Рецензии

А зачем вам колючая проволока на заборе? По ночам сюда залезают?
Нет, отсюда вылезают…

(примерно 70-ая минута фильма)

О смерти, о любви

Сюжет. Франческо Делламорте работает смотрителем кладбища вместе с умственно-отсталым другом Ньяги. Каждую ночь живые мертвецы вылезают из своих могил. Делламорте и Ньяги укладывают их обратно спать, разбивая черепа. Почему они восстают, никто не знает. А однажды на кладбище приходит девушка, Делламорте влюбляется…

Я ничего подобного не видел! Серьезно. Пытаюсь вспомнить фильм, который был бы похож на картину Соави, развожу руками. На сайте вот в графе “если вам понравилось, то не пропустите” находится “Живая мертвечина” Питера Джексона. Нет, ребят. Джексон снял шедевр, где устроил шикарную зубодробительную резню, но сравнивать его с “О смерти, о любви” немножко неправильно.

“О смерти, о любви” – очень глубокое кино, очень чувственное кино, очень красивое кино. Вызывает массу эмоций. Это не фильм ужасов. Это даже не совсем черная комедия, хотя некоторые моменты хорошенько так повеселили (например, когда Ньяги смотрел телевизор в наушниках, наплевав на подкрадывающихся мертвяков). Его невозможно запихнуть в жанровые рамки.

Микеле Соави – является учеником Ардженто (да-да, который “Суспирия”). Он ведь дебютировал в режиссуре с документальным фильмом “Мир ужасов Дарио Ардженто”. Затем выпустил три ужастика – “Водолей”, “Собор” и “Секта”. “О смерти, о любви” – четвертый художественный фильм Соави. Лучшая картина Микеле, как ни крути.

Соави перепрыгнул Ардженто, т.е. ученик обскакал учителя. Как бы вы не относились к Дарио – у него нет такого фильма. Без обид, пожалуйста, Ардженто не умеет так трогательно снимать, как это сделал Соави. Посмотрев один раз “О смерти, о любви” – запомнишь на всю жизнь. Никаких сомнений.

Мы все ищем любовь. Мы все умираем. Мы снова рождаемся, чтобы вновь искать. Замкнутый круг. “Время проходит, но ничего не меняется” – восклицает Делламорте. Я люблю это кино всем сердцем. После него – становится невыносимо грустно. Задумываешься о своей никчемной жизни. Великолепная работа оператора, композитора и режиссера.

Отдельное спасибо актеру Франсуа Хаджи-Лазаро. Вот за такие роли, положа руку на сердце, нужно отдавать Оскар второго плана. Его Ньяги – чудо! Ну, а что касается Руперта Эверетта – перед нами одна из самых классных его ролей.

Включите эту смертельную сказку на ночь, когда никто не будет вам мешать.

P.S.

Анна Фальчи – настоящая красотка!

9 из 10

Смотритель кладбища Франческо Делламорте и его верный умственно отсталый помощник Яги стоят на страже живых, ведь каждый похороненный горожанин восстаёт из мёртвых в течение недели. Бравые бойцы неустанно успокаивают нечисть выверенными выстрелами в голову или просто орудуя лопатами по головам. Несмотря на долг перед обществом, Франческо успевает и предаваться амурным делам с молодой вдовой одного из своих «клиентов»...

Делламорте и Яги получились ребятами не без очарования — смотреть на их важную работу истинное удовольствие, особенно если иметь опыт просмотра разного рода чернухи. Такие ужасы, естественно, не пугали даже в год выхода, а если и пугали то совсем уж дремучую аудиторию, однако даже такое полусерьезное отношение к жанру имело и имеет по сей день своих верных почитателей. Здесь для замаха на культовость имелось буквально всё: крутой мужик с револьвером и вселенским цинизмом, придурковатый помощник, неадекватные местные жители, зловещее кладбище и, конечно, толпы зомби с отвратительным, но всё же изобретательным гримом. Однако, стать новыми «Зловещими мертвецами» не вышло из-за целого ряда очень странных событийных поворотов и авторских решений в плане смысловой нагрузки.

Если первая половина фильма ознаменовалась очаровательной атмосферой классического хоррор-трэша, обилием юмора самого черного сорта, готичной романтикой и даже своего рода роскошной некроэротикой, то вторая часть хронометража делает всё, чтобы улететь в какие-то уж совсем сюрреалистичные бредни и претенциозные метафоры. Подобный поворот, к сожалению, не вызывает у зрителя должного дискомфорта от смены парадигмы, а просто вводит в недоумение. Взаимоисключающие параграфы в конце сюжета о познании смерти и любви наводят на вопросы о том, что же тогда вообще происходило, если не сам процесс познания, и самое главное зачем это было. Вникать в скрытые смыслы, если они вообще есть, к сожалению, нет никакого желания. В память по итогу врезается совсем другая история — бессмысленная и без напускного флёра, где убийца-психопат живёт с безнадежно больным человеком и кошмарит на досуге силиконовых дев.

Спецэффекты, топорно сделанные на коленке, могут как отпугнуть, так и привлечь к своей странноватой изящности, но прекрасная работа декораторов видна невооружённым взглядом. Чего только стоит укутанное туманом таинственное кладбище и древние инфернальные склепы. Становится даже немного грустно от того, что из-за засилия компьютерной графики подобное мастерство больше не пользуется успехом и почти кануло в лету. Выглядит это искусство в разы привлекательнее бездушного CGI.

«О смерти, о любви» — фильм, который действительно может удивить. Причем как приятным лицезрением развесёлой вакханалии, так и неприятным, не пойми откуда взявшимся, экзистенциальным апломбом и замахом на нечто величественное. Будь в фильме меньше неоправданного стремления к усложнению, а градус неадеквата пониже, то вышло всё бы куда более складно.

6 из 10

Поклонник творчества Дарио Ардженто итальянский режиссёр Микеле Соави, если верить критикам снял один из лучших своих фильмов. А Руперт Эверетт вдохновенно отыграл многоликую роль влюблённого могильщика.

Неоднократно работавший с Дарио Ардженто Серджио Стивалетти мастерски приложил свою руку к интересным спецэффектам.

Перечисленная информация 100% правдива и верна, за что полностью несёт ответственность гугл, яндекс и прочие современные источники.

От себя добавляю, что бедный Йорик, Ромео и Джульетта, грязный Гарри, Дон Кихот и Санчо, Эш, что против зловещих мертвецов и не предполагали, как их могут по-диджейски замиксовать.

Но и это всё слишком просто и поверхностно. На самом деле картина не только рассказывает обо всех гранях любви и смерти, у которых нет правил. Она о жизни, которая будет лишь миражом, если ты не найдёшь в ней себя.

'Нельзя уехать из города, пока не поймёшь разницу между жизнью и смертью…'

7 из 10

В первые десять минут просмотра может показаться, что это ироничное переложение 'Зловещих мертвецов'. Однако там, где ожидались вариации на тему классических зомби-хорроров, неожиданно разыгрывается сюрреалистическая фантасмагория. Соави, наследуя уникальной кинометоде Дарио Ардженто, привнёс в своё макабрическое детище карнавальное безумие фильмов Терри Гиллиама и безбашенный драйв Ламберто Бава. Удивительный коктейль получился из памятников кладбищенского искусства, гниющей расчленёнки, философских дилемм и атмосферы анекдотов 'от Ромула до наших дней': любовное приключение кладбищенского смотрителя напоминает древнюю байку из 'Писем Плиния Младшего' о том, как римский солдат, охранявший труп распятого преступника, встретился с греческой вдовой, рыдавшей на могиле мужа. Само кладбище с его любопытными закоулками и укромными уголками явлется триумфом дизайна со ссылкой на античность и, соответственно, местом связи времён и различных планов существования. Но так как аллюзии представлены в минимальном объёме, а клише, если и присутствуют, то в деконструированном до неузнаваемости виде, этот фильм сложно отнести к постмодерну.

Так что же это? Официально является фильмом ужасов, но это далеко от истины. Не попкорн, но и не арт-хаус. Это обманчиво лёгкое эксплуатационное кино со скрытыми глубинами - притча о бренности всего сущего с изрядной долей сарказма. Для массового потребителя в нынешнем формате слишком много здесь искусства, а эстетов отпугнут зомби. Потому не нашёл широкого признания ни в одной из потребительских ниш этот один из лучших итальянских фильмов 1990-х годов, пытающийся выяснить, что такое жизнь. Неужто она сводится к тройной формуле человеческого бытия у Набокова: Безвозвратность, Бессмысленность, Безнадёжность? Пустота времяпрепровождения, в котором ко всему привыкаешь, или счастье любви, с которым трудно расстаться?

Что более всего беспокоит человека? Конечно же любовь, размножение, и смерть... Эрос и Танатос. Любовь оказывается не на первом месте, смерть обещает самые большие перемены, и потому в безвыходной реальности Франческо её многие ищут больше, чем любви.

Ценность дружбы частенько понимают, когда время вышло. Франческо тоже не сразу подумал о дружбе. Слишком долго он пребывал в жизненном тупике и слишком поздно решился разорвать заколдованный круг. Даже преступления не делают его частью 'нормального' общества! Спасение придёт только с осознанием факта ограниченности всего известного главным героям мирка, разместившегося на одном из кругов то ли Читилища, то ли Ада.

Зрительный зал покинут. Киногурманы фудгазмируют в сетевом кафе, проставляя оценки на Кинопоиске и вальяжно подёргивая томатометр. И вот, со скоростью до 100 кадров в секунду, мелькает очередная одинокая ночь смолящего на луну идеолога широкого экрана. На тусклое небо лениво взбирается розовое солнце, что тащит за собой осознание эмоциональной депривации, возврат в аскезу будней. Зачем был просмотрен фильм? Что оценивалось? Кому это было нужно? Зрительская работа оказывается несоразмерна награде. Фильм выступает лишь как риторическая аттракция в автобиографии даже самого благодарного зрителя.

Любой фильмонавт прежде всего проверяет, что сюжет находится в оперативной памяти и не покинет её до завершения игры. Это — карта срежиссированной вселенной, без которой легко заблудиться. Вопреки распространённому мнению, новичкам фильмонавтики противопоказаны шрипотребные «киноаттракционы». Нужно сразу брать что-то многозначительное и немыслимо авторское. Вполне подойдёт наваристая экранизация романа Тициано Склави «Dellamorte Dellamore». Как же её используют те, для кого она никак не очередной треш о зомби-апокалипсисе?

Играют

Составляют списки всех режиссёров, которым признался в любви и одновременно с этим сокрушил Микеле Соави (в том числе тех, чьё появление в последующие годы не было для него новостью).

Рекомендуют знакомым не в том переводе, что смотрели сами, а затем совместными усилиями определяют количество счетоводов на весь сюжет.

Прикидывают, доминантные аллели каких альфа-самцов кинематографии могли породить Руперта Эверетта, и кто в таком случае повинен в генетических маркерах, определивших досадное отсутствие интереса Руперта к своим экстатичным фанаткам.

Легко и быстро разрешают литературоведческие споры об антиутопичности Кафки: «Dellamorte Dellamore» антикафка, «Dellamorte Dellamore» не утопия => Кафка не антиутопия.

Рефлексируют

Фильмонавты целиком и полностью используют возможность получить экстремальный опыт в комфортной обстановке. Учатся вовремя обнаруживать себя в ситуациях, когда знают больше мёртвых, чем живых. Приходят к выводу, что они и только они имеют право давать разрешение и решать, кто будет есть их руки. Учатся отпускать тех, кто их любит, но разлагается. Учатся не бояться собственной тошноты, ведь окружающим она безразлична.

Филосовствуют

Если природа Самсары — пустота, её проявление — иллюзия, а её характеристика — страдание, Самсару вовсе не обязательно воспринимать как что-то плохое. Особенно когда на расстоянии зрительной памяти обитают многочисленные подтверждения расклада похуже. То, что настоящая любовь возможна только после смерти, лишь иллюзия, а пустота задаёт бесконечное число возможностей найти страдания себе по душе.

Когда мир, в силу каких-то квантовых причин, утратит свой высший порядок, имя которому Смерть, у принявшего однажды «Dellamorte Dellamore» будет готовый план действий:

- Оформить охотничий билет.

- Пройти медкомиссию.

- Отправиться в ДОСААФ на курсы по безопасному обращению с оружием.

- Приобрести сейф.

- Внести госпошлину.

- Получить лицензию на ношение оружия.

- ???

- Убивать живых, пока те не вернулись мёртвыми.

[Those Poor Bastards — Family Graveyard]

10 из 10

(играбельно)

«О смерти, о любви» — отличный образец нестандартного европейского кино, далекого от голливудских штампов и форматов. Начинаясь, как треш-ужастик с несуразными героями, истребляющими нелепых зомби, этот фильм постепенно наращивает градус безумия, а реальность героев и пределы их допустимых действий становятся все более призрачными.

Молодой парень-неудачник Франческо Делламорте работает кладбищенским сторожем и живет в полуразвалившемся доме на кладбище. Ему помогает умственно отсталый Ньяги. Франческо глубоко несчастен — у него, не считая Ньяги, только один друг, который самоутверждается за счет него; нет девушки, дурацкая работа. Несчастнее его мог бы быть только Ньяги — если бы осознавал свое положение, но он только смотрит телик, ловит опавшие листья и говорит одно слово «Ньям!» В довершение их несчастий, кладбище в их городке непростое — любой похороненный там человек, рано или поздно, вылезает из могилы в качестве кровожадного зомби, которого необходимо пристрелить, пока он не натворил неописуемых бед. Поэтому, с позволения полиции, Франческо держит при себе револьвер. И вот однажды на кладбище появляется молодая вдова…

Поначалу ничто не выдает принадлежности фильма к нежанровому кино. Напротив — все прямо-таки по канонам дешевых ужасов. Несуразные зомби, стрельба, секс на кладбище. Но, вроде бы, возможности развития ближе к середине фильма исчерпываются. И тут действие срывается в чудовищную спираль, на каждом витке которой (начало витка обозначается встречей Франческо с очередной реинкарнацией своей любви) абсурдность происходящего нарастает, Делламорте окончательно теряет голову в хороводе любви и смерти.

Ироничный декадентский стиль, отсутствие претензий на «высокое искусство», безбашенный юмор — вот что отличает этот фильм, зависший между трешем и артхаусом. Больше всего он напоминает недавние «Семь психопатов», но с мистическим элементом. За душу главного героя борются две силы — любовь и смерть. А, может быть, и не очень-то борются — просто действуют в нашем мире, а все мы стоим у них на пути. Франческо живет практически в нищете на кладбище — но что значит успешность в мире, где каждый может умереть или сойти с ума от любви? И, может быть, Ньяги — живущему одним днем, не знающему ничего, кроме музыки, телевизора, природы и простого физического труда, наоборот — намного лучше в этом мире, чем «нормальным» людям?

Итог: кино не для всех, но кино отличное. Философия под маской кровавого зомби-треша, декадентский юмор без тормозов.

9 из 10

Больше всего заворожила атмосфера кладбища и его пейзажи, да, режиссер сумел создать нужное.

Довольно интересный фильм, хоть и немного слащавый, да и поведение главной героини меня немного, так скажем, удивило. Еще как-то недопоняла ее часто появление в разных лицах. Ах да, сам главный герой не привлекал особого внимания, хотя был харизматичный и красивый, мое внимание все-таки было направлено на Ягги, его странного друга, помощника. Я долго думала над тем, что же с ним случилось, и почему он так себя странно ведет. Первая мысль была похоже верная-шок.

Что касается спецэффектов и живых мертвецов-весьма неплохо, но меня пробирал смех, когда Франческо в них пулял и кидался лопатой. Какие-то они и не страшные, но на то и черная комедия. Показалось, что тут присутствует артхаус. Странно, что его друг брал на себя все его преступления, совершенные с помутненным сознанием.

Понравится не всем, но рекомендую.

8 из 10

Человек с претенциозным именем выходит из душа, стреляет в голову зомбаку, который мирно проходил мимо в поисках библиотеки, фанаты изводятся оргазмами, вспоминают слова Достоевского и Маркса, чувственно заявляя о том, сколько много смыслов в отсмотренной сцене, о том, что зомбака можно определить по немытым ногтям, а ликвидировать можно только если метко выстрелить тому в лоб, когда по его зомбарскому уху проползает муравей. Деталей тьма, неподготовленный зритель ничего не поймёт и злобно эволюционирует в обезьяну. Для всем понятных действий.

Закапывать новоиспеченный перетруп Руперт отправляется со своим другом, который был взят в сюжет, потому как не нашлось места для больных опухолями, педофилиями и гасвансентизмами. Режиссёр молниеносно смекнул, что так фильм признания не получит, а потому моментально натренировал дебила блеваться от переизбытка эмоций и изображать самолётики на бегу. Этим режиссёр хотел нам рассказать о том, как голодно детям анголы.

Глаза главного героя полны незримых слёз Алессы Гиллеспи, пока он смотрит на главную героиню, пуская слюни и периодически выходя в уборную, его глаза полны одиночества Уилла Смита, когда тот прикидывался Нэвиллом, и болью, болью всех, кто однажды утром проснулся и узнал, что «Начало» — это не шедевр.

Милая дама не торопит события, стоически терпя лебединое озеро у себя в штанах, потому что Зохан завещал, что нужно узнать друг друга поближе перед тем как трахен-трахен, но и её грудь не останется не расчехлённой, когда аппетитные соски, движущиеся вверх и вниз в лучах полнолуния, будут символизировать всемирный закон сохранения энергии в природе, ведь как пел всем известный человечище — лишь мгновение ты наверху.

Фильм не был удостоен полного досмотра, потому как вылетел в окно вместе с носителем спустя полчаса времени, что говорит тебе, дорогой читатель, о том, что если ты захочешь убедиться в том, что дерьмо — есть дерьмо, на вкус его пробовать необязательно, так же как и необязательно выжирать весь суп, который благополучно стух, чтобы после авторитетно заявить: «ребятки, так это же тухлятина». Хотя при полном досмотре, в дальнейшем должны будут открыться какие-нибудь заоблачные послевкусия, но я о том никогда не узнаю, потому что «делладелла», как и свинья, животное грязное, а уж как кино — тем более.

Хотя сама картина авторитетно заявляет в ответ: «ты — идиотина, а я вершина геанильности», восторженная публика вторит ей умные слова о сюрреализмах и метафорах, вазектомии и эпилепсии, но все они будут правы, потому как все, кто не проникся, тот дурак, дебил и имбицил, не оценивший великого творческого проебражения великого ума, что стоит за «деллуделлу», но Трансформеры всё равно бы не помешали.

Это очень, очень странное кино итальянского режиссера, мастера трупно разлагающегося ужаса Микеле Соави. Представьте, что главный герой Франческо Делламорте живет и работает на кладбище могильщиком, но все почему-то кличут его «счетоводом». У него есть помощник, он же и друг — Наги, жирный, больной фрик, который не может говорить и ведет себя как взрослое дитя или животное. И Наги, и Франческо жаждут любви, и готовы пойти на всё, только, чтобы любить. Да и ещё они каждую ночь уничтожают толпы пробудившихся мертвецом, точным выстрелом в голову.

Любовь и смерть — всё это исполнено в очень аккуратном и дотошно кропотливом стиле, операторская работа и работа художника на высшем уровне. Ожидаешь чего-то менее претендующего на прекрасное, сам жанр фильма диктует определенные пластелиново дешевые штампы, но с каждой минутой фильм удивляет. Горы полуразложившихся мертвецов, разрытые могилы, оторванные головы и всё это смело мешается с поэзией обнаженной женской красоты. Человеческая жизнь ничего не стоит, смерти нет, ничего нет — есть только страсть. А страсть, это и есть любовь.

Конец фильма вас несколько шокирует, тут он выполняет роль, как бы, фактора расставляющего всё по своим местам. Да мы приняли условия лицезрения вымышленного мира кино, а оказывается и героям кино самим приходится существовать, буквально, в рамках своей реальности.

В основные обязанности молодого смотрителя кладбища Франческо Делламорте входит не только погребение умерших, но и отстрел восставших мертвецов. Выпивка, сигареты и взрослый оболтус-ассистент Наги являются его постоянными компаньонами, а работа постепенно превращает жизнь в рутину. И вот тогда появляется Она — одна-единственная на все времена. У этой женщины нет имени, но она привлекательна и загадочна. Однажды встретившись с Франческо на похоронах своего пожилого мужа, она уже никогда не оставит его одного, возникая в разных образах похожих на нее женщин. Но загадка этих образов так же пленительна, как и желанный ответ на вопрос: «Что вообще происходит вокруг?»

С самого детства нам объясняют, каков этот мир: почему идет дождь, почему светит солнце и прочие жизненные, как нам кажется обыкновенности. Затем появляются деятели искусства, заявляющие о многогранности этого мира, иных параллельных мирах, да и вообще поднимают вопрос о том, реален ли этот мир, в котором мы живем. В процессе ликбеза (я называю его так), наши рамки мировоззрения, независимо от того, хотим ли мы этого или нет, начинают расширяться. Мы начинаем видеть в привычных вещах особенности, которых не замечали раньше, а предметы философских рассуждений становятся все более и более эфемерными.

В случае с Соави и Склави мы видим мир противоестественный, иллюзорный, похожий на некое чистилище, в котором главный герой играет роль этакого Церковного Грима, хранителя спокойствия, представлявшегося в Британском фольклоре большой черной собакой (это, кстати, отсылка к Dylan the Dog). Он вершит справедливость, сохраняет баланс сил добра и зла, но постепенно им овладевает безумие, которое видим мы, зрители, следуя логике повествования, и странствие «Дурака» (одна из карт Таро) — в качестве мистического символа, каким он и должен представляться на самом деле. На данной карта изображен персонаж, идущий на краю пропасти. Следующий его шаг может стать радикальным. Однако непонятно, знает ли он об этой опасности, или делает это намеренно. Карта символизирует решения в начале нового незапланированного цикла жизни.

Смерть пугает людей, потому что является слишком большой переменой, однако в случае с героями «О любви, о смерти» дело обстоит прямо наоборот. Они не боятся смерти, а некоторые ее прямо таки вожделеют. Все это наводит мысль о неком параллельном мире, куда попали эти бедные души, живущие на извечно повторяющихся улочках захолустного городка и никогда не покидавших его пределов. И спасение будет только в осознании факта ограниченности этого мирка, возникшего ниоткуда, и самым главным персонажем отрезка жизни главного героя будет друг, который вовремя заберет пистолет и выкинет его с утеса.

8 из 10