Рецензии

В заголовок фильма не случайно выбрана цитата главной героини очередной ленты (стилизованной под старое-доброе советское кино то ли как дань уважения отечественному кинематографу, то ли для расширения аудитории) Андрея Кончаловского, «Дорогие товарищи!», которая вполне заслуженно, по меркам американских киноакадемиков, после успешной премьеры в Венеции, попытает счастья на Лос-Анджелесском «Оскаре».

Но обо всем по порядку. Все произошло 1 июня 1962 года. Из-за повышения цен на молоко и одновременного понижения зарплаты рабочие Новочеркасского электровозостроительного завода объявили забастовку, а на следующий день пошли на центральную площадь под красными знаменами и с портретами Ленина (был и лозунг «Хрущева на колбасу»). После недолгих безуспешных попыток успокоить разгневанную толпу власти открыли огонь — предполагалось, что холостыми, но использовались и боевые патроны. 26 человек были убиты, еще семерых потом объявили зачинщиками и расстреляли, около ста человек пострадали. Новочеркасские события хранились в строжайшей тайне, гриф секретности был снят только в перестройку.

Как становится ясно при малейшем изучении исторических очерков и статей о Новочеркасской трагедии — это идеальный материал для съемки российского фильма с прицелом на Оскар 2021 года. Ведь тут даже приукрашивать ничего не надо: жестокость военных, расстрелявших демонстрацию рабочих? Была. Умалчивание и ложь власти о состоявшемся акте государственного терроризма? Было. Необъяснимая жестокость и безжалостное поведение правящей элиты эпохи ранней оттепели по отношению к простому народу, этого не заслуживающему — идеальный конфликт между властью и народов, в контексте «мирных протестов» последних лет и «революционного подъема» в Белоруссии выглядит как нельзя удобно и своевременно, чтобы понравиться западному критику, на которого, возможно, и делал расчет Кончаловский.

Да, в какой-то мере история рассказана весьма проникновенно и не без лиричных метафор: например, материнская любовь, пробуждающаяся в главной героине при виде ощенившейся собаки. Страх глуповатого и тугоумого «партаппарата», кой составляет тут 90% персонажей, тоже выглядит достаточно правдоподобно. Как и «забитость» несчастного народа. В конце концов, самой драматичной и душераздирающей оказывается жуткая и страшная, но уж через чур постановочная сцена кошмарного произвола, расстрелов и жестокости силовиков. Эдакое самоуправство и тотальное безжалостное хладнокровие, перемежающееся криком армейского генерала «Кто стрелял?!» в то же время, когда буквально минут 20 назад очередной кгбшный генерал приказывал раздать солдатам боевые патроны. Страшнее этой двухминутной расправы может быть, наверное, только сцена с отмыванием крови с асфальта основной площади. Люди толпами бегают по моргам и больницам в поисках родственников, что Кончаловский нам рисует через призму главной линии потерявшей дочь Юлии Высоцкой. Убежденную сталинистку она играет здорово (не к месту была совсем не обязательная обнаженка супруги режиссера, как будто он хвастается молодой относительно него женой, да мерзкая сцена в душе Юлии Буровой).

Даже последующая линия опера из местного УКГБ Виктора (фактурный Андрей Гусев) больше напоминает попытку преступников замести за собой следы — со всякими репрессиями, задержаниями и подписками о неразглашении. И пусть сам персонаж-то мужик вроде не плохой, но то, что он здесь на службе зла, не дают забыть ни на секунду, ведь «товарищ генерал, на площади кровь не отмывается — жарко». Как в аду, видимо. Да и в целом Кончаловский как может изображает здешний Новочеркасск натуральным адом, а его жителей — несчастными невинными душами, которые здесь стерегут демонические милиция и госбезопасность. Особенно достается в ленте чекистам — каждый из представленных второстепенных персонажей-офицеров Комитета предстает натуральным чудовищем — от мелькнувшего в камео снайпера до генерала, ностальгирующего по лично проведенным расстрелам. Фильм очень правильно охарактеризовали в «Медузе» — «антигэбэшным».

Фильм ожесточенно пытается настроить зрителя против советской власти, а, через исторические параллели, которые пытаются нам навязать, и против нынешней. И в процессе подавления демонстрации, и в процессе ее расследования, которое здесь подано как очередная репрессивная акция КГБ (отождествление с ФСБ которой очевидно). Сложно не увидеть в стреляющих солдатах белорусский омон или наших росгвардейцев — такая клюквенная агитка с недалекими партийцами и жестокими силовиками выглядит даже сильнее любого «Номера 44» или «Смерти Сталина», ведь те ленты хотя бы не выдавали себя за серьезное кино. Не мудрено, что эта пусть и эмоциональная, одушевленная и художественная, но клюквенная картина, находит отклик в первую очередь у критиков, приветствующих любое неприглядное высказывание о советской (российской) власти. А сколь оно правдиво уже не так уж и важно: кинокритикам оппозиционных изданий и западным киноакадемикам понравится, а это главное.

3 из 10

«Дорогие товарищи!» начались не в 2020-м, а почти 60 лет назад. 2 июня 1962-го года советские солдаты открыли огонь по рабочим в Новочеркасске, протестовавшим против повышения цен. «Хрущева — на колбасу!» гласили транспаранты, а солдаты, призванные защищать народ, устроили массовый расстрел. 26 человек погибло и были тайно похоронены КГБ, а истинный масштаб насилия был обнародован только в 1992-м. Андрею Кончаловскому не нужно было выдумывать сюжет или сильно приукрашивать/очернять события. «Дорогие товарищи!» всегда витает в непосредственной близости от катастрофы, а большая часть фильма посвящена вполне прямолинейному развитию событий. Кинолента наполнена гневом, интригами, т. е. историческая драма, во-первых, подается весьма непосредственно, а во-вторых, пытается придать трагедии человеческое лицо — сделать то, о чем русский кинематограф, почему-то, часто забывает.

Главная героиня Людмила годами работала на благо Партии и коммунизма. Убежденная сталинистка и фронтовичка живёт с дочкой — плодом фронтового романа и уже пожилым отцом. Хрущёвская «оттепель» для неё почти ад: она защищает наследие предыдущего, уже покойного советского лидера, и застывшим стеклянным взором наблюдает за растущими протестами рабочих. Её дочь Светка вовсю поддерживает протестующих, ругает Сталина, однако стоит протестам перерасти в вооруженные столкновения, Людмила вынужденно встает дуальным противоположностям: верности Партии и материнскому инстинкту.

Фильм снят в черно-белых тонах (и это не фигуральное выражение), ограниченным соотношением сторон 1:33. Вряд ли это копирование «Холодной войны» Павликовского, хотя о ней хочется вспомнить в том числе и из-за романтизма по ушедшей эпохе с ироническим контекстом. «Дорогие товарищи!» развеивает миф о неприступной советской машине. Идеология подвергается проверке на прочность: КГБ пытается сдержать возрастающие протесты, а затем, аккурат после паники, окончательно теряет лицо и начинает убийства. Людмила — наш Вергилий в этом советском аду, причем сперва она принимает участие в истории исключительно как пассивный наблюдатель. Стоит ей стать напуганной матерью, сюжет резко меняется и она, как, впрочем, и мы — зрители, не можем сосредоточиться ни на чем другом, кроме как на мыслях напуганной матери.

Город заблокирован. На улицах — вооруженные солдаты. Людмила ищет свою пропавшую дочь. По мере её одиссеи от городского морга до окраины города, напряжение всё растет. Женщина проходит одно сложное испытание за другим. Камера сосредоточено считывает её эмоции: противоборствующий психологический портрет её внутренних «я» составляет центральную идею фильма — всё же политическая подоплека лежит где-то на поверхности. С одной стороны, это делает «Дорогие товарищи!» слишком сложным фильмом — на грани с претенциозностью. Чтобы это сгладить, Кончаловский приступает к очевидным приемам: сценарий постоянно напоминает, что Людмила многое положила на алтарь Партии. Это не лучший ход, хотя он и работает в рамках темы о борьбе поколений: тут речь идёт не только о противопоставлении Людмилы и её дочери, но и об отношениях Людмилы и её отца.

Далее, чтобы передать это в определенном контексте, Кончаловскому пришлось выбрать сложные визуальные схемы. Все кричит о противоречивости: «Дорогие товарищи!» нарочито снят почти театрально, хотя и пытается мимикрировать под гиперреализм. Скорее тут речь идёт о композиции какой-то античной трагедии: и стремительный темп, и символизм в насилии всё же нивелируют очевидный самоанализ диалогов («Во что верить, как не в коммунизм?»). Людмила становится символом своей эпохи, хотя и не добровольно: картина всё же далека как от исторической темы, так и от национального самоанализа — скорее это неопределенная абстракция.

Хотя нет никаких сомнений, каких взглядов придерживается Кончаловский, всё же главная тема «Дорогих товарищей!», на мой взгляд, заключается в сострадании. Женщина становится поглощенной идеалами, за которые она боролась: в конце концов совесть берёт вверх и наступает момент катарсиса; в данном случае — праведного негодования. Тела в безымянных могилах, уважение к тем, кто становится под пули, и, в конце концов, страх перед Богом сосуществуют с теми, для кого нет ничего святого. Главный вопрос: «Дорогие товарищи!» — фильм сталинский или всё же антисоветский? Ответа нет, как и ответа на то, почему в название проекта Кончаловского добавили столь нагло выпирающий восклицательный знак, хотя можно выдвинуть теорию: если нация что-то забывает, она добровольно отказывается и от права на прощение. Кончаловский не забыл. А вы?

7 из 10

Творчество привлекает, особенно если это творчество уже известного человека. После того, как посмотрела фильм А. Кончаловского «Дорогие товарищи!», подумала, что критикой заниматься не могу, не знаток, а вот историю периода знаю неплохо. Так что есть чем поделиться. Итак, наша недавняя история.

… С единственного столба(свет) сняли тарелку черного граммофона, столбов теперь много, свет есть у всех, появилось радио. 1956 год- непонятно, что происходит, но родители повеселели. 1957год, октябрь- ночью долго не могу уснуть, болит шея, весь вечер всей улицей высматривали спутник — и увидели! Мы живем на Целине. Хлеб есть, в магазинах что-то есть, жить можно. Вся улица знает, что некто каждый день несет из магазина булку дешевого черного хлеба и отдает ее корове. Ботинок на трибуне ООН — это как-то…

1961 — Гагарин! Между прочим, и денежная реформа «тяжелого рубля»(обмен 1:10) тоже в 1961. Цены выросли, сразу и сильно.

Фортуна переменчива, целина дала сбой, летит черная пыль, днем солнца не видно, в магазинах пусто, ходят по домам какие-то комиссии, проверяют, насколько остры ножи (чтобы без крошек хлеб резали), люди в комиссиях — не самые уважаемые, все напряжены. Очередь за хлебом — с пяти часов утра, химические номерки на ладонях сами собой выплыли из военного прошлого. Купить хлеб — главное в жизни школьников, можно и уроки пропустить, родители на работе, а дома перевели всю живность. И никто пока еще не знает, что это и надолго ли? Но надеются.

1962. Новочеркасск — большой город, зарплаты фиксированные, производства тяжелые, им платили неплохо, «дачного бума» тогда еще не было нигде, жили с зарплаты и с магазина. Итак: рост цен, дефицит всего, реальная покупательная способность падает, как и расценки(?!), а нормы растут. И это под аккомпанемент заявления, что «трудящиеся поддерживают». Это абсурд! Это моя вечная загадка: как это могло случиться? чтобы одновременно срезать расценки и повысить цены? Фантастика какая-то, власть в те времена уже умела быть предусмотрительной. Или мы чего-то все еще не знаем.

Фильм произвел сильное впечатление: вытянутый кадр (тянулись, да не дотянулись), пыльный цвет времени, ощущение нереальности и документалки одновременно. И сразу мысль: если показать кровь на асфальте в цвете — будет уж вовсе невыносимо.

А вот внешность главной героини не впечатлила: даже если она выдвиженка фронтовых заслуг и за плечами у нее в лучшем случае семилетка, не такими уже были партийные работники 60-х, даже у нас: где крепдешин? Прически? Белая холеная кожа? Полнота? Это ведь правящая партия, что, «запад не поймет?» Ну так и пусть их, привыкнут.

Из всей игры, интересной и спорной, выделю песню: поют — потому что сказать ничего нельзя, потому что слишком приоткрылись друг другу, потому что без слов надо договориться о том, как себя вести дальше? Ведь и не утопишься и не перекрестишься… Станешь другой: более изворотливой, более умной, исполненной сомнений и отвращения. В прежней жизни: идти-то некуда.

1962 — среда, в которой рождалось новое поколение. От него на время откупятся, его усыпят в 1964—1982, но уже предопределен 1968 с его таким немасштабным протестом, предопределен Саблин и диссиденты. Постепенно из всей прекрасной(!) системы ценностей простого советского человека останется «широка страна моя родная», но и это подгрызет афганская война.

И все-таки этот фильм — не политика. Это фильм о людях, которые — Ваши родители и деды. Это наша история, я ее узнала, спасибо Вам, создатели фильма.

Закончу не шутя: С Новым Годом, дорогие товарищи! С новым счастьем!

Несмотря на престижные фестивальные отличия фильма «Дорогие товарищи!», ожидания от него лично у меня были лишь плохие. Призы картине присудили в Венеции, в которой Кончаловского регулярно награждают уже полвека и в которой ныне социально-политический дискурс наголову разгромил киноискусство.

Тем не менее самых моих плохих ожиданий «Дорогие товарищи!» не оправдали. Не «Дылда», слава богу. Хотя, скажем, до «Манка» (другого нашумевшего черно-белого фильма 2020 года) этой ленте очень далеко.

Прежде всего — о жанре картины. Кончаловский говорил о том, что это не политический фильм. Картина о русском советском бунте — не политический фильм? Смешно.

Забавно, но да — «Дорогие товарищи!» не политический фильм. И не исторический, если под «историческим кино» понимать буквальную реконструкцию событий прошлого. Всевозможных ляпов здесь вагон и маленькая тележка, и, чтобы их увидеть, зрителю достаточно информации в объеме школьного учебника истории.

Однако, если под «историческим кино» понимать реконструкцию настоящего, используя события прошлого — да, «Дорогие товарищи!» исторический фильм. Подобный роману Умберто Эко «Имя розы» (где Италия конца 20 века маскировалась под Италию 1327 года)… или исторической статье из журнала «Огонек» времен Виталия Коротича.

К слову, в год выхода этого фильма журнал «Огонек» прекратил свое существование. Так что «Дорогие товарищи!» стал некоей эпитафией «Огоньку».

С этого угла зрения нужно и воспринимать фильм Кончаловского. Как актуальную публицистику с массой толстых намеков на современность.

Если же попытаться абстрагироваться от социально-политического дискурса, картина исключительно скучна. Причем гарантирую, что чем лучше вы знаете творчество Кончаловского, тем скучнее вам будет. Режиссер не стал изобретать на девятом десятке лет велосипед, а просто один-в-один скопировал ту манеру режиссуры, которая была его «визитной карточкой» со времен «Аси Клячиной». В критике в таких случаях когда-то говорили «автоплагиат» и «еще раз подогретый суп» — сейчас, как видим, не говорят. При этом и работа с актерами в фильме тоже малозаметна — они здесь не столько «создают образы», сколько играют серии каких-то этюдов (скажем, Высоцкая — этюды «партаппаратчица в постели», «партаппаратчица надевает трусы», «партаппаратчица ругается с дочерью», «партаппаратчица идет по улице», «партаппаратчица пьяная» и пр.). Результат, если оценивать классическими мерками, гадателен.

Так, нельзя сказать, что нам мало дается информации о героине Юлии Высоцкой — ее с избытком! В некоторых «этюдах» Высоцкая более-менее успешно эту информацию обыгрывает. А в некоторых создается впечатление, что вся эта информация — откровенная ложь. То же самое касается и всех остальных героев, которые в отдельных «этюдах» достаточно убедительны, а в отдельных — чисто ряженые.

Как водится в «фестивальных хитах», ряд эпизодов снят специально для западной фестивальной публики. Спор матери и дочери из-за бюстгальтера для СССР был немыслим, однако в Европе 60-х «долой лифчик» было одним из актуальных лозунгов феминисток. Упоминание прослушивания телефона как общеизвестной практики тоже для СССР начала 60-х немыслимо, но западный зритель считает именно так. К тому же это еще и отсылка к «Разговору» Копполы.

Так что абстрактно «Дорогие товарищи!» — какой-то чудо-юдо рыба-кит, где реконструкция эпохи полна ляпов, режиссерская манера взята из позавчерашнего дня, а создание образов героев сведено к серии этюдов.

Но вот конкретно «Дорогие товарищи!» могут представлять определенный интерес именно как картина сегодняшнего дня. Нельзя сказать, что картина эта объективная, но по крайней мере любопытная. Особенно если вспомнить, какая политическая тусовка все время окружала семейный клан Михалковых — Кончаловских. И кем является продюсер «Дорогих товарищей!» Алишер Усманов.

5 из 10

Ощущения от просмотра этого фильма — примерно такие же, как от чтения журнала «Огонек» перестроечной эпохи.

Андрей Кончаловский снял интересный фильм с шикарной киношной интригой. В фильме есть интрига, есть сюжет, есть концовка фильма. Фильм ставит вопрос: «Кто ты? Мама или работник парткома?» Очень интересная интрига идёт в фильме. Люда (её играет Юлия Высоцкая) — партийный работник. Быть мамой или быть проверенным кадром? Чем сложнее жизнь, тем человечнее госслужащий. Потряс образ деда (его играет Сергей Эрлиш). Особенно как он одевает казацкую форму. Фильм ставит сложные вопросы. Вера в коммунизм на чём стоит? Сталин — это герой 1962 года? Строители коммунизма — это машины или люди?

Сценарий у фильма очень интересный. Сценаристы Киселёва и Кончаловский сделали сложный, с интригой, сценарий. Фильм имеет чёрно-белый формат. Что придаёт больше драматизма. Это шикарная драма, где главная героиня мечется между работой и семьёй. Армия может решать вопросы беспорядков в стране? Армия, КГБ, партия — это всё слова, которые вызывают страх у людей. И хочется закричать: «Товарищ Сталин, ты где?» Мне понравилась фраза из фильма: «Ты получаешь продовольственные наборы, чтобы не задавать ненужные вопросы». В фильме присутствует некий страх перед властью, КГБ, армией.

Ещё потряс момент связанный с молодостью. В городе происходит трагедия, а молодёжь идёт на танцы. Молодые люди, как росток чего-то свежего, нового. Молодёжь — вот надежда в фильме. Да, фильм дарит надежду и мечту. Фильм сложный, но очень интересный. Быть мамой и одновременно чиновником очень сложно.

В фильме показаны коммунисты-лицемеры. Всё начальство двуличное. Мыслят как шкурники, как инакомыслящие. Этот фильм бьёт по коммунистам, как по их идеологии, так и по их поступкам.

Историческая драма, снятая режиссером Андреем Кончаловским, рассказывает о трагических событиях в Новочеркасске. Главная героиня (блистательно сыгранная Юлией Высоцкой) — примерный партийный работник, часть бездушной машины, уничтожающей жизни и судьбы. Однако ее мир рушится, заставляя увидеть правду и ответить на вопрос о том, что для нее действительно имеет высшую ценность.

Отражение советского периода истории в культуре — «красная» тема в силу многих причин. Каждая попытка показать спорность правомерности действий советской власти зачастую воспринимается как опущение страны, очернение истории и пропаганда. В сердцах и умах некоторых людей все еще живо романтично-ностальгическое отношение к СССР, а реакция на инакомыслие достаточно болезненная.

Конечно, в фильме нет никакой пропаганды, замысел режиссера гораздо тоньше и глубже, он не старается вступить в прямолинейный диалог со зрителем, а просто показывает реальность такой, какая она есть (в его понимании). Он пробует на примере истории матери и простых людей продемонстрировать всю двойственность и сложность ситуации. Если зритель проникся эмпатией к героям фильма, то он способен изменить свои представления, взглянуть на мир вокруг и советский период истории под новым углом. Например, глядя на главную героиню, понимаешь, какими мы все иногда можем быть слепыми из-за своих убеждений.

Фильм достаточно тяжелый для восприятия, поскольку специального музыкального сопровождения нет, картинка черно-белая, а сюжет, безусловно, трагический. Зато именно благодаря этим факторам возникает ощущение, что смотришь хроники реальной жизни. Все герои фильма настолько «настоящие», что сложно усомниться в происходящем.

События фильма несколько созвучны произошедшему в 2020 году, этот фильм вышел в свет как нельзя вовремя. После просмотра хочется долго размышлять в тишине.

По итогу можно сказать, что это достойный фильм, который по праву номинирован на премию «Оскар» от России. Ему еще предстоит выстоять перед лицом народного гнева и экспертов, которые будут проверять историческую точность фильма на прочность.

Для отечественной, да и для западной культуры, Андрей Кончаловский стал живым классиком. Его последняя работа «Дорогие товарищи» получила специальный приз жюри на 77-ом Венецианском кинофестивале и стала номинантом на премию «Оскар», но если не крутиться вокруг наград, то фильм заслуживает внимание благодаря великолепному сценарию, основанному на засекреченных материалах о расстреле демонстрации рабочих в городе Новочеркасск в 1962 году.

Кончаловский ведёт расследование тех событий, двигаясь по направлению к душе главной героини Людмилы (Юлия Высоцкая) — партийной работницы горкома, убежденной коммунистке и бывшей фронтовичке. Женщина, как наиболее непредсказуемое и необъяснимое создание, стала идеальным объектом для раскрытия сложной и противоречивой стороны советского человека. Персонаж двойственный и непредсказуемый, это её качество подтверждается обратной эволюцией — от вершительницы справедливости до растерянной матери, которая находится в поисках дочери после кровавых событий на площади перед горсоветом.

Что мне всех больше понравилось в исполнении, что Кончаловский не прибегает ни к каких трюкам и искусственности при постановке кадра, такая работа позволяет ближе проникнуться атмосферой, поверить и ощутить боль личной и общественной трагедии. «Этот формат особенный, потому что он, в отличие от современного кино, позволяет видеть небо. Новые кинематографические системы лишь концентрируются на экшене и толпе. Сегодня кинорежиссеру все труднее возбудить зрительскую фантазию», — рассуждает режиссер. Помимо изображения, в фильме увлекательно выстроены диалоги, по-своему сильные, и идеально выписывающиеся в почти любую советскую художественную литературу, например, Сергея Довлатова.

Сразу после просмотра у меня всплыли в памяти образы той же Юлии Высоцкой в другом фильме Андрея Кончаловского «Рай». Эти ленты объединяет формат черно-белой пленки и фокус на судьбах женских характеров, заточенных в центре исторических событий. Они обе представительницы слабого пола, но на проверку оказываются чрезвычайно сильными. Думаю, что для режиссёра отличной идеей было бы уместить эти фильмы в трилогию, как у Ларса фон Триера «Золотое сердце» или же создать целый цикл. Героини схожи, но в их фундаменте есть отличие: если персонаж Высоцкой из фильма «Рай» видит единственный выход спасения в смерти, то для Людмилы из последней картины, смертельные жертвы имеют смысл до того момента, как они приносят результат. Что же в этой проверке оказывается выше — идеология или самосознание? Ответ выберет зритель сам, по окончанию просмотра. А я лишь порекомендую увидеть это кино всем.

От России на Оскар отправятся «Дорогие товарищи!» Андрея Кончаловского. События фильма повествуют о Новочеркасском расстреле 1962 года.

В сюжете удачно переплетены истории семьи, в которой дед воевал еще за царя, мать билась на фронте за Сталина, а дочь ни во что не верит и жаждет свободы. Из-за контраста поколений извечная проблема отцов и детей воспринимается гораздо острее.

Взаимоотношения главной героини с семьей и окружающими такие же сложные, как и историческая эпоха, в которой всем им выпало жить. Персонаж у Высоцкой вообще вышел сумбурный. Она — дитя сталинского времени, которая продолжает верить в светлый коммунизм, хоть и замечает ошибки нынешней власти и критикует самодура-генсека.

Нельзя сказать, что Юлия Высоцкая блистательно справляется с ролью — в кульминации действия ее игра показалась такой слабой, что даже отрезвила мои эмоции. Но это и не важно, потому что выверенная в лучших традициях советской школы постановка одним кадром пробирает до мурашек. Чего только стоит приказ срочно закатать новый асфальт поверх старого, потому что высохшая под палящим солнцем кровь убитых демонстрантов не отмывается. От одной этой реплики уже бросает в дрожь.

Для меня, фаната шолоховского «Тихого Дона», самым запоминающимся оказался проникновенный монолог деда о расказачивании на Кубани — оно проводилось с таким зверством, что тот уверен: «На Дону Бога нет». Дед видел столько ужаса, что потерял веру в людей и в возможное светлое будущее. Ему остается только доживать свои дни и ностальгировать по царской России, наряжаясь в военную казацкую форму и не боясь «срока за лампасы».

Толпа не просто бунтует и посягает на свержение власти, она еще надеется на коммунистические заветы: рабочие митингуют с портретами Ленина в руках и требуют социального равенства и всеобщей справедливости. Но, к сожалению, в послевоенном Союзе социализм превратился в государственную тайну…

В фильме нет исключительно черных или белых красок. Это ни в коем случае не антисоветская пропаганда или, наоборот, высказывание сталиниста. Это суровая историческая правда о стране, рассказанная режиссером, который родился и вырос в этой эпохе. И Новочеркасский расстрел на заре своевольного правления Хрущева как предпосылка скорой кончины системы.

В картине, которую Андрей Кончаловский снял по мотивам расстрела демонстрации в Новочеркасске, мне стали интересны три вещи:

Первое — это преемственность происходящих событий. Перекличка с Вешенским восстанием и вольный диалог с Шолоховым идут постоянно. Это происходит явно, когда отец главной героини надевает казацкий мундир и читает старые письма, или когда на партсобрании Анастасий Микоян напоминает о казачьей истории Новочеркасска. Так же это происходит и сюжетно, когда герои, живущие в одном городе, как казаки работающие и делящие вместе хлеб и быт, восстают друг на друга и устраивают такую жестокую смертельную несправедливость и ненависть, что хочется встать между ними, развести руки и закричать: «Остановитесь!».

Когда автор в фильме, где описываются события прошлого, даёт ссылку на еще более ранние похожие события, он наверняка говорит нам о том, что это еще произойдет в будущем.

Вторая интересная вещь — это присущая в том числе многим Шолохвским персонажам двойственность. У Кончаловского все герои существуют в двух экземплярах. В один момент, когда мы смотрим на них, они проявляют жестокость и бесчеловечность: требуют расстрелять демонстрантов, сажают в тюрьмы невинных людей, многих из которых знают лично, грызутся под ковром, выслуживаясь перед начальством, готовые без совести продать и подставить любого, лишь бы не сожрали самого. Но посмотришь на них в другой момент, и они проявляют невероятную самоотверженную человечность. Когда мы на них не смотрим, они наверное находятся в суперпозиции. Иному зрителю, быть может, это будет не понятно, он скажет: «Человек не квант, он не может быть таким». Человек не может. А люди могут.

Эту двойственность конечно можно объяснить условиями жизни в тоталитарном государстве, но можно посмотреть на это и с другой стороны.

Третья интересная и возможно самая главная вещь, это то что персонажи фильма — не настоящие люди. Не стоит оценивать логичность действий вымышленного персонажа и ругать его за поступки, которые заставил его совершить автор, преследующий свою метафорическую цель. Преемственность и двойственность слились, в лице Людмилы, в метафорический образ Родины. Родины, которая сначала убивает своих детей, а потом убивается по ним и всю вторую половину фильма пытается найти их кости, чтоб была какая-то память.

Звучит грустно. Однако в конце фильма, каким-то чудом, метафорическая Родина находит свою дочь, своё будущее, и, обнимая её, стоя над обрывом на крыше, обещает, что мы станем лучше.

И тут мы понимаем, что Родина — это даже не Людмила, а мы с вами, дорогие товарищи.

Дараггие таварисчии (название фильма будет звучать эффектнее, если произносить его с брежневскими интонациями) - это творение, выдвинутое от нашей страны на получение покрытой сусальным золотишком фигурки. Можете быть уверены, в какой - нибудь номинации, фильм статуэтку получит. Ибо: обожают интуристы смотреть на то, как мы смачно плюем в наше прошлое, размазываем по мордасам слёзы покаяния, и каемся, каемся, каемся...

Почему Андрон Кончаловский решил снять кино о Новочеркасской трагедии именно сейчас? Романтический порыв? Случайно выбрал одно из 'белых пятен' истории? Я дура старая, грешна, потому что читала его книги - 'Низкие истины' и 'Возвышающий обман' (чуете эрудицию? Пушкин в помощь). В своих книгах, автор предстаёт расчётливым, циничным человеком, который ничего не делает просто так, подчиняясь душевному порыву (бойтесь первых побуждений, они самые искренние!). Кончаловский тонко чует тренды, и всегда следует за конъюнктурой.

Для того, чтобы создать у зрителя ощущение реалистичности происходящего, режиссёр выбрал монохромную цветовую гамму. Документалка. Так оно всё и було. Вы просто поверьте. Мы и верим. С первого же кадра. Работница горкома просыпается в постельке председателя горкома. Бывает. Засиделись, изучая 'Антидюринг'. Ну, а то, что в одной постельке... Смычка города и деревни, понимаешь. Председатель выведен как истинный строитель коммунизма - на всё есть инструкции ЦК! Возникают вопросы - читай инструкции ЦК! Кончаловскому стоило усилить эффект, и гротескнее показать тупость чиновника, сняв постельную сцену. Люда (главная героиня) принимает раскованную, эффектную позу, а правильный председатель говорит ей - в инструкциях ЦК чётко прописано, в каких позициях партработникам дозволено получать оргазм. Примите идеологически верную, одобренную ЦК, позу, дорогой товарищ Людмила!

О чём говорят люди, недавно испытавшие близость? О чём говорят партработники, испытавшие близость? Правильно. Они говорят об инструкциях ЦК, о повышении цен, о Сталине и Хрущёве. Расслабляться нельзя ни на секунду! Враг не дремлет! Причём, не дремлет он, возможно в вашей постельке!

Второй приём, который использует Кончаловский, это гиперболизация. Если нам показывают партработника, то он просто лучится казённым, идиотическим партоптимизмом, он ангельски глуп, говорить может только по бумажке, и с таким пафосом, будто он выступает на митинге. Спецпаёк и карьера - все партработники, с восторженным, идеологически правильным, рёвом, словно стадо ослов, бегут за этими морковками. В фильме нет ни одного нормального партработника. Люда (которой зритель должен сопереживать) - романтическая сталинистка. Ненавидит Хрущёва (цены поднял, а при Сталине снижали!), и мечтает об абстрактных расстрелах. До тех пор, пока расстрелы не коснутся её лично. В мозгу зрителя должна сработать простенькая ассоциация: если все партийные руководители преступники, то и весь строй был преступным, а значит Новочеркасский расстрел - логическое следствие преступной деятельности коммунистов (Оскар ещё никогда не был так близок!).

Третий приём.

Дихотомия: тупые чинуши - правильный, героический народ. Чиновники народ не слышат, не видят, и не понимают ('там одна пьянь собралась' - что - то похожее мы слышали совсем недавно, в одной соседней стране). Народ грезит конституционными правами, и имеет фактурные лица пьяниц и пациентов психлечебниц (кастинг осуществлялся по заветам Пазолини).

События происходят на Дону, и Люда (которая первые десять минут нормально, жёстко, 'по-московски' произносит букву 'Г'), с десятой минуты вспоминает о своём казачьем происхождении, и начинает старательно 'гэкать', и щеголять терминологией современной либеральной тусовки - 'гхэбня!' смело бросает она в лицо единственному 'правильному' кгбшнику Виктору. При этом, она не может не петь официозные советские песни (вот что пропаганда с людями делает!), и продолжает славить Сталина.

Я смотрела этот фильм, и не могла избавиться от ощущения, что присутствую при каком - то фальшивом, нелепом, глупом и непристойном фарсе. Настолько гротескно выписаны фигуры руководителей, сочетающих в себе только три качества: тупость, наглость и трусость, и блеющих во время опасности - 'меня расстреляют?'. Вместо попытки честно разобраться в причинах трагедии, и ответить на вопросы: почему 'мирные протестующие' забросали камнями ни в чём не повинных пассажиров, остановленного ими поезда? Почему мирные протестующие захватили и разграбили здание горисполкома? Почему вырывали автоматы из рук солдат? Почему не упомянут генерал Шапошников, отказавшийся выполнить приказ о применении оружия? Откуда взялись 'секретные' снайперы? Ой, простите. Они же секретные, а значит и информация о них засекречена настолько, что они нигде не упоминаются, ни в каких, даже в секретных исторических документах. Это важно, потому что, если снайперы действительно были, то спонтанные выстрелы (как это следует из документов) превращаются в заранее спланированную казнь. В чём нас и пытается убедить режиссёр. Почему... да много ещё 'почему' можно задать режиссёру. Почему уважаемый режиссёр показывает такое примитивное понимание действительности? Почему он не допускает мысли о том, что реальная история сложнее, чем его чёрно - белое видение?

'Дорогие товарищи' показывают нам простенькую, чёрно - белую картинку. Преступники - коммунисты расстреляли безоружный народ. Всё просто. Без полутонов. И главный преступник - Хрущёв. Очень уж он не нравится Люде (альтер эго режиссёра). А Люда 'усехда' права.

Интуристам понравится. Готовьте место для статуИ!