Рецензии

Ой, мама! Так и хочется сказать при просмотре этого фильма, особенно в его середине. События начала фильма позволили мне получить расслабление при просмотре. Я ожидала всякого, но такого точно никак ожидать не могла! Первобытный страх. Вот что эта кинокартина посеяла во мне, эти люди, эти безумные нелюди неистово давят на психику заставляя содрогаться и смотреть за происходящим с широко разинутым ртом. При просмотре данного фильма, а он полностью оправдывает звание психологического триллера, меня не отпускало чувство беспомощности и безысходности. Я получила полное погружение в фильм, с абсолютной отключкой своих посторонних мыслей, а такое у меня бывает редко. Как триллер фильм просто превзошел мои ожидания!

Но не только триллером сшито… Этот фильм имеет собой огромную психологическую подоплеку. А именно раскрывая в большинство своём потребительское отношение людей к друг другу. Или не всё то добро, что кажется. За маской любящего и заботливого мужа скрывалось лицо бездушного монстра, а ведь поначалу и предположить себе не могла такой поворот развития событий. Этот фильм пугает не монстрами вылетающими из шкафа или телевизора, не клоунами с шариками, а нечтом большим, заложенным в нас ещё природой, оберегать своё желище, свой дом, свой маленький уголок в этом мире. И что может произойти когда в твоё мирное существование вторгнуться они?!

10 из 10

Семейная пара, состоящая из молодой девушки-домохозяйки и поэта среднего возраста, живут в отдалённом доме, расположенном где-то на лесной опушке. Однажды в дверь звонит незнакомец, который представляется новым поселковым доктором и говорит, что ему указали на этот дом, как на место, где можно остаться на ночлег. Несмотря на явную ошибку, хозяин радушно приглашает гостя в свой дом, а вот девушка, кажется, несколько взволнованной — всё-таки она вложила много сил в обустройство своего жилища и теперь боится любого внешнего вмешательства в её порядки.

Даррен Аронофски, безусловно, на данный момент является одним из самых недооценённых режиссёров современности. Причём эта недооценка, строго говоря, не касается его фильмов: достаточно большое количество людей по достоинству оценило такие ленты, как «Реквием по мечте», «Чёрный лебедь» или «Ной». Однако в массовом сознании почему-то не прослеживается никакой связи между отдельными этими картинами. Большинство из моих друзей и знакомых даже и не подозревают, что они сняты одним и тем же человеком, а уж назвать его имя и вовсе смогут единицы. Вокруг Даррена Аронофски почему-то никогда не возникает ореола узнаваемости, как вокруг многих других современных режиссёров: взять, к примеру, Кристофера Нолана или Дэвида Финчера. В их случае одно лишь имя может привлечь людей в кинотеатры. С Дарреном Аронофски такого не происходит.

Плохо это или хорошо: решать собственно ему одному. Другое дело, что этим отсутствием своеобразного товарного знака он научился прекрасно пользоваться, каждый раз искусно обманывая потенциального зрителя. Называем картину «Рестлер», подаём в промо-кампании, как типичную «бокс-драму», берём на главную роль Микки Рурка, и получаем на выходе изумлённого зрителя, разменявшего свои кровно заработанные на тяжёлую, философско-социальную трагедию. Или приглашаем на главные роли Натали Портман и Милу Кунис, подаём всё под соусом психологического триллера, и вновь потираем ладони, глядя, как люди изумляются тому, что видят на экране. Я уж молчу о том, как Аронофски блестяще обманул всех со своей версией библейского Ноя. С «мамой!» в этом плане он и вовсе дошёл до крайней степени изощрённости: минимум слов о сюжете в прессе, полное отсутствует каких-либо намёков в официальных источниках, ряд трейлеров, показывающих фильм чуть ли не как типичнейший, клишированный фильм ужасов, да ещё и суперкаст в лице Лоуренс, Бардема, Харриса и Пфайфер. Только человек, понимающий кто такой Аронофски и как он обычно снимает, в такой ситуации будет морально готов к происходящему на экране. Подавляющее же большинство вновь лишь растерянно разведёт руки и пожмёт плечами. Ай да Аронофски…

Стоит признать, что и я был удивлён, причём несколько раз. Сначала фильм «мама!» действительно производит впечатление пусть не банального и достаточно талантливо снятого, но всё-таки относительно невыдающегося фильма ужасов. Однако дальше, когда градус безумия и абсурда достигает своего апогея, становится понятно, что фильм-то вовсе не является триллером или хоррором, это опять, как это часто бывает у Аронофски, очень социальная притча, состоящая из нескольких уровней смыслов. Тут вам и откровенно гринписовские мотивы о том, как бездарно и преступно люди относятся к своему «дому», и рассуждения об истоках вдохновения в жизни любого демиурга, и множество библейских отсылок с откровенным порицанием тех или иных действий Создателя (вот против этого фильма надо было митинговать православным активистам, а не против «Матильды»). Фильм «мама!» оказался картиной, которую недурно было бы посмотреть и во второй раз, или хотя бы внимательно отмотать её назад в памяти. Сколько же здесь всего «зашито» такого, что не бросается в глаза при первом просмотре: начиная от «ребра Адама», изгнания из рая и истории Каина с Авелем, заканчивая великим потопом, возникновением церкви и явлением сами-знаете-кого народу. Всё это обрамляет по-настоящему сильные роли Дженнифер Лоуренс и Хавьера Бардема, а также стильная операторская работа, которая в начале несколько раздражала, зато потом послужила краеугольным камнем 10-минутной сцены, которая обязана войти во всех учебники по кинематографическому искусству.

Одним словом, Аронофски снова всех обманул. Обещал стильный триллер, а показал глубокую, многослойную, метафорическую драму, которая рискует остаться одним из лучших представителей жанра, как минимум, в этом году. Очень надеюсь на пачку Оскаров, хотя и понимаю, что такого рода фильмы награждают очень редко. Ну да и Бог с ними, что, впрочем, нам как раз наглядно и продемонстрировали в картине «мама!».

9 из 10

Новый фильм Даррена Аронофски вызывает в памяти зрителя сразу несколько интертекстуальных ассоциаций в его творчестве: прежде всего, это его мегаломанская фантазия «Фонтан», пытающаяся стать психотерапевтическим эквивалентом «Космической одиссеи» Кубрика, это его ранний кинематографический эксперимент «ПИ» — попытка создать параноидальную «теорию всего», это не в последнюю очередь «Ной» с его мизантропическими интенциями. Кроме того, среди фильмов других режиссеров очевидны связи с «Ребенком Розмари» Поланского (тема виктимности женщины) и «Антихристом» Триера с его пантеистическим богоборчеством.

О «маме!» трудно писать, чтобы не скатиться в спойлеры, таков уж этот кинотекст, потому попробуем анализировать его максимально общо, не вдаваясь в разбор характеров, сюжета и какой бы то ни было конкретики, ибо сам фильм — максимально абстрактная притча обо всем, о прошлом, настоящем и будущем нашей планеты. Совершая ошибку раннего Звягинцева, Аронофски строит на густой сети библейских цитат, прежде всего — Книги Бытия, как и «Ное», противопоставляя свою собственную мизантропическую позицию, отказывающую людям в праве на существование, позиции Бога, как он Его понимает, как милосердного Творца, постоянно дающего людям еще один шанс.

Проблема «мамы!», как и «Ноя», как и «ПИ» (чья каббалистическая установка на разгадывание кода бытия хотя бы относительно коренится в ветхозаветном законничестве), — в том, что они находятся вне христианской парадигмы (хотя в «маме!» и есть намеки на евангельские события, но весьма превратно истолкованные и зачастую богохульные — достаточно одного лишь режиссерского глумления над Причастием), и не способны понять тайны Боговоплощения в деле спасения человечества. Аронофски судит о мире с ветхозаветной суровостью, примешивая к нему пантеистические, экологические мотивы, что делает его картины такими беспросветными и осуждающими человеческий род в целом.

Действительно, если Христос не Воскрес, то человеческая жизнь на планете предстает каким-то непрекращающимся адом, где все друг друга «едят», если Он не спас человечество на Кресте, взяв на Себя грехи людей, то они обречены. Также без Христа становится непонятным творческий потенциал Бога Отца, Его упорная, непоколебимая любовь к людям, которая в глазах земного тварного существа выглядит несправедливой и потакающей людским пороком слабостью. Ной Аронофского указывал Богу как Ему быть, подобно этому и он сам считает, что знает лучше Бога, кого казнить, а кого миловать.

А тут еще и пантеистические иллюзии, видящие в природе, планете вселенскую Мать, наделенную душой и спорящей с Богом, — все это вкупе с ветхозаветной суровостью мешает Аронофски простить человечество, как его простил Христос, и понять, что Жертва уже принесена, осталось дождаться Жатвы, кончины века, когда решится его судьба. Говоря о таком абстрактном фильме, не раскрывая сюжета, трудно обойти вниманием ходульность актерской игры, нарочитую иконографию крупных планов, хоть и мастерскую, но стесненную узкой локацией операторскую работу и посредственный, голливудский монтаж, поэтому не будем голословны в своей критике фильма и вернемся к его основным идеям, оставив киноформу в покое.

Режиссерская концепция может удовлетворить только законченных мизантропов, поклонников «Антихриста» и «Меланхолии» Ларса фон Триера, в которых человечество предстает собранием законченных скотов, но никак не христианское сознание, знающее о «суде без милости не оказавшему милости» (Иак. 2:13). В этом смысле режиссерская космогония Аронофски очень близка триеровской даже в плане мегаломанской формы, но прежде всего концептуально в мысли, что человечество во что бы то ни стало должно погибнуть, и как можно скорее. Остается лишь посочувствовать столь черному пессимизму.

«Я вас предупреждаю, ещё не поздно встать и уйти». Так Даррен Аронофски сопровождал премьеру своего нового фильма «мама!». Автор Реквиема по мечте, Фонтана, Чёрного лебедя знал о чем говорил.

Его новое творение это тревожный, зловещий, медленный, герметичный, абсолютно беспощадный рассказ о семье, проживающей в огромном доме. Все события картины развернутся в нем. Двое. Он — писатель, влюблённый в своё дело, и себя. Она — безмерно любящая жена. У них нет секса, нет точек соприкосновения, нет гармонии. Но есть их дом, где все должно изменится.

Первые минут 40—50 тяжелейшее зрелище, где мало, что понятно, которое несут на себе два выдающихся артиста — Хавьер Бардем и ВЕЛИКАЯ Дженнифер Лоуренс (сразу говорю, по отношению к ней я вообще делаю выводы о вкусе человека в кино). Аронофски мастер многоэтажных строений. Когда тебе кажется, что ты наблюдаешь за трагической историей одной семьи, он делает совершенно фантастический разворот в тему мультикультурализма, фанатиков, религии, толерантности, задается вопросами — а что такое Любовь, где грани эго, кто мы друг другу, и что останется после нас. Что несёт собой ребёнок, в какой Мир он попадает, что его ждёт.

Фильм категорически запрещён для впечатлительных людей. Смотреть его тяжело и эмоционально и физически. Не выдержала даже культурная публика киноцентра Родина. Нервные смешки весь сеанс. Фильм для по настоящему умного и глубокого зрителя. Синтез Библейских мотивов, современного мироустройства, климатической вакханалии в обрамлении бессмысленной рейв пати. Приготовьтесь, откройтесь, смотрите… вам будет больно. Ваше сердце разобьют.

И абсолютно понятно, почему после премьеры в Венеции был оглушительный свист, который прерывался оглушительной овацией. Фильм разделяет. Возможно навсегда.

«Когда близости чересчур, становится очень плохо. И, наоборот, когда этого не хватает, люди готовы идти на любые подвиги».

Когда меня действительно что-то впечатляет, я не нахожу слов. Пытаюсь запечатлеть в сознании миг эйфории, продлить его, прокручивая в памяти снова и снова, пока, наконец, через несколько минут (максимум часов) он не исчезнет, оставив чувство пустоты и тусклый отголосок былого наслаждения. На самом деле это замкнутый круг — в погоне за эмоцией делать какую-то вещи снова и снова (например, быть с мужчиной, с которым у тебя мурашки по всему телу, но который решительно не подходит тебе ни по одному из пунктов). В принципе так живут люди, одержимые своими страстями — физическими сторонами какой-либо крайности: нимфоманки, алкоголики, мазохисты. Все им мало, эмоция с течением времени тускнеет. И так по кругу. Замкнутому.

После «мама!» я испытала что-то подобное, ради чего я делаю некоторые бессмысленные вещи, но которые неизменно дают мне абсолютно ни с чем не сравнимое чувство кайфа. Просмотр этого фильма на несколько секунд вызвал что-то похожее, едва уловимое, кайфовое.

Сочные, вкусные кадры показывают нам ее — молодую женщину без имени, которая проснувшись, в беспокойстве ищет своего мужа. Он — творец, поэт, чье вдохновение потеряно. Она всеми силами пытается помочь ему раскрыть свой потенциал — построив на пепелище новый дом, протянув ему руку помощи, окружив заботой, вниманием и нежностью, на которую способна только искренне любящая женщина. Но дерьмовая сущность подавляющего большинства людей такова (и это герой Хавьера Бардема озвучивает в конце фильма), что таким всегда будет мало. Сколько ты не будешь пихать во все отверстия, как не будешь ублажать — ты никогда не выиграешь эту битву с эгоизмом. Поэт, хитро играя на всевозможных струнах души своей молодой супруги, пытается усидеть сразу на двух стульях — подпитывать любовь, которая дает ему возможность творить, и наслаждаться обрушившейся на него лавиной славы, от которой, несмотря на увещевания своей супруги, он не в силах отказаться. Возможно, это его бессознательное «Я», в котором один элемент пазла не может существовать без другого.

Изначально происходящее выглядит донельзя абсурдно для зрителя — в дом врываются незнакомцы, которые семимильными шагами оккупируют пространство, да еще и имеют наглость высказывать молодой женщине свое недовольство. Осознать происходящее трудно — никто так не ведет себя в чужом доме, и кажется, что это — больная фантазия женщины, которая боится потерять своего любимого. Тем более и по поведению супруга видно, что у него достает психологических проблем. Дом женщины, ее детище, становится предметом надругательства незнакомцев, причем с легкой руки ее мужа, который будто бы и не понимает, какую невыносимую боль он доставляет своей второй половине. Как у настоящего мужчины, у него на все есть правдоподобный и логичный ответ на все ее вопросы, и главной героине останется только открывать рот в безмолвном крике.

Но когда мама наконец становится настоящей мамой, ждущей ребенка, аллегория начинает проясняться в абсолютно ясную картину: любовь приносится в жертву махровому эгоизму, любви к поклонению и восхищению. Которое, между прочим, ему обеспечила супруга.

Я не люблю триллер как жанр — это всегда фантасмагорические лужи крови, крики-вопли, летящие чудовища и перекошенные от ужаса лица. Это банально, набило оскомину. Гораздо сложнее найти фильм, который держит в напряжении без «бутафорских костылей» — когда от кадра бегут мурашки, но в нем есть только встревоженное лицо главной героини и расплывающийся под разными углами дом. Когда лампочка трескается, и стена обагряется кровью, когда двери то и дело открываются, но не затем, чтобы из-за них с улюлюканьем выпрыгнул очередной чудак. Это стиль Ароновски, который в одном кадре умудряется показать это беспрестанное мучительное беспокойное хождение по кругу, в котором нет конца. Показать эту жертвенность всепрощающей, исцеляющей любви, на которую способна только настоящая мать.

Я не могу говорить о том, насколько гармонично смотрятся на своих ролях актеры — Бардем профессионал, мне кажется, он с успехом исполнял бы и тумбочку, к Лоуренс я никогда не имела никаких претензий. Но здесь опять-таки поразительное и давно мной не виданное слияние персонажа и актера, которое полностью вытесняет медийную персону. Если первый пару минут я вспоминала о том, как совсем недавно Хавьер пытался сыграть за всех в новых «Пиратах Карибского моря», то после это чувство пропало абсолютно. Перед нами был творец, чужой мужчина, который пытается преуспеть, создать что-то новое, жертвуя своей супругой и ее любовью.

Из двух часов хронометража меня поразили последние десять минут — когда жертва становится очевидна, и все карты открыты. Через все аллегории и извилистые пути киноискусства мы приходим к главной проблеме современности: эгоизма в любви и попытки объять необъятное. Современные реалии таковы, что подавляющее большинство мужчин (да и женщин тоже) льют своим дамам в уши песни о дикой любви, но продолжают в поре существовать будто бы отдельно — удовлетворяя свои потребности и желания. Глобально — творческую жажду, желание быть признанным, локально — подпитка любовью и заботой, продолжая делать то, что занимает только тебя, будь то компании друзей, выпивка или другие женщины. И в этом — боль всего мира. Найдя человека, которого любишь, ты никогда не будешь уверен, что тебя не оставят одного в доме, утверждая, что ты «душишь». Бесконечный бег по кругу — одна женщина сменяется другой, ведь такова его сущность — любить любовь, а не отдающего ее человека.

«мама!» теперь один из моих любимых фильмов, что вообще на грани фантастики, учитывая, как давно уже ничего не удивляет. Это абсолютно честная картина о том, что происходит в большинстве отношений между мужчиной и женщиной, это именно те эмоции, которые испытываешь, когда тебе делают больно, методично уничтожая твою любовь. По крупице, капельке, кусочку. Глядя на то, как незнакомцы растаскивают вещи, крушат чужой дом, грубят законной владелице, перфекционист и собственник внутри меня кричал так, будто его режут. Было ощущение, что это меня обворовали, вынесли все, что я так долго и кропотливо создавала своими руками. Эти перекошенные лица, надменные взгляды, глупые улыбки, откровенное хамство — это обескураживало, это злило, это поражало.

Фильм для адекватного, думающего зрителя. Давеча читая комментарии на одном белорусском портале, я натыкалась на «о боги, у меня депрессия, как такое можно показывать!», «о боги, акт каннибализма, как можно такое снимать!». Испытала счастье за этих людей: по всей вероятности, они никого и никогда не любили. Так сильно. Как мама.

Нам всем нужно поучиться любви.

Все фильмы Даррена Аронофски представляют собой нелегкий период жизни человека. Это ярко было продемонстрировано в «Черном лебеде», «Рестлере» и других его фильмах. Так и новое творение режиссера не стало исключением.

Супружеская пара с большой разницей в возрасте живет своей спокойной жизнью в огромном доме. Мужчина — писатель, не написавший и слова уже много лет, а девушка- домохозяйка, которая ухаживает за мужем и обустраивает жилье.

Завязку фильма представляет собой появление некого немолодого человека в доме пары, который представляется врачом и рассказывает о том, что его сюда направили, так как здесь можно переночевать. Мужчина не смог отправить в ночь незнакомца и пускает его на ночь, хотя этот поступок не очень обрадовал его жену.

Посыл картины достаточно понятен. Это рассказ о том, на какие жертвы пойдет творец, ради любви своих фанатов, о том, что любви одного человека ему недостаточно и что он, возможно, и не любит никого так сильно, как своих поклонников. Он хочет наполнить дом кем- то еще, кроме своей жены и прощает любой проступок людям, считая своим долгом помочь им. В свою очередь его жене, хочется обычного счастья. Она безумно любит мужа, но не понимает, почему ее любви ему недостаточно.

Нельзя не отметить актерскую игру. Дженнифер Лоуренс и Хавьер Бардем прекрасны. Оба исполняют роли от и до и обоим хочется верить.

Такие ленты и называют артхаусом: их нелегко смотреть и воспринимать тоже довольно тяжело. Этот фильм на любителя, но меня на долгое время после просмотра заставил о многом задуматься, и это можно считать показателем высокого уровня картины.

7 из 10

Мы ждали этот фильм. Мы готовы были его полюбить авансом, так как любим творчество Даррена. Но мы даже и близко не представляли что нам предстоит испытать…

О данном фильме, как и всех фильмах Даррена говорить сложно. Их трудно описать, это так же проблематично как передать вкус или запах. Их атмосфера прекрасна и ужасна одновременно, притягательна как в Фонтане и омерзительна как в Реквиеме. Но что остаётся неизменным, так это то, что все зрители делятся на две категории после просмотра, без «золотой середины». Те кто говорит, что это шедевр, либо те, кто говорит что это бессмысленная психоделика.

Вот так и с фильмом «мама!». Фильм про отношения, но это не драма; фильм страшный, но это не ужасы и т. д. просто нет такого жанра, чтобы выделить тот фронт, на котором воюет и создаёт Даррен. Видимо поэтому люди увидев, что фильм — «ужасы», да там ещё и Дженнифер Лоуренс, да ещё и постер страшный, да и трейлер как бы намекает, пошли на фильм с другими ожиданиями. Именно поэтому в зале можно слышать смешки, булькание смс оповещений. Охи и ахи от недовольства. Такой зритель не видит в этом фильме ничего, кроме актёров, персонажей и какой-то бесовщине. Не видит ни Адама, ни Кайна и Авеля, ни святое писание, ни комнату-рай, ни планету, ни Творца. Особенно забавно и грустно было читать негативные отзывы, которые полностью подтверждают вышесказанное. Заведомо извиняюсь за свой снобизм, но всё-таки мне кажется, что низкая оценка = нежелание или неспособность понимать его фильмы.

Это не очень сложный фильм для понимания. К концу данной картины, режиссёр понижает уровень сложности, выдавая всё больше и больше подсказок. Но всё-таки, данный фильм нужно смотреть со включенной головой и иметь при себе «очки метафоры». Я не особо знаю библейский сюжет, я не особо начитан, но понять данную картину мне не составило труда. И поэтому, я с первых кадров смотрел через призму метафоры и во второй половине фильма мне было тяжело. Настолько, что бородатый дядя едва ли сдерживал слёзы. А ком в горле остался до самого вечера.

Если вы хотите весело провести время — не ходите на этот фильм. Если вы желаете расслабиться — не ходите на этот фильм. Если Вы ждёте, что-то в духе «Сайлент Хилла» или подобного — не ходите на этот фильм.

Но если Вы хотите вдохнуть и попробовать кинокартину, которая создана как искусство, как крик, как призыв, а не как развлечение под попкорн — Вы не пожалеете, ни денег, ни времени. Это снова он — Даррен Аронофски.

10 из 10

Заходя в зал и удобно устраиваясь в кресло, зритель ожидает увидеть зловещий триллер, но не таков план режиссера «мамы!» Даррена Аронофски. Поначалу все действительно начинается как психологический триллер: незваный гость (Эд Харрис) появляется на пороге дома семейной пары, разрушая весь уют в прямом и переносном смысле. Фильм буквально балансирует на грани сна и реальности, но в какой-то момент повествование превращается в масштабную фантасмагорию, наполненную библейскими аллюзиями (притча о Каине и Авеле — сцена, когда братья не поделили наследство и один убил другого; рождение Иисуса, поклонение волхвов — сцена рождения ребенка главной героини), дихотомией добра и зла. Он невероятно многогранный, его толкование и интерпретация зависят от точки зрения смотрящего.

Примечательно, что в списке ролей у персонажей нет имен, хотя главную героиню в фильме называют Вероникой. Есть Мама (в исполнении Дженнифер Лоуренс), Он (ее муж, писатель, в исполнении Хавьера Бардема), Мужчина (Эд Харрис), Женщина (Мишель Пфайфер) и т. д.

Красной линией сквозь фильм проходит тема отношений Творца и Музы. В начале фильма у Писателя творческий кризис, он привечает незваного гостя в поисках вдохновения, новых историй. Мама здесь выступает в роли Музы. Ей не нравится такое «заигрывание с читателем», но Писатель купается в лучах славы, так как пришелец оказался его ярым фанатом. Цель Музы — чистое творчество, цель Писателя — получить признание, он тщеславен, и это тщеславие наносит непоправимый ущерб Музе. Один фанат превращается в толпу, которая кормится тщеславием Писателя и достигает масштабов культа. Писатель — уже не просто кумир, он — Бог.

В муках Мама/Муза рождает Ребенка — великолепное произведение искусства, но Писатель готов пожертвовать и им ради славы, ради того, чтобы толпа продолжала почитать и превозносить его.

Эта последняя капля заставляет Маму уничтожить все, в том числе и себя, пройдя «очищение огнем», но, в конце концов, она отдает Писателю то, о чем он ее просит — свою любовь, свое сердце. Кольцевая композиция фильма дает зрителю понять, что такое уже случалось и повторится снова. Главная героиня, будто феникс, возрождается из пепла. Это ее качество особо подчеркнуто чертами внешности: пепельные волосы, одежда в серых тонах, даже в сцене поминок, когда все одеты в черное.

Сценарий фильма Аронофски написал за пять дней. Попытки внести в него изменения, исправить логику повествования в ходе обсуждений с другими сценаристами не дали плодов — по словам режиссера, сценарий просто начал разваливаться на части. Фильм «мама!» это не психологический триллер с линейным сюжетом, это глубокая кинокартина о добре и зле, об отношениях мужчины и женщины, о боге и дьяволе, о творчестве и тщеславии.

Как говорит герой картины: каждый читатель понял его произведение, но каждый по-своему. С этим фильмом у зрителя произойдёт примерно тоже самое. Эта кинолента многогранна как сама жизнь и можно рассматривать её, как авторскую экранизацию библейского сюжета, так и психологическую драму о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, проблемы, которых могут быть близки большому количеству пар современности, либо же автобиографические откровения автора. Поэтому очень сложно двигаться в одном направлении, рассуждая о том, что твориться в фильме, какие он оставляет мысли, какую, так сказать, мораль несёт в себе, на мой взгляд, их множество.

Одно ясно точно, «маму»(как и библию, впрочем) не стоит воспринимать буквально, не смотря на прямоту, резкость этой картины, она полностью соткана из образов, но очень простых, земных. И в этом невероятная консолидирующая сила этой кинокартины. Она говорит с нами на понятном каждому языке. На любой точке Земли, на каком языке бы ты не говорил, к какому народу ты бы не принадлежал, ты знаком с понятиями дома, матери, любви. Модель мира помещают в рамки нашего обывательского восприятия:

Земля, вероятно, дом, который держится и функционирует при помощи хозяев: Матери — природы, Отца — создателя. Следовательно, любой другой человек в «доме» гость, которому стоило бы подобающе относиться к хозяевам, к самому месту, не подстраивая под себя и не наглеть, делая вид, словно пытаешься сделать его лучше, не пытаться подчинить устрой дома себе. Мать — хозяйка дома, в меру гостеприимна, пока не пересекают черту, она никому из гостей ничего не должна. Создатель — не волшебник исполняющий прихоти, он охвачен безусловной любовью ко всему сущему, чем пользоваться нельзя, он ослеплён любовью и целями движущими им.

Автор словно уличает стремление людей доводить всё до абсолюта. Любовь доведённая до крайности — приводит к беде и гибели, вера без осознания ведёт к губительному, разрушительному фанатизму.

Интересно, что картина словно защищает сама себя от предстоящих нападок(которые определённого будут) со стороны «религиозной» общественности. Если вас что-то «оскорбило», то скорее всего, вы олицетворяете образ той «серой массы», которая в фильме стремительно крушащая дом. Масса, воспринимающая всё буквально, напуганная, разрушающая всё вокруг, лениво не желающая работать над собой, своими действиями, своим внутренним миром и взаимодействовать разумно с внешним, прийти к осознанию своего места в этом мире, и принятию иных суждений и точек зрения.

Когда фразы вырваны из контекста они становятся для нас чем-то очень плоским привычным, какие-то слова могут показаться нам как принуждение, что вызывает у нас агрессию, потому что с какой кстати нами кто-то повиливает, другие слова мы можем обернуть в нашу пользу так, что они теряют свой первоначальный благой смысл, принимая противоположный. Есть ощущение, что в нашем мире подобное происходит в восприятии обществом библейских заповедей и библии в целом, а ведь, по сути, в этом во всем заложены простые человеческие истины, переданные в своем специфическом жанре. Этот фильм словно иллюстрация к важным идеям мира, чтобы наполнить их жизнью в нашем подсознании. В какой-то мере картина делает определённую работу за нас: если вы не хотите сами проводить работу над собой, заниматься самокопанием, вот перед вами упрощённая картина мира- срез, как это выглядит со стороны и почему не стоит делать тех или иных вещей, к чему это в конце концов может привести. Такими откровенными, запоминающимися и кричащими кадрами нас словно агитируют, но к благим целям: усмиряй своё Эго, помни, что никто ничего тебе не должен, если приходишь к абсолюту, значит ты в чем-то слеп, взгляни на «другую сторону медали», работай над собой, оставайся человеком разумным.

А что ты скажешь о Браке, учитель?

В начале был огонь. Жарким пламенем полыхал он. Явно не к добру дело, когда видишь горящее тело. Затем зажегся свет, а ужасов как будто нет. Стало рассветать, дом огромный и тот проснулся. Героине пора вставать, словно Его дыхание кожи коснулось. Да вот что-то не то — обиталище совсем уж пустое. Солнце легонько бьет в окно, на лад хороший мужчина настроит. И всё бы шло без трости, пока не нагрянули незваные гости. Но Бог не играет в кости.

И он ответил так: Вы были рождены вместе, и вместе будете всегда. Вы останетесь вместе, даже когда белые крылья смерти разбросают ваши дни. Да, вы будете вместе даже в молчаливой памяти Бога.

Один ещё хорошо, но двое — точно беда. И пройдут голышом, и зайдут не туда. И мусор оставят, и сольются в экстазе. А также не против поглядеть на алмазик. Хозяину он дорог, но гостям не понять, что нельзя прикасаться к чужому. И не хочется потом, чтоб какой-то маньяк испоганил счастливую зону. Далее появятся рыжие братья, лишь бы узнать, кто хуже второго. Закончится действие и придется стоять, оцепенев от страха немого. Хоть бы остаться здоровой.

Но пусть будут свободные пространства в вашем единении. И пусть ветры небес танцуют между вами. Любите друг друга, но не делайте оков из любви. Пусть это будет скорее неспокойное море, колышущееся между берегами душ.

Но дремлющий хаос готовит клыки — подается ведь свежее мясо. У беспорядка также глаза велики, не обойдется без серьезнейших трясок. Всё, что будет потом, словами описать сложновато. Остаться можно совсем за бортом, никто не спасёт — плоховато. Минутная страсть, желанный ребенок — как после такого хотеть другого! Но жуткая пасть толпы собачонок готовится поглотить тут же любого. Ни выстрела холостого, ни доверия благого.

Наполняйте чашу друг друга, но не пейте из одной чаши. Давайте друг другу свой хлеб, но не откусывайте от одного куска. Пойте и танцуйте вместе и будьте радостны, но позволяйте друг другу бывать наедине с собой.

Нелегко осознать, трудно признать, что кино-то совершенно чужое. Для души и для глаз оно весьма непростое, что желание избежать нового повтора. От показанной темы не сбежать и не скрыться, поскольку в нас самих это готово открыться. Сию же минуту иль лет через десять способны люди в нелюдей превратиться. И не нужно костра для большого пожара, достаточно лишь спички для знойного жара. Начнутся крики о том, что ничего доброго никому и не надо.

Ведь и каждая из струн лютни сама по себе, хотя они вместе звучат в одной мелодии. Отдайте свои сердца, но не на храненье друг другу. Потому что только рука Жизни может держать сердца. И будьте вместе, но не слишком вместе:

И становится страшно жить. Кого любить, а кого простить, когда не отличаешь врага от родного? Почему же Земля постоянно готова терпеть представителя рода людского? Наказание иль испытание? Вечное терзание иль коль сострадание? Людям так мало, а Бог ведь один. И Богу всё мало, но он господин. Хочет — творит, хочет — лежит. И никогда не понять его многих причин. Зачем рождаться? Дабы любить? Если любить, то когда отступить, чтобы Бога впустить?

Поскольку и колонны храма стоят отдельно, И дуб и кипарис не растут в тени друг друга.