают себя и кореец, и бельгиец, и американец, и итальянец, потому что «Левиафан» рассказывает о человеческом уделе, судьбе».

Кому-то может показаться, что в фильме опорочено духовенство, но давайте посмотрим, как к этой теме отнеслись сами представители церкви. Вот, например, дьякон Андрей Кураев, считает, что «это первый фильм за долгие годы с яркой анти-клерикальной темой. Подчеркиваю: не атеистической, не антицерковной, не антиправославной, а именно антиклерикальной» и далее «Триумф фильма на десятках международных фестивалей это вовсе не антирусская акция. Те немногие советские и российские фильмы, что получали в прошлом Глобусы и Оскары, отнюдь не были антипатриотичными. Западная пресса подчеркивает, что противостояние левиафана и частного человека — проблема универсальная. Но то, что Россия такой горький фильм создала и выдвинула на фестивали, показывает, что есть еще возможности свободной самокритики в нашей стране».

Рецензия на фильм «Левиафан»

Посмотрел. Понравилось. Под звук финальных титров начинаю писать эти строки и пытаюсь понять, а что же именно хотели нам сказать своим фильмом авторы. Конкретно какую основную мысль донести?

Фильм о нас с вами. О пейзажах, которые мы видим. О разговорах, которые мы ведем. Об утратах, которые мы испытываем. Я не увидел ничего нового в этом фильме. Да и вы, наверное, тоже? Документальное кино о России, снятое художественно.

Очень понравилось то настроение, что присутствует всю продолжительность ленты — оно нейтрально… абсолютно. Не было ни капли намеков на сопереживание главным героям. Такое ощущение, что выглянул в окно и пару часов лениво наблюдал что же такого там интересного происходит. И что же? В окне. А что в фильме? Ответ в обоих случаях одинаков — да ничего особенного. Просто катится время, в форме разных событий. Повседневно и однообразно.

Так какую же цель преследовали авторы, что хотели сказать? Я себе ответил — не знаю. Есть фильмы, мораль которых прозрачно ясна и говорит нам — это хорошо, например любить и достигать успехов, другие говорят нам — это плохо, например заниматься криминалом. От этого я услышал — а это жизнь, парень, ничего особенного, относись как хочешь.

Но просмотром я остался доволен. Кажется мне удалось вынести для себя что-то полезное. Была одна деталь, здоровенные кости какого-то создания на побережье. Исходя из названия фильма и постера я считал, что сюжет будет закручен как-то вокруг этого скелета — «Левиафана». Но нет, он был удостоен лишь краткого упоминания в диалоге и минутой видеоряда. И вот именно за это огромное спасибо авторам. Я понял, что в мире несмотря на великую разнообразность этих обычнейших обстоятельств есть то, что многими остается просто незамеченными, а значит есть еще что замечать.

Кино взяло «Золото глобус» за лучший иностранный фильм. То, что было показано в фильме, конечно — стереотипно. Но так мы живем. По крайней мере таким образом живет в России большинство. Фильм правдив. Вероятнее всего поэтому и победил. Но как бы оно не было, люди, а в особенности творческие, желаю вам искать своего «Левиафана» — того, о котором не так много сказано или неизвестно вовсе, только так можно показать остальным реальность немного отличающуюся от остального.

p.s. Впрочем, если обратиться к ветхозаветной трактовке слова «Левиафан», образ которого использовал английский философов XVII в. Томас Гоббс в своей социальной теории об общественном устройстве, то все все встает на свои места и становится понятным.

Будучи на питчинге в Минкультуры, я отметил: во время презентации продюсер Александр Роднянский делал акцент не на сюжет и идею, а имя режиссёра, степень готовности к съемкам, бескрайние панорамы Баренцева моря… А после просмотра «Левиафана» все прояснилось. Конечно, Владимир Мединский знал синопсис. Но очевидно он не мог предположить, что Звягинцев напишет один из самых критических кинопортретов современной России за последнее время. Иначе министр, известный своей позицией: «нечего государству давать денег тем, кто его же потом поливает грязью», едва ли б профинансировал значительную часть бюджета.

Однако источником вдохновения авторов стали три вполне общемировые истории: библейская книга Иова, философский труд Томаса Гоббса («Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского»), и реальный случай, имевший место в США в 2008-м. Тогда бизнесмен из Корорадо Марвин Джон Хеймер сконструировал собственное чудовище: пуленепробиваемый бульдозер. Им он сравнял с землей более дюжины зданий своих обидчиков и затем застрелился. Причиной стал ад, в который превратили жизнь Хеймера бюрократы, желая отвоевать у него лакомый кусок земли. Во время инцидента никто, кроме самого бизнесмена не пострадал.

Скрипки роем врываются в душное пространство экрана и наполняют его тревожным предчувствием бури. Вечное северное море раскатами хлещет скалы, вытачивая их в фигуры монументальной строгости. Еле живая флейта тоскливо подает звук при пасмурном окружении холмов, каменистых пляжей и прогнивших кораблей, брошенных на мели. «Левиафан» начинается, словно эпическая библейская история, которая останется в веках, но как выясняется после, величественный прибрежный пейзаж — не более чем красивое мифологизированное обрамление. Сюжет, снятый в поселке Териберк, легко представить во многих провинциальных городках нашей необъятной.

Одаренный автомеханик Николай (Серебряков) начинает фильм с судебной баталии, где шансы ничтожно малы. Его участок жаждет местный мэр, идеально подходящий под описание из балабановской нетленки: «Голосуешь за худого, глядь через год сидит кабан в телевизоре, рожа что жопа, ещё и меня учит как жить, гад.». Правда, до тех пор пока интересы Николая представляет друг детства, ныне респектабельный адвокат из Москвы Дмитрий (Вдовиченков), шансы есть. Однако с середины картина из социальной драмы превращается в семейную, тема измены совершенно внезапно становится одной из центральных, а жизнь автомеханика с этого момента неотвратимо летит в тартарары.

Разница между ветхозаветным сказанием и историей Звягинцева-Негина в том, что непорочный Иов, лишенный всего, посыпавший голову пеплом с вопросом «За что?», в итоге был вознагражден Всевышним за страдания. После «Левиафана» же напрашивается вывод: надежда уже умерла. Жизнь — не библейское предание, здесь каждому по заслугам не воздается, особенно в России. Название картины, как уже говорилось, взято не только из священного писания, но и из трактата Томаса Гоббса. Последний, опираясь на ветхозаветные строки «…левиафан, которого Ты сотворил играть в нем…» сравнивал библейское чудовище с властью. В интерпретации Звягинцева же человек просто по-другому не может. Ему необходим был институт государства для протекции своей жизни, прав и потребностей. Таким образом, он сам пригрел на своей груди змея.

Общественная критика часто построена на том, что кино имело целью не реальное отражение отечественной действительности, а удовлетворение западных киномасс, привыкших и любящих видеть нас задницей мира. Конечно, Звягинцев на абсолютную истину в иллюстрации современной России претендовать не может, но еще меньше могут те, кто обвиняет его во вранье. Те, например, кто никогда не был в том же Териберке. Его власти, правда, уже обвинили фильм в несправедливости по отношению к ним (а могло быть иначе?), но если верить Серебрякову, жизнь там еще хуже. Кто же прав, может решить для себя каждый, просто съездив в Териберк. Дело вот в чем — Звягинцев не документалку снимал, и на собственное видение страны право имеет. А то, что в его персонажах узнаются архетипы из нашей повседневности, законсервированной в коррупции, фарисействе церкви (наглядно здесь вскрытым) и бюрократическом произволе — факт.

«Левиафан» плох другим — как раз избыточным реализмом и безысходностью. Звягинцев сам признает, что мифологический слой был нужен, дабы не скатываться в открытую публицистику, но на деле этот слой кажется всего лишь приправой в недожаренном блюде. Кино не удивляет ведь почти ничем, в нем нет ничего нового. Оно лишь качественно и без наигрыша рассказывает истории, которые в России знает каждый. Другое дело — на Западе. А потому при всех достоинствах, едва ли «Левиафан» войдет в ваш личный список 10 фильмов, что вы бы взяли с собой на необитаемый остров.



8 из 10

Северное настроение передаваемое картиной холода и холодным морем-отлично мне помогает определится с местом действия. Настроение картины не теплое, не весеннее, а серое унылое и безразличное. Таким вот настроением Звягинцев хотел передать каким он обычно видит не только для себя Россию, но и весь мир.

Тихое не торопливое действие должно было усыпить меня, но благодаря отличной актерской игры и операторской работе на фильм приятно смотреть. Именно благодаря оператору чувствуешь во время просмотра полное свое присутствие в кадре.

Меня очень поражает что смысл этого фильма обычно сравнивают с произволом местного начальства в России. Если присмотреться более спокойнее, ничего этого нет там, а если и есть такое отношение, то очень нейтральное.

Своими мыслями картина очень равнодушна, именно этим равнодушием она немного пугает.

Так равнодушно и реалистично, рассказать без эмоций и предрассудков нужно уметь.

10 из 10

Нужный фильм об России всему миру, хотя честно снят по обычной системе.

«Замок» Франца Кафки

Уже успевший нашуметь до своего выхода на экраны фильм Андрея Звягинцева, записанный еще до просмотра в нечто очень мощное можно смотреть уже с предубеждением однозначного шедевра. Однако советую подойти к делу, абстрагируясь от всяческих предубеждений по поводу этого кинофильма. В этом фильме есть о чем поговорить.

Действие происходит в далекой глубинке, обособленной от всего остального внешнего мира, который живет по своим законам и правилам(власти из вне мы не видим, о ней лишь идет упоминание), подчиняясь своей автономной и ни от кого не зависящей власти. Это слияние времени и места действия создает чувство клаустрофобии и нехватки свободы, и создает определенные границы, за которые невозможно выйти.

И в связи с этим весь просмотр во время фильма не покидает ощущение, что нас будто бы окунают в кафкианский мир, некий «Замок»,что герой находится под вечным «процессом из которого невозможно выбраться и тем более выйти победителем. Все уже предопределенно за тебя. Индивидуум и его интересы не учитываются, все ломает большая система. Жесткий аппарат насилия под названием — государство. Это какой-то иррациональный монстр, которым движет бессознательное абсолютное зло, в центре которого государство.

Хоть и в фильме часть этого целого, но эта часть полностью отображает суть этого неискоренимого «зла», этого «Левиафана». В эту систему включена и церковь, которая по своей сути должна стоять обособленно или же вообще вбирать в себя все что ни на есть. Мир убивает людей. В нем не остается человека как такового. Остаются лишь винтики в большом механизме, бездушные и бессознательные роботы, которые вроде бы живут по законам божьим и ходят в церковь, да не исполняют основных догм и нет в их сердцах той веры, что делает возможным назвать человека человеком.

Можно назвать «Левиафана» Звягинцева, портретом России, острой критикой по отношению к государственному аппарату. Но это если брать только частный пример, которым в принципе и служит российское общество. Но помимо всего вышеупомянутого эта история имеет также общечеловеческий характер и касается всего мира в целом, и не является вещью локальной, за что и полюбилась она западному зрителю. Хотелось бы верить, что именно за это.

Не буду говорить о чернушности фильма. Выставление России в грязном свете — одна из самых актуальнейших тенденций в российском кинематографе. А может это и не спроста? Может суть этого ничем не контролируемого процесса в том, что все на самом деле так и есть и это одна из важнейших проблем нынешней России. Ведь об этом и Достоевский писал в какой-то степени, однако его никто не попрекает в том, что он писал свои книги с прицелом на зрителя.

И видна проделанная работа по достижению результата, холодный и медиативный способ повествования, который с самого начала отдает пессимистичным настроем и бескомпромиссностью по-тихоньку приближает нас к вполне закономерному финалу. Результату к которому идет человечество, в частности Россия.

Конечно, видно в работе Звягинцева подражание А. Тарковскому и стремление достичь того же. И вроде бы всего хватает в фильме нынешнего «Андрея», но не хватает финального катарсиса. И если Тарковский новатор, то Звягинцев пока амбициозный режиссер.

7 из 10

Дело ведь не в том, что это откровенно антироссийское, антицерковное и просто античеловеческое кино, снятое на бюджетные (государственные) деньги. А дело в том, что это унылое, затянутое и драматургически нелогичное «действо»: персонажи однобоко разработаны и не развиваются, не вызывают ни симпатии, ни сопереживания, поступки героев ничем не мотивированы и максимально тупы и подлы. Главная пружина сюжета лишена всякого (рационального и трансцендентного) смысла — зачем отбирать землю у Николая под новую церковь, когда там судя по пейзажам (красивым и мастерски снятым — единственная заслуга фильма) земли — без конца и края? Или там под церковью золотая жила, нефтяное и газовое месторождения? И режиссер нам как бы мягко в лоб показывает — кто настоящий «владыка» мира. На блюдечке с голубой каемочкой — разжевали и положили — кушай, зритель. И, конечно, персонаж «владыки» ненавязчиво напоминает зрителю Дона Карлеоне в исполнении Марлона Брандо. Этот посыл должен вызывать у зрителя внутренний, а позднее и внешний протест? Которого так и не произошло у главного героя, слишком занятого водкой.

Ведь уже сняты такие чудесные фильмы, как «Криминальное чтиво», «От заката до рассвета», «Рембо», «Замок» и другие приключения «маленьких» людей! А эти милые нашему сердцу «Особенности национальной охоты», «Брат», «ДМБ» и так далее по списку. Навряд ли все эти фильмы дадут повод усомниться в отсутствии у нашего зрителя чувства вкуса и самокритики.

Здесь проблема не в зрителях, а в материале, который настойчиво навязывается как архихудожественный. И пусть у всех персонажей картины, в его сюжете и фабуле, мотивировках и поступках героев отсутствует здравый смысл и логика, но нельзя же этого требовать и от зрителя!

По Библии (книга Иова), левиафан — огромное страшное животное, которое создал сам Бог. Человек, пытающийся одолеть левиафана, подобен тому, кто пытается превзойти самого Бога.

2 часа 15 минут — слишком долго для притчи. Это не притча. Но, не смотря на простоту сюжета, в фильме много мудрых мыслей. Например. В нескольких словах точно подмечена причина коррупции в сегодняшней России.

- Чего его тогда не сажают, если у вас там про него всё известно?

- Значит, нужен там кому-то наверху. Я же тебе говорю, у них на всех есть компромат. Легко управлять… Так что будет ваш Вадим Сергеевич у кормушки пока нужен или пока сам не сдохнет.

Казалось бы, вот он главный левиафан фильма: коррупция, пронизывающая даже церковь, безнадёга и пьянство. Но не об этом фильм. Точнее не только об этом. В фильме несколько раз звучит вопрос: «ты в Бога веришь?»

Этот вопрос задают друг другу все главные герои фильма. И им зачем-то нужно получить ответ на этот вопрос. Но найдёт ли Бога богатый чиновник, идущий по головам? И ищет ли он Бога? Ищет. Поэтому постоянно сомневается в своих поступках. И даже слыша благословение от высокого церковного сана, понимает, что живёт во лжи. Но по-другому не может. Крупицы совести, случайно затерянные в его душе с детства, не дают ему покоя. «Ты в Бога веришь?» — спрашивает он у своего врага. Зачем? Что бы окончательно определиться. Бог в руках чиновника — это инструмент, прибор для определения свой-чужой. Если враг верит в Бога с ним можно говорить по понятиям, как с «братком» во Христе. Не верит — значит и разговора не получится.

«Ты в Бога веришь?» — спрашивает молодая женщина свою новую любовь. Для неё Бог — есть любовь. А если Бога нет, то что тогда есть любовь? Любовница?

И наконец, тот же вопрос от главного героя:

«Где Бог?» Подать Его сюда! Пусть всё исправляет. Вот такой он новый российский Иов. В Бога не верит, но с Бога спрашивает.

Кто же из героев фильма нашёл Бога? Пожалуй, никто. Кроме тех, кто и так с Ним жил. Но они в фильме прошли эпизодом. Что символизирует левиафан: коррупцию или неумение видеть Бога за каждой бедой и во всякой радости? Каждый в фильме увидит своего левиафана.

9 из 10

Я роман товарища Пастернака не читал, но…

А дальше вы знаете. На самом деле, история с «Доктором Живаго» и «Левиафаном» почти идентичная. И судьба у них, похоже, тоже будет едва ли не одинаковой. Но что сделал Звягинцев точно, так это создал прецедент. О произведении искусстве говорят, спорят, обожают, ненавидят, смеются, рыдают… Он сделал то, чего так не хватало русской культуре: вовлек в обсуждение произведения всех думающих и не очень. Так что сейчас творится история — в рецензиях, отзывах, откликах. И наиболее жалкими выглядят попытки «патриотов» увидеть в фильме политику…

Но я не об этом.

Я посмотрел «Левиафан» два дня назад. И он до сих пор меня не отпускает. За это время я испытал то, что в философии называют экзистенциальным кризисом, открыл для себя великолепную ветхозаветную «Книгу Иова», пропустил через себя вопросы, равные, быть может, Достоевскому. И остался один на один с вопросами, которые мучили меня всегда. «Левиафан» открыл все раны.

И поэтому мне не понять тех, кто кричит, что «Левиафан» оскорбляет и уничижает Россию. Я скажу так: ровно в такой же степени «Нимфоманка» фон Триера оскорбляет и уничижает Европу. Да-да. А что, разве не так? Вы ж посмотрите, что творится в «Нимфоманке», какое там в Европе фрик-шоу, ни одного положительного персонажа, полная безнадега… Точно. Триер снимал фильм для того, чтобы очернить Европу. Все ясно, ха-ха!

Но если без шуток, оба произведения очень похожи. Правда, у Триера — постмодернизм, у Звягинцева — трагедийный реализм. Но что их точно объединяет — это тотальное, панпессимистическое восприятие мироздания. И Звягинцев, и Триер не видят в мире ничего хорошего, их люди — злы и подлы. Здесь «человек человеку волк». Только у Триера все выстраивается вокруг секса, норм общества, политкорректности, у Звягинцева — вокруг Государства. Если Триер действительно оскорбляет христиан, веру, то Звягинцев уничтожает Церковь, которая ни с верой, ни с христианством не имеет ничего общего.

Скажу честно: я не разделяю панпессимистического мировоззрения. Но мы не в школе, не в Советском союзе и мы не религиозные фанатики, чтобы не принимать творения человека, если его мировоззрение отличается от нашего.

«Левиафан» — это на самом деле о том, что зло проникло в основы бытия, впиталось в поры, исказило человеческую природу. Люди пали так низко, что потеряли образ Божий. Они отвергли Бога. Или Бог отвернулся от них.

Где Бог, если вокруг столько несправедливости? Почему зло торжествует над добром? Почему вселенная поражена? Может ли наш мир быть оправдан? — вот о чем фильм.

Если Звягинцев кого-то и очерняет, то не Россию, а все человечество. Но ведь чтобы это понять, нужны… молчу, а то еще обзовут снобом ;)

Но «Левиафан» — это и сатира. Да. Но опять же — не на Россию. А на падение людей. Правда, людей в России. Но разница есть.

Они родились в стране, подарившей миру Чайковского, Достоевского, Малевича, Бердяева, Менделеева. До чего докатились? До «О Боже какой мужчина» и шансона? Обратите внимание на песни — в них вся пошлость падения. Обратите внимание на сцену пикника: вокруг героев такая природа, что хочется сейчас все бросить и поехать смотреть Русский Север, а они жрут шашлык и глушат водку. И только не говорите, что такого вокруг нет. Выйдете в мае в любой парк.

«Левиафан» бичует духовную нищету, отсутствие культуры, личностного самосознания. Да, это фильм жестокий, беспощадный. Но это пощечина всем. Чтобы одумались.

А вы все о политике, политике. Тошнит уже от политики, честное слово.

Те же нюансы с «О Боже какой мужчина» может понять только русский зритель. «Левиафан» снят не для Запада, на 100% его могут понять только жители постсоветских стран — России, Белорусии, Украины, Молдовы, Казахстана. И прибавьте еще по вкусу. Чтобы мы все ужаснулись. И одумались.

Поэтому спасибо Звягинцеву за всё. За Иова. За возрождение русского кино. За пощечину. За невероятную красоту образов, которая навсегда остается внутри. За то, что в русской культуре произошло событие такого масштаба, как «Левиафан».

Раньше у нас были крылья, но мы ушли в воду
И наше дыхание стало прибой.

БГ

Надежда и опора интеллектуального российского кинематографа Андрей Звягинцев явил себя миру, казалось бы, продолжателем традиций Тарковского с его внесоциальной философией и визуальной метафоричностью. Но уже драма «Елена», опровергнув представления о режиссере как о генераторе искусства ради искусства, теперь выглядит генеральной репетицией перед прицельным выстрелом в сердце всем думающим людям, которым стал фильм «Левиафан».

Жесткий, беспощадный к зрителю сюжет в сочетании с фирменным стилем Звягинцева, отточенным до совершенной лаконичности и предела выразительности, потрясает, выворачивает душу своей зашкаливающей правдой. Безысходность, горечь и боль, которые ядом растворены в крови осознающих время, место и события последних лет — в этом фильме они приходят наяву, им можно посмотреть в глаза. Актуальный до физической дрожи, спонсированный Минкультом то ли по незнанию, то ли желанием слукавить Западу, что свобода слова в России все-таки есть, «Левиафан» — это событие в российском социуме, выходящее далеко за рамки фестивального кино.

Холодная беспристрастная северная природа, ледяное Баренцево море с остовами сгнивших никому не нужных теперь кораблей и останками древних Левиафанов-китов то ли невинно убиенных, то ли суицидных осколков прошлого. Напряженное ожидание чего-то страшного, которое как биение сердца — в каждом кадре, в каждой самой невинной сцене. И история русского трудяги Иова, положенная на мифологическую основу чуть меньше, чем на современную реальность. Судьба Иова без счастливого библейского конца, а с концом реальным здесь и сейчас, в Левиафане-государстве Гоббса, сжирающем своих праведных сыновей.

В холодном мире «Левиафана» символизм и актуальность сплетаются воедино: и иконы вперемежку с фотографиями голых баб в машинах ментов под тюремный шансон, и «соработничество» РПЦ и преступности в лице государства под рыбку и водочку, и Pussy Riot, мигающие то здесь то там, и полное бессилие правового подхода в отстаивании справедливости и, в итоге, зло, ненависть и смерть, продаваемые доверчивым и спонсируемые хитрыми гражданами под личиной духовных скреп.

Здесь правды нет, но нет ее и выше, — своим мощнейшим антиклериальным посылом Звягинцев размазывает по стенам всю идею божественной благодати и христианского смирения, оставляя лишь постулат о том, что «надежда тщетна» (кн. Иова). Этот фильм — не критика государственной машины, а приговор без обжалования. Это фильм о времени, в котором мы живем, это голос в беспросветной тьме, и сегодня — счастье, что этот голос прозвучал.

Фильм еще не вышел в российский прокат, а интернет уже бурлит негативными отзывами в адрес его создателей. И в чем только их не упрекают: и в русофобии, и в чрезмерной чернухе, и в попытке угодить западным критикам. Но за всей этой ориентированностью на внешний сюжет, мало кто сумел разглядеть замысел его создателей. Это фильм о нас и для нас, россиян! К сожалению, мы слишком слепы и глухи, чтобы сделать над собой усилие и попытаться это понять.

Очень жаль, что многие полагают, что фильм зациклен на теме борьбы маленького человека с российской системой. На самом деле, фильм — попытка разобраться, насколько цель оправдывает средства. И можно ли перешагнуть через маленького, никчемного, но ЧЕЛОВЕКА, ради достижения великой и благородной цели, такой как строительство Храма.

И еще фильм о том, что сердце каждого человека — это поле брани добра со злом. Кто и чем, в конце концов, будет оправдан — большой вопрос.

Создатели фильма пытаются достучаться до каждого из нас и сказать, что проблема в нашей общей духовности, а точнее в нашей общей бездуховности. Мы перестали читать Толстого, Чехова и Достоевского и со временем постепенно разучились любви, милосердию и сопереживанию.

Фильм взывает к нашей совести и заставляет задуматься, почему мы так живем и почему в нашей жизни не осталось места любви, доброте и милосердию.

И не случайно же в финале фильма именно эти простые, грубоватые, но лишенные всякой корысти люди оказались способными приютить одинокого и всеми забытого в пустом доме ребенка.