Рецензии

К этому фильму я всегда относился с предубеждением и не хотел его смотреть. Больше всего отталкивало позиционирование Никиты Михалкова, как царя российского кинематографа. Хотя наличие Оскара и даже таланта — это еще не повод задирать нос кверху. Да и вообще мне казалось, что высидеть 2,5 часа в камерной обстановке в кругу давно приевшихся лиц — это для меня пытка. Но всё-таки объективно фильм оставил приятные впечатления, несмотря на мелкие нюансы. Больше всего интересен сюжет и его постановка. В спортзале заперли 12 присяжных, которым нужно единогласно поставить запятую в крылатом выражении «казнить нельзя помиловать». Виновен или несправедливо осужден молодой чеченец — это не так уж важно для зрителя в самом начале, потому что восстанавливать ход судебного разбирательства предстоит по крупицам чуть позже, улавливая детали дела и узнавая улики из разговора присяжных за столом, которым необходимо применить резолюцию по совести.

Как-то сразу мне стало жаль заключенного. Дело не в том, что временами режиссер показывал детство мальчика, которое вовсе не было безоблачным. Просто сборище присяжных вышло настолько причудливым и разношерстным, что вызывало вопросы не то что об их компетентности, а вообще адекватности. Взрослые люди только вошли в школьный спортзал и давай дурачиться. Кто мячик кинет, кто вспомнит уроки игры на пианино, а кто-то вообще бюстгальтер на себя примеряет. И эти клоуны должны решить судьбу человека? Второй покоробивший момент — это почти единодушный вердикт в самом начале заседания. Эй, а как же презумпция невиновности? Зачем вообще идти в присяжные, если на это нет ни времени, ни желания? Но в каждом коллективе обязательно найдется отщепенец. Надо же кому-то надеть белое пальто. Вот после этого «А Баба Яга против!» действительно стало интересно, кто еще переметнется на сторону аутсайдеров. Тут уже пошли прения двух сторон с аргументацией в споре и новыми подробностями дела, подкрепленными гипотезами.

Подпортил впечатление только звездный винегрет. На самом деле актерский ансамбль играл неплохо. Но в их образах было слишком много фарса и нарочитой комичности. Да и без штампов не обошлось. Хотя каждому актеру выделили эмоциональный монолог, где можно было проявить себя в драматическом амплуа. Лучше всех эту возможность использовал Сергей Гармаш. Хотя в начале образ хамоватого таксиста раздражал перетягиванием одеяла на себя. Слишком уж его много было. Но все личные истории присяжных были жизненными. Местами довольно спорными, иногда трогательными. Только меня не покидал вопрос: «Какого черта они выворачивают душу наизнанку перед незнакомыми людьми?». Они даже имен друг друга не знают, а откровенничают так, как будто уже пили на брудершафт неоднократно. Да и какое отношение их личная жизнь имеет к делу? Лиричные отступления напоминали мне внезапные индийские песни-пляски. Концовка тоже меня озадачила. Если можно было так сделать, как получилось в итоге, то зачем нужно было возражать против? Главная изюминка в том, что сам начинаешь думать, куда поставил бы злосчастную запятую.

7 из 10

«12 присяжных должны единогласно вынести вердикт чеченскому юноше, обвиняемому в убийстве своего отчима: виновен или не виновен», — такова фабула фильма Михалкова «12».

От фильма Люмета Михалков оставил только канву, элементы сюжета, но не более того. Сама суть фильма, его содержание славянско-ментальные. Это фильм-притча, фильм-размышление, фильм-метафора всей нашей сегодняшней жизни, снятый с тончайшим Михалковским подтекстом, рефлексией, философией. Фильм, в общем-то, даже не о проблеме, не о ситуации с чеченским юношей. Этот фильм о всех нас. О коросте равнодушия, безответственности, черствости по отношению к дальнему и ближнему, которая просто разъела всех нас или, во всяком случае, многих из нас. 12 присяжных не имеют имен, только номера. Это представители разных профессий. Здесь и таксист, и хозяин кладбища, и продюсер телеканала, и инженер-электронщик, сотрудник российско-японской корпорации, и рабочий-метростроевец. Много разных людей разных национальностей. Хирург — грузин, например. Есть и еврей, которого великолепно сыграл Валентин Гафт. И постоянно эти люди, разбирая ситуацию с чеченским парнишкой, выходят на разговор о себе самих, о своих собственных проблемах, о ситуации, которая их волнует. Оказывается, каждый в этой жизни чем-то зацеплен: какой-то несправедливостью, какой-то тяжелейшей проблемой. И всё это, кажется, выплескивается спонтанно на экраны фильма. Есть ощущение, что фильм снят одним дублем, одной камерой. Настолько это всё живо, горячо, и тут же находит отклик в сердцах зрителей.

А речь заходит об очень судьбоносных, каких-то важных вещах, например, закон. Что такое закон в России? Почему он не выполняется? Трудно жить по писаным правилам, поэтому всё так нескладно везде: и на кладбище, и на телевидении, и на эстраде — где угодно! Невозможно не сопереживать всем этим потокам эмоций, страстей, потому что в какой-то момент понимаешь, что всё это касается и тебя. И ты то придерживаешься мнения этого человека-хирурга, то таксиста, то инженера-электронщика. А герой Юрия Стоянова вообще меняет мнение 4 раза подряд буквально и забывает, с какого мнения на какое он меняет это суждение. Есть даже и такой комический эффект. Кстати, не только в фильме такие тяжелые, философские размышления, кадры, заставляющие сопереживать, но и некая развлекуха, много юмористических моментов. Вообще, очень много переходов от трагического к комическому, от сложного к простому, смешному, и от этого фильм становится еще более полифоничным, симфоничным, я бы сказал, стереоскопичным. И ты понимаешь, что каждый из этих людей по-своему прав: и этот, и тот, и все правы! А человек, этот самый юноша, он один — бесправен, несчастен. Как его защитить? И фильм в итоге находит какой-то общий знаменатель, приходит к какому-то общему решению. Я не буду, конечно, о нем говорить, потому что его, этот фильм, надо посмотреть обязательно и каждому. И каждому для себя ответить на все те вопросы, которые ставит эта лента (это те вопросы, которые ставит наша жизнь).

И главное, друзья: отдавайтесь этому фильму всем сердцем, всей душой, не бойтесь эмоций, слез, этих возвышенных страстей, которые разбудит в вас этот фильм. Я уверен, что вы получите колоссальное удовольствие и сделаете большой рывок в своем развитии, подниметесь на новую ступень духовной какой-то очищенности, духовного совершенства.

Не следует воспринимать этот фильм как ремейк классического фильма Сиднея Люмета «12 разгневанных мужчин». Критики этого фильма обвиняли Михалкова в передирании у классика. Но сходство внешнее. Cам Михалков признаёт, что «12», ремейк на 12 %. На самом деле фильм снят Никитой Сергеевичем, про нас. Про наше отношение друг к другу и про то, что за каждым человеком стоит какая-то история. Порой смешная, порой трагическая. Но своя. Мы все люди, внешне одинаковы, но по сути разные. Также этот фильм раскрывает русский менталитет. Надо обратить внимание, что за ярлыком судебной драмы, раскрываются актуальные проблемы современности.

В ленте задействованы замечательные артисты; Маковецкий, Гармаш, Михалков, Арцыбашев, Петренко, Ефремов, Гафт, Мадянов и другие. Да, подбор актёров и их игра просто блестящая. Заметим, что они отличаются, по национальностям, социальному статусу, темпераменту. Этими 12 присяжными, Михалков показал всё наше общество, с его колебаниями и настроениями. Такой своеобразный микрокосмос. Но в фильме нет никакой политики. Здесь показывается, что мы в ответе за тех кого приручили, то есть мы берём ответственность, не только за себя, но и за другого человека. Наша свобода заканчивается там, где начинается свобода другого.

В фильме есть тема чеченской войны и её последствий которые мы ощущаем до сих пор. Собака с оторванной рукой — это привет с далёкой войны. Помню, когда девять лет назад фильм шёл в кинотеатрах, в одной газете писалось, что Михалков снял откровенно русофобский фильм, в котором показал, что все чеченцы невинно пострадавшие, а русские сволочи развязавшие войну. Странная оценка. Фильм как я сказал выше про ответственность. Ответственность власти в том числе. Почему войны развязывают наверху, а внизу расхлёбывают их последствия? Михалков не даёт ответа на этот вопрос, но предлагает каждому самому подумать об этом.

На примере спортзала школы показывается инфраструктура нынешней России, условия где мы живём. И про то, что мы всё терпим. Кино в том числе и о терпимости русского народа. И о нашем выборе. Ещё,Михалков также подобно Достоевскому, описывает трагедию маленького человека — 20-летнего чеченского парня.

Отмечу также неплохую музыку Эдуарда Артемьева, операторскую работу Владислава Опельянца и сценарий Новотоцкого и Моисеенко.

10 из 10

Низкое качество картины — и в режиссерском, и в сценарном (особенно в сценарном), и по большей части в актерском плане — по масштабу бедствия может сравниться разве что с отчаянным любованием Михалкова самим собой. Гадкое сочетание, зато оно в полной мере демонстрирует всю его ущербность и как художника, и как человека.

Оригинальный фильм Люмета практически безупречен в художественном, литературном и стилистическом аспектах, а кроме того, тонко дидактичен. А ведь это дебютная работа. Михалков же к 2007 снимал полнометражные фильмы 33 года кряду, но так и не смог избавиться от беспросветной пошлости (не физиологической, а в плане низости вкуса).

В сценарии ляп на ляпе. Это карго-подражание «12 разгневанным мужчинам». Например, в оригинале пятеро присяжных приняли сторону защиты только после ряда серьезных фактологических претензий к обвинению, а персонажам Михалкова для этого хватило одного лишь ножа и пары «баек из жизни». Как по мне, success story электронщика, рассказа о любовных похождениях папы-еврея и монолога «потешного хохла» (по стереотипности персонажей я еще пройдусь) должно быть явно недостаточно, чтобы так расколоть присяжных.

Сколько нужно было пройти пенсионеру от кровати до входной двери? 35 метров? Это что за квартира такая? Ну или вот. Аж на 54-й минуте один из персонажей закуривает сигарету, а другой у него спрашивает: «А здесь можно курить?» При этом один из первых планов в спортзале — это трубочный тройник: персонаж Арцибашева забивает трубку. Видимо, это дань оригинальному фильму, где один из присяжных тоже курит трубку. Но в 50-х это было в порядке вещей, сейчас же в незнакомой компании трубка всегда вызывает живой интерес (заявляю авторитетно, как трубокур), а в «12» на нее никто не обращает внимания.

Но мелкие сюжетные недочеты можно было бы простить, если бы все остальное было на уровне. Но нет же, диалоги написаны отвратительно, персонажи стереотипны до карикатурности, актеры неубедительны (Гармаш разве что выделяется на общем фоне, но ведь фон этот формирует, например, Стоянов, играющий примерно так же, как и в сценках «Городка»), «саспенс» шаблонный, а от дурновкусия некоторых моментов (шприц, бюстгальтер, манипуляции с каплями, финальная сцена с птицей) натурально тянет блевать.

Ко всему прочему, фильм неприлично затянут. И да, я понял, на БТРе с российским флагом лежит труп. Не нужно мне тыкать его в глаза каждые десять минут.

3 из 10

Человек я почти без предубеждений, но российское кино стараюсь не смотреть.

Знаете ли, люблю я качественное кино. И вечерним пятничным вечером, выбирая фильм для просмотра, наткнулся в своих избранных на российский фильм да еще и продолжительностью два с половиной часа! Как говорится, кто не рискует — тот не зимует на Мальдивах!)

На самом деле фильм очень глубокий, монологи актеров пропитаны жизнью и российской реальностью. Да, этой реальностью не очень хочется гордится, но она рядом, за стенкой, в окне напротив, на пятом этаже через квартал.

И если можно сделать эту реальность немного лучше, тогда давайте сделаем! Примерно с таких мыслей начинается переворачиваться картина с ног на голову.

Я по-прежнему не планирую часто смотреть российское кино, но этот шедевр еще пересмотрю! Благодарю, Никита Сергеевич!

10 из 10!

Фильм «12» Никиты Сергеевича Михалкова стал российским ремейком иностранного фильма «12 разгневанных мужчин» (1957 года), считающегося культовым «юридическим» кино. В оригинальной картине тоже двенадцать присяжных заседателей в совещательной комнате решали вопрос виновности подростка, обвиняемого в убийстве собственного отца. Старый фильм я не смотрел, поэтому сравнивать наш российский ремейк с оригиналом не буду.

К фильму «12» Никиты Сергеевича я отношусь положительно и уважительно. Мне фильм понравился, я его пересматривал ни один раз. Игра всех актеров безупречная, за что они все заслуженно получили премию «Золотого орла», а Н. С. Михалков вдобавок к этому еще и специального «Золотого льва» 2007 года.

Количество оправдательных приговоров в России, включая вынесенных с участием присяжных заседателей, исключительно мало по сравнению с количеством обвинительных. Кроме того, когда дело отягощено еще наличием национальной осторожности к представителям лиц кавказской наружности, к их яркому темпераменту, то этот камешек засчитывается не в пользу обвиняемого — чеченского подростка.

Все доказательства по делу, плюс признак национальной осторожности, плюс убийство русского офицера, в котором можно найти межнациональную подоплеку, свидетельствовали о том, что обвиняемый чеченец является виновным. Однако не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Когда один из присяжных в исполнении Сергея Маковецкого говорит в самом начале заседания присяжных в совещательной комнате, что прежде чем голосовать, давайте хотя бы для начала разберемся, почитаем дело, внимательно изучим доводы «сильного» обвинения и «слабой» защиты, каждый не будет торопиться по своим делам, и не будем за несколько минут лихо решать судьбу обвиняемого — вот в этом и заключается вся соль суда присяжных: наличие дискуссии народа, а не юристов.

Не буду вдаваться в подробности уголовно-процессуального законодательства России о том, что вердикт присяжных принимается большинством голосов, но присяжные должны стремиться к принятию единодушного вердикта, суть не в этом.

Суть в том, что один человек смог породить зерно сомнения в доводах обвинения и кардинально изменить твердо устоявшиеся позиции остальных 11 присяжных о виновности обвиняемого.

Никита Сергеевич, как всегда, по праву режиссера и продюсера взял на себя заключительное, последнее слово старшины, и дал присяжным новую почву для переосмысления теперь уже общей позиции, но только через житейскую призму.

10 из 10

Фильм «12» снимался долго, выпускался шумно и зрителям обещал звездный актёрский состав: Ефремов, Стоянов, Гармаш, Гафт, а во главе сам мэтр Никита Сергеевич. В этом жанре ремейк не значит хуже, так что премьера была ожидаемой. Но получилось ли войти в одну реку дважды?

Идея двенадцати присяжных в их равенстве во время обсуждения, в уничтожении социальных статусов на время суда. И поначалу эта идея присутствовала в фильме. Герои спорили, решали, меняли своё мнение. Актёры со свей ответственностью подходили к чтению монологов, у многих даже получалось… Но тут пришёл Никита Сергеевич. Режиссёр, сценарист и актёр этого фильма одновременно. И постановил, что, так как он Михалков, то не может он быть просто присяжным. А потому станет этаким замаскированным «Иисусом» среди «апостолов».

Потому что к концу фильма все козыри вроде проникновенного диалога героя Сергея Гармаша или практически театрализованной сценки от героя Юрия Стоянова вроде выложены, и решение уже принято, герой Михалкова неожиданно разразился пафосными тирадами. Он вывел всех на чистую воду, показав, что никакие они не благодетели, объяснил, что ни тюрьма, ни сума подростка не спасёт. После чего мимоходом пояснил, что он уже все организовал и готов поспособствовать парню. Почти что голливудский боевик.

Но, как мы помним из Библии, замаскировавшийся среди двенадцати является Иудой, а не Иисусом. Так и случилось в этот раз. Стремление Михалкова отдать себе решающую партию убило всю идею равенства — как поверить в это, когда видишь в графе режиссер, сценарист и в первой строчке актёрского состава одно и то же имя?

Совместное «очищение» персонажей через преодоление равнодушия, рассказы о себе, попытки найти ответ на вопрос, а не просто поднять руку при голосовании — всё это после возвышенной речи героя Михалкова оказалось просто фикцией, все они в итоге испорченные и трусливые людишки. И это было бы замечательной концовкой, но Присяжный Супергерой всех спасет. Наверное, потом он ещё должен девушку Юлю увести у одного из коллег — по голливудским правилам красотки всегда достаются супергероям.

Никита Сергеевич -талантливый человек. Это доказывают и его игра в «Жестоком романсе», и прекрасная режиссура «Неоконченной пьесы для механического фортепьяно», и сценарии для «Сибирского цирюльника». Но, к сожалению, это вовсе не значит, что попытка усидеть на трёх стульях будет удачной. Такой фокус с одновременным соединением роли режиссёра, сценариста и исполнителя главной роли удался мэтру лишь однажды — в оскароносном фильме «Утомлённые солнцем» ещё в 1994.

И очень обидно, что, взяв таких хороших, способных артистов, Михалков всё же не удержался от соблазна поставить себя выше них, не смог довериться им. И они, зная концовку, поднимаются как школьники со стихами, по очереди выдавая своё «четверостишье» в ожидании его партии. В начале фильма появляется интересная цитата — «Не следует искать здесь правду быта, попытайтесь ощутить истину бытия». Но у героев нет времени на бытие. Они спасают обвиняемых. Ну, и страну заодно.

Стоит отметить, что слоган оригинального фильма: «У них двенадцать клочков бумаги и… двенадцать шансов убить!». И фильм-то вовсе не о мальчике — это картина о людях, о трудном выборе осознанно отнять или оставить жизнь другому человеку. О том, как их прошлые ошибки влияют на их выбор, и как двенадцать не самых удачливых в жизни мужчин должны столкнуться с проблемами масштаба страны — засилье мигрантов, последствия конфликтов внутри государства, несовершенство судебной системы — и решить их для одного отдельно взятого обвиняемого.

Но всё этого стирается концовкой ремейка, и в этом видится проблема любой масштабной идеи — увидеть человечество, но не увидеть Человека.

За великолепный состав, прекрасный сценарий и качественную съемку на фоне убитых идей

7 из 10

Весь цирк в дерьме, и тут выхожу Я. Весь в белом. — Анекдот

Зрелище захватывает с ходу, стремительно увлекая зрителя вместе с группой интересных мужчин, предводимых Адабашьяном в синем форменном мундире по коридорам и закоулкам, сквозь стайки школьников — в громадный спортзал с заточённым в клетку пианино и нагло торжествующей над всем трубой парового отопления. Здесь-то мужчины и покажут мастер-класс в спортивно-словесных состязаниях со снарядами и без них, в прыжках, ходьбе и сидя на месте, с эмоциональным напором и ошарашивающей откровенностью. И дело даже не в том, виноват чеченёнок или нет, и не в условном голосовании ради пресловутого единства, а в возможностях личностного самоутверждения, которые в рутинной обстановке совещания присяжных вдруг оказываются поистине шикарными. И ведь какие личности задействованы! Погружённый в себя Маковецкий, постепенно раскрывающий свою неяркую, мягкую, но удивительно притягательную харизму; энергичный Гармаш, утверждающий свою правоту с настойчивостью бульдозера; симпатяга Газаров, таящий в себе, помимо кавказского характера, бездну неожиданных достоинств; гуттаперчевый Стоянов, пародист от Бога, могущий сыграть хоть Отелло, хоть Дездемону, хоть обоих сразу, — они и другие делают великолепный театр. Театр множества актёров, где каждый — один-единственный. Театр имени Михалкова.

При втором просмотре где-то во лбу открывается критический глаз. И, наблюдая за эквилибристикой михалковских персонажей, ощущаешь, как внутри зажигается священный огонь сомнения: если уж и не знаменитое станиславское «не верю!», то уж точно ширвиндтовское «но позвольте!» Но Михалков не позволит. Точно зная, что нужно русской душе с её неуёмной жаждой правды и справедливости, держа в режиссёрском кулаке разномастную актёрскую публику, ни на шаг не отступая от заветной концепции театра имени себя, он беззастенчиво манипулирует нашим сознанием, плавно ведя нас к своей цели. Поразив воображение крутым поворотом сюжета, закружив в танце ярких русских характеров, рассказав множество смешных и трагичных историй из жизни, режиссёр подводит обманываться радостного зрителя к самому главному — явлению народу самого себя как deus ex machina, человеколюбивого бога из машины русских спецслужб. Беспроигрышный ход: во-первых, пролить бальзам на душу массового зрителя, исстрадавшегося от лжи, воровства и беззакония, во-вторых, угодить власть предержащим (а как без этого?), и в-третьих, в очередной раз выступить на сцену в самом финале и во всём белом, ясно давая понять, что всё предыдущее случилось только ради этого. В отличие от маршала Жукова, принимавшего парад Победы на белом коне исключительно в ритуальных целях, для Михалкова финальный выход является смыслом всей затеи.

Будучи прекрасным режиссёром, генералиссимус от кино ещё лучший политик, умеющий увеличивать власть всеми доступными способами и преследовать своих противников так, как и иезуитам не снилось. И ещё больше, чем режиссёр и политик, он — личность. Личность, терзаемая адским голодом самоутверждения, никогда не насыщающаяся, подобно мифическому Танталу, наказанному за непомерную гордость перед богами. Этот танталов голод — проклятие богов и вместе с тем ключ к творчеству Михалкова (во всяком случае, второй его половине). Начиная, пожалуй, с «Утомлённых солнцем», Никита Сергеевич из самого себя делает не просто центр притяжения любой картины, но некую точку супергравитации, что подобно чёрной дыре постепенно втягивает в себя идею, сюжет, игру актёров, уважение к зрителю и собственные заслуги режиссёра. В «Двенадцати» это видно с самого начала: весь этот спортивно-камерный антураж, собранный цвет актёрского цеха, неожиданные откровения героев — всё работает на одну-единственную сверхзадачу, которая до поры до времени, в облике пенсионера с седыми космами и пронзительным взглядом сидит себе хоть и на председательском месте, но как бы в стороночке, вовсе не участвуя в разворачивающихся баталиях. Но также видно, что эта самая сверхзадача и обесценивает всё то, что ставит себе на службу.

В этой новой ситуации ожидания Годо по-настоящему ничего не важно, кроме финальной сверхъестественной благости демиурга. Не важна идея, позаимствованная из классического фильма Люмета и пьесы Роуза, но вывернутая наизнанку в угоду «загадочной русской душе», превратившаяся из серьёзного нравственного посыла в сладко-кислую демагогическую декларацию. Не важен закон, вовсе не обязывающий российских присяжных выносить вердикт единогласно. Не важны дыры явной недостоверности в сюжете, когда внезапная откровенность и неожиданные поступки персонажей психологически не мотивированы и не имеют в сюжете достаточных стимулов. Не важны актёры, блестящая игра которых если и не уходит вхолостую, то скатывается в итоге к капустнику, этакому междусобойчику-разминке, где демонстрируемое мастерство не создаёт никаких жизненных образов. Ибо все эти замысленные режиссёром «люди из народа», этот будто бы «срез российского общества» на самом деле совершенная искусственность, целиком подчинённая фантазии и воле кукловода — вроде подзабытой уже телепередачи «Куклы». Но если юмористу Стоянову кукольных персонажей играть не в новинку, то для артистов уровня Гафта, Петренко, Маковецкого это должно быть унизительно. Хотя, быть может, это унижение и перекрывается счастьем работать со светочем русского кинематографа.

Надо сказать, Михалков добивается своего. Зритель заинтересован, заинтригован, увлечён, ошеломлён и покорён. Сила эмоций зашкаливает, чувство благодарности мэтру безмерно, исходящая от нового вождя человеков благость велика и бесконечна. Потомок старинного дворянского рода вновь на белом коне. Мнением брызжущих слюной критиков можно пренебречь. Но вот незадача: кино-то так и не получилось. Получилась дешёвая, лубочная, откровенно манипулятивная пропаганда: пропаганда не идей (за неимением таковых), не стремлений (ибо бесцельно всё), а того единственного, что ещё осталось в нашей убогой жизни. Личности. Конкретнее — светлой, сильной и мудрой личности. Совсем конкретно — личности Никиты Сергеевича Михалкова. Но и это бы ещё полбеды. Гораздо хуже, что свет, сила и мудрость сей последней личности существует лишь в желании и воображении. То есть — фикция. Как фиктивны и все претензии этой личности на то, чтобы быть идеалом гуманизма, вождём заблудшего человечества и вообще вторым пришествием Христа. Вот уж воистину, история повторяется как фарс… Впрочем, феномен Михалкова тем и интересен — как крайний вариант личностного самоутверждения, обрушивающегося в дешёвый балаган и отрицание силы и влияния личности вообще. Когда квази-Христос в белом венчике волос становится лубочной картинкой для самых маленьких, а его квази-апостолы из учеников и подвижников веры превращаются в кукол, чьим уделом может быть только манипуляция.

Когда-то давно, в пятидесятые, в Америке слушалось дело подростка-пуэрториканца, обвиняемого в убийстве отца. Улики были налицо, парень симпатий не вызывал, все куда-то спешили, да и сидеть в душной комнате присяжным не хотелось. Неожиданно один из них, архитектор Дэвис, проголосовал за «невиновен». Зачем? Он подумал, что подросток всё-таки заслуживает всестороннего рассмотрения его дела, а его-то и не произошло. Дэвис всё обдумал и нашёл доказательства обвинения вовсе не железными. Он хочет это обсудить. Но если всем просто не терпится отправить парня на электростул, то он умывает руки. И тут другой присяжный поддерживает его позицию. Большинство впадает в уныние, но делать нечего — приходится начать обсуждение…

Про это снял фильм Сидней Люмет. У Михалкова вышло совсем не так.

Не жарким летним днём, а снежной зимней ночью, 12 российских присяжных должны были вынести вердикт по делу чеченского парня, который пырнул ножиком вовсе не батю-алкаша, а приёмного отца — офицера спецназа в запасе. Мраморный дворец правосудия, где приставы одёргивают расшумевшихся, был на ремонте, и заседать отправились в спортзал соседней школы. Неожиданно один из присяжных проголосовал за «невиновен». Ему стало жалко мальчика. Он хочет для него что-нибудь сделать. Он, присяжный, однажды был в запое, но одна женщина его пожалела — и он исправился. Именно эта душещипательная история, а вовсе не слова о гражданском долге и неубедительности улик, возбуждает цепную реакцию. И если американские присяжные у Люмета на протяжении фильма спорят о деле — михалковские травят друг другу байки на тему «в жизни всё случается» и каждая такая байка внезапно убеждает очередного присяжного в невиновности обвиняемого. Подростка оправдывают не потому, что нельзя сажать на основании косвенных улик, и «лучше оправдать преступника, чем посадить невиновного». Оправдывают потому, что одного присяжного сочувствие излечило от алкоголизма, у другого несимпатичный лицом отец женился на красавице, а третий окончил институт с красным дипломом, с трудом изъясняясь по-русски.

А как проходит само обсуждение? У Люмета присяжный, спровоцировавший обсуждение, остаётся пружиной действия и далее, стараясь вовлечь каждого, требуя, чтобы не забыли ничего. И если кто-то меняет мнение — он делает это под воздействием логических доводов. Михалковский «застрельщик» уходит в тень сразу же. «Обсуждение» движется с подачи самого упорного противника. Он закатывает истерики на тему «как вы не видите, что он убийца», кто-то возражает ему очередной байкой «про жизнь», кто-то меняет мнение. Повторить. А уж о том, как изменилась роль старосты — я помолчу, ибо спойлер.

Таким образом история о торжестве правосудия превратилась в политизированную побасёнку о том, что правосудия здесь нет и не бывает.

Всем известно, что в любви к себе Михалкову не занимать. И даже из такой человеческой истории, которая случилась у одного из множества людей

Михалков умудрился сделать пафосное, «слащявое кинишко». При просмотре было впечатление, что кроме этого стола в спортзале ничего в мире важнее и нет, будто этот стол с 12 мужчинами находится не где-нибудь, а на самом Олимпе и весь мир крутится вокруг него, софиты софиты софиты.

Не хватило простоты и душевности, актеры подобраны не совсем удачно, хотя и громко, и сам Михалков не упустил случая сняться у себя же, да бы все знали кто тут главный.

Наверное испанская версия по тому и лучше, что в ней есть та самая простота и сложность одновременно, психология персонажей раскрывается куда более глубже. Ведь не во всяком кино масштабы это так уж хорошо.

Моментами михалковский 12 вполне воспринимался неплохо, но восторга не вышло. Хотя казалось бы очень удачная тема для снятия фильма, да и еще ремейк. Но просто наш любимый Никита Сергеевич ну уж совсем не может без своего пафоса и масштаба, как сорока на золото и все блестящее. Все в лоб и с мишурой.

Смотрите испанскую версию и не пожалеете, а эту посмотрите и забудьте.

5 из 10