Рецензии

«Секс, рок-н-ролл и наркота» — так как-то сказал в молодости безбашенный, будущий СЭР Мик Джаггер о своём жизненном кредо, криво улыбаясь, саркастически посмеиваясь и при этом, делая вид, что презирает общественные устои. «Really bad guy!», — сказал о нём тогда один из маститых музыкальных критиков. Но в 2003 г. королева Елизавета II посвятила ярого прославленного рокера в почётный титул рыцаря Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. Во истину неисповедимы пути господни…

А за много десятилетий до нас знаменитый создатель психоанализа австриец Зигмунд Фрейд полушутя, полусерьёзно произнес: «Всякое приспособление есть частичная смерть, влекущая исчезновение доли индивидуальности».

Развивая и художественно оформляя, на мой взгляд, во многом именно эту мысль старика Фрейда, многоуважаемый Стэнли Кубрик вкупе с Энтони Бёрджессом пошёл несколько дальше и создал вопиющее, ломающее образ общественного бытия, проникающее в сознание зрителю кино-размышление, которое рисует сюрреалистическое зеркало общественной действительности, безжалостно спрятав достоинства людского общества и сурово выпятив недостатки коллективной человеческой психики. Со всеми вытекающими последствиями…

В центре внимания первой половины повествования — природно жестокая, инстинктивная, до крайности эгоистичная и при этом абсолютно не понимающая негласных законов и моральных устоев человеческой стаи — радикальная молодёжь. Гуманизм для них — пустой звук. Жалость и сострадание — глупые бессодержательные понятия. Буйство гормонов и минимум ума, обилие физической силы и с лихвой окупающая её интеллектуальная ограниченность — характеристики, которые свойственны абсолютному большинству мужской части народонаселения нашей планеты в возрасте от 13 (15) до 23 (27) лет. И это — нормально (простите, если кого обидел — статистика!)… Нормально, в том смысле, что было, есть и будет. И «бородатый очкарик», по имени Кубрик, прямо, искренне и без капли лицемерия, с уместной долей художественного гротеска и горькой иронии показывает нам крупным планом зеркало, в которое, полезно посмотреться любому зрителю, питающему неподдельный интерес к искусству кино.

Картина в высшей степени интеллектуальная и живая — вне всяких сомнений. Приковывает к себе, как ярко горящий костёр; сносит стереотипы, как внезапно налетевший смерч; рушит многие лживые представления об идиллии общества и воспитываемых в нём новых молодых поколениях как динамит, заложенный у фундамента здания устоявшихся норм общественного сознания.

Но это далеко не предел безжалостного морально-этического приговора нашему «цивилизованному» обществу, который выносит американский кинохудожник.

Кубрик с грустной улыбкой мудреца тихим ровным голосом говорит зрителю: насилие и тотальная ложь — вот — те два столпа, на которых ВСЕГДА было и будет построено наше с вами правовое, гражданское, социальное, «гуманное» общество. И на них же основана вся суть самоорганизации человечества в управляемую систему. Точнее выражаясь, врождённая бессознательная склонность homo sapiens совершать насилие над себе подобными — это неотъемлемое коренное свойство любой личности. Человек перестал бы им быть, если бы не это свойство. С другой же стороны людской природы, находится пелена чудовищного обмана (и самообмана), с помощью которого одна малая частичка общества, называемая «государство» или «элита», манипулирует другой его частью, именуемой «народ». И с этим ничего не поделаешь — нас такими создал Господь.

Изрядно поразмыслив, понял следующее. Стержень, на котором держится кинотворение Кубрика — это парадоксальная сущность всей христианской морали. Растёрзанный, истекающий кровью, приколоченный к кресту Спаситель взывал: «Отец, прости их! Не ведают, что творят». То есть, умирая, Иисус отпускает грехи своим мучителям. Не жаждет отмщения, не хочет расправы над убийцами, более того — жалеет их и просит Господа о всепрощении.

Что же мы видим у «кинопророка» Кубрика — человек, лишённый возможности совершать насильственные действия, то есть априори безопасный для общества и для отдельных его представителей — сам превращается в жертву того самого общества, от которого его вначале изолировали, а потом, «исцелив», в него же и выпустили. Что правит львиной долей представителей этого общества? Месть за совершённые преступления, расплата за пережитые унижения и обыкновенный садизм. Алекс, при всей его неадекватной непохожести, скрытой уродливой интеллектуальности и жаждой насилия всё-таки вызывает меньшее отвращение и омерзение, чем весь окружающий его мир с мнимой вежливостью и показной галантностью, двойными стандартами и ненавистными взглядами, похотью, предательством, крайней жестокостью и ксенофобией. А знаете почему?.. Герой гениально сыгравшего МакДауэлла не врёт и не лицемерит — его насквозь видно по ГЛАЗАМ — он такой как есть.

Вернёмся к дедушке Зигмунду, который как-то двусмысленно произнёс: «Нет ничего дороже, чем болезнь и ее игнорирование». И я верю, что среди нас есть ещё люди, которые, будучи на месте Алекса в финале картины смогут сказать окружающим: «Если Вы здоровы, то я лучше останусь больным».

P.S. Этот фильм уникален. О нём можно писать десятки страниц. Но это не сравнится с его просмотром. Смотрите и думайте, анализируйте, мыслите!.. Почва благодатная.

«Общество поимело меня и, знаешь?, я не сильно горжусь этим» — Saints Row 2

Все мы знаем, что наказание — не выход. Что смертная казнь была куда эффективнее, что в мире где правят страх и насилие, только правосудие спасает человека, как вид, как сущность. Но если уже слишком поздно и общество гниет и, наконец полностью разваливается, рушатся устои и теряются принципы — никакое правосудие не спасет потерявшегося в этом хаосе человека.

Ещё зеленый, но уже озлобленный веселый мальчик Алекс — умен и уже имеет свои принципы. Он отрицает возможность проигрыша и видит только собственное превосходство. Алекс слушает Бетховена, читает книги, у него любящие (в его понимании, это — не докучающие) родители и хорошие, интересные друзья. Несмотря на блестящий интеллект, харизму и красноречие, он часто прогуливает школу и развлекается иначе, чем его сверстники (хотя, кто знает?). Банда Алекса каждую ночь избивает маломощных стариков, насилует женщин и уничтожает другие банды. У них нет идеологии, но насилие доставляет им несметное удовольствие. Но, мир изменчив и Брут, однажды, нанесет свой удар. Алекс находясь в эйфории случайно убивает женщину и, избитый друзьями, попадает в лапы полиции.

Находясь в тюрьме — среде, где обитают маньяки и извращенцы (а это, в принципе, одно и то же), он постепенно привыкает к собственной натуре и становится только извращеннее, так как находит оправдание своим поступкам. Тем не менее, тюрьма — не курорт и желая, как можно скорее выбраться оттуда, Алекс изъявляет участие стать подопытным кроликом в необычном эксперименте по излечению тяги к насилию. Александром руководит не желание вылечиться, а наверное, просто быстрее выйти на свободу. Эксперимент, походящий на пытки в концентрационном лагере, все же удается и при одном упоминании о насилии у Алекса начинаются приступы рвоты.

Казалось бы, все к лучшему, Но! Оказавшись бессильным, загнанным в угол Алекс превращается из человека с преступными мыслями в животное с преступными мыслями. Да, он не способен творить зло, его тошнит от насилия, но не имея возможности сделать выбор он превращается в, руководимое инстинктами, существо. Как ребенок который, однажды обжегшись больше не тронет огня, но в мыслях хочет это сделать, так и Александр теперь безопасен, но по-прежнему у него при любой картине возникают ассоциации с борьбой, сексом и насилием.

Любому человеку должно быть ясно — общество никогда не излечит отравленного злобой человека, тем более, если оно само — гнилое. Общество просто не должно рождать преступников, не должно допускать появления таких несчастных людей, как Алекс. А что делает общество? В конце концов оно только использует Алекса, нисколько не желая ему помочь, в конце концов он превращается в человека, меняющего своими страданиями общественное мнение, его используют политики для своего продвижения, а он радуется, улыбается, хотя должен понимать, что общество его поимело.

Роман Энтони Берджесса вызывал толки много лет, но фильм Кубрика затмил его собой как Солнце — Луну. И смотреть этот фильм надо обязательно: родителям, не следящими за своими детьми, детям это замечающим, больному раком обществу, которое пытается вылечить пациента с ангиной.

Конечно же,

10 из 10

Главный герой Алекс- гипотетический подросток недалекого будущего. В свободное время он любит с друзьями выпить в баре молока с особыми «добавками», подраться с такой же бандой подростков. Еще ему нравится творить «старое-доброе ультранасилие»: грабить и избивать невинных прохожих и насиловать женщин. Единственный намек на причастность Алекса к нормальной человеческой культуре- любовь к музыке Бетховена. Один из актов ультранасилия заканчивается для героя неудачно: друзья предают его, и Алекс отправляется в тюрьму. А дальше его пытаются излечить…

В своем «Заводном апельсине» Кубрик размышляет над природой человеческой агрессии и латентного насилия в нашем обществе; анализирует наказания, предоставляемые для таких подростков как Алекс современной цивилизацией; а также предвидит культурный упадок мира будущего.

Наказание в виде тюремного заключения, по Кубрику, бессмысленно. Тюрьма не только не исправила Алекса, но и научила его лицемерию и притворству- новым порокам.

В фильме хорошо показано, как заключенные самоуверенно смеются над проповедями тюремного священника и его предупреждениями об угрозе попасть в ад и обрести вечные муки.

В тюрьме Алекс узнает о новом методе лечения и добивается того, чтобы быть первым подопытным. Суть метода — прививание рефлекса на насилие и секс, и теперь Алекс при одной лишь мысли об этом испытывает жуткие муки и нескончаемую тошноту.«Но где же свобода?»- вопрошает Кубрик устами тюремного священника. Алекс не потерял своей тяги к насилию, он теперь будет вести себя хорошо только потому, что у него нет другого выбора. Теперь он превратился в настоящий заводной апельсин- в игрушку, искусственного человека. А вместе с тягой к насилию герой потерял и единственный намек на человеческое в самом себе — страстную любовь к музыке Бетховена. Не зря в фильме присутствует этот побочный эффект нового метода исправления людей — этим самым говорится, что с потерей свободы выбора и созданием вот такого недочеловека — заводного апельсина, теряется не только дикая животная, но и высшая человеческая часть природы человека.

Какова сущность насилия в фильме? Насилие и агрессия- это составная часть всего человеческого общества и каждой человеческой личности. У него нет видимых причин и поводов, сам Алекс, с большой долей вероятности, не знает почему он творит, что творит. Скорее всего это пережиток прошлого, остаток звериной природы человека, который останется с нами в той или иной мере в какое бы цивилизованное и просвещенное время мы ни жили.

Режиссер как в воду глядел, когда показывал культурный упадок будущего. К картинам пролетариев на стенах в доме Алекса пририсованы половые органы и пошловатые фразы в стиле комиксов. Подростки бесцельно проводят свое время в поисках приключений на свою голову, удовлетворяя три простых естественных потребности: в насилии, в сексе и в удовольствии(например, старое-доброе молоко с «добавками»). В барах столы — девушки в очень простых и понятных позах. Предмет украшения в доме одной старой дамы — большой громадный член, которым она, по всей видимости еще и очень дорожит. Такое ощущение, что Кубрик предвидит еще более глубокое падение культуры, чем то, что имеется в наше время. Неужели животная сторона будет проявляться все больше параллельно с прогрессом? Время покажет.

Фильм Стенли Кубрика, переживший в свое время и запрет на прокат и массовые возмущения, надолго останется знаковым явлением в кинематографе и в культурной жизни вообще. Безупречно снятый, он врезается в память очень и очень надолго — идеально помнишь и отдельные кадры, и сцены, и реплики персонажей, особенно незабываемого харизматичного Алекса. Звуковое сопровождение также не вызывает нареканий — услышав пару знакомых нот из фильма, сразу вспоминается «сунь вынь» и «старое-доброе ультранасилие»

10 из 10

Заводной апельсин — фильм, который не будешь пересматривать, не будешь о нем рассказывать друзьям и восхищаться им, но это фильм, про который всегда будешь помнить.

Иногда кажется, что наш мир, наше будущее, не чем не будет отличаться от показанного в картине Кубрика: будет и молочный бар, и старое доброе ультранасилие, будет молодежь не уважающая стариков и родители, которые закрывают глаза на своих детей, только потому, что так проще, будут опыты над психикой и промывка мозгов.

Ах, да… это уже все есть. Будущее 71-го, показано настоящим 2010 годом. И поэтому становится страшно. Режиссер вероятно сам не догадывался, как сильно он попадет в точку, сняв этот фильм. А зря.

Фильм снят с жестокостью, которая в сегодняшние времена спецэфектов смотрится нелепо и помпезно, раскрыты умные мысли, которые не дают нам ничего, кроме чувства отвращения, актеры играю так, что им не просто веришь — их ищешь в лицах знакомых. Это тяжело, тяжело знать что вокруг действительно много таких людей, просто все скрыто внутри, люди скрывают свою жестокость, мило улыбаются и ведут себя как.. . все.

А приходя домой, слушают девятую симфонию Бетховена.

Спасибо Кубрику.

Он неповторим, но я не хочу больше смотреть такие фильмы.

Взгляните на подведенный глаз Алекса и погрузитесь во мрак сознания ницшеанской бестии-сверхчеловека, очищенного от невнятностей и намеков, освобожденного от тягот людского пресса и подозрительных взоров. Гениальнейший наезд кубриковской камеры на стайку молодчиков, кайфующих от распирающей силы и действия «молоко-плюс», совлекших с себя последние слои приставучего «моралина». Одномоментно, сквозь плоскость монитора, вдыхаешь аромат «цветов зла», осязаешь напряжение мышц звероподобной плоти, созерцаешь расширение зрачков, предвкушающего новые развлечения, «тедди» вымышленного настоящего.

Ставшие ежевечерними, забавы — «развоплощение» хорошеньких мещанок, избиением респектабельных «дедков», добрый старый «sunn-vynn», кулачно-подручная встреча с Биллибоем и его пятью «koreshami», или кровавое поучение уличных пьянчужек, — могли бы оставить скучающим или разъяренным эстетствующее животное, если бы не бешеные ритмы великого немца, придающие законченный вид насильственному действу. Фантастическое «русскоговорящее» настоящее описывает то, насколько «красивым» и «опасным» (правда, и тот и другой признаки случайны; насилие же совершается стилизованными нео-франтами под шедеврально музыкальное сопровождение, а единственный смерть — продукт неудачного стечения событий) бывает образ поведения сильного и молодого человека-вожака, эмансипированного из пут тяжелейшей социальности, царящего в ночи при попустительстве слепеньких правил и норм.

Кубрик представил социально приемлемую, бескровную (осмелюсь сказать, даже невинную, в рамках медленно скользящего «порога чувствительности» обывателя; последний при просмотре располагается как раз в шаге от резкого неприятия и блевотных позывов), «поп-арт»овую адаптацию великого и ужасного де Сада, спрятавшись за не менее одаренное творение Берджесса (замысел которого располагался в тончайшей межжанровости научно-пацанской фантастики). Даже, прокрученный на высоких скоростях, «трах» показывает это стремление столкнуть вежливую, выдрессированную, заключенную в дисциплину, обыденность с табуированными вещами: «вот вам открытые «любезности» Алекса и двух kisok, но разве в подобной скоротечности возможно усмотреть порнографию?».

Все футуристичные восторги и морализирующее нытье в адрес нашего ницшеанского собрата скрадываются в сравнении с надличностной, плотедробильной эстетикой гигантского государственного механизма, сплетенного из проводков тюремных уставов и шестеренок министерских законодательных инициатив. Вот мощь, ТАКАЯ ЖЕ НАША, КАК И БЕСЛИЧНОСТНАЯ, вызывающая не гром аплодисментов, а дружное выдыхание страха и ужаса. Фюреро-подобная внешность главного олицетворителя тюремного бытия — надзирателя — лишь скрадывает главные черты аппарата государственного насилия: не жестокость, а исполнительность и пунктуальность, не мстительность, а ригористичная «гуманность» и эффективность «правосудия», перевоспитания душ. Кровожадная зверина — это дух, высвободившийся из телес человечества и прогуливающийся в образе «птицы власти» в поисках следующей жертвы. Чистокровная животность и звериная стать Алекса сменяются камерной свободой из последовательности уставного пения, чтения, сранья, спанья. Правительственная машина еще недавно не способна была залезть в черепную коробку реципиента, хотя и господствовала над людской душой и ее временем, поэтому за страницами Библии Алексу мысленно удавалось поучаствовать в мясорубке древнееврейских героев. Но вскоре из запуганной цирковой обезьянки он посредством «оптимальных, переучивающих, медикаментозных» средств превращается в безропотного вселенского арестанта — «куда ни глянь, везде тошнота (от секса и насилия)». Ухмылка сверхчеловека превратилась в искаженный страданием оскал недочеловека.

Самая летальная ошибка в восприятии фильма, оценить его как очередную (эстетскую и нравоучительную) историю преступника, вольную аналогию творения Достоевского. Нет, в основании проводится тонкое сравнение конкретного сверхчеловека (насильника и убийцы) и государства как корпоративного индивида, носителя общественного возмездия. Злоба, жестокость, насильственность, смертоносность последней превалирует над прегрешениями всей совокупности отдельных отморозков и уголовников.

Концовка экранного времени — пустая трата нашего с вами времени — «сказочные» (потому что злодеяния обратимы как в стереотипах народной мифологии) злоключения по локациям былых развлечений призваны удовлетворить нравственные чувства недовольных аморальным зачином кинокартины. Все должно быть до копейки выплачено по счетам. Радостно только за финальную кормежку Алекса неудачливым министром; здесь как бы отпечатан след надежды, что монструозная гос-машина до конца еще не совершенна и не сверх-энергетична, в ней много дыр и изъянов, поэтому она может спасовать перед энтропией случая. Но кто гарантированно заручиться, что ситуация не измениться окончательно и бесповоротно, в тот момент когда мы отдадимся во власть компьютеризованных государственных алгоритмов и отточенных протоколов (тогда сознание будущего Алекса помрачиться в министерских застенках «Бразилии»).

Вывод таков: «Заводной апельсин» гениален настолько, насколько он отличен от своего литературного прародителя, это несомненно высочайший продукт масс-культуры, скомпоновавший сексапильных «девочек», Бетховена, ультра-насилие, британскую чопорность, обаяние русского «футуристичного» сленга, ужимки Макдауэла. Так мой совет: в лицо недругам исполните «Пение под дождем»…

10 из 10

Отвратительное по сути кино. Исковерканый смысл книги. Причём, сделано это так от души, что зрители, не читавшие книгу, даже не понимают, что этот самый смысл там свосем другой! Автор не это вкладывал в свою историю!

Режиссёр ударился в красивую картинку, кучу нарисованных, вылепленных, натуральных сисек и писек, необычные ракурсы, тупые взгляды в камеру, но настолько покромсал сюжет, что логика поступков героев теперь выглядит совершенно иначе!

А уж костюмы — это верх идиотизма! Кубрик, конечно, сколько раз мне не попадался, столько раз не нравился. Но тут сам себя превзошёл. Зачем было изобретать велосипед, если в книге было подробно описано, как одевались, что делали и как говорили герои? Если уж режиссёра не устраивало написанное, то стоило писать самому… Ну ладно, сейчас-то уж что…

В общем, только книга! Фильм стоит внимания только как некая классика кинематографа. Так сказать, партия провозгласила, мы все послушались и считаем, что это шЫдЭвр.

Предупреждение: отзыв довольно субъективный, так что прошу помидорами не закидывать. Это сугубо мое личное мнение о данной картине.

Ну, вот я и посмотрел всеми признанный киношедевр «Заводной апельсин» от признанного всеми культового режиссера Стэнли Кубрика. А впечатления двойственные, впрочем, как и от признанной всеми и культовой книги Энтони Берджеса. Но книга мне все же понравилась намного больше. Но обо всем по порядку.

Экранизации - дело неблагодарное. Если режиссер не следует оригинальному тексту, то фильм сильно критикуют, а если же наоборот, следовать тексту безукоризненно, то тоже понравится далеко не всем. Во-первых, это происходит из-за того, что кинематограф и литература говорят на разных языках, хоть местами и очень похожих. А во-вторых, просто потому что всем никогда не угодишь. Этот фильм угодил многим, но лично у меня не вызвал особого восторга, хотя многое в нем мне понравилось.

Я все чаще начинаю понимать, что до просмотра тех или иных экранизаций книгу лучше не читать, иначе испортится мнение о фильме и может даже о книге. Хотя бывают редкие исключения из правил. Но «Заводной апельсин» не оказался тем самым редким исключением из правил, он только еще раз его подтверждает. Так что, лучше сначала посмотрите этот фильм, а потом обязательно прочитайте книгу.

Кстати, книга Берджеса мне очень понравилась, хотя и от нее впечатления двойственные. Особенно насчет моральной стороны, как-то там это несколько недоделано и очень неоднозначно. Но все же литературный оригинал хоть вызвал бурю чувств и эмоций. А с фильмом этого не было. А в фильме не понравилось то, что он не вызвал у меня совсем никаких эмоций, я просто хотел быстрее досмотреть его до конца и удалить уже из жесткого диска. Проблема в том, что сценарий на удивление плохо сделан, это просто повторение текста с незначительными изменениями, именно от этого смотреть фильм человеку, недавно читавшему книгу, совершенно неинтересно. Ты просто выслушиваешь оду и ту же историю, только с измененным в худшую сторону финалу.

Но если отбросить явные проблемы со сценарием, то получится весьма неплохой фильм. Совершенно удивляет то, что фильм не скучный (его неинтересно смотреть только из-за тупо отсканированного сценария), а для фильма тех времен, поражает динамикой действия. Есть довольно много интересных режиссерских придумок, острое внимание к мелочам.

Актеры неплохие, но лично мне их игра не понравилась. Все постоянно переигрывают, причем совершенно в ненужных местах. Хотя может быть, в то время это было модно, либо такой актерской школы как сейчас тогда не было. И только Малкольм МакДауэлл играет по настоящему, гениальный актер, точнейшее попадание в образ, именно так я представлял главного героя в книге.

Видеоряд необычный (мягко говоря), совершенно не ожидал такого безумия. Лично я представлял себе фильм в более мрачных тонах, даже черно-белым. Вообще, на мой субъективный взгляд, экранизацию лучше было бы снимать где-нибудь в начале 90-х или конце 80-х на черно-белую пленку. Но все же видеоряд очень хорош, хоть и слишком специфический для восприятия.

Саундтрек очень хороший, но это не моя музыка, так что в плейлисте у меня ее нет.

Вывод: в целом хороший, но явно переоцененный фильм. Я не жалею, что его посмотрел, лично мне в нем многое понравилось и запомнилось. Но я ожидал другого, чего-то более высокого и неожиданного, а не копию текста.

Оценка:

8 из 10

(немного натянуто, но классику надо уважать)

«Аминь. И всякий прочий кал» (с) Энотони Берджес «Заводной апельсин»

Наконец-то я по-человечески, в спокойной обстановке, полностью от начала до конца посмотрела тот самый «A Clockwork Orange»! И вот только после этого я могу точно сформулировать, чем же меня 4 года назад так тронула «Цельнометаллическая оболочка» (логика правит миром). Кубрик и там, и там показывает нам «сюрреалистическую ситуацию, представляя её на реалистичной основе», что само по себе смотрится просто сногсшибающе и не может оставить равнодушным. Но больше всего цепляет то, как четко, ясно и легко режиссер обозначивает проблемы, которым собственно и посвящена сама картина, как он показывает эти самые проблемы со всех сторон, изображает типичные предпринимаемые обществом для их решения меры (и то, почему эти меры не действенны) и, самое главное, как при всем при всем при этом, он оставляет полную свободу для размышлений по этому поводу, не навязывая зрителю свою точку зрения.

Сам «Апельсин» мне не показался уж настолько жестким, насколько мне о нем рассказывали, может и потому, что я была готова к худшему. И пусть это «кошмар под музыку Бетховена», но как неотразимо сделан этот кошмар!

А музыку Бетховена я всегда считала депрессивной=)

10 из 10

Первый фильм Кубрика, который я посмотрел и, надо заметить, знакомство началось с приятной ноты…

Перед нашими глазами раскрывается грандиозное полотно, главным героем которого является нечто, которое все ненавидят, но меж тем оно присутствует во всех. Это Зло. Да, именно зло и его младшая сестра жестокость. Они имеют разные проявления и формы. В данной картине, Зло поселилось в каждом человеке на Земле, но во всех с разной «дозой». Те, кто пытались противостоять злу не показывают того, что оно владеет над ними, а те, кто никак со Злом не борются, поддаются Жестокости и начинают совершать страшные поступки.

В центре этой картины — подросток Алекс, который часто поддается на искушения и пороки, но он называет это «старым добрым(!!!) ультра-насилием». У него есть три дружка, такие же бестолковые как и он. Это мертвые люди, если можно так выразиться. У них не осталось ничего человеческого. Избить бедняка или изнасиловать девушку для них — обычное занятие, ничем не примечательное и не заслуживающее внимание. Залезть в дом к чужим людям и издеваться над хозяевами — да просто способ провести время. Они настолько поддались Злу, что не могут жить без него. Но из-за одного проступка Алекс попадается в руки полиции и они его стараются немного перевоспитать, избивая и обзывая. Но это, естественно, ни к чему не приводит. Алекс начинает работать на тюремного священника. Тот тоже хочет переучить мальца, но он не поддается обучению и даже читая Библию он представляет себе секс и разврат, насилие и страх. И тогда тюремщики решают применить очень жесткие меры…

Эту картину можно было бы назвать «мертвый мир», потому что людей, как таковых, мы не видим, а разве могут нелюди создать здоровое общество и красивый мир? Людям все равно, что происходит с их ближними — все заботятся только о себе. Поэтому и мир вокруг кажется неестественным и сумасшедшим. Хотя, такое чувство, что Кубрик выступил в данном случае провидцем, в точности изобразив общество таким, какое оно есть сегодня. К сожалению, таких людей как Алекс становится все больше и больше и это уже не кажется ужасающим — это действительность, к которой уже мы все давно привыкли…

Но неужели с этим надо смириться? Надо принимать какие-то меры, возможно даже такие, какими они показаны в фильме. Алекс был до эксперимента недочеловеком, но и после эксперимента он таким и остался, тогда возникает вопрос — а зачем это тогда надо было? Да, второй вариант недочеловека, тихого и спокойного намного лучше и безопаснее для общества, но он не может защитить себя, потому что для защиты ему надо выругаться или ударить кого-нибудь, но благодаря эксперименту он этого не может. Получается, что Зло необходимо человеку для защиты! Но Зло ведь — неразгаданная «субстанция» и разве можно контролировать «поток» зла? Так сколько же Зла надо человеку для жизни и почему мир такой, что без Зла — дочери Лукавого, человек не может выжить.

Да, фильм оставляет неприятное послевкусие, но, тем не менее, его необходимо видеть. Фильм определенным образом заставляет задуматься над многими вещами. Как и в других своих фильмах, Кубрик оставляет намного больше вопросов, чем ответов, на которые человек, при своем желании, должен ответить сам.

10 из 10

P.S. И тех людей, которые видят в фильме только «чернуху» и ничего более, мне очень жаль…

Все же таинственный и странный этот человек, сколько всяких сумасшедших легенд ходило, и ходит по сей день вокруг него. От дешевых слухов желтой прессы (байка про холоднокровное убийство одного из фанатов) до теорий заговора (к примеру, то, что он пытался раскрыть «Лунную аферу США» и поэтому был устранен спецслужбами). Мне во многом неизвестно, где тут, правда, а где вымысел, не знал его лично, не знал, каким он был, но одно мне известно. Оно известно не только мне, а очень, очень многим киноманам. Стэнли Кубрик — один из самых великих режиссеров всех времен и народов.

Многие возмущаются слишком малым количеством наград для режиссера такого уровня, но важна ли какая-то позолоченная статуэтка, когда твое творчество будоражит, и будет будоражить умы миллионов людей? Тем более не удивительно такое прохладное отношение академиков, Кубрик всегда шел напролом. Он тянул со дна весьма жгучие и неприятные темы. Уже второй фильм «Тропы славы» был запрещен к показу во Франции, из-за резкой критики французского командования (хотя в фильме говорится не только о конкретной стране) на примере реального случая. В «Докторе Стрэйнджлаве» режиссер жестко смеялся над главами США, СССР, и всей холодной войной. В «Космической одиссеи» одна из тем показывает, что люди постепенно становятся рабами своих же собственных технологий. В «Цельнометаллической оболочке» гений уделяет особое внимание не столько критики Вьетнама, сколько переработки обычных граждан в солдат, по мнению Кубрика, представляющей собой уничтожение личности и создание машин для убийства. И как бы не были гениальны и великолепны эти фильмы, но главным произведением, подвергающем критике современный порядок вещей, является «Заводной апельсин», взявшийся препарировать не конкретную отрасль людской деятельности, а самого человека.

У наслышавшихся про насилие «Апельсина» может сложиться ошибочное мнение насчет картины. Вот во время сцены избиения схватил Алекс нож, и полетели кишки в разные стороны. Вот сцена изнасилования, тут Алекс загул и понеслась, как в «шокирующих арт-хаузах». Кубрик не в коем случае до такого не опускается. Сцены жестокости показаны натурально, но не доведены до конца, не видно кровавого итога. Тот же момент с изнасилованием, показано лишь оригинальное раздевание жертвы, но не сам «всунь-высунь», тем самым оставляя дорисовывать эти сцены в голове, а эффектное приготовление просто не оставляет иного варианта, и страшно становится вовсе не от процесса, а от факта. Ведь Кубрик, концентрируясь на содержание, не забывает и про форму, поэтому все его фильмы выглядят зрелищно и воистину красиво, и «Апельсин» не стал исключением, а даже напротив, одним из самых стильных фильмов режиссера. И тут же автор не забыл и про ещё одну составляющую своего творчество, как всегда идеально подобранную музыку, на этот раз Бетховена. Его прекрасные симфонии, подчеркивают иронию фильма, и отражают главного героя, когда классические и интеллигентные мелодии звучат на фоне звериного насилия. Но красота красотой, а центральное место в фильме занимает смысл Кубрика, режиссер ведет диалог со зрителем по средству символов, которыми наполнено 99 процентов фильма.

Сначала хочется отметить фразу бездомного, утверждающего, что люди летают вокруг Земли, а на самой Земле всем плевать на порядок. Данное упоминался выше другими авторами, потому что это действительно один из самых важных моментов картины, отражающий современное положение вещей в мире. Разве не правду говорит бездомный? Включите телевизор, там рассказы ученых про семимильные шаги науки, про чудеса медицины, про роботов на заводах, черт скоро на Марс вообще полетим! Выйдете на улицу, а там бедлам, грязные улицы, туда-сюда слоняются отморозки и малолетние торчки, а под ногами умирают с голода бомжи. Сразу вспоминаются строки Летова «А мир был чудесный, как сопля на стене», люди упились своими мечтами, и совсем забыли про реальность.

Вторым вспоминается метод лечения преступников в фильме. Государство вовсе не волнует перевоспитание, не смешите, им главное любым способам контролировать порядок и благосостояние своего зада. Алекс не стал добрым, просто беспомощным, не способным теперь даже обороняться. В Алексе убивают не только тягу к убийству и сексу, но и любовь к музыке, тем самым режиссер подчеркивает желание государства промыть мозги не только осужденным, но и пока не нарушившим закон гражданам. Убрал из жизни искусство (что часто практикуется при тоталитарном режиме), любую индивидуальность и на те, идеальный гражданин.

Далее снова обратимся к тому самому бездомному, при первой встречи его жалко, беспомощного избивает банда здоровых подростков. Хотя потом узнается, что этот сам беспомощный, за компанию со своими дружками не прочь отыграть все на новом Алексе. Возможно, скажете, что это месть, око за око, но в картине это ещё один символ подтверждающий лицемерность людей, немощный, находит ещё более немощного и глумиться над ним. Не менее важный момент, принятие дружков Алекса на работу в полиции. Класс, общество одних убийц закрывает, других делает своими защитниками. Друзья главного героя не просто такие же звери, они ещё и предатели, при всем этом им разрешают примерить на себя форму. Предай ближнего своего, и люди к тебе потянутся, ведь лицемерное общество заслуживает именно таких защитников.

Главный герой картины так же является метафорой. Созданный гениальной игрой МакДауэлла образ является отражением внутреннего мира современного человека. По сути Алекс такой же как все окружающие, но родители давно плевали на него, и он сам воспитывал себя. Следует человек не испытывающий давления моралями вырастает таким вот зверем. Но все же постепенно осознаешь, что главный герой не единственный злодей. И он и все остальные испытывают первобытные потребности в похоти и насилии, Алекс эти потребности поощряет, когда добропорядочные граждане, выливают эти страсти в другие формы, что становится ещё хуже.

Это далеко, далеко не все. На описание всех мыслей Кубрика уйдет не тысяча, и не десять тысяч слов. Надо смотреть фильм, смотреть и вдумываться. Но все же в чем смысл? Кубрик выдвигает гипотезу, что все морали общества лживы, лицемерны, и никем не соблюдаются. Человек по своей сути кровожадное и существо, и попытки это изменить превращают его в какой-то заводной апельсин, а по мере фильма гипотеза приобретает очертание абсолютной истинны. Становится страшно. Бросаешься к повторному пересмотру фильма, в надежде найти подсказку, что делать что бы не увидеть в зеркале Алекса. А подсказки нет. Иди, убивай, люби, созидай, строй новое общество или застрелись — твое дело. Кубрик не говорит об этом ничего, он всего лишь приподнял кожуру апельсина, глянул че в нутрии, а затем детально рассказал нам, в одном из самых великих и страшных фильмов мирового кинематографа.