Рецензии

«Охота»… Фильм, который тронул мое сердце и заставил о многом задуматься. Картина затрагивает целый ряд жизненных вопросов: слепая родительская любовь, безоговорочное доверие детям, дружба, любовь, характер человека, превратности судьбы… Как часто воспитывая детей мы думаем о том, что они могут смотреть нам в глаза и лгать? Как мы можем определить ложь из уст малыша в адрес доброго друга, с которым связана вся жизнь? Что мы знаем о людях вокруг? И самое главное, что мы знаем о себе? Этот фильм нужно смотреть вдумчиво, а чтобы осознать, необходимо поставить себя на место каждого персонажа. И только, когда мы начнем проецировать ключевые ситуации на себя, оценивать собственное мнение по каждому поводу. В итоге мы поймем, что являемся бессильными существами. Не каждый сможет выстоять в той чудовищной ситуации, которая была уготована главному герою из-за лжи ребенка, которого он любил как своего. Предательство лучшего друга, а что сделал бы каждый из нас (не дай Бог оказавшись в подобной ситуации)? Множество важных вопросов наталкивают на мысль о том, что благодаря именно таким фильмам формируется наше сознание. «Охота» заставляет размышлять, делать выводы и оценивать ситуации придерживаясь нейтралитета. Мы должны в любом случае сохранять трезвую голову и понимать, что прежде чем сделать вывод о чем-то или о ком-то мы должны взвесить все «за» и «против», и только после этого выдвигать свою точку зрения. Смотрите «Охоту», думайте, размышляйте. Это кино не оставит Вас равнодушным и во много перевернет Ваше мировоззрение.

Много слышала об «Охоте» еще до того как посмотрела. Обычно мои друзья такие фильмы не смотрят, им подавай что-то вроде комедии «Солнце ацтеков» (фильм не плохой, а даже очень хороший, просто сама история редко встречающаяся), подавай эдакие «карамели», от переедания которых болит желудок и появляются прыщи.

Фильм шокировал. Удивило, что картина с таким содержанием прошла Канны, что ее не подвергли цензуре как «Нимфоманку» фон Триера.

Порадовала исполнительница роли Клары (как она морщит лицо в первой половине — попробуйте сказать после этого, что дети милые и невинные создания), она еще станет великой актрисой. Порадовала передача атмосферы дикости, нелепости, злости, паранойи родительства. Злость здесь носит характер не приобретенный (обозленный), а врожденный. Если бы эта злость не была врожденной, люди не стали бы избивать Маркуса, ребенка, между прочим, не начали устраивать самосуд, — людям все равно в кого бросать камень, лишь бы бросить в того, в кого уже полетел один. Что-то подобное было в «Догвиле», припоминаете, когда кротость и зависимость только становятся причинами поднятия со дна низменных черт человека? Если оставлять решение за другим(и), все может дойти до «ритма 0».

Однако фильм был бы банален, если бы в нем было только про родительскую паранойю. Начавший повествовать о детских фантазиях на тему любви (или псевдолюбви), детской ревности, он выдержан в этом русле. А ключ в концовке, который, на мой взгляд, просто гениален, с выверенной психологической точностью.

Фильм оказался близок, он без шаблонов и стереотипов, как я люблю; рассказан и показан без черноты, без надуманности (если вы думаете, что ребенок в 5 лет не думает о сексе, вы сильно ошибаетесь), но интеллектуально и реалистично. Общество всегда так яростно реагирует на тех, кто тоньше их самих, у кого лучше вкус. Общество хочет, чтобы дети росли в чистоте и невинности, поэтому лгут, когда речь заходит о сексе, наркотиках, ненависти, любви, религии, придумывая аистов, капусту и зубных феи…

Насчет Лукаса…. Герою сопереживаешь, очень интересный образ мужчины, даже привлекательный: интеллигентный, внимательный, воспитанный, понимающий, во всех отношениях нормальный. Не удивительно, что Клара это заметила, ей помогла в этом интуиция, такая, какая присуща только маленьким хитрым женщинам.

Фильм рекомендую всем, кто не боится подхлестывающий реалий.

Присутствуют: табу-тема, психология, суровая правда.

Отсутствуют: банальность, моменты, вызывающие улыбку, намек на продолжение.

8 из 10

Скажем сразу, идея не нова. Кино просто жизненно, потому что сколько случаев вокруг, когда люди по одиночке все хорошие, а, объединяясь в стаю, превращаются в стервятников, готовых заживо растерзать невинную жертву. Дай только повод.

Как мне кажется, скандинавам слишком хорошо живется, слишком социально ориентированно все у них. Бытовых проблем нет, выживать не приходится. Вот и возникают подобного рода девиации в обществе.

Конечно, затронутую режиссером тему, обязательно следует подавать крайне деликатно, с чем он прекрасно справляется. Да, ходит он по тонкой грани между «Боже, мой, зачем он впутал детей в грязь?» и «А ведь трудно смотреть правде в глаза».

Я, конечно, не ценитель скандинавского кинематографа, но парочку картин лицезрел, среди которых затерялся лауреат премии оскар «Торжество» того же Винтерберга. А проблемы рассматриваются там практически те же. И тоже дети, но уже без их непосредственного участия. В «Охоте» явственно чувствуется эволюция мастрества режиссера.

Напряжение в фильме растет поминутно, и к концу первой четверти сюжет притягивает настолько, что весь мир сужается до пределов происходящего на экране. Режиссеру удается на протяжении всех 100+ минут натягивать тетиву все сильнее, но оставляет стрелу в луке буквально до самой последней секунды. Когда, казалось бы, Винтерберг уже и передумать стрелять, подлил водички в бушующее плямя, раздается взрыв, действо обрывается, и вас выкинуло из увлекательного мира охоты на человека. Как известно, самой зрелищной из всех видов охот именно в силу непредсказуемого поведения жертвы после попадания в яму или капкан.

Ну, и Мадс, конечно, шикарен. 5+ его железобетонному персонажу.

9 из 10

Как я мог забыть, о том, что у Винтерберга есть новый фильм? Причем с последней его работы («Субмарино») прошло чуть больше года.

Я налил себе чаю, и наполненный годичным ожиданием, навалившимся на меня в штрафном порядке, принялся смотреть, готовый к открытому финалу с драматическим послевкусием.

Винтерберг тяготеет к человеческим историям. Он жонглирует судьбами, бросая своих персонажей в холодные ландшафты Датских городков, дарит им обаяние и наполняет печалью смешанной с непониманием окружающих.

«Охота» — прекрасный пример того, как общество готово сплотиться против своего обидчика.

Неприятная тема педофилии затронутая уже ни в одном десятке достойных фильмов, в очередной раз показывает нам перевранные краски больного мира взрослых, готовых верить каждому слову своего ребенка, лишь бы защитить, когда уже поздно. Готовых закрывать глаза на свои ошибки и переваливать свою вину на близких друзей и коллег.

Фильм наполнен потрясающими, мягкими цветами, не на пленку ли снимал Датский провокатор? Картинка не вызывает вопросов, лишь восхищение. В фильме мало интриги, но его все равно приятно смотреть благодаря стараниям Шарлотты Брюус Кристенсен — оператора, чья камера плавно следует за персонажами, не упуская ни одного мимолетного движения. В очередной раз, насладившись Датской речью и классической атмосферой европейской драмы, я все же, не могу сказать, что фильм мне понравился, скорее всего, я его просто не понял, потому что был разочарован, увидев финальные титры. Если сравнивать (хотя как можно?) «Охоту» с «Субмарино», то та история о братьях, была очень интересной, не смотря на предсказуемый финал, сейчас же я просто развел руками, осознав, что эта высосанная из пальца история останется незавершенной.

Отдельное внимание следует уделить игре актеров — она великолепна. Мэс, как первая скрипка, ведет отличную игру, лидируя на плотном фоне не менее сильных актеров.

Думаю, что все ценители европейского кино успели оценить эту картину раньше меня, поэтому остается лишь посоветовать фильм тем, кто не равнодушен к человеческим историям и вопросам взаимоотношения людей в обществе.

6 из 10

Если честно, слов не подобрать. Невероятно гнетущее послевкусие, и весь фильм смотрится с какой-то внутренней дрожью и даже до боли. Он действительно на страшную тему — педофилия. И, безусловно, сложно осуждать родителей, которым не до дружбы, которые верят своему ребенку, ведь откуда маленькой девочке знать анатомические особенности, если только она на самом деле не видела ничего. Ситуация, в которой жертвами оказались обе стороны — хороший человек, жизнь которого превратилась в ад, и семья того ребенка, с которого все началось. Поэтому, конечно, тема становится еще более сложной и неоднозначной.

И все же зверства, которые творили окружающие… не доказано ничего, просто общее понимание, что дети не лгут и не придумывают, странные психологи, которые даже не пытаются докопаться, не мог ли ребенок нахвататься где-то в другом месте (и совершенно невероятная сцена, где подружка героя слушает его разговор с девочкой, в котором та четко говорит, что были «другие», но не замечает такой важной детали).. и вот уже человека травят так, что… сцена в магазине меня просто выбила из колеи… актерская игра бесподобна! Вот хотя бы в этом эпизоде как ощущалась ломка Лукаса… его отчаяние и готовность признать поражение, но стойкость духа, которая не позволяет сломаться… сцена в церкви это вообще… Изображение у меня от его взгляда мурашки по коже… кажется, что Мадс не просто сыграл роль, а прожил ее. Понятно, что это его фильм на 100%, но все же не могу не отметить, что абсолютно от всех актеров осталось ощущение, что люди проживали эти судьбы, но никак не лицедействовал.

Отдельно хочу отметить атмосферность фильма. Невероятно удачная цветовая гамма, которая словно призвана подчеркну.

И музыка чудесная. Особенно запомнилась мелодия в конце, где Лукас обводит взглядом всех собравшихся, и вся гамма чувств на этом непроницаемом лице, вот это умение играть одними глазами. Музыка так ярко дополняла надрывность такой казалось бы простой сцены, без слов, без излишних событий, но в которой было так много.

Фильм очень тяжелый. По крайней мере у меня он шел аж до ломоты. Эмоционально я имею в виду. От каких сцен реально плохо становится. Скажем, на эпизоде, где «пакет» к дому подбросили… Но смотрится на одном дыхании. Нет ненужных и пустых сцен, ничего лишнего, вообще ни секунды вырезать нельзя было бы. Совершенно цельное кино.

Единственное, к чему у меня остался вопрос, кто же это мог быть в конце… ну кто?

Рекомендовать или нет подобное кино вряд ли можно. Слишком сложная тема, слишком гнетущее чувство на душе. Но кто смотрит время от времени неглупое, жизненное кино, принимая и надрывность, думаю, имеет смысл взять на заметку.

Этот фильм из разряда тех, которые заставляют задуматься, выворачивают наизнанку и «пытают» мысли еще долго, по окончании просмотра…

Как просто можно разбить вдребезги жизнь человека. Растоптать и порушить репутацию, создаваемую годами. И делаем это мы, люди, с себе подобными. Жестоко и страшно!

Наше общество первобытно в своих стереотипах и оценках. Люди — стая, ведомая кем-то или чем-то… «Жажда крови» — не важно чьей!

Обычная жизнь Лукаса катится под откос и причиной этому становится маленькая девочка. А все из-за того, что ребенок, которому не хватило внимания и любви в семье, где все заняты собой, находит это на стороне — в заботе и внимании воспитателя, друга семьи. Слишком впечатлительная детская натура и неосторожно сказанное слово приводят к трагедии…

Поражают люди, которые, как стадо баранов, ведут себя одинаково.

Фильм цепляет за живое, герою сопереживаешь на протяжении всего фильма. Смотреть обязательно!

10 из 10

Идея разработки подобного проекта возникла у Винтерберга, когда на пороге его дома появился близкий знакомый, датский психолог. В его архиве хранились интересные случаи «о фантазиях, которые замещают реальные воспоминания». Он заявил, что Винтерберг обязательно должен выбрать один из них и сделать по его мотивам фильм.

«Охота» датского режиссера Томаса Винтерберга — сильная социально-психологическая драма и превосходный вариант для шумных дискуссий в кругу киноманов. Действительно: после просмотра одни спорят о поступке маленькой Клары, бранят и защищают ее; другим не дает покоя чрезмерно спокойное поведение Лукаса, работника в детском саду. Зрители рассуждают на темы детского насилия, плохого воспитания, а также нехватки доверия в современном обществе. И прав каждый, «Охота» — произведение многогранное; оно, в той или иной степени, затрагивает вышеупомянутые изъяны, причем для Винтерберга это еще не предел погружения в дебри острых, иногда неудобных, но чрезвычайно актуальных в наше время проблем.

«Психологическая практика подсказала идею, но мне хотелось рассказать вымышленную историю, причем стопроцентно невиновного человека. И уйти от формата полицейского расследования. Все процедуры по дознанию мы сознательно исключили из фильма, сосредоточившись на людях, на реакции комьюнити.»

Несмотря на задумку режиссера показать, прежде всего, «реакцию комьюнити», в глаза мне бросилось другое. В «Охоте» ярко выражен такой человеческий порок как клевета, которую олицетворяет безобидная, на первый взгляд, девочка Клара. Не стоит воспринимать ребенка буквально, в данной работе ему отведена куда большая роль. Выбрав в качестве зачинщика всех проблем именно малютку Клару (а не юного/зрелого/старого человека), Винтерберг преподносит клевету в свете маленького глупенького порока, который, по сути, не должен быть присущ осознанному, отвечающему за свои слова и поступки, взрослому индивиду. Выбрав в качестве инициатора Клару, Винтерберг словно возвышает разумного человека над безрассудным пороком. Однако не стоит забывать, что этот самый «маленький глупенький порок» обладает ужасными последствиями, по определению несет за собой одни беды, что и доказывает история Лукаса — своего рода последствие клеветы. Жизнь бывшего учителя, а ныне разведенного воспитателя, идет на подъем — днем работает с детьми, по вечерам гуляет с девушкой; к тому же появился шанс видеться с сыном чаще одного раза в неделю. Но случайная ложь внезапно рушит все — уничтожает настоящее и ставит под серьезный вопрос будущее невинного человека. Трагедия заключается в том, что Лукас, преодолев длительный период непринятия, минуя отшельничество, сорвав с себя тяготившие цепи клеветы и, казалось бы, реабилитировавшись в глазах окружающих, окончательно избавиться от когда-то нависшей тени дурного воображения, вернуть доброе имя и твердо закрепить положение в социуме, он не сможет никогда. «Охота» в очередной раз подтверждает, что клевета — низкий порок с непоправимым исходом; черное, недостойное разумного общества пятно, от которого необходимо избавиться уже давно.

Винтерберг не стал ходить вокруг да около, не нагромождая картину богатым визуальным рядом, напряженными композициями и прочей броскостью, добился технической стороны уникального качества. Режиссер рассказал историю «как есть», без излишнего драматизма, театральности, фальши, чем сыграл со зрителем злую шутку: происходящие события настолько убедительно и грамотно преподнесены, что невольно поддаешься на эту блестящую манипуляцию — мнение, на протяжении всего просмотра, подобно марионетке, бегает от одной стороны к совершенно противоположной — сдержанный Лукас или агрессивная толпа? Добавить нечего: за великолепное построение сюжета, создание правдоподобной атмосферы отчаяния (огромная заслуга Мэса Миккельсена, который целиком и полностью заслужил Серебряную премию Каннского кинофестиваля за лучшую мужскую роль), остается лишь восхищаться проделанной работой съемочной команды.

В конце хочется сказать, что любой человек, будь то намерено или неумышленно, но все-таки способен соврать. И кинолента «Охота» — прямое тому доказательство. Вопрос в том, каковой будет реакция современного общества?

«Мне хотелось продемонстрировать не то, как неразумные дети разрушают жизнь хорошего человека, а то, что страхов и недоверия в обществе за последние годы заметно прибавилось.» — Томас Винтерберг

Киднеппинг, жестокое обращение с детьми, педофилия — разные головы одного дракона, обнажавшего чудовищный оскал в немалом количестве фильмов от «Гнева» и «Тревожного вызова» до «Подмены» и «Милых костей». Евросоюз же последние годы впереди планеты всей по борьбе за права ребенка. Ломая ячейки общества железным каблуком закона, гайки стали закручивать так остервенело, что система кое-где дошла до абсурда. Ибо процесс исцеления шкодливого чада ремнем по жопе у нас называют воспитанием, у них — преступлением. Грань между поучением и насилием размылась до неприличия, а тему педофилии расчесали так сильно, что она превратилась в гноящийся волдырь. В искренней любви к детям научились видеть непременный сексуальный подтекст, и это отлично иллюстрирует обратную сторону горделивого европейского свободолюбия.

Тема настолько болезненна и неудобна, что кинематографисты всего мира традиционно обращаются к ней вскользь и с большой неохотой, опасаясь подлить масла в огонь. Редко кто взглянет на проблему под прямым углом, и потому она рассеивается и искажается, проходя сквозь призму авторских трактовок и актуальных трендов. «Сомнение», например, в свое время приковало внимание растиражированными клерикальными стереотипами о любвеобильных церковнослужителях. На пикантной теме смело проспекулировал Дэвид Слэйд, своим провокационным триллером «Леденец» нанеся любителям несовершеннолетней клубнички мощный мужененавистнический удар в пах.

Винтерберг оказался честнее всех. Он не стал искать окольных троп и вуалировать остроту затронутой темы эпатажем, побочными смыслами и избыточной жанровостью под псевдохудожественной мишурой. Он снял образцово европейскую социальную драму о воспитателе Лукасе, гиперреализм которой упирается в неразрешимое противоречие, возникающее на стыке общественной морали и психологии толпы. Неловкая история слухов и домыслов начинается с чуть-чуть привравшей белокурой малышки и злополучного эрегированного члена, в актуальность бытия которого, словно в чайник Рассела, невероятным образом начинает свято верить весь честной народ. Режиссер рассказывает об испуганных заложниках собственных заблуждений так убедительно, что даже зритель начинает сомневаться в истине, которую, казалось бы, знает наверняка. Главный герой уже сам готов поверить в то, что махал концом перед всей детсадовской группой.

Интернациональный ключ к фильму — вселенское заблуждение о том, что дети никогда не врут. Крошки-сыновья, а тем более крошки-дочери все реже приходят к отцам за разъяснениями о том, «что такое хорошо, а что такое плохо». Одну маленькую ложь охотно подхватывают и другие малыши. Вымышленные домогательства и подробные описания несуществующего подвала — не то распущенность и вредительство, не то просто разыгравшаяся детская фантазия. Первостепенный же вред — в паранойе взрослых, их нежелании и неумении прислушаться, разобраться, понять. Социальные службы, попутно запугивая родителей, работают так усердно, что, кажется, чувство собственной безнаказанности закладывается в новорожденных европейцев генетически. Помножим это на миграционный кризис, расцветший на почве зашкаливающей толерантности, и получим подростков сегодняшней Франции, Германии, Скандинавии, на которых все сложнее найти управу. Было бы иначе, не вышли бы на экран с поразительной синхронностью «Последний урок», «Бен Икс» и оба «Класса» (французский и эстонский).

Взглянем на эмансипированную Европу Винтерберга с другого угла и увидим: пугающе часто одного голословного обвинения женщины (даже если она очень-очень маленькая) хватает, чтобы оклеветать человека только за то, что у него есть… правильно, член. Лукас не может беспрепятственно отстоять право видеться с сыном и работать в детском саду, ему без суда и следствия бьют морду, потому что он — мужчина. В слезах Маркуса, отчаянно тянущегося в отцовские объятья, — едкое напоминание о том, что в вопросах семьи и брака государство почти всегда оказывается на стороне супруги, так уж повелось. Хотя обиднее и страшнее то, что настоящие преступники-педофилы, в том числе женщины, максимально осторожны, хитры и неуловимы.

«Охота» повествует об изъянах человеческой психики, уходящих корнями вглубь звериных первобытных инстинктов. И социальный облик государства, и национальные особенности, и гендерные аспекты — всё отходит на второй план перед первозданной жаждой уберечь себя и свое потомство, подсознательной агрессией к кому-то, кто чем-то не похож на тебя и может нести потенциальную угрозу. «Зверь среди нас!» — сигнал к действию, пробуждающий те же рефлексы, что и тысячи лет назад. Страх этот, мгновенно распространяясь, говорит о том, что европейская глубинка мало изменилась со времен Средневековья, а отечественный зритель благодаря Винтербергу убеждается в том, что есть и другие места на Земле, где живут не по закону, а по понятиям. Охота на ведьм, по сути своей, никогда не прекращалась, меняя лишь форму выражения и объекты преследования. Что изменилось? Люди научились вместе сидеть за столом и мило улыбаться друг другу. Неважно, где — на заседании ООН или в охотничьем клубе на просторах лесистой датской провинции. Факт в том, что улыбки легко стираются пулями, свистящими у виска.

Небольшой городок в Дании. Наши дни. У Лукаса совершенно обычная жизнь: он работает воспитателем в детском саду, ругается с бывшей женой, встречается с их общим сыном, заводит отношения с девушкой. Но в одночасье все меняется.

Томас Винтерберг берет за основу фильма целую россыпь щекотливых тем, о которых зритель перед просмотром не задумывается, либо они скрыты глубоко в подсознании.

Маленькая, но смышленая не по годам девочка говорит, что дядя- воспитатель ее домогался. Она напугана, ничего не хочет рассказывать, однако, факты приводит реалистичные. И как здесь не поверить? Вопрос педофилии не принято тщательно обсуждать, ведь чаще всего ситуация однозначная.

Действительно, большинство из нас свято верят давно заложенной истине: ребенок не может врать. Но увы, реальность показывает, что это далеко не всегда так.

С уверенностью можно сказать, что без Мадса Миккельсена картина вышла бы совсем другой. Он не просто органично вписывается в свой не самый простой образ, но и заставляет зрителя сопереживать Лукасу и на протяжении повествования испытывать не ненависть и разочарование, а надежду.

Особая ценность картины заключается не только в обличении современной личности, которая не думая, идет за толпой. Винтерберг умело давит на нужные точки, играет с чувствами смотрящих, раскрывая в концовке ужасающую правды: справедливости нет. И если ты думаешь, что опасности нет, жди выстрела в спину.

Если смотреть на ситуацию, сложившуюся в завязке сюжета, отстранено, применяя ее к реальности и рисуя в воображении себя среди подобного социума, то становится понятно, что далеко не каждый человек способен на справедливые поступки. Быть может, идеей автора было не допустить подобного впредь?

Наступает осознание того, насколько полярным стало наше общество. В угоду толерантности мы забываем о нравственности, в погоне за расположением окружающих мы предаем истину. И здесь уже современное человечество предстает не просто как серая масса, а как некая мерзкая субстанция. И если Томас Винтерберг сумел обратить внимание именно на те пороки, о которых мы не задумываемся, то невольно задаешься вопросом: а не пора ли что-то менять?

9 из 10

«День, когда человечество все-таки найдет способ читать мысли другого, будет днем, предшествующим его апокалипсису…»

Прошло лет десять, как я услышал это от человека, от которого, к слову сказать, менее всего ожидал бы услышать подобное. И это только усилило эффект внезапности зловещего предостережения, которое так осязаемого «царапнуло» мозг выстрелившим вдруг жалом ядовитой очевидности..

Спустя десять лет еще один выстрел в финальных кадрах такого же внезапного предостережения от Томаса Винтерберга высек, словно янтарной каплей мгновенно вскипевшей смолы принявшего свинцовую метку дерева, боль и отчаяние в глазах Лукаса и… неожиданное завершение сентенции: «Но лишь апокалипсис одного человека всегда будет неизбежен там, где скрыты его подлинные мысли и переживания и подлинные мысли и переживания тех, кто отверг ближнего своего и предал его анафеме в захлестнувшей всех и сковавшей их волю и разум волны ненависти и страха».

И даже не ненависти, но страха. Да, именно, страха (что первичнее), но такого разного в преломлении каждого!

От иррационального страха жертвы как чрезмерного и устойчивого переживания излишней тревоги до страха разоблачения латентных «педо» и прочих «филов», испражняющих продукты девиантных мозговых «секреций» давно и глубоко пораженного сознания в ночной сосуд зловонного сладострастия, скрытый «настройками приватности». Именное то второе, тот страх, мгновенно трансформируется в испепеляющую ненависть без возможности реверса, без права на реабилитацию объекта незаслуженного остракизма, без надежды последнему на выживание. Вплоть до расстрела у сосны.. под аккомпанемент короткого щелчка перезаряженной винтовки и тихий шелест ницшевского благословения: «Если нам приходится менять о ком-либо свое мнение, то мы жестоко вымещаем на нем то неудобство, которое он нам этим причинил».

Но, как ни странно, все гораздо фатальнее и трагичнее в отношении первого, качественно иного страха. Ибо там след перерождения. Томас Винтенберг как будто бы даже не акцентировал, но вглядитесь…

Что там?.. по ту сторону зрачков, зияющих черными сполохами того студенистого, напалмоподобного «агрегатного» состояния человеческого сознания, которое за короткие мгновения адреналинового захлеста выжигает и устилает серым пеплом все то, что формировало красоту и гармонию внутреннего бытия долго, годами, всю жизнь? И уже ртутные шарики нетерпимости и злобы, а не обогащенные кислородом осознания собственного величия и благородства эритроциты, снуют по кровеносным сосудам. И уже выползло на выжженную территорию то самое, присыпанное пеплом уничтоженной человечности, существо, извлеченное из нас «ситуацией реального выбора». Прошу прощение за самоцитирование, но слишком очевидна аллюзия на Ларсовский «Догвиль». И я бы настаивал на том, что предыдущее «датское» предупреждение было более жестким и без надежды на катарсис. Томас Винтенберг дал человечеству шанс (excusez moi, кончено, за пафос). Хотя, полагаю, дал его далеко не всем. По крайней мере не тем, кто парадоксальным образом изловчился прочитать в его картине концептуально-имманентную апологию педофилии.

К слову сказать, в этой связи, то, что сотворила милая кроха, — отнюдь не просто издержки слишком ранней гендерной самоидентификации маленькой женщины.

Провокация получилась разрушительной, и вина ли в том пятилетней девочки, «подготовленной» к слишком точно и тонко отыгранному акту мести реальностью мира окружающих ее взрослых?

Вопрос без ответа для всех. Каждый выбирает..