Рецензии

Долго и мучительно думал, что же написать, ведь картина Малика так неоднозначна. При вроде бы конкретной общей идее картины наблюдается некоторая растворенность замысла. Все дело в том, что при каждом новом пейзаже, переливе солнечных лучей на лицах персонажей, мелодии, в конце концов, возникала уйма ассоциаций. Одна накладывалась на другую, до невозможности переплеталась и рождала новую мысль, уничтожавшую прежнюю. Казалось еще чуть-чуть и я сойду сума. Однако в этом и есть вся «фишка» Малика. Сними ее Малик до «Древа жизни», возможно, однозначности было бы куда больше. Но теперь все работы Малика воспринимаются мною, как дети «Древа жизни», уж сильно прослеживается в них общий мотив естественности, заострения внимания на пейзажах, линиях, абстракциях, исключительных эмоциях человека, минимализме слов. Определенно режиссер нашел себя в таком непростом жанре, как современное кино, в котором одна только мысль об отсутствии спецэффектов и пафосных диалогов уже ставит под сомнение успешность кассы и, как следствие, фильма в целом. И тут меня осенило. Я вспомнил слова из когда-то прочитанной мною книги и подумал, что они максимально лаконично и четко передадут центральную идею фильма, помимо которой в картине масса. Дабы не заниматься тавтологией других рецензентов, пересказывая сюжет и личности персонажей, просто приведу эти слова.

Стивен Волински, автор множества книг по квантовой психологии писал:

«Большинство из нас сопротивляется собственной пустоте до такой степени, что судорожно цепляется за любые отношения с другими. Мы говорим друг другу: «Помоги мне заполнить мою пустоту!» Если это получается, мы называем это настоящей любовью; если не получается, требуем развода. Иначе говоря, мы используем других, чтобы заполнить собственную пустоту, но это приводит лишь к разочарованию. Почему? Потому что каждый из нас должен встретиться со своей пустотой и признать ее истинную ценность. Убегая от своей пустоты и ожидая, что другие заполнят ее, мы постоянно терпим неудачу, так как пустота является нашей истинной природой.»

Если приглядеться к фильму более внимательно, а еще лучше пересмотрев его пару десятков раз, не потеряв адекватность, наблюдая за инфантильным поведением женских персонажей, эти слова кажутся эталоном объективной оценки.

Про этот фильм можно написать массу всего — а не хочется. Поскольку он сам до крайности лапидарен в плане произнесенных слов, бережно пестует магию неозвученного, сокрытого между строк. Или, вернее сказать, между кадров. Каждый кадр — словно драгоценный камень в богатой сокровищнице Терренса Малика. Визуальной составляющей отданы на откуп почти все «сваи» кино — перипетии сюжета, психологический подтекст, идеологический месседж. Такой смелый подход можно позволить себе, лишь будучи твердо уверенным в привлекательности и эффективности авторского метода.

И то и другое в наличии. Киноязык, к которому Малик пришел в последние годы — язык, который проникает в самую сердцевину означаемого, который хочется смаковать, раз за разом открывая его новые грани, — имеет ли он вообще аналоги в истории кино? Его «презентация» состоялась в «Древе жизни» — неровной ленте, где шедевральная основная часть обрамлялась нелепыми зарисовками доисторического прошлого и райского будущего. Ошибки были учтены: в «Чудо» перекочевала только основная часть «Древа жизни». Вернее, ее фирменные приемы: сюрреалистическое «приглушение» голосов (порой герои беззвучно шевелят губами, отчего возникает ощущение, будто видишь все происходящее во сне); хаотичный монтаж, разрушающий представление о линейном времени; постоянно движущаяся, словно ритмизирующая проживаемый момент камера, благодаря которой самые тривиальные сцены вроде утреннего умывания приобретают динамику и естественную красоту (а короткие, по 4—6 секунд, эстетские планы становятся как бы зарисовками с натуры, представителями новейшего жанра «двигающейся фотографии» — за примерами добро пожаловать на coub.com и на плодящий «гифки» tumblr.com).

Описывать все режиссерские и операторские «фишки» пришлось бы долго; куда важнее, что они не делают фильм формалистским, но состоят в крепкой связи с его смысловыми «гирями». Внешние красоты имеют прямой выход на нечто более существенное — на потоки эмоций, волны настроений, океаны энергий. Диапазон предельно широк — от эйфории, полета души, до гнетущего чувства замешательства и тревоги; свой энергетический фон отчетливо ощущается в каждой сцене, каждом повороте камеры. Энергия повсюду; она — и есть Вселенная. И тут осталось лишь разобраться в терминах: то, что науке известно как энергия, на бытовом уровне называется Богом. Терренс Малик убежденный мистик, а потому убедительно отстаивает пантеистическую картину мира. В которой находится место съемкам подводных гадов, диких зверей и перелетных птиц и, конечно, съемкам неба, неба, неба. Вспомним: имеющий очи да увидит.

Впрочем, нельзя так просто взять и увидеть. Вспомним и другое: Бог есть любовь. В фильме Малика эта высушенная от частого (и не к месту) употребления фраза наполняется изначальным содержанием. Только через любовь, единение сердец, скрепление судеб, взаимное служение, принятие своего долга человек приходит к Богу, возвращает «потерянный рай» — чувство неразрывной общности с сущим. В «Древе жизни», чтобы показать отдельного человека как частичку в едином процессе Бытия, Малику пришлось рисовать динозавров и сказку о загробном мире. «К чуду» успешно обходится без этого: все самое главное, сама эссенция, суть жизни — здесь, посреди нас, в повседневных занятиях, в мимолетных взглядах и прикосновениях, в небесной лазури и каплях росы на траве.

И это я пока не говорил о героях! А ведь драматическая линия, запутанные коллизии взаимоотношений — еще один «центр тяжести» картины. Именно здесь осуществляется напряженный, петляющий, отчаянный поиск любви — божественной опосредованно через человеческую. Главных героев трое (исполняют Бен Аффлек, Ольга Куриленко и Хавьер Бардем): каждый проходит свой тернистый путь, проживает свою интригующую историю с весьма различными итогами. Позволю себе опустить подробности: эти истории имеет смысл проследить самостоятельно, а я, кажется, уже сказал достаточно, чтобы, дочитав отзыв, вы первым делом озаботились покупкой/скачиванием данного фильма. Скажу только, что больше всего меня впечатлил образ пастора — сильный, колоритный, метущийся. В финале он не столько обретает Бога, сколько утверждается в незыблемой уверенности, что Бог есть, просто он пока не принял его в свое сердце; но он приложит все усилия и не сдастся до самого конца.

Эта уверенность, на самом деле, пронизывает весь фильм: главный вопрос здесь — сколько займет путь «к Чуду», а не существует ли Чудо как таковое. Между тем, последнее очевидно далеко не для всех зрителей Малика. Уверен: главная причина, мешающая многим воспринять картину, — леденящий душу скепсис. Но не существует души окончательно заледенелой. Быть может, она просто в начале пути?

10 из 10

«Только одно неизменно: смерть и Бог. Только об этом стоит думать», — говорит рядовой Эдвард Битрейн в фильме «Тонкая красная линия». Все творчество Терренса Малика — от «Пустошей» до последней картины — может быть описано этими словами. Режиссер мыслит философскими категориями, поэтому его кинематограф в каких-то моментах становится абстрактным. Герои фильмов — блуждающие странники, ищущие Истину. Они пребывают в средоточии правды, которой не видят, но чувствуют ее легкие прикосновения, благодаря которым рождаются слова, фразы, диалоги. Каждый из них пройдет сквозь ночь, чтобы обрести Бога.

Кажется, Терренс Малик нашел идеальную художественную форму для философствования. В последних картинах режиссер отказывается от законов классической драматургии, поэтому его творчество вызывает неоднозначные оценки зрителей. В его лентах отсутствует полноценный сюжет, они лишены действия и могут быть сравнимы с философскими произведениями, написанными средствами киновыразительности. «Древо жизни» и «К чуду» смотрятся как части единого произведения. Это — новый этап творческого пути Терренса Малика, обозначенный стремлением к еще большей умозрительности.

Режиссера интересуют две идеи: Бог и смерть. И если у смерти одно значение, то Бог имеет много имен: любовь, истина, чудо, жизнь. Как философ, Терренс Малик погружается к основанию бытия, чтобы найти вечное, лежащее в истоке человеческой природы, поэтому он пристально наблюдает за рождением жизни. Его кино — это поиск, одиссея к сердцу мироздания. Неспроста последняя картина называется «К чуду»: как возможна любовь? И если она возможна, то почему существует смерть, отрицающая вечность? «Вечности не существует», — говорит в момент отчаяния Марина, героиня Ольги Куриленко. Где в пустошах искать Бога?

Его фильмы — это разрозненные, как человеческая память, картины жизни, сопровождаемые внутренним голосом. Кажется, что все уже в прошлом, и остались только пролетающие перед взором воспоминания. Терренс Малик создает удивительное чувство неразделенности всего: словно он смог запечатлеть саму любовь. Если у Тарковского кино — это запечатленное время, то у Малика — запечатленная любовь. «Любовь соединяет в одно целое», — говорит Марина. Его герои почти не говорят сами, за них говорит закадровый голос, будто их души ведут повествование. Это рождает иллюзию единого нераздельного потока голосов, как если бы в мире не было одиночества, и каждый отражался бы в другом. «Я — в тебе, ты — во мне», — обращается Марина к Нилу (Бен Аффлек).

Измена — это конец любви, но может ли любовь умереть? Человек находится в неведении, но неустанно двигается по направлению к свету, как цветок всегда поворачивается к солнцу. «К чуду», как и «Древо жизни» — это молитва о любви и смерти, о правде и лжи, об обретении Бога.

Любовь — это дар? Но что нам с ним делать — принять или отвергнуть? Фильм «К чуду»/ «To the Wonder» (США, 2012 г., режиссер Терренс Малик) ставит каждого из нас перед непростым выбором.

Мы видим героев, обычных людей, которые неспешно плывут по течению жизни, но стремятся к своему маленькому счастью. Марина (Ольга Куриленко), хрупкая девушка, мечтающая о сильном чувстве, встречает равнодушие своего молодого человека Нила (Бен Аффлек). Он холоден и не может выразить своего отношения к Марине. Ее любовь похожа на розу, такую же красивую, но увядающую без солнца. Героиня ищет тепла и внимания, падая в объятья другого мужчины. Но мы видим в ее глазах боль и ощущаем переживания. Ее страстная женская суть так и остается нераскрытой. Нил начинает встречаться с Джейн (Рэйчел МакАдамс), но не может сделать счастливой ни ее, ни себя.

Судьба словно испытывает героев на прочность, то сталкивая, то разьединяя их. Вместе с ними мы запутываемся в сложном клубке отношений. Порой кажется, что Марина и Нил — это единое целое, и тогда мы видим на экране безмятежное небо, зеленые деревья, так близко слышим их шелест. Они словно шепчут нам о гармонии. Когда герои переживают, появляется сильный ветер, который срывает с деревьев листья, и бурлящий поток воды. Он неожиданно обрушивается на нас. Радостные кадры лета сменяются унылой осенью. Так и отношения претерпевают взлеты и падения — природа сама рассказывет нам об этом.

Чувства между героями — это молчание, порой счастливое, порой трагическое. Только короткие, брошенные на ветер фразы, взгляды в глаза и легкие прикосновения — все наполнено смыслом. Мы попадаем в мир, где тонко переливаются настроения Марины и Нила. Камера создает интимное пространство, плавно идя за ними, исследуя изгибы их тел во время близости. На экране под красивую и сильную музыку перерождается любовь и мы не можем оторвать взгляд от этого.

«Ты думаешь, твоя любовь угасла? Быть может, она стала чем-то большим? — спрашивает нас фильм. Герои ищут ответ на этот вопрос. Но его так сложно найти. Фильм «К чуду» — это рассуждения о вечном. Любовь — божественное начало, которое спит в каждом из нас, но нам так хочется пробудить его, душой и телом ощутить, как чудо.

«К чуду» — участник программы Венецианского кинофестиваля прошлого года и одна из самых ожидаемых новинок российского проката этого года. Я, как и все, с нетерпением ждал фильм Терренса Малика, режиссёра снявшего несколько выдающихся работ, которые навсегда оставили след в истории кинематографа. Широкому кругу зрителей он известен не столько «Пустошами», «Днями жатвы» и «Тонкой красной линией», сколько эпическим кинополотном «Древо жизни» с Бредом Питтом, Шоном Пенном и Джессикой Честейн. «Древо жизни» большинством критиков, а также крупнейшими собирательными рейтингами от «Sight & Sound» и «Film Comment» был признан лучшим фильмом 2011-го года. На текущий момент он находится на шестом месте в топе кино XXI века «They shoot pictures, don`t they?» Так вот, «К чуду» хоть и является самостоятельным проектом, но его очень хочется назвать неудачным сиквелом «Древа жизни».

Мне хочется сделать ход конём и не распространяться особо о сюжете. Я искренне считаю, что в данном случае он вообще не имеет никакого значения. Да, и если попсовый «Великий Гэтсби» в своём обзоре я обвинял в формализме, то к сугубо авторскому «Древу жизни» эти претензии надо умножать на десять. «К чуду» — действительно красивый фильм, который при этом с содержательной точки зрения является ошеломляюще тупым. Пропасть между формой и содержанием здесь настолько показательна, что подобные примеры необходимо приводить в учебниках. Здесь совсем иной масштаб, нежели в упомянутом выше фильме Лурмана. Давайте начистоту: если из работы Малика целиком изъять весь сюжет, ну, или хотя бы весь текст, то получилось бы что-то на две головы выше, чем мы имеем в итоге. Может, это было бы не совсем художественное кино, но для меня эта истина настолько очевидна, что остаётся только разводить руками, читая положительные отзывы на этот содержательный фарш. Если весь материал, отснятый Маликом, отдать в руки какому-нибудь неплохому европейскому арт-режиссёру, то вряд ли он настолько растеряется при монтаже, чтобы в итоге получилось такое чудо-юдо.

«To the Wonder» подхватывает болезнь старшего брата, «Древа жизни», дебильный закадровый голос. Мне понравился предыдущий фильм Малика, хотя, надо признать, что режиссёр уже тогда балансировал на грани между гениальностью и пошлостью. Здесь же он переходит все границы и мы вынуждены слушать такой поток нескончаемого бреда, который заставит любого относительно умного человека страдать. «Двое, одно», «я в тебе, ты во мне». Это какая-то самопародия с серьёзной миной? «Появляется из ниоткуда, отовсюду». Бесконечная ахинея. «Любовь, что любит нас, спасибо». У Бенджамина из «Шума и ярости» и то мысли были глубже. При всей религиозности фильма, даже мне, атеисту, он кажется каким-то кощунственным. В России Малика однозначно бы посадили за эту протестантскую камасутру. Стыд и только. «Христос со мной. Христос идёт впереди меня. Христос идёт позади меня. Христос подо мной. Христос надо мной. Христос справа. Христос слева. Христос в сердце». Мой личный антиклерикализм позволяет мне любить «Слово», «Дневник сельского священника», «Андрея Рублёва». Когда я говорю о фильме Малика, то не критикую христианство. Ненавистником экспериментального кино меня тоже нельзя назвать, учитывая, мою любовь к Рене и его «В прошлом году в Мариенбаде». Конечно, зритель, далёкий от современного киноискусства, может предположить, что «весь этот арт-хаус» представляет собой подобную рыхлую массу. Это не так. К примеру, в один день с фильмом Малика я посмотрел замечательное низкобюджетное инди «Примесь», достаточно похожее по атмосфере на «To the Wonder». Шэйн Кэррат выступил в нём в качестве режиссёра, сценариста, оператора, монтажёра, композитора, актёра и продюсера. Разница ошеломляющая. О «Примесе» я напишу как-нибудь в следующий раз, но хочу подчеркнуть, что даже весьма странное и необычное авторское кино наших дней я способен ценить. Я не считаю, что современный арт-хаус находится в тупике, мои претензии относятся даже не к эстетике Малика, а к конкретной его работе.

Пожалуй, я бы тоже мог снять нечто подобное, даже уже начал писать сценарий. Показываем план из движущегося поезда (закадровый голос: «Фикус и кактус»), затем кадры со слегка волнующимся морем («Кактус и фикус»), маленький ребёнок крупным планом («Цветы любви»), голая Ангела Меркель играет в вист с группой хирургов-анонимов («Печальный морж»), бомж собирает на поле цветы, танцуя, смеется и убегает от камеры («Разжиженный кирпич»).

Конечно, слишком несправедливо безостановочно ругать настолько красивое кино. В нём есть нечто такое, что заставляет некоторых людей безоговорочно любить этот фильм. Он действительно очень красиво снят. Достаточно вспомнить сцену с приливом и беготнёй по мокрому песку. Работа оператора, Эммануэля Любецки, близка к эталону, а ещё над картинкой славно поработали колористы. Только этого мало. Хочется видеть цельный фильм, а не набор красивых эпизодов, испорченных сценарным безумием. Мне неприятно наблюдать за тем, что творчество Малика начинает превращаться какой-то видеоарт. Конечно, я снова буду ждать его следующей работы, в которой, кстати, снялся Гослинг, безмолвное присутствие которого в кадре я очень хорошо представляю. Боюсь заранее. Компанию ему составят Фассбендер, Бэйл, Мара, Портман и Бланшетт. Какой-то нереальный каст. Участие Иисуса в главной роли пока не подтверждено. Остаётся надеяться, что мы увидим «новый фильм Терренса Малика», а не третью часть «Древа жизни».

Искренне хочется спорить с несправедливыми осуждениями фильма «К Чуду», который язвительно называют «псевдоинтеллектуальным» люди, которые пытались включить голову во время просмотра фильма, тщетно пытаясь его понять.

Возможно, на вкус и цвет фломастеры разные — да, соглашусь. Я даже могу сказать, что фильм десятки не заслуживает. И тем не менее, как новоявленный открыватель мира и поклонник работ Терренса Малика, я нахожусь в восхищении.

Этот фильм нужно прочувствовать вместе с героями, и именно прочувствовать. Я признаюсь, действительно не всегда понимала, что происходит на экране, но режиссерская работа настолько потрясающая, что я чувствовала холод ветра и его свежесть, и мурашки бежали по коже.

Бытие как оно есть. Чувства как они есть. Нелепость. Глупость. Мы не понимаем замысел фильма, как не понимаем для чего мы живем в этой Вселенной. Единственные радости здесь и сейчас — это наслаждаться каждым мгновением плохим и хорошим, истинно наслаждаться, без обмана. А Терренс Малик умеет показать эти мгновения с помощью камеры, как видит это человеческий глаз.

9 из 10

Очень люблю фильмы Терренса Малика. Через экран ему удается говрить ощущениями и заставлять переживать эти ощущения. При чем без каких-нибудь бьющим по мозгам сценам наслия и резни, и даже почти без слов. Раньше меня даже злили все эти голоса на фоне, которые очень медленно договарили мысль, типа «зачем мы здесь», «кто я», «что я здесь делаю» и т. д. Но потом мне пришла в голову мысль, что будь на экране эти живописные картины природы без подобных реплик, то их можно было бы спутать за кадры из BBC, и что, наверное, именно именно эти слова и помогают всем этим видам и ракурсам касаться самых разных струн нашей души и заставлять ее звучать.

Еще мне нравится то, что Малик заставляет забывать об актерах, которые играют. Я действительно не видел, что это — Аффлек, а это — Куриленко. Для меня это был фильм, где есть Он и Она(я так и не понял, как их зовут, если вообще где-то их имена упоминались), даже можно сказать, где есть абстрактные М и Ж и их история. Пока я смотрел, я любил их. Этот фильм — как книга, в которой герои хоть и описываются, ты все равно САМ представляешь их такими-то, а другой человек будет видеть их другими. Здесь, во всяком случае для меня, эти двое тоже были всего лишь зарисовкой, а добавляло новые штрихи и прорисовывало детали уже мое воображение, по мере того как я смотрел фильм дальше.

Теренс Малик выдохся, а Бен Аффлек и Ольга Куриленко плохие актеры?

Не в этом фильме.

10 из 10

Начну с того, что я являюсь большим поклонником фильма Терренса Малика «Древо жизни». Религиозная драма, с неподражаемой режиссурой и великолепным сценарием. К сожалению, фильм понравился далеко не всем, но это не помешало фильму заполучить золотую пальмовую ветвь. Разумеется новый фильм данного режиссера я пропустить не мог. Фильм получил еще более плохие отзывы, был упрекнут за пустой сценарий и плагиат с древа жизни. Но тем не менее, это безусловно великолепный фильм.

В данном фильме режиссер решил напрочь отказаться от слов и сосредоточить все на актерской игре и режиссерской составляющей. Напоминало ли все это древо жизни? Да, безусловно напоминало. Было ли это плагиатом? Нет, безусловно не было. Да стили очень похожи, но что делать если режиссеру нравится использовать подобную подачу. Да и тем более многим(например мне) она нравится. Нужен ли здесь сценарий и слова? Нет, режиссура, качество постановки и актерская игра говорят убедительнее любых слов.

Если в древе жизни история велась о разрыве человеческой души и выборе пути, то здесь о поиске истинного света. Каждый из персонажей пытается найти себя в этой жизни и понять свою судьбу. Режиссер капнул весьма глубоко, но рассказывать бесполезно — нужно смотреть. Выводов с сущности фильм не делает, а лишь рассуждает на эту, что как мне кажется правильно, ведь у каждого человека своя точка зрения.

Актеры безусловно великолепные, на них очень многое держится. Все замечательно вошли в свои образы. В особенности хочется выделить Ольгу Куриленко. Если честно, мне никогда не нравилась эта актриса. Она меня всегда жутко раздражала своими попытками играть. Но в данном фильме она смогла во всю раскрыть свой потенциал, и как оказалась она актриса с весьма большим талантом.

Итог: великолепный фильм, который все любители древа жизни должны оценить по достоинству.

Фильм «К чуду» придется пересмотреть, наверное, еще не один раз, чтобы понять, что хотел сказать в нем Терренс Малик. Кроме того, нужно будет постараться постичь мысли режиссера, которые тот не смог или не захотел облечь в четкое слово. А также и то, что попало в фильм, возможно, даже не по воле его создателя, а было рождено импровизацией по ходу действия, просто потому, что пришлось к месту и в нужный момент.

Знакомство с творчеством Малика у меня началось с «Древа жизни», к просмотру которого тоже, кстати, доведется, вероятно, вернуться не один раз, чтобы хоть в какой-то мере понять, о чем это кино, настолько богато оно буквально пластами идей. Из очевидностей, которые я вынес после первого взгляда, стала немногословность его творения, гораздо больше режиссер стремится сказать визуальными символами, в кои с полным правом зачисляются движения, жесты и мимика героев.

В картине «К чуду» Малик пошел еще дальше, сведя вербальное общение персонажей почти к минимуму, которому дышит в затылок полная немота. Но разве можно из-за этого упрекнуть ленту хоть в малейшей невыразительности? Наоборот, именно благодаря тому, что все плавно перетекло в символы, эта работа сумела сказать о своем предмете исследования даже больше, чем в «Древе жизни», хотя до недавнего момента это казалось невозможным. Справедливости ради скажем, что объект исследования в фильме «К чуду» менее глобален, чем в вышеназванной ленте, где завязка идет чуть ли не от Сотворения мира. Картина же «К чуду», как ни банально звучит, рассказывает о любви — многоликой, загадочной и остающейся до сих пор непостижимой части человеческого бытия, одной из самых замечательных добродетелей, дарованных Богом человеку.

Конечно, фильм не ставит целью раз и навсегда рассказать о любви все, расставив все точки над «и». Нет, он просто кладет любовь под очередной микроскоп еще одного художника-испытателя и пытается рассмотреть в ней нечто новое, неизведанное, то что не привлекло внимание его предшественников. Причем для опытов взят самый что ни на есть обычный срез конкретной человеческой истории. Которая происходила за всю историю человечества, вероятно, уже не один триллион раз и может произойти еще столько же раз в будущем.

Смотреть такие фильмы нелегко, особенно сегодняшнему зрителю, которого приучили наслаждаться яркостью и эффектностью картинки, но совершенно атрофировали умение не только смотреть, но и видеть второй, более глубокий план за движением, жестом героя, уже не говоря о слове. Совершенно отучен современный зритель и от того, что кино может быть неспешным, даже статичным и при этом поведать о многом. Большинство фильмов сейчас настолько перенасыщены действием, зачастую суетливым и бессмысленным, что картины, подобные творению Малика, могут показаться затянутыми, скучными и монотонными, хотя это далеко не так. Весь мир в целом мчится сейчас неизвестно куда, а за ним бежит и кино как неотъемлемая составляющая его сегодняшних реалий. Может, хоть ненадолго надо останавливаться, чтобы не потерять в жизни главного, и фильм «К чуду» — лучший к тому повод.

Нелегко, думаю, приходится не только зрителю, но и актерам. Как Брэд Питт в «Древе жизни», так и Бен Аффлек в фильме «К чуду» преимущественно играют именно в кино, донельзя насыщенном движением, драйвом (хотя есть у обоих и исключения: например, у Питта таким является, на мой взгляд, лента «Знакомьтесь: Джо Блэк»), а перенастраиваться на «волну» картин Малика, думаю, нелегко даже таким талантливым актерам, как они. В принципе, то же можно отнести к Ольге Куриленко, сыгравшей одну из главных партий в «К чуду», и Хавьеру Бардему. Однако, честь им и хвала, перестроиться все смогли блестяще, сыграв, наверное, одни из лучших своих ролей, рассказав нам проникновенную, но очень сильную и наполненную смыслом историю любви, поисков самих себя в мире и конкретном социуме.

Филигранно отработал в этом фильме и «штатный» оператор Малика Эммануэль Любецки. Многим «К чуду» может показаться беспорядочным нагромождением статичных сцен-зарисовок, мало связанных между собой, но именно из таких эпизодов, по сути, и складывается порой человеческая жизнь, в которой стремительно меняются внешние декорации, эмоции, настроения и желания. Лента Малика в этом плане нисколько не оторвана от жизни.

Как никогда важна в таких работах и музыка. В отдельных моментах она рассказывает зрителю практически все, передавая чувства персонажа, который весь кадр может быть неподвижен в буквальном смысле слова. Композитор Ханан Тауншенд тут проявил себя не меньшим виртуозом, чем оператор, создав идеальный для подобной картины музыкальный ряд.

Подводя предварительные (ибо, как я уже заметил выше, этот фильм нужно пересмотреть не один раз) итоги, трудно в нескольких словах охарактеризовать картину Терренса Малика. Очень приблизительно его можно назвать многослойным глубоким и сильным кино и любви как явлении и добродетели.

8 из 10

На Венецианском фестивале фильм освистали, отзывы, в массе своей, — отрицательные, «серьёзные» критики пишут, что каждое появление героя Хавьера Бардема вызывает смех… Как-то всё это на просмотр картины совершенно не настраивало.

На мой взгляд, весь негатив у зрителей вызван, скорее, формой подачи материала, когда-то раз и навсегда выбранной Маликом. Все эти его многозначительные закадровые фразы, хмурые, одухотворённые лица, да, даже, выдающиеся по красоте картинка и выбор натуры, если все они повторяются раз за разом, из фильма в фильм, в конце концов начинают сильно утомлять, и зритель уже не видит за всеми этими составляющими мысли автора. А она есть.

Сделай выбор. Поделись своей любовью. Не бойся совершить ошибку. Ошибешься — покаешься. Избегая выбора, ничего не делая, ты уносишь свою любовь, свой талант в землю. А над этим даже бог не властен.

Судя по количеству отрицательных отзывов, тема не особо актуальная и мало кому близкая. Но виноват ли в этом Малик?