Рецензии

Вряд ли главный герой «Охоты» мог представить себе, как резко повернется его жизнь из-за одного вроде бы невинного поступка, который вызвал настоящую цепную реакцию в обществе — реакцию, вызванную скорее некой паранойей, страхом, неосведомленностью, чем реальными фактами. Несколько слов, сказанных обиженным ребенком, становятся настоящей бомбой в мгновение ока. Люди восстают, превращаясь в сложно контролируемое стадо, каждая единица которого борется с собой определенное количество времени, думая, стоит ли принимать всеобщую якобы «правду» за истину. Или же стоит плыть по течению, унося на дно несогласных, ну и, конечно же, тех, кто по роковому стечению обстоятельств оказался посреди этой реки.

Но не стадность общества возведена в главную тему картины. Цветок жизни, на который обращают внимание лишь тогда, когда это предвещает очередную «охоту» — явное отображение реалий современного мира, когда люди с куда большим желанием будут грызться из-за пустяков или лжи, чем бороться за правду и что-то реально весомое. И реально — маленький человечек, придавленный безразличием взрослых, поступил достаточно логично, если судить по окружающей обстановке. И привлечь внимание все-таки смог, создав для самого себя дилемму. Как быть теперь, когда к каждым разом все становится хуже. Как поступить? Именно это и является главным в охоте — тема выбора. Выбора, который сложен из-за страха. Даже ребенок, даже маленький человечек по этой причине и ходит по квадратам на полу, пытаясь найти выход из западни, и тем же заняты и взрослые, ошибочно считающие себя свободными. Как говорилось выше, они тоже борются сами с собой и обществом, присоединяясь к «охотникам» не потому, что так правильнее, а потому, что так проще. Страх здесь всем правит — страх быть обвиненным, страх быть наказанным, страх быть непонятым. Страх быть белой вороной.

Актуальность «Охоты» — её главная сила, здорово поддерживаемая крепкой режиссурой и отменной актерской игрой, неспадающим напряжением и эффектной концовкой, обрывающей это самое напряжение в воздухе подобно рвущейся струне, натянутой до предела и разносящей, после разрыва, бесконечный гул вокруг. Именно это и должно помочь картине удостоиться «Оскара» в категории «Лучший фильм на иностранном языке», обойдя других конкурентов. Ведь тема, которую фильм поднимает, очень важна, и сама подача всей этой истории оказывает сильный эффект, заставляет серьезно вжиться в происходящее на экране, а в финале серьезно задуматься и испытать нечто похожее на шок. Мало какой фильм на такое способен.

Фильм просто восхитителен. Он не лишен, по моему мнению, недостатков, но это едва ли умоляет хоть толику его великолепия, переданного лаконично и мощно.

Ситуация сюжета совершенно нестандартна. Маленькая девочка по собственной глупости заставляет пройти своего детсадовского воспитателя, если не круги благопристойного буржуазного ада (до которого нам еще расти), то уж чистилище — точно. Режиссер благосклонен к главному герою и в конце нас ждет «happy end», но на последних кадрах Лукас лежит на земле едва не задетый чьим-то выстрелом. Запущенное колесо ненависти почти невозможно остановить.

Да, есть некая эмоциональная связь с «Догвилем» — датчане, видимо, обожают социальные драмы, где можно взглянуть на наше внешне благопристойное общество в разрезе, и делают это, надо сказать, мастерски. Конечно «срез» фон Триера видится более концептуальным, но его форма более надумана, нежели предельный реализм Винтенберга.

Перекличку с кафковским «Процессом» считаю поверхностной — здесь совершенно иные условия, атмосфера и герои, чтобы можно было сравнить. Двойственность Кафки затрагивает гораздо более фундаментальные вещи.

Ницше заметил, что «на дне мужской души лежит только злость, на дне женской — мерзость», и «Охота» получилась как бы демонстрацией этого постулата. Да, мужчины ненавидят, мужчины бьют, стреляют, но вся гадость обвинения и его последствий стала возможна только с подачи и при полной поддержке и «накрутке» «слабого» пола. «Женщины опаснее мужчин», как сказано в «Леоне» и с этим трудно не согласиться…

Лукасу просто повезло — он оказался очень сильным духом, да и всё же остались люди, поддержавшие его, наконец, у него был сын, веривший в его невиновность, и достойно испивший с ним горькую чашу его унижений. Однако, в благополучной концовке, лично я, вижу лишь возможность того последнего выстрела, не более. Думаю, трагический конец был бы более предпочтителен, но режиссер (он же кстати и сценарист) не стал залезать в прОклятые «адовы глубины» и выбрал иное, более простое решение.

Хочу заметить, что данный фильм, как глоток свежего воздуха в смрадной атмосфере нашей и голливудской «продукции». Всё просто, естественно и неброско, но затягивает до последней секунды. Это мы, это всё о нас.

Для меня именно «Охота» — лучший фильм прошлого года.

10 из 10

Насколько блестяще, экзекутивно мерцая, выдан, в общем то, обычный, где то не очень обычный, а если задуматься, то совсем необычный сюжет. Да, датскому режиссеру удается привлечь к себе внимание, именно такими лентами, о чём уже прогнозировалось заранее, воочию убедившись в волшебстве (если так можно выразиться) перевёртывании бытия.

Тут много мнений, в основном восторженно-критичных, наполненных иногда политикой, фобией и т. д. но, хотелось бы отметить важнейшее, КИНО где?

Я за то, что бы: -Тра татыр ля ля, бух бах! Это ясно даже восьмикласснику, ибо он пришёл в кино, на эту безделицу. Но если уж браться за драму социального аспекта, то надо снимать кино именно про это, а не пересказ романа, заснятый на плёнку. Драмы сложно снимать, но примеров достаточно, примеров именно кино, не театра.

Вероятно я фанат жанра КИНО, возможно поэтому, не хочу видеть ленту пересказ, сожалею именно от этого, не смотря на хорошую актёрскую игру. Меня удручает не смысл передаваемого, удручает метод. Думаю именно, благодаря этому, главный зритель, не узнает этой истории никогда. О чём конечно остаётся сожалеть всем любителям жанра.

Увы, только

5 из 10

Несмотря на неторопливость, а где-то даже монотонность происходящего на экране, лента вызывает нешуточные эмоции, по крайней мере, в моем случае именно так и было. В большей степени этому способствовала гнетущая напряженность, которую удалось навязать зрителю создателями картины. И вроде бы все на поверхности, сюжет не отличается увесистой толикой незаурядности, но все так серьезно и глубокомысленно обыграно, что то и дело к происходящему на экране проникаешься всей своей сущностью. И, честно говоря, какого-то вразумительного объяснения этому воздействию с экрана я найти затрудняюсь. Бывало так, что меня неуклонно тянуло ко сну во время просмотра «круто сваренного» экшена, пестро искрящегося всяческого рода сюжетными вывертами и спецэффектами стоимостью в миллионы условных единиц, тут же все с точностью до наоборот, неспешный ход событий, казалось бы, должен действовать усыпляюще — но нет, это визуальное повествование, зацепив мое внимание спустя минут десять после начала просмотра, не отпустило до самых финальных титров.

Несмотря на все вышеописанное, мне сложно назвать кинопроизведение Томаса Винтерберга шедевром, более того, с большой долей вероятности я более не вернусь к просмотру данной ленты, но что можно утверждать с абсолютной уверенностью, так это то, что перед нами практически каноническая драма, драма с большой буквы, без примесей кинематографической фальши, лишь жизненная проза, запечатленная в объективе кинокамеры. Настолько в ней все реалистично, жизненно, честно, что невольно ловишь себя на мысли, будто увиденное произошло на самом деле (что потенциально абсолютно не исключено) и ты был свидетелем всего увиденного в реальной жизни, и узнал ты эту историю не с экрана, а будучи участником произошедшего.

Об актерском составе я практически ничего не могу сказать, и в то же время хочу сказать очень много. За исключением Мадса Миккельсена, все остальные актеры мне не знакомы, но этот факт не имеет никакого значения, т. к. подобран состав безупречно. Что ни роль, то стопроцентное попадание в яблочко. Учитывая тот факт, что Миккельсен сыграл на отлично, все ж он единственная фигура, которую можно назвать играющей, остальной же контингент актерами назвать не поворачивается язык, настолько их поведение выглядит естественным. Складывается устойчивое ощущение, что люди в кадре и впрямь обычные домочадцы обычного городка, научившиеся не обращать внимания на окружающие их камеры в ходе съемочного процесса. Веришь их смеху, чувствуешь их злобу, ощущаешь горечь их слез.

Касательно сюжета, то здесь он довольно прост, но, несмотря на свою простоту, повествование в очередной раз заставляет задуматься о довольно серьезных и глубоких вещах, об устройстве человеческой натуры, о коллективном «Я», об ошибочности общественного мнения, о том, как маленькая ложь может заставить общество сломать человека. Поразительно, насколько социум склонен к формированию негативного, очерняющего и разрушающего мнения, которое может обрастать все новыми слухами и пересудами, делая из друзей врагов, из невиновного — социального изгоя, из сильных — сломленных. Фильм как нельзя лучше иллюстрирует нам подобные проявления, вызывая негодование от лицезрения проявлений человеческой «стадности». Но это лишь одна сторона монеты. Не будучи наблюдателем со стороны и не зная всех обстоятельств, которые лента демонстрирует с самого начала, смогли бы мы определить истину в реальной жизни, или же последовала бы реакция в точности копирующая поведение второплановых героев фильма? Сложно сказать.

Подвести итог и сделать однозначное умозаключение не представляется возможным, т. к. рассуждать на вышеозначенные темы можно бесконечно долго. Лишь одно безусловно — фильм хорош настолько, насколько позволяет предрасположенность зрителя к драме.

Я начал свое мнение именно с фразы из малоизвестного американского фильма с похожим сюжетом. Эта фраза невероятно точно описывает суть и смысл проблемы, затронутой в двух этих картинах.

Маленькая Клара, обидевшись на своего воспитателя соврала. Она наверняка не ведала к чему может привести эта ложь. Мы видим, что она постоянно испытывает чувство вины, но что-то исправить душевных сил уже не хватает. Отец Клары — лучший друг подозреваемого Лукаса. Удивительно, но он все же не позволил себе просто довериться общественному мнению и именно он смог реабилитировать Лукаса, узнав правду от своей дочери.

Финал картины в очередной раз подтверждает правдивость заглавной фразы. Хоть Лукас и оправдан в глазах большинства, но всегда будет парочка шепчущаяся за спиной, у многих будут в глубине души сомнения, что ни говори и как ни доказывай.

У Томаса Винтерберга на счету уже вторая картина удостоенная номинации на главный приз Каннского кинофестиваля. Первый — «Торжество» с похожей тематикой, но с другого угла. «Охота» призывает людей не делать поспешных выводов. Иногда это чья-то жизнь

8 из 10

Начать с того, что по признанию самого режиссера Томаса Винтерберга, высказанному в одном из интервью, фильм о том, что дети лгут. Итак, фильм не о травле несправедливо обвиненного, как нам могло показаться. Фильм о том, что в вопросах сексуального насилия детям верить нельзя.

Обратим внимание на место действия. Если говорить о Скандинавии в целом, то обнаруживаем, что в контексте педофильских скандалов это самое засвеченное место на карте. В основе фильма лежит фактическая история, имевшая место в 90-е годы в норвежском Бьюгне, когда помощника воспитателя в детском саду, обвиненного в изнасиловании десятков детей, суд оправдал, а детей назвал фантазерами, впрочем, обязав выплатить им компенсацию. И это не единственная подобная история в Норвегии. В тех случаях, когда массовые изнасилования детей были доказаны, насильники понесли несоразмерно легкие наказания. В Норвегии фактически очень мягкое отношение к педофилам, что беспокоит и норвежское общество. Недавно широкий прокат здесь имел фильм, в котором главный герой педофил показан с явной симпатией. И часто цитируемые в интернете слова о том, что в Норвегии педофилия — это не преступление, а тренинг на гея, — так ли уж беспочвенны?

Теперь, когда более-менее ясно, ЧТО и ГДЕ, посмотрим, КТО. Кто такой Томас Винтерберг, взявшийся за столь скользкую тему. Режиссер, вне всяких сомнений, блестящий. Самый, пожалуй, известный, отмеченный каннской наградой, фильм этого режиссера, предпочитающего детскую тему, — «Торжество`1999 года — фильм об инцесте, о сексуальном использовании отцом своих маленьких детей — с вполне традиционной оценкой явления. Как, однако, странно, что именно Винтерберг, в свое время взорвавший киномир своим обличением педофилии в толерантном обществе, оказался теперь в числе ее оправдателей.

Или все-таки нет? И я недооцениваю демонический талант Винтерберга? Ведь этот загадочный выстрел в финале фильма был сделан им! Что же, режиссер, не оставив зрителю и тени сомнения, сам не верит герою? Это мучительный фильм. Считать его очередным фильмом-троллем я не могу из-за фамилии режиссера — я верю Винтербергу. А поставить высокую оценку не считаю возможным из-за эффекта, произведенного им на зрителя — зритель просто всему поверил. Кажется, впервые, я в замешательстве относительно оценки фильма. Остаюсь в нейтральной зоне и с уважением к таланту создателей фильма.

5 из 10

Лукас — обычный датский мужчина средних лет. Он работает воспитателем в детском саду, проводит свободное время с друзьями, или с сыном, которого стал видеть куда реже после развода. Со временем Лукас находит себе и девушку, и, казалось бы, жизнь его начинает налаживаться, когда случается непоправимое. Маленькая дочка его друга, а по совместительству одна из его подопечных, насмотревшись на планшете брата неприличных картинок, обвиняет Лукаса в совращении. Ребенок путается в показаниях, не может повторить одну историю два раза и, кажется, не уверен, было ли что-нибудь вообще — но взрослых это не смущает. Ребенок, по их представлениям, не может соврать. От Лукаса отворачиваются друзья, его начинают оскорблять и преследовать, а его жизнь, кажется, никогда не сможет стать прежней.

Отношение Закона к детям в странах Европы и особенно Скандинавской ее части ни для кого не является секретом. Каждый год из вполне приличных семей по первому поводу забирают сотни тысяч детей, чтобы отдать их приемным родителям, или в приюты. Существует определенная цифра, которой необходимо достичь, и правительство делает все, для того, чтобы это было сделано. Как итог — тысячи разбитых семей, норма, с которой приходится мириться, если хочется жить в толерантных Дании, Швеции, или Финляндии. Потому, «Охота», фильм, снятый известным скандинавским режиссером Томасом Винтербергом, в первую очередь кино злободневное и остросоциальное. Это для нас, события, приключившиеся с героем фильма — трагическая нелепость. Для скандинавов же, Лукас — это человек, судьбу которого завтра может повторить каждый. Понимая это, Винтерберг заставляет людей задуматься, а может и пересмотреть свое отношение к детям. Он показывает, что они не только способны, а даже, в силу своей незрелости, склонны ко лжи, порой губительной и для них самих. Но, естественно, больше от этой лжи страдают такие люди, как Лукас. Он теряет абсолютно все, становится чужим не только для прежде близких людей, но изгоем и врагом для всего общества, полноценным членом которого он был прежде.

В традиционной для скандинавского кино реалистичной манере, Витенберг передает переживания героя, не пытаясь растрогать зрителя, а стараясь будто переселить их на два часа в его шкуру. «Охота» и в правду не вызывает каких-то сильных чувств или открытого сопереживания. Фильм больше воздействует на долгосрочные эмоции, жертвуя яркими впечатлениями в пользу общей тягостной атмосферы и тяжелого осадка. Беспомощность Лукаса перед системой, законом, а главное — человеческим осуждением, передается в «Охоте» как нельзя лучше. При этом фильм насыщен планами величественной, но холодной скандинавской природы и практически лишен саундтрека, как такового. Так режиссер еще ясней доносит ничтожность, слабость и, по сути, полное одиночество одного взятого человека перед чем-то глобальным. А когда роль этого человека исполняет Мадс Миккельсон, впечатления от фильма лишь усиливаются. Миккельсон — один из талантливейших европейских актеров, знакомых крупной аудитории по сериалу «Ганнибал» и множеству, в большинстве своем, отрицательных ролей в Голливудских фильмах. Хорош он оказался и в «Охоте», выдав, как часто бывает, свой лучший перфоманс именно получив самую сложную роль в карьере. Не отстают от него и остальные актеры, особенно, как это ни абсурдно звучит, главная антагонистка «Охоты» — 5-летняя Анника Веддеркопп, сыгравшая Клару. Сложно понять, как этого добился режиссер, но этот ребенок, кажется, воспринимал все события фильма как реальность. Иначе добиться от 5-летней девочки такой правдоподобности не представляется возможным.

Тяжелая для восприятия, но блестящая в художественно плане, «Охота» не зря собрала массу восторженных отзывов, в том числе и в Каннах. Остросоциальная драма, обличающая одновременно как однобокую систему, так и людей, слепо идущих у нее не поводу и превращающихся в животных, мало кого может оставить равнодушным. Актуальность поднимаемой темы, ее близкое к идеальному кино-изложение и безупречная актерская игра, сводят недостатки «Охоты» к очевидному минимуму. При отсутствии аллергии к типичному тягучему скандинавскому стилю, помешать оценить фильм могут лишь разница в менталитетах, или социальные барьеры, которые, впрочем, всегда можно и перейти. Особенно, учитывая то, что пройдет пару лет — и такие вот Лукасы неминуемо появятся и в российских городах.

«Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест.»

У нового и, без вариантов, самого лучшего фильма Томаса Винтерберга «Охота», немного родственного с романом Франца Кафки. 42-летний герой Винтерберга работает то ли воспитателем, то помощником воспитателя в детском саду в крохотном датском поселке. Он разведен, живет один, ходит на охоту, пьет с друзьями пиво и, судя по выражению лица, большого счастья в жизни не испытывает. Несколько раз он отводит домой маленькую Клару, дочку его друзей, и она, растерянная ссорами своих родителей, быстро привязывается к нему. Дальнейшее описывать не хочется, потому что дальнейшее и невероятно просто, и невероятно сложно одновременно.

Дело вот в чем. Наше сознание полно аксиом, упрощающих жизнь, но не позволяющих нам трезво оценивать множество ситуаций. Надо любить свою Родину; твои родные — самые близкие тебе люди; дети — цветы жизни и самые прекрасные существа на земле; совершивший бесчеловечные вещи должен быть убит или, как минимум, изолирован от общества. И тому подобное. Истинность подобных утверждений в повседневной жизни не подвергается нами сомнению, и мы забываем, что в социальной сфере в принципе не может быть аксиом. «Охота» — кино про человека, который попал под каток некоторых из этих аксиом.

На самом деле дети могут умышленно и жестоко врать. Маленькая девочка может приревновать понравившегося ей мужчину точно так же, как может приревновать взрослая женщина. Человек может оказаться невинным в ситуации, когда это кажется совершенно неправдоподобным. Община сплотится и уничтожит любого, кто, по мнению общины, является чужим для нее. Истина может быть недоказуема. Человек — самое неразумное из всех разумных существ.

Но казалось бы, при чем здесь Кафка? Я думаю, что «Процесс» заканчивается не казнью К. «Процесс» заканчивается осознанием К. того факта, что он, несмотря на то, что никто так и не предъявил ему обвинения, действительно является виновным и заслуживает смерти. Лукасу в «Охоте» не было предъявлено обвинения, но, по мне, финал «Процесса» и финал «Охоты» схожи как родные братья. Вина не есть условие наказания или последствие деяния, вина не есть нечто, нуждающееся в доказывании или опровержении. Вина просто есть, она необъяснима и неизбывна, как смертельная болезнь. Это религиозное чувство, и человеческие законы тут не при чем.

«Охота» — фильм, лишенный недостатков. Он не обязательно вам понравится и не обязательно западет вам в душу (хотя мне, признаться, запал). Он лишен недостатков в том смысле, что история, показанная в нем, не могла быть показана иначе. В нем ни одной фальшивой ноты и ни одного гениального излишества. В нем абсолютно все, от актерской игры до шелеста листьев, на своем месте. Он совершенен, как белый шар.

Сняв в 1998 году «Торжество» — самую лучшую в длинной череде «Догм» картину, Томас Винтерберг, друг и соратник Ларса фон Триера, долгие годы занимался сущей ерундой. Из всех фильмов, снятых после «Торжества», внимания заслуживает лишь мрачная алкоголическая драма 2010 года «Субмарино». Внимания, безусловно, заслуживает, но через две недели начисто забывается. Поставив «Охоту», Винтерберг «закольцевал» свое творчество («Торжество» также, как и «Охота», посвящено теме педофилии), и теперь, можно надеяться, двинется на исследование новых глубин. Человек он, безусловно, очень талантливый, и его возвращение можно считать одним из главных кинособытий 2012 года.

10 из 10

Фильм сделан в сложном, на мой взгляд, жанре. Часто драматическое кино скатывается к пафосу или сантиментам, слезливым хэппи-эндам, либо излишней жестокости. Но скандинавское кино давно тронуло меня своей близостью к жизни. Здесь все настолько живое и естественное, что приходится проживать с героями происходящее на экране.

Главный герой — хороший, простой и обычный человек. И ему просто не повезло. Одна маленькая и очень глупая девочка одной маленькой и нелепой ложью разбивает его жизнь. Очень медленно привычный мирок разлетается на кусочки. Все, что окружало его, было таким знакомым и близким становится враждебным. Стадо людишек, назвавшихся друзьями и близкими, мгновенно отворачивается. И наступает пустота, когда даже чувства становятся бессмысленными. Все страшные мысли о них, о людях, становятся реальностью, моей реальностью.

Актерская игра великолепна. Я на какое-то время просто стала этим человеком, его эмоции стали моими. И это было тяжко. А в конце, не смотря на достаточно благополучный исход, остается это гнетущее чувство. Следи за собой, будь осторожен… Еще понравилась маленькая актриса, сыгравшая Клару. Здорово получилась у нее невинность, соединенная с какой-то очень женской хитростью и злобой. И ненависть, которая просыпается к ней, так же реалистична как ее игра.

Упомяну качество картинки, гармоничные пейзажи, уводящие в пустое и тягостное, но в то же время, такое реальное и обыденное. Операторская работа, крупные планы, лица людей, лица людей…

В остатке горечь и восхищение. Давно не видела такой качественной драмы.

9 из 10

Томасу Винтербергу не впервой обращаться к самым табуированным темам: в 1998-м он снял «Торжество», рассказывающее о страхе перед инцестом, теперь вот «Охоту», вскрывающую, может быть, самый подавляемый социальный страх — перед педофилией. Однако «Охота» — фильм не столько о педофилии, сколько об издержках этого страха, если не сказать, ужаса.

Пятилетняя девочка Клара обижается на своего любимого воспитателя, 40-летнего Лукаса, за то, что тот отказался принять её валентинку, подаренную от чистого сердца. Буквально накануне посвященная в особенности мужского полового строения своим братом-подростком, сунувшим ей под нос на пару секунд планшетку с порнушкой, Клара легко совместила в своём воображении новый виртуальный образ и обиду на того, кто проигнорировал её чувства. И не просто совместила, но ещё и пожаловалась заведующей детсада, что видела у Лукаса его твёрдую штуковину.

Вместо того чтобы провести корректное расследование с участием детского психолога, который, надо полагать, легко бы вывел на чистую воду юную фантазёрку (магическое мышление ребёнка в этом возрасте не знает границ, в отличие от взрослых, у которых уже много чего табуировано), коллега Лукаса, вдобавок ко всему ещё и подстегиваемая чисто женской ревностью, объявила «всеобщую мобилизацию». Слух об извращенце и двуликом Янусе, моментально облетел весь городок, спровоцировав тотальную истерию. В результате от Лукаса отвернулись жена и закадычные друзья, а местное население тут же объявило его персоной нон-грата и сделало изгоем.

Сценаристы, получившие, кстати, Европейскую кинопремию за свою работу, драматизируют историю на сколько это возможно, не жалея ни своего главного героя, ни чувств зрителей. Мадс Миккельсен, который как-то незаметно вырос в одного из главных актеров-невротиков мирового кино (хотя начинал свою карьеру с ролей бандитов), становится тем буфером, который смягчает и оправдывает некоторые сценарные допущения. Во многом благодаря его исполнению нешуточные страсти этой современной драмы (особенно в кульминационной сцене, в церкви) набирают объем, достойный античной трагедии.

Но ещё больше меня восхитило то, как точно Винтерберг находит болевые точки, которые общество старается тщательно маскировать или делать вид, что их вообще не существует. Для меня «Охота» — это ещё и кино о подавленных чувствах мужчин. Боясь их показать, Лукас отказывает ребёнку, как раз, в отличие от взрослого, непосредственно их проявляющему. Боясь этих опасных душевных проявлений, остальные мужчины тут же переходят в нападение, объявляя войну тому, кто изначально дал повод усомниться в маскулинности, мачизме и гендерном соответствии, то есть — воспитателю детсада.

«Охота» очень убедительно демонстрирует, как и почему мужчины так глубоко загоняют свои чувства, а если у них что-то вырывается наружу, то, как правило, это бывают, либо страх, либо агрессия. За месяц проката 25 копий этой датской ленты собрали в кинотеатрах России чуть более четырёх тысяч зрителей. Данный провал для меня не удивителен: чтобы смотреть на больное место, надо обладать определенным мужеством. Тотальное игнорирование картины — ещё одно проявление подавленных чувств и неосознанное выражение тех самых страхов, формирование которых здесь так впечатляюще показано.

«Охота» — кино о том, как ролевые ожидания не позволяют мужчинам проявлять слабость. Поэтому они «стесняются» формировать эмоции и тем самым вытесняют за пределы сознания свои внутренние проблемы. Это кино о зависимости общества в скандалах, обличениях, охоте на ведьм и даже публичных казнях, что берут свое начало с незапамятных времен Средневековья. Это кино ещё и о том, как стараниями особо бдительных и мнительных педагогика сначала может превратиться в педофилию, а потом и в педофобию.

Финал не оставляет особых поводов для оптимизма: реабилитированный вроде бы в глазах окружающих, Лукас уже никогда не станет прежним. Естественная душевная расположенность к детям теперь, скорее всего, пожизненно будет блокирована страхом переступать через невидимый запрет, границы которого каждый устанавливает для себя сам. Барьер Лукаса окажется не меньше берлинской, или даже великой китайской стены, из-за которой он будет взирать на «невинные создания», а если и брать их на руки, то лишь тогда, когда никто не видит.