Рецензии

Не стоит комментировать творчество Кристофера Нолана, все прекрасно знают, кто этот человек, что и как он делает и на каком уровне. Ни одного проходного фильма за всю карьеру, которая, надеемся, будет длиться еще очень долго.

Но анонсируя новую ленту «Дюнкерк» — Нолан рисковал, ибо от него ждали адаптацию «Акиры» или возвращения к вселенной DC, но он выбрал драму. И что же вышло?

Фильм «Дюнкерк» — это не типичное кино про войну, которая не возвышает натянутое героическое клише «патриотизма» или «национального единения», это фильм не про Райна, которого ждет мать, не про короля, который не может из-за заикания толкать речи, как Гитлер, не по героев, не про плохих или хороших, а именно про войну. Ту войну, которая бывает на самом деле, про ту войну, в которой нет позитива, фотографий жены и сына, про не убиваемых воинов и т. п. Это фильм про страх, отчаяние, горечь, смерть — про все то, что и на самом деле составляет жизнь загонному к берегу солдата, который никому не нужен, на которого махнули рукой и списали…Это очень сильный фильм, без главного героя, которому надо сопереживать и проникнуться его историей. Главный герой здесь — это война. История без имен и подвигов, история, главным смыслом которого является не то, что на войне надо умереть во славу того-то, или то, что мы победили, а цена этого не имеет значения, нет! Главный смысл в том, что в войне нет смысла и ее надо избежать любой ценой, а не побеждать в ней любой ценой!

Описывая позитивные черты фильма — придется скатить к спойлерам, поэтому придется это пропустить, но можно выделить основные черты технического характера:

1) Музыка! Ханс Циммер опять сотворил нечто невероятное, скорей не музыкальное произведение, а некий звуковой фон, который окружает зрителя неосязаемым чувством тревоги и чего-то гнетущего и неизбежно плохого, передавая обстановку угрозы в фильме, которая не только слева, справа, спереди и сзади, но сверху, снизу, в воздухе, в водой и, даже, в себе самом.

2) Натурализация! Почти все объекты в фильме, начиная с людей, и, заканчивая военной техникой, — настоящие! Толпа массовки, куча оборудования, детализация костюмов и естественное «действие», то есть самолеты выглядят так, как выглядели самолеты того времени, и стреляют они так же, как стреляли самолеты того времени, и данный тезис можно отнести ко всем составляющим картины.

3) Актеры! К опытному составу Харди, Мерфи, Рэйленса, Брана и Д’Арси, которые сполна отыграли свои роли, были подключены множество молодых неизвестных актеров, которые не сплоховали в ответственный момент и смогли передать вид людей, которые оказались в обстоятельствах подобного характера.

В целом же, картина порадует фанатов Нолана, да и людям, любящим качественное кино она должна понравиться…но найдутся те, кто станет говорить, что «Дюнкерк» скучный и непонятный. Ну что же? — неужели «Дюнкерк» скучнее любых Трансформеров или любого фильма про супергероев? Непонятный? Ну, тогда таким людям не стоит пытаться смотреть и «Помни» или «Счастливое число Слевина», так как эти фильмы еще сложнее, а про творчества Бергмана и Тарковского им лучше не сообщать вовсе. Но на вкус цвет, как говорится…

P.S. Я ни в коем случае не нивелирую фильмы про войну о героизме и патриотизме. Такие фильмы имеют права и обязаны жить. Но смысл «Дюнкерка» намного более правдивый и… человечный.

И по мне, как бы это странно не звучало, наиболее близким к «Дюнкерку» фильмом по духу и смысловой нагрузке является «Апокалипсис сегодня». Субъективное мнение.

Оцепленный врагами, ты смотришь на бескрайнее море. Где-то там за горизонтом дом. А между вами морская пучина — кладбище тысяч солдат.

Кристофер Нолан идет против мейнстрима, уступает нереальные спецэффекты, пафосный героизм и мотивационные фразы комиксовым киновселенным. Режиссер выносит на главный план судьбу человека, выбор и последствия.

Это не просто реконструкция реальных событий, которые произошли во время французской кампании Второй мировой. «Дюнкерк» показал лицо войны — юношеское. На бойню, которую развязали старики, посылали сыновей. Это кино о том, что война не только противостояние двух сторон, обоюдные бомбардировки и обстрелы. Очень часто ты просто цель на мушке у врага, которому невозможно противостоять. И судьба человека — маленькая лодка в эпицентре шторма.

Одна из сверхважных, на мой взгляд, идей, которые передает фильм — человеческий выбор. Главным героям постоянно приходится выбирать, и как правило, каждое следующее решение — это западня, из которой все сложнее выбраться живым. Выбор: спастись самому или, рискуя жизнью, помочь другим. Выбор: сидеть ровно на мирном берегу или спасать солдат в беде. Отдать в жертву невинную жизнь или пойти против большинства. Выбор, который мы делаем определяет нас как людей. Это я почувствовал, когда смотрел кино. «Дюнкерк`не расслабляет, он заставляет тебя чувствовать атмосферу той ситуации: слышать угрожающий шум немецкого «люфтваффе», слышать торпедный свист стоя на палубе, слышать бесконечное тиканье часов, которое ничего хорошего не предвещает.

Создатели фильма специально подобрали молодых актеров, сверстники которых эвакуировались из города Дюнкерк в 1940 году. В этот раз Нолан не ставил перед собой задачу удивлять неожиданными поворотами сюжета, головоломками и фокусами, он захотел затянуть в атмосферу фильма, передать ощущение, человека, который оказался почти в безвыходной ситуации.

У фильма три основных линии повествования: наземная, воздушная и морская. Четыре стихии: земля, воздух, огонь и вода. Три разных точки зрения: офицеры, солдаты и гражданские. Три часовых линий: часы, дни, недели.

«Дюнкерк» невероятно красивое кино. Так много в нем моря, бездонного, бескрайнего, сине-зеленого. Так много в нем неба. Так много в нем трагедии. Съемка безукоризненная: зрелищные панорамы и крупные планы, разбавленные динамикой воздушных боев.

Отдельно отмечу монтаж звука, треск разрывающегося пирса, звук пробитой пулей лодки и остальные — залог, как минимум, номинации на Оскар за лучший звуковой монтаж.

8 из 10

Фильм ни о чем, нет начала, нет конца. Нет протагониста, нет Антагониста.

Просто два часа избиения убегающих военных, окруженных в Дюнкерке.

Увидев Нолана, ожидал действительно какой-то эпик, а оказался весьма посредственный военный фильм. Даже Том Харди показал своё лицо без маски лишь в конце фильма.

Из того что понравилось, очень напряженная музыка весь фильм, от Ханса Зиммера, этот тикающий звук часов и глубокий монотонный бас держал в напряжении всё время. Постоянные смены камеры, Воздух, Земля, Вода, и обратно по циклу. Чтобы видеть как сражение проходит одновременно в трех стихиях.

В общем не рекомендовал бы к просмотру. Лучше пересмотреть еще разок Спасти Рядового райана, или По соображениям Совести.

- Вы молодцы, вы молодцы!
- Мы же просто выжили!
- Это немало!

Фильм, который застревает в Вашем восприятии между удивлением от «нового» Нолана (который, впрочем, так или иначе, всегда остается верным себе) и ожиданий, что, если не оправдались, то уж точно приобрели другую огранку. Я давний фанат режиссера, и, боясь отнестись слишком лично, игнорировала любой анонс, в нетерпении желая видеть фильм с чистого листа. Я готова воспевать оды преданной любви Кристоферу Нолану как человеку, который в свое время перевернул для меня кинематограф, но сегодняшнее впечатление, что картина произвела на меня, я излагаю лишь потому, что каждый кадр ленты заставил меня (вне зависимости от лавров создателей) испытывать сильнейшие эмоции, заставил меня — чувствовать. Я не гнушаюсь авторским кино, как не покривлюсь получить удовольствие от массовых лент, и могу одинакового восторгаться Джармушем и Снайдером, если они оба заставят меня испытать эмоции. Но сегодня это был Нолан, а перо его стиля само по себе уже стало искусством. Венок общественно-признанного гения не то чтобы легкая ноша, и все же прославленный режиссер справляется, хотя, казалось бы, по-своему покорив космос, какой «последний» рубеж он оставил про запас? Чем еще может удивить, взбудоражить, приковать к экрану на полтора часа оголенных проводов нервов? «Дюнкерк». События, развернувшиеся на полотне Второй Мировой войны, капитуляция британских и французских войск из оцепления в захваченной Бельгии. Кажется, что еще можно снять про войну такого, чего мы не видели? Чем еще, если не влюбить, то можно однозначно задеть, вызвать спор и уж точно не оставить равнодушным? Будем с Вами честными: главная заслуга любого творчества не в том, чтобы Вы полюбили его, а в том, чтобы не прошли мимо.

«Дюнкерк». Всем известно, по какому незыблемому шаблону развиваются истории: всегда есть завязка, кульминация и финал. Представьте себе фильм-кульминацию, который, словно снаряд с истребителя бросает Вас в воздух. Этот фильм и есть Ваш полет. Обнаженное напряжение, что сквозит по натянутой тетиве эмоций, не отпускает ни на секунду граничащих на пределе эстетики и грамотности кадра визуализацией, заставляет пошевелиться каждый нерв в удушливом волнении: что дальше? Фильм без лицевого сюжета, без заглавной истории, лента, рассказывающая о солдатах, на которых вряд ли обращают внимание в целевых картинах, посвященных определенным героям. Я скажу Вам больше: в «Дюнкерке» нет героев. Здесь только люди, вырванные из жизни на час, день, неделю, для того, чтобы мы могли увидеть их, прочувствовать до тошноты оскомину страха, жажду выжить и бескрайний ужас войны, что загнала их судьбы в ловушку. Неизменный Ханц Циммер пробирает до костей сопровождающей ленту музыкой, операторская работа на грани запредельной фантастики побуждает желание кадрировать фильм и, цитируя Cinemaholics, ставить в рамочку. Нолан не боится экспериментов, как не боится и мнения общественности, практически напрочь стирая привычное представление о подобном жанре, противореча ожидаемому собственному стилю и все же виртуозно сохраняя преданность себе.

«Свежая» кровь картины лично меня радует своей естественностью, что плечом к плечу вышагивает ритм положенной истории наравне с метрами мирового кинематографа, вписавшимися в контекст ничуть не громче молодой актерской гвардии, как, собственно, и было задумано. Никаких приоритетов, нет главных, и нет второстепенных. Солдаты без историй, безликие тени в шинелях наперевес с подгоняемой безнадежностью страха, отважные летчики и бескомпромиссные морские пехотинцы — все одинаково равны под свистом снарядов противника, каждой немногочисленной фразой задевая струны сопереживающих им сердец. Типично «нолановская» концовка ложится поверх впечатлений эпиграфом как будто подсмотренных жизней, и кому-то вправе подобного финала может не хватить. Балансируя на грани, Нолан пишет свое видение дюнкерской операции, на мой нескромный взгляд, с предельной честностью к истории — возможно, искушенный зритель даже заскучает от повторяющихся панорам, но Кристофер совмещает людей и природу так тонко, что человек становится частью пейзажа — пейзажа войны.

Эта история не подвигах, не о победах, не о поражениях. Не о жизни и даже не о смерти, эта картина о выживании и той цене, что никто и никогда на самом деле не готов платить. В очередной раз я благодарю Кристофера Нолана за то, что своим творчеством он заставляет людей чувствовать, и, ни для кого не секрет, делает это не только хорошо, а уникально.

Он не просто снял один из самых нетипичных для нас фильмов о событиях Второй мировой войны. Маэстро с бессменной командой сделал это так, как, на самом деле, не каждый бы осмелился — по-своему.

«Дюнкерк» — монументальное кино о «героическом» бегстве трёхсот тысяч британских солдат. Кино не о трусости, но о страхе. О бесчеловечности и взаимопомощи. О войне, которая, как известно, никогда не меняется.

Фильм рассказывает о Дюнкеркской операции 1940 года — эвакуации британских, французских и бельгийских солдат с берега одноимённого города, оккупированного немцами. И выглядит он, скорее, как художественная кинохроника, а ни как героическое кино — оно таковым по сути и не является. На этот раз у Кристофера Нолана не было задачи раскрыть сюжет через протагонистов, их здесь попросту нет, а на роль главных героев мог претендовать любой из тысяч солдат: их история в тот месяц выглядела слишком одинаково.

По этой же причине в «Дюнкерке» нет «человечности» — душещипательных историй или биографичных флэшбеков, все персонажи максимально безлики и обобщены. Некоторые из них даже не разговаривают, другие имеют ничем не примечательные имена — Томми, Коллинс, Питер, Алекс, — или не имеют имён вовсе.

Здесь на передний план выходит мизансцена: на первый взгляд вспомогательный элемент внезапно становится самой яркой иллюстрацией происходящего ужаса войны — сотни солдат с трясущимися коленками, которые даже не думают сопротивляться и отстреливаться, при каждом взрыве прыгают на землю и закрывают голову руками. И всё это происходит где-то за главным героем картины, на которого в такие моменты просто перестаёшь обращать внимание.

Несмотря на вынужденную трусость, британские военные, вроде, хорошие парни, однако в критических ситуациях инстинкт выживания берёт верх над сочувствием и братской помощью — он же толкает их на страшные поступки, которым, впрочем, не суждено случиться из-за бесконечной стрельбы и взрывов. Камерная сцена в трюме корабля, где под пролетающие пули «разминающегося» немца бывшие студенты в шинелях и с винтовками наперевес решают, кого же выбросить за борт, чтобы избавиться от «лишнего» груза, неожиданно обращается катастрофой для всех. Камерность кончается — начинается ад.

Сам враг аморфен и невидим — за сто минут в кадре не мелькнёт ни один фриц, но даже будучи незримым, он сеет смерть через бомбы, снаряды и истребители. Есть полное ощущение, что он где-то рядом, неотвратно приближается, а каждая минута может стать последней, поэтому надо бежать — бежать, как крысы с тонущего корабля. Что всеми правдами и неправдами и пытается сделать всякий солдат.

И так постоянно — бесконечный сапсенс не затихает ни на секунду, напряжение постоянно растёт, готовое в любой момент взорваться хлеще всех снарядов и бомб. Оно утомляет, но оно неумолимо — у людей в Дюнкерке не было передышки, нет её и у зрителя. Весь фильм как сплошная кульминация — от начального кадра и до финального. Даже солдатские разговоры сведены к минимуму, а привычных голливудских шуток тут нет и подавно. Вместо слов — музыка Ханса Циммера, которая тесно переплетается с поистине впечатляющей и красивой картинкой Хойте Ван Хойтема. В аудиовизуальном смысле фильм безупречен.

«Дюнкерк» — нетипичный фильм для Нолана, в нём нет ничего супергеройского или фантастического, как в его прошлых работах. Но даже если графа «режиссёр» оказалась бы пустой по какой-либо причине, то угадать руку мастера не составило бы труда, ведь тут есть типичные для него приёмы.

Пожалуй, самый излюбленный — заигрывание со временем. Нолан экспериментировал с ним ещё с «Преследования» и «Помни», а на этот раз он его разбил на три единицы: час, день и неделя. Каждая из них соответствует своей стихии: час — это воздух, который рассекает Том Харди на «Спитфайре», героически подбивая немцев; день — это вода, по которой на помощь солдатам мчатся обычные люди на своих гражданских суднах (тут же прослеживается вся горькая ирония ситуацит — те, кого должны были защищать, спасают тех, кто должен был это делать); неделя — это земля, или берег, где на спасение надеются тысячи солдат, изо всех сил пытающиеся выжить.

Тем не менее, фильм не выглядит перегруженным, да и глубоких смыслов в себе не прячет — он, скорее, рассчитан на эмоциональное восприятие. Для кого-то это может стать минусом, как и «грубые» эскизы персонажей. Кого-то может оттолкнуть его напряжённая монотонность, от которой быстро устаёшь. Но надо всё-таки понимать, что «Дюнкерк» — не про развлечение и попкорн.

Язык не поворачивается назвать новое творение Нолана величайшим художественным фильмом про войну даже за последнее десятилетие, но он точно стоит внимания. Хотя бы потому, что после просмотра внутри что-то начинает нестерпимо щемить, ведь, как сказал кинокритик Питер Трэвис, это «потрясающее зрелище о Второй мировой войне, которое сравнимо с выстрелом в сердце». И с ним сложно не согласиться.

7 из 10

Фильм, как фильм. Фильм-хроника. Фильм-история. Фильм-событие. Фильм-саспенс. Фильм-выживание. Фильм с заложенной глубокой идеей или сильной драматургией, никак нет. Определенно не ради того стоит смотреть этот фильм, чтобы ожидать чего-то в духе предыдущих лент Нолана. Кристофер Нолан взаранее дал знать, что он старался делать акцент на Suspense и Action и описать само событие в целом глазами пилотов в небе над Дюнкерком, солдатами, спасающимися бегством в моле, которые во избежание своей смерти готовы пожертвовать своими друзьями, и жителями Англии, спешащими на помощь к солдатам на гражданских суднах и показать весь ужас и подлинность войны. Нолан не нуждается в раскрытии своих персонажей их принципов жизни, прошлой жизни, выверенных и вымученных, жизнеутверждающих и страдальческих диалогов, разрывающих сердце. Для него является главным всё то, что происходило на тот момент в той местности и все пережитое людьми. Отчасти, это стало огорчением для меня. Фильму не достает тех достоинств, присущих его предыдущим работам. Я не хочу описывать каких именно, все кто смотрел его работы сами поймут. Для меня он остается все тем же профессиональным творителем фантастических драм и триллеров. С этим фильмом его планка просела.

Фильм хорош, нет спора, но я не увидел того Нолана, которого предвкушал. Считать этот фильм одним из лучших про войну в 21 веке, все равно, что считать Майкла Бэя лучшим визуализатором 21 века. Картинка пугающе красива и реалистична, не к чему придраться в этом плане, но содержимое картинки не несет глубокую мысль и не наводит на какие-то размышления. Фильм забывается через пару часов после выхода с сеанса. Что нельзя сказать, повторюсь, о его предыдущих работах которые вводили в ступор и заставляли отходить от впечатлений днями, да и рассуждать о них можно было долгое время. Но, что примечательно этот фильм рвет шаблоны военной тематики. Его сюжет сложен не так типично, как обычно бывает в военных фильмах. Ну, вы знаете, типа главный герой идет на войну, перед ним предстают все ужасы войны, но он преодолевает свои страхи, видит как умирают его соотечественники, но он не сдается и идет до конца оставаясь с затаенной надеждой на победу. В этом фильме показана вся правда войны, солдаты страшащиеся смерти, нету героичности и помпезной пафосности, все как есть. Хотел поставить семерку, потому что чувствую, что это подходящая оценка для такого фильма, но за звуковой и визуальный ряд, и атмосферу Нолана не жалко поставить

8 из 10

«Дюнкерк» — это возможность увидеть масштабнейшую эвакуацию на английский берег союзнических войск, вплотную прижатых армией Вермахта к волнам пролива Ла-Манш французской стороны.

Известный приём с нагнетанием обстановки посредством музыки у режиссёра картины Кристофера Нолана превращается в единую полуторачасовую симфонию, вынуждающую сердце зрителя тревожно сжиматься в страхе за каждый миг следующий жизни героев. Осознание того, что реалистично представленные на экране события в действительности происходили с такими же, как мы, людьми, пронзает смертельным холодом.

Традиционно, творения режиссёра Нолана славятся появлениями знаменитых и порой одних и тех же актёров, но здесь некоторые предстают перед зрителем на большом экране чуть ли не впервые. Нолан использует преимущество незнакомых лиц для придания картине реалистичности. В то же время, из-за одного только актёрского дебюта певца Гарри Стайлза, который неплохо себя проявил, смотреть фильм будет добрая половина подросткового населения США (согласно истерии зарубежных пользователей соц. сетей). А мальчуган Барри Кеоган вообще напоминает младшего брата Джоэля Эджертона, Эзры Миллера и Бенедикта Камбербетча одновременно, как если бы для всей троицы он был общим родственником. Выходит, эффект «неизвестности» актёров работает сам на себя.

Также Нолану делают честь болезненные эпизоды, в которых проявляются самые низкие человеческие пороки, склоняющие к предательству и жестокости, ибо война доводит даже сильных духом до безумства. Но он не забывает дать нам надежду, что не всякий в ситуациях, где существование выхода, казалось бы, просто исключено, теряет рассудок и понимание ценности чести, мужества и добродетели.

Фильм определено стоит вашего внимания и смотреть его нужно, чтобы расширить свой кругозор, поразиться кадрами береговой линии и воды с высоты полета истребителей и захватывающими видами непосредственно из кабин пилотов британской авиации, и сложить в итоге три трагическое истории, разделённые интригующим монтажом, воедино.

8 из 10

Кино бывает очень разным — бывает плохое кино, хорошее, бывает масштабное, камерное, бывает про любовь, про войну, бывает про все вместе, а бывает такое, как «Дюнкерк» — трогательное, живое, вызывающее трепет и восхищение. Это кино не о войне, не о героизме, вы не найдете здесь добрых и злых. Это не фильм о подвиге, в классическом понимании этого слова. «Дюнкерк» — фильм о человеческой натуре, о том, как мы устроены, что нас заботит и какие у нас ценности.

Кристофер Нолан известен тем, что в его фильмах обычно присутствует интересный твист и вообще сам сюжет выстроен достаточно сложно и многослойно. «Дюнкерк», напротив, имеет довольно простую историю, поскольку накала и саспенса в фильме и так достаточно, но вот рассказана эта история нелинейно. Повествование ведется из разных промежутков времени и разного пространства — с воздуха, с моря и с берега. В конце все эти линии сводятся воедино, и все встает на свои места. Фильм довольно молчалив, потому его нужно смотреть очень внимательно, иначе вы рискуете упустить важные детали и небольшие подсказки, которые позволили бы вам понять картину и ее настроение полнее.

Отличительная черта фильма в том, что здесь нет центральных персонажей. Есть несколько героев, вокруг которых развивается повествование, но знаем ли мы о них что-то? Почти ничего. Режиссеру не нужно давить на жалость, не нужно выдумывать детей и жен погибающим солдатам, не нужно рассказывать об их мечтах и устремлениях, чтобы изобразить трагедию. Мы не видим протагонистов, точно также как и не видим злодеев — в «Дюнкерке» нет кровавых маньяков-нацистов, нет жестоких убийств, нет изнасилований, нет издевательств, нет грязи. Для современного зрителя явление удивительное — военный фильм, который не делает акцентов на том, кто герой, а кто убийца.

Что же в «Дюнкерке» есть? В первую очередь, масштабная и ужасающая трагедия. В течение двух часов зритель, вжавшись в спинку кресла, наблюдает за тем, как на маленьком песчаном побережье молодые солдаты отчаянно пытаются спасти свои жизни. На протяжении всего фильма мы видим, как юноши тонут сотнями, сотнями умирают под пулями и бомбами вражеских самолетов. Они смотрят на пролив — если подняться на возвышение, до родины, кажется, рукой подать. Они одни, беззащитные, множество дней стоят на крохотном участке суши, как на ладони, окруженные врагами и не имеющие больше путей к отступлению. Их разум поглощен страхом за собственную жизнь, они загнаны в угол и больше не знают ни своих, ни чужих — еще один нюанс, который приближает фильм к реальности и отдаляет его от приевшихся всем нам дешевых и невыразительных пропагандистских агиток. Образ солдата в этом фильме не идеализирован. Солдат — это человек, такой же как и все прочие люди, способный бояться, способный делать ужасные вещи в таких травмирующих душу обстоятельствах как война.

«Дюнкерк» — это фильм, в котором вы не увидите ни трусливых политиков, ни сверхсильной непобедимой армии, которая в конце непременно спасет мир, ни злобных фашистов, которые сжигают людей заживо и испражняются с самолета на лету. Этот фильм не осуждает, ни восхваляет, в нем нет ни ненависти, ни бравады, лишь только эмоциональное и душераздирающее изображение нашей реальности и наших натур. Такие фильмы о войне появляются очень редко, хотя сегодня всем нам очень не помешал бы трезвый взгляд на события истории. В мире, где все постоянно пытаются перетянуть одеяло на себя и кричат о том, какие они сильные и воинственные, очень нужны люди, которые будут напоминать, что война — это не бряцание оружием, парады и салюты, война — это смерть и страдание, моральное и физическое уничтожение, которого ни при каких обстоятельствах нельзя допускать.

9 из 10

Весь фильм является нелепой выдумкой режиссера Кристофера Нолана доходящей до абсурда. Лента задумывалась как эпическое полотно о патриотизме. Но на деле унижает, а не восхваляет британскую армию. А эти исторические нелепицы: почему за весь фильм в кадре появляются всего три британских истребителя, а прикрывать эвакуацию остается фактически один. Это не более чем выдумка режиссера, ведь без защиты с воздуха самолеты люфтваффе перебили бы войска союзников еще на берегу. С точки зрения географии Дюнкерк и Великобританию разделяют 68 километров. Великобритания на тот момент имела достаточно большое авиакрыло, и если мы говорим о расстоянии, то время полета до Дюнкерка — не более 15 минут для истребителя. В то время как немецкие аэродромы и Атлантическое побережье Франции разделяли сотни километров. Это совсем разные условия для боевых действий. Немцы были ограничены, а британцы имели все возможности господствовать в небе над Дюнкерком, что, собственно, они и делали. За 10 дней операции «Динамо» было сбито 140 немецких бомбардировщиков, не считая истребителей. Это, грубо говоря, 14 бомбардировщиков в день. В картине мы этого не увидели. Мы увидели один бомбардировщик, причем «неубиваемый». Его постоянно расстреливали, но он все куда-то летел и летел».

Досталось от Нолана и британскому флоту, который на тот момент являлся самым большим в мире. В эвакуации из Дюнкерка были задействованы 600 военных кораблей и крупных гражданских пароходов, но в фильме все морские сцены превращаются в один затянувшийся «Титаник».

Даже если зритель поверит, что 350 тысяч человек смогли каким-то чудом эвакуироваться за 10 дней без должной поддержки с воздуха и со стороны флота, возникает вопрос: почему они не защищались сами, имея полный набор боеприпасов, танков и артиллерии?

«Надо иметь в виду, что британская армия оставила на берегу 106 самолетов, сотни тысяч тонн топлива, 500 с лишним тысяч тонн боеприпасов, 65 тысяч автомобилей, почти 2500 артиллерийских орудий. Это была совершенно боеспособная войсковая группировка, которая непонятно почему в фильме стройными колоннами стоит с видом китайских терракотовых солдат, окаменевших на пляже, и чего-то ждет, смотрит в море. С точки зрения военного человека, это бессмыслица — люди стоят и ждут, когда их разбомбят. Причем ими никто не командует, они просто стоят, как зомби. Потом налетают самолеты, солдаты тут же падают в песок, закрывают головы руками, не стремятся убежать куда-то в пересеченную местность или в тот же город. Немцы же не входили в Дюнкерк, потому что была команда от Гитлера остановить наступление».

Даже больше, чем исторические и технические неточности, бросается в глаза отсутствие единения между солдатами союзных войск. Герои Нолана озабочены только собственным выживанием. Они забирают сапоги у убитых солдат, хватают носилки с раненым не ради спасения товарища, а чтобы попасть на уходящий корабль, готовы веслами отпихивать тонущих, лишь бы самим хватило места в лодке. Даже руководивший эвакуацией коммандер Болтон в исполнении златокудрого Кеннета Браны занимается не спасением людей с подбитого корабля, а приказывает оттолкнуть его от причала, чтобы он затонул подальше и не помешал подходу следующих судов. Каждый фильм — произведение искусства, а искусство должно чему-то учить, идея — его основа.

В этом фильме пропагандировалась идея, что выживание — дело грязное, это буквально прозвучало в кадре, но на войне люди так думать не могут, иначе они все погибнут. Нужно ощущать плечо товарища. Плечо товарища это основа выживания, не дело грязное — кем-то закрыться, кого-то подставить, выкинуть за борт, — а именно фронтовое братство, которое присуще всем армиям.

Рефреном через весь фильм проходит образ родины, которую британским солдатам практически видно из Дюнкерка. Она так близко, что, отчаявшись, некоторые бросаются к ней вплавь. Все, чего хотят герои Нолана, умещается во фразе чудом спасшегося главного героя: «Отвезите меня домой». «Кажется, солдаты просто не понимают, за что воюют, хотя биться за Дюнкерк они должны были как за свой родной дом». Британцы же понимали, что родина у них за спиной…

Британцы действительно гордятся операцией «Динамо», но предмет для гордости неочевидный, я бы сказал.

Никакой предыстории. Никакой экспозиции. Никакого раскрытия персонажей — мы даже имен их не знаем или не запомним. Но Нолан остался Ноланом — ты так переживаешь за каждого из них, что после выхода из зала еще долго не можешь принять то, что ты в родном мирном городе, а не на гнетущих берегах Ла-Манша.

Нолан снял импрессионистский фильм-атмосферу.

Лишь четыре короткие строчки титров в самом начале картины — это всё, что нам дают. Я понимаю, что британцы, французы о тех событиях знают поболее российского зрителя. Но это необязательно. Ты можешь просто быть инопланетянином, вообще ничего не знающим об истории Земли — и через пять-семь минут ты уже всё поймешь! Почувствуешь шкурой.

Кристофер Нолан — большой профессионал, владеющий самым широким инструментарием в кино: от технических приемов до художественных и драматургических. И весь этот арсенал был брошен на то, чтобы поразить зрителя картиной назревающей катастрофы. Опытные кинолюбы различают эти приемы и цокают языками от восхищения. Потребители «Трансформеров» и «Горько!» могут ничего не понимать, но они всё равно покроются мурашками — как кожа не может не загорать под воздействием солнечного света. И неважно, осознает ли она суть процесса пигментации или нет.

В «Дюнкерке» всё работает на импрессию — эмоциональное восприятие. Серо-синяя цветовая гамма как бы говорит тебе — здесь нет и не будет радости. Вы (ты лично!) проиграли, а еще и помереть можете. Не героически, не грудью на амбразуру. А как стадо овец, скопившихся на берегу. Экшн камера периодически вызывает боль в глазах своим мельтешением, но зато ты физиологически начинаешь чувствовать хаос и смятением чувств в душах солдат. И, конечно саундтрек! Не пытайтесь слушать его вне фильма — вы разочаруетесь. На этот раз Ханс Циммер создал не музыку, он воплотил в звук все эмоции. Это воистину гениально! Я несколько раз закрывал глаза, и только звук заставлял меня цепенеть, ужасаться, вжиматься в кресло. При этом, каждая нота идеально попадает в нужный момент действия на экране.

И ты распахиваешь душу происходящему. Не можешь не верить, не можешь не сопереживать. А зверь по имени Дюнкерк начинает ее терзать.

В основе фильма про эвакуацию английского корпуса из Дюнкерка лежат три запараллеленные сюжетные линии: двое солдат, пытающихся выжить, несколько летчиков, прикрывающих отступление британского корпуса и маленькое частное судно, идущее на помощь войскам. Линии рассинхронизированные: несколько часов полета истребителей идут наравне с несколькими днями бегства солдат. Сначала меня это удивляло, но потом я понял, что Нолан сделал это намеренно: чтобы схожие эмоциональные пики наложились один на другой и ударили по зрителю с утроенной силой.

Зритель (особенно, российский зритель) попадает на непривычную войну. Войну, где нет героизма. Армия потерпела поражение, растеряла гордость, и теперь в каждом свербит только одно желание: жить! Отвезите меня домой — читаешь в каждом взгляде. Потоки тоски из сотен тысяч глаз заполоняют экран и серо-синим цунами прокатываются по залу. Солдаты стоят покорными колоннами по пояс в холодном море. Они с надеждой глядят в горизонт, где родная Британия. А бездушное море выносит к ним трупы. Тех, кто так и не попал домой.

Картина открывает тебе очень простую, но пугающую истину: когда спасают 400 тысяч жизней, отдельно взятая конкретная жизнь не стоит ничего. Это всего лишь статистическая погрешность. И вот две такие погрешности (как грустно и забавно, что в этом слове спрятано словно «грех») — два солдата — не желают смиряться с подобным положением дел. Желание жить — великая сила. Они не обмениваются даже словом, но оба четко понимают, что надо делать. Желание жить делает их хитрыми, умными. Делает циничными. Но зато они кажутся живыми на фоне сотен других солдат, которые как сельди в бочке стоят на молу, а когда налетает авиация врага — могут лишь присесть. И ждать смерти. Жуткое зрелище.

Не бывает атеистов в окопе под огнем — а здесь было намного страшнее чем в окопе… Лапы смерти врываются взрывами в сплошную массу тел. И вырывают сразу по нескольку. Без разбора. Ни за что. Просто ты подвернулся. И это самое страшное: ты умрешь не потому, что виноват или что-то сделал (или не сделал). Ты умрешь без какой бы то ни было причины.

Удивительно, как много способов умереть предлагает война! Двое солдат проявляют чудеса изворотливости, но смерть находит их снова и снова, каждый раз в новом обличии. И ты начинаешь понимать, что не так уж всё и бессмысленно. Война внезапно наполняется неким высшим (божественным?) смыслом. Пока ты спасаешь себя — смерть находит тебя. Как ищейка — по запаху трусости, подлости — она выслеживает и вцепляется в глотку, только ты расслабился.

Но есть иной путь. Есть летчик, который не забывает о тех, кто нуждается в его помощи на земле. Есть старик и двое подростков на утлом кораблике, которые хотят спасти всех. Не 400 тысяч «с погрешностями» — а каждого отдельного человека. Нолан выделил сцены с этими героями: синевой неба, одеждами, выходящими за спектр серого, саундтреком. Словно светом наполняется экран и зал, когда старик спокойно и уверенно ведет через море свою лодочку.

И ты начинаешь понимать суть этого жестокого высшего смысла. Победи свой всеохватывающий животный страх! Начни спасать не только себя, но и других — и смерть отступит. Эту истину открывают для себя и солдаты из «серо-синей» линии фильма.

Но не сочтите «Дюнкерк» морализаторским фильмом, в котором сюжетный концепт читается так просто, как я вам его описал. Полотно представляет из себя гармоничный хаос, в котором отнюдь не сразу замечаешь глубинную стройность и посыл.

Не ищите в «Дюнкерке» полной исторической правды. Нолан снимал точно не реализм. В фильме хватает театральной камерности. Вместо большого плацдарма Дюнкерк сузили чуть ли не до размеров пары приморских отелей. На берегу скопились тысячи солдат, а чуть ли не за углом уже стреляют фашисты. Командование 300-тысячного корпуса весь фильм торчит на молу и вещает в воздух полезные для кинозрителя мысли, а не сидит в штабе в окружении десятка телефонов и не руководит боями.

Нолан снял не события, а чувства. И для этой единой цели он подчинил всё. В фильме нет Циммера, Хойтема, Харди, Мерфи и кого бы то ни было. Кристофер Нолан всех и всё превратил в инструменты построения полотна. Никто из актеров «Дюнкерк» не станет после него суперзвездой, но каждый из них идеально выполнил поставленную режиссером задачу.