Рецензии

Так получилось, что «Трудно быть богом» я не читала. Но, возможно, это и к лучшему — ибо фильм Германа смотрела без оглядки на текст (Впрочем, задачи «попасть» в Стругацких режиссер перед собой, кажется, не ставил).

Созданный Германом мир — страшен, грандиозен и талантлив. Кадр удивительно насыщен, в нем почти физически ощущается теснота копошащейся материи. Материи гниющей, разлагающейся. Внизу — грязная жижа вперемешку с дерьмом, кровью, мокротой, остатками пищи и другими приметами материально-телесного низа, сверху свешиваются крюки, веревки, свиные копыта, тушки животных. В этой грязи топчутся и смердят человеческие уродцы с рылами вместо лиц. Их «бог» — чуть посимпатичнее, он моется и одевается в чистое, но окружающая грязь все равно тут же его пятнает (метафора номер один). Люди заслуживают своего бога, они не умеют быть без него, но и с ним не очень умеют.

По стилистике фильм напоминает ожившие полотна Босха со средневековой вонью из «Гаргантюа» и, если вспоминать кино — сокуровского «Фауста» (который лично мне понравился больше). Герман наслаждается построенным им миром, неспешно любуясь своими находками — висельниками, облепленными рыбьей чешуей, людьми, с тщательно продуманными уродствами — жирными, грязными, беззубыми, безглазыми, отвратительными. Но лично меня этот страшный мир оставил совершенно равнодушной. Увы, мне даже не было противно, я не была даже шокирована (как в случае с «Хрусталевым»). Эта страшная красивая картинка завораживала очень недолго. Ее метафора была ясна сразу же. Поэтому последние часа два мне было просто скучно. Мой зрительский итог — эмоциональный, интеллектуальный, концептуальный был равен нулю.

Конечно, можно говорить, что это кино «не для всех». (Хотя в этом фильме нет ничего сложного или не понятного, ничего такого, что требует дополнительного зрительского инструментария). Можно рассуждать о том, что и в пузырях грязи, и в льющейся крови есть своя эстетика (антиэстетика). И я с этим не спорю — есть; только эстетичность этого фильма позволила досмотреть его до конца (и я очень высоко оценила кадры с вытекающими кишками и пульсирующим сердцем в распоротом чреве, и туман, и постановку, и гениальную работу с тенью- светом). Но если в других фильмах Германа, несмотря на возрастающий мизантропизм, за эстетикой стояло что-то большее, то «Трудно быть богом» — чистая художественность, декорация, созданная художником с очень темной душой. Можно говорить, что так было задумано. Можно покопаться в символах, спрятанных в рыбах, белых розах и гербах. Но все это не восполнит главного — у фильма нет глубины, нет двойного дна, катарсиса, при просмотре не возникает никаких побочных душевных эффектов. Мне жаль, что последнее творение мастера оказалось таким. Но не более этого.

и при этом пытаться надеть на себя его лавры: рискуешь пролететь сквозь них, как микроб сквозь обруч. Но иному человеку так и свербит их примерить, то есть — просвистеть насквозь, особенно если человек творческий и в силу своей профессии сам в какой-то мере — маленький бог, ткущий по полотну экрана собственную реальность. Все этим балуются — режиссёры и писатели, графоманы, гении — каждый может создать свой мир и никто не уйдёт обиженный; нимб велик и, будь ты хоть микро, хоть мега-микроб, нимбу фиолетово, он для человеческой головы всё равно непомерен.

Алексей Герман — человек талантливый, без малого гениальный, на склоне лет шагнул дальше; если гора пришла к Магомету, но оказалась слишком велика, то почему бы перед уходом не крикнуть другим, штурмующим её Магометам (либо только готовящимся штурмовать), что это — никакая не гора, а здоровенная выгребная яма. А что, это как посмотреть! Да что там, это почти без разницы, потому что экскрементов на этом Эвересте раскидано предостаточно, их и без Германа все прекрасно видят, но почему-то предпочитают устремлять взгляды к вершинам. А никаких вершин нет — вообще никаких, нет в мире благородного сердца и надёжной руки, нет подлинной любви, ни нежности, ни просвета — вот что Алексей Герман, судя по своей финальной ленте, постиг на исходе жизни, вглядываясь в бездну. А бездна вгляделась в него, и тогда… вот тогда-то он, видимо, и узрел, что мир — это смердящая пропасть с нечистотами, и что задача настоящего художника, гения и совсем почти бога, то есть его, Германа, задача, пока не поздно — сорвать маску с этого сортира, обличить мировую вакханалию какашек, вострубив и облив этой субстанцией с экранов как можно большую аудиторию сограждан, зацепив и мировую общественность — чтоб нехило так напоследок их, зажиревших в благополучии, разбомбить — коврово и феерично. Главное — жизненно. Что, не желаете правду о себе кушать? Всё за облака лезете, со свиными рылами — да в калашный ряд? Так вот: я, АГ, может, и невелик для Бога, но дерюжку его в земном кинематографе примерил — и ахнул и возрыдал, и десять лет потратил, чтобы под занавес ткнуть вас в природу человеческую, повозить в ней, накормить и утопить, чтоб усвоили, что никакого просвета, никаких белоснежных горных пиков для вас, засранцев, ни за какими облаками нет, и облаков тоже нет и быть не может, ни солнца, ни кустиков, ни цветочков. Это всё придумал Пушкин в восемнадцатом веке, и частично Троцкий в восемнадцатом году — кстати, оба подло убиты — книгочеи, упс! Ловим гениальную аллюзию. А что для вас есть в реальности, вы и сами хорошо знаете, а я вам щас это продемонстрирую крупным планом в своей лебединой песне под соусом любимых вами сказочников Стругацких — иначе вы эти испражнения глотать нипочём не станете, знаю я вас, грубиянов бескультурных, вы не за тем в кино бежите, временно ускользая от реальности, романтики-шмантики с попкорнами под мышкой.

Без обид, Герман, это я просто пытаюсь ответить на вопрос — что вас сподвигло-то… словом — зачем? — кстати, многие спрашивают — хотя знаю я, знаю наверное: начал снимать одно кино — по чужому знаменитому творчеству, а потом как зацепило своё личное творческое, как попёрло — фонтаном, на годы. И не заткнёшь. Короче, каждый пишет, как он дышит, или, вот «одна кружка была навеки прикована…», а один мужичок очень любил есть арбузы. Но сплёвывал почему-то натуральные человеческие кости, внутренности и фекалии. Гениталии разные тоже. Так уж он был устроен… или стал таким на склоне лет, потому что захотел показать кому-то, как несправедливо устроен мир. Кому? Ну. Немножко, конечно, этим окружающим засранцам, которые относятся к мировому несовершенству слишком по-филосовски, либо витают в эмпиреях, как будто совсем забыли, где живут и что сами из себя представляют. Надо им напомнить. Впрочем, что такое эти слепцы — просто статисты в вечном театре несправедливости и абсурда под режиссурой Господа Бога. Трудно ему, видите ли. Трудно тебе, да? Ннна! Получи, любуйся, что сам сотворил. И кому тут трудно, а? Намекнуть? Намекаю. Не тебе.

Вот это, дорогой товагищ Герман, вы и рожали в многолетнем съёмочном процессе, нимало не заботясь о зрителе, да что там — положив на него с прибором, а под эгидой фразы Стругацких — что Богу якобы трудно — вы день за днём, годами предъявляли ему — Богу то есть — собственный раздутый счёт. Не только за себя — вы ведь не индивидуалист, Герман, правда? — это видно по количеству обгаженной массовки, — а за всю скопом мировую мерзость, вы ежедневно, скурпулёзно и кто-то даже говорит — тантрически — вываливали перед камерами всяческую дрянь, километры дряни — бутафорской и в физиологических метафорах, но якобы а-ля натурель. А что для зрителя это вышло очень даже натурель, в полный рост и хронометраж — так оно и было задумано, а кто не оценил глубины символизма и впал в культурный шок, тот попкорнист, засранец и ничтожество. Да, избранных ценителей мало, повсюду царит бескультурье и невежество, что как раз и отражено в фильме, и это — дополнительный туз в рукаве режиссёра Германа в его последней партии со странным арканарским богом, копрофилом извращенцем и грязнулей, не вырастившим для людей ни травинки, отнявшим у них солнце, облака, любовь, честь, разум и человеческий облик, превратившим их поголовно в скотов, то есть — не с Богом вовсе, а всего лишь с самим собой, царящим за кадром собственного шедевра.

1 из 10

Я ждала этот фильм. Прочитанная в глубоком детстве книга оставила неизгладимое впечатление. И фильм я ждала. И вот он вышел, и все мои друзья его посмотрели, и говорили свое мнение, в основном отрицательно-негативное. Поэтому я решила не портить свое детское восприятие, свои воспоминания и не смотрела.

Абсолютно зря не смотрела. Самое важное в этом фильме уяснить и запомнить одну истину. «Трудно быть Богом» Стругацких и «Трудно быть Богом» Германа это два разных произведения. Их не нужно сравнивать. Их нельзя сравнивать. Я начала смотреть, думая, что все по мотивам. Единственная причина, по которой я не выключила фильм в первые два часа, это дикий холод в комнате и мне было лень вставать из-под одеяла. А на третьем часу просмотра грязи и крови, беспросветной тьмы, насилия, безысходности я перестала видеть грязь, в которой тонут все светлые чувства. Те же люди, та же боль что в реальной жизни. Страшно и притягательно ужасно.

Этот фильм нужно смотреть. Не нужно сравнивать.

8 из 10

Гениальный фильм!

Читал рецензии. Одни плюются, другие восторгаются. Равнодушных нет.

После первых минут просмотра хотел выключить фильм. Но пересилил себя. И не пожалел. Фильм очень глубокий. Придется, наверное, пересматривать и пересматривать. К нему слово фильм как-то не подходит. Это Картина. Картина Мастера.

Вообще, фильм про нашу жизнь. Кто-то пишет, что это про средневековье, другой — что про СССР. Я думаю, что ничего в этом мире со средневековья не поменялось. С тех пор как появились государства и города. Может поменьше стало грязи на улицах. А люди все те же. Коллективная безответственность, порожденная отсутствием частной собственности, и потребительское отношение к жизни меняет людей. И они из Творцов превращаются в быдло. Которое с удовольствием копается в грязи и дерьме. Думаю, именно это, и хотел показать и сказать Мастер, рисуя Арканар.

Хотя, конечно, фильм не только об этом. Каждый найдет что-то свое в этой картине. Фильм глубок и многогранен. Надо только прорваться сквозь внешнее уродство Арканара. Но, к сожалению, большинство людей обращают внимание только на внешнее, не пытаясь заглянуть в глубь. Им, видимо, будет не под силу оценить картину по достоинству.

А да. Еще. Это не экранизация книги Стругацких. Да, в основе лежит их произведение. Но, это совершенно самостоятельное произведение. И не надо их сравнивать.

10 из 10

Странно. С чего начать? С того, что я ждал очень давно этот фильм? Или с того, что я давно себе сказал, что экранизации АБС безнадёжны?

Вообще-то после просмотра возникает какое-то двоякое впечатление. Я люблю фильмы Германа, многие из них я смотрел не раз и не два и вероятно пересмотрю ещё не раз, но это? Алексей Юрьевич хотел наверно сказать то, что мне недалёкому поклоннику братьев Стругацких видать не понять.

Я не буду писать простыни теста рецензии на этот фильм. Не зачем. Фильм отвратителен не с точки подачи Мастера, а с точки зрения фанатов писателей. Ни к чему нам (надеюсь что я такой не один) такое воззрение на мир моих любимых писателей.

Я ждал грязи в этом фильме, но я не ждал, что Герман не удосужится попытаться объяснить — почему он так хотел показать. В общем я лучше очередной раз пересмотрю «Мой друг Иван Лапшин» И «Проверки на дорогах», чем этот нелепый маразм. А ещё лучше я открою книгу и надцатый раз перечитаю шедевр.

Действительно трудно быть режиссёром в России, будучи прижизненно внесённым в когорту классиков, это при том — что Алексей Юрьевич снял всего 7 фильмов. Фильмов неровных, от шедевральных на мой взгляд «Проверки на дорогах», и «20 дней…», до провальных «Хрусталёв машину», «Ивана Лапшина», и увы»… Бога».

Увы — потому-что я честно ждал все эти годы его выхода на экраны, ждал и боялся. И чем дольше ждал, тем больше боялся. Как оказалось не зря.

Нет в визуальном плане картина выше всяких похвал, здесь Герман планку не уронил, а вот содержание…

В своей рецензии на «Сталкер» Андрея Тарковского, я уже писал что не являюсь поклонником творчества братьев Стругацких, но «Трудно быть богом» читал несколько раз, правда было это в пору детства и юношества. Скажу честно книжку особым шедевром не считаю, да и вообще советская фантастика — это особый жанр, где фантастика это обёртка в которую завёрнуто то, что происходило в СССР на самом деле, только действие переносится либо в далёкое прошлое, либо в будущее. (Недаром в первоначальном варианте рукописи дон Рэба именовался доном Рэбией — все понимали кто это. Да и захват Орденом Арканара — это не что иное как ввод советских войск в Чехославакию). И именно поэтому советская фантастика умерла вместе с Советским Союзом. Умерла и книжка братьев Стругацких. Без советского социального подтекста в ней остаётся только голый пафос, да псевдоисторическая натура. И в этом заключается главная проблема фильма.

И решить эту проблему не в силах даже Алексей Герман.

И именно отсюда такое внимание он уделил визуальной части, дотошно создал на экране картинку настоящего! — а не сказочного Средневековья, с его смрадом, дер… мом, и повсеместной грязью. Да вместо людей немытые скоты. А дальше что?

Мне кажется Алексей Юрьевич по ходу дела понял всю тупиковость сложившегося положения, и именно поэтому так оттягивал завершение картины. Ведь для него снять этот фильм было мечтой всей жизни, но в СССР это было невозможно, а теперь не имело смысла. Ушла страна, и ушёл тот зритель для которого предназначался фильм, и кто мог его принять, и может быть понять. В конце концов ушёл и сам режиссёр.

P.S. По ходу просмотра у меня возникла крамольная мысль — а может и не надо было монтировать фильм после смерти автора? Осталась бы легенда о великом неснятом фильме. Увы дух коммерции сегодня непобедим, да и вложенные деньги надо возвращать.

2 из 10

Все мы при прочтении какого-либо произведения пропускаем написанное автором через свою уникальную призму. Поэтому, впечатления у всех разные. Боюсь даже представить себе через какую призму пропустил книгу Трудно быть Богом Алексей Герман. Скажу сразу это великое произведение я читал. Поэтому увиденное мне и кажется чем-то из ряда вон выходящим. Но теперь по порядку.

Не подготовленному человеку сие творение будет воспринимать крайне сложно, прочитавшему же книгу не имеет никакого смысла смотреть. Первые минут 40 я ожидал увидеть характер главного героя дона Руматы, его переживания, мир в котором он «работает». Знакомство с героем не произошло, вместо этого автор передавал ужасную атмосферу некоего средневековья. И более того всё вокруг напоминало сумасшедший дом: несвязные фразы, совершенно лишённые смысла, точно такие же действия, грязь, улицы полные дер.. ма, измазанные в нём люди (которые между прочим, как и сам Румата делали это специально, растирая по лицу). Откуда это взялось??? И для чего нам так навязчиво вталкивали это практически час? Вообщем, на самом-то деле всё это сопровождает весь фильм. И поверьте так не ведут себя даже обезьяны. Глупо говорить, что это подобие наших предков. Режиссёр сильно преувеличил написанное в книге.

Огромный вопрос у меня возник к персонажу в которого по сюжету Румата был влюблён и испытывал самые нежные чувства. Девушка по книге кроткая, совершенно не похожая на своих соплеменников, будто бы из другого мира. Именно поэтому он и влюбился в неё!!! Скажите зачем надо было делать из неё бл… дь?! Неужели персонаж данного фильма может полюбить только такую? Но тогда почему он выбрал именно её? Эта женщина ругается, в разговоре, между делом пинает кого-то, оголяет свои груди и удивляется что Румата всё-таки мужик, ведь у него есть… Сами знаете, что.

Успокаивает одно, мы не увидели подобие немецкой интерпретации книги, ведь там наш дон расстреливал всех с вертолёта. Спасибо и на этом. А книга ведь о том, как сложно не стать таким же как все вокруг, не опуститься до убийства и казней имея при этом надлежащую власть.

Ещё один фактор портящий само восприятие фильма — это камера. В неё постоянно кто-то что-то говорит, словно позируя перед зеркалом, но это не так и страшно, страшно когда показывают какого-то персонажа на заднем плане, а на передний в этот момент выползают куриные ножки и в течении минуты крутятся перед камерой. Или например висят какие-то непонятные канаты, загораживающие просмотр, цепи, морды ковыряющиеся в носу, в общем разглядеть происходящее с героем совершенно невозможно.

А вот в чём этот фильм преуспел и я бы сказал выделяется даже среди иностранных аналогов исторического кино, так это в костюмах и декорациях. Великолепно. Вот в этом аспекте подготовка была на высочайшем уровне.

Друзья не потрудитесь прочитать и пропустить великое произведение братьев Стругацких через свою собственную призму, а не через грязный фильтр горе режиссёра. Читайте, не уподобляйтесь тем людям о которых написано в книге и показано в фильме.

Сподобился и я посмотреть, прочитав перед этим так много отзывов, что сказать о фильме принцпиально что-то новое едва ли смогу. Да что я? Умберто ко, на что умница, фильм посмотрел и в коротком отзыве только и написал, что, дескать, впечатлен, а еще и добавил, что сравнительно с фильмом Германа работы Тарантино — комиксы. Как будто фильмы Тарантино не комиксы сами по себе вне всякой связи с Германом! Ряд соображений изложу тезисно

- смотреть фильм в кинотеатре не рекоммендую никому, а уж тем паче в компании с девушкой. Идеальный формат — на крупнопанельном ТВ, в компании с эрудированным товарищем, за рюмочкой и нне спеша;

- фильм Германа посмотрело уж слишком большое количество неподготовленной аудитории — поклонников славной книги Стругацких. Отсюда много ругани неподготовленных и прямолинейных разочарованных. Следует отметить, что отношения режиссера с исходником очень вольные, Герман никаких конвенций не подписывал, судить его следует по особым законам, себе же установленным.

- кто справился с «Хрусталевым» — фильмом новой эстетики — «ТББ» одолеет и, соответственно, не принявшиим предпоследний фильм Германа эстетика ТББ едва ли придется по душе.

- фильм сюрреален, по сущесту может быть охарактеризован как сон Германа после прочтения ТББ на темы этого произведения. Соответственно, ругань с позиций здравого смысла, реалистических канонов и проч, совершенно мимо адреса — у фильма другая ценностная система. Даже наличие совершенно неразумных роз и голубей — понятно, что символизм, — как-то не смущает хулителей с позиций твердого разума. Многое зависит от красоты оптики, субъективизма создателя и проч. Естественно, затянуто. Многое можно вырезать и добавить без ущерба целостности фильма.

- по первости мне было очень смешно. Уж слишком много у Германа заданного, трэшевого в эстетике грязи, дерьма и проч. Потом пообвык. Квинтэссенцией вкусового провала мне видится цитирование Ярмольником Пастернака — ну зачем то.

- фильм, конечно, крупное событие в мире арт-хауса. Он очень вылизанный в деталях и достаточно дорогой, с размахом сделанный. В подотрасли некоммерческого кино все делается как правило скромненько и минималистично. У Германа получился эдакий Кельнский собор, огромный и любопытный для разглядывания в мелочах.

- по просмотру, держа в уме всю картинку, фильм стоит пересмотреть, чтобы посмаковать частности, преимущественно, изображения на втором плане и отдельные реплики

- не самый недемократичный пример артхауса за счет того, в том числе, что в кадре все время что-то происходит, босхианские персонажи меняются, все мельтешат. Организация постановки, работы декораторов, художников не дают особо скучать. Минималисты типа Белла Тарра, Джейлана более сскучны при просмотре.

- доводилось встречать сравнения с работами Стеллинга. Направленность изображения в стилистику фламандцев, натурализм и проч. вполне дают основания для срванения ТББ с «Летучим голландцем» или «Элкерликом», но у Германа очень побогаче, поизобретательней и красивее. Специфика такого кино требует искушенности в изобразительномм искусстве, знание которого поважней будет, чем прочтение повести, без которого, тоже понять сюжет будет слложновато. Западному зрителю уж точно синопсис не помешает. Знакомство с «Андреем Рублевым» тоже.

- ТББ такой слон в посудной лавке. Его и с западными шедеврами некомммерческого кино из-за буйства фантазий и несдержанности визуальных видений режиссера никакими продюсерами рядом не поставить, отечественное же кино современное выглядит бедным родственником, нищии и одномерным. Невозможно, но хотелось бы знать мнение Бергмана об этом фильме.

- фильм, думается, ни у кого любимым не станет, Герман не сделал зрителю приятно. Вместе с тем огромное знаковое зрелище-аттракцион, обреченное на пересматривание, цитирование.

8 из 10

Честно говоря — нахожусь в большом затруднении. Потому что фильм — есть, а Стругацких — нет. Это главное.

«Трудно быть богом» — мое второе знакомство со Стругацкими, в начале 70-х (первое — «Обитаемый остров»). Что мог увидеть старшеклассник? Только классный боевик. Второе прочтение — спустя лет 10, когда пришло понимание, что вещь — не боевик, а нечто большее.

Но что я вижу у Германа? Отличную операторскую работу, продуманный кадр, профессиональный реквизит и грим, технически грамотную работу актеров.

А что я не вижу? А не вижу я сценария и не вижу Стругацких. Не вижу идею фильма, а лишь какие-то невнятные попытки что-то вымучить на фоне тотальной грязи. Какое-то выдуманное, нереальное средневековье. С рефлексиями а ля советская интеллигенция.

И явные заимствования — то «Андрей Рублев» Тарковского, то собственный «Иван Лапшин». И брейгелевский пейзаж с персонажами Иеронима Босха.

Увы, фильм по Стругацким не случился…

В свое время с удовольствием смотрел Антона Павловича Чехова с помощью Сергея Соловьева. А вот Стругацких ни с чьей помощью пока посмотреть так и не удается…

Думаю, что проблема в амбициях режиссеров. Потому что Стругацких надо снимать дословно по тексту — тогда будет кино, может быть.

Если говорить о форме, то это подлинное киноискусство. Акция, вроде акций Павленского.

Что же касается содержания, то это возможность не перечитывая снова задаться вопросами вроде: насколько обоснованным является запрет на вмешательство? Ценность невмешательства относительная и зависит от обстоятельств. Некоторое вмешательство уже санкционировано «сверху» в виде помощи умникам. Следовательно, вопрос только в его характере и масштабах. А определяться они должны отнюдь не интересами науки, а т. н. общечеловеческими ценностями. Это ведь не наблюдение над животными в дикой природе, речь идёт о людях и их судьбах. Именно над этим и думает дон Румата Эсторский, он же Антон.

И вот он бьётся над вопросом: если это так, если мои действия должны определяться моим сердцем, если я должен не только наблюдать, но облегчить жизнь этих людей или возвысить её и принести им некий свет, то как же, черт возьми, это можно сделать? Чем тут помогут неограниченные финансовые возможности, академическая образованность, практическая физическая неуязвимость? Все гипотетические проекты спасения этих несчастных арканарцев несостоятельны; ключевым является тот разговор со спасённым врачом, в конце которого он выдыхает: «Сотри нас в пыль». Румата обнаруживает, что, будучи почти богом, он ничего не может изменить. Он не в силах преодолеть мировое зло, поднять людей из грязи, в которой они живут в буквальном и символическом смысле. И в конце происходит срыв.

Это сильная, драматичная концовка. Но Стругацкие всё же были людьми Просвещения в первую очередь, и это мешает им заглянуть в религиозную глубь вопроса, до евангельской темы они не доходят.