Рецензии

Я этот фильм обязательно пересмотрю. И не раз. Он совсем не напрягает — приятная философская притча.

Микеле Соави, конечно красавец. Снял замечательное во всех отношениях кино, которое предвосхитило многочисленные картины Тима Бертона и «Зомби по имени Шон» Эдгара Райта. Да сделал это так, что настоящий шедевр получился.

До этой картины сразу же три фильма подряд Соави демонстрировал, что он один из лучших в своем жанре. «Водолей», «Собор» и «Секта» расставили все по своим местам.

Человек весьма долго шел к успеху. Он был актером у Лючио Фульчи, работал вторым режиссером у Терри Гиллиама, Дарио Ардженто, помогал Ламберто Бава.

И вот, однажды он стал настоящим мастером. Это было очевидно с самого первого фильма, но в полной мере его талант заиграл переливающимися яркими красками именно в Dellamorte Dellamore.

Добавив к своей аккуратной и точной профессиональной стилистике немного яркой эротики (а на грудь Анны Фальчи — действительно стоит посмотреть) и черного юмора, Соави вполне мог претендовать на самые высокие награды.

Фильм не оказался в полной мере востребован. Причина тому проста — в 1994 году вышел целый ряд успешных картин: «Побег из Шоушенка», «Форрест Гамп», «Криминальное чтиво». Это далеко не полный список, а конкуренция была более чем острая.

Но это не оспаривает достоинства фильма. Я вот например, соглашусь с мнением о том, что Соави в Dellamorte Dellamore существенно предвосхитил (да и обогнал) Тима Бертона. Да и Дарио Ардженто, похоже так и не пришел в себя после успехов Соави — не секрет, что после того как Соави стал снимать сам, картины Дарио становились все хуже и хуже (отмечу, что над «Ужасом в опере» они работали вместе).

Руперт Эверетт идеально подошел на главную роль в картине. Именно такой типаж подходил — рафинированный интеллигент — не лишенный мужественности, красивый — но холодный к женщинам мужчина.

Пожалуй, именно в этом фильме Эверетт получил наиболее подходящую для себя роль. И справился с ней.

Я не стану писать подробно о всех хитросплетениях сюжета в созданном причудливо-гротескном мире Соави. Скажу лишь, что стилистически все эти бредовые путешествия напомнили мне не только картины Фульчи (там тематические аналогии). Стилистически, созданная Соави причудливая фантсмагроия напомнила мне «12 обезьян» Терри Гиллиама. Хотя сюжетных аналогий совсем нет.

Такой же самый поиск истины в спешке, при отсутствии и постоянной потере координат и точек отсчета.

В итоге: шедевр, и как это не удивительно — один из лучших фильмов 1994 года.

10 из 10

Великолепный гробовщик с голливудской внешностью, убивающий или из равнодушия, или из-за любви. но никогда — из ненависти. Образ Франческо Делламорте покорит любую. И неважно, какое остаётся впечатление о фильме. На мой взгляд, оно в любом случае будет украшено игрой Руперта Эверетта.

«-А, это ты, Франко… Нет, ты мне никогда не мешаешь… Что ты говоришь? *выстрел*. - Да, я работаю, всё как всегда…»

«Теперь они навсегда вместе. Я сентиментален…» /после убийства байкерской парочки./

Потрясающее равнодушие к жизни после смерти. Но только не в любви. Покорён даже хладнокровнейший из живых, однако ненадолго. Его пленит не только и не столько чувство, сколько непонятная грань между жизнью и смертью. Что такое жизнь и смерть, и где разница, Франческо так и не понял. Понял лишь, что не стоит делать опрометчивых поступков, если в любом случае всё равно, что есть этот мир и что — остальной. Спасибо Ньяги за жизнь, сохранённую герою лучшего итальянского произведения о смерти и о любви.

Фильм часто абсурден. Не глупо ли звучат споры об избраннике юной дочери мэра, когда она уже умерла?..

«-Я выйду замуж за Ньяги!
-Только через мой труп.
-Как скажешь, папа…»

Однако, чёрный юмор, чёрный юмор… Не ищите здесь настоящего ужаса (хотя, надо признать, пара сцен, где мне стало по-настоящему жутко, всё же была), «Dellamorte Dellamore» более заслуживает отнесения к категории иллюзорной живой картины, красивой, мрачной, образной до немого восхищения, от которого невозможно избавиться. Как невозможно избавиться Франческо от неразрешённого вопроса грани жизни и смерти. Какой ему смысл быть с женщиной, живой или мёртвой, которая так или иначе предаёт его?

Юмор здесь — на цитаты расхватывать. Юмор от равнодушного, прекрасного стража жизни, в чьих руках и револьвер перестаёт быть угрозой

Или я просто слишком влюблена в образ, воплощённый Эвереттом… Но неважно. Фильм объективно хорош вне зависимости от моих предпочтений. Это не просто пародия на фильмы с зомби, на трэш и проч. Это глубокое, балансирующее на грани между сном, воображением и реальностью произведение о состоянии человека, когда он в своём сознании перестаёт различать всё проходящее мимо него, работу, поступки, сны, друзей. Убивает из непонимания, некоего раздражения, может быть. Это ему не оправдание; но кто не разозлится, когда мешают последней разборке с другом: почему тот украл его преступления?

Я шучу, конечно… Я готова оправдать помешательство философа на его странной «профессии», поневоле заставившей встретиться со Смертью и попытаться странным, жестоким образом решать вопрос della morte e dell`amore.

Я не могу сказать о рекомендации. Неважно, как вы воспринимаете подобный жанр, я уже отнесла фильм к нечто особому. Но обволакивающая, мягкая, мрачная атмосфера сделает своё дело, лишь иногда позволяя себя разрывать выстрелами и обагрёнными кровью «возвращенцами».

10 из 10

Есть кладбищенский сторож, который истребляет оживших на 7 день после погребения мертвецов, которым неспокойно и тесно в своих могилах. И есть полоумный Гнеги, «помогающий» ему в этом деле. А также есть прекрасная девушка — любовь сторожа (красавица Анна Фальчи). Есть также и скрытый смысл в этом фильме, но я его не увидел. Поэтому для меня это просто «трэшоватая» картина о смерти и о любви. Не пойму почему о фильме так лестно отзывался великий Мартин Скорсезе назвав его «одним из самых лучших итальянских фильмов 90-х годов».

P.S. Открытый гей Руперт Эверетт правдоподобно сыграл любовь к девушке.

6 из 10

Когда-то писал о сходстве этого фильма и «Других», с той разницей, что «Делламорте» более лёгкое кино и основной мотив грусть, а у героини Николь Кидман явный ужас. Схожая атмосфера, не слишком подходящая для жизни, кладбище, дом с привидениями, надолго тут лучше не задерживаться.

На мой взгляд, один из лучших фильмов 90х. Отличная роль Руперта Эверетта, современный ковбой, которому противостоят ещё более опасные преступники, чем во времена Дикого Запада. This is my business. They pay me for it. Логичный, стройный сюжет, где мир только кажется искажённым, профессия и сложная ситуация Делламорте дарят ему и некоторые преимущества по восприятию окружающей действительности. Романтическая комедия, экшн, психологическая драма, фильм ужасов, антиутопия, условности каждого из жанров работают на картину Соави, потому что история живая, как и герой.

10 из 10

Фильм для зрителей, любящих смотреть «другое» кино. Он также понравится любителям ужасов — как «других», так и обычных. Для последних тут есть сцена с отстрелом головы, куча зомби, несколько кровавых штук и даже один момент, который меня сумел напугать. Не стоит ориентироваться на запредельную кровавость, в этом отношении фильм, как ни странно, знает меру. Кроме того, это не такой эксплуатационный бред, как, например, «Некромантик» и тому подобное г… Хотя тут есть, так сказать, противоречивые сцены, решены они адекватно: либо красиво (насколько это слово к таким сценам вообще применимо), либо с юмором. Актерскую игру можно назвать адекватной с учетом того, что в большинстве фильмов ужасов она сама по себе вторична и заключается либо в переигрывании, либо в отсутствии таковой. Руперт Эверетт не очень выразителен и играет как-то с ленцой, но в целом уровень игры не бесит, тем более, что в фильме есть, на что посмотреть: есть даже обнаженка в исполнении очень сексуальной и красивой актрисы. Зрители-мужчины будут довольны

Первая треть, пожалуй, самая удачная и решена с самобытной зловещей поэтикой. Операторская работа, музыка, красивый зловещий антураж не оставляют желать ничего лучшего. Но потом то ли ко всему привыкаешь, то ли фильм сворачивает немного не в то русло, но гипнотика пропадает. Имеется и пара совершенно глупых сцен с точки зрения банальной психологии человеческих отношений — все-таки это не драма в чистом виде, а ужастик. В конце авторы малость переборщили с символизмом: чувствуется, что он как бы не вытекает органично из самого сюжета, а сценаристы искусственно утрируют его, впихивая нам в глотку, и он начинает выглядеть нарочито. Но все же картина очень неординарная и, безусловно, несет интересные посылы, над которыми можно после просмотра подумать. Особенно интересна линия с убийствами, которые вместо героя приписывают другим людям — вспоминается гофмановский крошка Цахес. Вот эту жутко интересную линию стоило бы развить получше!

В целом фильм можно рекомендовать всем, интересующимся неформатным кино — думаю, даже если оно не понравится, то все равно не разочарует.

Это сумасшедшее кино!

Казалось бы, на этом можно, и закончить весь разговор о фильме. Но тянет сказать куда больше. Тем более, что фильм стоит того, чтобы о нем вели речь. Начнем с того, что фильм европейский и его оригинальное название звучит как песня или самый нежный стих Dellamorte Dellamore (в адаптированном переводе это значит «О смерти, о любви»). Только вот это прекрасное название, несущее в себе огромный философский посыл американцы решили обозвать по-своему, эти голливудские шалуны дали фильму имя Cemetery Man (Могильщик, Человек с кладбища), что естественно в корне меняет весь смысл. Фильм не о могильщике, Франческо Делламорте, не просто роет могилы для усопших, он своего рода Харон. Хотя на эту тему можно бесконечно рассуждать, потому что личность главного героя кроется за пеленой плотного тумана смерти и рассмотреть его сущность практически нереально. Доступна только грань, по которой судят о содержании.

Смерть милосердно избавляет тебя от всех бед.

Если определять жанр фильма, то подходит определение романтический фильм ужасов с элементами черной комедии. Вроде бы такое сочетание было в картине Эдгара Райта «Зомби по имени Шон», но там пародия, а «О смерти, о любви» куда более глубокая и странная картина.

Сюжет поведает нам о человеке, который работает на кладбище и живет за счет смерти. Спустя определенный срок недавно усопшие люди, вновь восстают из могил и бродят по округе. И это вовсе не привычные зомби, хотя на вид, все те же. Появление их так же поясняется, как и сам персонаж, то есть никак. Хотя конечно можно попробовать подумать вариант проклятого кладбища или что-то вроде этого. Но это будут только загадки. И продолжаю, герой методично и со вкусом возвращает покинувших свои могилы мертвецов и при этом отбрасывает направо и налево умозаключения. А еще он влюбляется, причем его любовь выглядит так же странно, как и все вокруг, будто каждый квадратный метр пленки попал в раствор шизофрении и отборного психотропного угара. Ну а то, что происходит в конце, можно сказать, в лучших традициях серии игр Сайлент Хилл. После ознакомлением с фильмом потянуло на ознакомление с оригинальным романом написанным неким Тициано Склави. И если верить словам режиссера, то «В романе герой Франческо Делламорте описывается почти как отрицательный герой, я это хотел изменить. Роман более «эпизодичен», и не совсем ясен… и гораздо кровавее!»

Мы убиваем из равнодушия, иногда из-за любви, но никогда — из ненависти.

Главная роль странного могильщика была блистательно сыграна Рупертом Эвереттом. Ранее мое знакомство с ним состоялось с фильма «Звездная пыль», в котором он сыграл одного из братьев принцев, а именно, свалившимся со скалы. Еще его голос можно услышать в квадралогии «Шрек», он озвучивал Принца Чарминга. И он просто беспардонно бесподобен! Каждый кадр с ним это отдельного рода удовольствие. Пафосные речи, пафосные позы, пафос…пафос…пафос!!! Но причем этот пафос не приедается, не раздражает, напротив, им наслаждаешься. Он живьем сжигает человека, который ничего ему не сделал, но ненависти нет. Так и тянет подсунуть ему очередного смертного, чтобы он его красиво уничтожил. И момент когда он прострелил голову ворчливой сестры милосердия, можно пересматривать бесконечно. Шикарен, бесподобен, легендарен.

Каждый из нас делает все, что может, чтобы не думать о жизни.

Стилистика фильма так же вызывает глубочайший восторг и завораживает своей красотой и мерзостью. Казалось бы, два взаимоисключающих значения, но секс на могиле выглядит безумно красиво. Поцелуй через алый саванн снятый со скелета в склепе, звучит дико, но это надо видеть. Причем подобного хватает, даже вышеупомянутые зомби обладают разумом и способны разговаривать с живыми, поедая их. Самое шикарное и стильное, что есть в фильме (кроме могильщика), это не зомби, не говорящая мертвая голова, не история любви и не кладбище — это Жнец (или как мы привыкли Смерть с косой). Он появляется на мгновение, и это мгновение хочется отсрочить на бесконечность. Тлеющие черные лоскуты ткани на ветру, и его фигура, возвышающаяся над Франческо, сжимающая своими костяшками огромную косу. Дрожь по телу обеспечена, главное это погрузиться и прочувствовать. Ближе к концу фильм сходит с ума и превращается в настоящий дурдом (в хорошем смысле). Смерть приходит ко всем.

- Кладбище открыто?
— Да, для вас всегда!

Подводя итог, хочу сказать, что фильм итальянского режиссера Микеле Соави оставляет после себя достаточно неоднозначные впечатления. Будет страшно, будет противно, но и приятно тоже будет. Советовать всем и каждому не стану, этот фильм все-таки на любителя. Но если вам понраву необычное кино с приятной сумасшедшинкой, то мимо этой картины строго воспрещено проходить. Она определенно снесет вам мозги. Недаром именитый режиссер М. Скорсезе назвал данный фильм, лучшим итальянским фильмов 90-ых годов.

9 из 10

Эх, люблю, когда на моем пути попадаются непризнанные шедевры. Вот так, вырастают из пустоты и очаровывают, лишая сна и покоя, заставляют бежать на утро к другу и коллеге Вове и навязывать, заставлять, а назавтра спрашивать: «Ну, посмотрел? И как?». Фильм «Человек с кладбища» — именно таков.

В кадре спокойный, чуть уставший молодой человек (Эверетт). Он вяло потягивает сигарету и что-то нехотя бормочет в телефонную трубку. Разговор не о чем: «Как дела?» «Нормально». Тут открывается дверь, на пороге появляется господин с чемоданом. Хозяин квартирки молча всматривается в мужчину. По уху незнакомца проползает жучок. Молодой человек поднимает пистолет, стреляет пришельцу в лоб и возвращается к телефонному разговору. «Ну, какие новости?» «Да никаких. Все как обычно».

Эверетт играет кладбищенского смотрителя Франческо Делламорте. У него еще есть подручный дурачок Ягги. Но кладбище попалось ребятам с секретом: после первых похорон мертвецы вылезают из своих могил. Обратно их можно уложить, размозжив им голову. Парочка относится к своей работенка как к обычной рутиной. Есть ли подобные проблемы на других кладбищах — они не знают. «В своей жизни я прочитал только две книги. Одну так и не дочитал, а другая — телефонный справочник», — признается Франческо, которого все называют инженером.

Кажется — перед нами ужастик в стиле «Живых мертвецов». Но фильм делает резкий поворот в сторону мелодрамы. На кладбище Франческо встречает безутешную вдову, девушку своей мечты. Естественно, счастливый век их не долог. «У нас ничего не может быть — я живой, а ты мертвая». «У меня нет предрассудков к любимому человеку».

Далее на его пути будут попадаться незнакомки, как две капли воды похожие на его любовь. Собственно, именно так и бывает в жизни. У Ягги — своя страсть. И вот уже перед нами философская притча, приправленная черным юмором. «Мертвый живой и живой мертвец — одно и тоже». «Смерть милосердно избавляет тебя от всех бед».

Смерть шествует за Франческо по следам. Он убивает. Иногда — случайно. Но кто начинает воровать его преступления. И снова сюжет устремляется за угол. «Мы убиваем из равнодушия, иногда из-за любви, но никогда — из ненависти» — признается Франческо и пытается докопаться до истины.

Отдельных лестных слов заслуживает работа оператора и художника. Каждый кадр выстроен на зависть. Не удивительно, что фильм получил несколько независимых премий и культовый статус у киноманов.

- Кладбище открыто?
- Для вас — всегда!

10 из 10

Безусловно, кинокартина «О смерти, о любви» очень красива (одно оригинальное название на итальянском звучит, словно музыка для ушей), она чарующа картинкой, насыщенна деталями, содержательна смыслом, поэтична любовью, метафорична недосказанностью и глубока взрытой темой. Её — киноисторию — невозможно предугадать заранее, а первоначальный художественный инструмент в качестве зомби в режиссёрских руках ещё больше путает будущего зрителя, рождая приятный сюрприз, когда на самом деле мертвецы вовсе не главное и не второстепенное в этом рассказе. Фундаментальный стержень это — Жизнь, которая невозможна без двух побочных обязательных констант Любовь и Смерть. Меж ними будет упрятана и связующая Страсть.

Если чуточку отойти от духовного художественного вдумчивого наполнения, кинув взор лишь на исполнение, то фильм безупречно сконструирован в визуальном плане. Это целое полотно, выведенное при помощи настоящей сказочной сумрачной мистики. Красота постоянно идёт в огранке фона хмурой смерти, возможно в контрасте она ещё более возвышается в притягательности и хрупкости своего бытия, где так легко рушится и бесследно отходит лишь в память, как пыль на ветру. Оператор просто ас своего дела. Будут броские застывшие показательные мизансцены без слов, и вразрез плавно летящая камера, создающая волшебство в обыденных вещах: близкий утопающий наезд в эпицентр воронки на собранном пучке волос; призрачная вуаль, меняющая очертания укрытого ею женского лица; отстрелянные крылья у статуи, на земле образующие подобное уже у персонажа с револьвером; жжёные листы бумаги, вылепляющие Смерть с косой посреди бела дня; синие горящие живые огоньки вокруг пары влюблённых тел в ночи… И резкий контраст с переходами на густую кровь, прострелянные головы, уродливых зомби с проросшими корневищами всюду, да и рвота в самый экран! Это и возвышает в ранг визуальной поэзии, но и приземляет до прикосновения к настоящему из плоти и крови, дабы не терять чуткость восприятия рассказа. Только человек с талантом мог подарить миру такую прекрасную смелую находку в обводке прописанного сюжета.

Как раз сам сюжет не менее хорош. Пожалуй, главное его достоинство твёрдая верность своей непроторённой дороге, кою нельзя уличить и в намёке на заезженную основу с предсказуемыми поворотами интриги завязки, кульминации и финала. Здесь не будет виденного, персонажи ведут себя так, как это происходит и в жизни, чтоб каждый новый день оставался чистым листом неизвестности. Конечно, не обошлось в даровитости киноленты с мистическим наброском, помогающим усугублять первозданность хронометража пред нами: каким станет следующий оживший мертвец и что он произнесёт — сущая загадка, всегда разная на ответ.

Особый колкий точный немногословный юмор меток на места, фразы не только запоминаются, по-настоящему смешат, но главное они быстро переходят в двойственное состояние, вызывающее мысли работать в голове, накладывая выдуманный мир на наш, так схожий, пусть и разный от экранной гиперболы. Перечислять их нет смыла, это из разряда один раз увидеть, нежели много слышать, благодаря невозможно точной передачи энергетики всей сцены. Порой при просмотре замечаешь, что каждая фраза неслучайно произнесена и несёт очередную опору в главную копилку идеи неразрывного сближения окружающей любого человека смерти и любви. Всё щедро сдобрено метафорами, сравнениями, непривычной несовместимостью, словами и показательными для них кадрами, делая две части одним целым нам на радость.

Тем не менее, хоть зомби не основа, всё же жутковатые моменты найдутся. Конечно, отстрел вернувшихся из могил, но он зачастую превращён в фарс, а щекочут нервы несколько иные сцены, например с попыткой кастрации у доктора, или внесение инфекции через шприц во всё то же чувствительное место. Снято умело на балансировке дискомфорта.

Будет скоротечная любовь и страсть. Они пройдут в декорациях кладбища, могил, плиточных надгробий и живых трупов. Однако Микеле Соави мастерски передал нужные эмоции в разумных кадрах без пошлостей и тем более отвратительной некрофилии, нежели иные режиссёры ваяют свои работы на заданную тему, действуя грубо и показательно натуралистично. Посему нужно отдать должное художественному взгляду творца киноленты, снимающему смелый материал, но без излишков.

Актёры достоверно гармоничны в ролях, но зритель погружается во внутренний мир (следовательно, и в окружающую действительность за счёт данного показательного зеркального аспекта) лишь главного героя. Каким не был бы красочным его друг, а он только наглядный фон, какой не была бы изображающая обобщённое любовное начало героиня, и она — катализатор к раздумьям и действиям. Поэтому зритель получает режиссёрский посыл чрез призму гробовщика с кладбища, на наших глазах переходящего стадии душевных метаморфоз и поисков, помогающих ему дать ответ на смысл жизни. Для этого ему понадобится наглядно одинаково убивать оживших мертвецов и живых, не чувствуя особой разницы.

Собственно герой, как физическое метафоричное олицетворение Смерти и Любви (даже его фамилия не случайно метается на грани двух созвучных начал) и должно будет прийти к финалу истории к главному ответу бытия, пожалуй, и так уже целиком сложенному ближе к завершению. Посему зритель получает не привычный зомби-фильм, и не столько комедийный хоррор, а экзистенциальную философскую притчу, как всегда непростую, порой с неутешительным режиссёрским взглядом на мир.

Видимо за счёт этого завершения сугубо мне кино и не «дотянуло в баллах», мне дико ставить знак равенства меж разными — для меня — понятиями, и в фильмах я желаю видеть воспевание торжества любви и жизни над обобщающими пустотами смерти, пускай и чрез тернии, какое было, например в «Куда приводят мечты» с Робином Уильямсоном. Я буду честен с Вами, главное с самим с собой, называя итог повествования для личной эстетики непринятым, возможно непознанным в той красе и мудрости, какую видели люди, работающие над этой целью, конечно, это была ещё одна открытая универсальная метафора, трактуемая кому, как угодно, но всё же я не сумел вместе с главным героем ухватить смысл, как раз обретя только бессмысленность его экранного пути. Именно за данный счёт опустошения пред титрами фильм не стал мне цельным шедевром с положительно усвоенной стадией душевных открытий, однако любой «промах» здорово покроет виртуозное исполнение, названное ранее в тексте, дабы просто наслаждаться просмотром от первых минут до последних, а потом ещё оставляя некий след размышлений у зрителя в раздумьях.

8 из 10

В городке со смешным названием Буффалора и с не менее издевательским девизом на воротах кладбища его сторож Франческо Делламорте врет односельчанам о своей мнимой импотенции, не замечает своего недалекого помощника Ньяги, с нетипичной для итальянца пунктуальностью зачеркивает имена в телефонном справочнике и исправно отстреливает поднимающихся из могил мертвецов. И все было бы хорошо, да только большие глаза приходящей на могилу мужа героини Анны Фальки способны возбудить даже импотента. Или мертвого…

На первый взгляд неровное и парадоксальное кино Соави – всего лишь черная комедия, остроумно и цинично обыгрывающая элементы зомби фильмов, джалло, политических триллеров и еще черт знает какого количества итальянской классики. При этом практически бунюэлевская ирония режиссера в сюрреалистичных эпизодах, обобщить которые можно бы было советом «если хотите жить, держитесь подальше от итальянских больниц и не трахайтесь на кладбищах», выглядит чрезмерной и нарушает тонкий баланс между хоррором, комедией и философскими размышлениями о природе любви и кажется сюрреалистичным хаосом нереализованных возможностей.

В действительности же, балансируя на грани абсурда, фильм сохраняет достаточно стройную структуру, а финал оставляет массу рациональных трактовок. Одной из ключевых идей фильма является поиск себя и любви в этом мире. Но главному герою мешает как замкнутое разлагающееся пространство городка, огражденного готическими шпилями кипарисов, так и собственное безразличие и апатия. Разочарованный в жизни Делламорте сам сродни мертвецам, которых хоронит (те даже честнее – они хотя бы не притворяются живыми) и боится вырваться из привычного мирка, равно как боится любви. А ведь ключ к разгадке все время находится около него, и материализуют они с этим «ключом» совсем разный результат. Просто Ньяги выражает свои чувства свободно и искренне, а Франческо - нет. И когда вновь появляется Она – как связь между двумя мирами и очередной шанс докопаться до истины, - любовь снова ускользает от не верящего в нее Делламорте. Тщетны поиски любви, пока внутри себя нет гармонии! А когда, наконец, она обретена и осознана разница между живыми и мертвыми, может быть уже слишком поздно.

Самое замечательное в этом фильме – не переворачивающий все с ног на голову финал, не черный юмор, и даже не масса интерпретаций. Напротив, в поисках деталей и логических объяснений можно потерять главное. На самом деле не так важно, с какой минуты и в какой пропорции происходящее на экране является иллюзией (заинтересованные могут проследить это внимательно, посмотрев фильм еще раз). «Dellamorte Dellamore» хорош тем, что как раз может ускользнуть при повторном просмотре. Он приносит очаровательное чувство грусти по уходящему миру, в котором ты, возможно, не оставишь никакого следа, ощущение какой-то неуловимой потери, совершенно оторванной от остального мира и в то же время реалистичной. Да и Любовь, возможно, самое иррациональное из всех чувств, не терпит логических объяснений. А ветер, по-бертолуччиевски поднимающий опавшие листья над пейзажами чистой, отдаленной от цивилизации Умбрии, исполняет грустный реквием по итальянскому кинематографу.

Прозрачный шар переливается хлопьями снегозаменителя, опускающегося на два еле различимых силуэта над пропастью. Неважно. Мастер периферийных «низких» жанров Микеле Соави вступил на плато «высоких» материй. В Буффолоре ночь. Камера. Мотор!

Любопытное местечко это Буффоллора. Все дороги здесь ведут к кладбищу, но надгробиями они не кончаются. «Жизнь ведь никогда не останавливается». И нет ничего удивительного в том, что на седьмой день (а то и раньше) после смерти… они возвращаются. Уже не людьми - чем-то человекоподобным в струпьях с запахом гнили с каннибалистическими наклонностями. В миру - зомби, а языком кладбищенского сторожа Франческо – «возвращенцы». Франческо Делламорте – славный малый (по маме он Делламоре), дитя «смерти» и «любви», проводник тёмных и светлых сил, почтительно называемый горожанами инженером. И подручный его Гнеги – пухлый улыбчивый уродец со страстью к опавшим листьям, не вяжущий двух слов тот ещё «милашка». Револьвер и лопата в помощь для пущего порядка. Но не бывать порядку, если morte спутается с amore…

Стоп. На самом деле разухабистая побасенка о мертвецах на ходу – ширма, за которой режиссёр ставит опыты почти научного характера, цель которых – демонстрация неразрывной связи живого и мёртвого. Некрофилия как естественное состояние человека. Эксперимент носит карнавальный характер, развивая сюжет таким образом, чтобы гармоничному сплетению подвергались столь несхожие категории, как либидо и кастрация; пробуждение чувств и насилие; признание в любви и тошнота; импотенция и мания величия, а в роли подопытного, обязанного сходить с ума от влечения к женскому полу, – записной гомосексуалист Руперт Эверетт. Абсурд заполнил пустоту. Явление Князя Тьмы из сгорающих телефонных справочников и аплицированных некрологов выглядит вполне логично. А вот интим за деньги – несусветная фальшь и мерзость. Как и положено реципиенту с самосознанием, герой вскоре начнёт понимать, что нет в его могильной деятельности особой миссии и вообще никакого смысла вокруг нет. Любовь приближает к смерти. Смерть отдаляет от любви. Быть винтиком системы и не стать некрофилом невозможно.

Стоп. Создатели и участники потерялись в изысканиях беспредметного. Уханье сов, жужжание мух и блуждания летающих огоньков не мешают собирать пазл из кусочков черепа. Тлеющая плоть любимых нарушает баланс невмешательства, призывая к сопротивлению искусственной стилистике комикса, агрессивного вещания телевизора и готического макабра в движениях живописных холстов. Мировоззрение «возвращенцев» теперь примеряют Франческо и Гнеги, всячески стараясь продлить биение сердца несчастных под крышкой гроба. Неизбежный тупик возносит провинциальное захолустье до символа несуразного мироздания, в котором корень фамилии не имеет никакого значения. Всё едино и необратимо.

И снится мёртвому, что он живой.
И в жизни той ему могилу роют.
Влюблённому всё грезится покой.
И грёзы те лишь реки крови смоют.

Стоп. Шар разбивается. Силуэты оживают. Снег становится настоящим. Пропасть манит вечностью. Анекдоты, эксперименты, новые конфессии лишены пользы. Лучше снимать кино. Про жизнь, про смерть, про любовь, про секс. Про некрофилию духа и тела. В кино можно всё, за него не судят. Кино – это поцелуй красного и чёрного в окружении скелетов. Кино – это месиво из мозгов подле белого савана. Кино – это сражающий эффектностью грим Серджио Стивалетти. Кино – это пронзительные глаза Руперта Эверетта и божественный бюст Анны Фальчи. Кино – это «мир, не существующий за пределами нашего воображения». Кино – это некрофилия, возведённая в культ. «Мы рождены только для того, чтобы умереть».

Стоп! Снято!