Рецензии

Депрессивные расстройства — очевидный факт человеческого опыта. Современные психиатрические исследования показали, что примерно каждый десятый человек во всем мире в какой-то момент своей жизни страдает серьезным депрессивным эпизодом, причем показатели среди женщин почти вдвое больше, чем среди мужчин. Несмотря на распространенность этого недуга и его ужасное центральное место в жизни страдающих, многие произведения кино рассматривают депрессию как дешевый сюжетный прием или одноразовый атрибут персонажа. Иначе обстоит дело с «Меланхолией», потрясающим новым фильмом от вызывающего разногласия датского режиссера Ларса фон Триера (который, как сообщается, сам страдает депрессией). С глубоким, но сдержанным сочувствием и отчетливо скандинавской холодностью фильм погружает нас в сознание депрессивной женщины в два показательных момента: сначала во время ее фиаско с брачной ночью, а затем на грани буквального конца света. Это визуально восхитительная и глубоко захватывающая работа, в которой всепроникающий мрак — это не просто настроение, а пульсирующая черная желчь, дающая фильму жизнь.

«Меланхолия» открывается потрясающей серией замедленных изображений, действие которых происходит в прелюдии к опере Рихарда Вагнера «Тристан и Изольда». Эти графические кадры загадочны и тревожны: мертвые птицы падают на землю, как листья; электрические дуги, уходящие в небо от электрических столбов; Кирстен Данст плывет лицом вверх в реке в свадебном платье, напоминая знаменитую картину Офелии Джона Уильяма Уотерхауса. Этот эпизод завершается великолепным, но пугающим зрелищем: столкновение Земли с гораздо более массивной голубой планетой, катаклизм, который уничтожает меньшую сферу во вспышке пыли и света.

Далее фильм делится на две главы. Первый происходит в первую брачную ночь Жюстин (Данст) и Майкла (Александр Скарсгард), которые на несколько часов опаздывают на свой роскошный прием в похожем на замок поместье сестры Жюстин Клэр (Генсбур) и ее мужа Джона (Кифер Сазерленд). Несмотря на все усилия Клэр, чтобы удержать все вместе, ночь превращается в неприятную неразбериху. Отчасти это связано с горькой позой их матери (Шарлотта Рэмплинг), но в конечном итоге это можно отнести к неустойчивому поведению самой Жюстин, которая на долгое время исчезает, чтобы размышлять, купаться и даже спать. Брак, как и следовало ожидать, длится не ночь.

Действие второй части фильма происходит через несколько недель или месяцев, когда Клэр изо всех сил пытается ухаживать за Жюстин, которая сейчас настолько погрязла в депрессии, что едва может функционировать. Между тем, недавно обнаруженная планета Меланхолия, которую Жюстин по незнанию увидела в свою злополучную брачную ночь, должна пройти недалеко от Земли, и к этому событию самодовольный, мыслящий наукой Джон и маленький сын Лео (Кэмерон Сперр) относятся с восторгом.. Клэр, однако, преследует мучительная тревога по поводу подхода Меланхолии, страх, который вселяет в нее истерическое убеждение, что две планеты обречены на столкновение. Напротив, Жюстин медленно выходит из своей дремлющей оболочки, когда Меланхолия приближается. Она начинает излучать чувство сверхъестественного, прозаичного спокойствия и ускользает, чтобы погреться, как загорающая, в ночном голубом сиянии гигантской планеты.

«Меланхолия» имеет некоторое сходство с предыдущим фильмом фон Триера «Антихрист», представлявшим собой ужасную провокационную работу в жанре арт-хоррор, которая, как и следовало ожидать, вызвала споры у зрителей и критиков. Новый фильм сценариста-режиссера имитирует незабываемый облик Антихриста, сочетая преимущественно свободный, ручной стиль с избранными кадрами, которые выглядят так красиво и суетливо скомпонованы, что кажутся взятыми из глянцевого журнала мод. Оба фильма также слишком самодовольны своим центральным поворотом: Антихрист превращает ученого-феминистку в ненавидящую себя демоницу, Меланхолия бросает депрессивную в сценарий, где она — самый уравновешенный человек в комнате. Меланхолия разделяет со своим предшественником отстраненное и утилитарное отношение к своим персонажам, рассматривая их в первую очередь как объекты, которые позволяют фильму продолжить свои психологические и философские исследования.

Однако, возможно, из-за этой сдержанности, фильм способен изобразить болезнь Жюстин с поразительной ясностью и пониманием, никогда не изображая ее как борющегося героя или жалкую жертву. Подобно актуальному литературному роману Джонатана Францена «Свобода», «Меланхолия» представляет депрессию как действенное средство справиться с разочарованиями и отчаянием в жизни, не отказываясь от ее разочаровывающе непредсказуемых и разрушительных качеств. В конечном итоге именно эта неожиданная и новая смесь чувствительности и откровенности делает фильм таким замечательным. Выдающаяся игра Данста и его тонкая работа, а также сценарий Фон Триера точно передают каждую деталь депрессивной личности (и различные реакции на нее). В фильме, завершающемся аннигиляцией Земли, удивительно, насколько сильны эти маленькие штрихи, вплоть до надоедливого, бессмысленного повторения самого ненавистного вопроса депрессивного: «Ты в порядке?» Меланхолия в некотором смысле является темным подарком персонажу Жюстин, предлагая ей шанс наконец-то и совершенно честно ответить: «Я в порядке». Если бы только психическое здоровье было так легко без Армагеддона.

Фильм как всякий текст («текст») можно оценивать в связи с другими текстами (фильмами) автора, т. е. Ларса фон Триера: где и что повторяет, как развивается или не развивается, на чём, как и прежде, настаивает или не настаивает и т. д. Мне лично это менее интересно, потому что в целом творчество Триера оценивать не могу, не знаю всех его фильмов, хотя то, что смотрела (и «Меланхолия») точно для меня фильмы одного человека — Ларса фон Триера. В «Меланхолии» я его узнаю!

К фильму могло бы быть посвящение типа «Памяти Андрея Тарковского» или «Посвящается Андрею Тарковскому», потому что для меня абсолютна здесь перекличка или диалог с «Зеркалом» и «Жертвоприношением»: цитаты, сходство культурологического контекста и его визуализация в живописных знаковых образах, сюжетная перекличка и т. д.

Это кино. Киноискусство. Когда сюжет и все его уровни, пласты, подтексты и смыслы, из него извлекаемые, развиваются, разрешаются по возможности визуально, кинематографически, т. е. когда в кадр вглядываешься, боясь что-то пропустить, потому что так хорош, а он в свою очередь тебя втягивает, вбирает, завораживает и держит.

Сюжет — конец света. Планета Меланхолия, которая либо пролетит, либо столкнётся вот-вот с Землей. И Джастина физически эту вдруг прибавившуюся силу тяготения ощущает как вязкость, как что-то давящее чрезмерно, душевно и физически как наваливающаяся дрёма, забытье, сон, в который вот-вот и провалится героиня. Сильно передано. Героиня Кирстен Данст это показывает так, что я буквально физически почти раздавлена, уподоблена состоянию героини.

Вот только что двое были счастливее всех, а через секунду может всё поменяться. Обрушиться на Землю как Меланхолия. В каждом мгновении возможность абсурда или космически холодной и страшной логичности конца.

А еще этот взгляд на небо — «звёздное небо над нами…» Невзначай. Привычно. Вдруг заметить, что что-то не так. Катастрофа. А еще — как можно в безумие впасть от ожидания катастрофы. Нарастающее безумие как вирус.

Мне вспомнился Сигизмунд Кржижановский, его рассказ «Бог умер».

Конечно же, всё это есть грандиознейшая метафора. Но надо держаться друг друга. И буквально — за руки. Не отпускать руки.

К Земле приближается другая гигантская планета — Меланхолия. Учёные разделились во мнениях, пройдёт ли она мимо или вблизи Земли. Во втором случае это грозило бы чудовищными последствиями, ибо даже пролетая неподалёку, гравитация планеты может серьёзно повлиять на орбиту Земли. Однако, девушка Джастин (Кирстен Данст) представляет худшее. У неё развивается почти животный страх скорой гибели, девушка впадает в депрессию, чем повергает в шок своих родных пришедших на её свадьбу с богатым женихом. Кроме Джастин никто не воспринимает опасность всерьёз, все думают о своих насущных делах, о работе, строят планы на будущее. Когда у человека голова забита бытовыми мелкими проблемами, он не видит дальше своего носа, и уж тем более не способен к чувственному сенсетивному восприятию окружающего мира. Сестра Джастин — Клэр (Шарлотта Генсбур, знакомая нам по фильмам «Антихрист» и «Нимфоманка») то и дело смотрит на небо, пытаясь разглядеть Меланхолию на небосводе. Одним пасмурным утром она с ужасом понимает, что планета приближается.

«Меланхолия» — это фильм шедевр. На мой взгляд, это лучший фильм про Конец Света (на втором месте — «Последние Часы»). Актрисы мастерски передали чувство безысходности и отчаяния. В этом им помогала гнетущая завораживающая музыка, исполненная City of Prague Philharmonic Orchestra, а также лирические отступления, например в замедленной съёмке показан конь, копыта которого вязнут в трясине, аллегорически передавая внутреннее состояние Жюстины, а затем и Клэр. Фильм напоминает: что бы вы ни делали, куда бы ни бежали — от смерти не убежишь, не скроешься и не спасёшься. Злой рок настигнет всех и, как та гигантская планета, совершит предначертанное.

Момент приближения планеты и то, что стало происходить далее — это просто произведение искусства, настолько проникаешься происходящим на экране.

10 из 10

Ларс фон Триер — человек, который понимает толк в артхаусе. После просмотра его кинокартины «Дом, который построил Джек», я понял, что такого удовольствия от просмотра фильма я не получал уже давно. И вот, я узнал, что у этого замечательного режиссёра имеется фильм под названием «Меланхолия».

В начале фильма нам показывают что-то на подобии слайд-шоу из красивых живых картинок, смысл которых мы совершенно не понимаем. Если бы человек не знал, что за режиссёр снял этот фильм, то буквально после первых 5-ти минут он бы выключил фильм и стал искать что-то более интересное. Но если после полного просмотра фильма вернуться в самое начало к этому слайд-шоу, то можно понять, что эти картинки объясняли конец фильма.

И вот начинается первая часть. Свадьба Жюстин и ее супруга. На протяжении почти всей первой части можно увидеть, как Жюстин хладнокровна к своему мужу, и она не счастлива от этого торжества (в процессе чего даже изменяет супругу с первым встречным прямо на свадьбе). Диалоги персонажей не несут особого смысла, и звучат довольно скучно, даже не смотря на то, что это артхаус. В артхаусе всегда хочешь вслушаться в каждое слово актёра, вынося из этого какой-то смысл для себя. Но не в этом фильме. Не думаю, что кто-то из зрителей будет в восторге от первой части. Кстати говоря про съёмку. Ощущение будто фильм снимает какой-то парень на свой смартфон трясущимися руками. Это депрессивный фильм, и съёмка придаёт более депрессивный стиль. Здесь дело вкуса и вашего настроения.

А вот вторая часть уже несёт огромный смысл. Мы узнаём про планету Меланхолия, которая может столкнуться с Землёй в ближайшие дни, но учёные отвергаю эту катастрофу. И только Жюстин знает, что Меланхолия точно столкнётся с Землёй. Самым ярким моментом в фильме я могу назвать диалог между Клэр и Жюстин, когда обе уже осознали, что смерть неизбежна. Именно после этого диалога ты понимаешь, что многие проблемы — это лишь мелочи, что смерть неизбежна, да и вообще даёт пищу для размышления. Именно за такую идею можно поблагодарить Ларса фон Триера.

Подведу итог. «Меланхолия» — депрессивный фильм в стиле артхаус, который не все воспримут положительно, но таков стиль. Если бы не кривые диалоги, затянутость фильма и некоторые бессмысленные сцены, то это был бы фильм, который я пересматривал бы с таким же удовольствием, как и «Дом, который построил Джек».

7 из 10

Включив фильм в первый раз, я не поняла ровным счётом ничего, потому что не смотрела его, а слушала на фоне как радио. Но с этим фильмом так нельзя. Включив его второй раз, когда у меня было время и соответствующее названию фильма настроение, я смогла оценить данную картину!

Очень мне понравился фильм. В нем мало говорится, мало бэкграунда героев, но мы видим их переживания и по-своему пытаемся понять их. Первым делом, конечно же, я хочу отметить удивительную цветокоррекцию и постановку кадра. Наверное, я могу даже понять эффект дрожащей камеры и немного резких увеличение и перевода на другой кадр, это сводится во-первых, для того, чтобы зритель ощущал себя, как человек, который присутствует с героями и будто сам снимает на уровне любителя, а во-вторых, такая подача опять же передает настроение и тревогу персонажей, которых мы видим.

Картина разбита на две части. В первой части нам показывается история Джосефины, молодой девушки, которая выходит замуж, и в начале, она вроде как счастлива, но чем больше мы смотрим, тем больше понимаем, что это не так, жениха она не любит, свою работу и работодателя, который был на ее свадьбе, она презирает, а те люди, к которым она хочет обратиться за помощью и рассказать о своих тревогах — это члены ее семьи: родители и сестра, они все слишком озабочены собой и не хотят ее слушать. И всё это мы видим через череду каких-то маленьких взаимодействий с каждым.

Вторая часть, она о сестре Джосефины — Клэр. Клэр, кажется, живёт хорошей жизнью, у нее богатый муж, любимый сын, единственное, что сестра находится в глубокой депрессии после свадьбы. Но приходит проблема посерьёзнее, которая пугает Клэр, через 5 дней к Земле должна приблизиться планета Меланхолия, которая скрывалась за Солнцем. Её муж провел исследование и сказал, что это уникальное событие, планета пройдет рядом, она каждый день будет немного приближаться, а потом отдалится и волноваться не из-за чего, но некоторые учёные выдвигают теорию о том, что данная планета пройдет по определенной траектории относительно Земли и совершит, так называемый, танец смерти. Надо сказать, что Джосефина от этой всей истории каждый день становится все более активней, она не боится появления новой планеты, и более того, она уверена, что все умрут и готова к этому.

И вот так мы видим во второй части переживания человека, который ощущает безвыходность положения, который пытается бежать, хотя это вполне бессмысленно, мы чувствуем страх и сопереживаем героине.

В общем, довольно интересная история, снятая в 2011 году. Мне кажется, она могла удивительно повлиять на тех, кто смотрел ее в премьерный год, ведь впереди нас ждал 2012, ожидаемый конец света.

8 из 10

Очень субъективно, но Триер — совершенно не мой режиссёр, в чём окончательно утвердился после Меланхолии и особенно после Антихриста с Нимфоманкой. В нём претит все: антипатичная, угловатая и асексуальная Генсбур, демонстративно небрежные, вымазанные пальцем по саже титры, театрализованное деление на части, призванное, видимо, придать эпичности и недостающего веса произведению, полная стилистическая мешанина от новомодных наворотов вроде сверх-слоу-мо, многослойных визуальных эффектов и компьютерной графики до рваного хоум-видео с дёрганной ручной камерой.

Плюс заведомая, кричащая третичность и оголтелая тарковщина, сквозящая буквально в каждом кадре: медленные прогоны над травой-водой, развороты книг с расхожими образцами мировой живописи и пафосной академической музыкальной подложкой. И чуть не покадрово списанный с Жертвоприношения сюжет с концом света, прислугой из деревни и прочим антуражем, включая герметичную, ограниченную особняком и окрестностями мизансцену. Д те же мечущиеся лошади (Рублёв) и мальчик — альтер эго автора, словно сошедший с картин того же Тарковского и Дали.

У Триера мы видим целый девический дневник-цитатник из Тарковского, Висконти, Брейгеля, де Сада, надёрганных и замешанных в беспорядке без особой идеи, логики и развития. И если отсылки к кубриковской Одиссее, к несущей разрушение планете с именем Меланхолия, к Офелии Милле и зимним картинам Брейгеля ещё как-то можно сопоставить и связать с развитием сюжета надвигающегося апокалипсиса, то причём тут де Сад? Какую цель преследует цитата в виде имени Жюстин?

Или Тарковский. У Тарковского намеренная, чрезмерная для простого обывателя глубокомысленность и прочие неоднозначные изобразительные средства были обдуманы и пережиты, оправданы и продиктованы единой концепцией произведения, вкупе несущими общий гуманистический посыл. В руках же его слепого подражателя эти средства потеряли глубину и превратились лишь в набор поверхностных, в беспорядке натыканных тут и там цитат-самоцелей. Если диалоги у Тарковского, хоть и сложны для бытового использования, но выверены и подкреплены опытом, философией, многочисленными первоисточниками, у Триера они низвелись до косноязычного и бессвязного, но не способного объяснить главное: зачем?

В этом видится даже не цель, а лишь болезненный вызов обиженного на весь мир, закомплексованного мальчика (или в данном случае девочки, точней девочек). Даже эпичный пролог-увертюра, раскрывающая последующее действие, скорей, очередная оплеуха и провокация, дабы охочий до действа зритель и здесь заведомо лишился хоть какой интриги и удовольствия от просмотра, и акцентировался исключительно на психологии бессознательного двух истеричных мадам, а по сути — глубоких психологических проблемах самого режиссёра. Ведь всё это вываленное на зачумлённые головы зрителей месиво — не более чем отголоски сеансов лечения от депрессии вечно пребывающего в меланхолии автора. А предсмертная истерия сестер — лишь калька с психологического эмоционального состояния погрязшего в неразрешимом гордиевом ворохе фобий и комплексов социопата-мизантропа Триера.

К чему эта нарочитая поверхностная глубокомысленность и перенасыщенность образами-загадками, доступными к расшифровке лишь самым внимательным и дотошным почитателям творчества? И есть ли за ними разгадка? Или они лишь очередной щелчок по носу публике от эпатажного и взбалмошного «инфанта нон-грата», поскольку в привычке Триера в последний момент показать публике дулю, сказав, прежде чем громко хлопнуть дверью на очередной кинематографическом свадьбе: «Вы, дураки, опять ничего не поняли, а я тут один в белом платье красивый стою…»

От картин Триера веет смрадом и разложением. Складывается ощущение: чего бы он ни коснулся, всё превращается в грязь и болезненное, надрывное, извращенное, смердящее саморазрушительное самокопание. Ведь и без того мерзопакостное свадебное действо с его непреложными мистическими ритуалами уже, казалось, ничем не испортить. Но Триеру и тут удалось невозможное — удалось сделать его еще более гадким и омерзительным зрелищем.

Вот и Данст у него, спустя много лет вновь вернулась к одной из своих знаковых ролей -зацикленной на суициде девочке-подростке. Хотя даже она, смазливая белокурая некст-дор-герл у Триера выглядит дебёлой чумной яжематерью, с заваливающейся за спину грудью, без малейшего сексуального позыва. Даже сексом режиссер заставил ее заниматься посреди лужайки для гольфа, словно вколачивая в лунки сваи… или надгробия…

К счастью, вся сюжетная каша первой половины со свадьбой, безумным отцом, злобной матерью и пауком-начальником перед последним витком планеты-убийцы как-то чудом расчистилась, дав место хотя бы интересу: как то он обыграет гибель всей цивилизации на примере одного полоумного семейства? И, несмотря на все вышеперечисленное и полное закрытие этим фильмом темы творчества нелюбимого мной, теперь это уже окончательно ясно, Триера, данный фильм даже понравился. Во всяком случае, куда больше, чем омерзительные Антихрист и обе Нимфоманки.

Baddy Riggo, 27—28.05.2020

Очень долго откладывал просмотр этого фильма, но заветный час всё же пробил. Приготовившись к двум часам «безудержного веселья», по окончанию фильма я был приятно удивлён.

Сразу скажу: это самый не триеровский из фильмов Триера, которые удалось посмотреть. Здесь вы не найдёте присущей режиссёру жестокости в привычном визуальном появлении: здесь она заключена в самой сути фильма. «Меланхолия» — ода фатализму и бренности бытия с одной стороны и жажде жизни с другой. Основной посыл прямым текстом произносит один из героев в самом начале: «Наслаждайтесь, пока можете». Главные герои — олицетворения возможных отношений к неминуемому концу: смиренная Жюстин, паникующая Клэр, оптимистичный Тим и пребывающий в забвении Лео. Всех их объединяет интерес к загадочной планете Меланхолия, только вот причины у каждого разные. Тем не менее, ничто не вечно под луной. Или двумя.

Технически фильм довольно хорош. Некоторая затянутость сцен здесь выступает в качестве художественного приёма. Весь фильм все чего-то ждут: зрители — когда же уже начнётся сам фильм, Жюстин — конца свадебных гуляний, Клэр отсчитывает пять минут… Линч, возведший свою неспешность в куб, заостряет внимание на таких мелких деталях, как небесные фонарики и ягоды чёрной смородины. «Меланхолия» — фильм-размышление, поэтому торопиться режиссёр не спешит. Отмечу съёмку с рук (ставшую уже привычной для господина Триера), создающую эффект псевдодокументального кино. Цветовое решение тоже сюжетно оправдано: тёплая первая часть контрастирует с холодно-голубоватой второй. Музыки практически нет, поэтому тут поставлю прочерк.

К чему у меня и появились вопросы, так это к выбору актрисы на главную роль. Не сказать, что Кирстен Данст плохо справилась со своей ролью. Да, страдальческий вид ей несомненно удался. Загадка лишь в том, это она играла так или ей действительно было невыносимо скучно на съёмочной площадке? Сдаётся мне, что Данст просто очень хотела сняться у Триера и/или забыла прочитать сценарий (спасибо, что не Пенелопа Круз). Очень люблю «Добейся успеха» с ней, но в «Меланхолии» тягаться (или сталкивать её) с Шарлоттой Генсбур было слишком самонадеянно.

На мой взгляд, фильм с большим (ударение на первый слог) успехом понравится тем, кто не ждёт от него ничего свырхвыдающегося. Да, это добротная лента от маэстро эпатажа, хорошо снятая и умело склеенная. Откровение же по части смысла настигнет только тех, у кого стакан наполовину полон. Всем остальным хочу сказать: в конце концов, конец — всему делу венец.

7 из 10

Ларс Фон Триер — человек мерзкий, режиссёр гениальный. Этим всё сказано. Вы можете ненавидеть его творчество или обожать. Вы можете считать его фильмы бредом или наоборот — шедевром. Но равнодушным вы точно не будете! Нет, старина Ларс не может снять фильм, который не будет вызывать у разных людей прямо противоположные чувства. И это одно из доказательств его гениальности. Теперь о фильме. «Меланхолия» — это и название планеты, которая приближается к Земле, и душевное состояние Жюстины — главной героини данной картины. Фильм начинается с её свадьбы. она весела и вполне счастлива, но постепенно торжество начинает угнетать её, она вдруг осознаёт, что большинству гостей абсолютно наплевать на неё саму, да и её новоиспечённый муж, вроде и неплохой человек, но какой — то чужой. Свадьба срывается, Жюстин впадает в депрессию, из которой её пытается вывести родная сестра по имени Клэр. А к Земле летит Меланхолия. На самом деле, это не фильм — катастрофа, как многие ошибочно полагают. Это фильм о личных переживаниях, о депрессии, о принятии неизбежного в нашей жизни. У Триера почти все фильмы об этом. Сюжет не важен, главное погружение во внутренний мир героев, изучение их души, характера, мечтаний или разочарований. Сюжет лишь способ это раскрыть. «Меланхолия» наполнена традиционными фишками режиссёра — красивые кадры, длинные планы в духе Тарковского, аллюзии, аллегории — всё, что выдаёт в Триере истинного художника, а параллельно с этим — ручная камера, съёмка лиц актёров крупным планом и традиционное стремление к натурализму. По идее, это не должно друг с другом сочетаться, но Триер успешно добивается гармонии между возвышенным и приземлённым. Лично я смотрел фильм на одном дыхании, но если вы не такой чокнутый, как я, то вам, наверное, будет скучновато. Тем не менее, посмотрите этот фильм. «Меланхолия» — истинное произведение искусства. И более мне добавить нечего.

Сегодня пересмотрел триеровскую «Меланхолию» — шикарный фильм.

Когда он вышел, было столько разговоров, столько ожиданий… И вот мне он тогда как-то совсем «не зашёл».

А сейчас — супер.

Может, из за апокалипсического контекста?

И какой же мастер Ларс фон Триер, снявший фильм-катастрофу без единого кадра массовой паники, общественного ажиотажа, даже фоном не промелькнули тревожные кадры новостей в телевизоре…

Смотришь на Жюстин в первой части и понимаешь, что она чокнутая на всю голову, а вокруг нормальные люди.

А в конце фильма понимаешь, что, наверное, она как-раз была самой нормальной из всех, просто понимала что-то немножечко больше других, а её волшебная пещера в конце фильма просто возносит её на недосягаемую высоту силы и чистоты духа!

Да, Кирстен Данст великолепна.

Но и Шарлотта Генсбур сыграла на отлично, хотя вначале её не шибко презентабельная внешность (не в маму) немного диссонировала с ролью жены успешного и богатого джентльмена.

Конечно, трудно поверить, что кто-то этот фильм не смотрел, но если даже смотрел, и он вам «не зашёл», попробуйте пересмотреть ещё раз!

Первое, что нужно сказать про моё восприятие фильма — мне сразу же не понравилась внешность актрисы на главной героине, не понравился визуальный стиль, абсолютно не понравилась музыка. Из этого всего следует, что в моем случае просто невозможна оценка выше 7 баллов, потому что никакой сюжет и глубокомысленность не может спасти фильм, от просмотра которого я не получаю удовольствия визуального и аудиального. Но это очевидно моя иррациональная позиция, которая ни на что объективное, или ни дай бог адекватное не претендует.

А фильм неплохой. Первую половину фильма я делал записи, фиксируя почти каждый диалог и каждое действие — все они с очень стройной логикой и последовательностью служат раскрытию одной темы — невозможность обретения счастья главной героиней. На своей собственной роскошной свадьбе каждый требует от героини быть счастливой: «Да я только и делаю, что улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь», раздраженно отвечает Джастин, но ей говорят, чтобы она была именно искренне счастливой. Муж сестры порицает её, потому что она не ценит, что он вложил в свадьбу кучу денег, мать испытывает к героине необъясненную ненависть, позоря ее перед всеми, отец все время ускользает от дочери, когда она так хочет с ним поговорить, муж склоняет ее к сексу, когда она просит у него лишь посидеть минутку вдвоём, а начальник даже на свадьбе требует от неё, чтобы она изобрела слоган для рекламной кампании.

И мы не можем сказать причину, почему главная героиня несчастна. Кто-то может отчасти обоснованно сказать, что она ведет себя как стерва, когда ни с того ни с сего уходит от всех гостей, прячась в ванной, или пытается забыться и вернуть к себе какие-то эмоции, совершая достаточно жесткие поступки. Но в этом, я полагаю, и есть суть. Не имеет значения, какая причина грусти Джастин, она просто несчастна, и этот мир неспособен принять ее такой, от нее постоянно что-то требуют и склоняют к чему-то.

Вторая часть фильма начинается с того, что звезду Антарес — несущую войны, ссоры и безрассудство, перекрывает звезда Меланхолия, постепенно и неизбежно идущая к Земле. Нам показывают сестру Джастин, которая боится несчастья и отказывается его принимать, ребенка, который воспринимает приход Меланхолии как приключение, мужчину, который небрежным уверенным тоном говорит об учёных, которые уверены, что звезда пройдет мимо. И Джастин, которая точно знает, что на этой планете невозможно счастье, и она, приняв это, покорно и даже с упоением ждет закономерного прихода Меланхолии.

Пока что это наименее глубокий и интересный из всех фильмов Триера для меня. Я слышал, что после этой картины началась волна хайпа, и к режиссеру побежали толпы новообращенных влюбленных в него фанатов, а также картину тепло приняли на фестивалях, где ранее Триер был освистан. Но эта красивая картинка, спокойная камера, роскошные интерьеры — лично для меня смотрятся отвратительной пустышкой, красота кадра лишает картину глубины. Эта картина напомнила мне музейный экспонат — мало того, что он утратил всякий смысл, превратившись из вещи со смыслом в артефакт из прошлого, утратил онтологию, дак он еще и несколько раз отреставрирован, пытаясь затмить свою пустоту внешним обликом.

Лично я бы сказал, что наверное Триер откровенно взгрустнул, выразив с одной стороны в фильме свою депрессию, с другой стороны желая этой картиной реабилитироваться в глазах критиков и зрителей, сделав ее гораздо проще для понимания и гораздо проще для созерцания.

5 из 10