Рецензии

Изначально отнесся к данному проекту с некой опаской. Так как снимать фильмы про самых гениальных психологов в истории, как мне кажется, дело не из легких. Да и с режиссером фильма — Дэвидом Кроненбергом я не то, чтобы очень знаком. Из всех его режиссерских работ видел только «Паука». Именно поэтому сомнений касательно качества «Опасного метода» было масса. Но, тем не менее, фильм я все таки посмотрел. И, говоря по правде, просмотром остался в большей степени доволен, нежели разочарован. Нет, у картины, конечно же, есть и свои нюансы, но куда уж без них. Но они не такие уж существенные, так что не буду на них зацикливаться.

Ах, до сих пор из головы не выходит прекрасно переданный образ Зигмунда Фрейда в исполнение Вигго Мортенсена. Настолько правдоподобно, настолько реалистично, настолько чувственно Вигго справился с отведенной ему ролью, что просто невозможно представить себе кого-то другого в роли этого знаменитого психолога. Мои бурные аплодисменты и низкий поклон Мортенсену, который действительно, в этот раз, был на высоте. Другой знаменитый человек, а именно психиатр Карл Густав Юнг, в исполнение не менее бесподобного артиста Майкла Фассбендера, тоже смотрелся достаточно интересно и по-своему смог мне понравиться и запомниться. Да и образ своего героя Майкл смог передать и впрямь вполне неплохо. Что же касается Киры Найтли, то скажу, что сыграла она не прямо чтобы великолепно. Было видно огромное количество ошибок и прочих всяческих оплошностей с ее стороны, что никак не могло не отразиться на моем мнение касательно ее игры в общем и целом.

Шедевральные афоризмы и божественно-умные высказывания, присутствующие в данной картине, безумно, безумно мне понравились. За это создателям отдельное спасибо, ведь сложно наверное было уместить в полтора часа экранного времени, столько поистине гениальнейших мыслей двух самых известных умов в истории. Особенно радовали меня разговоры между Фрейдом и Юнгом, так как было по-настоящему интересно наблюдать за повадками двух совершенно разных идейных сторон. Короче говоря, я доволен. Ну, а про величественный саундтрек, от композитора Говорда Шора, можно говорить часами. Музыка отлично поддерживала общую атмосферу фильма, и слушать ее, лично мне, было одним сущим наслаждением.

«Опасный метод» представляет собой довольно таки неплохую биографическую киноленту, от просмотра которой почти невероятно оторвать взгляд. Кроненбергу удалось показать нам всем Зигмунда Фрейда и Карла Густафа Юнга такими, какими мы и хотели бы их видеть: умными, таинственными, закрытыми в себе людьми, все свою жизнь посвятивших поиску самих себя. Мой вердикт: Смотреть, определенно, стоит.

В одну из лучших психиатрических лечебниц Цюриха доставляют весьма истеричную особу, русскую мазохистку Сабину Шпильрейн (Найтли). Там за нее берется выдающийся психиатр Карл Юнг (Фассбендер), новое светило европейской психиатрии, прямой наследник методов Фрейда. Сам же Фрейд (Мортенсен), австриец средних лет, помешанный на сексе в теории, но не на практике, мелькает где-то на заднем плане, хотя и ему дадут достаточно экранного бенефиса. Собственно, в этом весь сюжет «Опасного метода» — на протяжении полутора часов герои рассуждают о высоком: сексе, психологии, насилии и прочих не менее ласкающих ухо вещах.

Юнг шлепает Сабину Шпильрейн по мягкому месту, доктор Фрейд выделывает что-то невообразимое густыми бровями и вовсю пыхтит сигарой, а мистер Кроненберг за кадром заботливо тычет зрителю в лицо фактами: «Все построено на сексе! В мире нет случайностей! Любая случайность — мистика!» Обычно сеансы психотерапии у Кроненберга выходит куда тоньше и умнее — в «Опасном методе» канадец похож на слона в посудной лавке. При наличии довольно жестких постельных сцен (Кроненберг в своем репертуаре) и совершенно дикого, иррационального монтажа (сцена с шлепаньем внезапно сменяется милой семейной зарисовкой на фоне природы) «Опасный метод» весьма мягкий, холодный фильм, в котором все ружья срабатывают лишь под занавес. Это, пожалуй, самый «сухой» (в прямом и переносном смысле) фильм маэстро: идеально вылизанные мизансцены, актеры А-класса в главных ролях, все как-то подозрительно спокойно (затишье перед бурей — вскоре грянет Вторая Мировая, и вся Европа захлебнется кровью) и ни в какое стравнение не идет с предыдущими фильмами Кроненберга.

Тем человеком, который, по идее, должен внести динамики и нотку безумия в происходящее, была Найтли, но она лишь безбожно переигрывает и тормозит, а отнюдь не оживляет действие. Ее знаменитые двигающиеся челюсти, крики, припадки — все это смотрится предельно жалко. Куда лучше удалось справиться со своими ролями Фассбендеру и Мортенсену — от одного только лукавого взгляда последнего веришь, что перед тобой — легендарный венский психиатр.

Это, наверное, самый «простой» фильм Кроненберга, хотя и здесь есть свои небезынтересные находки (монтаж; все сцены секса показаны глазами вуайера), так что для полконников канадского эксцентрика нашлись свои кнуты и пряники.

8 из 10

Несмотря на серьёзность заявленной темы и строгость названия, «Опасный Метод» вышел откровенно смешным и местами нелепым. Какие бы приключения не случились между Юнгом и Фрейдом, такими я их вряд ли предполагал увидеть.

Сюжет фильма основан на книге, хотя сомневаюсь, что описываемые события действительно имели место быть. Тем не менее, фильм очень занимателен и захватывает внимание хотя бы тем, что признанный мастер фантастических фильмов и фильмов ужасов, Дэвид Кроненберг, берется за щепетильную тему психоанализа. В фильме действительно занятный сценарий, который удерживает интерес зрителя вплоть до титров.

Невероятно тонка работа оператора, превращающего все сцены в пасторальные элегические картинки. Да и весь фильм получился каким-то чересчур красочным, ясным и сладостно умиротворяющим. Юнг — Фассбендер с голубыми глазами всегда ходит с поднятыми в умилении или скорби бровями. Сабина Шпильрейн — Кира Найтли поначалу много кричит и выставляет на показ свою знаменитую челюсть, но потом становится жуткой душечкой, улыбается и плачет. Фрейд — Мортенсен хмуро строит глазки Юнгу и курит без конца сигары. Даже жена Юнга Эмма — Сара Гадон имеет набеленное, ясное как день лицо и прекрасные красные губы.

Все актеры, надо отдать должное, справились. Некоторые даже сверх ожиданий, как Фассбендер, прочувствовавший своего персонажа до мельчайших частиц, и Мортиссен, изобразивший Фрейда трусливым фрустрированным зазнайкой. Шикарный выход сделал Венсан Кассель своей 5-ти минутной ролью, настолько игриво и свободно он влез в шкуру сумасшедшего немецкого врача, который думает лишь о сексе с пациентками.

Ну, и, конечно, музыка к фильму была подобрана очень подходящая. Волнение передается тревожными скрипичными пассажами и низкими басами рояля. Интрига в фильме присутствует, но возникает столько смехотворных моментов, чаще всего связанных с Фрейдом, что возникают сомнения по поводу серьезности режиссерских намерений показать драму отношений двух великих ученых — порой кажется, что это просто умелый стеб от Кроненберга.

P.S. Невероятная челюсть Киры Найтли заслуживает пересмотра стандартов изображения в кино душевнобольных.

Картина со столь заманчивым синопсисом, учитывая повсеместное растление общества и пикантную фигуру Кроненберга, просто не могла не возбудить зрительского любопытства. Широко распространенная в наше время поппсихология — явление мною не уважаемое, но схожее концепцией с работами Брайана Грина в сфере популяризации науки, — до предела упрощает многие сложные принципы, делая их понятными простому обывателю, а потому вряд ли среди нас найдутся гамадрилы, до селе не слыхавшие об одиозных личностях Юнга и Фрейда. Мне же, к стыду моему, при упоминании дяди Сигизмунда, лезут в голову всяческие колуарные подробности личной жизни скандально известного австрийского еврея, в частности его эксперименты над свояченицей, сведениями о которых меня когда-то щедро снабдило печатное издание «Караван историй». А потому не удивительно, что мне хотелось ликвидировать образовательный пробел, сформировать четкое представление о научных воззрениях Юнга и Фрейда, разобраться в причинах их разногласий и обоюдных гонений, сунуть любопытный нос в дверную щель, за которой Карл Густав всячески попирал врачебную этику в компании Сабины Шпильрейн, ну и попутно выяснить причину популярности Фассбердера у женской аудитории, что для меня по сей день остается загадкой. Зная Кроненберга, как заядлого любителя прижизненных психо-физических аутопсий, творца мятежного и не брезгливого, я предвкушала зрелище нечистоплотное, глубокое и атмосферное.

Что я вижу? С самого начала «Метода» в глаза бросается удивительная информативная скудность, постыдная даже в контексте пресловутой поппсихологии. Если вы, подобно мне, мечтаете узнать что-то о юнгианской аналитической психологии, коллективном бессознательном, арт-терапии и т. п. или конверсионном синдроме и методе свободных ассоциаций по Фрейду, то можете смело проходить мимо. Фильм Кроненберга не расскажет вам ровным счетом ничего о профессиональной деятельности двух ведущих психологов 20 века, равно как и об их конфронтации, что, казалось бы, логически невозможно, учитывая заявленный слоган. Однако это действительно так. Несколько раз мы видим героев Фассбендера и Мортенсона в совместных сценах, слышим довольно вялый обмен репликами с использованием терминов «анальная фаза» и «фаллический символ», становимся свидетелями смехотворной интерпретации Фрейдом сновидений своего протеже и, подавляя зевоту, выжидаем, когда же наконец эти двое закончат бурчать между собой, выйдут к родственникам пациента и внятно огласят его диагноз. Но никто не выходит и ничего не объясняет. При этом, забавное дело, даже человеку неосведомленному разговоры Юнга и Фрейда не представляются интеллектуальным общением, а скорей беседой двух людей, желающих казаться умными, в то время как таковым не является ни один из собеседников — задай вопрос, копни чуть глубже, и на лицо будет полнейшая несостоятельность ученых мужей. Подобная некомпетентность на фоне общей сюжетной размытости еще больше подрывает достоверность происходящего на экране, равно как и имидж прототипов. К слову, визуальное сходство персонажей «Метода» с реальными личностями также весьма сомнительно.

Поскольку водянистые, бессодержательные диалоги не несут в себе функции раскрытия персонажей, остается надеяться, что цель эту воплотит собой их поведение в событийном контексте. Однако попросите меня описать эту вереницу событий, и я растеряюсь, поскольку никаких событий в кроненберговской картине нет — ни ключевых, ни второстепенных. Есть несколько бессвязных сцен, сменяющих друг друга под комментарий автора «прошло 5 лет», «прошло 5 лет», «просто 5 лет», в которых мы не наблюдаем ни четких образов героев, ни явного характера их взаимоотношений, ни эволюции этих понятий. Есть робкий, чопорный, мелочный юноша-врач с подавленной сексуальностью, которому ментр внушает мысль о естественном преобладании животных инстинктов над навязанными социальными ориентирами, только поддавшись которым можно обрести свободу и гармонию, т. к. все проблемы человека лежат в психосексуальной сфере. Запуганный Юнг, для которого секс ассоциируется с постоянными нежелательными беременностями супруги, что-то невнятно бормочет в протест, после чего хитрый Фрейд подсылает к нему совершенно аморального, но дьявольски убедительного Отто Гросса, и уже через час Юнг самозабвенно лупит свою пациентку Сабину Шпильрейн по тощему заду, наслаждаясь высвобождением темного естества из-под культурно-социального гнета. Нимфоманка с явными психическими нарушениями получает при этом не только желанные побои и оргазмы, но и предложение врача начать самостоятельное обучение на психиатра, поскольку тот за припадками Шпильрейн каким-то непостижимым способом обнаруживает ее талант к врачеванию других душевнобольных (!). Из страха лишиться жены, обеспечивающей ему безбедное существование, Юнг порывает с Сабиной, и та безрезультатно жалуется на него незнакомому ей Фрейду (!). Одна-единственная встреча Шпильрейн с Сигизмундом происходит много лет спустя, и на этой встрече Сабина презентует ему свою работу о шизофрении, не касаясь темы своей сошедшей на нет интрижки с Юнгом.

О каких сложных взаимоотношениях между этими тремя может идти речь, если все три фигуры почти не взаимодействуют друг с другом? Как они могли сложиться в треугольник, если между точками отсутствуют линии? Даже между Юнгом и Сабиной она пунктирна и едва различима. К слову, персонажей иначе, как «точками» или «эскизами» назвать невозможно — вместо цветных, написанных маслом героев, мы видим слабые черно-белые карандашные наброски людей, нанесенные неумелой, дрожащей рукой. Ни они, ни странная, обрывочная и сумбурная история с их участием по определению не способны вызвать эмоциональный отклик зрителя, т. к. последнему закономерно не понятно — к чему эта история была рассказана? Как относиться к показанным личностям? Что вообще творится на экране на протяжении полутора часов вместо обещанного триллера-драмы?

Актеры, задаваясь теми же вопросами, не представляют, как и что играть. Далекие от психологии Мортенсон с Фассбендером беспомощно барахтаются в неглубокой грязевой луже незнакомой, нераскрытой тематики, пытаясь при этом хмурить брови и не показывать своего замешательства. И только Кира в отчаянной глупости своей уходит в раж, неистово и исступленно заламывая руки, бешено вращая нижней челюстью и выпучивая глаза; при этом являя собой пример такого вопиющего гротеска и фарса, что последние сомнения относительно ее дарования исчезают уже на четвертой минуте перфоманса. Я с улыбкой смотрю на нее и непроизвольно вспоминаю Софи Деверо на пробах к рекламному ролику мыла: «Господи, прошу тебя, сделай меня чистой! Я грязная! Грязная!». А Мортенсон с Фассбендером, наблюдая за дурочкой-Найтли, лукаво переглядываются между собой — на фоне ее дерганий-кривляний почти не заметны ни они, ни сценарные огрехи, которые они не смогли прикрыть своей игрой. А Кира, отвратительно отыграв умалишенную, уже во всю упивается собой в постельных сценах, демонстрируя роскошную грудь, рельефом один-в-один похожую на спину. Сцены эти сняты настолько монотонно-механично, что несмотря на найтливскую впалую грудину, понять, что перед нами секс — не сразу догадаешься.

Будь я поклонницей хотя бы одного из участников проекта, досады было бы не избежать. А так это ненужная, пустая лента озадачила меня — не более того.

1 из 10

«Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании» — одно из моих любимых высказываний Зигмунда Фрейда.

Главным достоинством этой картины является исключитльно идеально подобранный актёрский состав, с моей точки зрения. Трио Киры Найтли, Вигго Мортенсена и Майкла Фассбендера настолько органично и прекрасно, что других актёров на их месте представить мне тяжело. Они идеальны для этой картины.

Никогда еще до этого я не видела такую проникновенную игру Киры Найтли. Как же нелегко ей предстояло раскрыть яркую, неординарную, многостороннюю женщину, забытого пионера психоанализа Сабину Шпильрейн. Сабина, женщина с тяжелой и интересной судьбой, была одним из первых психоаналитиков советской школы. Главным её открытием стала проблема утраты человеком собственного «я», как следствие страха распада, растворения. К этой теме она пришла, руководствуясь выяснением причины собственного недуга, и это было прекрасно, но несколько откровенно показано в фильме.

Зигмунд Фрейд — знаменитый на весь мир ученый, отец-основатель науки психоанализа. Пожалуй, его имя не нуждается в особенном представлении, даже я, не психолог по образованию, сталкивалась в учебном процессе с его трудами, безумно интересными, значимыми и познавательными. В фильме «Опасный метод» Вигго Мортенсен потрясающе изобразил его именно таким, каким я его себе представляла.

Карл Юнг — второй после Фрейда. Как мне всегда виделось, его судьба быть в тени своего знаменитого учителя тяготила душу, в следствии чего он, увлёкшись мистицизмом и околонаучными явлениями, в порыве открыть нечто новое, он отошёл от исследований психоанализа по фрейдовскому методу, что подорвало его личные взаимоотношения с венским учёным. Учение последователей швейцарца отделилось и стало самостоятельно развиваться от приверженцев Фрейда. Майкл Фассбендер тонко и деликатно показал внутреннюю оболочку молодого Карла Юнга.

Зигмунд Фрейд очень высоко ценил свои открытия, придавал им огромное значение. Одним из них было толкование снов. Своеобразно, через образы и аллегории, из самых глубин подсознания, детали вырисовываются, как вполне четкие и логические знаки и явления, об этом несколько раз говорится и в самом фильме.

Можно бесконечно много говорить об этих занимательнейших личностях, фильм показал нам лишь небольшой отрезок их общей жизни, переплетение судеб. У меня после картины появилось огромное желание ознакомиться с работами и биографией Сабины Шпильрейн, потому что ей одной из немногих женщин удалось лично общаться с такими интереснейшими людьми.

Картина будет интересна изучающим или интересующимся психологией, любителям детально прорисованных исторических фильмов, поклонникам умного кино (к такой категории я отношу широко пропиаренные, но от этого не менее интересные европейские картины). Возможно, сами профессионалы, лечащие разговором, отнесутся к этому фильму несколько скептически и настороженно, и будут правы, ведь всю историю личностей такого масштаба не уложить в 99 минут. Но мне, как обывателю, фильм доставил удовольствие с художественной точки зрения и подстегнул к поискам и прочтению достоверной информации.

10 из 10

«Опасный метод» — ещё один хитрый Кроненберговский фильм, препарирующий тёмные стороны человеческой психологии. Под прицел канадского мастера попали на этот раз Карл Юрг и Зигмунд Фрейд собственной персоной. Ну и если быть честным — фильм получился занятным, но не более того. Актёры, среди которых уже состоявшиеся мастера своего дела, играют хорошо. Кира Найтли тоже идеально вписалась в свою роль. «Кабинетная» атмосфера того времени, неторопливость которого жёстко контрастирует с истериками и неврозами пациентов, пожалуй, передана идеально. Но при этом над кино нависает один большой вопрос, который задаёшь себе особенно часто при просмотре современных фильмов — зачем. Зачем он снят? Как игрушка для интеллектуалов, повод вспомнить Фрейда, Юнга, их работы, повод лишний раз удивиться глубине человеческой личности, которая не поддаётся абсолютному научному рационализму, или же как интересная иллюстрация стереотипов того времени, беспощадно отсекавшем все идеи, которые на казались ему благонадёжными. Эмоционально кино близится к нулю, рационалистически — оно выполнено на идеальном уровне. Наверное, если бы Фрейд был режиссёром художественных фильмов, он снял бы нечто очень похожее. Другое дело, что Фрейд им не был, и предпочитал заниматься тем, что было его призванием. Кроненберг же по призванию режиссёр. И почему он снимает научный доклад с редкими вкраплениями драматургических ноток, остаётся загадкой.

Естественно, можно сказать, что такой взгляд на фильм сугубо поверхностный, что я, как зритель, просто не увидел «второго дна» картины, не оценил всю её значимость и глубину. Но, честно говоря, она не принесла ничего нового для меня ни в чувственном плане, ни в эмоциональном.

Не хочется говорить, что фильм плох, или он не удался, потому что в целом это не так. Но он не сделает полтора часа вашей жизни наполненными интересными открытиями или глубокими мыслями. Вы просто увидите добротное, крепко сколочено кино маститого режиссёра. Увидите, и забудете его на следующий же день.

6 из 10

«Опасный метод» канадца Дэвида Кроненберга, участвовавший в конкурсе 68-го венецианского МКФ, на первый взгляд больше всего напоминает очередной очерк из ЖЗЛ, где все персонажи настолько архетипичны, что впору сравнивать с данными энциклопедии. Юнг в исполнении Фассбендера подчеркнуто собран и сдержан, Фрейд Мортенсена вальяжен и уверен в себе, Шпильрейн Найтли эмоционально неустойчива. С течением фильма их психологические портреты планово деформируются, а где-то изменятся с минуса на плюс или наоборот.

На дворе начало нестабильного XX века, который вот-вот постигнет новое потрясение в виде изобретения психоанализа. На самом деле «Опасный метод» больше походит на своеобразный роман воспитания или даже «воспитание чувств». Юнг, который в начале картины скорее теоретик, нежели практик, столкнувшись с реальностью, предсказуемо лишается исходных иллюзий и, отталкиваясь от теории Фрейда (разность взглядов двух психологов достаточно четко, хотя и в несколько шутливой форме дефинируется на уровне «психанализа»), постепенно проговаривает свое место в истории. Разговор вообще является основной материей картины (фильм основан на пьесе Кристофера Хэмптона «The Talking Cure»), порой превалируя над действием, переводя его в плоскость несущественного. Именно в речах ученых и присоединившейся к ним Шпильрейн и кроется главный экшен ленты, ее психологический стержень. Это попытка пересказать частное, чтобы вывести его к общему. Психологические мутации пойдут лишь в дополнении и несколько позже.

Впрочем, Кроненберг, понимая привычку современного общества все упростить, не играет с ним в поддавки, несколько усложняя задачу. Ему-то хорошо известно, к чему может привести соображалка одной «извилиной» — достаточно вспомнить массовые сексуальные перверсии в «Бешеной», их последствия в «Мухе» или оголтелый гедонизм в «Видеодроме» и «Голом завтраке». Юнг и Фрейд, соперники и друзья, локомотив и прицепной вагон, меняющиеся со временем местами, две равновеликие силы, которым суждено создать новую парадигму истории. Шпильрейн выступает здесь спусковым механизмом, многообещающим Эросом открытий, чтобы, вторгнувшись в пределы устоявшихся и частично нарождающихся научных догм, путем разрушения породить мощный противовес — Танатоса. По Кроненбергу с этой поры общество будет крепко висеть на двух гвоздях — сексе и смерти, но принимать лишь первую часть мироздания, во многом следуя в этом выборе за Фрейдом.

Опасный метод переноса и контр-переноса, лишенные спасительной супервизии, во многом через Юнга наделяют XX век фобиями, мистическими страхами и предрасположенностью к так называемому «сочувствию дьяволу» (Кроненберг не зря деликатно умалчивает в конце часть биографии психолога). Это нельзя в полной мере назвать потерей невинности обществом, но вышеупомянутая троица практически проговорила новый век, придала ему очертания, прописала негласные законы. В какой-то степени Кроненберг сам присутствует в фильме через Фрейда, Юнга и Шпильрейн, приобретая новое измерение, подобно своим персонажам. Певец духовно-телесной трансформации, дополнительно пройдя самоочищение в своем «Пауке», наконец, сам окончательно стал психоаналитиком. Процесс, в общем-то, закономерный и неудивительный, учитывая, что когда-то и Фрейда считали маргиналом, а Шпильрейн простой сумасшедшей.

Чего уж скрывать, у меня этот фильм вызывал интерес исключительно из-за персоны госпожи Шпильрейн и научного, профессионального, любовного треугольника, в котором она была не самой последней участницей. Свой интерес к этой исторической персоне от психоанализа внятно объяснить не могу, но меня заинтриговала табличка на ростовском фасаде с надписью о том, что в этом доме жила вышеназванная барышня. С тех пор появился интерес и к персонам, и к фрейдистско-юнгианским фантазиям на тему трактования снов. Наверное, так и должно быть — магия юнгианских архетипов в нас живет.

Что же до кино, то не могу сказать, что персонажи мне стали симпатичны. Наоборот, они вызывают если не отвращение, то неприязнь точно. Хотя справедливо говорить о том, что это замечательные актерские работы Вигго Мортинсена и Майкла Фассбендера. Но в данном случае я подсознательно хотела достоверности, а предполагаемая правда меня разочаровала. И если мужские партии тут хороши, то Кира Найтли все-таки не кажется ни безумной, ни умной, ни красивой настолько, какой ее описывают. Она не смогла убедить меня в том, что сыграла значительную роль и в судьбе знаменитых психиатров.

Кино красивое, Вена божественная. Но все же, фильм кажется каким-то искусственным.

Фильм-пустышка, после просмотра которого не остаётся никаких ощущений, кроме пожалуй что неприязни к главной героине = Кире Найтли.

Не знаю насколько достоверно с психо-физиологической точки зрения ей удалось изобразить женщину с психическими отклонениями, но смотрелось это весьма мерзко. Под такой фильм Поп-корн в горло точно бы не полез.

Я и раньше не особо любила эту актрису, ее манеру играть и ее внешность вызывали некую антипатию, но теперь она просто противна, для меня. Думаю, после проката данного кинопродукта ее популярность несколько снизится.

Вызывает некие отдаленные ассоциации с «Когда Ницше плакал». Последний и советую Вам посмотреть, вместо этого. А ещё лучше, прочесть одноименное произведение Ирвина Ялома, по которому и был снят фильм. Гораздо интересней, познавательней, несравненно глубже.

4,5 из 10

Сюжетно «Опасному методу» нечем особенно удивить искушенного зрителя: если отбросить в сторону личности главных персонажей, то перед нами психологический треугольник; не любовный — любовь хоть и прописана номинально, но её попросту не видно здесь, а вот плотный узел психологических отношений между яркими и сильными личностями — это да, полный мешок.

Учитывая некоторую скудность сюжета как такового (тут, кстати, зрителю для полного «вникания» будет не лишним вооружиться перед просмотром не только подробностями личной жизни героев картины, но и эволюцией их мировоззрения), на первый план выходит актерская игра «треугольника». Тут, надо признаться, его участников мне упрекнуть практически не в чем: хотя я и не испытываю теплых чувств ни к кому из задействованных в фильме актеров, свое они отработали на «пять». Фассбендера я до этого видел, наверное, в десятке картин, но нигде мне не удавалось его всерьез «заметить». Здесь роль эмоционально закованного интеллигента — доктора Юнга — получилась у него действительно яркой и характерной. К Вигго Мортенсену как к актеру у меня претензий не было никогда — он просто мне чем-то неуловимо противен. Здесь, в роли противоречивого доктора Фрейда он удивительно на месте. Кайру Найтли не люблю вообще. Но в роли Сабины Шпильрейн она выглядит вполне убедительно, собственно, душевнобольная из неё вышла на диво.

В целом, фильм смотрится достаточно легко, у него приятная атмосфера, что несколько неожиданно для Кроненберга — мне даже было жаль, что полтора часа, отведенные на все про все, так быстро закончились. Очень беглый, торопливый монтаж не дает мысли растечься в статичных сценах, но оставляет у зрителя ощущение, что очень многое остается за кадром (и это действительно так). Все напряжение, весь эмоциональный заряд «Опасного метода» вращается вокруг центрального конфликта фильма. Правда, этот конфликт — по сути, «буря в стакане воды», и в отрыве от мировой истории интересен он только по одной причине — по тому драматизму, с которым его переживают участники.

Итак, на углах разностороннего «треуголника» оказались лицемерный рационализм Фрейда, бескомпромиссная правдивость Шпильрейн и мечущийся мистицизм Юнга. Есть ли резон «жить не по лжи» и куда это может завести — сот, собственно, и весь пафос вопросов, которые этот треугольник из себя выжимает.

Фильм вообще небезупречен — взгляд на этот классический треугольник показался мне слишком беглым, безэмоциональным, неглубоким. Юнг и Фрейд, когда они выступают у Кроненберга в качестве ученых, по сути архетипичны, это какие-то собирательные образы психоаналитиков. Глубины характера, перспективы в портретах но нет ни у кого из персонажей фильма вообще. Драматический конфликт прорисован бледно настолько, насколько это возможно, чтобы он вообще продолжал называться конфликтом. Пожалуй, лёгкая атмосфера и приятная актерская игра остаются для меня главными его достоинствами.