Рецензии

Кристиан Мунджиу сумел ровно на пустом месте, без какой-либо интриги, кругозора и декораций выжать настоящий саспенс. При этом, заметьте, ему совсем не пришлось прибегать к классическим классовым противоречиям или криминальным ходам. В центре внимания оказались две самые обычные девушки, которые спланировали и организовали поздний аборт. Здесь так и напрашивается появление кого-то так напоминающего Льва Толстого, вещающего нам про важность христианских ценностей и недопущение эксплуатации женщин. Но, нет. Мунджиу не занимается заведомо проигрышными ходами — зритель ведь идет в кино вовсе не за долей морали, он ищет развлечение (так или иначе), а Мунджиу это зрелище дает. Я думаю, что он прекрасно учел все ошибки создателей фильма «Если бы стены могли говорить», и сконцентрировал все внимание вовсе не на аборте, а на самой истории. И получается мрачная зарисовка достойная Кроненберга и Питера Медака.

У Мунджиу аборт проходит более чем обыденно. Зато, в остальных мизансценах Мунджиу полностью обезоруживает зрителя. И если спешная прогулка по ночному Бухаресту с целью спрятать тело выдается очень предсказуемой, то сцена дня рождения мамы парня одной из героинь выходит просто зловещей. Тут Хичкок умножается на Ханеке и выдается такое замысловатое сочетание: после того, как несколько часов назад по собственной воле переспала с незнакомцем — девушка приходит знакомиться с семьей своего парня. Она раздражается на него и откровенно грубит. Тем самым, она вероятно пытается погасить внутреннюю борьбу, которая иногда называется многими совестью. Оставшись же наедине, она не просто делится со своим избранником переживаниями, но и откровенно пытается доказать ему, что может быть беременной от него. Мунджиу очень корректен в деталях, но он четко намекает на то, что незнакомец не предохранялся. Банальный разговор раздраженной девушки оказывается продуманной непорядочностью. Получается, что Мунджиу выявляет нам такое вроде бы неброское, но опасное, бытовое зло. Не случайно именно в скучной клаустрофобии небольших комнат повествование регулярно оживает. Действие творится там. Зло творится в небольших квартирах и комнатах отелей, а вовсе не на улицах. Похожее напряжение от стен несколькими годами спустя воспроизвел Ханеке в своей «Любви».

Так что, лента Мунджиу получилась очень резкой, жесткой, напряженной и вполне последовательно, занимательно рассказанной. Фильм смотреть несмотря на всю его тяжесть — легко. Ну а вся эта суета вокруг его победы в Каннах показалась мне случайной. При всех его очевидных достоинствах — картина вовсе не является шедевром. Даже если просмотреть российский ряд можно найти ряд аналогов — «Москва слезам не верит», «Карнавал», «Маленькая Вера», «Сестрички Либерти». Они будут более или менее оптимистичными, но по сути, поместят нас в то же самое болото. Режиссерская же работа Мунджиу, безусловно, заслуживает самых высших оценок.

8 из 10

Четыре серовато-панельные стены, контрастирующие с парадно-выходной клеенкой, кирпич, приспособленный одновременно для обогревания комнаты и подготовки воска для эпиляции — социалистически надежный общажный антураж чаушескуленда конца 80-х. Апельсиновый «Тик-так», пачка «Кент», кассета с «Поющими в терновнике» — фарцованный капиталистический ширпотреб мечты того же времени. Быт румынских студенток размерен: порадоваться нечастому гостю — горячей воде, прогулять занудные пары в Политехе, диплом которого спасет от распределения в деревню. Только Отиллия чересчур деловита: носится по городу в поисках гостиничных номеров, ждет встречи с подозрительным типом с дурацким именем Бебе, теребит ромашко-робкую соседку Габицэ с напоминаниями о полиэтиленовой простыне. Почему героиня предпочитает вечер в компании этих двоих юбилею будущей свекрови, где можно зорко всматриваться в коммунистическое будущее марксистским взглядом? Она всего лишь разгадывает ребус «Когда четыре месяца, три недели и два дня равны от пяти до десяти лет». Правильный ответ — при проведении нелегального аборта на позднем сроке беременности, и, если кто-то удивлен, отчего Габицэ с ангельским тембром не уберегла подругу-шалопайку от греха, то не стоит. Именно ей тихим голосом тяжело было убедить любовника не кончать внутрь.

Три «магистральные идеи» фильма (осмысление прошлого, бытовая драматургия и интерес к экзистенциальным исканиям человека) — главные приметы новой румынской волны. Но слишком часто на фоне осуждения режимов или социальных портретов поколения отдельный персонаж рискует потеряться, слившись со стройными ахроматическими рядами. Однако в случае «4—3-2» этого не происходит — несчастье одного преломляется здесь через призму историчности и жанровости. Румыния тех лет — страна, в которой даже замызганный номер можно снять за баснословные деньги и только по протекции за пачку качественного курева. Уже с первого взгляда очевидно, не что иное, как тотальное наплевательство уничтожило государственные порядки по эту сторону Варшавского договора. Коммунистический принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» стал синонимом лени, равнодушия и безынициативности, а «товарищи» — паразитами, поедающими симбиотического партнера, как, например, это происходит с присосавшейся к Отиллии никчемной пиявкой Габицэ. Противоречащие принципам гуманизма законы лишают человека одного из естественных прав — стремления к счастью, вынуждая приспосабливаться и выживать благодаря беспрестанной изворотливой лжи. Критикуя отмирающую формацию, демонстрируя ее объективные недостатки, но не скатываясь в обличающий памфлет, Муджиу в части бытовой не так категоричен. Поднимая неоднозначную тему абортов, режиссер имеет лишь один выход. Он выбирает отстраненную, бесчувственную, даже немного апатичную манеру съемок, чтобы не удариться ни в патетичность и заламывание рук по поводу нелегкой женской судьбы, ни в «чернушность» басковского пошиба с детальным изображением всех технических подробностей процесса прерывания беременности или половых органов. Ручная камера, используемая от безысходности и безденежья, выступает главным кинематографическим оружием. Этим творческий метод режиссера перекликается с подходом представителя другой новой волны, иранской, Асгаром Фархади. Долгие планы с плавными переходами бесстрастно фиксируют как приготовления Бебе к процедуре и ее отвратительный результат, так и застолье, на котором Отиллия превращается в такого же экстроспективного наблюдателя за чужой «стабильной» жизнью, какими Муджиу и оператор Муту оставались на протяжении ста тринадцати минут для героев.

Два распространенных женских типажа, эдакие румынские Розоческу и Беляночкяну, встретятся снова, хоть и под другими именами, когда режиссер вернется к теме разбалансированной женской дружбы в картине «За холмами», где одна из подруг будет рисковать свободой и жизнью ради, как ей кажется, благополучия другой. И, если Отиллия и ее мировоззрение версии 2,0 оказываются выкидышем социалистической системы, то в дальнейшем феминистический мотив творчества режиссера поставит под вопрос состоятельность любой консервативной доктрины. Примечательно, что все персонажи кажутся так или иначе главными для этой истории, способной перещеголять шугейз беспросветностью и безнадежностью. Но на самом деле «мясник» Бебе, бойфренд Ади, даже Габицэ, вокруг которой разворачиваются события, просто исполняют роль рычага, способствующего внутренним изменениям Отиллии. Девушка начинает этот день как любой другой, ведь в условиях законодательства о контрацептивах тогдашней Румынии жизнь студенток проходит весело не от сессии до сессии, а от аборта до аборта. Она не считает происходящее чем-то из ряда вон выходящим, всего лишь плевое дело избавления от нежелательных последствий беспечности своей подруги. Но неожиданно на нее сваливается груз ответственности за синюшный комок, она вынуждена заискивать перед людьми, облеченными мало-мальской властью, ей приходится предлагать тело в качестве оплаты за услуги, что в итоге приводит к душевному перелому, и вот уже оператор в лихорадочном забеге пытается догнать Отиллию, чтобы не упустить момент катарсиса. Трагично? Da. Цинично? Desigur. Депрессивно? Fara indoiala. Но, быть может, только такие личностные кризисы и лепят характер, способный разрушить берлинские стены на всем постсовковом пространстве, и, глядя на постер, на котором измученная героиня пристально всматривается в свое отражение в зеркале, невольно задумываешься, какой силой духа обладаешь ты сам.

Ведущая тема фильма «4 месяца, 3 недели, 2 дня» — тема взросления. Причем взрослеет не девушка (Габби), которая перенесла страшное событие и физически и морально, а её подруга (Отилия), которая помогала в преступлении. Так в какой же момент Отилия переоценила свои ценности, свою жизнь? Сам процесс аборта в ней не вызвал резкого резонанса — она к этому действу была подготовлена, она знала, что это случится. Мы видим, как она разрывается — девушку ждут на празднике, ведь никто не знает о том, что она пережила унижение из-за безалаберности и инфантильности подруги.

Отилия, обещая отзваниваться, бежит на день рождения матери своего парня. Она молча наблюдает за родителями, даже пробует блюда, дабы не обижать хозяйку. Хотя на данный момент её больше волнует не вкусная праздничная еда, а состояние Габби. Ведь пока никого нет рядом может произойти все, что угодно. От беспокойных мыслей Отилию отвлекают праздные разговоры гостей. Её внимание переключается.

Родители говорят: «Ничего. Из простых семей бывают тоже хорошие люди». При этом родители не стесняются Отилию — девушку как раз из простой семьи, которая ведет себя более воспитанно и сдержанно, чем эта интеллигенция. Отилия понимает, в каких условиях рос Ади — её молодой человек. Обстановка на празднике ей чужда. Она позволяет себе закурить, дабы немного оправиться от пережитого шока. Этот поступок сразу же подвергается осуждению со стороны дедушки. Конечно, он не знает её сегодняшних «приключений», но воспитанный интеллигентный человек, которым он себя мнит, не станет заниматься нравоучениями в присутствии посторонних, да еще и во время праздника.

«Что бы ты сделал?» — открыто спрашивает Отилия Ади. Парень начинает запинаться, мямлить, находить общие фразы для ответа. Он бы бросил беременную девушку, также как бросил некий молодой человек Габби. Ади задумался о такой ситуации очевидно впервые. «Конечно, это же не твоя забота» — язвительно отмечает Отилия. Если бы он призвал на помощь своих родителей врачей, никто бы не стал связываться с простушкой из деревни, подвергая себя риску быть арестованным. Его мама, которая заботливо приносит мороженое в комнату взрослому сыну, посоветовала бы найти себе «приличную девушку». Конечно, мы не знаем наверняка, как мог бы развиваться такой сюжет, но спрогнозировать, исходя из поведения родственников за столом, можем.

Эпизод, в котором родители Ади отмечают праздник, становится одним из ключевых в фильме. Он заостряет то, что зритель понял интуитивно. Здесь также прослеживается политический мотив. Недаром события картины поставлены в предреволюционные исторические условия, когда режим Чаушеску терпит крах. Народ Румынии чувствует себя как инфантильная Габби — беспомощно. Страна погрязла во внешних долгах, и это напрямую сказывалось на простых людях. Власти буквально перекрывали воздух народу: для экономии средств, подолгу отключалась горячая вода и электричество — факторы необходимые для жизни. Отилия — сильная молодая женщина, именно такие как она и принесут на своих плечах революцию спустя год после событий фильма.

Отилия переживает несколько этапов взросления по ходу фильма. Ищет деньги, пытается снять номер, договаривается с врачом, «оплачивает» его услуги из-за нехватки наличных — как будто она, а не Габби переносит аборт. Ступень выше — осознание того, что помощи ждать не придется от своего партнера. Дальше — Больше. Отилия едет с плодом в сумке, небрежно завернутым в окровавленное полотенце. Она выбрасывает его уже не как физическую улику. В этом плоде осталась и её дружба с Габби, и любовь к парню и беспечность молодости. Отилию тошнит на улице, а беззаботная Габби спокойно спит, затем заказывает в ресторане блюда, состав которых невольно вызывает дрожь (мозги, обилие мяса). «Давай не будем никогда вспоминать об этом» — предлагает Отилия. Габби в ответ с аппетитом жует пищу.

Писать рецензии на подобные фильмы — дело довольно-таки сложное, ибо фильм сам по себе довольно сложен. Но я безумно люблю подобные фильмы, хоть иногда мне противно их смотреть в силу их натурализма, которого здесь очень и очень много. Но я бы не стал смотреть этот фильм (хрен с этим натурализмом), если бы не одно НО: данное полотно умудрилось отвоевать главный приз в Каннах у двух моих самых любимых картин, которые, кстати, ей, ни в чем не уступают: «Скафандр и Бабочка» и «Персеполис». Благо, и эти ленты получили заслуженные награды и признание.

Но вернёмся к фильму. Фильм сам по себе довольно сложен. В нём нет чётко выраженной завязки, так же как и концовки. Уже с первых кадров нас втягивают в серость бытия двух молоденьких студенток. Одна из них, Габицэ, беременна. Нам не говорят, как, где и от кого она забеременела. На лишь известен её срок — 4 месяца,3 недели и 2 дня. Мне не знаем, откуда она, кто её родители, на кого она учиться. Мы просто знаем её имя и её «проблему». Другая же героиня, имя которой Отилия, имеет схожую биографию с разницей, что у Отилии есть парень, но это ещё тот фрукт.

Как я уже сказал, фильм не имеет определённой завязки, какой-либо кульминации и концовки. Мы просто знаем ситуацию, которую попали герои. И вот после этого мы натыкаемся на одну интересную вещь: главным персонажем здесь является отнюдь не Габицэ, которая забеременела, а Отилия, которой придётся расхлёбывать всю кашу. Здесь же Мунджуи делает ход конем, а именно — противопоставляет характеры героинь. Там, где Габицэ не в силах что-либо сделать самой, хотя нечего сложного от неё не требует (кроме аборта), Отилии приходиться брать ситуацию в свои руки, ибо пострадать могут все. После этого в игру вступает другой персонаж по имени Бебе. Его тут мало, но образ его очень яркий и, я бы даже сказал, очень уж реалистичный. Описывать его нет смысл, это надо видеть.

Вторая интересная деталь, которая есть в фильме — тоталитарный режим. На дворе Румыния 1987 года, когда у руля сидел знаменитый коммунистический деятель по имени Чашеску Николае, которого свергли, обвинили в преступлениях против государства, геноциде против собственного народа, открытии тайных счетов в иностранных банках и «подрыве национальной экономики» + он был ярым сталинистом, но его расстреляли, после чего в 1989 году случилась антикоммунистическая революция. Тоталитарный режим выражен не в том виде, в котором нам обычно его преподносят (пример тому «Голодные игры). Нет, чтобы увидеть его, надо всматриваться. Его можно увидеть в деталях. Вот, допустим, окружающая среда. Что мы видим? По всюду один сплошной серый цвет, а окружают героев — серые люди с кислыми моськами и с глазами, которые смотрят в эту серую пустоту. Это можно заметить в сцене, когда героиня едет в автобусе. Так же можно заметить отсылки тоталитаризма в сценах в отеле, когда героиню каждый раз просят показать документы. Но ярче всего тоталитарный режим проявляется в диалогах, а именно в сцене дня рождения. Если прислушаться, то там не раз повторяют слова «сдать»,«прятаться»,«страшно»,а так же истории побочных персонажей, которых коснулась рука тоталитаризма.

Многие ошибочно полагают, что фильм как-то пропагандирует аборты. Нет, в данном случае аборт является вынужденной мерой. И вот тут-то мы приходим к вопросу: а как относится автор к поступку героев? С одной стороны, аборт является, по мнению большинства, чудовищным преступлением, но с другой стороны, понять героиню можно и даже нужно. Но чтобы это сделать, надо поставить себя на место героини. Сам автор никоим образом не осуждает поступки героев; напротив, он с таким равнодушием относиться ко всему этому(пример тому диалоги с Бебе и признание Отилии свою парню), ведь другого выхода не существует, кто бы что там не говорил о том, что выход есть всегда; нет, выход здесь только один.

Фильм жизненный, как говорят всякое бывает, его нельзя назвать злободневным, или там изобличающим как-то или чем-то низменную натуру человека, нет, но всё же, парадокс, он именно таковым и является.

Фильм рассказывает простую, правдивую историю, мораль которой актуальна и на сегодняшний день. Две подруги, приезжие студентки, живут в общежитии, в фильме показан всего один день из жизни этих девушек, как одна из подруг организует подпольно аборт для другой, дело происходит в 80-ые в Румынии, из происходящего становится понятно, что данные манипуляции преследуются законом, что не одобрить просто невозможно. У подруг заговорщицкий, предельно нервный вид, так как осознание преступления не даёт покоя, особенно моральная сторона дела, аборт — это убийство, как не крути, в фильме это очень тонко показано, кстати, у современных девушек примерно такой же вид, каждый из нас понимает насколько это грязное дело и ему нет оправдания (если только по здоровью, риск здесь не уместен), но всё равно на это идём, я имею в виду не только девушек, но и мужчин, которые позволяют, а иногда и заставляют это делать.

В фильме есть сцена, где показана абсолютно разная реакция подруг на всё это действие, одна из них, которой сделали аборт, заказывает ужин, какое-то мясное блюдо, состоящие из различных органов животного, когда их перечисляет официант, становится очень мерзко, она способна есть, пить, да просто дальше жить, другая, которой пришлось выкинуть на помойку зарождавшуюся жизнь, меланхолически, механически глотает воду, а в глазах её застыл ужас сделанного и полное непонимание жизни…

Фильм рекомендую к просмотру, он заставляет задуматься всех, особенно влюблённых пар и возможно поможет принять правильное решение, на что я весьма и весьма надеюсь. Всем желаю приятного, а главное продуктивного, чтобы ни капли мимо, просмотра!!!

Они подруги. Нельзя сказать, что уж очень близкие, но, по крайней мере, одна решает помочь другой избавиться от беременности. История, возможно, будничная, но — конец восьмидесятых, Румыния. А, значит, это подсудно, а, значит, риск Отилии вместе с подругой попасть под статью очень велик. Но, тем не менее, они решаются на этот шаг и, пока Отилия отдается нелегалу Бебе, чтобы он провёл эту операцию, Габицэ страдает, ищет нужные сигареты и что-то там попутно происходит.

Как и любое кино о кризисе какого-то периода, «4—3-2» чертовски депрессивен, безрадостен и зело безнадежен. Это история о политике, но политики в нём не больше, чем в выпуске «Пусть говорят» про суррогатное материнство. Это рассказ об очередном потерянном поколении, но, кроме Габицэ и Отилии, в фильме почти нет их ровесников — ну, в смысле, из действующих персонажей. Это повесть о людях, но не о человечности — скорее, о том, что с тех пор не так уж многое изменилось, и теперь Габицэ и Отилия составляют авангард людей, чья молодость пришлась на конец режима Чаушеску, и можно представить, какое мировоззрение у этих людей.

Несмотря на год выхода (2007, то есть совсем недавно, каких-то шесть лет назад), «4—3-2» очень… перестроечное кино. Оно и не удивительно: конечно, румыны рефлексировали историю своей страны и раньше, но только сейчас, с приходом «новой румынской волны», появилась такая возможность, как принять своё прошлое таким, какое он есть, не вставая ни на чью из сторон. Хотя, стоит отметить существенный недостаток (или, скорее, особенность) картины: несмотря на сознательную дистанцированность от оценочных суждений, режиссёр Мунджуи не обеляет ни одну из сторон… но это не означает объективности. Да, не хорош никто: ни режим, ставящий женщин в бедственное положение, ни эти девочки, совершенно не думающие головой и выбирающие (хм, а выбирающие ли?) максимально легкий путь из возможных… но при этаком сгущении черных (или, вернее, мутно-серых) красок наличие разного взгляда на ситуацию даже не предполагается режиссёром. Режим довёл людей до скотства, люди сами по себе пустые безынициативные щепки в потоке жизни, а колесо времени рано или поздно раздавит всех. Баста.

И эта мысль справедлива, в какой-то степени. Если бы лично я немного больше ценила фестивальное кино, то смогла бы оценить.

Этот фильм-словно татуировка для мозга. Посмотрев его хотя бы раз, осадок остается на долгое время.

Действие происходит в 1987 году- в эпоху правления Николае Чаушеску. Две девушки, приехавшие из маленьких провинциальных городов в столицу для обучения в вузе, учатся выживать и постигать все «прелести» взрослой жизни.

Тут не будет сладких истории про то, как «пацаны к успеху шли». Не будет тут и счастливого конца- с принцами и богатством. Напротив, фильм повествует о всей подноготной жизни в трущобах и, хоть и весьма не в мягкой форме, о подлинной ценности дружбы. Что делать, когда твоя лучшая подруга в беде и мечется по квартире в слезах, не зная, как дальше жить? Рискнул бы ты своей свободой ради свободы другого человека?Взял бы ты всю ответственность на себя?

Лично для меня, самым впечатляющим моментом фильма был отрывок, где Отилия мечется по ночной улице с выкидышем Габиты в руках, не зная, куда его деть.

Другой момент- диалог Отилии с ее парнем. Взрослость девушки и моральная некомпетентность молодого человека- контраст шокирующий и показывающий, как проблемы быстро заставляют человека взрослеть.

Вот вам и «сказки золотого века»

К слову, большим открытием стало для меня то, что это — детище румынского кинопроизводства. Актеры были блестяще подобраны, сюжет фильма непредсказуем и даже немного мрачен.

Безусловно, этот фильм относится к категории «не для всех». Но я могу смело заявить, что это кино-нонсенс. Продукт, что затрагивает и проблемы политики, и чувств человека, и моральные ценности — без сомнений, заслуживает высшей оценки.

4 месяца, 3 недели и 2 дня… Казалось бы, так мало, и, в то же время, так много…

Румыния, 1987 год.. Габицэ беременна. Аборты запрещены законом. Рожать? Нет! У нее большой срок, но она решается на нелегальный аборт. Бешеные для студенток деньги, номер в гостинице, подпольный «доктор», отчаяние, печаль, тоска…

Фильм пропитан чувством отчаяния. Она так молода, но вынуждена рисковать… Своим здоровьем, а возможно, даже и жизнью… Она боится, но у нее нет другого выхода. Скольким женщинам в те времена политика страны исковеркала жизни?! Сколько из них после такого вынужденного шага оставались бесплодными?! Мы не знаем, но запрет абортов не столько повлек за собой улучшение демографии в стране, сколько вынудил идти на преступление. Большую половину фильма мы наблюдаем подготовку к «преступлению», а затем и его совершение.

Это шедевр, не побоюсь этого слова. Это шедевр о реальной жизни тех времен. Это жесть, но она смотрится на одном дыхании, она заставляет задуматься, она держит в напряжении. Это очень реалистичный фильм, и он бесподобен.

Стоит отметить мотив настоящей женской дружбы в картине, которую очень редко встретишь в жизни. Отилия решилась на очень отчаянный шаг ради подруги, она всегда была рядом. Наверное, в такой ситуации, одиночество — это невыносимо.

Фильм реально держит в напряжении, ты переживаешь, задумываешься, задумываешься и переживаешь.

В начале картины мы видим обычные будни в общежитии. Я никогда не жила в общежитии, но не сомневаюсь, что жизнь там протекает именно так, как показано в фильме.

Кино вроде бы простое, не многобюджетное, но оно бесподобно, оно правдиво, оно цепляет, и это правда жизни!

Всем советую и ставлю

10 из 10

Румыния, 1987 год. Две соседки по студенческому общежитию собирают деньги, чтобы одна из них совершила аборт. А это, немного-немало, уголовное преступление. Собрав деньги, они отправляются в дешевый гостиничный номер, где им придется провести в кустарных условиях операцию. И не понятно, кто больше пострадает психологически: девушка, делающая аборт или её подруга, идущая на отчаянный акт самопожертвования?

Пересказывать сюжет не имеет никакого смысла, учитывая, что вся фабула умещается в пару строчек. Куда интереснее в этом фильме следить за бесконечной серостью и грязью, которая повсюду. Унылый социалистический быт поглощает и от него невозможно избавиться. По сути, совершение подпольного аборта воспринимается, как своего рода антисистемное действие, проявление нонконформизма, попытка вырваться из этой мрачной действительности серых коридоров общежития, мрачных тёток-кондукторов из трамваев, сессии после которой распределение в какую-нибудь деревню и бесконечных разговоров на кухнях, да покупки «западных» вещей за завышенные цены у спекулянтов. Но разве можно таким образом убежать от действительности? Ведь и сама коммунистическая Румыния, как и весь остальной соцмир, воспринимается не иначе, как не рожденный ребенок, зародыш, убитый на 4 месяце, 3 неделе и 2 дне, место, которому на помойке истории. А люди всего лишь песчинки, которые перемолоты бездушным водоворотом времени. Потому проще всё забыть, чего бы это не стоило.

Прошли уже 23 года, как социалистический режим пал, но его наследие живет в сознании миллионов людей, которые не смогли перебороть то, с чем жили почти весь ХХ век. Тем удивительней видеть параллели со вроде бы миром прошлого, давно забытого, с настоящей действительностью. Разве Бухарест 1987 года не является отражением по сути всей восточноевропейской провинции уже ХХI века? Тут стоит вспомнить дебютный полнометражный фильм Мунджиу «Запад». Там звучит старая детская песня, о том, как они будут счастливо жить при коммунизме в 2000 году. Но 2000 год настал, и разве кто-нибудь из них ожидал, что он будет таким? Даже вступление в Евросоюз не изменило ничего, и люди по-прежнему хотят вырваться из этой гнетущей действительности. К слову, и «4 месяца, 3 недели и 2 дня» заканчивается бодрой и оптимистичной ленты социалистических времен.

Удивительно, но данная лента пользовалась большим успехом на Западе, хотя по логике, оценить её полностью могут только жители бывшего соц. блока. Фильм получил «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля 2007 года, а так же 27 других призов разного значения, а в придачу еще 21 номинацию. Имеет высокие оценки, как у критики (97/100 — средний результат среди англоязычных критиков, сведенных на сайте Metacritic), так и что удивительно среди обычных зрителей (7,9/10 среди посетителей портала IMDB). Успешно прошел в международном прокате для фильма из страны никогда не славившейся своим кинематографом, многократно окупив бюджет в 600 тыс. евро. А вот что ни капли не удивительно, так это тот факт, что почти все западные критики сошлись во мнении, что им показали фильм ужасов. Да уж, ужас самой действительности бытия, где лучше не рождаться.

Я изначально отложил для румынской программы два фильма Кристиана Мунджиу. А после хорошего впечатления от его драмы «За холмами» возлагал большие надежды на этот. И они безусловно оправдались. Еще одна замечательная авторская драма. Румынский кинематограф определенно может гордиться этим режиссером. Не зря обе его работы выдвигались на Оскар, как представители своей страны.

На сей раз речь пойдет о социальной драме. Действие происходит в Румынии конца 80-ых гг, когда аборты еще были запрещены на государственном уровне. Искусственное прерывание беременности считалось преступлением против внутриутробной жизни и приравнивалось к убийству, за что женщины могли получить вполне реальный тюремный срок. Это сейчас Румыния входит в число наиболее либеральных стран, где женщины вправе принимать решения по вопросам беременности самостоятельно. Конечно, при условии, что срок будет небольшим, а сам аборт сделают в медицинском учреждении.

Но раньше были и времена другие, и нравы. Студентка Габицэ попала в щекотливую ситуацию и видит только один выход из нее. Конечно, рожать в таком возрасте в то время было сродни самоубийству. Если бы родители не выгнали из дому, то соседи бы заклевали. Даже сейчас многие молодые девушки боятся признаться родителям, что забеременели. Тем более если отец ребенка сразу же испарился после того, как застегнул ширинку. Вот и пришлось узнавать у подружек имена специалистов, которые делают подпольные аборты, искать деньги и решать еще множество вопросов. Правда, Габицэ очень повезло с подругой, которая взвалила на себя все организационные моменты. Узнаете сами, чем все закончится.

Тема абортов весьма сложная. Я лично считаю, что аборты должны быть легализованы все-таки. Ну, представьте, какая мать получилась бы из этой Габицэ?! Она идет на аборт и даже клеенку забывает в общежитии! Я уже молчу про остальные ее косяки, которые пришлось расхлебывать подруге. Вообще тут главная героиня именно Отилия. Вот ее мне больше жалко, чем пустоголовую Габицэ. Она столько всего сделала ради подруги на свой страх и риск… Очень сильный образ. Все актеры блестяще сыграли. Особенно понравились Анамария Маринка и Влад Иванов в роли доктора. Это вам не Вера Дрейк (британский фильм на эту же тему) с ее любезностями и чашечками чаю.

Весь фильм получился реальным и правдивым. Серые улицы, мелкая контрабанда, взяточничество и даже хамки на ресепшн в гостиницах. Концовка меня вообще возмутила, но ее обсуждать не стану. В принципе, Мунджиу только отображает проблему. А уже зрители сами решают, кто какой урок вынесет из этой ситуации. Мне понравилось. Любителям независимого европейского кино однозначно рекомендую.

8 из 10