Рецензии

Когда я вышла с просмотра данной киноленты, в голове сидели слова «французский поцелуй», которые пришли какой-то на первый взгляд несуразной ассоциацией. Да, этот фильм Мишеля Гондри как французский поцелуй: он выглядит красивым, нежным и легким визуально, но при этом затрагивает слизистые всего вашего нутра. Правда, только в том случае, если вам удалось полетать на облаках, выловить угря из крана, — в общем, уловить тонкую атмосферу, созданную режиссером и самим Борисом Вианом.

Не думаю, что стоит с первых минут нацеливать себя на просмотр комедии или трагедии, подходить к фильму слишком серьезно или наоборот, с излишним задором, лучше позволить «пене дней» захлестнуть вас и пронести в беспорядочном ритме джаза.

Гондри осуждают за излишнюю буквализацию виановского шедевра, но, позвольте, не создаст ли иносказательное воспроизведение виановского текста эффект пережеванного и утрамбованного в желудки попкорна? Я считаю этот фильм удачным в первую очередь из-за близости его к оригинальному тексту. Это дает свободу зрителю в самостоятельной интерпретации символов, деталей, которые с весьма высокой точностью Гондри воспроизводит в своей картине. Когда режиссеры берут на себя смелость трактовать столь неоднозначные (или вернее будет многозначные) тексты, в которых каждый человек способен увидеть что-то исключительно свое, выходит лента, неспособная удовлетворить столь отличные друг от друга зрительские вкусы. Я считаю, фильм выглядит выигрышно именно за счет буквального изложения романа и предоставления большого пространства для фантазии самому зрителю.

Наверное, к минусам можно отнести тот факт, что Гондри не удалось создать картину самостоятельную, хоть сколько-то оторванную от Виана. Фильм не воспринимается отдельно от книги, более того оказывается не понятен, чужд и скучен для тех, кто не знаком с текстом. Режиссер так сплетает свой фильм с книгой, что в ходе просмотра «Пены дней» у меня иногда создавалось ощущение, что Гондри отсылает нас к оригиналу, как будто говорит: «Ну, вот здесь вы понимаете, к чему я это показал, да?»

Картина получилась сыровата в том смысле, что Гондри как будто не нашел точки опоры для своего фильма, но стоит ли винить в этом режиссера? Была ли эта точка опоры у Виана? В конечном счете, будем откровенны, наверное, когда вы смотрите или читаете «Пену дней», само заглавие предполагает легкую скуку и рефлексию. Ощущение, что фильм смазан, мне показалось тут вполне уместным.

А вот герои фильма вызвали у меня легкое разочарование, удивительно, но я отнеслась к ним «никак», я была увлечена визуальным рядом, раздумьями над символами, может быть сюжетом, но сами герои оставили впечатление безликих тел. Не могу точно сказать, что именно не удалось Гондри, ведь у Виана каждый из героев показался мне яркой индивидуальностью.

Веселые куклы, мультяшные длинноногие герои, которых было не то чтобы сложно воспринять всерьез, но они все стали на вкус одинаково пресными.

Что было для меня открытием в этом фильме? Он страшно красив, да оба эти слова прекрасно подходят сюда. Красота в смерти, красота в отрезании век, перемолотых телах и кувшинке, которая пожирает твоё легкое — во всем этом есть сильная и страшная красота. Красота, вызывающая порой улыбку, порой смех, порой недоумение или меланхолию, но всё это сделано руками Гондри так неподдельно легко и красиво. Ему удалось создать эту сочную картинку, пропитанную кровью и марципановыми сладостями, торжеством человека и несправедливым, щемящим его унижением: кувшинка — как эвфемизм действительно страшных болезней; медлительные многоножки — машины скорой помощи (актуально, неправда ли?); вскармливание теплом своих тел оружия для дальнейшего уничтожения иных теплых тел; сохранение внешнего благополучия за счет работы уборочных машин на катке. А представьте, что этот каток и есть маленькая модель нашего мира.

Если вдуматься, насколько циничен роман Бориса Виана и насколько беспощаден к «зрящему» зрителю Мишель Гондри.

Липкая утопия Бориса Виана и Мишеля Гондри оценена мной в 9 из 10 — фильм для зрителя, который устал кушать безвкусную массу безвкусного кино.

«Знаешь, это какой-то бред», — сказал Колен. (с)

Казалось бы, что эта цитата из книги Виана как нельзя лучше характеризует картину Гондри, снятую по одноимённой книге Бориса Виана.

Начнём с того, что галочка в разделе «жанр» напротив «арт-хаус» делает эту картину настолько привлекательной, насколько и недоступной. В нашем городе её показывали только в одном единственном кинотеатре.

Так что, попасть на сеанс было сложновато, но необходимо.

Описать картины Гондри можно одним словом, которое наиболее ёмко скажет вам о его стиле: сюрреализм. Причём гротескный. По максимуму. Начиная от того, что шеф-повар подаёт нужные Вам ингредиенты прямо из телевизора, и заканчивая машиной, которая убирает горы мёртвых тел на катке после их столкновения.

Гондри придерживается старого способа съёмок: а именно — никаких спец эффектов. В картине присутствует минимальная компьютерная графика, в основном всё снято с помощью подручных средств. Предметы в его фильме живут собственной жизнью, а вот жизни людей не так уж и важны.

Картина начинается помпезно. Пред нами герой, у которого все пути в жизни открыты. Богат, красив, весел. В общем, загляденье. Праздник жизни.

Но по мере развития событий зрителю открывается истина, о которой знают все.

Мир полон лжи, он прогнивает изнутри, и эту гниль ничем нельзя убрать. Даже мышонок не в силах стереть её своими коготками. Мы погибаем, погибаем от собственной глупости, алчности, ревности. Мы растрачиваем свою жизнь на вещи, которые, на самом деле, совсем не важны.

Образы дополняют великолепнейшие актёры: Ромен Дюрис, который мне приглянулся со времён фильма «Любовь на кончиках пальцев», и несравненная Одри Тоту, чьи роли запоминаются в каждом её фильме.

После выхода из кинотеатр у меня были смешанные чувства, и когда меня спросили «Ну как тебе фильм», то я смогла лишь выдавить из себя решительное: «Перебор».

Но знаете, в этом фильме благодаря этому самому «перебору» начинаешь понимать весь смысл вещей.

Что-то эфемерное, что-то необъяснимое и совершенно чувственное. Чувственность в чистом виде, освобождённая от всего телесного. (с)

8 из 10

Раскрою свои карты на месте — я не люблю книгу «Пена дней», я вообще Виана отчего-то недолюбливаю, ну не мой он писатель, явно. В кино пошла из чистого любопытства, с немым вопросом: «Как это можно снять?». Что ж, ответ я получила: восхитительно! Совершенно неожиданным для меня образом выяснилось, что книга, казавшаяся мне до боли в зубах нудной, просто создана для кино! Причём для качественного, захватывающего, яркого.

Виановский мир передан идеально, такой абсурдный, но такой понятный. На мой взгляд, «картинка» изъянов практически не имеет (мышку я, признаться, представляла иначе). Прибавим к этому талантливых актёров и замечательную музыку и — вуаля! — готов отличный фильм.

Эпатаж Виана не назвать тонким, его сюрреализм несколько даже топорен и груб, но как же это блестяще подходит кино! Как всё получилось правдиво: жизнь деталями-крупицами-нюансами катится по наклонной, плавно и осторожно, но вот однажды ты смотришь по сторонам, а вокруг сгустилась тьма, и пространства не хватает для глубоких вздохов, и цвета уже едва различимы — настолько сильно стал преобладать равнодушный серый. И живёшь по инерции, и выход только один. На самом деле, картина получилась невероятно (даже непредсказуемо) эмоциональной. В таком очаровательном месте, такие очаровательные люди по стечению обстоятельств вянут, как сорванные цветы, чахнут, гибнут: кто-то пылко, метеоритом, кто-то смиренно, растворяясь. Видно, какие все они (да и мы с вами) всё-таки хрупкие. Правильно сказано в описании фильма: «тепло человеческого сердца способно уничтожить самое опасное оружие». Да и не только самое опасное, тепло сердца в принципе легко уничтожить.

Экранизация «Пены дней» — задача несложная, особенно для Мишеля Гондри, который умеет виртуозно складывать яблоки с ёжиками, плоское и зелёное, гламур и детство. И первую половину фильма веселенький абсурдец поджидает нас на каждом квадратном сантиметре экрана, и все герои такие миленькие, и между ними такие высокие отношеньица!

Через подчаса экранного времени абсурд становится самоцелью, как, собственно и в книге. Если говорить не по-гондривиански, а нормально, как все люди разговаривают, то перед нами мелькает мотовство махровых мажоров, не бравших в руки ничего тяжелее вилки, да и в головы тоже.

Мой друг, выпускник филфака, давным-давно рассказывал, что книга писалась Вианом лишь для того, чтобы застебать Сартра, и была, по всей видимости, рассчитана на одного читателя — хорошего приятеля. Колет, Хлоя, Николя и прочие гламурки — манекены, среди которых возвышается Голый Король.

А картинка-то высококлассная. Мы действительно не догадываемся, что произойдёт на экране в следующий миг, даже если читали Виана этой весной, а не по окончании ВУЗа. Великолепно и тонко сделанные гэги, с изумляющими деталями, которые не нарисованы на компе, а сделаны ручками, ручками! А главное — все эти многоплановые переплетения выдуманы в чьей-то гениальной голове. Только вот, по-моему, с таким сюжетом и бюджетом разумнее было бы озвучить этот фантастический видеоряд музыкой Бьорк, или Кемикал Бразерс, или Мэссив Эттэк с Перцами.

Мастеру Мишелю удалась идеальная экранизация, ведь фильм, как и книжка, получился в виде назидания бездельникам от графоманов.

Ставлю, однако,

6 из 10

Фильм удивительный. И всё.

Уже до просмотра был недоволен кастом, отчего-то роли молодых людей были розданы, безусловно талантливым и харизматичным актерам, но лет под 40, что немного не соответствует, боюсь наврать, что дословному содержанию книги, но хотя бы настроению писанины, особенно проигрышным смотрится Шик у которого тотальное увлечение писателем подчеркивалась его молодостью.

Но Мишель Гондри казался «меньшим из зол», так, что кое-какие надежды на фильм возлагались, хоть и назначил на роль мышки человека.

за минуту до начала — обожаю этот фильм

10 — улыбаюсь

30 — в принципе всем доволен

45 — начинаю скучать

75 — ну хоть эту сцену вырежут я надеюсь

90 — ну сколько можно ?

120 — в итоге вырезали любимую, финальную сцену

Гондри в своем желании вставить в каждую сцену нечто милое, нестандартное и (в первый раз за все его фильмограию приходит такое ощущение) выпендрежное, вводит зал в сонное состояние. После первого часа люди реагируют лишь на простецкие шутки аля «Посмотрите какая у меня ужасная жена», и вновь оседают в креслах, умом понимая, что творящееся на экране крайне здорово и свежо, но высидев фильм до конца уходишь с ощущением, что в одиночку слопал целый арбуз, притом проглотив пару косточек.

Все это напоминает американский блокбастер, в каждые 5 минут которого вставлен взрыв или драка, только лишь из-за того, что этого от него и ожидают, и чьим аналогом от «европейского» кино, по хорошему, «Пена дней» и является.

7 из 10

На свете есть только две вещи, ради которых стоит жить: любовь к красивым девушкам, какова бы она ни была, да новоорлеанский джаз или Дюк Эллингтон. Всему остальному лучше было бы просто исчезнуть с лица земли, потому что все остальное — одно уродство. Именно это и явствует из нижеследующих страниц, где рассказана самая что ни на есть доподлинная история, поскольку я сам сочинил ее от начала и до конца. Но при всем при этом она есть и проекция реальности, однако сдвинутая в иную плоскость, ухабистую и искривленную, и в ней возникает воспаленная атмосфера перекошенных жизненных обстоятельств. Итак, как видите, если это и прием, то вполне приемлемый.

Борис Виан. Слово к читателю. Пена дней. 1946.

Собственно, выше уже всё, что можно сказать о книге, да и о фильме, уже сказано, да к тому же самим автором. О картине же можно ещё добавить, что это великолепная экранизация. Не точно по книге, не буква в букву, но это и не обязательно. Главное — это то, что передана атмосфера произведения. Безумная, гротескная, сюрреалистичная, злая, красивая, оригинальная, сатирическая, музыкальная, фривольная, пикантная, тонко-интеллектуальная, умопомрачительная атмосфера. Борис Виан был джазменом, обожавшим Дюка Эллингтона. Потому его роман, как и фильм, напоминает музыкальную композицию. Сначала веселый, разухабистый джаз, плавно переходящий в тоскливый блюз, под конец срывающийся на плач трубы. Банальный и простой сюжет завернутый в невообразимую обертку сюрреализма. Произведение Виана классика французской литературы, хотя бы по тому, что все французские писатели писали о том же, о чем и Виан. Сюжет — вечен, оформление — эксклюзивное.

Фильм Мишеля Годри очень необычен. Он сочетает, как компьютерную графику, так и старые приемы комбинированных съемок и кукольной анимации. Люди становятся вещами, а вещи приобретают одушевленные свойства. Оттого возникают ассоциации с лентами Гиллиама и Шванкмайера. Может у кого-то (например, у упомянутых режиссеров или у Жан-Пьера Жёне) получилось бы и лучше, но, как поклонник Виана, я могу сказать, что Годри сам справился великолепно. Ему удалось перенести литературные образы (пусть и не все) писателя на экран. Единственно только Одри Тату и Ромен Дюрис выглядят несколько старее своих литературных прототипов, но своей актерской игрой они вполне этот маленький недостаток компенсировали.

Естественно, весь этот набор неожиданных и несуразных образов может обрушиться на неподготовленного зрителя и придавить его. Для просмотра этого кино нужно хотя бы представлять себе, что такое сюрреализм. Да и вообще не бояться неожиданный экспериментов в кино. В любом случае, увидеть воочию мир Бориса Виана — это шикарный аттракцион, редкий и необычный.

Если быть честной, то от фильма такого кошмара не ожидала. Честно.

Признаюсь, что книгу не читала, и после просмотре фильма не захотелось даже узнавать о ней что-либо еще.

Начало показалось мне многообещающим, не спорю. Ведь такие актеры потрясающие, не испортившие ни одного фильма! Это было весьма забавно, когда показывали странные танцы, образ жизни и т. д. Когда фильм начался, то я подумала: «Как это необычно! Как по-разному можно видеть какие-либо вещи окружающего нас мира!» Но в середине фильма появилось одно большое НО! Что за бессмыслица происходила на экране!? Какие-то гонки за право жениться, странный диагноз, непонятный юмор, довольно нелепые фразы. Что ж, я подумала, что так может и надо, чтобы создать впечатление особое от фильма. Вся надежда была на конец, что его сделают разъяснением. Но опять меня ждали дикое разочарование. Когда это чтение книг становилось непростительной зависимостью? И почему история любви Хлои и Колена так заброшена? Да, я считаю, что она заброшена! Это, извините меня, идиотизм, превращать эти отношения, это чувства, в балаган! концовка окончательно показала мне, что фильм для меня худший. Честно.

Я пыталась проводить аналогии с другими фильмами, классикой какой-либо, но каждый раз появлялось какое-нибудь НО. И все.

Когда я вышла из кинотеатра, то ощущение было, что на мне эта паутина с окон дома Колена. Честно.

Горе-критики, идите к черту!

Так забавны ребята, оставляющие комментарйи с целью разоблачения, самоутверждения, приобщения к возвышенным привилегиям Мистера Критика...

'Ах Мишель, ты был не до конца божественен в этот раз.'

'Ты конечно очень старался, но понимание Виана у тебя не такое глубокое, как у нас, пожирающих твой фильм под попкорн'

'Мишель, ты не уловил всех оттенков мира Виана. Не раскрыл все тонкие нотки его сюрра'

Идите к черту, лентяи!

Вы что действительно, приходя на экранизацию романа, хотите увидеть картину, которую воображали ВЫ, а не режиссер? Или думаете, что в два часа кассового времени, в сто двадцать минут, отведенных рынком потребеления под ваше вечернее послестанковое время, кинохудожник может воплотить целый Роман?

Тысяча чертей, к черту чертовы чертята, чертыхаюсь я!

Мистер режиссер, спасибо!

Я увидел свободу красок жизни Колена. Я чокнулся с пьянокотейля, распробовал мультяшных угрей, зауважал чернокожего повара, услышал жизнь, вплетенную в джаз, или джаз, сочащийся жизнью. Я узнал, как танцуют под скосиглаз. Я увидел как быстро меняется наша жизнь, что все наши изменчивые эмоции и настроения - лишь отражение внешних обстоятельств - нам не хватает воли управлять ею. Я увидел слепую радугу развлечений и беззаботности. Увидел, что за все придется ответить в конце. Увидел смех небес. Узнал, что дружба есть. Узнал, что любви ныне здесь отведен короткий срок, даже меньше срока жизни мышонка.

Возненавидел растения.

Эмоции, эмоции, слова, слова и краски.

И занудное божество Сартра, и тошнота, тошнота.

И что лилии смерти вонзаются в самых достойных, а чернь выживает всегда.

Мишель, спасибо. Дичайший фильм.

А роман Виана - это совсем другая история.

Мишель Гондри известен своим неповторимым стилем, он делает истории, а затем уж снимает. Причём делает из подручных материалов: ткани, картона, стекла, пластика, пакетов. Да из чего угодно, только бы не компьютерная графика. За это он и ценится. Ведь его киноплощадка — это попросту лаборатория кино!

История Хлои и Колена писалась Вианом будто для Гондри. Причудливые формы диалогов, предметов, характеров; гиперболические сюжеты; высмеивание общества, известных и не очень современников. Не мудрено, что Гондри за это взялся. Впечатляющее начало: взрывное, яркое, дерзкое, быстрое и весёлое. Но вскоре краски угасают, камера мечется от одного тревожного момента к другому. Виан не щадит читателя, как и Гондри держит своего зрителя в напряжении. Это история такая. Она вряд ли закончится хорошо, хотя до последнего в это веришь.

Как ни печально, сценарий не отразил книжный текст целостно, а наоборот, разбил историю на мелкие кусочки, мечущиеся, не знающие, куда себя деть, хаотично разбросанные по всей картине, местами очень напоминающие причудливую «Науку сна». С одной стороны, оно и верно. Виан написал что-то подобное, но с другой, это сбивает зрителя с толку. Показано практически всё, но слишком мимолётно.

Но всё же кино очень атмосферное, хоть и далековато от первоисточника. Вначале вызывает неподдельную радость и смех, вскоре погружая в глубокие раздумья.

«Мишель Гондри – идеальный режиссер для экранизации предельно сюрреалистического романа «Пена дней» Бориса Виана», – твердили в один голос кинокритики со всех концов земного шара. Да и сам я, признаться честно, был схожего мнения, поскольку авторству Гондри принадлежат такие визионерские шедевры, как «Вечное сияние чистого разума» и «Наука сна».

Но, увы, соприкосновение двух непроходимых французских фантазеров дало не самую ожидаемую реакцию.

Основная проблема мне видится в том, что Мишель Гондри по каким-то неведомым причинам предпочел воздержаться от написания сценарной адаптации, переложив эту функцию на Люка Босси – человека, чьего лица не знает даже крупнейший кинопортал IMDB.

Неизвестно, чем господин Босси заслужил такое доверие, ясно одно – в стандартной комплектации его сценаристского мозга фильтр, отсеивающий и процеживающий плоды буйного воображения, предусмотрен не был.

Как результат, фильм получился рваным, кочкообразным и богатым на сюжетные колдобины.

Что касается уровня экранного абсурда, то он запределен даже для работ Гондри, в случае с «Пеной дней» ни с того ни с сего потерявшего ощущение середины.

В этом плане очень характерной является сцена, где главные герои в исполнении неожиданно возрастной для этой роли Одри Тоту и приятного, но не сверхталантливого Ромена Дюри отправляются на постсвадебный пикник. После того как новоиспеченные молодожены уселись за столик, кадр поделился напополам: с одной стороны – светит яркое солнце, с другой – бушует ливень.

Вот и весь фильм получился будто бы разграниченным на белое и черное, без каких бы то ни было оттенков и полутонов. Светлая и радостная картинка вдруг резко сменяется на гнетущую и заунывную, заставляя вспомнить популярный интернет-мем «Безысходность».

Вынужден констатировать, что чувство меры и безукоризненный визуальный вкус на этот раз изменили бесконечно уважаемому мной Мишелю Гондри, и «Пена дней» проплывает мимо его личного Зала Славы.

4 из 10