Рецензии

« - Как ты думаешь, что бы Чехов сказал о том, что сейчас происходит в мире?
- Нечего. Он бы не поверил.» ( с )

Так уж получилось, что из всего многообразия отечественных кинокартин минувшего года, критиками и членами жюри «Золотого Орла» - была признана новая лента живого классика советского кино. Стоит отметить, что стилизованный чёрно – белый «Рай» Андрона Кончаловского успел к тому времени прокатится по европейским и некоторым западным фестивалям, умудрившись получить ворох второстепенных наград. Хотя, безусловно самым важным для будущей биографии фильма станет его номинация на главный приз прошлогоднего фестиваля в Венеции ( где, стоит отдать ему должное – он соперничал с более чем достойными режиссёрами вроде Кулховена и Кустурица ), а так же попытка его выдвижения на премию «Оскар» ( что американские киноакадемики пресекли на корню – даже не включив российскую ленту в список претендентов ). Многие недовольные обозреватели картины, не преминули отметить тот факт, что режиссёр опять снял в главной роли свою супругу ( которой прежде помог устроить карьеру ), и что дескать «кулинарка» Юлия Высоцкая не справилась с отведённой ей ролью. Писали и про несовпадения исторических фактов и показанных в фильме событий, а так же отмечали, что невеста Антона Павловича отправилась в газовую камеру не в возрасте 67 – ми, а в возрасте 83 – ох лет. И прочую чепуху, которая как мне кажется для понимания картины вовсе не имеет никакого значения. По крайней мере, если бы это было иначе, то режиссёр – он же и соавтор сценария – взял бы все эти «мелочи жизни» на карандаш. Однако, новая работа Кончаловского должна по всей видимости «миновать промежуточную область мозга, оседая в сердце» ( или как там говорит младший брат мэтра? ). Иным словами – это фильм чувства и эмоций. Он должен трогать зрителя и заставлять сопереживать героини, которая оказалась вопреки названию ленты, совсем не в райских условиях. Но это как бы по авторской задумке. Жизнь же, как обычно внесла свои коррективы. И вместо тяжёлой и серьёзной картины о страшной жизни узников нацистских концлагерей и глубокой истории о неоднозначных героях, которым против воли пришлось оказаться по разные стороны, даже не баррикад а идеологии, давно ожидаемый «Рай» Кончаловского - оказался до ужаса плоской и чрезвычайно инфантильной, неровной картиной. Относительный успех которой, можно объяснить только громким именем её создателя, отмечавшего в прошлом году полувековой юбилей с момента своего первого визита в Венецию…

Откровенно говоря, вернувшись из Голливуда на родину, Андрон Сергеевич перестал быть автором большого кино. А лично я не любитель «артхауса». Правда, до поры до времени он выпускал вполне компетентные, авторские, но вместе с тем рассчитанные на широкого зрителя картины. Например тот же «Дом Дураков» про психушку оказавшуюся в эпицентре чеченской войны, или ставший приговором отечественному шоу – бизнесу «Глянец». Но, после этого, с режиссёром что то случилось. Широко разрекламированный «рождественский» блокбастер «Щелкунчик и Крысиный Король» - оказался полным кошмаром. А чуть ли не любительская лента «Белые Ночи Почтальона Алексея Тряпицына» - слабой и вымученной попыткой повторить стилистику его же «Аси Клячиной». Своими призами с европейских, а тем более отечественных кинофорумов Кончаловский нечего и не кому не докажет. Впрочем, он и не собирается этого делать. Ибо он уже давно вошёл в историю нашего и мирового кино, оставив свои лучшие произведения в прошлом веке. С большими режиссёрами иногда происходит такая вот метаморфоза – снимая в молодости большие, выдающиеся, даже великие картины – к старости они скатываются к маленьким и непримечательным постановкам, неспособным нечего прибавить к их фильмографии. Причём случилось это не только с Кончаловским, достаточно вспомнить его заокеанского друга и коллегу Френсиса Форда Копполу…

Если же перейти непосредственно к самому «Раю», то о нём сказать можно совсем немного. В качестве того хорошего, что всё таки в фильме имеется, можно назвать игру задействованных актёров. Как наши, так и европейские исполнители – немцы и французы играют прекрасно. А некоторые, как Кристиан Клаусс – так вообще делают это частично на русском языке. Как бы не старались задеть Высоцкую, но с ролью молодой русской княгини в эмиграции – она справилась на отлично. Создав образ слабой, сомневающейся и боящийся пыток и боли женщины. Отдельным аспектом стоят долгие монологи Ольги, которая то спокойно, а то чуть ли не рыдая рассказывает сидя в робе за допросным столом, некому слушателю о пережитых ею страданиях. О том, как она состояла во французском Сопротивлении, как помогала прятать детей евреев и как пыталась выжить в концлагере, мучаясь от голода и страшась физических наказаний. К слову, точно такие же монологи «за жизнь» ведут и некоторые другие герои: комиссар французской полиции Жюль ( Филипп Дюень ) – против воли вынужденный сотрудничать с фашистскими оккупантами, а так же молодой немецкий офицер – идеалист Хельмут ( Кристиан Клаусс ) – по специальности славянист и поклонник творчества русского писателя Антона Павловича Чехова, который верит в выбранный фюрером курс для Германии, считая уничтожение евреев – единственно возможным решением. Среди прочих персонажей, стоит выделить жирного коменданта концлагеря Краузе ( Петер Курт ) – в который с инспекцией приехал Хельмут, а так же друга последнего – офицера Фогеля ( Якоб Диль ) – тоже большого поклонника русской литературы. Из наших исполнителей выделю плохо вписавшегося в образ Гимлера Виктора Сухорукова, и Веру Воронкову – сыгравшую смотрительницу барака – еврейку Розу, с которой у главной героини отношения как то не сложились…

Но в виду неравномерного распределения сюжетного времени, история французского комиссара – кажется недосказанной, а требовавший более глубокого раскрытия офицер – славянофил – уступает место главной героини, о которой в общем то всё и так понятно по истечении первого часа картины. Вот и выходит, что сценарий написанный самим Кончаловским в паре с его протеже Еленой Киселёвой – неровный и плохо сбалансированный. К тому же набитый целым ворохом клише и инфантильных диалогов. По поводу работы режиссёра с актёрами сказать нечего плохого нельзя – все артисты играют на высоком уровне. Но задача режиссёра кино состоит не только в работе с исполнителями, он должен контролировать весь процесс. А фильм в целом не кажется «зрелым». Да и само решение сделать фильм стилизованным под хронику, вызывает совсем уж ненужные ассоциации со «Списком Шиндлера», в то время, как Андрон Сергеевич ( при всём к нему уважении ) со Стивеном Спилбергом соперничать конечно же не в состоянии. Не увидев нечего хорошего в операторской работе, не скажу добрых слов и о музыкальном оформлении картины. Какой уж там «Оскар»!

Три истории о людях так или иначе причастных к судьбе двух детей. Каждый из них рассказывает свою точку зрения на происходящее, у каждого своя правда. Все они люди разные – коллаборационист из Франции, офицер СС и подпольщица с русскими корнями – но все они сыграли свою роль в судьбе двух детей из Парижа. И вот пришел их час давать ответ за свои действия. Вот как они держат ответ повествует этот фильм. Собственно драма должна была быть, но я увидел только поверхностное виденье, не тронула меня трагедия, не взяла за душу. И вот почему.

Начну с самого цельного персонажа эсэсовца Гельмута. Он, выражаясь современным языком мажор – немецкий аристократ, пороха в бою не нюхал, за что только Рыцарский крест получил непонятно, поклонник арийской теории чистоты нации, но любящий Чехова и героиню Ольгу. Странное сочетание характера, и на чем зиждется оно непонятно, не раскаивается в содеянном, ему не присущ скепсис и критика политики Рейха. Разве что вид жертв концлагерей на фотографиях его расстраивает, но видимо имеет тонкую душу и умеет чувствовать прекрасное. Его друг Дитрих успевший повоевать и понимающий гибельный путь национал-социализма мне показался симпатичнее. При этом поступки Гельмута получились самыми понятными, хотя бы было ясно - почему и зачем он сделал то или иное.

Ольга – наверное самая противоречивая фигура, утонченная аристократка оказавшаяся в концлагере, но не трагизма в ее фигуре я не увидел. Поступки и слова были продиктованы ее убеждениями, по замыслу режиссера, а на экране я видел экзальтированную особу, не передающую атмосферу ужаса царящую вокруг. Линия с тем, что она перестала голодать, совсем выбилась из канвы жертвенности, когда видишь почему. Ощущение наигранности в героини не покидало меня до конца просмотра.

Инспектор Жюль – показан как непонимающий за что он страдает коллаборационист, а ведь и вправду он не понимает, по его мнению он хороший семьянин и честно выполнял работу полицейского. Разве, что имел сексуальное влечение к героини Высоцкой. Самая спорная фигура, к тому же показанная набросками, что усилило впечатление незаконченности.

Кончаловский как то уж резко сделал уклон на аристократизм главных героев, только де люди благородные могут пожертвовать собой ради другого, они обладают возвышенным чувством прекрасного и долга, а остальные жулики (как начальник лагеря) и приспособленцы (как блочная). А по мне поведение именно этих не возвышенных людей как раз и передают драму народа, трагедию войны, они не бывавшие на вилле Манчини, должны приспосабливаться и выживать каждый день, чтобы заработать себе на хлеб, накормить своих детей и позаботится о сиротах. При всей жертвенности героиня Высоцкой в фильме, она была рада передать опеку над детьми Розе (к слову Вера Воронкова сыгравшая Розу мне понравилась), не барское это дело каждый день о ком то заботится и выживать ради кого то. Я согласен, что поступки Ольги были сродни подвигу, но вот показано это было как то картонно.

И самое главное – я не увидел ни физического, ни духовного насилия над героями, простота повествования так и осталась простотой. «Жизнь прекрасна» ранила в душу (хоть и снята была в цвете), «Список Шиндлера» захватывал глобальностью трагедии, «Ночной портье» (пусть мне и не понравившийся) но давал драму выживания в концлагере, а уж Астрахан в «Из ада в ад» показал духовное насилие и страдание в самом душераздирающем виде, про «Сына Саула» уже не говорю. А вот в «Рае» А. Кончаловского за самолюбованием и шаблонностью я не увидел ничего, что трогало бы струны души и сердца.

Фильм потрясающий! Понравился чрезвычайно. Давно не доводилось смотреть кино ТАКОГО уровня.

По стилистике напоминает неореализм 50-х, по глубине и некоторой аллегоричности - фильмы Тарковского. Хотя, разумеется, автор самобытен и неповторим, и все сравнения можно сделать с большой натяжкой.

Мне кажется, что фильмом 'Рай' Кончаловский вышел на новый качественный уровень. Он сделал, на мой взгляд, то, к чему шел всю жизнь, обобщив этим фильмом и жизненный опыт, и опыт художественный.

Судьбы трех разных людей показаны в период Второй мировой войны на оккупированной немцами территории Франции - в том числе и через их монологи. Это русская эмигрантка, помогавшая французскому Сопротивлению; француз-коллаборационист, усердно служивший немцам; немецкий оберштурмбаннфюрер СС, вдохновленный идеей построения рая на земле, но к концу войны начавший понимать, что воплощение идеи, мягко говоря, неверно. Дошло ли до него, что и сама идея абсурдна, осталось за кадром.

Все эти жизни, ненадолго переплетенные между собой, трагически оборвались. Однако русская аристократка Ольга - грешная земная Ольга - повторила подвиг русской монахини Марии Скобцовой (в миру поэтессы Елизаветы Кузминой-Караваевой), пойдя в газовую камеру вместо другой женщины. Но если для матери Марии этот поступок был совершенно естественен, то для Ольги, готовящейся к организованному для нее Хельмутом побегу, это решение было озарением свыше: вот он, путь к Истинному Спасению. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15:13).

И Господь принял ее в свои Обители.

Игра всех актеров выше всяческих похвал. Высоцкая сыграла потрясающе. А Сухорукова я вообще не узнала, только в титрах в конце фильма с удивлением прочла, что он играл Гиммлера.

Дай Бог здоровья и творческих сил чете Кончаловских, чтобы они и впредь радовали нас своей великолепной работой.

P.S. Опечалило, что в кинотеатре на сеансе было всего 6 человек. Да уж... Это не тот фильм, где можно поразвлечься, жуя попкорн. На серьезные фильмы народ ходить что-то перестал.

10 из 10

«Рай» - последний на данный момент фильм Андрея Кончаловского, которому, как и его более ранней картине «Ближний круг», посвященной сталинским репрессиям, не хватает бескомпромиссности. Можно сказать, что «Рай» - для тех, кто не видел ленту Немеша «Сын Саула», предложившему новаторский подход к изображению Холокоста, изобретшего новый киноязык, приспособленный к изображению неизобразимого.

«Рай» больше всего напоминает «Иду» Павликовского, чем этого хотел сам Кончаловский: та же психологическая анемия, та же неспособность актеров выразить эмоциональные состояния, то же многообразие сюжетных штампов, масса нелогичностей в поведении персонажей и блестящая операторская работа, чудное черно-белое изображение, никак не соотносящаяся с содержанием и ставшее чистой стилизацией.

Кино, посвященное Второй Мировой, многообразно – от натуралистических ужасов «Иди и смотри» до гротескной сатиры «Амаркорда», но лишь одно табу в изображении тех лет существует в кино, и Кончаловский его нарушает, кино не должно быть бесчувственным и скучным. Именно таким получился «Рай».

Бергмановские монологи героев в камеру – еще один просчет режиссера, то, что удалось скандинавскому гению в «Причастии»: рассказывать, вместо того, чтобы показывать, мало у кого получается, для этого нужна недюженная выучка, получаемая за счет многолетней работы в театре, необходимо чувствовать актера, его пластическое и интонационное существование в кадре не должно быть вычурным, неестественным, именно таким, каким это получилось у Высоцкой, которая откровенно не умеет играть. Хотя нет. Играть она умеет, но существовать в кадре – нет, у нее нет органики, позволяющей слиться с персонажем, жить его эмоциями.

Монологи значительно утяжеляют повествование, отстраняя его, хотя в изображении неизобразимого самое главное – слияние, полное погружение (то что сделал Немеш в «Сыне Саула»), брехтовские приемы здесь не работают. Но стоит заметить, что режиссеру безусловно удалась линия эсэссовца, явно вдохновленная чтением недавнего романа Джонатана Лителла «Благоволительницы», где также изображен нацист-интеллектуал, аристократ, поклонник классической музыки и русской литературы. Такого антифашистское кино еще не знало, и сцены с его участием выглядят весьма убедительными и эмоционально насыщенными

Кончаловский бьет мимо цели еще и потому, что сшивает свой фильм из трех неравных лоскутов – убедительного повествования о нацисте, маленького отрывка о коллаборационисте (который вообще смотрится неубедительно, потому что не раскрывает характеров и выглядит как калька с французского кино, посвященного Второй Мировой, в духе «Лакомба Люсьена» Луи Маля, это самый заштампованный фрагмент фильма) и эпизодов с участием русской аристократки, которая из-за неестественного исполнения Высоцкой, также выглядит неубедительно. Таким образом из трех фрагментов, перетасованных вместе, работает только один.

Кроме того, политкорректность и отсутствие бескомпромиссного драйва в изображении нацистских зверств, недостаточная мрачность в визуализации жизни концлагеря, прямолинейная расстановка психологических акцентов, помноженная на финальный пафос трепетания у врат рая, которой не хватает религиозной, дрейеровской убежденности, рождает просчитанный фильм, сделанный по канонам, я бы даже сказал, по лекалам антифашистского кино.

«Рай» напоминает «Список Шиндлера» своей голливудской проработанностью и просчитанностью, манипуляциями эмоциями зрителей, в отличие от бескомпромиссных, идущих до конца «Иди и смотри» и «Сына Саула», Спилберг, как и Кончаловский, позволяет себе полутона, недопустимые, при изображении абсолютного зла. Это еще одна причина по которой «Рай» не удался – он слишком чеховский (имя Чехова не случайно всплывает в фильме) для того чтобы быть фильмом о Холокосте, слишком нюансированный, потому мы имеем еще одну «Иду», но снятую в России, но никак не шедевр, даже близко не приближающийся к «Сыну Саула».

Фильм-морализация на тему о «слезе ребёнка» в декорациях из бараков и газовых печей. Довольно унылый и глубоко вторичный. Из относительно свежего - осветление и романтизация глуповатого нацика, в том числе через уподобление коммунистам. Ещё удивил нескромный «промоушен» виллы «Манчини» в Тоскане — ведь именно в ней, собственно, и обитает нынче наш кинодеятель-патриот. Но поскольку самодеятельный рецензент располагает большей свободой, чем штатный, отзовусь лишь на то, что меня действительно задело. Тем более, что режиссёра, видимо, также не отпускает эта тема.

Любой герой античного мифа обязан был вести свою родословную от богов Олимпа, иначе кто бы его принимал всерьёз? Вот и в фильме Кончаловского все программные сентенции произносят люди из «высшего сословия», «аристократы». Само это слово вместе с названиями титулов и эпитетом «родовитый» звучит в фильме каждые 5-10 минут. Нам втирают очередной миф про тех, кто придёт и вычистит за нас Авгиевы конюшни?

Между тем, в столетнюю годовщину кровавой гражданской заварухи стоит отдать ей должное в одном — она искоренила кастовое общество «мужиков» и «господ». Можете не говорить ей за это спасибо — цена и так была слишком высокой. Но миллионы советских людей вкусили роскошь социальной справедливости. Какими-то её остатками мы продолжаем пользоваться до сих пор. Конечно, у московских мажоров из придворных семей был и есть свой взгляд на происходящее. Но они почему-то очень скоро оказались в Голливуде...

Сегодня же барская ностальгия Кончаловского по кастам заходит до неприличия далеко. И это попирает не только память о жертвах братоубийственной гражданки, но и собственно азы генетики. Ведь аристократия является группой, в рамках которой действует ассортативность (то, что обуславливает неслучайность брачных союзов) по формальному основанию - титулу. От того, что естественное влечение умных/порядочных людей друг к другу отходит в создании семьи на второй план, генетическая селекция блокируется — возникает самая настоящая «беспородность» в любом значении этого слова. Букингем не даст соврать.

Зато дети «аристократов» растут в условиях постоянного давления социальных норм и учатся вести себя «как подобает». Это не генетика. Это дрессура на высокий самоконтроль и сдержанность. «Keep a stiff upper lip» - верхняя губа джентльмена должна оставаться твёрдой. Вот почему не только лишь подражание Шэрон Стоун мешает актрисе Высоцкой соответствовать шаблону «аристократки», а ещё очень многое из того, что может показаться вполне уместным на кулинарном ток-шоу, но не приличествует «княгине».

Из остального покоробило спекулятивное полоскание имени Чехова, который, кстати, будучи из мужиков, терпеть не мог аристократов. При множестве упоминаний Палыча по существу его личности было сказано лишь одно - «он бы не поверил в то, что творится». Как будто, кто-то другой мог представить такое… Это же не очередной фильм Кончаловского.

И последнее. Смертельно больной 'мужик' Чехов до последнего порывался поехать хотя бы военврачём на войну с Японией. Как быстро оказался в аэропорту родовитый кино-аристократ в тревожном 91-ом, мы тоже помним.

Меня часто спрашивают, как я могу засыпать под ужасы а-ля 'Техасская резня бензопилой', 'Звонок' или 'Заклятие'.. Но дело в том, что меня не пугают литры крови из пищевых красителей, постановочные пытки, привидения и эффекты в стиле 'БУ!'. Что меня действительно пугает - это фильмы о войне. Но не вылизанные голливудские 'Перл-Харборы', где искусственно красивые планы с душераздирающей музыкой диктуют зрителю нужные эмоции в нужный момент.. А такие, как 'Жизнь прекрасна' Бениньи, 'Пианист' Полански, а теперь ещё и 'Рай' Кончаловского. Особенно жутким эффектом в данном случае является чёрно-белый формат. Как будто и в реальности мир потерял все краски: стал унылым, безнадёжным и серым.

Впрочем, история Кончаловского демонстрирует не саму войну по факту, а то, какими она делает людей: тех, кто решает судьбы и тех, чьи судьбы решают. И вот это по-настоящему страшно. Страшно смотреть на немцев, которые иронично хвастаются тем, что перевыполнили план, отправив за день в газовую камеру больше человек, чем нужно. И их вера в то, что подобным путём они создадут высшую расу и так называемый рай на Земле. Страшно, что заболевших туберкулёзом заключённых по списку вызывают в газовую камеру, а они спокойно собираются и молча идут на смерть. Страшно смотреть на главную героиню, чьё состояние за время пребывания в лагере атрофируется настолько, что потеряв свою обувь, она, не дрогнув, снимает ботинки с только что умершей другой заключённой, а позже сама начинает верить в идею 'рая'. Страшно, как в целом раскрываются люди по обе стороны этого ада. И что удивительно - ни те, ни другие - уже не чувствуют практически ничего. Страшно, всё это было по-настоящему. Война - это страшно.

Да, иногда весьма полезно смотреть такие фильмы. И именно нам, зажравшимся. Потому что в эти моменты как-то особенно начинаешь ценить то, что имеешь и чему не придаёшь значения каждый день.

В общем, сходите на него. 'Викинг, 'Притяжение', 'Ассассин' и 'Ла-ла лэнд' никуда не денутся, а 'Рай' нужен нам всем.

Для меня этот фильм оказался очень болезненным. Это сразу однозначно говорит о том, что есть посыл, есть смысл, есть сила - раз больно.

Действительно замечательно снято. Узкий монохромный кадр, изумительно красивые композиционные решения, прекрасная работа реквизиторов и художников. Качественно и профессионально сделано, тут никаких нареканий.

По актёрской работе впечатлил Кристиан Клаус, очень многообещающая фигура. А вот Юлия Высоцкая произвела неоднозначное впечатление. Безусловно, это сильная актриса, создавшая проработанный образ. Но её финальное решение - и связанный с ним финальный монолог - меня не убедили. Не знаю, связано это с самим поворотом сюжета или с её актёрской игрой, но что-то меня покоробило. Хотя, в остальном образ весьма убедительный. И ценно, что все три центральных героя даны в настоящем в развитии, можно проследить, как меняется их мировоззрение, постепенно мы узнаём их историю, их жизнь.

Что касается фильма в целом, это не новая история, и чем дальше, тем сложнее будет снимать фильмы на эту тему. Уже был 'Список Шиндлера', 'Пианист' - конечно, будут сравнивать. Но по силе воздействия это совершенно незаурядное кино. В момент просмотра чувствуешь себя пригвождённым к креслу. Это давит, это нагружает - и это хорошо и правильно.

Если подитожить - очень сильный и качественно сделанный фильм. В кой-то веки чувствую гордость за российское кино.

8 из 10

В то время, как стало популярным обосновывать заглавие мимолетно брошенной в фильме фразой, Андрей Кончаловский вложил в емкое слово многозначность, придав трем буквам мощную смысловую нагрузку. Рай. Что есть рай? Рай – это саркастическая усмешка для тех, кто потерял надежду выжить. Рай – это канувшее в небытие прошлое. Рай – это страшная идеология, возведенная в абсолют и сметающая все на своем пути. Рай – это последнее пристанище для покаявшейся души. Рай не показан явно, на него не указывают лишний раз пальцем или словом. Но он пронизывает фильм изнутри, становясь следствием описанного ада. И среди этого кошмара существуют три совершенно непохожих друг на друга мировоззрения, три граничащих друг с другом жизни.

Жюль. Француз-коллаборационист. Жюль символизирует собой слабого человека, покорного перед надвигающимся, смирившегося с положением дел, плывущим по течению, который боится зарождающего внутри него противника режима, который слаб перед собственными чувствами. Его жизнь так же сера и невзрачна, как и чувства, испытываемые при виде этого персонажа. И все, что после него остается – жалость.

Хельмут. Высокопоставленный офицер СС. Хельмут олицетворение войны. Борьбы навязанной жестокости и человечности. Бравада пропаганды готова уступить тошнотворному чувству внутри во многом потому, что его понимание «рая на земле» не сходится с ужасающей действительностью. Он начинает свой путь, зомбированный высшей целью, но последствия содеянного тихой тенью ходят за ним, взывая к совести и показывая, что дорога, по которой он идет, ведет не туда. Хельмут похож на гранату, которая вот-вот взорвется от накопившихся противоречий. Он проходит длинный путь от тьмы к свету, спасаясь чувством любви, находит покой в смирении, успокоив себя тем, что мир просто не готов стать идеальным.

Ольга. Русская аристократка-эмигрантка, участница французского Сопротивления. Ольга начинает свой путь с чувством собственной значимости и ощущением того, что любая ситуация покорится ей, но крайне быстро понимает, сколь жестока реальность. Некогда величественная натура опускается на самое дно в стремлении избавится от боли. Закрывая глаза на низость некоторых поступков, она движима идеей выжить любой ценой, ведь в борьбе за существование нет правил. И только осознание того, что для кого-то жизнь – куда более ценная вещь, а человек может стать чем-то большим, чем пара ботинок, меняет ее сознание.

Фильм нестандартно преподносится, путем вклинивая в повествование монолога героев, которые во всех ужасающих подробностях описывают свои ощущения и мысли. Сцены особой жестокости показаны полукадром и описаны полусловом, но этого достаточно, чтобы взыграть на фантазии зрителя, который сам все додумает и дорисует. Погруженная в давящую пустоту, звучащую фоном неизбежности, черно-белая картинка создает впечатление, что фильм дошел до нас прям из тех страшных и далеких времен, вобрав в себя весь ужас происходящего. Если этого, по каким-либо причинам, окажется недостаточно, зрителя «добьет» пугающее сочетание насилия с обыденностью бытия, когда между пытками заказывают билеты в цирк, горы изуродованных трупов на фото просматривают под ненавязчивую увеселительную музыку, а человек умирает посреди красот девственной природы. Это фильм, которому не нужно море крови, чтобы привести в ужас. Ему не обязательно договаривать фразы, чтобы донести суть происходящего. Ему оказалось достаточно просто оголить душу и быть правдивым, чтобы зритель, затаив дыхание, постигал описанное.

Не хочется резко отзываться о фильме, который я совсем не считаю плохим. Хотя бы потому, что заявленная в нем тема очень важна и для нас сейчас. Власть, насилие, жертвы, в которых превращаются все участники событий. Такой фильм нужно было снять.

Путь каждого персонажа очень необычно прослеживается в структуре фильма – действие перемежается интервью, которые дают три героя неким высшим силам и зрителю. И мы видим, чем живет каждый из них. Еще один большой плюс фильма – черно-белое изображение и частые статичные планы. Они позволяют абстрагироваться от переживаний за героев и осмыслять происходящее в документальном режиме.

(И тут я о плохом) Возможно, этому отрешению способствовала довольно картонная игра интервьюированной Юлии Высоцкой, которая явно проигрывала своим немецким коллегам. Да и появление Сухорукова (которого я нежно люблю) в роли Гиммлера вообще выглядело скорее как: «А у меня еще и Сухоруков есть», вызывая некоторую неловкость за все происходящее. Да, с его интуитивной помощью у режиссера получилось донести абсурдность и маньячество вермахта. Я даже начала вспоминать «Молоха» Сокурова. Но тут сцена закончилась. И все. Честно говоря, эта озвученная многими «многослойность» мне видится больше, как множество оттенков, затронутых режиссером, которыми он просто делится с точки зрения своей осведомленности о людских душах и психологии фашизма. Дескать, я и то знаю, и это. И про Чехова раз 100 надо сказать зрителю, а то вдруг он после первых 5 недопонял. Мне-зрителю было немножко обидно.

Получается, что ругаю я больше, чем хвалю... Но тут дело в моих ожиданиях от Кончаловского. Все-таки хотелось большей тонкости и артистизма. Даже в нарочитой театральности это есть, если она не срывается в пафос. На это были намеки, и я бы смирилась. Надо признать, что смотреть фильм интересно. Но тут настал финал. И финал испортил все впечатление. Если с идейной стороны все было, более или менее, ожидаемо, то художественное воплощение удручает своей пошлостью. Причем каждый последующий план ухудшал и ухудшал ситуацию. После такой концовки начинает казаться, что все глубокое, что ты разглядел в фильме, ты взял исключительно от себя, а не от картины.

Хочется верить, что «Рай» – это тот необходимый первый блин, который поможет и сподвигнет говорить на больные, все еще не осмысленные нами темы. Но пересматривать его я точно не буду.

6 из 10

«Апостол Пётр, бери свои ключи.

Достойный рая в дверь его стучит…» (Н. Гумилёв, 1915 г.)

1. Показанная тема – это не тема России и русских. В России она так не решается. Такую ситуацию с евреями создавала во Вторую мировую войну не Россия. Её создала Германия вместе с Америкой и Великобританией, а также всей Европой, помогающей Гитлеру взять власть и «умиротворяющей агрессора». Также в создании этой ситуации, видимо, принимало участие и сионистское движение через принадлежащие евреям банки, находящиеся на территории Англии и Америки и контролирующие развитие Гитлера и гитлеризма. Это династии Варбургов, Морганов, Ротшильдов и другие. Холокост был спровоцирован и той частью евреев, которая исповедовала сионизм, строила государство Израиль (строить его начали гораздо раньше 1947 года).

Поэтому еврейская тема в том смысле, в котором она поставлена в фильме, не тема русской культуры. Ответственность за еврейскую катастрофу частично лежит на Европе, т. к. представители Польши, Румынии, Испании, Швеции, Венгрии, Чехословакии состояли в армии Гитлера, а следовательно, разделяли его идеи. Поэтому нынешние европейцы должны испытывать чувство вины за содеянное. Но не русские. Русские же, наоборот, помогли другой части евреев, находившейся в СССР, выжить, не быть истреблёнными, эвакуировав многих из них в восточные территории СССР: в Омск, Алма-Ату, Новосибирск, Бухару, Уфу, Куйбышев, Фрунзе, Ташкент и т.д. Русским евреи должны быть особенно благодарны за то, что Гитлер был остановлен, иначе участь европейских евреев ждала бы и всех остальных. Русским евреи должны быть благодарны и ввиду понимания того, какая высокая цена была уплачена за это. Что-то выражения такой благодарности никогда мы не слышали. Вместо всего этого была массовая алия 50-х годов в Израиль и бегство в Америку: вместо участия в восстановлении разрушенной войной страны – массовое примыкание к тем, кто являлся организатором этой бойни и кто получил максимум выгоды от неё.

Как бы там ни было, тема вины перед евреями – это не русская тема, и поднята она в фильме в связи с русскими, даже с русской аристократией, неправомерно.

2. Рай немцев – это не рай с Богом, это рай Ницше со Сверхчеловеком. По Ницше «Бог умер» (см. «Так говорил Заратустра»). И доказательством существенности этих идей для немцев является тот факт, что ещё во время Первой мировой войны в вещмешках убитых немцев часто находили вместе и Библию, и упомянутую библию Сверхчеловека Ницше. Вторая мировая война явилась продолжением Первой, а III Рейх – реинкарнацией II –го. Противопоставляется этому раю рай русской эмигрантки - слабое подобие рая в европейском его понимании, в католическом и протестантском смысле, с чистилищем и антропоморфным Богом (Рафаэль, Микеланджело и др.) вместо Троицы, а также с западным юридизмом и удовлетворением Богу за грехи, которым и является решающий поступок главной героини фильма. Т. е. декларируемые в фильме отличия в понимании рая, понимании смысла жизни не являются проблемами различия веры, это проблемы разных форм западного гуманизма, что снижает накал и понижает глубину решаемых вопросов, сводит всё к решению в европейских только масштабах, с использованием только европейских инструментов решения. Поэтому глубиной охвата тем фильм не отличается.

3. В конце фильма, когда героиней принимается последнее решение, понимаешь, что она берёт на себя вину и ответственность за происходящее европейскую, как представитель Европы, а не России. Зная факты, ей не веришь, понимаешь, что это решение не в русской культурной традиции, не русского культурно-исторического вопроса.

Зачем Россия участвовала в съёмках такого неглубокого, не выразительного, откровенно не нашего фильма ввиду отсутствия глубины постановки вопросов и их решения, неизвестно. Наш зритель Кончаловскому не поверит. И будет прав.

4. Итак, много говорилось о том, что Кончаловский перестал быть либералом и стал патриотом. Из фильма видно, что это не так. Кончаловский ставит вопросы, характерные для европейского обывателя, и решает их вполне по-европейски. Следовательно, глубже европейского гуманизма, романтизма, может быть, сентиментализма он не продвинулся. А ведь именно англо-саксонский гуманизм стоял у истоков этой войны, немецкий сентиментализм и романтизм были составляющими немецкого национального характера, который был использован для её развязывания. Задача же состоит в том, чтобы такой великой войны больше не было. Решение этой задачи средствами Кончаловского невозможно. Ментально, идейно, мировоззренчески он оказывается на стороне тех, кто эту войну развязал, а не тех, кто её выиграл и делает всё для того, чтобы она больше не повторилась.

3 из 10