Рецензии

То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.

Пьер Абеляр

Хочу признаться, что это первый фильм, который я не смогла оценить. Ему нельзя дать оценку, нельзя его и сразу переосмыслить. Это произведение значительно отличается от книги. Не поворачивается назвать фильмом сие творение, ибо создавалось оно по каким-то иным канонам. Четырнадцать лет нелегкого, скажу я вам, труда. Не хочу ругать, ибо столько «грязи» было вылито на произведение. Да и не тот я человек, чтобы судить. Просто зритель, который пытался понять. А между тем, это адский труд. Просто постараюсь передать свои мысли впечатления. Простым обывательским языком.

Я долго собиралась и морально готовилась к просмотру, но что будет настолько тяжело, даже не представляла. Мой мозг взорвали, соскребли со стены, поместили в черепную коробку и снова заставили думать. Вот как это можно назвать. Три дня ушло на полное переосмысление увиденного.

Первые полтора часа я спокойно, честно признаюсь, ожидая эдакого почти документального хронометража, наблюдала. Почти ни слова. Обрывистые предложения, мимо проходящие люди, что-то бормочущие себе под нос. Кто не читал, ничего не поймет. Но я читала, однако, уловить суть происходящего становилось все труднее с каждым эпизодом. Я наблюдала как герой Леонида Ярмольника тихо сходит сума, пытаясь свыкнуться с реальностью.

Клоака, вся «прелесть» Средневековья, которая так смачно описана у Стругацких, точно передана автором. Герман щепетильно перенес каждую деталь, проработал каждую мелочь. Отдельное спасибо за то, что фильм черно-белый. Его действительно нельзя смотреть цветным.

Вторая половина фильма пошла сложнее. Стало понятно, что с диалогами смотреть сложнее. Вырванные из контекста рваные реплики добавили сумбура. Мне не удалось увидеть того ключевого диалога Руматы и Араты, не увидела Рэба. Да и над Кирой особо не работали.

Но зато, увидела нечеловеческий труд актеров. Играть в таких условиях! Это просто гениально. Низкий поклон Леониду Исааковичу, Юрию Алексеевичу, в общем, всем. Мне показалось, что их герои постепенно пытались свыкнуться с неизбежностью и в конце концов уступили жестокой реальности. Если низы не хотят, то верхи не смогут, особенно, когда другие верхи уже поработали над «промывкой мозгов». Полное сумасшествие на фоне хаоса. А может, мы давно уже все сошли сума? И этот фильм дает нам понять, что реальность сильнее человека, откуда бы он не был. Не просто трудно быть Богом. Человек им быть не может вообще.

Я пересмотрю этот фильм лет через пятнадцать. Я не готова для него. Подобная фантасмагория не поддается моему осознанию. Пока. Зато теперь я могу осилить Тарковского! После Германа остальное не кажется таким трудным… И все же, спасибо мастеру, что оставил после себя такой труд, которым человечество будет восхищаться, ругать, пытаться просто понять… но равнодушных не будет.

P. S. Если вы не готовы к этому фильму, лучше не смотрите. Пощадите и себя, и фильм.

Наверное, чтобы снимать Стругацких недостаточно быть хорошим режиссером. Надо иметь надежду. Надежду на лучшее будущее несмотря ни на что, надежду на преодоление.

У Германа перед смертью этого уже не было и это, увы, очень чувствуется.

Очевидно, что изменяя мир своим влиянием и пытаясь его куда-то тянуть, такие прогрессоры будут пропитываться влиянием мира и срастаться с ним. Что меняя жестоких людей и противостоя им, любой идеалист очерствеет и станет жестче и черствее или проиграет.

Но… У Стругацких в книгах — в людях все еще оставался идеал.

Румата и другие, понимая что многие вещи не в его власти (и что социум таков, какой он есть), пытаются спасать и направлять тех людей, которые могут сделать следующий шаг в развитии общества, чтобы увеличить критичную массу людей с определенным образом мысли и ускорить прогресс. И лишь сталкиваясь с личной трагедией высшего порядка Румата впитывает мир в себя, пропускает его через себя и действует так как принято в этом мире, но только в высшей степени эффективно.

Так я читал книгу… так я понимал ее сюжет.

Если в книге всегда было ощущение, что любой кошмар закончится (об этом многие их книги), то в фильме этим даже не пахнет. В результате получается кино по мотивам. Т. е. ты как бы в той же вселенной вроде бы. Но все совершенно по-другому. Если немного усилить этот момент — то можно сказать что все выглядит так, как будто в мире сериала Друзья снимали Фредди Крюгера.

Слишком авторское кино для адекватного восприятия. Зритель должен досконально помнить сюжет книги, но при этом не успеть пропитаться духом книги, чтобы восприятие вселенной Германом не повергало постоянно в шок. Ну либо воспринимать просмотр как

Трудно быть богом — потому что тяжело любить таких людей, очень тяжело, иногда даже срываешься, но иначе нельзя…

У Германа же получается, что трудно быть богом, потому что ты сам далеко не бог, и нечего тянуть других людей куда-либо. Тоже позиция — но не для всех.

7 из 10

Как чересчур авторское кино для описываемого мира.

Группа ученых исследует планету Арканар, где царит Средневековье. Среди ее обитателей живет землянин Антон под именем дона Руматы… Вот, по моему мнению и все, что есть общего у фильма Германа с книгой Стругацких.

Вначале была книга. Потом в 89-м году был фильм, совместного производства. Картина была напичкана сценами эротики и духом освободительного движения. К слову в то же время рухнула Берлинская стена… После просмотра не оставляло чувство, что картину по Стругацким можно было снять намного интересней.

Когда прошла инфа, что Герман снимает кино с Ярмольником в главной роли — в конце тоннеля забрезжил лучик света. После первых минут просмотра продукта Германа, свет стал гаснуть и еще до конца фильма потух насмерть. Послевкусие после фильма горькое.

Что же хотел снять покойный режиссер? Притчу? Тогда не понятна такая затянутость по времени. Фильм ужасов? Действо на экране внушает, скорее, отвращение чем страх.

Книга пропитана космической философией, присущей всем космо творениям Стругацких и приправлена наивностью комсомольского поколения. Главный герой слетел с катушек, потеряв свою любимую и вся горечь от мира-недоразумения Арканара завершилась резней.

В картине Германа психоз и дерьмо (во всех смыслах этого слова) начинаются с первых минут и не исчезают даже на фоне белого снега в финале. «Унылое дерьмо, очей очарованье…»

Повторюсь, так и не понял, что это за фильм, но не как не экранизация.

Будем ждать, вдруг Стругацкими заинтересуется Бекмамбетов и иже с ним.

А книгу еще раз перечитаю…

1 из 10

Сразу скажу, фильм не показался мне чернушным, депрессивным или отталкивающим. К нему неприменимы понятия «плохой/хороший», «умный/глупый», «моральный/безнравственный»…

И поэтому вообще нельзя сказать, что фильм понравился или нет. Он не про это.

Это ярчайший пример высказывания, что художника можно судить только по им же созданным законам. Фильм создаёт свою собственную эстетику, лежащую вне всяких рамок, стилей и направлений. И в рамках этой эстетики он совершенен.

Грязь

Из грязи в князи. Но и князи в грязи.

Грязь вездесуща и всеобъемлюща. Мир создан из грязи, и Адам создан из грязи. Грязью они и остаются.

Грязь на улице, грязь в помещениях, грязь в королевских покоях, грязь на объекте тусовки землян. Люди — грязь. Секс — грязь. Смерть — грязь. Философия — грязь. Стихи — грязь. Дворцовые интриги — грязь. Военный переворот — грязь. Возмездие — грязь.

Слова и в целом речь у всех грязная, и в плане лексики, и в плане синтаксиса, и в плане смысла.

В этой грязи что-то шевелится и ползает.

Этой грязью в целях мимикрии периодически вымазывается главный герой. Хотя, на мой взгляд, ему это не нужно. Несмотря на чистое лицо и белые платки, которые он повсюду разбрасывает в тщетной надежде посеять что-то, благородный дон Румата Эсторский хорошо вписывается в окружающий ландшафт.

Отстранённость

Пожалуй, это главная идея фильма (оставшаяся для меня абсолютно непонятной).

Каждый кадр (за редким исключением, например, немыслимый по красоте брейгелевский пейзаж в самом начале) перенасыщен шевелящимися объектами, сталкивающимися, расходящимися, налезающими друг на друга.

Здесь обитают именно объекты, а не люди. Которые подчиняются скорее броуновскому движению, нежели каким-то своим целям и побуждениям. Бредут, бормоча что-то невнятное, задевают друг-друга, предметы, наваленные на столах или развешанные повсеместно, замечают или нет, но одинаково не реагируют. Бредут дальше. У бегающих кур больше жизни и целеустремлённости.

Взрощенные грязью и пропитанные ею насквозь, объекты почти неразличимы. То, что герой попадает в королевское окружение, понимаешь только тогда, когда кто-то из объектов обращается к другому по титулу. То же и в лагере землян.

По книге Румата носит в виде украшения на лбу камеру, которая бесстрастно передаёт земным наблюдателям кадры арканарской хроники. В фильме это украшение есть, но его функциональность абсолютно никак не обыграна. Его роль тут выполняет камера оператора, которая не «снимает кино», а лишь фиксирует. Холодно и отстранённо. Практически безжизненно. Полностью соответствуя окружающему.

Так «что хотел сказать автор»?

Думаю, выводы он оставляет на усмотрение зрителя. Фильм как картины Чюрлёниса — каждому сообщает что-то своё.

Но.

В конце Румата произносит фразу, которая, похоже, является ключом к фильму. Произносит с нажимом, с интонацией. «После серых всегда приходят черные». «После серых всегда приходят черные».

Но, на мой взгляд, это не о политике, не об истории и вообще не о сущности человечества. Думаю, что если бы Герман остался жив, следующей его картиной был бы Чёрный квадрат.

Кино бывает разное. Что-то может нравиться, что-то — нет. Но даже если кино не соответствует нашему вкусу, но является стоящим, мы можем это понять, принять и отдать ему должное.

Еще не видев этого фильма, я читал и слышал много отзывов о нем, в основном негативных. Но в глубине души я все же надеялся, что сочетание Герман-Стругацкие способно выдать на свет что-то стоящее. Я очень хотел, чтобы фильм мне понравился. И я честно стремился найти в нем что-то, что упустили, не разглядели авторы отрицательных отзывов.

И по началу (первые минут 15—20) все было не так уж плохо: черно-белая картинка (абсолютно в тему), оригинальная манера съемок, натурально переданная атмосфера средневековья и даже смутно угадываемый сюжет оригинальной повести. В общем, какое-то время во мне еще теплилась надежда. Но по истечении примерно часа просмотра я окончательно понял — я себя обманываю. Как я ни силился, как ни старался найти хоть какое-то оправдание увиденному и поверить режиссеру — убедить себя я не смог.

Да, безусловно, операторская работа, декорации, костюмы, игра актеров — все это на высоте. И если бы все это положить на ставшее уже классическим произведение Стругацких, то получился бы шедевр. Но, увы и ах… Стругацких здесь нет. Чтобы снять такое, Стругацкие были вообще не нужны. Снимать такое можно было вообще без сценария, или придумывая его по ходу дела.

Какая-то бесконечная вереница бессмысленных сцен и образов, непостижимо перетекающих из одного в другое без всякого смысла и логики. Если предварительно не прочитать книгу, то все это вообще превращается в абсолютный хаос. Даже великолепный Ярмольник не спасает эту картину, ибо его перемалывает в этом хаосе как в мясорубке. Да и вообще, играет он кого угодно, но только не Румату.

Ну ладно, бог с ним со смыслом. Не всегда он в кино есть, а если и есть, то не всегда нам простым смертным удается его понять. Но в таком случае должно создаваться какое-то настроение, какое-то внутреннее эмоциональное состояние, ощущение на уровне подсознания, на уровне нервной системы, если хотите, того, что сознательно осмыслить мы не смогли. Но и этого здесь нет — только ржавый осадок. Возникает закономерный вопрос: зачем? Зачем и для кого? И как нужно относиться к зрителю, чтобы выдать ему такое?

Самое удивительное, что если взять некоторые отдельные кадры этого фильма, то можно сказать, что они почти гениальны. Но если посмотреть на картину в целом, то получаем мрак и ужас. Как если бы взяли гениальную скульптуру и разбили ее на множество осколков, а потом слепили бы их как попало, при этом половину из них выкинув и заменив обычными булыжниками.

В общем, очень печально, что потенциально мы могли получить гениальное кино, а по факту имеем очередное мракобесие.

Фильм был просмотрен до прочтения книги Стругацких. В анонсах давалось его краткое содержание. На мой взгляд без предварительного знакомства с произведением (или хотя бы с его сюжетом) фильм непонятен. Вообще непонятен. Сценарий фильма очень далёк от содержания первоисточника. Весь внешний антураж кинопроизведения так же совершенно самостоятелен.

Фильм снят в чёрно-белых тонах. Видимо, чтобы подчеркнуть всю тяжесть атмосферы в городе Арканар в период наступления тоталитарных сил и упадка нравов. Постоянно идёт дождь. Всюду грязь, нечистоты, открытые отхожие места и виселицы с покойниками. Абсолютно все люди (кроме, пожалуй, землянина — дона Руматы) грязны, нечёсаны, одеты в отрепье. Их поведение — соответствует внешнему виду. Создаётся ощущение сюрреалистического полотна, отображающего сумасшедший дом, где все пациенты могут свободно передвигаться по прилегающим территориям.

Перемещения и диалоги людей больше похожи на броуновское движение, чем на взаимоотношения. Мотивы поступков персонажей — кто куда пошёл, зачем пошёл, кто и что хотел сказать или сделать — малопонятны. Камера движется вслед за персонажами, иногда они будто специально попадают крупным планом в кадр, пытаясь что то сказать. Но камера ни на ком не задерживается. Позже становится ясным, что камера по сюжету вставлена в украшение главного героя и является техническим девайсом наблюдателя-землянина, передающим изображение «куда положено».

В книге Стругацких то же описана тягостная атмосфера глухого средневековья с намёком на параллели с реалиями СССР времён тотального контроля«Сверху». Но это описание в основном концентрируется на характерах и взаимоотношениях героев и персонажей. В книге много времени уделяется смысловым моментам, диалогам, после которых становится ясным, чего собственно хотели сказать писатели. С ними можно соглашаться, можно спорить, во всяком случае ясно, о чём идёт речь.

В фильме смысл действий постоянно ускользает от зрителя. Он (смысл) постоянно прикрыт внешним сумасшествием персонажей, их невнятной речью и общей грязью окружающей обстановки. К примеру, у Стругацких хотя бы ясно, почему дон Румата постоянно пользуется белоснежными платками, причём, в повести это носит совершенно второстепенное значение. В фильме же этот момент выпячен чуть ли не на первый план, словно авторы пытались придать ему некий сакральный смысл. Тоже самое с появлением на экране ярко-белых роз. Хотя смысла то большого в этом и нет, разве что просто показать яркую деталь, контрастно подчёркивающую характер героя на общем сером фоне. Очень спорные режиссёрские моменты. Мне кажется, они всё равно тонут за общей атмосферой грязи и беспросветности. И лишь подчёркивают шизофреничность происходящего на экране. Возможно, в этом и состоял замысел авторов картины — показать полное несоответствие главного Героя окружающей среде, в которой он оказался. Ну, тогда это у них получилось.

По художественным приёмам фильм «Трудно быть богом» мною, как зрителем, воспринимается так же, как российские фэнтези типа «Волкодава» или нового «Вия», т. е. отрицательно. В них во всех, при очень интересном сюжете, использован единый приём мрачного изображения окружающего, с целью подчеркнуть либо общую негативную атмосферу, либо такое же негативное состояние души персонажей. Приём понятный, но всем ли он нравится? Обилие серых покосившихся деревянных домишек с неровными крышами. Такие же кособокие жилища, но побольше, призваны изображать дворцы, совершенно убогие церкви. Грязные, неухоженные, растрёпанные люди в соответствующей одежде. Причём, такой антураж применяют при изображении славянского колорита. Всё выглядит подчёркнуто лубочно. Зачем? Что, фантазии авторов ни на что больше не хватает? В первоисточниках перечисленных произведений такого ощущения нет, книги то интересны, читаются легко.

Указанные моменты портят все впечатления от фильма. Казалось бы, беспроигрышная тема фантастики или сказки, портится аляповатыми художественными приёмами, а должно быть наоборот. Очень жаль, т. к. фильм можно было сделать замечательным, чтоб зритель визжал от восторга. Не получилось. Не помогла и отличная (на мой взгляд) игра Леонида Ярмольника. Ещё раз — очень жаль.

4 из 10

Алексей Юрьевич Герман снимал «Трудно быть Богом» всю свою жизнь. Самая ранняя версия сценария датируется 1968 годом, но никто, кроме ныне живущих деятелей из Совинфильма, не сможет дать нам четкий ответ на то, что он из себя представлял еще тогда. В итоге дважды сценарий переписывался, сотни раз съемочный процесс откладывался, и вины Германа в том не было — время неспокойное.

В результате съемки начались только в 1999 году. На главную роль после отчаянного бегства капитана Казанцева утвердили Леонида Ярмольника. К Ярмольнику, в принципе, претензий нет никаких — отыгрывает он на сто баллов из ста, но в кого здесь превратился выходец с Земли, благородный дон Румата — описать невозможно. Это нужно видеть.

Точнее, не нужно.

Если кто-то не знает, то фабула одноименного произведения братьев Стругацких звучит следующим образом: на планету, которая застряла в Средневековье, отправляют «наблюдателей» с Земли с целью фиксировать исторический прогресс коренного населения этой планеты. Главный герой — Румата (он же просто Антон) — как раз один из этих «наблюдателей». В фильме об этом упоминается чуть ли не вскользь, в самом начале, при помощи закадрового голоса.

Здесь наш автобус сделает первую остановку.

Закадровый голос. Он вроде бы и есть, а вроде бы и нет. Создается ощущение, будто маэстро нарочно решил запутать зрителя, поскольку текст, скрупулезно зачитываемый Владимиром Юматовым, не несет никакой полезной для сюжета информации. Из обрывков монотонных фраз нельзя почерпнуть вообще ни-че-го. Осторожно, двери закрываются.

Фильм был готов к выпуску уже после смерти Алексея Юрьевича. Картина попала на экраны в 2013 году, хотя съемочный процесс завершился еще в 2006. Чем занимались все это время окаянные деятели кино? Ответ один: озвучиванием всего этого безобразия.

Выходим. Звук. Работа, продолжавшаяся более пяти лет. В результате добрую половину фильма совершенно невозможно разобрать без пристального вслушивания в каждую фразу. Не обольщайтесь, почти все, что говорят герои, обладает сомнительной значимостью. А все почему?

Обратим наши взоры на визуальную сторону картины. Алексей Герман провел действительно эпохальную работу — каждая сцена переполнена жизнью. Бесконечные панорамы, которые ловко выхватывают в фокус те или иные моменты жизни народонаселения Арканара — мое почтение такому пластичному руководству на съемочной площадке.

Также отмечу гениальную находку с заглядыванием героев непосредственно в камеру — создает нужный такому фильму «эффект присутствия».

Тем не менее, чем же занимаются герои? Поверьте мне, они занимаются далеко не тем, к чему нас готовило оригинальное произведение. Вместо созерцания людской алчности — добро пожаловать в ночной кошмар, ибо мало кому придется по нраву созерцать душевно больных людей, которые к тому же и ведут себя соответствующим образом. И это — на протяжении трех часов.

Что-нибудь еще мы видим? Говно, mostly.

Говно, снятое с таким энтузиазмом и такой преданностью делу, что впору удивиться той стойкости, которую проявил Леонид Ярмольник, убив столько лет своей жизни на… это.

Теперь о самом главном. Здесь у Вас будет время пообедать.

Представьте себе мир Средневековья. Грязный, вонючий мир. Мир, из которого возникли розы Эпохи Возрождения. Мир, давший толчок к Просвещению. Жалкий, но с большим заделом на будущее. Именно такое время описывали Стругацкие, именно поэтому Румата в их трактовке ассимилируется в эту среду, предвкушая то будущее, которое может ждать здешнее общество.

К сожалению, фильм Алексея Юрьевича полностью уничтожает любой «задел на будущее». Здесь нет перспективы (даже несмотря на то, что какой-то пройдоха сумел синтезировать самогон — в контексте картины зритель прекрасно понимает, что созданный пройдохой аппарат, скорее всего, не доживет до финальных титров). Здесь нет места для людских возможностей, ибо мы знаем прекрасно, что «от осинки не родятся апельсинки».

Здесь нет будущего.

Только мизантропия и вечное одиночество главного героя. Мне даже кажется, что это и есть костяк картины — одиночество человека и попытка выжить в мире безумия. Кто-то увидит здесь политический контекст, кто-то, может, поразится детализированной проработке мира и поблагодарит Господа за то, что мы живем уже не на заре цивилизации.

Смотреть этот черно-белый (или все же серый?) фильм трудно. Почти, наверное, так же, как быть Богом. Особенно тем, кто знаком с первоисточником — рядовой зритель может просто отключить сознание, схватить инсульт и отправиться в счастливое небытие еще до финальных титров. Те, кто «Трудно быть Богом» читали, будут с мнимым воодушевлением вылавливать знакомые моменты из книги, нанизывать их на шампур сюжета, но, к сожалению, на целый шашлык, ребята, тут не наберется. Это, пожалуй, самая слабая сторона фильма — соответствие первоисточнику. Совершенно непонятно, чего этот Румата носится туда-сюда. Ищет умных людей? Так ведь все равно же разочаровывается.

Идейный посыл в книге был совершенно другим. Он был более, как бы это сказать, монументальным. И, даже несмотря на то, что экранный Румата в конечном счете поступил в соответствии с Руматой книжным, выводы тут совсем плачевны — мир спасти невозможно, легче всех перерезать. А где же те споры, которые так важны были как для читателя, так и для самих Стругацких?

Нет их.

Хочется спросить: неужели это все? И это — последний фильм Алексея Германа?

Спите спокойно, Алексей Юрьевич. Светлая память.

5 из 10

Фильм определенно не для неподготовленного зрителя. И чтобы приступить к его просмотру и получить от этого эстетическое удовольствие, нужно как минимум ознакомиться с самой книгой. Поскольку те, для кого «Трудно быть богом» — всего лишь один из фильмов, которые предлагают к просмотру в кинотеатре, могут увидеть там лишь много грязи, дерьма и никакого смысла, и не оценят по достоинству всей пронзительной реалистичности мысли режиссёра.

Однако, для тех, кто читал Сругацких, будет интересным сравнить экранизацию со своими представлениями о персонажах и Арканаре в целом. Лично для меня немецкая версия Петера Фляйшмана оказалась ближе к тому, что я видела во время прочтения книги, хотя и суховата. Слегка не хватило жизненности. Алексею Герману же удалось передать не только чувства, эмоции персонажей, атмосферу, но даже, как мне кажется, и запахи. Стоит также отметить, что решение сделать фильм черно-белым достаточно грамотно. Тем самым режиссер предлагает зрителю подключить свое воображение, еще больше проникаясь сюжетом. В общем получилось ничуть не хуже и заслуживает не меньшего внимания.

Несмотря на всё это, во время просмотра в голове не происходит того пресловутого сравнения книги и фильма на ее основе. Воспринимается как отдельная самостоятельная работа.

Впечатления после просмотра неоднозначны. Сразу становится понятно, что не каждый сможет принять для себя подобный формат. Скажу прямо — версия Арканара глазами Германа — мерзотна, и чтобы досмотреть фильм до конца мне пришлось раза три делать перерывы между просмотрами из-за подкатывающей тошноты. Но! Фильм мне определенно понравился, и смотрела я с интересом. Считаю его достойным для неоднократного просмотра, но под определенный настрой. Именно так.

7 из 10

«Понимать произведения искусства далеко не просто… нельзя понять сразу сложное, не поняв ранее более простое. Во всяком понимании — научном или художественном — нельзя перескакивать через ступени. К пониманию классической музыки надо быть подготовленным знанием основ музыкального искусства. То же в живописи или в поэзии. Нельзя овладеть высшей математикой, не зная элементарной.»

Д. С. Лихачев «Письма о добром и прекрасном».

Как сказал известный писатель Умберто Эко посмотрев «Трудно быть богом» — трудно быть зрителем этого фильма, «В сравнении с Германом фильмы Квентина Тарантино — это Уолт Дисней». И дело не столько в сверхнатуралистичных съемках средневекового быта с его грязью, фекалиями и кровью, любители артхауса должны были уже давно привыкнуть к таким вещам на экране. Трудность восприятия в самой режиссуре Германа. Сверхкрупные планы, вечно всплывающие рожи бормочущие что-то невнятное, обрывистые реплики главных героев, посторонние шумы на фоне, все это давит, не дает сосредоточиться и даже раздражает. Но в этом же одновременно проявляется мастерство и огромная скрупулезная работа Германа. Благодаря ему мы словно погружаемся в мир вымышленного средневековья. Псевдодокументальная съемка, когда зритель подсматривает за происходящим из объективов мини-камер наблюдателей с Земли, людской муравейник в который мы погружаемся, все это сделано для того чтобы мы могли полностью прочувствовать, то что испытывал Румата. Воспринять мир, где невозможно остаться одному, где не с кем побеседовать, где все отталкивает и злит, и при ты должен оставаться ЧЕЛОВЕКОМ. Герман писал, что хотел сделать кино, которое пахнет. Это у него вышло превосходно.

Но возникает вопрос зачем все это. Для чего нас заставляют наблюдать как людям вспарывают животы, отрубают головы, как жители Арканара испражняются и ведут повседневное серое и унылое существование? В чем смысл? Особенно, этот вопрос должен мучить любителей творчества Стругацких (к коим я сам принадлежу).

Повесть мэтров отечественной фантастики написана прекрасным русским языком, это не только захватывающие приключение, это философская притча, ставящая перед читателем трудные вопросы. Назвать фильм Германа экранизацией повести трудно (и не зря сначала планировалось дать другое название «Резня в Арканаре», что соответствовало бы духу картины гораздо больше). Ключевые диалоги сделаны нарочно невнятно, неподготовленный зритель вообще может не понять кто там и о чем толкует и что вообще происходит.

И все же это Стругацкие. Но Стругацкие полвека спустя и в переложении Германа. Повесть Трудно быть богом (ТББ) была написана в 1964г. Это эпоха большого культурного подъема в СССР и во всем мире. Это грандиозные стройки, послевоенное восстановление экономик, развитие науки, литературы, поэзии и конечно космонавтики. Три года до этого Гагарин полетел в космос. Стругацкие искренне верили, что через какое-то время на Земле наступит эра социализма и писали ТББ с этих позиций. Их Румата прилетел с планеты, где царят братство и прогресс. Румата Германа похож больше на современного нам землянина. Отсюда, как мне кажется, разница в концовках. В повести Румата возвратившись на Землю выглядит человеком испытавшим глубокую психологическую травму, для окружающих он вызывающий сочувствие и неприязнь сорвавшийся убийца. У Германа другой вариант. Возвращаться Румате похоже некуда, на Земле никакого братства народов нет и все не намного лучше, чем на Арканаре. В конце, переступив грань, Румата переходит на какой-то новый этап в своей деятельности на этой планете. Если помните, в начале его слуги затыкали уши, когда он брал в руки что-то типа саксофона, в конце они внимательно прислушиваются и даже пытаются подыгрывать. Многие из них наконец сняли колодки. Да и сама обстановка и пейзаж вокруг уже не такие давящие. Возможно этим Герман хотел сказать, что мир устроит так (к сожалению), что обойтись без насилия для его преобразования невозможно. В картине не все так безнадежно как может показаться на первый взгляд. Да жители Арканара — это человеческое стадо. Но откуда им быть другими, если сызмальства ребенок впитывает грязь и серость, другим ему за редчайшим исключением не стать. Поэтому земляне и занимались прежде всего просветительством на Арканаре. Этого оказалось недостаточно. Они не замечают наступления ордена и после его прихода спасть от расправы в Арканаре будет просто некого. Просветительский проект Румата проваливает. Но срываясь, он падая в глазах «просвещенных землян», становится одним из арканарцев, боле понятным, более близким и тем самым имеющим гораздо больше шансов на изменение этого общества. Из всемогущего божка стоящего над схваткой, он превращается в действующий субъект истории.

Но это только мои личные впечатления. Ни Герман ни Ярмольник нигде не вдавались в размышление о таких метафизических вещах. Это фильм прежде всего передает ощущения образованного, нравственного человека постоянно сталкивающегося с ужасающим дерьмом. И в этом смысле Ярмольник конечно играл самого Германа…

И все-таки. Зачем?! Зачем эти горы дерьма и эта «бессвязная» манера киноповествования? Почему нельзя все тоже самое сделать более понятным и менее отталкивающим? Что здесь ответить — это авангард киноискусства. Так автор погружает зрителя в созданный им мир, заставляет прочувствовать, то, что он хотел сказать. Не стоит судить о таких фильмах только по своим личным ощущениям. Живопись признанных гениев может показаться детскими каракулями, а авангардистские симфонии — ужасное какофонией. Часто так и случалось в истории. Такое кино как «Трудно быть богом» должно быть переварено обществом, для этого нужно время и коллективная работа ума и души.

Каждый творческий человек на исходе жизни насыщает свои произведения образами, он навязчив и придирчив в выборе красок и оттенков. Во всем этом кроется его отношение к окружающему Миру — его видение своего места среди людей и завет им.

Алексей Юрьевич работал над фильмом без малого 15 лет. Последняя работа, не законченная при жизни. Кажется неэтичным оценивать эту «исповедь» сына знаменитого писателя и отца талантливого режиссера — надо принимать, как есть, мысли и образы творца, думать и размышлять.

И у меня нет цифири для оценки — «работа» над фильмом любимого режиссера только началась. Фильм ожидал с нетерпением, смотрел без размышлений — пытался проникнуться его атмосферой, впечатывал в сознание каждую фразу, подмечая каждый звук и интонацию. Буду пересматривать и не раз.

Большое спасибо за всё! Будем помнить и размышлять.

Хочется только вставить цитату благородного дона Руматы, резанувшую моё воображение:

- Там, где торжествуют серые, всегда.. . всегда приходят черные. По-другому не бывает, запомни!