Рецензии

Довольно сложно из весьма короткого «графического романа» сделать трехчасовое скучнейшее кино с элементами лесбийского софт-порно. Режиссер Абделатиф Кешиш справился с задачей. Любители арт-хаусного кино и высоколобые критики пищат от восторга, не вдаваясь как обычно в предысторию создания, их заворожила смелость режиссера — длина картины, натурализм сексуальных сцен, и сама лесбийская тема (это же фактически «Горбатая гора» наоборот — то есть в кадре не мужики, а женщины) — на мой взгляд, извиняет создание фильма только то, что он о любви. Пусть и нетрадиционной.

Сюжет представляет собой обыкновенную сублимацию юной девушки-художницы Жюли Маро, которой нет еще и тридцати. Видимо, в ее жизни реальных событий сексуального характера так мало, что приходится додумывать их, теша собственное либидо. При этом фантазия художницы разворачивается на полную катушку — в изображении графического секса она настолько преуспела, что стала кумиром французских подростков, а после фильма — и отечественных тоже (уже создаются группы фанатов фильма и «романа» в социальных сетях). Надо, наверное, объяснить, чем графический роман отличается от обычного комикса — он издается на хорошей бумаге, как правило, в жесткой обложке, и аудиторию имеет более взрослую, чем комикс — это, впрочем, спорный признак, поскольку подростки всю эту макулатуру на сексуальную тему обожают. Еще бы, бурление гормонов сказывается. Что там сказывается у критиков из серьезных изданий — вроде Variety, Hollywood Reporter или The New York Observer, которые все ту же сублимацию принимают за произведение искусства, причем — замечательное, я не знаю. Но они, словно, впали разом в помутнение рассудка, называя картину «триумфом» и «крупной работой».

Жюли Маро — главный идеолог ленты — при этом настолько живет в придуманной реальности, что оказалась достаточно глупа и высокомерна, чтобы высказаться о фильме, сделавшем ее известной в разных странах, скептически. Причем, критике она подвергла то, что, по ее мнению, в ее новеллах — самое важное — сцены секса. Судя по ее высказываниям, она так глубоко погружена в свои сублимации, что обычный человек уже слабо поймет даже ее терминологию. Но, не волнуйтесь, я расшифрую по мере возможности. Жюли Маро сказала следующее: «Гетеронормативные просмеялись, потому что они не понимают этого и сочли сцены нелепыми. Геи и квиры просмеялись, потому что не убедительны, и они сочли их нелепыми». «Гетеронормативные» — так обычно называют тех, кто считает отношения мужчины и женщины единственно нормальными и естественными. То есть люди отсталые. Вроде меня. Геи — это понятно. Но кто такие «квиры»? «Квиры» — это от англ. queer — «иной» — в настоящий момент это те, кто отвергает стратификацию сексуальных идентичностей — гей, лесби, би- и гетеросексуалы и считает себя подавляемым гетеронормативностью общей культуры. В общем, понятно, как глубоко автор этого произведения (кстати, роман называется «Синий самый теплый цвет») Жюли Маро «в теме» — можно сказать, и правой и левой половинками девичьего мозга. Но художник она, видимо, талантливый. Иначе не стала бы так популярна. И кино бы не сняли.

Возвращаясь к сюжету. Он охватывает довольно большой период жизни девушки по имени Адель, примерно с 15 до 20 лет. На наших глазах она делает первые шаги в любви, приобретает первый сексуальный опыт. Сначала — с юношей. Потом — с девушкой старше себя, с волосами, выкрашенными в синий цвет, в которую безумно влюбляется… Вот, собственно, и все. Ну почти все. Не буду раскрывать всех деталей сюжета, поскольку спойлеры никто не любит, даже в таких скучнейших длиннейших лентах, которые, я даже не уверен, стоит ли снимать вообще.

При этом я уверен, что фильм будет очень популярен, возможно даже станет культовым, у целой группы подростков, чьи мозги бесконечно замусорены высоколобой критикой и разнообразными психоаналитиками, изучающими природу их сексуальности. Им кино покажется умным и интересным, и главное, познавательным — а что оно воздействует на них не в области головы, а несколько ниже — они, скорее всего, и не поймут.

2 из 10

Красный — цвет силы, жизни, мужества и власти

Пятнадцатилетняя старшеклассница Адель вместе с родителями живет в пригороде Лилля. Ее жизнь обычна, до зубовного скрежета ординарна и стандартна. Ей хочется вырваться из порочного замкнутого круга многоквартирного ада, но пока ее желания не соответствуют удушающей реальности, в которой все движется по заданной свыше колее. Однажды совершенно случайно Адель замечает привлекательную девушку с синими волосами и дотоле неведомые ей чувства и ощущения начинают пробуждаться в душе Адель.

Главный фильм Каннского кинофестиваля 2013 года, награжденный Золотой Пальмовой ветвью и призом ФИПРЕССИ, эротическая драма «Жизнь Адель», являющаяся экранизацией культового графического романа «Синий — самый теплый цвет» Жюли Моро, стала, пожалуй, по-настоящему программным кинематографическим манифестом французского режиссера тунисского происхождения Абделатифа Кешиша, довольно долго завоевывавшего признание как обычных, так и сугубо фестивальных публики и критиков.

Данная лента, названная на волне неутихшего и до сей поры ажиотажа одним из самых заметных в культурологическо-идеологическом плане фильмов XXI века, по сути своей стала апогеем и логическим завершением начавшейся еще на излете 60-х годов сексуальной революции, поставив жирную точку во взаимоотношениях полов, приведя к единому знаменателю толерантности однополые отношения. Также лента Кешиша окончательно отринула традиции классического с точки зрения киноязыка и нарратива кинематографа; «Жизнь Адель» является в высшей степени постмодернистским творением, стилистическая эклектика которого выражается в доведенном до перфекционизма сочетании художественного гиперреализма и нарочитой поэтизации, когда любовно-эротический панегирик, эдакий гимн не столько однополой любви, сколь вообще Любви, первой и искренней, настоящей и болезненной, сплетен воедино с элементами социальной драмы, в которой ярко отображены все проблемы современного европейского общества.

Розовый — цвет чувственности

Две части фильма подобны Инь и Янь, Свету и Тьме. Первая часть фильма настроена на волну классической мелодрамы, в которой Кешиш, прибегая к визуальной метафоричности внутреннего мира главных героев, Адель и Эммы, показывает зарождение первой любви и обретения сексуальности, своего чувственного Эго, противостоять власти которого, противостоять этому сладостному основному инстинкту ни Адель, ни синеволосая Эмма не в силе. Впрочем, они и не особо и сопротивляются.

Первая любовь априори в современном обществе подразумевает и первый эротический опыт, потерю девственности и сопутствующее взросление. Кешиш, не мудрствуя лукаво, пошел по тонкой грани между хардкорной порнографией и пасторальной мелодрамой, сняв все без исключения эротические сцены, которые в общую структуру и контекст картины вплетены крайне удачно и без дискретности, так, что зритель сам начинает ощущать сладкий трепет и приятную тяжесть внизу. Секс в фильме откровенен, клиторально эксплицитен, выразителен и страстен, но в то же время каждый акт любви лишен пошлого флера своеобычной влажной порнографии. Это совсем не уровень Марка Дорселя, Мишеля Рико или Катрин Брейя. Натурализм заменен поэтикой чувств, секс сакрален и Женщина становится истинной Богиней, которую надо отчасти бояться, но в боьшей степени поклоняться. Эмансипация и феминизация пришли к своему закономерному финалу и в современном разноцветном и разноориентированном мире уже можно плжить без мужчины и его прибора.

Синий — цвет преданности и совершенства

Особое место в мифологемах играет Пьер Мариво — известный французский писатель 17 века, одно из главных произведений которого, «Жизнь Марианны», прямо перекликается с сюжетной канвой фильма Кешиша. «Жизнь Адель» — своего рода перифраз не только «Жизни Марианны», но и всего творчества Мариво, одним из первых в мировой в целом и французской в частности литератур отринувшего традиции комедии дель арте и начавшего разрушать и деконструировать архетипы и стереотипы тогдашней культуры, надевая им по сути символические маски характеров, за которыми прячется сложный и полный противоречий внутренний мир. Адель и Эмма долгое время, вплоть до момента своей встречи, носили такие маски, притворялись, играли, были как все и не выделялись практически из серой массы социума.

В первой части маски сорваны и героини предтают перед зрителем такими, какими они есть на самом деле: живые, преисполненные чувственности и смелости в самовыражении. Первая часть фильма является моральным и физическим освобождением и им противопоставляются все взрослые персонажи, закованные в цепи обыденности, тривиальности, запертые в золотые клетки привычности. Однако во второй части дух свободы исчезает, тонкий психологизм Мариво терпит окончательное поражение и зритель опускается с седьмых небес на грешную землю. Быт, быт, быт и еще раз быт… Впрочем, любовь еще может возродиться, а потому Кешиш не делает финал по-настоящему законченным. Самость и самостоятельность обретены, надо жить и идти дальше, а что там дальше — увы, неизвестно.

Голубой — цвет истины, верности и целомудрия

«Жизнь Адель» — это кино, которое сродни полному переживанию от начала и до конца первых истинных чувств. Без тени прикрас, откровенно и местами провыокационно, броско и жизненно, стильно и влажно-эротично, Кешиш снял фильм не о любви двух девушек в маленьком пригороде Франции. Это лента рассказывает вообще о сути любовных переживаний, о взрослении и обретении себя в жизни и микрокосме и макрокосме, о палящей страсти и нежной любви. Кино для поколения Х и соцсетей, построенное по принципу реализма и некоторой пасторальной мимишности. Любовь — не розовая, не синяя, не голубая; просто любовь и просто как жизнь. Просто как девственная кровь на белой простыни смятой от страсти постели.

10 из 10

Школьница Адель впервые осознает свое тело, как источник сексуальности и пытается приобрести сексуальный опыт, но ласки парня -одноклассника лишены эротического электричества. Повстречав Эмму, обворожительную девушку с синими волосами, Адель понимает, что влюбилась.

Своеобразный (а по сути спекулятивный) «кинокомикс» Абделатифа Кешиша «Жизнь Адель» снятый оператором Софиан Эль Фани на сверхкрупных планах (глаза, рот), я бы назвал «гастрономическим фильмом». Акт приема пищи подан здесь как сексуальный акт.

А половой акт представлен режиссером неким поглощением, поеданием. О вожделение или

доминирование телесного над духовным можно было бы говорить в связи с фильмом Кешиша, если бы режиссер не свел своих героев на уровень функций(что приемлемо в комиксе). Многие говорили о социальных барьерах между героинями, но мне кажется здесь это не очень правомочным. Гастрономические предпочтения Адель и Эммы вовсе не повод для «отчуждения».

Символический акт приема пищи рифмуется с приемом партнера, поеданием его. Это вполне себе каннибальский акт разрушает «текст», низводя и без того бесконфликтный фильм на уровень арт-порно. Обезличенные «тела» у Кешиша вообще лишены какой либо индивидуальности(не считать же таковой синий цвет волос Эммы). Режиссер не только спутал секс с любовью, но и загнал героев в прокрустово ложе сверхкрупного плана, словно не доверяя Актерам, которые ничего кроме приоткрытого рта и учащенного дыхания в своей актерской палитре и не нашли. Впрочем «Жизнь Адель» может быть как и всякий фильм вписано в определенную кинематографическую традицию. И если некоторые вспоминают «Последнее танго в Париже», что совершенно не верно, то мне видится аналогия с «Сумерками». Влечение к вампиру сродни влечению Адель к «девушке с голубыми волосами».

Попытка разорвать текст десятиминутной сценой лесбийской любви возымело противоположный эффект и желание героини преобразить свой внутренний мир за счет трансформации сексуальной энергии в творческую привело не только Адель и Эмму, но и сам фильм к пустоте или Абсолютному Ничто.

Из многообразия Бытия режиссер выбрал Ничто. Максимально приблизив камеру к героям обнаружил Пустоту. Впрочем обошлось без Карабаса Барабаса. И Девушка с голубыми волосами -Мальвина 21-го века, познала лишь «любовь» унылого бесполого Пьеро.

Современная история любви не знает пола и расы и об этом все чаще и чаще снимают фильмы и пишут книги — правильно ли это не знаю, решать это должен каждый сам для себя, но понять «консерваторов» и «не традиционалистов» наша с вами необходимость. Фильм абсолютно не является пропагандой не традиционных ценностей, фильм их не пиарит и не ставит их в центр сюжета фильма.

Европейские современные фильмы доказывают свою состоятельность и действительно они являются венцом современного кинематографа — «Жизнь Адель», «Великая красота», «Охота», «Молода и красива», «Любовь», «Камилла Клодель, 1915», Ларс фон Триер нас частенько провоцирует и удивляет, и многие, многие другие фильмы.

«Жизнь Адель» настоящий современный шедевр киноискусства. И я в этом абсолютно убежден. Фильм, который длится 3 часа и эти часы проходят, как великолепный Виктор Анн проходит свою дистанцию на 500 метров на круге шорт-трека, где он «абсолютный король льда», за считанные секунды.

Очень скрупулезная и тяжелая работа Абделатифа Кешиша и съемочной группы, которая чувствуется в каждом кадре и в каждой сцене фильма. После просмотра складывается ощущение очень тщательной и щепетильной работы всех причастных к созданию фильма. В поисках настоящей эмоции и гениальных планов, такое ощущение, что режиссер то ли снимал очень много дублей, то ли подходил со всей жесткостью и концентрированностью к процессу. Блестящая работа режиссера.

Отличная драматическая составляющая часть фильма — отыгранная и показанная великолепно. Очень эмоциональная и настоящая, задевающая за душу история, оторваться от которой не возможно.

Настоящая любовь, не знающая границ, необузданная, страстная и очень сексуальная. Есть настоящая история между актрисами, и она наполняет и поддерживает их. История о взрослении, о пробуждение в школьнице настоящей страстной девушки, о настоящей и искренней любви, да и вообще обо всем, здесь столько настоящего экзистенциализма — что человеку действительно любопытному и адекватному будет на что посмотреть и будет над чем подумать и конечно восхититься. Пустая жизнь молодого бомонда не впечатлила и все эти рассуждения о философах и изобразительном искусстве, на мой взгляд, ясно и четко подчеркивают только разность миров и мира тусовок главных героинь.

Про актеров. Леа Сейду и Адель Экзаркопулос настоящие суперзвезды французкого и всего европейского кино — теперь задекларировано и завизировано данным фильмом. Блестящие, многослойные и живые образы, воссозданные с такой тщательностью и щепетильностью, что веришь им и наблюдаешь за этим с диким и животным возбуждающим инстинктом. Блистательные актерские работы.

В фильме присутствуют довольно длинные сцены лесбийской любви, и надо сказать, что сняты они очень круто и красиво. Действительно возбуждающе и натуралистично с крупными планами и незабываемо.

Феноменальный фильм, не оставляющий равнодушным никого. Осталось только посмотреть.

10 из 10

То что фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах не удивительно. Так же, как и довольно посредственный художественный уровень, который можно охарактеризовать, как типичная «дарденовщина». Странно, что фильм при этом окрестили гомо-пропагандой и некоторые доблестные петербургские депутаты собирались ленту запретить. Но Кешиш скорее снял «антилесбийское» кино, если можно так выразиться. А точнее социалистическое, антибуржуазное, антимещанское, по своему духу.

При просмотре родилась совершенно неожиданная аналогия, которая кажется нигде не встречалась. А почему бы не сравнить «Жизнь Адель — главы 1 и 2» с творчеством Луиса Бунюэля. Ведь никакой истории страстной любви в фильме нет, а истории взросления посвящена разве что первая половина фильма. Зато активно педалируется социальный конфликт двух героинь. А ведь это так по-бунюэлевски, взять историю, которая на первый взгляд лишена вообще каких-либо политических параллелей, но снять её именно с этим «левацким» акцентированием, да ещё сдобрить всё это блестящим юмором. Но в ленте Кешиша не то что нет юмора, она ещё и ограниченна исключительно «скромным обаянием буржуазии», на которое купилась девушка Адель.

Собственно вся первая половина ленты и посвящена противопоставлению двух миров: простой девушки из рабочей семьи и мир эстетов и бисексуалов из высшего общества. При этом зрителю явно видно, что буржуазный мир порочен, празден и неискренен, а главное, показушно толерантный, но на самом деле, не терпит никого из вне своего круга. И тут же мир простых школьников, лишённых всех этих нелепых предрассудков, где люди действительно получают удовольствие от простых мелочей жизни, где даже посещение коммунистического митинга студентов наполнено настоящими живыми эмоциями, которых, например, лишён скучный гей-парад, где ходят какие-то странные фрики, которые скорее вызывают чисто научный интерес, нежели настоящее чувство единения разных людей всех цветов кожи, возрастов и вкусов. Да даже простой парень-гей из школы Адель, в отличии от вымороченных друзей Эммы, от которой по мнению одноклассниц Адель за версту несёт лесбийством, вовсе не пытается выпячить свою ориентацию, ибо не считает себя «другим» и «особенным». Но Адель уже не спасти. Вкус элитных устриц потянул её в мир самозаточения.

Вторая же глава фильма полностью разрушает всю ту псевдоидиллию, что Адель и Эмма построили вместе (её режиссёр щедро проиллюстрировал якобы откровенными сценами, которые невинней некоторых американских молодёжных комедий). Что было не удивительно. У лесбиянок не бывает детей. Именно такая лобовая аллегория становится для Абделатифа Кешиша тупиковостью буржуазии. Она бесплодна и захлебнется в собственной клетке или доме, как в шедевре уже упоминавшегося Луиса Бунюэля. Но однажды предав свои собственные идеалы, Адель уже не способна вернуться назад. Мосты сожжены. Теперь остаётся только вечное одиночество посреди толпы полых людей. Одна надежда, что хотя бы синий цвет согреет. Но вообще-то, красный — самый тёплый цвет.

Парадоксальный фильм о парадоксах любви. Скандальный фильм, повествующий об отношениях, банальность которых не исправишь ни их однополостью, ни цветом волос.

В чем же парадокс? Фильм снят о подростке и первом эмоциональном опыте, но при этом он заклеймен справедливым «18+». Фильм о первой попытке взрослых отношений, но при этом лишенный киношной романтичности (когда герои даже во время бурного секса стыдливо прикрываются простынями).

Поэтому разочарованных зрителей больше, чем восхищенных. Разочарованы те, кто надеялся увидеть лесбийское порно на большом экране — им фильм покажется перегруженным (казалось бы) ненужными деталями повседневной жизни героини. Разочарованы и эстеты, любители жанрового европейского кино — фильм снят натуралистично, порой до неприличия, поэтому безупречный эстетический ротик скривиться в брезгливой усмешке при виде пятен от соуса болоньезе на подбородке главной героини. Удовольствие гарантировано разве что вуайеристам, получившим право заглянуть в замочную скважину чужих отношений во всех их проявлениях — от интимности до сцен ревности (но в такого рода удовольствии себе надо еще признаться)…

Так кому же адресовал свой фильм достопочтенный Абделатиф Кешиш, деспот на съемочной площадке и эстет, так сказать, нетрадиционного типа (сцены, связанные с поглощением пищи, в его фильмах несут не меньшую эстетическую нагрузку, чем постельные)? Явно не гей-сообществу. Ибо две девушки в кадре — это скорее тот самый парадокс любви, чем ответ режиссера на разгоревшиеся в цивилизованном мире споры вокруг прав секс-меньшинств. Отбросив несущественную разницу в реализации плотских желаний, мы поймем, что отношения Адель и Эммы стереотипны до банальности. В этой паре столько же мачизма, сколько и в любой среднестатистической: героиня Леа Сейду движется к своим высоким целям, реализуя себя и пытаясь повыгоднее продать свой талант, в то время как Адель — типичное воплощение хранительницы очага, плачущей по поводу и без, умиляющейся при виде спящих детей и обеспечивающей надежные тылы своему партнеру. Названия вариантов сексуальности пополняют словари всего мира, но на поверку все гетеро-, гомо- и би- недалеко ушли от схемы «он пошел за мамонтом, а она следит за огнем в очаге».

Так что, если смотреть на фильм плоско, то он о том, что «любви все полы покорны» и о том, как капризен Амур, без зазрения совести меняющий буквы в уравнении «М+Ж = любовь». Однако «Пальмовые ветви» за банальщину не дают, поэтому месье Абдула насытил свой фильм множеством смыслов. Раскручивая калейдоскоп этих смыслов, мы видим, в какие разные картинки складывается эта мозаика.

Вот мозаика номер раз — жизнь подростка. Немного бравирующего и скрывающего за этой бравадой неуверенность в себе. Делающего первые шаги на минном поле любви и часто оступающегося. Зависимого от мнения сверстников, но пытающегося вырваться из их серой массы, дабы утвердить собственную сущность и научиться жить по велению сердца и по указке инстинкта.

Мозаика номер два — сексуальная жизнь. Поцелуи в школьном туалете и во время киносеанса, секс с малоприятным, но одобренным «бандой» парнем — Адель пробует сладкий плод любви на вкус. Ровно так, как это делает любая девушка ее возраста.

Мозаика номер три — первый опыт совместной жизни, когда моменты срасти и полного слияния с любимым человеком сменяются периодами полной отчужденности и глубокого одиночества.

Мозаика номер четыре — первые серьезные ошибки, первые слезы, через которые происходит становление Адель (обуздывая свои небрежные космы в конце второй главы, Адель демонстрирует, что первый шаг во взрослую «причесанную» жизнь сделан!).

Мозаика номер пять — разница в мировосприятии влюбленных. И эту разницу героиням преодолеть гораздо сложнее, чем тот факт, что их пара выходит за рамки привычного «М+Ж». Эмма упрекает Адель в том, что та стыдится их «нетрадиционных» отношений. На деле же, сама Эмма стыдится своей подруги -стыдится простоты ее лексикона, приземленности ее стремлений. Эмма — часть творческой богемы, в которой нетрадиционность ориентации — лишь дополнение к не менее нетрадиционному внешнему виду или образу мыслей. Семья Эммы — это белое вино в тонких бокалах, устрицы и разговоры о былом и думах, в то время как семья Адель — это кастрюля макарон, проглоченная перед телевизором, и полное отрицание какой бы то ни было модели семьи, кроме патриархальной.

Можно раскладывать эту мозаику почти до бесконечности, любуясь получившимися узорами. И всякий раз удивляться, как же этому франко-арабу удалось так тонко прочувствовать душу своей героини и так наглядно передать ее чувства и переживания…

Но для меня ценность фильма в другом. Отбросив всю ненужную (на мой взгляд!) шелуху в виде крайне откровенных интимных сфер и беззастенчиво мелькающих в кадре половых органов, я, как мне кажется, нашла ответ на вопрос, зачем этому скромному арабу в очках надо было так обнажать своих героинь и так мучить актрис, заставляя их полностью отказаться от актерства в кадре… Залезть в шкуру женщины — вот чего он хотел!

Психоаналитики говорят, что самый болезненный комплекс женщины — в невозможности почувствовать себя мужчиной, а самое сокровенное желание мужчины — побывать в теле женщины. Реализацией этого разоблаченного Фрейдом желания и занимался, на мой взгляд, режиссер на протяжении нескольких сотен съемочных часов. Во всех смыслах обнажив перед камерой своих героинь, он, возможно, смог добраться до самой сути женского существа. Он увидел, как может спать молодая женщина — приоткрыв рот, предаваясь сексуальным фантазиями и лаская себя. Увидел, как она может изображать страстную любовницу, а потом рыдать и объедаться шоколадом, чувствуя, что предала свое тело прикосновениями нелюбимых рук. Разглядел, как легко краснеет женщина под пристальным раздевающим ее взглядом и как легко она плачет «до кровавых соплей», совершая ошибки. Наконец, понял, то сокровенное женское, совершенно недоступное мужскому сердцу — после расставания женщина может уже не любить, но, «впустив в себя» однажды, на всю жизнь сохранить к прошлому партнеру «безграничную нежность».

В руках Адель не зря так часто мелькает книга «Жизнь Марианны»: меняются декорации и актеры, но, как и 300 лет назад, Мужчина пытается постичь загадку Женщины, понять, как из девочки вырастает женщина и как та, верная своим инстинктам (а Адель — это женщина-инстинкт в чистом виде!), совершает свой выбор, зачастую непостижимый аналитическим мужским умом.

Фильм если не для всех, то для очень многих — тех, кто увидит в нем себя, вспомнит свой первый поцелуй, горячий как само солнце, и первое расставание, режущее как кинжал, но дающее возможность повзрослеть и, через боль и слезы, обрести себя.

Жаль только, что несколько откровенных постельных сцен выбили из зрительских рядов основную целевую аудиторию — подростков: они, потерянные и ищущие, увидели бы в нем себя…

Я не часто смотрю фильмы, в основном развлекаюсь сериалами, но «Жизнь Адель» посмотреть собиралась и собиралась довольно долго. Посмотрела и хочу сказать, что это один из лучших фильмов, которые я видела за последнее время. У меня нет претензий к сериалам и шпионским боевикам, я заранее соглашаюсь с тем, что собираюсь увидеть сказку и наслаждаюсь ей, но меня сильно раздражает кино, вроде как претендующее на реалистичность, но по факту оказывающееся очень далёким от реальности. Возможно, поэтому я очень редко смотрю российское кино — всё время складывается ощущение, что герои несут какой-то бред, а когда ты с ними из одной культурной среды, это особенно хорошо заметно. И это удивительно, насколько чувствуешь героев «Жизни Адель» — как они едят, спят, плачут, целуются… очень часто узнаёшь в них себя, и в том числе поэтому веришь им. Кроме того, в фильме нет случайностей, внезапных поворотов сюжета, он очень логичен и естественен и этим тоже прекрасен. Очень рекомендую всем, кто ещё не смотрел.

10 из 10

Несмотря на откровенные сцены секса между главными героинями фильма «Жизнь Адель» 2013г., рискну написать, что это не «лесби фильм»… Скорее даже «анти-лесби».

И здесь можно вспомнить, что в 2007г. режиссер фильма Абделатиф Кешиш (выходец из Туниса) снял ещё один свой шедевр — «Кус-Кус и Барабулька». «Антиарабский» фильм об арабской диаспоре Франции снят в стиле жесткой сатиры и самоиронии («Сезары» лучшему фильму, режиссеру, сценаристу).

«Жизнь Адель» имеет начало, традиционное для «лесби фильмов». Неудачный гетеросексуальный опыт (тоже откровенная сцена) главной героини, затем поиски «на другой стороне», и наконец, большое чувство.

18-летняя Адель — фанатка литературы, социалистка, как и большинство французских преподавателей, учительница-энтузиастка (в фильме её характеризуют как «любопытную гетеросексуалку»)… Её «томбой» Эмма — псевдоинтеллектуалка, и как мы узнаём по мере развития сюжета — холодная эгоистка и сноб (она в фильме почти 100% -ная «лесби»). Эмма и её гламурное лесбийское сообщество практически манкируют Адель — потому как та «просто учительница-дошкольница»… Знаковая сцена — Адель «на правах» Золушки готовит и подает еду на вечеринке Эммы, в то время как та откровенно флиртует со своей будущей пассией (там как джентльмен ведёт себя только Самир, актер и судя по всему — гетеросексуал). Эмма заводит откровенный роман на стороне, но как только узнаёт о случайной служебной интрижке Адель (с мужчиной) — просто вышвыривает её на улицу. Сразу вспоминается культовая сексистская фраза героя фильма «Инспектор ГАИ» (директора автосервиса) в исполнении Никиты Михалкова: «Мне можно, а ей нельзя».

Не думаю, что так снимают «лесби-агитку». Скорее режиссер фильма пропагандирует свои левые социалистские взгляды таким необычным образом. На «imdb» некоторые юзеры из США характеризовали фильм как антиамериканский. Ряд наших активистов пытались объявить его пропагандой педофилии, хотя сюжет фильм разворачивается за несколько недель до 18-летия Адель. В Европе проблемы с этим бывают только до 17 лет, у нас до 16 (не знаю почему в русскоязычном синопсисе почти ко всем релизам фильма пишут «15-летняя Адель…»).

В общем, главный приз в Каннах, как и десятки других призов и номинаций, просто так не дают. Молодая актриса в роли Адель очень красива и убедительна, также как и звезда французского кино Леа Сейду в роли Эммы.

8 из 10

«Не слышали смеха и не смеялись только гетеросексуальные мужчины, увидевшие на экране воплощение своих фантазий»
Жюли Маро

Причиной тому политическая и социальная конъюнктура последних лет, либо же современный зритель столь неприхотлив, что художественная значимость произведения определяется степенью его безыскусности, но Золотая пальмовая ветвь Каннского кинофестиваля пылиться на полке у довольно посредственного режиссёра, в то время как пресловутая публика продолжает низвергаться красноречивыми и неуместными эпитетами, исступлённо созерцает заурядное подобие однополых отношений, на сегодняшний день — вполне обыденное явление, тем не менее, позволившее совершенно непримечательной картине стать как лауреатом престижных конкурсов, так и предметом известных споров, если же учесть в сколь невыгодном свете представлены обоюдные чувства девушек, закономерного последствия поверхностной авторской мысли.

Прослыв едва ли не поэтично возвышенной одой первой любви, чувственной и не знающей предрассудков, история превратностей лесбийского счастья, однако, знаменует торжество страсти, исключительную важность сексуальной подоплёки женской дружбы, наверное, единственного связующего звена между своенравной художницей и её беспечной возлюбленной. Пылкие совокупления, коим Кешиш не без удовольствия отводит неоправданное количество времени, как ни странно, оказываются наиболее памятным событием в жизни Эммы, не покидают грёз меланхоличной Адель, утешающей своё самолюбие тщетными попытками соблазнить бывшую подругу, посему изобличают превосходство вожделения над истиной возвышенных чувств, вызванное юношескими самообманом желание преодолеть одиночество наслаждением интимной близости.

Преисполненный мелодраматических клише фильм априори не мог стать тем искомым откровением, которое позволило бы воспринимать представителей сексуальных меньшинств как объективную реальность, более того режиссёр сторониться проблемы дискриминации гомосексуальной общественности, одного из основных конфликтов комикса, в следствии чего, процесс становления Адель, её самопознание и внутренние противоречия оказываются чередой невыразительных событий, легко преодолимой условностью. Неравенство социальных групп, в коих были воспитаны героини, существенные отличия их мировосприятия становятся наиболее обстоятельной причиной грядущего непонимания, по словам Кешиша, предопределяют исход отношений, но подтверждения в поступках и поведении персонажей, как правило, не имеют.

В чём же режиссёр бесспорно преуспел, так это искусстве постельных сцен, премудростях лёгкого порно, то ли потворствуя вкусам неискушённой публики, в частности же отъявленных эротоманов, либо воплотив на экране собственные переживания и фантазии. Между тем автор графического романа, подлинная сторонница однополой любви, уже успела высказать своё мнение относительно иллюстраций лесбийского секса, посчитав их не только излишне затянутыми, но и достаточно неубедительными, к тому же, определённо искажающими представление об интимной жизни женщин. Что ж, остаётся лишь присоединиться к её словам, а также добавить, что помимо бессмысленного натурализма Кешиш одержим и куда менее притягательным антиэстетизмом, увы, спорными достоинствами претенциозного художника.

На YouTube очень много роликов, типа, «суть фильма за 1 минуту». Прокрутив (именно прокрутив в медиаплеере) этот фильм, можно понять то, что герои проделают за 3 часа.

Фильм заинтересовал не столько «откровенными сценами», сколько тем а главное за что фильм получил «Пальмовую ветвь». Понять это даже посмотрев достаточно монотонные диалоги у меня не получилось. Не потому что я не поклонник лесбийских фильмов, а потому что фильм ни о чем. Да именно, ни о чем. Есть фильмы в которых обыгрывается данная тема, и где есть необычные диалоги, нестандартные ситуации. А есть просто похоть, которую так страстно снял Кешиш. Как уже говорилось, это действительно легкий порно-фильм, разбавленный ненужными диалогами.

На тему подростковых девиаций вспоминается довольно старый итальянский фильм «Завтра» где обыграны похожие отношения между двумя одноклассницами. Но если там дело не пошло дальше поцелуев, то здесь Кешиш подключил «тяжелую артиллерию» в виде 10 минутного секса.

Словом, много шума из ничего. Не показана гомосексуальность как проблема, как бич человечества, здесь лесбиянство показано обыденно, которую одобряют даже родители девушек. Словом очередная подмена понятий.