Рецензии

'Незачем на это смотреть' - говорит герой Трентиньяна про угасающую жизнь. Однако сам режиссёр рекомендации своего героя не следует и считает необходимым показать стадии развития старческой болезни детально, в подробностях. Вы увидите обветшалое старушечье тело, его обмывание, впалые щёки, парализованный рот, замену памперсов, испражнения. Прежде, чем идти на этот фильм, задайте себе вопрос, те ли эти вещи, которые ассоциируются у вас с любовью? (товарищи снобы, считающие это верхом эстетики и искусства/символом/ метафорой, будьте добры отправиться вон и посмотреть на подобное вживую)

Я не ставлю единицу только из-за двух сцен, в которых было хоть какое-то оживление - это один из разговоров с дочерью ('Говори со мной серьёзно') и увольнение горе-сиделки.

Когда люди снимают такие фильмы, у меня возникает стойкое ощущение, что они

ставят себя на несколько уровней выше зрителей по 'знанию жизни'. Им кажется необходимым столкнуть праздного, по их мнению, человека, пришедшего в тёмный кинозал из 'мира суета', с суровой реальностью, с реальными проблемам и безвыходностью. Ханеке сталкивает зрителя с первичными страхами - страхом собственной смерти и смерти близких, сталкивает лицом к лицу. Этот фильм будет спекулировать на вас и манипулировать вами, при этом прикрываясь якобы высоким искусством.

Существует не только эстетическая, но и моральная грань, которую Ханеке перешёл. Нельзя просто снимать два часа болезнь и смерть, потом поставить штамп фестивального кино - и получить массу положительных отзывов от снобов. В любой ситуации человек может остаться человеком, красивым и достойным. Этот фильм - унижение, плевок в лицо всем немощным, он их обнажил и показал на весь мир. Он снят вовсе не в поддержку и не с любовью, единственное, что здесь есть, это претензия. Претензия на хороший вкус и интеллектуальность.

Трентиньян начал нервничать только к концу фильма. Вообще же его не трясёт, он не обливается холодным потом, у него нет паники, нет растерянности, хотя он, вроде бы, теряет любовь всей своей жизни и не знает, как это остановить. Он катастрофически недостаточно ввёл себя в состояние, необходимое для этой роли.

Более того, у этих двоих, столько лет проживших вместе, практически не чувствуется контакта, нити, связи. Думаю, Ханеке изобрёл их из своей головы, он не воссоздавал реальную жизнь. Понаблюдай он за реальными стариками, за их привычками, как они ходят, как смотрят, как разговаривают, как спорят, как спят - у него получилось бы совсем другое кино. Оно было бы действительно про любовь, про ту, которая действительно есть в жизни, так же, как есть болезнь, смерть, страх, растерянность, пролежни и паралич. Ханеке показал нам всё, кроме того, что вынесено в название его фильма.

2 из 10

Самореализация не может быть смыслом жизни.

Любимая женщина не может быть смыслом жизни.

Дети не могут быть смыслом жизни.

Смешно говорить, но и работа не может быть смыслом жизни.

Художник, рисовавший картины, и, вдруг, потерявший кисти рук, или правую руку, или с ним просто что-то произошло критичное и он не может физически больше рисовать, может ли он покончить жить самоубийством?

Может ли женщина, утратившая ребенка, иметь право лишить себя своей жизни?

Может ли любящий молодой человек покончить с собой, если его любимая умерла?

Я думаю, что нет. Фильм Ханеке «Любовь» получил пальмовую золотую ветвь Каннского фестиваля, но в ней режиссер допускает, что человек так может любить другого, что когда один умирает, другой кончает свою жизнь тоже. Как удивительно, Бог дает нам свободу выбора — мы даже можем умереть когда захотим, если хватит духу. Разве художник, не имеющий возможности рисовать, не может радоваться жизни и не может любить и быть любимым? А если это ваш ребенок или ваш отец? Вот он не может рисовать, но сидит готовит как-то суп, вы топите печку в доме зимой и говорите о суровой зиме и молодости его. Даже не другие дети, должно быть уважение к тому, что ты дышишь. К Тому, кто дал тебе возможность дышать, кто движет воздух и всю материю.

Эпоха возрождения обратилась к культу человека. Человек стал настолько божеством, что волен вершить свою судьбу как ему будет угодно. В «Море внутри» герой себя убил, в «1+1» он стал кайфовать дальше, вот в «Любви» он тоже себя убил. Бьющееся сердце и полные воздуха легкие, живые глаза и полет мысли, не имеющий границ — ничто не имеет цены для самоубийцы, он сам господин своей жизни, он сам решил, для чего он жил и живет, и будет жить. Европа погрязла в культе человека-господина, человека хозяина жизни, хозяина своей души.

Ханеке берет любовь библейскую: которая молча любит, которая не ищет своего, не перестает, такая чистая и бескомпромиссная. Но он убирает Бога и говорит: человек так может сам. Образ человека сильно любящего, человека сильного и благородного, могущего убить себя, знающего какую-то истину. Но что есть Истина? Скажите, господин режиссер, где правда жизни?

Любовь — одно из главных чувств в жизни каждого. Сложное, многообразное, всепоглощающее ощущение, дающее в большинстве своем великое счастье, реже печаль.

Фильм Михаэля Ханеке «Любовь» — это драма трех человеческих судеб, одной творческой семьи, двух любящих сердец и просто обычных людей, живущих на Земле. Действие киноленты происходит в обычной парижской квартире, которая не просто жилая площадь, а целая минивселенная для героев: все тут имеет свою историю, пропитано музыкой, любовью и бывалым счастьем. А повествование поражает своей реалистичностью.

«И в печали, и в радости» — точная фраза, которой можно описать сюжет фильма. Увидеть то, как два человека счастливо живут, любят друг друга, что страх перед новыми трудностями, затмевает сознание героя до такой степени, что он перестает рационально мыслить. И этим лишь усугубляет положение собственных дел. Ну а как бы поступили Вы, случись с вами такое горе? Думаю аналогично тому, что сделал он. Режиссер показывает нам мотивацию его поступков, не забывая объяснить их причину, вскрывает то, что не лежит на поверхности. И даже такие проблемы не позволяют герою бросить жену в беде, а это говорит лишь о том, что есть еще на Земле такие люди, способные искренне и преданно любить другого человека. К ним прислушиваются, они восхищают нас, и мы стараемся им подражать. Зритель не видит то, как прошла молодость героев, зато старость и болезнь нам показана до мельчайших деталей. И заботливый, верный муж всегда спешит на помощь жене. То, как Жорж помогает Анне перемещаться из инвалидной коляски, напоминает некий медленный танец двух влюбленных.

И вроде бы обычная семейная пара с ребенком, которой не чужды стандартные проблемы, но искренние взаимоотношения, всеобщее уважение к ним со стороны окружающих и любовь их собственной дочери трогают до глубины души. Вы начинаете сопереживать их горю, и до последнего момента не отпускает мысль о том, что как экранные персонажи любят и заботятся друг о друге, так и в реальной жизни родные и близкие нуждаются в нашем внимании и поддержке и никогда не стоит забывать о них.

Музыкальное сопровождение фильма создает атмосферу грусти, утраты — даже если не жизни, то здоровья и молодости персонажей. Оно очень гармонично вписывается в сюжет.

Эта картина, прежде всего, заставляет задуматься, полученные впечатления от просмотра не забываются, а остаются в памяти, а все происходящее в ней не может не трогать. Поэтому, если вы цените такие качества, как: искренность, преданность, и любите жанр драмы, то советую к просмотру этот фильм.

9 из 10

Когда мы говорим о самоубийстве, то тут же вспоминаются прыщавые подростки лет тринадцати, оставляющие записки со словами любви ко всем, однако нежеланием существовать на этом свете дальше, по причинам часто весьма незначительным. Редко в связи с этим явлением вспоминается еще одна возрастная категория, которая подвержена этому явлению, и имеет куда более веские основания для ухода из нашего мира — пожилые люди. За примером из реальной жизни далеко ходить не надо — у всех еще на слуху кончина Тони Скота, который к семидесяти годам не смог справиться с тоской, заглушаемой антидепрессантами и снотворными, выбрав своим последним пристанищем мост близ Лос-Анджелеса. антидепрессантами и снотворными, и выбрал своим последним пристанищем мост близ Лос-Анджелеса. История его жизни, а точнее ее финал, не совсем идеально совпадающая, но самая свежая иллюстрация того, что полная духовности жизнь, наличие таланта, неустанная деятельность и работа над собой, еще не гарантия счастливой старости, без болезней, будь то физические или ментальные, и тихого ухода во сне. Не бойтесь, я не подкинула вам большущий спойлер прямо в первом абзаце своей рецензии, просто новый фильм семидесятилетнего Михаэля Ханеке, помимо темы, непрозрачно заявленной в названии картины, она еще и об этом — о давлении старости, о постоянном присутствии смерти вокруг и о том как пара, чья жизнь всегда была наполнена смыслом, хоть и борется до последнего, но постепенно начинает его терять в следствии так называемого редкого случая или как выразился герой «пяти процентов неудачи».

О «Любви» говорят как о самом трогательном фильме режиссера и удивляются как он, человек, который долгие годы своей карьеры шокировал зрителя жестокостью людского племени, вдруг переключился на безобидных стариков, мирно проживших под одной крышей многие годы. Действительно, в работах Ханеке были и убийства свиней, и убийства людей, изощренные психологические пытки и извращенный секс, но было бы неправильно сказать, что новая картина лишена подобных мучительных для многих элементов. В «Любви» мэтр тоже исследует жестокость, только на этот раз не человеческую, а впервые для себя открывает жестокость матушки-природы, которая сделала наш организм изнашивающимся механизмом, отказывающем в итоге что бы вы не делали и как правильно бы ни жили. Некоторые сцены картины являются гораздо более сильным испытанием для зрителя, чем самые жестокие моменты «Забавных игр» и «Видео Бенни», а постоянное присутствие ожидания смерти, которое режиссер формирует у смотрящего еще в самом-самом первом эпизоде, к концу фильма нагнетает потрясающий эмоциональный накал, не замеченный в такой простой, понятной, но в то же время все равно сложной форме, у Ханеке ранее. Автор охватил и то, оригинально рассмотрев уязвимость этой категории населения для грабежа, что в определенном возрасте уже перестают пугать даже воры — остается единственный страх и единственная боль, от которой не спасет даже хитроумный замок и прочная дверь.

Еще одно новаторство режиссера, которое распространяется уже за пределы его творчества, являются сами главные герои. Вспомните хоть один фильм, действительно рассказывающий о пожилых людях, которых вы встречаете в магазине, когда они своими отказывающими глазами пытаются разглядеть дату изготовления на пачке молока. Не можете, да? Не картину о старике-гее, не последние дни Гувера, не эксцентричная старость, не «Гарольд и Мод» с его прекрасным, но маргинальным черным юмором, не бабушки глазами юных внуков, а именно фильм о обычных людях такого возраста, снятый ими и сыгранный ими же. Актеры — тема отдельная и это тот редкий случай, когда они практически делают весь фильм, несмотря на то, что сюжет тоже прописан умело. Некогда звезда французского кино Жан-Луи Трентиньян возвращается на экраны после долгого простоя — он не снимался с 2003 года, с тех пор как потерял вторую дочь, и это уже говорит о многом. Ему за восемьдесят, но он сохранил то, что так любили в нем когда-то — с одной стороны строгость и застенчивость, а с другой стороны железную твердость в определенных сценах, что хорошо смотрится на контрасте с первым. Его восьмидесятипятилетняя партнерша по фильму Эммануэль Рива справилась еще лучше — невероятно больно смотреть как она из цветущей пожилой леди, которая ходит на концерты и читает книги, и в добром лице которой еще видна та юная девушка кем она была когда-то, постепенно превращается в измученного, отсутствующего человека. С помощью такого удачного состава, не понаслышке знакомого с проблемами, которые картина поднимает, Ханеке удалось превзойти самого себя и снять искреннюю картину с верой в человеческие чувства и отсутствием веры в человеческое тело.

Жизнь — только слово. Есть лишь любовь и есть смерть.
Виктор Цой. «Легенда»

«Любовь» — очередное высказывание мрачного австрийского гения Михаэля Ханеке на тему бренности жизни и беспощадности смерти. Правда на этот раз режиссёр несколько смещает акцент в сторону темы любви, определяя её как единственное оправдание жестокости устройства нашего мира. Взяв всего двух человек и поместив их в стены одной квартиры, Ханеке разыгрывает картину апокалипсиса, камерного, но всеохватного, наступающего медленно, мучительно и неотвратимо.

Жизнь пожилой французской пары, Жоржа и Анны, роли которых исполняют восьмидесятилетние классики европейского кино Жан-Луи Трентиньян и Эммануэль Рива, напоминает идиллию. Они вместе прошли большой путь, посвятили себя любимому делу — музыке, воспитали талантливую дочь и благодарных учеников. В их старости заслуженно нет лишних тревог и волнений, поскольку есть достаток, уважение и, наконец, главное — кто-то рядом, кто-то дающий любовь. Увы, как и всему на свете, долгой счастливой жизни наступает конец — Анна переживает инсульт, после чего для обоих супругов начинается мучительная предсмертная агония, которая растянется на бесконечность. Ханеке, проявляя задатки то ли палача, то ли хирурга, отстранённо прослеживает все стадии этой агонии.

Смерть медленно, шаг за шагом отнимает у Анны память, способность ходить, двигаться, затем разговаривать. Вскоре она перестанет воспринимать окружающую действительность, и лишь будет исступлённо повторять одно и то же слово: «Мама». По иному маршруту, но не менее страшному, и по направлению к той же цели, пройдёт Жорж. В изменении его поведения, от понимания и терпения к бессильному гневу и тихому безумию, проявится любовь. Та самая, настоящая, что долготерпит и милосердствует, всего надеется и всё переносит.

Пожалуй, самое страшное в этой картине — это будничность, обыденность происходящего. Раньше Ханеке подавал нечто из ряда вон выходящее, как норму. К примеру, в «Забавных играх» (1997) двое маньяков по-житейски так вырезали целую семью, а в «Белой ленте» (2009) в вязкой обстановке каждодневной рутины мир плавно катился к хаосу. В «Любви» режиссёр пошёл ещё дальше. Простым языком, как всегда холодно и беспристрастно, он рассказал самую обыкновенную, но при этом душераздирающую историю. Историю пути, который из века в век суждено проходить миллионам. Историю о том периоде нашей жизни, когда от смерти уже некуда сбежать, когда не остаётся ни рутины будней, ни способности общения, и сознание заполняет одна единственная мысль. Ханеке, максимально приближая зрителя к психологическому состоянию героев, жёстко навязывает нам эту мысль, мысль о смерти, всем хорошо известную, но которую мы пытаемся запрятать в самые отдалённые и недосягаемые закоулки сознания. Показывая, как смерть пронизывает все проявления жизни, Ханеке лишает нас успокоительных иллюзий по поводу возможности существования хоть чего-то вечного в этом мире. Перед подлинным ужасом небытия, констатирует автор, отступает всё, что нам кажется важным и ценным, и культура, и память, и рассудок, и красота, и даже вальсы Шуберта.

Любовь, быть может, единственное, по мнению Ханеке, что неподвластно смерти. Любовь не вылечит, не облегчит страдания и не утешит. И всё же только любовь может придать смысл нашему существованию, объяснить необходимость жить и необходимость умирать. Ханеке не считает себя пессимистом, и этот фильм доказывает, почему. В деталях рассматривая процесс умирания, режиссёр парадоксальным образом утверждает жизнь, жизнь вопреки безумию, лежащему в основе устройства мира, жизнь через любовь.

9 из 10

Михаэль Ханеке, один из немногих признанных новаторов в современном кинематографе, в последнее время все больше постепенно ушел в самоцитирование, что собственно привело его к такому как минимум странному решению, как сделать американский римейк своих же «Забавных игр», которые в последнем не нуждались вовсе. Но как-бы то ни было, постановщик практически всегда ставил фильмы структурно оригинальные и сложные для восприятия неподготовленного зрителя, потому как он поднимал весьма неоднозначные вопросы, используя свойственное только ему видение материала. Так что тем более неожиданно именно от Ханеке получить такую в общем-то простую ленту, как «Любовь».

Однако не стоит воспринимать данную картину в качестве несколько необычного образчика мелодраматического жанра, потому как здесь просто — не значит не сложно. Рассказ о непростой судьбе супружеской пары на закате жизни вообще сначала может показаться совсем не кинематографическим, неподъемно тяжелым, ввиду практически документального метода съемки. Однако с каждой минутой действия автор придает своей истории все больше трагизма, при этом не прибегая к сентиментализму, интеллектуально выстраивая каждую сцену, казалось-бы совсем не эстетического повествования. Та самая любовь здесь не проговаривается, но ощущается буквально на подсознательном уровне, а все потому, что никто не проговаривал пламенных речей о своих чувствах, как это зачастую принято в продуктах фабрики грез, а порой даже и в современном арт-хаусе.

Жорж, сыгранный Жан-Луи Трентиньяном, вызывает к себе не жалость, но заставляет себя уважать, ибо актер широкими мазками рисует портрет настоящего мужчины. Он чувствует себя неловко подле умирающей супруги, ему не приятно видеть ее такой, но только один раз он в сердцах выразит желание отдать ее в дом престарелых, чего обещал не делать(и на это были свои причины). Анна(Эмманюэль Рива), при том, что сама понимает — дальше будет хуже, ведет себя не как картонный персонаж, а как типичная женщина. В ее поведении присутствует толика эгоизма, порой присущая слабому полу, но главной сложностью для актрисы являлась попытка передать весь ужас положения ее героини, с чем она в свою очередь блестяще справилась, об этом можно судить уже потому, что ближе к финалу наглядно демонстрируется трансформация жены Жоржа из бодрой пожилой женщины в призрака, в чьих глазах читаются мольбы о смерти.

А чем дальше супруги переживают это невероятно трудное для них обоих испытание, тем больше понятно желание Ханеке уйти от свойственных ему эффектных приемов. Никакого визуально-интерактивного изящества происходящего, только оголтело-аскетичная форма, обволакивающая собой такую приземленную, такую жизненную и понятную каждому, кто хотя-бы раз любил, ситуацию. Лишь когда финал истории будет уже близок, целостный месседж обрастает для кого-то даже иррациональностью происходящего. Как угодно можно воспринимать последние действия Жоржа, но чисто интуитивно не возникает желания его порицать. В конце концов, философия этого произведения австрийского маэстро все-же сводится к всегда актуальной мысли о вечной силе любви.

Стоит наверное упомянуть тот факт, что «Amour», несмотря на то, что является грамотно выполненной во всех аспектах работой настоящего мастера, и соответственно, оставляет после себя неизгладимое впечатление, не относится к той категории фильмов, к которым возвращаешься раз за разом, ведь и первый просмотр будет своего рода «проверкой на прочность». Вот заходит в опустевший дом уже давно взрослая дочка Жоржа и Анны, окидывает рассеянно-грустным, несколько увядшим взглядом такие знакомые для нее(и для зрителя) стены, проходит в глубь квартиры и садиться в кресло. Наступает абсолютная тишина, и медленно идут титры — лауреат «Золотой пальмовой ветви» навсегда оставляет глубокий отпечаток в каждом, кто его посмотрел, хотя-бы на мгновение переворачивая внутренний мир своего зрителя, тем самым демонстрируя высшую степень психологического воздействия.

9 из 10

А почему любовь?

Почему не назвать иначе? Хотя, пожалуй, этому фильму «иначе» не подойдёт. Ничего не подойдёт из привычного, и только любовь, как связующую основу всего и вся, можно выставить в заглавие.

Меня поразили две вещи. Люди привыкли ходить вокруг да около, размазывать и растушёвывать, размывать смыслы и выводы. Но дорога часто предлагает только два пути — направо или налево. Куда пойдёт человек?

У режиссёра тоже было два варианта. Поворотной точкой стал диалог почти в самом конце фильма между героями, когда женщина, едва владея своими губами, кое-как выговорила итогово-ободряющее: «Всё у нас было, много всего было. Ты был такой серьёзный… Такой (показывает)' и гладит мужа по руке. И тут мне подумалось: у фильма, у истории может быть только два конца: или женщина тихо-мирно, со спокойной душой (она в своих последних сознательных словах ясно показала, что всё приняла и поняла) умрёт, мужчина будет держать её за руку, я обольюсь слезами и пронесу через холодный осенний день полное сердце горячего чувства любви, одухотворённости, невыразимого осознания жизни и согласия с Провидением, с тем, что над и вместе с нами; или произойдёт нечто, после чего на душе будет пустота.

И вон он, тот поразительный раз: автор сознательно выбрал второе! По силе воздействия оно не уступает первому. Но как чётко, оказывается, можно проследить, что происходит на этой творческой, интуитивной, проецирующей жизнь кухне, где вершится сознательный выбор — и сценариста, и его героя.

Данное кино из-за своей формы — той, в какой оно подаётся зрителю — созерцателное, просмотр неторопливо сменяющихся действий не мешает параллельно думать, анализировать, а потому рассуждения такого рода — уместны.

И, наконец, два. Помните, как было в «Море внутри»? Адвокат парализованного героя Хавьера Бардема, Джулия, после того, как добилась для клиента проведения эвтаназии, после её исполнения в разговоре с кем-то проявила неожиданное свойство — она напрочь забыла о том, для кого добивалась победы в столь этически непростом вопросе. Человек умер — и исчез для неё начисто. Выпал из её жизни, словно его и не было.

В «Любви» Жорж после ухода Анны тихо закрывает за собой входную дверь. Приходит дочь и видит почти что стерильную, нетронутую, будто бы на продажу выстваленную квартиру с распахнутыми цвета слоновой кости дверьми и убранными кроватями. Людей как-будто не существовало. Они ушли, оставив после себя ничто, освободив место для новых людей, обнулив своё бытие. И вот что приходит на ум: так и будет там, где любовь проигрывает. Не останется потомкам и следов тех, кто был перед ними, а значит, не будет и опыта прошлых лет. Разрозненные невидимыми барьерами поколения не будут иметь связи, они не смогут обменяться ничем. Метод ошибок, неизбежных, раз не будет предостережений из прошлого, не убережёт вновь пришедших, у которых, по сути, нет будущего. Будет так, когда любовь не выдерживает испытания, когда человек поддаётся секундному порыву, сводя на нет все предшествующие старания, и это очень остро чувствует создатель фильма.

Так почему же всё-таки «Любовь»? Потому что опять всё сводится к ней как к первооснове и фундаменту, к мере, с которой сверяться и базируясь на которой, решать. И что самое важное, не только в юности, зрелости. Решать до самого конца, пока можешь рассуждать, мыслить, хоть слово выговорить. Прямо как в рассказе Рея Бредбери «Калейдоскоп». Кто читал, тот поймёт.

Мы, пришедшие из города звуков, картинок, красок и суеты, мы, привыкшие к интриге, острому трагизму, яркому экшену или невероятному сюжету, мы, ищущие смысл, разбирающиеся в чувствах, философствующие о жизни — вот такие мы попадаем в тишину, из которой к нам приходит настоящая жизнь…

Хочется говорить о всех деталях: о голубе, о воспоминаниях из детства, о игре на рояле, о сне, о громком «Мама!». Но важно лишь, как умело вплетены они в крайне статичное повествование. Тягучая, как сама старость, история не заставляет задуматься о сути, о смысле, потому что он ясен, предельно понятен, даже можно сказать, прост и банален. Поэтому нам надо лишь чувствовать. Вслед за героями проходить их путь. Его можно назвать жестоким, но это не так. Это обычная дорога жизни. за тем лишь исключением, что они смогли пройти ее так, как могут не многие. Два слова о любви за весь фильм и два часа самой любви.

Сам режиссер как бы дает нам подсказку, как смотреть его кино — «я не помню, о чем был фильм, но я помню, что чувствовал… и чувства были даже сильнее, когда вспоминал». Герои показали возможность сохранить чувства — благодаря своей памяти, ведь не важно, кто что сказал, важно лишь, что чувствовал. И зритель чувствует.

Довольно статичный сюжет помогает глубже уйти в ощущения. Минимум музыки не крадет внимание, приближает к реальности. Актеры не удивили, не порадовали, не восхитили, они просто сделали свою работу. на высшем уровне. В фильме мы увидели действительно превосходных актеров. Тут нечего и говорить.

Не мало важно и то, что фильм отпустил. Как двинулись дальше герои, так и мы, погрузившись в тишину, из которой все началось, смогли вернуться к себе, в свой мир.

И мы продолжаем свою жизнь. И дай Бог, в конце чувствовать любовь, наполнившую всю нашу жизнь.

10 из 10

Наверное, говорить что-то о картине бессмысленно. После показа картины на фестивале «Другое Кино» зрители из зала выходили в полном молчании, в зале была гробовая тишина во время титров, даже с мест вставали тихо, аккуратно забирая свои вещи.

Фильм однозначно простой и понятный, без лишних домыслов или предположений. Любовь. Настоящая, искренняя, светлая, открытая Любовь. После фильма у меня в душе было радостно и светло, не смотря на то, что в фильме показана трагедия. Кто-то говорил, что «пятно» этой картины все же в последних действиях героя Трентиньяна (не буду писать, что дабы не вешать спойлер), которые намекают на некоторую безбожность. Думаю все действия героя можно описать как Великая Любовь и сюжета Бога тут уже нет и быть не может. Всем бы таких сил и такого чувства как у главного героя.

В картине необходимо так же отметить ее строгость, великолепную игру актеров, длинные погружающие планы и недвижимую камеру. Настоящий классический кинематограф.

Замечательный фильм Ханеке, полностью и без нагромождений раскрывающий что такое настоящая Любовь.

«Любовь, которая не выдерживает столкновения с реальностью, — это не любовь» Альбер Камю

Отвлекаясь от привычных размышлений о вечном, в первую очередь хочется выделить потрясающую игру актерского дуэта. Жан-Луи Трентиньян и Эммануэль Рива в возрасте 81 и 85 лет соответственно как нельзя естественно передают весь трагизм старческого возраста, не лишенный, однако, некого величия и экзистенциальности. Эмоции и переживания главных героев картины переданы на высшем уровне, равно как и операторская работа.

Михаэль Ханеке преподносит понятие любви довольно с нетипичного ракурса, не через молодость, романтику и страсть, как это принято показывать в кинематографе и других творческих источниках, а через старость, испытания и боль. Любовь, прошедшая через многие годы жизни, с угасшей пылкостью эмоций и влечений, но любовь, питающаяся преданностью и доверием. Можно долго погружаться в философию чувств, но лучше один раз посмотреть и сделать собственные выводы.

Довольно незаурядный и простой в развитии событий сюжет, который может показаться некоторым даже затянутым, разбавляется великолепной концовкой. Ханеке мастерски выруливает сюжетную линию, добавляя в неё каплю символизма и загадочности, и, как следствие, с титрами приходит состояние некого оцепенения, потрясения, и уверенности в том, что «Золотую пальмовую ветвь» эта картина получила уж точно по заслугам.

9 из 10