Рецензии

В данном киношедевре, Никита Сергеич, как и положено Никите Сергеичу, под хруст хранцузской булки размышляет о судьбе Рассеи-матушки. Первый вопрос, который в лоб задает режиссер (что само по себе уже очень изысканный художественный прием): «Как же так получилось?». Как же так получилось, что в прекрасной России с белоснежными теплоходами и сверкающими поездами власть в руки берет быдло? Причем надо понимать, у Никиты Сергеича так и показано: дореволюционная Россия именно сверкающая поездами преуспевающая европейская держава, а прекрасные белые генералы: все сплошь рыцари на белом коне, преисполненные честью и совестью. Красные, конечно, все быдло и дебилы, но не лишены, так сказать человеческого чувства. Не будем забывать, Никита Сергеич, в данном фильме примиряет две истории. Примиряет две России, расколотые революцией. Россию баронов и дворян «честь имею, голубчик», к коим, конечно, причисляет себя всякий талантливый художник, ну и Россию Шариковых и прочего быдла, к коим, конечно, художник причисляет всех остальных.

Герои Михалкова, то бубнят и истерят, то задают друг-другу каверзные вопросы с целью вызвать истерику у собеседника — это всё положительные белые офицеры Михалкова. Но главное не это, понятное дело. Главное, что у офицеров добрые и одухотворенные лица. Не будем забывать, художник мыслит образами!

Образы. Образы, образы. Какой художник не любит образы? Ну, там, сияющие иконки, аля артефакт из Сталкера, или, скажем, бумажный голубок-самолетик, выпущенный из рук беглого офицера Чапая (я не знаю кто это был, но вылитый Чапай) плавно превращается в голубя мира? Разве есть на свете более глубокие и сложные образы чем образы Никиты Сергеича, розлитые по древу его богатой фантазии?

Конечно, если даже офицеры у Никиты Сергеича — истерички, то первая же женщина из прекрасной дореволюционной России, просто эталонный образец палаты N6. Бессвязная речь, истерический смех, эксцентричность. Это, как нетрудно догадаться, юмористический персонаж. Но идем дальше. Речь в фильме-то о примирении двух Россий.

И, только значит, белые и красные офицеры собрались примиряться на фотографии, названной, с легкой руки Никиты Сергеича, «апофиоз примирения», как прямо в кадр въезжает какая-то бабища на броневике и в очках (красная комиссарша Залкинд, как нетрудно догадаться), которая немедленно весь процесс примирения пускает под откос. «Красные мириться не собираются!»,- как бы, говорит нам режиссер: «они исчадия ада!». Ну, в данном случае, с Никитой Сергеичем трудно спорить — бабища получилась изрядно противная, а уж актерская игра и голос, местами переходящий в визг, это просто… Просто типаж эталонно слизан с «вы мужчина или женщина» Булгакова и доведен до абсурда. Браво, Никита Сергеич! Игра актеров, впрочем, изумительна везде. Изумительна переигрыванием и фальшью: натужный смех детей, натужные вопросы, натужная реакция на вопросы… Все искусственно, не спонтанно, не искренно. Очевидно этим тонким приемом гениальный режиссер старается не дать зрителю уйти от главного: от мыслей режиссера о судьбе России.

Фон для примирения художник Михалков показал изрядный: с одной стороны рыцари короля Николая II, а с другой стороны бездушные исчадия ада во главе с комиссаршей. Прямо-таки видно, как зритель делает непростой вывод, пытается осмыслить историю, старается понять: кто прав, кто виноват. Никита Сергеич поставил зрителя, прямо скажу, в непростую ситуацию. Ну-да, ближе к делу. После плазменной, уничижающей белых офицеров, речи комиссарши, никто из офицеров почему-то образ примирения Никиты Сергеича в виде снимка «апофеоз примирения» поддержать не захотел. С грустными и тяжелыми минами белое офицерство разбрелось кто куда. Коварная комиссарша, внезапно, объявила себя богиней. Художник рвёт шаблоны направо и налево.

Я долго вспоминал, чем веет от сцен снятых на теплоходе. После эпизода с писателем и бабы средних лет вспомнил — Титаник. Никита Сергеич держит марку! Ну правильно, чтоб не хуже чем у людей, так же?

Вернемся к комиссарше. Энергично выпивая и закусывая Никита Сергеич ставит вопрос ребром: а красная идея, это ведь созвучаная христианству идея? Свобода, равенство и братство?, вопрошает один из одухотворенных и искренних коммунистов. Комиссарша, которая везде почему-то передвигается в присутствии некого иностранного агента, немедленно изобличает религиозный вопрос. Как она это делает — нетрудно догадаться. В двух словах: истерика плавно перетекает в фарс. Без юмору ни один фильм не обходится, тем более фильм о судьбе России. Кстати, после комедийной фазы истерики комиссарши (под кудахтание иностранного сопровождающего) внезапно выясняется, что партийная кличка нашей коварной комиссарши — демон. Богиня, демон… Ах, Никита Сергеич, что ты со мной делаешь! Дальше сюжет плавно перетекает в сольное выступление юнкера на роликовых коньках, чисто цирк на льду. Разумеется под музыку, аля полонез Огинского «Прощание с Родиной» (на самом деле вальс «Под хруст французской булки» неизвестного автора). Кстати, до сих пор не понятно, что же заставляет писать саундтреки к эпичным лентам российских режиссеров на синтезаторах. Ну, мы, конечно, не подумаем, что бюджет на живой оркестр тупо разворовывается, а потом «и так сойдет». Видимо это для того, чтобы тошнотворный эффект синтетических звуков усиливал накал переживания над идеями автора.

Музыкальное оформление, к слову, конечно, тоже работает на образы. Как революция и красные — так тяжелые, угрюмые темы: как Россия и теплоход, так волшебные, загадочные мелодии — чисто сказка наяву, рай на земле, который мы потеряли.

Как нетрудно догадаться, красные свое слово не сдержали и поместили белых в какой-то концентрационный лагерь. В ссылке белые офицеры не унывали: тешили себя игрой в кости и пели на бис Пиковую даму.

Далее после нескольких очередных второстепенных истерик и тошнотворного фокуса на пароходе произошла постельная сцена. Изобретательный художник изобразил её, как обычно — образами: под страшные ухающие звуки записал несколько планов возвратно-поступательного движения кривошипно-шатунного механизма двигателя парохода. Остро, по-заграничному — ничего не скажешь. Куда там Титанику до нашего мастодонта Михалкова!

Вот так художник Михалков примирил две России.

Казусы истории продолжают лупить по патриотическому достоинству, заставляя нас задуматься — каким отечеством стоит гордиться, а каким — нет? Очевидно, что летопись каждого государства скрывает те потаенные страницы, о которых не следует знать фанатичным любителям своего государства. Бывает даже, что некие «суровые» факты оповещаются в угодном для цензуры контексте. То есть, народ знакомят с загримированным под мыльную правду светом. Но ведь не одно десятилетие не обходится без каких-либо негодующих перемен, без того ужаса, от которого люди бросались в крысиные бега ради светлого будущего — быть изгнанником, не признавшим революционный переворот, не согласившимся с идеями новой власти, оставшись гордым консервативным гражданином… Ведь если бы не было того худа, которое называли бы потом «политической победой», мы бы никогда не узнали, что значит бороться за то, чего хочется и от чего руки чешутся. Народ должен знать, в какой стране жили его предки, и в чьих интересах они шли или уклонялись от военных действий. Народ должен получить ответы, народ должен знать, как то было.. . и как то случилось.. .

Новый фильм титана российского кино Никиты Михалкова «Солнечный удар» задает точно такой же вопрос (если судить по слогану) как то произошло? Но, скорее всего, он не сможет дать разумное пояснение по поводу этой неразберихи. Точнее сказать, он вообще его не дает. Это кино разрешает совершенно другие проблемы, приближенные к самим людям, которые путались и погибали в той или иной эпохе. Именно человек — центральная тема, которую преследовал режиссер, но, почему-то, отошедший от ее подробного изучения. «Каков человек?» — вот подходящий вопрос, на который опирается зрительский взгляд. А вот уже почему он таким стал, это уже будет известно из хроник, с которых и начинается этот трагический трехчасовой нуар. С хроник противодействия белых и красных сил.. .

Офицер-белогвардеец (Мартиньш Калита) вспоминает дни почти 15-летней давности, когда он встретил таинственную незнакомку (Виктория Соловьева) на речном пароходе и никак не мог с ней заговорить, пока одной ночью не сблизился с девушкой в прибрежной гостинице. Какая-то внеземная сила заставила его совершить подобный легкомысленный поступок — влюбиться и пристраститься. Но всего лишь ненадолго. С таким жаром и холодом.

За основу этой части сюжета взят одноименный рассказ Ивана Бунина.

Второй сюжетный коллапс происходит поздней осенью 1920 года с тем же некогда смелым и дерзким офицером, который пришел сдаваться социалистической власти и должен был быть сослан из новой коммунистической державы. На юге бывшей Российской империи вместе с другими бравыми носителями георгиевских крестов, которые также сложили оружие, он ожидает своей предреченной доли, продолжая тайно возмущаться — как все это стряслось.. .

За основу берется сборник сочинений Бунина — «Окаянные дни».

Можно счесть, что фильм снят лишь для практической отработки двух молодых дебютантов — Калиты и Соловьевой. И это будет вполне справедливым мнением.

Персонаж Мартиньша объединил в себе черты тех горе-персонажей, которых режиссер Михалков любит изысканно втискивать в своих картинах. Только на сей раз, этот образ выделяется задорными качествами авантюриста-натуралиста, который не прочь рассмешить пару деревенских баб историями о своих похождениях и не взять одну из них с собой в свое странствие. Калита, по сути, доказал, что такой исход его героя мог бы и быть, но, дабы не оскорбить язык Бунина, лучше не вести себя подобным образом. Потому, молодой артист постарался изобразить скомканного тихо помешанного человека, который не знает повадок общества и потому не знает, кому стоит доверять. Его Офицер — совсем не офицер, а простой крестьянский трудяга, который пожелал пробиться в верхи, но его никак не отпускают его родное пристанище.

Соловьева добивается внимания только лишь характерной внешностью дворянской леди, которой противно все, что плохо пахнет и некрасиво говорит. Именно природная красота помогла ей выкрутиться из затруднительных мешковатых эпизодов, где она постоянно фальшивила, презренно усмехалась и терялась в словах, невысказанных и недосказанных. И судить окончательно о ее первой роли в большом кино — невозможно. Пусть еще попытает счастья в следующих проектах.

Не пожалел Никита Сергевич и пригласил знакомые лица — Авангарда Леонтьева и Александра Адабашьяна, — которые в своих эпизодических выходах порадовали приятной театральной игрой и забавным перевоплощением в магически одаренных умельцев. Ведь Леонтьев исполнил роль фокусника, а Адабашьян — фотографа, в каком-то смысле, тоже мага для своего века.

Если говорить честно, то Михалков уже разучился снимать кино в своей фирменной манере — поражать и властвовать над зрителем. Он разучился и, не ясно почему, прибегнул к другой тактике размусоливания сценария и режиссерской работы. Заметны все те же, взятые из вторых и третьих «Утомленные солнцем», приемы интригующего фатума и удивительного развертывания событий, которые вообще можно было опустить. Но упертый режиссер настоял на строгом чарующем повествовании, которое слегка удручает и отбивает от мысли продолжать просмотр. В плане постановочного плана он потонул с концами.. .

Два момента, которые оставляют желание остаться перед экраном. Первое — это та прочувствованная и доведенная до торжественной скорби весомая мораль — почему все это произошло, к чему все свелось? Режиссер не смог толком пояснить эту извечную затрудненность, но он ясно подмечает, что той беды быть не могло. Что царизм на Руси можно было сохранить в том девственном виде, в котором он возрождался. Что гуманность была еще до 1917 года, а мизантропия и ненависть к человечеству была как раз после. Режиссер доходчиво показал, какую прекрасную Россию потеряла царская армия, на что они променяли свою честь воинскую и к чему привели их уступки перед победившим режимом. Эта тема пугает и страшит до слез!

Второе — это мощное исполнение кубанской казачьей думы «Не для меня», где Никита Сергеевич вновь решил покрасоваться да исполнить известную композицию вместе с большим концертным хором. И этой печальной песней он вновь задает вопрос, на который не силится ответить — как это произошло, и для кого оно вообще было?

«Солнечный удар» Никиты Михалкова — это новое отображение бунинского произведения. Его меланхолическое последствие, актуальное сейчас. Которое нельзя упустить от взоров не критиков, а социума, которому должно быть не безразлично прошлое своей страны, который жаждет услышать ответы и приоткрыть завесу дремучих секретов. И, наконец, понять — к чему все эти гражданские конфликты, к чему эти зверства над населением.. . К чему это избавление от несогласных и лестно кивающих своей постыдной головой.. .

Позвольте этому фильму ГОВОРИТЬ, а не сереть на обложках постеров у кинотеатров! Дайте ему СЛОВО.. .

7 из 10

Да, гражданская война в России, последовавшая сразу после революции 1917 года, поделила людей на «своих» и «чужих» по идеологическому и классовому признаку. Никто не остался в стороне, каждый так или иначе относился к определенному, скажем так, обществу.

Данная картина показывает нам лишь один небольшой эпизод этой кровавой трагедии, этой безумной катастрофы, после которой, как говорится, «мир никогда не станет прежним».

В центре событий молодой офицер белогвардеец, ожидающий, в числе сотен других, эвакуации, по благосклонному соглашению с победившей РККА. Все еще задавая себе вопросы о причине происходящего, пленные готовятся к отправке. В это время наш герой вспоминает, пожалуй лучшие дни своей жизни из того самого прошло, которого не вернуть и которое так далеко.

Особое место отведено председателю Крымского ревкома Бела Куну и его сподвижнице Розалии Залкинд, она же Землячка. Бела Кун боготворит Землячку, при этом сам выглядит несколько комично. Сама Розалия, при всей ее легендарности, жестокости и непримиримости к классовым врагам производит впечатление строгой учительницы и даже не лишена некоторого обаяния. Парадоксально, как такая хрупкая и интеллигентная девушка могла быть участницей и организатором большого «красного террора» в Крыму.

Гражданской войной была охвачена вся страна. О той войне сейчас мало вспоминают, но необходимо приложить все усилия, чтобы подобное не повторилось! И желательно ни в одной другой стране.

Уже следующей своей лентой Михалков смог реабилитироваться за дилогию «Утомленные солнцем 2», сделавшей его имя нарицательным, как и имя Сарика Андреасяна после его комедий с выходцами из «КВН». Хотя и в этом фильме существует целый ряд неоднозначных моментов, за которые возможно и возненавидеть как режиссёра, так и саму ленту, пусть и не до такой степени, как в случае с «Великим фильмом о Великой войне».

Картина сразу же погружает нас с головой в беспросветный 1920-й год, когда сотни офицеров, получивших свои погоны при царе, добровольно шли на разжалование. Затем под статные шаги героя Мартиньша Калиты нас радуют пестрым 1907-м, который он вспоминает во время нахождения в фильтрационном лагере Красных со словами «Как все это случилось?». За все 3 часа эту фразу герой столько раз повторит, что она перетечет из разряда «что-то в этом есть» в разряд «сколько уже можно?!». Так же в нашу память вклинятся фраза «вы забыли часы!». Понятное дело, режиссёр пытался акцентировать внимание зрителя на метафорах, но пользуется для этого такими топорными приемами. Некоторые метафоры так вообще оставляют в недоумении. Не удивительно, что здесь нашлось место даже похабным шуточкам. Мы же уже привыкли к позднему Михалкову, который делает со своим фильмом, снятым практически полностью на личные сбережения, всё, что пожелает.

Автор разделил все на черное и белое, изображая партию как абсолютное зло, а царя как несомненное добро. Нам остается только согласится или не согласится с его точкой зрения, но в любом случае фильм страдает от впадания в крайности. Розалия Землячка (Мириам Сехон) вышла этакой карикатурой с бонусом в лице подлизы Белы Куна (Сергей Бачурский), существование которого в фильме обязано лишь тому, чтобы показать одну-единственную глупую шутку, а царские офицеры представлены практически невинными.

Но нельзя оторвать глаза от такого впечатляющего контраста между царским и советским режимом. Красочная картинка, в которую в некоторых моментах можно и влюбиться, и в то же время остаться будто окунутым вместе с бывшими офицерами в холодную воду, немного теряет свое великолепие из-за эпизодов с компьютерными эффектами. Видимо, «талант» мастеров из «Утомленных солнцем 2» перекочевал и в этот фильм вместе с дурными режиссерскими привычками Михалкова. Характеры пленников, в отличие от характеров представителей Красных раскрыты лучше не только из-за большего отведения им экранного времени, а еще и из-за явно большей симпатии к ним режиссера. Энергичному и чувствительному студенту (Денис Васильев), грозному ротмистру (Виталий Кищенко) и бойкому Егорию (Сергей Карпов) удаётся даже затмить не особо яркого главного героя. Зато из его уст вылетают самые замечательные фразы, как: «Нет примирения, и смирения нет». По причине данного неимения концовка является иллюстрацией того, какой ценой дается стремление к светлому будущему. Но стоит ли оно таких жертв?

6 из 10

Многие хорошие фильмы посмотрел ещё во времена, когда и интернета не было, а относительно новые фильмы не вызывали такого желания, даже будучи очень хорошими. Но Солнечный удар вызвал у меня такое желание. Фильм невероятно атмосферный, в тон подобрано музыкальное сопровождение, очень удачно. Операторская и режиссёрская работа на недосягаемом для подавляющего большинства кинохудожников уровне. Фильм заставляет прильнуть к экрану, и не даёт отвлечься ни на долю секунды.

В последние годы Михалкова ругать модно, и это делает каждый, кому не лень. Но в случае с этим фильмом все нападки на Никиту Сергеевича неоправданны. Фильм очень глубокий, очень рельефный и насыщенный. Для любителей дешёвых боевиков и комедий он к просмотру не рекомендован.

Здесь я должен написать про игру актёров, про сюжетные сцены, ходы, выразить своё мнение, относительно них и попробовать дать свою оценку этим моментам. Но я не буду этого делать. Вместо этого просто скажу, что фильм выдающийся во многих отношениях, очень глубокий и свой зритель у него точно найдётся. После таких картин возрождается вера в отечественный кинематограф, который в последнее десятилетие выдаёт, кроме редких исключений, комедии с сортирным юмором и дешёвые боевички, рассчитанные на зрителей с врождённым слабоумием.

Фильм шедевр.

Красивый и неспешный, отнюдь не затянутый и не навязчивый фильм. Очень красивые пейзажи, костюмы героев. Большое внимание уделено мелким деталям, фильм погружает в историю Российской Империи, как её видит Никита Михалков. В целом конечно есть пропаганда в фильме, но взгляд Михалкова совершенно не нов здесь, а режиссер имеет право на собственное мнение, что ж…

Главный минус фильма — это Михалков — актер. Не удержался он здесь от небольшой роли фокусника. Причем минус не его игра, а, как мне показалось, уж слишком переигрывало его окружение.

Страшные деяния революции показаны обыденно и тем особенно реалистично, без какого-то пафоса и акцентов, надо просто всмативаться в фильм, под поп-корн он не годится ни разу. Что же касается извечных вопросов озвученных главным героем: «почему же так оно произошло?» То ответа фильм не даст, кроме того, что либо это все логично и правильно было, либо не надо было изучать Чарльза Дарвина в России, не допустить! Это тоже минус фильма.

Но в общем и целом.

7 из 10

Послереволюционная реальность наполнена серостью, унынием и солдатами, дореволюционная же напротив, буйство красок, картинка будто игрушечная, белый пароход, девушки в шляпках. Данный контраст показывает позицию режиссера, кто плохой, кто хороший, это первый акцент, их будет много и все они грубы, неловки и не к месту, перечислять все, мне кажется лишь утомить читателя. Много очень слабых сцен, не знаю, сделано это нарочно или нет, но такое ощущение, что из драматичного момента режиссер хотел сделать смешную сцену, а из смешной драматичную, все настолько плохо сыграно, что охота прекратить созерцать эту картину и спросить, как же это случилось? Как это произошло, что за три часа и 21 млн. долларов я не увидел смысла, как можно было 37 лет к этому идти, студент первого курса лит. института по моему справился бы с этим лучше.

Операторская работа с претензией на интересные ходы, на какое то новаторство, но получилось как то грубо и нелепо, замедленная съемка, потом бумажная птица превращается в чайку и летит в прошлое. В какой то момент я подумал, что летающий шарф играет главную роль, правда летал он неуклюже, как в советской киносказке, но довольно долго.

К главному герою отсутствуют какие либо чувства, в плену он потупив взгляд, как мантру перебирал вопросы, в счастливом прошлом взгляд нисколько не меняется, поступки его очень странные, увидел высокую, стройную барышню и впоследствии два раза ее перепутал с низенькой, полной женщиной, которая в свою очередь пытается изо всех сил разыграть комическую ситуацию. Героиня, ходит и загадочно улыбается, когда наш казанова приняв излишнюю дозу на грудь решается на ответственный ход, а надо заметить это был ход конем, он при первом разговоре приглашает ей сойти с корабля и совершить соитие, дама потупив голову ждет, когда он полезет через адский механизм парохода. Почему то режиссер думает, что перед постельной сценой герои должны делать каменные лица и становиться аутичными, в номере, дама будучи далеко женатой сразу переходит к делу, в отличии от героя, у того от неожиданности отваливается сабля, далее происходит непосредственно акт, вот умеют же люди снять постельную сцену и у тебя ни один нерв не дернется, ни страсти, ни чувства, постно. На утро барышня во всю коммуницирует с бессознательным героем, крадет одеколон и удаляется, когда сабля падает второй раз, то герой пробуждается, режиссер как бы обозначал начало и конец блаженства, пусть хоть он и сам этого не знает. Потом герой совершает ряд бессвязных действий, явно в расстройстве от того что она ушла и больше связь не наладить, ловит рыбу, запасается крестами, бегает по полям, а завидев пароход, на котором плывет она с радостным криком бросается в воду, казалось бы догонять, но нет, только для того что бы оператор снял бесконечное падение и идеальный вход в воду, далее ест в трактире и плачет, по убытию на пароход за ним всю дорогу бежит мальчик, с его забытыми часами, причем бежит как за лошадью, так и за пароходом и надо полагать за революцией, так как в конце фильма этот мальчик всех пленных и потопит в реке. Вот и все прекрасное прошлое, непонятно, кто он, что хотел, кроме соития, что предпринимал, какие были предпосылки революции, какая связь между прошлым и настоящим, вопросов много, но они так и останутся без ответа.

На самом деле в фильме еще массу не стыковок, абсурда и белиберды, чего стоит потемкинская лестница со спущенной коляской по ней, просто накал драматизма.

Говорят фильм не должен оставлять зрителя равнодушным, пусть плохой или хороший, чушь все это, фильм должен нравится зрителям, будь то комедия, драма или боевик, в нем должно быть развитие сюжета, смысловая нагрузка, апогей, катарсис, в солнечном ударе этого нет, почему то Никита Сергеевич этим пренебрегает, зато везде есть мэседж, Михалков это Тарковский для дураков.

Видна, ещё видна рука мастера. Привычный фон, знакомый слог, неспешный ритм. Зрителя, как всегда, аккуратно берут за руку и тихо ведут в глубь картины…

Только я вдруг обнаружил, что стою один и рука, которая вела меня, испарилась во влажном тумане. Такой бессвязной картины я не ожидал. Я смотрел на это вялое повествование, теряющее темп. Стал ёрзать на месте. Стал разглядывать предметы в кадре. За происходящим «послеживал».

Да, вроде есть интересные находки, приёмы. Но всё это настолько нарочито, примитивно показано, разжёвано до последней крошки, что угадывается ещё до своего появления. Никита Сергеевич на площадках «бесогона, соловьёва, россии 24» так долго занимается донесением и объяснением «народным массам» того, как им всем надо жить и понимать жизнь, что стал говорить в кино тем же языком — всем понятным и доступным, но примитивным и неинтересным. А тем. кто не понял, — разъясняет на федеральном канале в очередных выпусках. Вообще, на мой взгляд, это выглядит очень жалким, когда режиссёр вынужден объяснять, о чём его картина.

По совести говоря, обидно. Обидно наблюдать, как талантливый, великий кинорежиссёр гибнет в пустословии и болтовне, доказывая неизвестно кому неизвестно что, трансформируясь в какого-то блогера-говоруна, знающего, как кому надо жить и вести себя. Вспомнился фрагмент из фильма «Мимино», когда племянник спрашивает Валико: «А если большой самолёт и твой вертолёт цепью связать, кто победит?» «Цепь», — отвечает Валико.

Если забыть о том, что фильм этот снимали по Бунину, то можно в данном произведении найти какие-то плюсы. А так вышло только глумление над писателем, который до конца дней своих пытался запечатлеть томную атмосферу первого десятилетия прошлого века.

Ведь нельзя забывать, что Бунин — это певец мгновения, которое, каким бы кратким оно ни было, может оказаться весомее для памяти, чем целая жизнь. По сути, композиционный приём, которым пользуется Н. С. Михалков в данной своей ленте, у Бунина же и заимствован. На нём построен гениальный рассказ «Холодная осень». Но применён он там так талантливо, что буквально на паре страниц писателю удаётся воспроизвести трагедию старого мира во всей её полноте и глубине. А у Михалкова получается абсурд. Весь сюжет превращается в череду тяжёлых, убивающих снов, которые мелькают, как в калейдоскопе. А про финал и говорить нечего. Но, как ни парадоксально, финал — это самая талантливая часть во всём фильме. Но здесь, мне кажется, всё-таки основная заслуга принадлежит актёрам.

Исходя из отзывов, я пришла к выводу, что очень многие были неприятно поражены любовной сценой в этом фильме. К слову сказать, мне пришлось её посмотреть несколько раз, чтобы понять, что в ней не устраивает конкретно меня. И вот, оказывается, что.

Всем известно, что Бунин — это мастер эротической темы. Да-да, именно так и никак иначе. Но ведь вся прелесть бунинской эротики в том, что она пытается оторвать мужчину и женщину от земли хотя бы на миг. Бунин никогда подробно не описывает сексуальные эпизоды, он только намекает, его рассказы не вызывают у меня похотливых чувств, но внутри возникает тот самый трепет перед красотой чувственной любви, которая заставляет женщину быть красивой вопреки всему. А там, где в эту прелесть вторгается похоть, всегда происходит трагедия. Вспомнить хоть «Лёгкое дыхание». И «Солнечный удар» тоже не о похоти. Эта история фантастического притяжения мужского и женского, когда люди забыли о формальных преградах их разделяющих. Это был порыв внезапный настолько, что его не успели даже обдумать. По сути, это некий символ даже, раскрывающий многие противоречия в любовной жизни человека современного.

Любовники же Михалкова пошли на прелюбодеяние сознательно. Вся сцена натуралистична до безобразия. Нет этого бунинского забытья в наслаждении, есть только голая механика полового акта. В итоге мы видим лишь простую интрижку скучающей дамы. Не более.

Что же касается исторических эпизодов в картине, то они самим своей присутствием убивают логику бунинской концепции любви. Для Бунина любовь больше и выше истории, а сила страсти и любви в разы сильнее всех исторических катастроф. И пусть любовь часто оказывается трагичной, но всё равно это, по Бунину, именно то, что до конца дней греет человека, что бы он ни переживал. Вспомним хоть его «Тёмные аллеи». А героя фильма воспоминания о его «страсти» совсем не греют, они становятся для него навязчивым воспоминанием, которое становится как бы квинтэссенцией его тоски по России, «которую он потерял». Хм… Не символично ли это?

Новый фильм Аникиты Бесогона причислил к виновникам краха Российской империи Чарльза Дарвина и — скопом — целый век отечественной литературы. Все вместе это, конечно, экранизация Бунина (на покойника списать — милое дело), но «постмодернизъм» режиссера превратил драму в фарс.

Ничего не имею против приема, когда смешение нескольких произведений искусства рождает новый смысл или интересные акценты, готов примириться со смешением жанров, если их контраст не рождает дискомфорта, но все это к «Солнечному удару» относится только в теории. А предсказуемость финала оттенялась лишь легкой надеждой на чудо: вдруг режиссер удивит зрителя неким «перевертышем», из-за чего вся эта дешевая клоунада в перемежку с полуформальными страданиями офицеров перестанет восприниматься таковой… Не удивил.

Ясное дело, не обошлось без «кровавой ВЧКни», о которой на заре карьеры НС снял «Свой среди чужих…» — замечательный проникновенный истерн, и, мягко скажем, с другими акцентами. Что ж, ошибки молодости… Однако, почему-то именно Богатырев с Кайдановским постоянно стояли перед глазами при просмотре творения мэтра. И сравнение было не в пользу творения. Возможно потому, что в «Солнечном ударе» нет актеров такого масштаба и дарования. И сценарий… И режиссер… А сексуальную сцену тут только ленивый не высмеивал (к слову, аналогичный способ показа соития применен то ли в «Горячих головах», то ли в «Голом пистолете» — американских фильмах-пародиях 90-х г. г. типа «Самого лучшего фильма»). Да ну и что? Зато картина Михалкова не трогает церковь. Попов — да, церковь — нет. Режиссер взрослый, он знает: гадить можно только на позиции противника, желательно из кабины самолета, и обязательно немецким д… мом. Вот, Звягинцев этого еще не усвоил, ибо молод. Поэтому ему светит «Оскар» (впрочем, по тем же причинам, что и «Солнечному удару» достался «Золотой орел» — залп из вентилятора в нужном направлении). Ну да Бог с ними, с премиями, для гамбургского счета они не так важны, как собственное субъективное мнение.

А оно далеко не в восторге от «Солнечного удара» и вынужден констатировать, что видение мира НС за последние 10—15 лет настолько разошлось с моими представлениями о правильном, красивом и достойном, что смысла в дальнейшем просмотре его «эпохалок» я не вижу.

Ну, дали человеку много денег и премию, чтобы отчитаться за эти деньги. И что?

Это раскрывает как-то по-иному трагедию русского мира, проводит параллели с украинским конфликтом, как писали в заказных рецензиях? Да ну ладно! Фильм, которому не веришь, раскрывает только одну тему: «Потерянное время и как с ним бороться?»

P.S. По ходу пришла еще одна мысль: поменять «Солнечный удар» и «Своего среди чужих…» местами во времени, было бы две нонконформистские картины. А так — вечное холуйское «чего изволите?» с различной степенью адекватности и таланта.

2 из 10