Рецензии

Молодой Алекс и его банда любят проводить время за разными занятиями: пить moloko в баре korova, развлекаться с девицами, эпатажно наряжаться, невинно задираться со всеми встречными-поперечными и слушать Людвига Вана (Бетховена). Но самое любимое занятие Алекса сотоварищи — ультра-насилие в виде театрализованных преступлений. Естественно, что однажды подобное «веселье» должно было кончиться…И тут «страдальцем» уже становится сам бывший главарь Алекс.

Вообще-то роман английского писателя-анти-утописта Энтони Бёрджесса скорее посвящен относительно узкой проблеме: манипуляция личностью со стороны государства. Кубрик же замесил явно более провокативный и ершистый коктейль из китча, критики общества потребления, бунта как искусства или искусства как бунта, формы проявления свободы и естественного состояния человека, ну и без политических манипуляций, критики бюрократизма, обезличивающего личность не обошлось тоже… Вправе ли государство и кто бы то ни было ради общественного блага жертвовать в столь циничных формах свободным (каким бы он ни был) выбором самого человека, вправе ли оно осуждать, и уж тем паче «исправлять» злодея, если оно само уродливо не меньше? Сии банальности — лишь вершина айсберга вопросов, возникающих по просмотре.

Впрочем, еще гуще получился коктейль кинематографических изысков и провокаций Кубрика: сатира, фрейдистский гротеск, китч, соцреализм, антиутопия, социальная, экзистенциальная драма и, по правде говоря, много чего просто плохо идентифицированного. К изыскам относится и решение отдельных эпизодов, блистательно отработанных под классику бунтаря-Бетховена. Чего только стоит сцена группового секса Алекса с двумя девицами из музыкального магазина. Или сцена убийства с недвусмысленными фрейдистскими намеками…

Есть и еще одна правда: фильм в любом разе получился едкий Трагедия молодого насильника, убийцы и любителя классической музыки кажется более близкой, чем трагедия людей, которым он причинил зло. Пожалуй, именно эта провокационная дилемма — самая сложная… Поэтому при всей бесспорности художественных решений смысловая нагрузка фильма не позволяет трактовать его однозначно.

Не стоит забывать и о том, что фильм стал то ли послесловием к революции 1968 года, то ли предтечей революции сексуальной. К слову, Кубрик без особого стеснения (пусть и не возбуждающе — это ж Вам не «Греческая смоковница») эксплуатирует обнаженную не только женскую, но и мужскую натуру, за что Малькольм МакДауэлл превратился не в большую звезду большого кино, а в звезду кино на грани порнографии (ужас!!!). Пожалуй, наиболее близким к «апельсину» кинопроизведением стало «Последнее танго в Париже», где обывательство победило свободу и раскрепощение. Приговор, не факт, что справедливый, но суровый. Поэтому, как ни странно, революционный по форме и радикальный по содержанию фильм предстает все-таки пост-революционным в контексте социальном, возвещая консервативную контрреволюцию. Кубрик, как большой художник и едкий сатирик, заметил это раньше остальных, с удовольствием накинувшись на «буржуазное общество потребления», в какой-то степени оправдывая живого поначалу насильника-эстета на фоне уродливо насилующего общества.

Накушавшись молока с наркотиками в баре «Корова», Алекс и трое его droogs, как обычно, отправляются развлекаться: делать cunn-vynn с 12-летними девочками, или биться с бандой других таких же отмороженных подростков. Однажды эти демоны ночи облачаются в маски и вламываются в некий респектабельный дом. Надругавшись над хозяйкой, Алекс не находит ничего более интересного как насмерть забить мадам огромной фаллической моделью.

За это преступление его приговаривают к 14 годам тюрьмы, где он добровольно соглашается пройти терапевтическую стерилизацию мозгов, дающую шанс выйти на свободу не только с чистой совестью, но и раньше срока. Алекса подвергают специальной гипнообработке, после которой малейшее стремление к насилию начинает вызывать у него сильнейшую аллергическую реакцию. В результате из агрессивного молодчика он превращается в послушного большого ребенка, и уже сам становится объектом общественной ненависти: теперь над ним запросто может надругаться любая из его бывших жертв.

Саркастическая притча о насилии снята по роману Энтони Берджесса, описавшего Британию недалекого будущего (года, эдак, 1984-го) в традициях Оруэлла и Замятина. Этот мир настолько запрограммирован, что у героев не остается никакого выбора, и именно поэтому юные беспредельщики так упиваются своим вандализмом. Хотя книга была написана еще в 1962-м, «пристальное внимание» на нее обратили как раз после выхода фильма. Затем в течение десятилетия (с 1972 по 1982 год) продолжалась серия скандалов, запретов и библиотечных изъятий.

Показывая, как государство пытается подчинить себе преступные наклонности молодого поколения, Кубрик не стремится буквально следовать первоисточнику и смещает акценты, закладывая в фильм «опасную» мысль о том, что Алекс-плохиш был свободным человеком, а Алекс-добряк является роботом. Таким образом, роман о государстве, подчиняющем себе анархические наклонности молодежи, превращается в философскую киносатиру на общество подавления, искусственным путем выводящее породу послушных граждан.

Исследование природы насилия, таящегося в каждой человеческой душе и вряд ли оставляющее надежду на механическое обновление личности, представлено Кубриком в форме аллегорической мистерии, не имевшей на тот момент аналогов в кино. Во время выхода фильма многие не смогли простить Кубрику то, что он фактически уравнял жертв и палачей, лишив их нравственных различий. Больше того, «безумный Алекс» выглядит даже привлекательней тех, кто от него натерпелся.

Но помимо обильной пищи для толкований и подтекстов, из общего ряда A Clockwork Orange выделяет уникальное авторское видение. Оно никуда не призывает, но обязывает воспринимать происходящее как некую футуристическую аллегорию. И без того сексуально-кипящую атмосферу еще более накаляет ядовитый дизайн поп-арта, при котором каждая деталь соответствующим образом мотивирована. Так, например, столики в кафе сделаны в форме обнаженных девушек, впрочем, весь эротический антураж картины подан в образах всевозможных порно-фетишей и стимуляторов.

А про новаторское (контрастно изображению) использование музыки — от Россини до Бетховена — и говорить не приходится: про это написана уже не одна исследовательская работа. Так, например, половые органы очередной жертве Алекс отбивает в такт лирической «Песни под дождем», сверхскоростная групповушка проходит под увертюру к «Вильгельму Теллю», изнасилование сопровождает «Сорока-воровка», а «Девятая симфония» Бетховена вообще звучит рефреном.

Ни до, ни после насилие не выглядело в кино столь завораживающе прекрасным, как в «Заводном апельсине». Это позволяет назвать творение Кубрика этапным и знаковым фильмом. Вместе с такими картинами как «Соломенные псы» Сэма Пекинпа и «Избавление» Джона Бурмана он произвел в начале 1970-х настоящую экранную революцию. В результате насилие окончательно оккупировало экранное пространство, обозначив новый вектор развития десятой музы.

О том, что и спустя десятилетия роман и фильм утратили свой актуальный пафос, косвенным образом свидетельствовала «оранжевая революция» в Украине. У давших ей это название (ладно хоть не голубой назвали) вряд ли возникали ассоциации с «механическими апельсинами», оставшимися в том культурном прошлом, которое никак не пересекается с политическим настоящим. А исходя из заложенного Берджессом смысла, украинская революция трактовалась бы как «революция роботов», что тоже не лишено определенного идейного подтекста, правда, слишком уж двусмысленного.

Я обычно когда смотрю фильмы обращаю внимание даже не на смысл, а на сам фильм. На то как он снят, на цвета, на саундтреки, на актерскую игру, безусловно. Для меня это очень важно. И этот фильм по-настоящему на высоте. Таких фильмов -единицы. Я его видела уже много раз. Причем часто чисто случайно включаю телевизор, а там этот фильм. И все — я уже не ем, не сплю, а смотрю. Особенно хорошо, когда он на языке оригинала с субтитрами. Фильм очень атмосферный. То есть его пересматриваешь или музыку из фильма слушаешь и сразу погружаешься в другой мир, в мир этого фильма. Люблю когда так.

Конечно, с эмоциональной точки зрения фильм довольно тяжелый. Все таки сцены насилия оставляют какой-то неприятный осадок в душе. Если обратиться к смысловой стороне фильма, то пожалуй основная цель это показать что жестокостью нельзя искоренить жестокость. Вообще я полагаю, что жестокость как таковую искоренить нельзя. Всегда вот такие вот люди будут, склонные к насилию, и вряд ли их перевоспитать можно. Это в самой человеческой природе. Алекс герой конечно неоднозначный. Он и мразь с одной стороны, с другой и симпатия к нему возникает какая-то, может дело еще в том как его актер играет, не знаю… А может в том, что не смотря на свою жестокость он умный и хитрый малый, любит Бетховена. Интеллектуальный извращенец

У меня вообще часто симпатию вызывают отрицательные герои, не знаю почему..

Кино-антиутопия от Кубрика — событие вполне ожидаемое, учитывая характер автора и его отношение к окружающему миру. В данном случае мы затрагиваем экранизацию знаменитого романа «Заводной апельсин» от писателя Энтони Бёрджесса. Он повествует об отдельном временном отрезке жизни Алекса — хулигана, преступника, и просто нехорошего человека; а в объективном смысле — о природе преступности в целом. Загремев в тюрьму после очередного преступления, он, будучи смышленым пареньком, подписывается на сомнительный эксперимент, цель которого — устранение всякого рода насилия из сознания преступника, превращение его, таким образом, в крайне уязвимое для издевательств окружающих существо.

При первом же просмотре ясно прослеживается яркий, преисполненный пессимизма протест Кубрика по отношению к будущей модели общества (а в чем-то и настоящей), подавляющей волю человека, а также против карательной психиатрии, превращающей людей в бездушных зомби. Кубрик в своем фильме провел целое исследование по поводу агрессивности людей, в том числе — как она соотносится с искусством. Настолько извращенного, пугающе реалистичного взгляда на данный вопрос не смог превзойти никто. «Заводной апельсин» разрушил стереотипы, режиссер смог показать то, что общество не хотело видеть и всячески избегало упоминания об этом, а именно — подростковое насилие и причины его возникновения.

От просмотра творения Кубрика невозможно оторваться. Во многом посодействовал персонаж Малкольма МакДауэлла — этакий интеллектуальный социопат, зло в своем физическом обличие, чью волю к насилию не смогло остановить даже собственное самоубийство, не говоря уже о науке. Актер многим пожертвовал ради роли, и чуть было не поплатился жизнью за нее во время съемок. Но результат стоил ожиданий, «Заводной апельсин» — на редкость прекрасное в своем депрессивном цинизме кино.

Экранизация одноимённого романа Энтони Бёрджесса. Фильм содержит сцены секса и насилия, просмотр не разрешён зрителям до 18 лет. Действительно, много жестоких и кровавых эпизодов… и не говорите потом, что я не предупреждала…

Вообще, я ожидала худшего, потому что когда смотришь экранизацию хорошей книги, часто разочаровываешься, или ждешь развития действий по сюжету книги, а режиссер вместе со сценаристом так все закрутят -завертят, что лучше забыть про печатное издание и смотреть как самостоятельный фильм. Но»… апельсин» — другой случай, ведь все снято по книге (не будем придираться к мелочам), так что было забавно и приятно вспоминать немного подзабытые сцены когда-то прочитанного мной романа…

Драма о подростке, его жизни, о понятии «свободный выбор» и о власти политиков. Герой, который в начале совершает столько насилия, должен вызывать порицание, но позже его становится искренне жаль, ведь он сам стал жертвой экспериментов и чужих амбиций.

Фишка книги заключается в языке «надцатых» — в оригинале Э. Бёрджесса некоторые слова заменены русскими, например, бабушка, молоко, девочка, братец. Переводчику ничего не оставалось, кроме как заменить буквы в этих словах на латиницу. Так что русским даже проще читать эту книгу — все русские и понятные слова, пусть и приходится расшифровывать иностранные буквы. Англичанам же остается лишь догадываться о значении сленга. А вот в фильме этого не продумали, так что когда смотришь в русском переводе — все слова понятны, нет никакого обозначения языка «nadsat», разве только режут слух несогласованные словосочетания «пошли к бабушка». Хоть бы с акцентом говорили, что ли.

8 из 10

Все-таки для меня господин Кубрик остается неоднозначным товарищем. Либо я остаюсь равнодушной к его картинам, либо они покоряют. Не жалею, что дала фильму второй шанс.

Пройдусь по технической стороне фильма сначала. Первое, что бросилось в глаза — это костюмы и интерьеры. Кубрик отлично ушел от реальности помимо сценария именно дизайнерскими решениями.

Потрясающие квартиры в светлы/белых тонах, которые словно просят крови и загрязнения, шикарные костюмы, я уж умолчу о потрясающем облике Малкольма МакДауэлла. Это для меня будет образом навека. Ресницы на один глаз, интеллигентная шляпа, хулиганский бандаж. И все кристально белое. Не люблю этот цвет, для меня это цвет пустоты, не несущий ничего позитивного. Возможно, Стэнли считал также при выборе цветовой гаммы.

Актеры. О да. Это просто целая пища для размышлений и сплошной восторг. Малкольм безумен в прекрасном смысле этого слова. Чертовски трудно в одном фильме сыграть героя «до» и «после» переломного момента. И думаю, ему это более чем удалось. А мимика из первых минут отдаленно напомнила Майкла Питта в «Забавных играх». Не исключено, что он основывался именно на манере МакДауэлла. Помимо главного актера очень понравился писатель, родители и Дим, тот самый недалекий слабохарактерный дружок.

Ну я думаю по звуку и монтажу говорить бессмысленно. Шикарные музыкальные композиции, это практически визитная карточка Кубрика. Любопытные кадры, не имеющие сюжетной важности, но являющиеся отличной дополнительной нагрузкой.

Теперь к самому интересному. Я очень долго думала, почему я оценила его только спустя несколько лет. Ответ прост. Я не была готова к такому кино. Зато к этому моменту я увидела столько фильмов, да и режиссура Кубрика уже не так шокировала. Кстати, о шоке. Я бы сняла насилие намного жестче. Мне показалось слабым. Ну или я циник. При таком потрясающем сценарии, не имеющем аналогов, просто идеальная антиутопия обязана давить. Меня не задавило. Меня восхитило. Но я хотела большей нагрузки. Печален факт того, что все мы игрушки в руках высших сил. Кубрик, конечно, забавно обыграл зависимость общества от политики. А такой эксперимент вовсе негуманный. От насилия человека должно останавливать чувство морали и человечности, а не рвотные позывы. Да и с другой стороны, они убили личность. Ублюдка, но личность. Сильную личность сломили, и это печально. Никто не выиграл в итоге. Разве что правительство.

В общем, поставлю вторую 10-ку Стэнли Кубрику. Ибо режиссура идеальна на мой взгляд, и лучшего никто не снимет. И кстати, фильм смотрелся взахлеб, никакой «воды», каждый эпизод интересен.

10 из 10

Фильм воистину гениален, но в тоже время на любителя; это психологический триллер, наполнен аморальным высветлением человеческих пороков и показывает насколько может быть страшен мир и люди в нем.

По началу, казалось что сам фильм банальный и скучноватый, но в средине, фильм просто навыворот начал переворачивать сознание. Поведение людей, которые окружают Алекса, просто шокирует и вызывает иронию.

По поводу Алекса хочется сказать лишь одно, это просто психологически травмированный человек, наверное, с самого рождения, особенно заметно, когда смотришь на его родителей. Ну и точно уж, никакая тюрьма или особые методы лечения, ему не помогут. Как говорится: Горбатого могила исправит!

В очередной раз убедился в превосходном мастерстве великого Стэнли Кубрика.

Если любите психологические фильмы, на примере «Пролетая над гнездом кукушки», то обязательно посмотрите этот фильм, он того стоит.

10 из 10

Сильно пьющий во всю свою жизнь Берджес написал скорее фантасмагорию, чем нечто действительно остро социальное. В его творчестве никогда не было стройности, психоанализа или каких — нибудь исторических размышлений.

Кубрик, без которого конечно Берджес так и провалялся бы на особо специальных мейнстримных полках очень и очень долго, снял прямо противоположное книге. Да так, что удивление первых минут было — «Неужели это Берджес»?

Во-первых книга невероятно жизнеутверждающая. В ней полно юмора, лингвистических «фишек», каких-то совершенно сюрреалистических ситуаций. Этот мир будущего, накладывающийся на не вполне внятные представления о повадках контркультуры современности, всего лишь литературные вольности.

У Кубрика же — тяжелая, театральная почти духота. Социальная грязь. С одной стороны обывательская нищета, с другой — совершенно дикие причуды богачей, отражающихся в эксперементаторском поп-арт интерьере и других буржуйских извращениях..

Насилие у Кубрика ужасно тошнотворное. Субъект, попытавшийся вырваться из своей социальной клоаки, придумав себе слоган «ультра насилие», стремительно деградирует, буквально принуждая зрителя задумываться над вопросами этики.

Алекс для Берджеса — фетиш. Для Кубрика вполне опасный анти субъект, который может ворваться именно к вам и разрушить именно вашу жизнь.

Согласно духу эпохи, бунтарски настроенная молодежь, которая через восемь лет будет сотрясаться от радикальных и невероятно смелых лозунгов «Стены», получила лучший в истории кино нонкомфромисткий сюжет о себе.

Мальком Макдауэл, поднявшийся у Кубрика на такую высоту, которую более не смог взять ни разу, предъявил миру хрестоматийный прообраз бунтаря с причиной. И даже не одной.

Кино шедевр от первого кадра до последнего. Операторская работа, а особенно крупные планы — нечто запредельное, достойно пристального изучения и самого искреннего зрительского восхищения. Ну и конечно читайте книгу. Она — другая.

Один из лучших фильмов всех времён? Культовый фильм-антиутопия? Классика кинематографа?

Слово «классика» давно уже потеряло своё значение. Вряд ли существует что-то поистине показательное и образцовое. Тем более, в кинематографе (а сейчас правильнее говорить в «киноиндустрии»). Да и было ли что-то действительно классическим? Были (и есть) актёры, полностью отдававшие себя роли. Были (и есть) отличные сценаристы. Были (и есть) хорошие и интересные фильмы. Но не «классические».

Тяжело ли снять фильм по какому либо произведению литературы? Вопрос достаточно интересный. По сути — снять то не тяжело. Вот только будет ли он принят зрителями? Какого мнения о фильме будут те, кто не читал книгу? А те, кто читал? И вообще, как его оценит сам автор произведения?

При прочтении книги Энтони Бёрджесса я представлял себе абсолютно другую атмосферу фильма — что-то среднее между «Детками» Ларри Кларка и «Реквиемом по мечте» Даррена Аронофски. Но никак не то, что в фильме показывает Кубрик.

Самые ключевые моменты книги и преступления банды главного героя полностью переиначены и не имеют такого же посыла, как в книге. Фильм ужасен не из-за присутствия в нём сцен секса и насилия, а из-за отсутствия в этих сценах той жестокости и безнаказанности, которые так умело от лица преступников описывает Бёрджесс. Ко всему прочему, никакого «ультранасилия» в фильме нет (по крайней мере, не такого, как в «Необратимости» Гаспара Ноэ). И, читая с интересом приключения Алекса, я чуть не уснул при просмотре фильма. Предоставленный зрителям видеоряд лишён атмосферности книги. Видимо, Кубрик читал ту же самую книгу через строчку, хотя диалоги и очерёдность событий хоть и немного урезаны, но идентичны литературному произведению.

Это — не экранизация, а скорее — карикатура. Очередная битва между КНИГОЙ и ФИЛЬМОМ, проиграна последним, причём с полным провалом.

1 из 10

Стенли Кубрик — признанный талант, один из великих режиссёров в истории мирового кинематографа. Мастер, склонный к необычным сценариям с глубокой подоплёкой. И потому неудивительно, что экранизировать знаменитый роман Энтони Бёрджеса «Заводной апельсин» решился именно он.

Фильм получился очень и очень хорошим. Не стану разбрасываться словами и говорить, что вышел шедевр. Нет. Но сама сюжетная идея настолько прекрасна, насколько и ужасна. Кубрик, подобно художнику -авангардисту, говорит со зрителем языком самых укромных уголков души. Используя яркие, подчас кричащие краски и пуская в ход необычные приёмы киноискусства(обнажённые тела, одежду героев, бесподобную музыку Бетховена), режиссёр пророчествует о насилии как антисоциальном факторе и о том, к чему это насилие может привести. Местами это выглядит уж чересчур пошло и невнятно, поэтому первые минут пятнадцать смотреть картину трудно. Но если вы их переживёте, дальше вам откроется глубокий смысл того, как социум искореняет из отдельно взятого индивида тягу к ультра насилию. И вот уже главный герой предстаёт перед нами не римлянином, хлещущим Христа, но жертвой этого самого бичевания. Показательно, что, будучи условно говоря, римлянином первые полчаса экранного времени, в дальнейшем характер персонажа, сыгранного Малькольмом Макдауэллом выражается через одну единственную сцену с облизыванием подошвы ботинка.

Как я уже отмечал выше, Кубрик в этой картине пророк. И пророк безжалостный и беспощадный. По сути он предрёк в будущем поведение сильных мира сего (и не только их) в ответ на бунт людей малого статуса и положения, отразив это через специфический тюремный эксперимент. Вначале осуждая действие героя, в дальнейшем режиссёр, не перегибая, однако, палку, встаёт на его сторону. И вот в этой защите, фильм даёт слабину, утопая в гонениях с фантастическим (читай, надуманным) смыслом. Положительного впечатления от просмотра это никак не омрачает, но и поставить ленте высший балл не даёт. Я бы с радостью отметил Апельсин девяткой, но финал тоже вышел откровенно надуманным. Не слабым, но своего сюжетного стержня он явно недостоин. Так что твёрдая восьмёрка и огромное «спасибо» за приятный просмотр/

Вывод: прекрасная далеко идущая идея Бёрджеса подана Кубриком ясно, по-новаторски, с восхитительным Бетховеном. Неудивительно, что картина разошлась на цитаты и является культовой и по сей день.

8 из 10