Рецензии

Сюжет фильма, в общем-то, прост. С землёй столкнётся планета-путешественница Меланхолия и, естественно, «все умрут». Почему? А заслужили. Чем? Вот именно это режиссёр и показывает зрителям, а не обмусоливает подробности катастрофы.

«Меланхолия» — картина довольно прохладная. И по краскам, и по настроению. От музыки веет каким-то вселенским холодом. И даже крупным планом взятые фрагменты самой известной и почти родной картины Брейгеля покалывают морозцем. Ощущение такое, словно тебя, нагрешившего и вредного человечка, взяли за шкирку и выкинули в безвоздушное пространство.

Режиссёр настойчиво доказывает: люди лживы, порочны, глупы. Выросшие мальчики и девочки давно забыли, в чём смысл жизни. Все подлинники подменили копиями, гламурным глянцем. Подсунь им искусственного соловья из сказки Андерсена — не заметят. Семья для них лишь статус, любовь — это даже «не взгляд с экрана» (слишком хорошо — для этого надо уметь мечтать), а только секс. Или способ спрятаться от старости и бессмысленности, как у отца главной героини фильма, Джастины. Мужчины здесь вообще инфантильны и предпочитают скрываться и от неудобных вопросов, которые им задают выросшие дочери, и от собственных страхов. К примеру, возьмём Джона. На него, главу семьи, такого вроде бы надёжного, с мольбой и тревогой смотрит жена Клер: «Скажи, эта планета, она пройдёт мимо?». Он её успокаивает, но лишь пока сам уверен, что истерия вокруг конца света — глупость. Когда же понимает, что на этот раз не прокатит, то наглотавшись снотворного, прячется умирать в конюшне. Согласитесь, очень детское желание — найти уютное местечко, где тебя никто не найдёт и не заставит взвалить на себя непосильный груз ответственности. А жена и сын так ждут от него поддержки, ободрения…

Мир погибает не из-за внешней, чужеродной угрозы, нет. Планета — камикадзе ещё только-только сошла орбиты, отправляясь в своё смертоносное путешествие. Никто ещё не представляет, чем дело кончится, а Джастина с завидным упорством уже рушит то, из чего состоит её привычная жизнь. Надоело! Сама ещё толком не сознавая, что именно делает, она начинает бунтовать.

Её попытка обмануть себя, как-то встроиться в общество заканчивается курьёзом, трагикомедией в мини-формате. Экстравагантная блондинка шляется по полю для гольфа, вглядываясь в ночное небо, в то время как в шикарном замке справляют её собственную свадьбу. Нелюбимый жених раздосадован, гости удивлены, организаторы — в ауте. И только мать Джастины всё понимает и жёстко припечатывает: «Ты не такая, как они». Ну не может Джастина больше притворяться. Подтверждая это, дочурка совершенно спокойно заявляет боссу, что он и его компания для неё — пустое место. И пусть её выгонят с позором, это ничего не меняет. Ведь её привычные будни как раз-таки концентрация пустоты, извечная погоня за миражами.

Склонная к меланхолии, депрессиям, моментально теряющая силы Джастина накануне грядущей катастрофы оказывается самой спокойной. Она всё про себя и про этот мир поняла. Зачем продолжать никчемный аттракцион? Нельзя сказать, что ей совсем не жаль. Пробуя рулет, она вдруг начинает рыдать и сквозь спазмы плача выдавливает из себя: «На вкус, как пепел». Самой ей не страшно. Но она оплакивает всё живое, настоящее, искреннее. Всё, что ещё не было раздавлено бездарным существованием. И всё же спасения не будет. Это не только мироощущение героини, но и позиция режиссёра.

Фильм «малолюдный». Тем ценнее работа каждого актёра. Джастину почти на пределе возможностей сыграла Кирстен Данст. Ей, максималистке, образ пришёлся впору. Шарлотта Генсбур, со своим благородным лицом и тревожными глазами так убедительна, что начинаешь кожей ощущать удушающую атмосферу грядущей трагедии. И ещё один бонус: мой любимый Кифер Сазерленд, вечно находящийся в тени знаменитого отца, тоже не подкачал, органично разбавив женский дуэт на экране.

Сам Триер в одном из интервью сказал: ему хотелось бы, чтобы этот фильм напоминал картины великого Висконти. В плане красоты и лаконичности кадра сходство есть. Но атмосфера-то другая! У Висконти градус сочувствия и тепла к окружающим гораздо выше. Терпение Триера, по-моему, исчерпано. Сколько можно мириться с ерундой, которая творится повсеместно? Пора вырвать всё зло с корнем.

…И ничего, ничего больше не будет: исчезнут люди со всеми мерзостями, что натворили, исчезнет и сама планета. Всё вроде бы правильно. Но ведь даже оступившимся нужен маленький глоток надежды.

Что ж, вот и еще один повод подумать о хрупкости человеческой жизни. Зачем это делать — вопрос спорный, потому, что мы (я, во всяком случае, точно) не можем с вероятностью ответить: а можем ли мы действительно как-то противостоять этом процессам? Будь то, падение небесного тела, ядерная война, закономерности цивилизационного развития, инерция технологического развития, которая даже перед угрозой нанесения урона окружающей среде (в которой, собственно, она уже давно находится) вряд ли успеет затормозить перед светофором, а мы, естественно, вряд ли откажемся от достижений цивилизации, иными словами, от образа жизни. В этой связи, космический апокалипсис, лишь один из возможных сценариев конца, интересующего Триера. Однако этот меланхолический взгляд (а это уже стало хрестоматийным, как у Триера родился этот фильм) и представляет, на мой взгляд, наибольший интерес. Потому, что Триер, во всяком случае, в «предлагаемых обстоятельствах», не верит ни в вечную жизнь, ни в Бога, ни в страшный суд, ни в человечество, способное что-то исправить. Но, именно при всем при этом, финал картины заставляет уже нас уверовать, в то, что вера фон Триера, в то, во что он верит — поистине грандиозна, и вера эта в добро.

Триер окунает нас в это экзистенциональное переживание абсолютного конца. А больше ничего от искусства не надо. Вот они мы, его пережившие воочию. А дальше уже пусть каждый останется наедине с миром. Единственное, что хотелось бы добавить от себя, если вы все-таки верите, что мы на что-то способны: пусть Бог остается в нас, но пусть мы не будем снимать Им с себя ответственности. Если же не верите, посмотрите, как Фон-Триер, выбрав в качестве своего альтер эго — Жюстину, героиню Кирстен Данст (названную не случайно именем героини одноименного романа Маркиза Де Сада «Жюстина, или несчастья добродетели»), и, вероятно проецируя эту апокалиптическую тематику на так или иначе приближающийся, свой, человеческий конец, видит себя уходящим в абсолютное небытие с последним и бессмысленным, но все же нравственным движением своего мизантропического сердца.

И еще одна маленькая ремарка. Когда я пересматривал фильм в «закрытом показе» ох, как меня покоробила вырванная концовка фильма, эта необходимая 20—30 секундная пауза — пустота, оставленная нам Триером перед тем, как пустить титры. Что, если как не это, и есть кинематографическое искусство.

«Меланхолия» — фильм исключительно фестивальный. По крайней мере, в том смысле, что он понравится очень небольшой аудитории, причем, заранее подготовленной к такого рода фильмам. Потому что «Меланхолия» — фильм необычный в смысле того, что в нем нет какого-то особого быстроразворачивающегося действия, нет динамики. Это фильм сугубо психологический. Его нужно не смотреть, его нужно чувствовать.

И вот даже в такой ситуации как конец света, режиссер пытается показать его с разных сторон, через две героини. Жастин видит конец света как избавление. По сути, ее собственный конец света произошел с ней на свадьбе, когда все окружающие её люди лишь показывают себя милыми и приветливыми, а на проверку оказываются жестокими эгоистами. Особенно четко это видно через мать Жастин. И все же, несмотря на это, мне не совсем понятна и близка главная героиня. При том, что я сама не самый позитивный человек на планете, Жастин для меня — верх апатии и депрессивности.

Но есть и другая героиня — Клер, рациональная, имеющая ребенка, цепляющаяся за жизнь ради него. Когда она думает о конце света, она думает не о себе, а о ребенке, о том, что если не будет мира, ему негде будет вырасти. Этот рациональный подход намного ближе и понятнее.

Конечно, фильм красив с точки зрения композиции. Каждый кадр — отдельное произведение искусства. Очень красивые кадры, продуманные до мелочей. Хорошо сделаны некоторые сцены. За счет потрясающей актерской игры, ты начинаешь их чувствовать.

Хотя меня, честно говоря, очарование фильма захватило ближе к концу. Как бы прекрасно не был сработан фильм, он очень мрачный и затянутый. В некоторых местах я бы даже сказала чересчур.

Создается впечатление, что «Меланхолия» — фильм, из той серии, которые нужно смотреть «на ускоренном воспроизведении» для того, что бы фильм был в нормальной скорости. Конечно, он затянут. Ближе к концу, я уверена, половина зрителей смотрела фильм только для того, что бы узнать обрушится на них эта планета или нет. Ну, по крайней мере, так поступала я.

И все же, с точки зрения повествования, фильм сделан неплохо. Обе части построены на композиции нарастания, так, что каждое последующее событие лишь усиливает напряжение. Просто, наверное, слишком затянута первая часть. Зато во второй Ларс фон Триер прекрасно играет на страхах человека перед тем, что люди не могут предотвратить. Перед тем, что рухнет что-нибудь такое на Землю, уничтожит все живое, а человек ничего не сможет с этим поделать, просто смотреть и наблюдать. Это очень древний страх, но он очень сильный. Возможно, именно в этом то самое мрачное очарование второй части.

В итоге, конечно, я советую всем смотреть фильм. Это своеобразная классика, которая поразила многих на фестивалях (хотя, возможно, не столько в связи с фильмом, сколько с высказываниями Ларса фон Триера). И все же, если вы сможете погрузиться в фильм, если вы сможете прочувствовать его, он затянет вас и подарит вам возможность почувствовать эмоции другого человека. Возможно даже, самого небезызвестного режиссера. Хотя, на мой взгляд, можно было бы добавить в фильм хоть чуть позитива. Потому что фильм НУ СЛИШКОМ мрачен. Зато есть над чем задуматься.

6 из 10

Приятных просмотров!

Не хотелось писать сей отзыв, пока не ознакомлюсь достаточно серьёзно с работами Ларса фон Триера, но «Меланхолия» несколько иной случай. Говорить о нём можно очень много, в нём раскрываются несколько тем, которые кружатся вокруг одной, главной темы, а именно о конце света.

У Ларса фон Триера конец света представлен в таком виде, чтобы во многом раскрыть поведение всех персонажей фильма, их состояние, мысли. И название планеты не совсем обыкновенное. По ходу просмотра меня посещали самые разные мысли, но одна держалась на протяжении почти всех 130 минут: главная героиня словно ассоциировала конец света с ощущением безмятежности и свободы, однако это можно было охарактеризовать и с другой точки зрения, что просто у Жюстин «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша».

Фильм стоит воспринимать только с психологической точки зрения, не иначе. Человек, разбирающийся в физике, мог бы наверное каждые пять минут обращать внимание на своеобразные ляпы, касающихся данной тематики. Сам я мало в физике разбираюсь, но насколько знаю, звук в вакууме не распространяется, однако в самом начале фильма Ларс фон Триер демонстрирует, что настоящему явлению, носящему гордое имя жанра, как арт-хаус, не страшны никакие законы физики. Но подчеркну, я говорю, что это не минус. «Меланхолия» — это не фильм-катастрофа, чтобы он заставлял приковывать внимание на таких непринципиальных деталях.

Важно, на мой взгляд другое. Более-менее познакомившись с колоритными явлениями творчества господина Триера, можно прийти к выводу, что «Меланхолия» — отступление от привычного для режиссёра жанра. Фильм представлен как арт-хаус, несомненно, но не в такой «красочной» манере, как это было, например, в «Картинах освобождения» или в «Антихристе». Во время просмотра только что упомянутых мною фильмов постепенно складывались противоречивые эмоции, чего уж говорить о концовке. Фильм закончился, а в голове бушуют вихри, как в атмосфере Юпитера. С «Меланхолией» всё по-другому: фильм начался, небольшое раскрытие сюжета, нарастающая завязка, апофеоз и… развязка, длиною в несколько секунд… и всё.

Что я хочу этим сказать. Фильм оставил приятное послевкусие, он впечатлил, запомнился, понравился… можно долго перечислять. Не было той бури, коверкающих мысли («выносящих мозг»), эмоций. А для меня это одно из главных отличий «Меланхолии» от многих других его работ.

Любой фильм столь эксцентричного режиссёра, как Ларс фон Триер, заслуживает внимания, интересных дискуссий. О них можно долго говорить, потому что есть о чём. Десять баллов фильмам я ставлю крайне редко. Если я поставил фильму высший балл, значит он настолько сильно задел мой внутренний мир, дух, не просто заставив погрузиться в атмосферу происходящего, а так, что даже возвращаться обратно не хочется. Некоторое время моя оценка «Меланхолии» держалась именно на десятке, но пересмотрев картину ещё раз, что-то переосмыслив, ощутив не только какое-то чувство свободы и воодушевления, но ещё и чувство того, что данная свобода есть конец всего, оценку переставил, поскольку этот мир, который сейчас мы имеем, нужно любить и ценить, пытаться сделать его лучше, а не наоборот. Отсюда и серый, нейтральный, оттенок моего отзыва, а не зелёный, каким бы я мог его сделать изначально.

9 из 10

Фильм мне однозначно понравился и произвел довольно сильное впечатление. Картина поставлена необычно и интересно, этим она и привлекает внимание. Фильм, безусловно, оправдывает свое название. Он буквально пронизан унынием, сплином, безысходностью и, в какой-то момент, невероятной жалостью к себе самому, в общем, настоящая меланхолия. Но, как это ни странно, после просмотра картины ты не погружаешься в состояние глубокой депрессии, а даже остается приятное «послевкусие» от фильма. «Меланхолия» настолько качественно сделана (я думаю, что если вы видели данный фильм, то можете со мной согласиться), что это самое «послевкусие» от этого и появляется. Создается такое ощущение, что после долгого времени поисков хорошего фильма ты наконец-то находишь оригинальную картину, вряд ли рассчитанную на очень широкого зрителя и, что самое главное, в которой присутствует авторское видение всего, которое, возможно, отличается от чьего-то еще, но оно там есть, что-то не заштампованное и не донельзя глупое. С первых минут просмотра становится понятно, что во время написания сценария и съемок фильма Ларс фон Триер находился в состоянии апатии и депрессии. И, справедливости ради, стоит отметить, что это настроение гениально передается зрителю.

Еще один факт мне показался очень интересным и примечательным: тема приближения конца света подается очень ненавязчиво и беспафосно, чем, на мой взгляд, «Меланхолия» и выделяется на фоне других фильмов-катастроф. Здесь уделяется огромное внимание внутреннему состоянию и переживаниям двух сестер, картина даже и разделена на две части.

Также отличительной чертой «Меланхолии» является как бы «прыгающая» камера. Сначала мне была не очень привычна такая манера, создавалось ощущение какой-то документальной ленты, снятой на любительскую камеру, причем не самой твердой рукой (а может, и не самой трезвой). Но потом я привыкла и мне даже понравилось.

Несмотря на отсутствие длиннющих монологов и диалогов (которые, впрочем, здесь и не особо к месту) фильм подталкивает к умственной работе, заставляет подумать, пофилософствовать, ведь затрагивается тема, тревожащая не одно поколение, а именно: одни ли мы во Вселенной и будет ли когда-нибудь всему этому конец.

Об актерах и говорить даже не стоит, их работа безупречна. Каждый раскрыл своего героя полностью. Кирстен Данст и Шарлотте Генсбур особое уважение.

Музыка в фильме безумно красивая, подходит к общему настроению уныния и помогает лучше понять весь замысел картины.

Я думаю, фильм не каждый оценит, но свой круг зрителя картина определенно имеет.

10 из 10

P.S. Мне всегда внушала какое-то благоговение тема Вселенной, планет и космоса. Поэтому, конечно, (с моей бурной фантазией) было как-то жутковато смотреть сцены с этой загадочной планетой Меланхолия. Надо же, и это при минимуме спецэффектов и всяких там разрушений и взрывов.

Члены семьи и гости съезжаются в загородное поместье на свадьбу Жюстин, младшей сестры хозяйки поместья. Неизбежная суматоха, накладки, семейные разногласия не к месту всплывают, невеста как-то странно ведет себя (неизбежные нервы?), но церемония все же продвигается к финалу. Однако вместо брачной ночи происходит немотивированный, но окончательный разрыв свежеиспеченных супругов. Все разъезжаются, а назавтра наступает конец света, который мы встречаем вместе с Жюстин (Кирстен Данст), ее сестрой (Шарлотта Генсбур) и племянником Лео.

К Ларсу фон Триеру отношусь с осторожностью и скорее отстраненно. И в этом фильме также не имею намерения исследовать психологический и философский подтекст происходящего и авторский замысел. В конце концов «конец света» — неплохой повод для творческих фантазий. Вот и Абель Феррара с Уиллемом Дефо не прошли мимо такой возможности (4:44 Последний день на Земле). А сейчас запоздало решили поэкспериментировать на этом поле Сет Роген и Джеймс Франко. Но в Меланхолии есть два неоспоримых достоинства: визуальный ряд и актерский состав.

Фильм эстетский и красивый до неправдоподобия. От планеты Меланхолии на небосводе и необычных атмосферных явлений до лошадей в поместье, лимузина и молодой супружеской пары. Все действие исполнено такой тягучести, неспешности, томности и одновременно напряженного ожидания. Не вспомню, где еще я видела таких красивых, стильных, изысканных и чувственных жениха и невесту — для разворота глянца не меньше.

И вряд ли в другом проекте можно встретить тако эклектичный актерский состав, который бы при этом производил впечатление такого гармонично целостного оркестра. Фильм довольно чинный и благопристойный, по крайней мере менее эпатажный, чем может делать Триер, но приютил очень пеструю публику. Одиозный Удо Кир в роли свадебного церемониймейстера!! Шарлотта Гейсбур, дама часто эпатажная и в целом арт-хаусная, в роли уравновешенной матроны. Кифер Сазерленд прямиком из сериала 24 часа с драйвом выше возможного в шкуру благополучного отца семейства. Александр Скарсгард из военных и вампирских сериалов без промежуточных остановок попадает в высшее общество и чувствует себя совершенно комфортно, для меня это было самой большой неожиданностью. Хороши все: старший Скарсгард (особенно в гневе!), ироничный Джон Хёрт, Шарлотта Рэмплинг (и здесь провоцирующая, что удается ей всегда отлично), Кирстен Данст просто сливается со своим персонажем…

Фильм на любителя, но свое необычное очарование в нем есть.

7 из 10

А фильм-то получился вполне себе сносный.

Я думаю, тебе стоит его посмотреть.

Конечно, Ларс фон Триер псих безнадежный… И это стало ясно уже после Антихриста. Но в нашей ситуации это, безусловно, и к лучшему.

Я, к сожалению, или к счастью, не «большой знаток» киноискусства. Я не могу разложить фильм по костям и найти там признаки экзистенциализма через символы заложенные в цвете брюк главной героини.

Я оцениваю фильм всего по двум критериям. «Нравится» — «Не нравится». Жлобство? Так, конечно! Да и ладно! В общем, этот — понравился.

Две части. Две героини. Два часа (по часу каждой, кстати).

Первая — совершенно обезбашенная девочка, которая не понимает, по-моему, как она оказалась на этой планете и, главное, зачем… Какие-то свадьбы, ритуалы, деньги, секс, жизнь, Смерть… Это все точно не для нее. Она тут явно проездом… Но мир — Зло. Жюстин это Знает. Как знала, что бобов в бутылке было 678.

Вторая — обычная баба. Живет в доме с мужем и сыном, пусть и с полем для гольфа с восемнадцатью лунками и целым конезаводом. Боится Смерти. Любит сына и сестру. И порой готовит завтрак. Она не Знает сколько там было бобов, но понимает, зачем жить.

Инь и Ян. Двуединство — есть принцип построения и существования нашего мира. Не познав печали не возможно искренне и в полной мере радоваться.

Помимо всего прочего, обе актрисы великолепно сыграли свои роли! А актеры-мужики им не мешали (за это им тоже спасибо).

Это хорошее кино. Я уверено ставлю ему -

8 из 10

Когда Ларс Триер был евреем, он гордился этим так сильно, что его мать не выдержала и перед смертью убедила его в том, что он немец. Перестав быть евреем, Ларс обзавелся дополнительной частью имени и стал фон Триером, — больше всего это похоже на то, как если бы опрометчивое лишение себя в юности части плоти по религиозным мотивам было бы возмещено в последствии посредством фонологической метаморфозы.

На протяжении нескольких десятилетий Ларс фон Триер кристаллизует свой художественный метод, главной особенностью которого является использование диссонанса в качестве основного элемента авторского стиля. Что-нибудь в его самых значительных поздних фильмах (начиная с «Танцующей в темноте») обязательно вступает в противоречие с представлением зрителя о гармоничном финале или о соответствии замысла и средств его реализации. Бывает и так, что режиссер просто изымает гармонизирующую составляющую из своего очередного фильма и откладывает ее до следующего творения.

Это может быть аудио-визуальный диссонанс в сбивающей с толку своей жанровой принадлежностью музыкальной драме, где грациозная беззащитная Бьорк участвует в бессмысленном жертвоприношении, играя саму себя и помогая тем самым режиссеру в организации вопиющего противоречия между режиссерским высказыванием и ожиданиями зрителя.

Это может быть смысловой диссонанс в самом кинематографичном произведении Триера — «Антихристе», — где не слишком точная постановка темы исследования, вынесенная в название (скорее подошло бы «Анти-Адам» для фильма, где автор предпринимает попытку создания образа женщины, противоположного библейской Еве), заставляет зрителя почти два часа выискивать, где же скрывается лже-мессия.

Наконец, когнитивным диссонансом является ощущение, которое испытывает зритель, знакомый с художественным методом режиссера, после просмотра его последнего на этот момент фильма — «Меланхолии», — где автор отказывается от использования привычного приема, где все гармонично и завершённо (finite) — настолько завершённо, насколько представляется автору завершённым апокалипсис или конец света.

«Меланхолия» напрямую наследует «Антихристу». Здесь и сквозные образы — утопающая в траве героиня последнего перетекает в Кирстен Данст-Жюстину, плавающую в платье невесты среди кувшинок в самом начале «Меланхолии», сквозные артисты — Шарлотта Генсбур, которая в «Меланхолии» вновь обретает сына, да и сюжетная взаимосвязь двух фильмов подчинена логике библейского сюжета: после пришествия Антихриста наступает апокалипсис.

Несмотря на то, что гибель Земли из-за столкновения с другой планетой впервые была описана в рассказе Г. Уэллса «Звезда» (1895 г.), кинематографическое воплощение эта идея получила только у Триера, и здесь возможны два варианта: первый — между датчанином и американцами существовало соглашение, согласно которому Триер оставлял без внимания кометы и астероиды, а те не трогали планету Земля (это трогательно, но нет ни одного американского фильма, где Земля была бы уничтожена). Второй вариант — американцы не подозревают о том, что Г. Уэллс написал что-то еще, кроме «Войны миров».

Многочисленная критика двух самых обсуждаемых фильмов Ларса фон Триера упускает один очень важный момент. В своей дилогии режиссер поместил манифест, суть которого в следующем: автор последовательно подвергает профанации эсхатологический аспект христологического сюжета, низводя его до бунта плоти против плоти («Антихрист»), а затем заменяет божественный план апокалипсиса дьявольским, который, в отличие от классического, не предусматривает существования человечества после конца времен («Меланхолия»). Если принимать во внимание такие тонкости, то шутка Триера в Каннах на тему Гитлера не является шуткой.

В любом случае, читать о фильмах Триера интереснее, чем их смотреть — их мало кто видел, а те, кто видел, мало что поняли, но те, кто решили, что поняли, обнаруживают в них столько смыслов, что сам автор удивился бы, если бы познакомился с такими открытиями.

Это шедевр. Шедевр в полном смысле этого слова. Именно уникальное и непревзойденное творение. Апогей творчества Ларса фон Триера. И как иронично, что создать шедевр он смог, находясь в жесточайшей депрессии. Хотя это вполне в его духе.

Перед нами абсолютно медитативный фильм, два часа полной прострации. Погружение на самое дно. Но какое красивое погружение.

Чего стоит одна увертюра к фильму. Под музыку Вагнера перед нами предстают одна за другой картины, полные аллегорий, полные красоты. Невероятной и неподдельной красоты. Эти картины гипнотизируют, они настраивают на нужный лад.

Действие в фильме практически отсутствует.

Сюжет можно изложить в двух предложениях.

В этом кино важно не это. Здесь абсолютная экспрессия. Только эмоции. Никаких мыслей. Мысли будут после.

Отчаяние и безысходность, возведенные на пьедестал — вот, что показывает нам режиссер. он наряжает депрессию в наряд невесты и преподносит нам ее во всей красе. Каждый кадр как аллегория депрессивных состояний.

И ведь не зря Триер называет планету, которая должна убить все живое на Земле — Меланхолия. Эта планета прекрасна в его понимании. Прекрасна тем, что она — символ освобождения. Не зря главная героиня, страдающая глубочайшей депрессией, весь фильм словно ждет ее прихода.

Триер не оставил ни малейшего шанса на положительный исход. Ни намека на надежду. Финал становится невероятной красоты последним аккордом. Это реквием по земным страстям. Триер не жалеет ни людей, ни природу. Он наказывает все сущее. И чувство освобождения переносится с экрана в умы зрителя. Все тлен.

Полнейший экзистенциализм.

Пожалуй, самый скучный фильм из тех, что я смотрел за несколько последних лет. Хотя я обычно скучные фильмы не выдерживаю больше десяти минут. Но этот решил досмотреть до конца, чтобы иметь какое-то представление, всё-таки известный режиссёр, множество информации, разговоров. Ждал, что случится чудо. Не дождался. Видимо, был не сезон для случки чудес.

Скучный — это самое точное слово. Нудный. Никакой. Не депрессивный, нет. Сразу видно, месье Триер ничего не понимает в депрессиях. И в концах света тоже. А еще очень антропоцентричный. Это то, что я ужасно не люблю в людях, книгах, фильмах. Когда под «жизнью на Земле» понимается только человечество. Но для того, чтобы уничтожить человечество, необязательно рушить планету, вместе с львами, орлами и куропатками. Есть масса других способов. Хотя я понимаю, что планета Меланхолия — это метафора.

И еще я понимаю, что она играла роль встречного товарного поезда из мультфильма «Остров ошибок»: «Если задача решена неправильно, неминуемо». Но в том мультфильме было больше драматизма, больше смысла, действия, и там как-то больше переживаешь за кроликов, летающего слона и корово-лошадь, чем за главных героинь «Меланхолии».

Желчь у Триера получилась не чёрная, а серо-зелёная. ПС. Было бы идеальным сократить фильм до пятиминутного клипа, выбрав самые удачные кадры (а они там есть). Тогда всё было бы отлично.

4,5 из 10