Рецензии

Первая часть под названием «Жюстин» вызывает ощущение огромного недоразумения. Буржуйская свадьба в пафосном тюдоровском замке, как кажется, нужна всем, кроме невесты. Героиня Кирстен Данст явно выпадает из общего контекста собравшейся капиталистической тусовки. В обществе этикета-этикетки, в микроклимате натянутых улыбок, просчитанных слов, жестов и поступков, в дресскодовом мирке душных смокингов и тугих торжественных платьев она задыхается не меньше, чем её сестра под влиянием планеты Меланхолия во второй части.

Гости веселятся, жених предвкушает сладкое, но глаза невесты наполняются слезами, улыбка с трудом прорезается на лице, а внутри взрывной волной накатывает паника. Страх Жюстин беспричинен и объясним одновременно — в нём есть и иррациональность склонных к депрессии, в нём, возможно, и экстрасенсорное предчувствие приближающегося конца, но в большей степени это всё же ужас перед перспективой слиться с чуждым способом существования большинства современных людей. Невеста сбегает прямо во время торжества — засыпает в детской комнате, принимает ванную и смотрит на звёздное небо. Она с отчаянием утопающего хватается за последние зацепки, опоры, чтобы оттянуть нежеланное.

Зрительских претензий к режиссёру-сценаристу Триеру после этого остаётся немало. Первая заключается в том, что в историю довольно-таки сложно поверить, ведь совершенно непонятно, каким волоком такую, как Жюстин вообще можно было на подобную свадьбу затащить. Давление извне? Кого? Явно не родителей. Сестры? Смешно. Самовнушение того, что «я этого хочу», с внезапным осознанием масштабов обратного в самый последний момент? Опять-таки, маловероятно для подобного персонажа, да и даже если так, мы тут же нарываемся на вторую претензию, которая состоит в том, что героиня Данст через полчаса-сорок минут начинает справедливо бесить зрителя. Перед принцессой-крестьянкой с грубыми некрасивыми чертами лица и неровными зубами делают слишком много реверансов, ведь ответом на каждый является очередной приступ раздражающего и неуместного своенравия. Боржоми пить надо было раньше. Апофеоз пофигизма героини — фраза «а на что ты рассчитывал?», сказанная жениху, когда уже всё случилось. Хотя, быть может, сказана она и в тему — жених после всего и впрямь вызывает ощущение либо слепца либо глупца. А ещё Триер, конечно же, чересчур затянул данную часть — смотреть на разные, но однотонные выходки Жюстин в течение более чем часа довольно мучительно.

В материалах о фильме намекают, что на персонажа Данст Триер проецировал самого себя, но, в общем-то, во второй части под названием «Клэр» это становится окончательно ясным и без дополнительных подсказок. Неминуемая катастрофа, которая затронет всех и вся, уравнивает, наконец, в правах и возможностях «больных» и «здоровых». Скорее наоборот, теперь у Жюстин преимущество над Клэр — как кажется, перспектива уничтожения враждебного окружающего мира поначалу даже прельщает, да и терять ей особо нечего, в отличие от сестры. В ночном свете родственной Меланхолии страшноватая деревенщина даже расцветает, её обнажённая натура выглядит так, словно срисована с полотна мастера.

Возникает ощущение, что «Меланхолиией» Триер хотел не только, солидаризировавшись с центральным персонажем, выразить отношение к существующему миру, но и рассказать о том, что бы он с ним сделал, окажись под пальцами красная кнопка. «Жизнь на Земле это зло. Никто не будет о ней сожалеть, и во Вселенной больше жизни нет, мы одни», — острым языком героиня Данст режет сестру на части. Всё рациональное, благополучное, обеспеченное и просчитанное на много лет вперёд существование Клэр рушится в мгновение ока, прежние ценности уже не имеют никакой цены, а бредовая привычка из всего устраивать церемонии вызывает резонную насмешку и ехидство у экс-изгоя Жюстин. Как бы мы повели себя, оказавшись перед лицом всеобщей неминуемой беды? Кто-то трусливо наложит на себя руки, кто-то под воздействием инстинкта начнёт истерично метаться в бессмысленных поисках спасения, а кто-то с достоинством или, во всяком случае, спокойствием примет неизбежный удар. Кстати, как и в предыдущих работах Триер вновь посмеялся над мужским началом, поджавшим хвост, и вывел на пьедестал женское. Да и настоящая связь по Ларсу может быть только одна — родственная. Безапелляционность датчанина не перестаёт быть одним из его главных недостатков и в то же время одной из главных отличительных черт, подчёркивающих к тому же завершённость, законченность мысли автора.

Если же говорить об иных философских и культурологических подтекстах «Меланхолии», то нельзя не подметить в первую очередь то, что темы экзистенциализма встречаются практически везде. Тут тебе и пограничная ситуация — перед лицом смерти все остальные маски срываются, тут тебе и самостоятельный выбор в противовес начерченного социального пути, тут тебе и возведение значимости беспричинного страха в абсолют. Однако в целом, к сожалению, «Меланхолия» оказалась картиной, в котором не такое уж большое количество весьма спорных идей автора было растянуто на слишком большое экранное время. Скучно. Несмотря на то, что она является добротным тренажёром для ума её анализирующего, эмоциональное воздействие весьма слабенькое, не спасают даже потрясающие финальные кадры, под которые, кстати, во время первого просмотра я и уснул.

6,5 из 10

Ларс фон Триер безумно любит удивлять своих почитателей! Да и не только почитателей, но и всех тех, кто хоть отдаленно знаком с его творчеством и видел хотя бы 2—3 его фильма!Я не могу причислить себя к числу первых, но и ко вторым я себя тоже не отношу, по крайней мере потому, что видела далеко ни 2 его фильма! Интересоваться режиссером Триером я начала сравнительно недавно, но могу с уверенностью сказать, что этого времени хватило, чтобы с головой окунуться в его творчество, чей поклонницей я себя, тем не менее, не считаю. а что же мной движет, что заставляет в любую свободную минуту посмотреть очередной его фильм, может быть — скука — нет… это ни что иное как любопытство и жажда необычного!и кто как не триер может удовлетворить эту жажду сполна!

Перейдем к фильму! Меланхолия снята в лучших традициях арт-хауса, даже можно сказать психологического арт-хауса, в лучших традициях Ларса фон Триера! Фильм буквально пропитан символизмом, его можно обнаружить во всем: в предметах интерьера, в несостоявшейся свадьбе Жустин — главной героини, в ее интрижке с мало знакомым молодым человеком на поле для гольфа, в конце концов в ее обнажении под лунным светом… Я думаю в настоящий время найдется не так уж много режиссеров, которые так умело могут играть с деталями, которые у него выступают в качестве символов, я считаю это — отличительной чертой Триера. Как он любит обращать внимание зрителя на казалось бы никому не нужные вещи, что в любом другом фильме показалось бы незначительной мелочью, или вообще не было замечено никем, здесь выступает на первый план и заставляет обратить на себя внимание и не просто обратить и забыть, как просто очередной эпизод, приближающий нас к концу, а задуматься…,правда обращаешь на них внимание с первого просмотра. а вот начинаешь задумываться об истинном их значении после второго, а возможно и третьего. В меланхолии не нужно воспринимать все буквально, смотрите между строк. попробуйте порассуждать и пофилософствовать, это в конце концов не фильм-катастрофа, где показан хаос и разрушение городов, гибель человечества в глобальном масштабе, здесь показана психологическая составляющая небольшой группы людей, столкнувшейся с неизбежностью…

Это чувство — чувство неизбежности, неотвратимости происходящего, начинает терзать зрителя с первых 2-х минут просмотра, а к середине фильма овладевает им полностью!Невольно начинаешь задумываться, как бы ты поступил в такой ситуации! Как в других фильмах Триера, здесь нет happy anda, к которому мы все так привыкли, но от этого фильм и не становится хуже, а наоборот из-за своего далеко неоптимистичного конца заставляет надолго запомнить и натолкнуть на размышления, этим во многом и привлекая!

Советую не проходить мимо фильма Меланхолия, а посмотреть обязательно, но никак фильм для приятного время препровождения или как очередную новинку кинопроката, а с желанием вынести из него что-то полезное именно для себя!

P.S. Великий режиссер, cильные актеры, сильные характеры… Неотвратимость конца, понимание его неизбежности… Страх смерти… и меланхолия…

Оценка:

9 из 10

Лично на меня в фильме сильное впечатление произвел образ Клер. Так искренне показана пронзительная паника Матери, пытающейся спасти своего ребенка, бесполезные попытки укрыть от беды. «Мой сын никогда не вырастет» — мысль, которая больше страха собственной смерти и сильнее осознания гибели всего человечества.

Это не типичный фильм-катастрофа с экшеном, криками, взрывами и столпотворением. Это фильм о том, что невозможно подготовиться и с особенным смыслом встретить конец света, т. к. жизнь человечества по большому счету не имеет смысла. Очень атмосферный необычный фильм, очень тонкое воздействие на эмоции. Ощущение страха не столько смерти, сколько страха потратить жизнь на ложные приоритеты, провести ее с нелюбимым человеком и с работой, которая не по душе. Фильм об обреченности человечества и бессмысленности выбора наших жизненных путей, который тем не менее заставляет отчаяннее полюбить свою короткую жизнь.

9 из 10

Часть первая: Кирстен Данст

Начало фильма сразу говорит нам о безнадёжности землян перед гибелью из-за столкновения с Меланхолией. Многое о чем говорится (или показывается) нам в начале раскрывается по ходу фильма, например: героиня Кирстен в свадебном платье идёт сквозь серую пряжу и т. д. Практически все действие первой части происходит на свадьбе. Джастин (героиня Кирстен) делает «неадекватные» поступки на своём «празднике». Она находится в самом начале своей клинической депрессии. О планете Меланхолии практически ничего не говорится. Далее фильм описывать я не буду. Очень хочется отметить игру актеров, которых не будет во второй части фильма- Стеллана и Александра Скарсгардов. И отец и сын вжились в свои роли — властного босса и жениха. Первую часть можно назвать прелюдией ко второй. Данст в этой части фильма приковывает внимание зрителя к себе.

Часть вторая: Шарлотта Генсбур

Неизвестно, сколько времени прошло со свадьбы, но Джастин в глубокой клинической депрессии, а Клэр готовится встретить её в своем доме. Теперь уже все внимание зрителя приковывает к себе Клэр. В отличии от «безэмоциаональной» Джастин она боится будущего, боится Меланхолии, а дальше смотрите сами. Шарлотта сыграла очень реалистично, впрочем как и Кирстен Данст — их игра очнь порадовала и была на высоте.

Сам фильм вышел красивым, пожалуй это самый красивый из фильмов Триера. Фильм не задает вопросов и не требует ответов. Вы не извлечете уроков, но Ларс фон Триер и не ставил этой задачи для cебя. Я считаю, что это фильм вы должны посмотреть потому что он нестандартный, такого ещё не снимали и скорее всего не снимут. Хорошая съемка, отличная игра актеров и другие «параметры» заставляют меня ставить этому фильму

10 из 10

Фильм обязательно должны посмотреть те, кто уже смотрел 2—3 фильма Триера. Вы не пожалеете.

Ах, да, особое хочется сказать о музыке, которая играет, по моему, очень важную роль в фильме. Именно музыка Рихарда Вагнера делает этот фильм запоминающимся. Прелюдия из «Тристана и Изольды» открывает нам эту картину.

На этом всё.

Безусловно киноличностью ушедшего 2011-го года стал Ларс фон Триер. Псевдонацистские высказывания датского режиссера на той самой пресс-конференции Каннского кинофестиваля вкупе с последующими извинениями и превращением в персону нон-грата стали топ-новостями мировых СМИ. Среди этого бурления говн как-то стерлось то, с чем датчанин пожаловал в Канны — картина «Меланхолия».

Новый фильм Триера — это «Муми-тролль и комета» для взрослых. К Земле приближается планета Меланхолия, которая сметет все на своем пути. То, как она это сделает, показано в прологе фильма. Но акцент чуть более чем двухчасового фильма делается на другом — свадьбе Джастин с ее прогрессирующим депрессняком и ожиданием этой самой Меланхолии как окончанием ее душевных мук. Откуда растут ноги у этих самых мук — известно лишь дотошным кинокритикам, наверняка обожающим подобные фильмы. Мол, здесь показана духовная отчужденность в современном обществе потребления, погоня за материальным, бунт против общественной морали и навязанных ценностей. Хотя вряд ли стоит искать это все в мочеиспускании невесты на лужайке вдали от празднующих гостей и ее же совокуплении там же с малознакомым юношей вместо первой брачной ночи с томящимся женихом.

Перспектива увидеть Кирстен Данст без какой-либо одежды сделало дополнительную рекламу фильму. Слов нет, сцена «обнаженки» снята красиво и со вкусом. Невероятной красоты пейзажи и нервная музыка Вагнера — единственная художественная ценность фильма. В остальном — претензия на философское содержание, невнятное поведение героини и тягуче-тоскливое повествование. Ключ к разгадке кроется в самом режиссере, пару лет проведшего в глубокой депрессии. В результате этого надлома и появился сумбурно-жестокий «Антихрист» и обволакивающе-тоскливая «Меланхолия» как конкретная история болезни конкретного Ларса фон Триера. Остается надеяться, что критическое состояние уже позади и за горизонтом маячит полное выздоровление.

6 из 10

Меланхолия, столь нелюбимое обывателями состояние души, граничащее с депрессией и тоской, является желанным состоянием для, должно быть, любого творческого человека или претендующего на звание такового. Не знаю, любит ли Ларс Фон Триер меланхоличный настрой, но вот по складу своему меланхолик он первостатейный. С самых первых кадров человечеству не оставлено никаких шансов: огромная планета с гигатонной убежденностью рушит островок цивилизации в бескрайнем океане космоса. Предшествующие события показываются уже в ретроспективе, и зловещая тишина основного течения фильма лишь изредка прерывается всполохами не менее зловещей классической музыки авторства великого Вагнера. Органически делясь на две части, названные именами главных героинь — сестер Джастин и Клэр — фильм включает и охватывает сразу множество идей, не всегда четко и ясно обозначенных, а иногда поданных намеренно гротескно и грубовато, будто бы в спешке, или, простите за каламбур, «усталой меланхолии». Здесь и война Триера с обществом потребления (типажи беспринципного бизнесмена и богатого гордеца успешно сыграны Стелланом Скарсгаардом и Кифером Сазерлендом), и борьба с мирной, поглощающей повседневностью (персонификация — Клэр в исполнении Шарлотты Генсбур), с ритуалами и устоями (свадьба в целом), а также главная тема — апокалипсиса и философски-языческого спокойствия перед ним (кое проявляет Джастин, изображенная Кирстен Данст). Триер успевает обратить внимание на все перечисленные аспекты, но в особенности его волнует человеческие преображения, которые происходят с Клэр и Джастин.

Общество консюмеризма и капитализма тысячью клешней поглощает сущность Джастин, она сдает позиции постепенно, но ее борьба затрудняется наличием искренней любви к своим родственникам, которые хоть и давно потонули среди кредитов, автомобилей, лунок для гольфа и праздности, но все же по-прежнему ей дороги и ею любимы. Она и вправду старается быть такой же, как они, однако бесплодность попыток и внутренняя борьба с навязываемым образом жизни забирают все жизненные силы Джастин. Единственное, что ее спасает — это природа, неосмысленное стремление к жизни как таковой. Будто бы исповедуя некую форму язычества, она отрицает рациональное знание о мире и отдается во власть интуиции, которая перед лицом неминуемой и абсурдной смерти оказывается истинным проводником в спасение от чудовищной катастрофы. Выход находится в метафизическом принятии смерти как естественного конца и невозможности побега от нее, в необходимости ее принятия как данности. Она побеждает собственную смерть, слив ее со смертью всего мира, который также — в фильме это выражено внезапно успокоившимися лошадьми — готов совместно завершить собственное существование. Смерть лишь тогда трагедия, когда умирает один. Стремление к жизни естественно ведет к смерти — и мир, и Джастин об этом знают.

Гибель всего для Клэр непереносима. В ее воззрениях на жизнь и существование человечеству всегда есть продолжение, которое несет в себе ее сын. В ней много от христианства, где эсхатологии отведена даже отдельная книга, и где конец света происходит по определенному, четкому распорядку. Клэр, которая привыкла жить по установленным правилам, запретам и предписаниям, вероятно успокоила бы такая «предсказуемая» концовка. Однако, восприняв достижения христианской цивилизации и ее культуру, она не может уверовать в Бога и потому конец своего существования для нее непостижим, и ей негде искать пристанища среди апокалипсиса. Последняя попытка сохранить привычное оборачивается презрением Джастин. Тогда Клэр сдается и из последних сил находит способ примириться с действительностью, просто отдавшись властной «воле к смерти» Джастин.

Триер отвергает возможность манипулирования сознанием при помощи сюжета, отвергает возможность создания «кинематографического напряжения». Действуя в основном изобразительно-выразительными средствами — трясущейся и вездесущей камерой, мрачноватыми красками и даже прибегая к помощи картин известных художников — режиссер выстраивает своеобразную символику фильма, где гнетущая атмосфера вкупе с неспешным сюжетом единым фронтом влияют в первую очередь на эмоции и чувства зрителя, и лишь впоследствии раскрывается скрытая «шифровка» образов и форм, часто требующая недюжинного культурного багажа.

После просмотра чувствуешь, что фильм не понравился, не мог понравиться, потому что изначально создавался как своеобразный рупор режиссера, обращенный к смотрящему и внимающему. Очищенный от необходимости «нравиться», он свободно рисует картину внезапной гибели сущего, не оставляя человечеству шанса и тем самым давая ему одуматься и вычеркнуть себя из центра мироздания, а тем самым — избавить от слепоты и гордыни.

Эту удивительную работу режиссера Ларса фон Триера нельзя оценивать как отдельный фильм. «Меланхолия» — это всего лишь очередная ступень, очередное логическое звено в фильмографии великого датского режиссера. Поэтому многим этот фильм может показаться странным. До этого момента венцом фильмографии Ларса можно считать театральноподобную ленту «Догвилль». И только зрителям дано решать, заберет ли этот самый венец новоиспеченный шедевр себе.

Итак, фильм начинается с традиционных Ларсовских аллюзий, не вполне ясных сцен в очень замедленном времени. В центре кадра — лица крупным планом, а вовсе не бьющиеся стаканы и лопающиеся шарики. Дальше — небольшая забавная сцена, в которой группа людей пытается развернуть лимузин на повороте проселочной дороги. На этом веселье в фильме заканчивается.

Центральные персонажи — это две сестры. Одна из них празднует пышную свадьбу в замке, которым владеет ее богатое семейство. Но с первых же секунд появления молодоженов на торжестве возникает устойчивое чувство напряженности между людьми. Это просто поразительно, как режиссер тончайшими намеками рисует картину «разложения» этой семейки. По сути, намеки в дальнейшем начинают утолщаться, невеста начинает демонстрировать сначала странное, а потом безумное поведение. Первые 40 минут фильма заставили меня несколько недоумевать: что же за чертовщина происходит в такой, с виду, благополучной семье.

Фильм традиционно разделен на главы. Здесь их всего две. В первой мы рассмотрели, что из себя представляет первая сестра, которую, кстати, просто блестяще сыграла Кирстен Данст, за что заслуженно получила «Пальмовую ветвь». Вторая часть обрисовывает личность, соответственно, второй сестры, не страдающей никакими отклонениями. Но не все так очевидно, ведь у хитрого Триера всегда все может перевернуться сверх на голову.

На фоне всего этого происходит, якобы, замут всего фильма: К Земле приближается огромная планета «Меланхолия» и угрожает столкновением. Понятное дело, первое, что сразу приходит на ум — планета «Нибиру», о приближении которой упорно твердят по «Рен-ТВ», «ТВ3» и пр.

Думаю, Ларс фон Триер хочет показать, что не нужно бояться конца света, потому что он ближе, чем кажется; вот он, апокалипсис — гниль, в которой погрязло общество, в моральном упадке, сочетающемся с материальным достатком, в беспочвенной ненависти, в беспринципной прагматике. Пожалуй, для некоторых уход в состояние полной меланхолии — это спасение души, способ выжить, когда сознание погружено в «зиготу», не способную принимать близко к сердцу ни счастье, ни горе. Сердце бьется ровно, рука не дрогнет. Разум чист и воспринимает реальность как кино. В конце концов, даже конец света можно принять как данное.

Шедевр всегда отличается тем, что каждый сможет увидеть в нем то, что захочет. Лично я вижу такую трактовку: обыватели всегда хотели и хотят жить так, как живут с материальной точки зрения персонажи фильма «Меланхолия». И думают, что решат все свои проблемы раз и навсегда. Но сейчас каждый имеет право при должном желании перескочить черту материальных потребностей. Но когда они решены, возникают другие, духовного характера. И нельзя сказать, что они решаются легче. Такие утверждения кажутся обычным людям смехотворными и недостойными внимания, они говорят, это миф, распускаемый для того, чтобы бедные оставались бедными и сами не желали быть обеспеченными. Что ж. Человечество вступило в новую эру — информационную, где значимость и ценность человека определяются его умом и фантазией. Так что, по моему мнению, этот фильм — предупреждение о том, чего нам стоит ожидать от человечества и от каждой отдельной личности в мире будущего.

Бойтесь, ибо гнев будет праведен.

10 из 10

Это уже стиль такой называть подобные фильмы «не для всех». Причем он имеет устойчивую тенденцию во всем мире. Сначала уничтожили наше кино, когда заполонили экраны порнухой и дешевыми боевиками и тогда всех уговаривали, что это особое искусство. Прошло время, сливки от сборов сняли, нужно что то новенькое, для дойки зрителя и вот оно- «кино не для всех», т. е. изначально, если фильм не понравился, то ты дурак. Вот так и живем. Фильм похож на слайд шоу, о содержании которого не знает никто, пожалуй и сам режиссер. Но «настоящий зритель» — истинный ценитель прекрасного сам домыслит и сочинит, что хотел сказать фон Триер. Мое мнение, что ничего и не сказал. Во мне не шелохнулось внутри ничего: ни от игры артистов, ни от проблематики никчемности человечества.

Эгоистичность и потребительство героев фильма во всем. Джастин живет в свое удовольствие, она пожила в сладость, насладилась мужчинами, коньяком хеннесси. Ей не надо ничего, только осталось дождаться, как планета Меланхолия бахнется ей на голову, чтобы ощутить последний «оргазм». Она не может радоваться простым вещам, наслаждаться жизнью, дарить тепло людям, всего этого нет — это так сложно. Фильм страшен своей подменой ценностей, он ищет какой то смысл там, где его нет, это все равно, что развязывания войны политиками, чтобы отвлечь людей от лишних вопросов и требований к воровской власти.

Это сбор мечтающих бездельников и тунеядцев, они даже не могут трудиться душевно. Муж Клэр самоубийца, что в этом хорошего? Концовка фильма могла хоть как то оправдать смысл этого художества, если бы взявшись за руки (может быть молясь, может быть осознавая свою глупость- не видеть красоту этого мира…) они, открыв глаза увидели, что планета, потанцевав с Землей, удаляется.

«Меланхолия» — мягко говоря, «кино не для всех». Мягко говоря, потому что кое-где именитый датчанин Ларс фон Триер позволяет себе быть таким аскетом, что неподготовленный зритель сочтет происходящее на экране и вовсе неприемлемым.

Само по себе действие развивается очень необычно — глубоко личная драма с массой трактовок встречается с фильмом-катастрофой — такого еще даже Ларс не снимал. Разумеется чтобы проникнуться происходящем на экране, требуется недюжинная усидчивость и внимательность — это происходит еще и потому, что вторая половина требует буквально раствориться в чувствах и эмоциях героев. Однако конечно же и здесь присутствует главная мысль всех фильмов великого провокатора — человеконенавистничество. Яростной мизантропией насыщен буквально каждый кадр — уныло-депрессивная невеста, подчеркнутая ненависть между героями(чего стоит одна мать главной героини, которая кажется ненавидит весь белый свет). Месседж картины сродни разумеется почти всем картинам из ранней фильмографии режиссера, а также скорее всего некоторым картинам Тарковского(хотя картины последнего на мой взгляд осваивать еще тяжелее).

Конечно, стоит вспомнить о том, что фон Триер не позволяет в своих постановках халтурить актерам — и здесь это особенно видно. Кирстен Данст воплощает на экране очень непростой образ отчужденно-меланхоличной, в чем-то безумно озлобленной Джастин — и делает это неожиданно мастерски. Шарлотта Генбург в роли ее сестры уже не в первый раз у режиссера выдает перформанс — тут она можно сказать полная противоположность своему персонажу из «Антихриста». Александр и Стеллан Скарсгарды — сын и отец не уступают друг другу. Первый играет слабовольного жениха, второй наоборот властного начальника невесты — оба надолго запоминаются. Кифер Сазерленд играет слегка несдержанного мужа Клэр, очень богатого человека, который буквально жаждал увидеть проход Меланхолии мимо Земли. В не особо больших ролях засветились Джон Херт, Удо Кир и отец Кифера Дональд Сазерленд. Также могу отметить, что юный Камерон Спурр вполне справился, по крайне мере смотрелся очень естественно. Да и Шарлотта Рэмплинг сразу же вызвала у меня к своем герою антипатию.

Сетовать на визуальные эффекты не стоит — надо понимать, что имеешь дело с арт-хаусной постановкой, не имеющей даже под собой бюджета, что бы как следует размахнуться(то же «Древо жизни» в каких-то моментах здорово отдавало мейнстримом, хотя при этом несомненно являлось авторским кино). Здесь же ве выполнено изящно и красиво — особенно это касается операторских изысков в начале и великолепно снятого, гармоничного финала. Саундтрек кстати по истине удался — он полностью соответствует общему депрессивному настрою фильма.

Таким фильмом не будешь наслаждаться, пересматривать его раз за разом — это как раз тот самый случай, когда половину просмотра ты нервно ерзаешь в кресле и даже позволяешь себе поглядывать на таймер, ибо снято все по настоящему в тягомотном стиле — но после ослепительного финала понимаешь, что фильм без сомнений удался.

Пожалуй, один из лучших фильмов 2011 года. По настоящему глубокое, проникновенное и вызывающие эмоции кино с большей буквы. И да, этот фильм уж точно не придется по вкусу тем, кто не видит ничего, помимо блокбастеров…

9 из 10

Я никогда не являлась поклонником творчества этого режиссера, т. к. его мрачная философия мне совсем не близка. Тем не менее, нельзя спорить с тем, что это настоящий мастер, и в предыдущих работах он проводил и доказывал свою точку зрения на мир и людей очень убедительно, и с ним трудно было спорить. Чего не скажешь о «Меланхолии».

Причем, если вспоминать его фильмы от более ранних к более поздним, можно заметить, как его идеология становился всё более и более мрачной. В шедевре «Танцующая в темноте» есть светлое и чистое начало, которое гибнет в тисках безжалостного человеческого общества. В «Догвиле» уже ничего святого и чистого нет. В «Антихристе» мы к концу фильма приходим к выводу, что не только человек, общество, но и весь мир, начало мира — это зло. И люди только пытаются быть хорошими, что-то изображают из себя, но всё это не имеет смысла, потому что они изначально гнилые внутри.

И вот, «Меланхолия». Та же философия. Но… честно говоря, с первых кадров уже хотелось выключить. Потому что, действительно, абсолютно глянцевые картинки, которые, не смотря на всю красоту, вызывают сразу ощущение фальши и недоверия ко всей последующей истории. Даже не верится, что это снял тот, кто снимал «Танцующую в темноте» и «Антихриста».

Далее. Когда пошла первая часть «Джастин», стало, вроде бы, немного лучше. Но чем дальше, тем персонажи вели себя всё более и более нелогично, и… к концу первой части осталось только недоумевать. Во-первых, абсолютно некому сочувствовать, потому что все какие-то депрессивные и странные. Никакой аллегории человеческих отношений я тут не вижу, т. к. вообще не вижу чисто человеческих отношений. Особенно меня убил финал с тем, как уехал муж, вообще всё развалилось из-за главной героини, а на следующей день сестра как ни в чем не бывало предложила ей поехать кататься на лошадях. В-общем первая часть оставила меня в полном недоумении, и я думала, что, может вторая часть что-то прояснит. Но и, по-прежнему, хотя были чисто «Фон Триеровские» моменты, в целом как-то непохоже на все остальные его фильмы. Даже не сказать, что слабее, это как будто подражание Фон Триеру, игра в Фон Триера. Его предыдущие фильмы действительно были суровыми и мрачными, могли вогнать в депрессию, а здесь — какая-то красивая игра в мрачность.

Вторая часть и логичней, и серьезней, и, благодаря, может быть, любимой актрисе Фон Триера гораздо больше похожа на него. Но, здесь, наоборот, беспокоит не нелогичность, а предсказуемость. Всё ясно с самого начала. И существует странный для Триера конфликт между красотой картинки и тревожностью настроения. Вернее, красота картинки как-то мешает создавать ощущение тревоги. И финал оставляет ощущение пустоты. Планета «Меланхолия» красиво и торжественно врезалась в Землю — и хочется сказать «классно! Пересмотрю-ка последний кадр и поставлю его себе на рабочий стол». Всё ушло в чисто внешнюю сторону. Ощущения, что Земля и люди — это зло абсолютно не возникает. Это остается только на словах Джастин, и, если бы она этого не сказала, такая мысль вообще не пришла бы в голову.

Из всего этого я делаю вывод, что идеи Фон Триера о всеобщем зле перестали попросту его вдохновлять, и этот фильм он сделал просто «по привычке», потому что не придумал пока, о чем еще можно снимать. Насколько этот вывод правильный, думаю, будет ясно, когда увидим его следующий фильм.

5 из 10

За красивую картинку.