Рецензии

Не смог я не сходить на фильм Никиты Сергеевича Михалкова «Солнечный удар». Его «Сибирский цирюльник», «Утомленные солнцем» и «12» считаю произведениями искусства. Да, согласен со многими критиками — тут нет каких-то глобальных идей, размышлений — Михалков мастер красивого кино. Ему всегда удавалось передать чувства, переживания, ощущения. Когда Меньшиков прижимает руку к голове отдавая честь при виде портрета Иосифа Виссарионовича — ему веришь. Когда друзья провожают бестолкового мальчишку на поезд для заключенным — хочется плакать вместе с ними. И кричать: ну дурак, ну дурак!

Расстроил меня Никита Сергеевич своими последними работами — две части «Утомленных солнцем» получились провальными. Но уже столько было выброшено камней, помидор и вылито грязи что даже не хочется останавливаться.

Ждал я этот новый фильм, «Солнечный удар», ожидая реабилитации режиссера. Ну, исключительно в моих глазах. Пошел не сразу. Боялся расстроиться. Сначала посмотрел рейтинги, почитал первые отзывы на Кинопоиске. Достаточно неутешительные. Но при этом не разгромные. Что-то посредственное. Конечно, для Никиты Сергеевича всегда пишут и восторженные отзывы — но они явно фейковые — написаны либо под копирку за деньги, либо созданы истерично влюбленными в усатого цыгана дамами.

Чего я ждал? В идеале что это будет бомба уровня «Сибирского цирюльника» — исторический сюжет, любовная линия. Все могло бы сложиться… Но не сложилось.

Итак, сам фильм: в фильме, как это часто бывает у Михалкова, две сюжетные линии с временным промежутком в 13 лет (в том же «Цирюльнике» сюжет построен также — сама любовная линия и спустя двадцать лет история сына молодых влюбленных). Основной сюжет — это та самая история, которая рекламируется как Бунинская — тот самый Солнечный удар. 1907 год, Волга, прогулка на корабле, безумная влюбленность двух, столкновение двух сердец, уже, казалось бы, занятых. «Солнечный удар». И вторая 1920ый — революционный Крым, где главный герой, который и плыл на корабле 13 лет назад пытается разобраться, куда же девалась та Россия. Где она… Как могло вот так всё сложиться.

Сразу скажу — две эти части, как, например, в «Цирюльнике» связать не удалось. Эти колесики никак не хотят работать вместе, они скрипят, останавливаются, постоянно заедают. Но не сходятся. Нет между ними практически ничего общего. Два разных фильма которые пытаются выдать за один. Но режиссер с маниакальной упорностью все равно связывает эти два сюжета. И катарсис в конце фильма не помогает, а наоборот, создает впечатление что нас, простите, обманули.

Мальчик, который в первой части играет второстепенную роль (кстати, великолепный мальчик. Это, наверное, лучший актер во всем фильме) через 13 лет становится чекистом. Судя по всему, просто потому что какой-то профессор рассказал бедному христианскому мальчику о том, что все люди произошли от обезьян («Это что же — и Государь? Обезьяна» — размышляет мальчик). И вот он вырос и стал революционером. И белые офицеры, которые проиграли Гражданскую войну, размышляют о том что сами же и виноваты («Вот этими вот руками. Сами. Страну развалили»). Все эти размышления и аллюзии выглядят притянутыми за уши. Нет какого-то связующего звена, нет какой-то целостности, какой-то идеи — поэтому и красивые, сильные художественные образы, которые по отдельности производят хорошее впечатления, и неплохие диалоги, интересные мысли сдавшихся офицеров просто провисают в воздухе, всё это не клеится в одну единую картину…

Кроме этого, первая часть, в которой описываются события 1907ого года откровенно затянута и скучна. Нет ощущения той стремительности, той страсти, которая произошла между двумя молодыми людьми. Я никак не мог понять что происходит с главной героиней, пока не наткнулся — совершенно случайно — уже после просмотра фильма на интервью с Викторией Соловьевой, которое навело на определенные размышления.

Виктория — начинающая актриса. Только-только закончила Щепкинское училище и то только по настоянию Никиты Сергеевича Михалкова, который решил просто и бесповоротно взять её на главную роль в свою новую картину. Почему? Чем эта молодая девушка зацепила старого мэтра, история умалчивает. Хотя тот факт, что Никита Сергеевич появляется в фильме (да-да, не удержался и всё же ввел себя в фильм) в виде мужа главной героини — исключительно на фотографиях — также подводит к некоторым пикантным подробностям знакомства Соловьевой и Михалкова.

Это не суть и не важно в нашем случае как, зачем и почему Никита Сергеевич взял молодую девушку, которая совершенно не умеет играть сразу на главную роль — факт остается фактом, дебют Виктории Соколовой с треском провалился. Может быть в будущем она станет хорошей актрисой, Ленком сделает из нее профессионала, но в этом фильме не было никакой игры. Да, красивая мордашка, да, интересные жесты и страстные взгляды. Но не более того. Любимые ракурсы Михалкова — лица крупным планом. И обычно подобные фокусы делают фильм выразительнее. Мы таким образом можем прочитать переживания героев. Особенно этот фокус удался в «12» — но там все 12 — профессиональные актеры, которые справились с задачей. Здесь же перед камерой оказалось однообразное, ничем не пробиваемое и не проницаемое одно и то же весь фильм выражение лица. Я не поверил этой девушке. Она никого не любит. Она вовсе не переживает. Когда она едет в повозке, к чужому мужчине, явно намереваясь изменить мужу — я не пони маю зачем она это делает. Взгляд куда-то в прострацию. А момент расставания, который доложен был стать самым трогательным в фильме вызывает только зевоту.

Хотя латышский актер Мартиныш Калита дополняет картину. Он чуть профессиональнее своей напарницы, но когда незнакомая латышская бородатая мордашка разговаривает до боли знакомым голосом Евгения Миронова — это вызывает только улыбку, но никак не переживания. В целом любовная история, которая должна была стать ключевой в фильме, оказывается полностью провальной.

Общий вывод неутешительный. Конечно, фильм на уровень выше Утомленных солнцем 2. В нем много красивых моментов, ярких образов, интересных диалогов. Но, во-первых, фильм явно затянут и откровенно скучен, во-вторых провальная игра актеров и в-третьих он просто не тянет. Близко даже не подходит к предыдущим работам режиссера. Не скажу что очень плохо, но Никита Сергеевич меня расстроил. Я ещё на него надеялся… Больше не буду.

5 из 10

Когда признанный классик кинематографа путает ремесло и общественную нагрузку это, как правило, обещает ему как минимум опасения в ожидании грядущих оценок критиков. В случае с последней картиной Никиты Сергеевича Михалкова «Солнечный удар» все в итоге ограничились лишь этими рисками. Для ясности — при заинтересованном анализе всей имеющейся в арсенале этого режиссера кинобазы, можно увидеть плавный и вполне соответствующий реалиям новой российской истории переход между обостренным вниманием сначала массовой аудитории (советский период) и вниманием критиков (период съемок в современной России). Отсутствие внимания со стороны массовой аудитории, в настоящий период объясняется в первую очередь невнимательностью (в самом широком смысле этого слова) самой аудитории. Списывать эту невнимательность на снижение качества конечного продукта мастера, было бы по крайней мере невежливо для зрителей, и невежественно, в случае если вы являетесь профессиональным критиком.

Однако о фильме «Солнечный удар» — коротко и по делу. В фильме есть все, что привык видеть преданный зритель в фильмах Маэстро. Из нового: завуалированная на этот раз «роль Царя»; финальная песня в исполнении Н. С. Михалкова (песня к месту, исполнитель нет); новые актеры, говорящие голосами старой гвардии; намеренная затянутость середины фильма. Это минусы. Новых положительных моментов в картине не было.

Как и следовало ожидать, преданным поклонникам режиссера достаточно в сущности и традиционной «михалковской» формы подачи классического материала. При получении ожидаемых эмоций на выходе (а они их получили определенно), преданные поклонники с радостью закроют глаза даже на минусы. Можно ли ожидать того же от критиков? Ответить сложно, но в контексте готового кинопродукта именно это главный вопрос для Н. С. Михалкова. На вопрос-слоган фильма «Как все это случилось?», те кому это было нужно уже ответили в свое время. Расширять кругозор неответевших нужно короче, проще и ярче. Для классиков — такой формат не комильфо. И это, как вы уже догадались, не их проблема.

- Как все это случилось? на этот и другой вопрос, фильм ответов не дал. Еще до того, как был показан трейлер фильма, призывающий пойти в кино. Было мной было сказано. Михалков замахнулся на классику, да на Бунина, нобелевского лауреата. Не пойду, рассказы Бунина. почти невозможно экранизировать. А меня еще убеждали, да типа там все плачут. А над чем? Линия любви — вульгарна, пошла, глупа, тупа. Даже во многих сериал, и то убедительней показывается. Тема революции — а вообще было это, чтобы целые корабли белых офицеров, вот так просто брали и затапливали. и ни за что я не поверю, что никто из этих самых офицеров не догадался красных потопить баржу и не попробовать бороться за свою жизнь!!!Не верю!

Мальчик, который не верил в теорию Дарвина, был мил, в церковь ходил, поручик к нему тоже по доброму относился и вот на тебе, закрыл глаза и стал смотреть как тонет баржа с человеком, который к нему когда-то по-доброму отнесся!!!Не верю!

События показаны и в 1907 году, а Чехов умер в 1904 году. Не верю, что девочки-гимназистки не могли не знать об этом.

Ничего гениального, даже более менее хорошего в этом фильме я не увидела, плеваться хочется какая ерунда. А лучше сказать читайте и перечитывайте классику. Вот фильм «Судья» недавно вышедший на экраны и то цепляет.

Скажу сразу, ожидал большего. Безусловно, фильм наголову выше типичного современного отечественного кино, но он и рядом не стоял с тем же, мои любимым «Сибирским цирюльником», которого я считаю нашим лучшим фильмом постсоветского периода. Но обо всем по порядку.

Первое, что бросается в глаза — это большой хронометраж. Я, конечно, понимаю, что для кино т. н. «большого стиля» стандартные полтора часа неуместны и смешны, и есть множество примеров, когда двух- и трех- часовые ленты удерживают в напряжении, но когда на протяжении 180 минут не происходит практически НИЧЕГО кроме разговоров и эстетического любования аллегорий, то усидеть на месте достаточно тяжело.

Угнетает неоправданная затянутость. Считаю двух часов было бы вполне достаточно. Многие сцены просто лишние. Вот зачем, например, сюжетная линия с фотографом? Бессмысленна. Может ТВ-версия и раскроет смысл, но пока создается впечатление, что она была написана специально для кореша, Адабашьяна.

И почему на три часа только три локации? Кораблик, лагерь для военнопленных и городок. Хотелось бы большего разнообразия, учитывая бюджет. Это к вопросу главного героя — где это всё?

Всё таки, картине не хватает динамичности, действия. Хороший режиссер тем и хорош, что адекватен своему времени и эпохе. Это объясняет почему средний возраст зрителей в зале был 50 лет. Молодежь практически не пошла на Солнечный удар. И ханжеские упреки, мол, тупым нужны лишь хлеба и зрелища здесь неуместны. Нужно смотреть правде в глаза. «Большой стиль» не может быть для узкого круга зрителей.

Разочаровали и актеры. Офицерик запомнился лишь по дубляжу замечательного Евгения Миронова (эх, был бы по моложе, так идеально бы подошел на роль). А, так сказать, «дама с собачкой» и вовсе все испортила… своим присутствием. Вот кто порадовал, так это Алексей Дякин в роли Георгия Сергеевича. Пять баллов, слов нет. А зачем засветился Эдуард Артемьев? Он выглядел растерянным и непонимающим необходимость своего присутствия в кадре.

Кстати, об Артемьеве. Это мой любимый русский композитор. Нравится тем, что, помимо красоты нот, он пишет к фильмам музыку с запоминающимся мотивчиком. Т. е. скажи например «Раба любви», как сразу возникают ассоциации с темой Артемьева, и наоборот. В Солнечном ударе же музыка ласкает слух, но не въедается в память. Тоже разочарование.

Как-то так. Я описал минусы, потому что о плюсах не интересно писать. Не стоит забывать, что кино с большой буквы, а новый фильм Михалкова — это всегда событие.

8 из 10

Фильм стоит посмотреть хотя бы лишь ради мощнейшей концовки.

Как и ожидалось, 3-часовой фильм мало связан с 6-страничным рассказом Бунина. В фильме ставшее уже традиционным повествование о «России, которую мы потеряли» и о том, «какую страну загубили», при ближайшем рассмотрении, оказывается основано на советских же пропагандистских штампах.

«Ненавижу русскую литературу» устами главного героя признается один из столпов отечественной культуры и признанный мэтр экранизации, путающий Толстого с Достоевским. Ненавидит ее Михалков, как дальше выясняется, за то, что она критиковала «господ, попов, царей», а некрасовская «дорога широкая, ясная» — это революция 1917 года. Тот простой факт, что примеры отношения к Церкви, монархии и «господам» (надо сказать, своеобразное выражение, требующее отдельного рассмотрения) и к власти в целом в русской классической литературе совершенно различны, для Михалкова — а ведь он сын литератора, вернее, крупного советского чиновника от литературы! — чьи суждения остаются на уровне советского школьного учебника, составленного до 1970-хх годов — невдомек.

Ах, да, Михалков горюет, что русская классическая литература «поливала говном» власть (страшный грех!) и свою страну. Интересно, Михалков считает, что это черты одной только русской литературы, а, например, Диккенс, поливал викторианскую Англию мёдом?

В идеальном мире Михалкова окружающие плутишки хотя и рады ободрать гостя из самой Москвы и стопроцентного «господина», но потом буквально загонят сами себя, возвращая ему «чааасы».

Смотря михалковский фильм, ясно видишь, что перед тобой — современность. У людей, изображающих живущих более 90 лет назад, современные манеры и речь, а разговоры отдают «злобой дня» и современными представлениями о революционных событиях. Утонченные офицеры -аристократы, в духе современного, «нефарисейского» кино любят вставлять в речь площадные ругательства. По современной моде, подчеркнутое, усиленное внимание — православию. Откровенно раздражают моменты неостроумного, не смешного паясничанья — не смешения комичного и трагического, а именно неуместного и нелепого паясничества. Не добавляют плюсов фильму обычное для Михалкова цитирование киноклассики — коляска из «Броненосца Потемкин» в фильме о революционных событиях — ну что может быть банальнее? В экранизации Бунина, чьей творческой темой, можно считать, была трагическая страсть, присутствуют ставшие традиционными для позднего Михалкова пошлые шутки.

По большому счету, смотрибельными мне показались лишь несколько кадров на пароходе, напоминающих пленэрную живопись, но это чисто операторская заслуга.

Добавлю к вышесказанному, что это — один из скучнейших фильмов, которые мне приходилось видеть.

Нечасто ситуация складывается таким образом, что в свет практически единовременно выходят две новейшие ленты крупнейших отечественных кинематографистов, в довесок ко всему — еще и родных братьев. Речь, естественно, идет о ленте Андрона Кончаловского «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицина» и Никиты Михалкова «Солнечный удар». И хотя сюжеты обеих лент, равно как и их размах, кардинально различаются, темы фильмов тесно переплетены: используя различные приемы и повествовательные мотивы оба режиссера говорят о судьбах России, но делают при этом диаметрально противоположные по своей культурной и идеологической составляющей выводы.

Еще до выхода фильма Никита Сергеевич позиционировал его как патриотическую ленту, в основу которой легли произведения Бунина «Солнечный удар» и «Окаянные дни». И если от первого рассказа в фильме сохранилась большая часть сюжетной линии, то связь с Окаянными днями здесь совершенно условная.

Вдаваться в хитросплетения сюжета не имеет смысла. Фильм, по сути своей, предсказуем от начала и до конца, хотя при затрагивании столь щепетильной темы иного ожидать и не приходится. Михалков по-прежнему не может отказаться от привычного ему менторского тона, и, по сути своей, он всегда готов дать ответы на заведомо безответные вопросы.

Так и здесь, перед нами предстает во всей красе Российская Империя, которая, судя по фильму, немногим отличается от рая: маковки церквей, широкие поля, каждодневно светящее солнце, заливающее зеленые луга, разодетые в белое счастливые граждане, обращающиеся друг к другу не иначе как на «Вы» с извечными приставками «Ваше благородие» и «Ваше превосходительство».

В противовес этому показан полуостров Крым периода 1920 года, на котором, видимо, перманентно царит пасмурная погода и малообразованные чекисты собираются линчевать благородных и прекрасных белых офицеров.

На этом фоне идеологической возни естественным образом утрачивается история любви, заявленная в фильме едва ли не как основная. И вот, прекрасная незнакомка, похитившая сердце главного героя, аллегорически предстает в роли «России, которую мы потеряли». И если подобные фокусы прекрасно удавались в начале 90-х годов, на которые и приходится расцвет наивного монархизма, то теперь, для современной публики, которая все больше и больше склоняется к положительной оценке советского прошлого, подобного рода идеологический эскапизм выглядит архаично и, по меньшей мере, наивно. И сегодня в высшей степени наивно искать виновных в свершившихся революционных потрясениях, находя истоки не в причине, но в следствии, выражающемся в сомнениях в достоверности христианского вероучения и увлечении «Капиталом» Маркса. В то время, когда цивилизованное человечество все более укрепляется в мысли, что революция — это логичное завершение многолетнего политического, экономического и идеологического кризиса, режиссер на манер замполита продолжает искать причины в тлетворных идеях, сомнениях и отхода от нашей «истинно православной русской идентичности».

И тем более удивительно видеть подобное от режиссера, который в славную советскую эпоху блестяще дебютировал с двумя лентами, посвященными теме Гражданской войны, в которых он удивительным образом выступал на стороне Рабоче-крестьянской Красной Армии. Тем более странно видеть это после Утомленных солнцем (естественно, первых), где автор недвусмысленно намекает на то, что именно интеллигенция и элита своими бесчисленными разговорами загубили страну, которую большевики, как не крути, при всей спорности исповедуемых ими методов, сумели поднять до небывалых высот. И словно решив насолить той стране, которая не может дать сдачи, Михалков наносит удар ниже пояса, показывая, что в действительности ему никогда не нравилась коммунистическая идеология. И беспрестанно восхищается благородством дореволюционной эпохи. Но даже простейших операторских приемов и фирменной сочной картинки автору мало, вследствие чего он активно прибегает к компьютерной графике, в высшей степени убогой и никоим образом не украшающей эстетическую составляющую картины.

И попытка примирить враждующие лагеря и показать всю суть трагедии, сумевшей разделить единый народ на два противоположных идеологических лагеря, не удается. Непрестанно крестящиеся, естественным образом православные в противовес мракобесным марксистам, дарвинистам и безбожникам, поминающие бога по поводу и без, поющие богоугодные песни царские офицеры героическим образом завершают картину, вызывая скупую, а подчас и не очень, слезу у зрителя. И во всем этом вновь и вновь сквозит тема «России, которую мы потеряли». При этом автор словно вычеркивает последовавшие за этим 70 лет, которые, во многом, и подарили ему возможность начать карьеру режиссера.

С визуальной точки зрения фильм хорош и эстетически красив. Даже если принять во внимание серию невнятных эпизодов и странную, если не вульгарную, эротическую сцену, которая вольно-невольно вызывает смешок. Не обошлось и без цитат из Эйзенштейна с коляской, скатывающейся по ступенькам Потемкинской лестницы.

Но даже это не спасает картину, которая выглядит устаревшим политическим памфлетом, и скорее способна разделить страну на два лагеря, нежели объединить народ под общим началом. Равно как и сложно уловить параллели с текущей ситуацией на Украине, к числу которых можно отнести разве что место действия, протекающее на полуостров Крым. И пускай идеологическая схватка ведется между представителями одного народа, но в сравнении с ситуацией сегодняшнего дня, истоки Гражданской войны носят совершенно иной характер и обладают куда большими масштабами.

В конечном итоге получается, что Михалков вновь оказывается в проигрыше, что уже становится систематическим в последние годы: публика фильм оценит едва ли, а нравоучительная мудрость может лопнуть как пузырь. Видимо, жизнь и история не любят оценок и ярлыков, что и уловил Кончаловский в «Белых ночах…». Нравоучительный же урок истории, преподносимый нам в «Солнечном ударе», в конечном итоге может устареть и кануть в лету, превратив фильм спустя некоторое время в досадную случайность, наивный памфлет или ошибочное суждение о судьбах времени, в котором современники едва ли увидят самих себя.

6 и 10

После двух, скажем честно, провальных фильмов из трилогии» Утомлённые солнцем», Я надеялась, Я правда на надеялась, что третий то раз наверное всё получится, что будет хорошая картина, по мотивам И. Бунина, но я никогда так не ошибалась. Обо всём по порядку.

Начнём, пожалуй, с картины в целом. Для меня фильм делится на две, абсолютно не связанные между собой части. На полностью проваленную любовную линию и на часть, показывающую быт, психологию, судьбы белогвардейцев после поражения в лагере.

Главный герой. Он уныл, он безбожно уныл, на его лице за все три часа можно увидеть три эмоции безумную влюблённость/смятение/уныние или апатию. Мы не видим раскрытия персонажа, он статичен, он не претерпевает никаких изменений. Мы не знает практически ничего о нём, в той части, которая происходит в лагере, он не взаимодействует ни с кем, он отдален ото всех, погружённый в свои сахарные мечты. Даже его действия в связи с внезапной любовью, он скорее пугает, чем умиляет. Он раздражает. Он не вызывает никакого интереса, за ним не хочется наблюдать, мы не сочувствуем ему, мы не плачем, когда он плачет. Для меня это абсолютно пустой и провальный герой.

Ужасно бесили комедийные нелепые ситуации, казавшиеся абсолютно неуместными. Было такое чувство, что Никита Сергеевич хотел угодить абсолютно всем. Хотите трагедии- да пожалуйста. Хотите комедии- есть. Любовные сахарные сопли — тоже в списке. Исторические события- и это тоже.

И эти вездесущие слоумооо, тоже ужасно нелепые. И, Господи, куда же без потрясающих метафоры от Михалкова. Секс = работа корабельного механизма. Оргазм — маслишко потекло. Уморительно.

Но вот, наверное, единственное, что меня понравилось, это второстепенные герои из второй, не любовной части. Вот эти герои спасали фильм. Они были занимательные, и мне хотелось узнать о их прошлом, о том, кто они, почему они на этой стороне, откуда у него собака и т. д. Они по-настоящему увлекательные. И когда есаул плачет — ты плачешь. С ними были действительно сильные сцены. Тебе не наплевать на них, как на главного героя.

За любовною часть —

1 из 10

За историческую —

8 из 10

Михалков опять устроил смуту в интернетах. Поклонники творчества мэтра принялись лить дерьмо кастрюлями, даже не посмотрев фильм. «Роман Пастернака не читал, но осуждаю» — пылают они праведным гневом, природу которого не могут объяснить даже сами себе.

Давайте разберемся, что же произошло.

Забегая вперед, стоит отметить, что до уровня своего же шедевра «Сибирский цирюльник» Михалков в этот раз не добрался, причем ощутимо. Видимо, это общая режиссерская практика — тот же Мартин Скорсезе сначала снял шедевральное «Казино», а через 20 лет — убогий «Волк с Уолл стрит», который есть лишь слабая тень Казина, лишний раз доказывающая, что выше головы таки не прыгнешь.

Еще раз забегая вперед — фильм однозначно лучше смотреть, чем не смотреть. Проигрывая и Сибирскому Цирюльнику, и первым Утомленным солнцем и 12, Солнечный удар, безусловно, остается качественным фильмом, на голову опережающим существенную часть всего современно кинематографа, независимо от страны происхождения.

Любителям аналитики типа «Бунин написал 4 страницы, а Михалков по ним снял аж на 3 часа фильм, значит — распилил дофига» на всякий случай сообщаю, что фильмы снимают не по рассказам, а по сценариям. Однако, фильм и правда сильно длинный, местами можно сказать, что даже затянутый. Показаны две сюжетные линии, первая — 1920 год, вторая — 1907 год, пересакающиеся одним (на самом деле нет) общим героем — русским офицером, который в 1907 поручиком гоняется за дамой по пароходу, а в 1920 — капитаном сдается Красной армии (рабоче-крестьянской) и ждет своей участи. И если события 20-го года, несмотря на одно и то же место действия — это драйв, это интересно и это захватывает, то история с пароходом — отровенно не уровень Михалкова.

Лично я для себя выделяю двух режиссеров в мировом кинематографе, которые оригинально снимают диалоги — Квентин Тарантино и Никита Михалков. Их диалоги — абсолютно самолцельная вещь. Они могут снимать фильмы, не выходя из комнаты, и эти фильмы будут интересны. Сюжетная линия 20-го года пострена на диалогах, и она цепляет. Сюжет 1907-го года — на теплоходе, видах природы, погоне героев друг за другом — и он не цепляет. Если в Цирюльнике Михалков каким-то образом превзошел сам себя, и смог даже динамику снять инетресно, то здесь он свой подвиг не повторил, и фильм, как дорога в грузинском анекдоте — раздваяйца.

Пароходная линия оживает, когда начинаютс диалоги — к примеру, с бесподобной подругой главной героини или с фокусником. И становится скучной, когда мы наблюдаем нескончаемые метания по пароходу в погоне за улетающим платком. А после сцены секаса фильм вообще теряет почву под ногами — видел, как в зале многие начинали от души зевать, перестав понимать что им показывают, и что вообще происходит. Спасают вставки из 1920-го, особенно Роза Самойловна Землячка. Вот где талант.

Две сюжетные линии, очевидно, нужны для контраста. Сначала было лето, был корабль и светское общество, а теперь — ноябрь, холодно, темно и страшно. На мой взгляд, слишком топорное сопоставление, но это только на мой. В целом же радует отсутсвие голливудщины, когда неизбежно сталкиваются лбами гуд гайс и бэд гайс. В фильме правых, есть только виноватые. И больше всех виноваты как раз гуд гайс, что осбенно выражается в финальном диалоге на барже. Не уследили. Не уберегли. Не восприняли всерьез. Думали, что пронесет, а не пронесло.

Тормозной и совершенно невыразительный главный герой, скорее всего, олицетворяет собой Россию тех лет. Страну без вектора, без идеалов и без какой-либо ответственности за свое будущее. Страну, с которой не могло не произойти того, что в итоге произошло.

Через такого персонажа в итоге не смогла выразиться и главная героиня, которая как бы есть, и как бы и нет ее. Все, что запомнилось — несколько загадочных улыбок и неизбежно нарастающая дистанция. История без начала и конца. По этому ли тосковал главный герой в своем 1920-м? Нет ответа, но есть хотя бы вопрос. Это уже не мало.

И вообще фильм хорош тем, что ставит вопросы. Практически в каждом диалоге — повод задуматься. Через общение персонажей друг с другом постепенно вырисовывается картина тех лет, которая замыкается в самом конце, уже перед титрами. Фильм, который стоит того, чтобы его смотреть. Пожалуй, это третий фильм за этот год, на который я готов поставить метку «можно посмотреть еще раз» — наряду с Гранью будущего и Капитаном Харлоком.

Спасибо.

8 из 10

Фильм посмотреть стоит, причем не один раз, чтобы разобрать все детали.

Я понимаю, многим кажется затянуто из-за привычки смотреть экшн, а не картину, мне затянутым не показалось. Почти все рецензии пишут про платок, что грубый и неуместный символ — да нормальный прием, картину соединяет не он.

Фильм конечно не Бунинский. Т. е. история любви — по Бунину, хотя не всегда в его тонах. А вот окаянные дни — очень смягчено. Михалков понял, что Бунин писал эту вещь под тяжелейшим впечатлением от происходящего, в обиде, ужасе, непонимании. В фильме этого нет. Нет там ни оправдания белых, ни обвинения красных, нет там воспевания во всем прекрасной жизни царской России. Прошу вдумчивых зрителей посмотреть на детали! Есть обвинение — белым за то, что допустили всему этому случиться. За то, что пребывали под воздействием «солнечного удара», который становится не только историей страсти, но и метафорой состояния российской элиты. И вопрос — как это произошло? Одним из ответов — мальчик Егорий, который спрашивает поручика про Дарвина. А поручик от него отмахивается — не до него. И дело вовсе не в Дарвине и обезьянах, а в пребывании «не здесь» в своей стране. Назвался хозяином — неси ответственность. Весьма любопытный образ Землячки — «красной фурии революции». Этакий истеричный обиженный ребенок, заменивший идеологией очень многое в своей жизни.

Сочувствую Михалкову, т. к. он пытается рассказать, донести что-то о России, истории, заставить задуматься тех, кто привык мыслить в совсем других категориях. Для современного поколения революция, гражданская война и крушение России это какая-то старая история, про которую уже снимали разные фильмы. Ну не может современный человек понять мировоззрение Егория, который всерьез спрашивает «неужели и царь от обезьяны? и родители? и владыка?» Не может понять ни дворянского мира, ни купеческого быта, ни поиска правды разночинцами и интеллигенцией, не может понять — как из семинарии человек уходил в красные комиссары или террористы и так далее.

Но он все же Михалков пытается — и у него выходит, для имеющих глаза и уши.

Касательно эффектов, приемов — это на личный вкус. Я узнаю многие приемы и помню, где их использовали впервые, но смотреть нужно все-таки фильм целиком, где у каждой метафоры есть свое место и свой смысл.

Даже для тех, кто органически не переносит Михалкова, можно посмотреть, все-таки будет о чем задуматься, если смотреть внимательно и не торопиться с выводами.

В современной культуре как-то не принято просто смотреть фильмы Н. Михалкова, потому что это — фильмы Н. Михалкова. Предвзятость взгляда всегда спешит оценить его фильм прямо по афише, что, конечно, неверно, особенно в отношении «Солнечного удара». Поэтому всем тем, кто собирается посмотреть фильм, я бы рекомендовала отвлечься от образа режиссера, и смотреть именно фильм.

Фильм «Солнечный удар» вполне укладывается в понятие кинокартина. Это действительно картина, которая живописно, с вниманием к деталям показывает нам жизнь страны, со всеми ее общественными противоречиям, со всеми ее красотами и безобразиями. В фильме любовная страсть соседствует с невероятной, хладнокровной жестокостью. Этот, на первый взгляд, «дикий коктейль», мне думается, можно понять, только если смотреть фильм не «аналитически», то есть разбирая на детали — на летящие шарфики и падающие сабли, а смотреть его как целое, где детали, образы, сюжеты, лица, монологи составляют единое, хотя и сложное изображение. Это изображение страны, которая попала в катастрофическую ситуацию, и никто не может определенно, однозначно ответить, почему. Это изображение страны, в которой аристократия полностью отчуждена от мира вокруг себя, где в ситуации полной катастрофы барон таскается с кол-лекцией сигарет, а полковник мечтает о мирной жизни в Саратове. Где юная барышня, почти как ребенок, скачущая по ступенькам, выносит решение о массовом убийстве. Где мальчик Егорий до взрослого возраста ищет ответы на самые важные вопросы, и не успевает их услышать. Где юный поручик в «солнечных» мечтах слушает французский романс и не видит искаженных болью лиц женщин, которые грузят мешки. Где простая женщина тайком надевает шарфик аристократки и мечтает быть такой же красивой и также любимой, а старый плут фотограф за ваши рубли готов запечатлеть все самые смелые мечты.

Вероятно, фильм очень многослойный — в нем много всего. Однако, мне показалось, что главной в фильме стала идея отчуждения, глубокого непонимания аристократии и народа. Пришло время отвечать на вопросы, а аристократия не смогла дать ответа, была занята «солнечными» мечтами. И слишком увлекшись, пропустила момент, а затем был удар, болезнь, тошнота и смерть. По сюжету: молодой поручик, всецело отдавшись страсти, не заметил юного мальчика, которому было чрезвычайно важно получить ответы на вопросы о мире, о Боге, о человеке. И вот через 13 лет поручик — белогвардеец, а мальчик — красноармеец, они по разные стороны. Когда поручик вспомнил, когда понял, что нужно сказать, было уже слишком поздно. Печально, но такова наша история.