Рецензии

Картина рассказывает прежде всего о силе веры и преданности как в рамках своей религии, но так же можно воспринимать как в силу веры и преданности своим принципам.

Имя режиссера- Мартин Скорсезе, уже стало синонимом словосочетания- хорошее кино. На фильм советую сходить не только людям верующим, но и атеистам, коим я сам и являюсь, но меня терзают сомнения касающиеся верующих которые с пеной у рта готовы кричать о вере и не воспринимать чужой точки зрения и точно таких же атеистов которые не чем не аргументируя своё мнение так же орут на верующих, так как, не тех не других фильм не впечатлит своей подачей и глубиной.

Данная картина показывает на что были готовы идти люди ради того во что они верят, терпеть гонения, пытки и казни, принимая всё это, как и учит христианство, со смирением. Смирение- именно то, о чем позабыло большинство современных христиан, веру которых готова оскорбить и, наверное, пошатнуть сущая мелочь, вроде ловли покемонов в храме, закон об оскорблении чувств верующих, ведь если ты веруешь, то никакие слова и поступки не могут затронуть тебя (но не будем развивать данную тему). Но так же можно и заметить подтверждение пословицы «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Стоит ли нести свою религию в тот край где одним людям она нужна, а другие пытаются искоренить это на корню?

От «Молчания» мурашки бегут от гривы до хвоста — такое это полотнище на большую, пугающую даже лошадей тему. Размышления об истинной вере в декорациях гонений на христиан в Японии XVII века. Если бы Скорсезе сказал, что ему нужно на таком проекте рабочая лошадка — пошёл бы не раздумывая, хоть бы камни на мне возили без толку. И каждый актёр (а тут Адам Драйвер с Эндрю Гарфилдом и Лиамом Нисоном) с членами съемочной группы тоже стараются изо всех сил, чувствуют себя частью глобального замысла. Такое кино, кажется, осталось в прошлом вместе с Новым Голливудом, скрылось в джунглях, как «Апокалипсис сегодня».

И всё-таки сложно воздать Скорсезе не дежурную хвалу. Фильм снят по роману Сюсаку Эндо «Молчание», а в молчании — прорва смыслов. Скорсезе же тянет поговорить — и он своё видение проговаривает. Отнимает у зрителя обилие трактовок, среди которых его тоже хорошо читается. И это по-настоящему разрушает тот трепет, который возникает от «Молчания» по началу, даже начинаешь стучать копытом от расстройства. Впрочем, кого-то это может не смутить и принести по-настоящему катарсические переживания.

Самым большим моим вопросом перед просмотром было то, почему этот фильм не попал ни в одну из главных номинаций. Ведь Скорсезе же, Нисон да любимый Гарфилд, который сейчас на пике популярности. Однако после просмотра этот вопрос отпадает сам собой.

Дело в том, что тема крайне дискуссионная и очень немодная в наше время. Да и католики, коих в США немало, могут не на шутку обозлиться и выразить протест из серии «OskarsSoBuddhistic». Короче, сразу видно, что Скорсезе старался не для наград и прочих поощрений. И ведь он может себе это позволить. Имя его скоро станет нарицательным, если уже не стало, поэтому и снимать он может, о чём угодно.

Честно говоря, мне очень тяжело анализировать фильмы о религии и вере. Кстати, религия и вера — кардинально противоположные вещи. Религия была инструментом власти в те времена, причём мощнейшим инструментом. Японцы это прекрасно понимали. Понимали точно так же, как и крестоносцы. Поэтому и такое жёсткое пресечение инакомыслия. Это сейчас дико смотреть на массовые убийства народа, а тогда это было нормой. В целом, вопрос религии никогда не был мне интересен, понятен, но неинтересен. Другое же дело — вера.

Иногда бывают в жизни моменты, когда кричишь внутри: «Услышь мои молитвы, прошу тебя, помоги». Думаю, у всех бывали. Но в ответ тишина. Значит ли это, что стоит перестать верить? Вот это огромный вопрос. Некоторые после трагедий теряют веру, начинают ненавидеть Бога, обижаются и закрывают своё сердце. Кто-то же в этой тишине обретает силы встать и идти дальше.

У падре Родригеса был свой тяжёлый путь, за которым мы собственно и наблюдали. Самые большие испытания даются тем, кто способен их выдержать. Вышедший из лона своей церкви, имевшей в его стране много приверженцев, он был не готов столкнуться с полным неприятием того, что было для него свято. Он искренне верил, но какой была его вера? Он думал, что она сильна. Но в чём она заключалась? Моё мнение — он мыслил очень узко, он мыслил так, как его научили наставники. И он в этом не виноват. Да и вряд ли в те времена кто-то мог мыслить шире, к этому, видимо, можно было прийти только через страдания. А по сути всё так легко. Неужели Иисус хотел бы стать причиной хоть одной смерти?

«Come ahead on me. That’s alright. Step on me. I understand you pain. I was born in this world to share man’s pain. I carried this cross for your pain. Your life is with me now. Step»

Вот это и надо было понять. Понять, что вера не зависит ни от внешних атрибутов, ни от ритуалов, она — глубоко внутри. И если ты веришь, никакие испытания на прочность не могут её убить в тебе.

Эндрю Гарфилд сыграл свою вторую знаковую роль в этом году. Это реально новый уровень. После «По соображениям совести» я думала, что на сегодняшний день его лучшая роль — там. А теперь думаю, что здесь. Здесь главным было не переиграть, не сфальшивить, ведь чистые помыслы и чистую душу не так легко отобразить. А яркие и эмоциональные моменты… надеюсь, он потом прошёл какую-то реабилитацию, потому что так и сойти с ума недолго.

Лиама Нисона очень ждала, хотелось бы больше его. Но персонаж вышел отличным. Бывший падре Феррейра предстал перед нами вымученным опытом и постигшим через это широту взгляда.

И да, очень зацепил персонаж Кубодзука Ёске. Его Кичиджиро при всём своём превратном понимании веры в итоге очень помог Родригесу в осознании. Он был слабым, но эта слабость в итоге помогла обрести силу, поэтому я бы не воспринимала его однозначно. Думаю, это и невозможно. Ну, а Ёске шикарно исполнил свою роль — чего стоят его бегающие глаза или виноватый вид.

Назову ли я лучшей эту вещь у Скорсезе? Я просто не буду сравнивать. Однозначно она другая и не похожа на то, что он творил до этого. Технически исполнено блестяще, операторская работа не зря в номинантах, и я бы дала больше номинаций хотя бы по технической части, но «оскаровцы» любят так — или всё отдать и признать, или по полной прокатить, что и произошло здесь.

Самая главная ценность фильма для меня в том, что после него приходит много мыслей, хочется разобраться, возникают вопросы, на которые пока нет ответа. Но с другой стороны, Скорсезе — всё-таки народный режиссёр, он делает фильмы максимально прозрачными и близкими для зрителя. А не так, что после фильма с какого-нибудь кинофестиваля сидишь и думаешь, а что же до нас хотели донести и хотели ли вообще.

8 из 10

Вопросы о вере, наверное, одни из самых трудных вопросов во всей истории человечества. Столько ужасных событий происходило из-за разных понятий о Б-ге людей из разных стран. И дойти до компромисса зачастую не удавалось, и люди продолжали верить, страдая за это и подвергаясь ужасным гонениям. И как в такие минуты не задаваться вопросами о смысле своей веры? Как не ощутить кризис веры, задавая вопросы, но не получая ответов? Чего это всё стоит?

Мартин Скорсезе наконец-то смог снять фильм, затрагивающий эту тему, который он так давно мечтал поставить. «Молчание» повествует о двух священниках-иезуитах, которые в 17 веке отправляются в Японию, где в самом разгаре находятся гонения христиан, чтобы найти своего духовного наставника, который по слухам отрёкся от своей веры. И теперь двум священникам, столкнувшись с непониманием и непринятием со стороны японцев, придётся ощутить на себе весь ужас и всю боль, что испытывают местные христиане, и эти тяжёлые чувства заставят героев в исполнении Эндрю Гарфилда и Адама Драйвера испытать свой кризис веры и попытаться услышать голос Бога, который им так нужен в эти минуты.

«Молчание» смотрится тяжело и неприятно в самом хорошем для драмы смысле этих слов. Скорсезе очень умело удаётся погрузить зрителя в тот особый мир Японии, что ей присущ. В мир, где свои традиции, свои порядки и свои правила. И вот в этот мир и попадают главные герои, совершенно не представляя, что их тут ждёт. Скорсезе показывает столкновение двух культур, а точнее даже двух религий, каждая из которых не может начать сочетаться с другой. И люди, которые просто иначе почитают Бога, подвергаются здесь страшнейшим пыткам и гонениям, ведь иная вера абсолютно не приемлима для тех, кто этой страной правит. Но правы ли истинные священники Христианства, как отец Родригес в исполнении Гарфилда, которые пытаются привить веру абсолютно всему японскому народу и считают, что истина именно у них? Правы ли японцы, считающие, что Христианство нужно искоренять, ведь в их стране должна быть только одна религия? Скорсезе не даёт ответа на эти вопросы, он лишь показывает то, как эти вопросы решались в то время, то к чему впадание в крайности, нежелание задуматься в таких по истине важных вещах может привести. Японцы жесточайшими пытками губят собственный народ, чтобы доказать свою правоту. Простые японцы-крестьяне гибнут за христианскую веру, не до конца понимая её основную суть и видя её искаженную свою версию. Но Скорсезе,затрагивая такие многие детали, сводит их все в одну, уделяя особое внимание главной мысли — мысли о том, что молчание в ответ на молитвы не означает молчание, истинная вера будет с тобой всегда и что для этого не нужны какие-то особые почести. И даже в столкновении двух верований, где у каждой есть свои особенности, становится видно, что у них есть общее, о чём Скорсезе не забывает упомянуть. Бог всегда будет с тем, кто в него верит, в самые трудные минуты. И люди ищут в нём спасение, будь то трусливый и неприятный человек, который осознаёт всю свою слабость, но ничего с этим не может поделать, или будь то священник, подвергающийся тяжёлым душевным мукам, или же простые люди, готовые страдать ради не совсем понятной, но так нужной им веры, и ради священника, чья сила веры им нужна не меньше. И то молчание, что получают все они в ответ на молитвы, не означает, что их никто не слышит. Именно их вера придаёт сил тем, кто в ней так отчаянно нуждается в самые ужасные времена.

«Молчание» — сложная и тяжёлая картина, заставляющая задуматься над важными и правильными вопросами. Атмосфера Японии передана замечательно, как и в плане её загадочности, так и в плане её жестокости. В некоторые моменты осознавать происходящее на экране становится непомерно тяжело и грустно, но через эту гнетущую атмосферу Скорсезе удаётся передать что-то светлое. Он с помощью прекрасного актёрского состава, особенно прекраснейшего Гарфилда, доносит такие же тяжёлые, но несомненно важные для понимания мысли. Мысли о сосуществовании всех людей в мире, мысли о том, как иногда тяжело может быть душе, как не убить такие важные свои принципы, когда кажется, что уберечь их никак нельзя, и мысли о чём-то большем, а также многие-многие другие И, наверное, для каждого новая картина итальянского режиссёра поднимет свои вопросы и оставит свои ответы. И несмотря на различие в этих вопросах и ответах, самое главное, что они появятся и оставят пусть и нелёгкий, но нужный осадок. А только это уже, несомненно, большая заслуга. Хотя от мастера другого и не ожидаешь

9 из 10

Посмотрел кино «Молчание». В 17 веке иезуиты приехали в Японию миссионерствовать, но местные всё понимают буквально, как средневековые сектанты, заставлявшие прохожих себя же убивать — насильственная смерть прямой путь в рай. То есть, в принципе нет концепции понятий превосходящих человеческую природу. Ну и вывод, мол, ни к чему им христианство.

Но в Европе ведь была та же стадия в своё время — эти самые сектанты с большой дороги и т. п. У иезуитов к 1640 году (начало фильма) был накоплен колоссальный опыт. Я ожидал от Скорсезе фильма поумнее. Можно сказать, что так христианство и начинается — оно де должно сначала погибнуть (как и апостол Петр отрекся в своё время) и т. д. и т. п., да вот только если фактура дебильная до степени комикса, как это всерьез смотреть?

5 из 10

набросил пару баллов за добротного отца Валиньяно. Человека можно вывести из-за Стены, но Север из души не вынешь.

Как здорово, когда режиссер может себе позволить снять авторское кино, не заботясь о кассовых сборах, оскаровских гонках (хотя мне искренне жаль, что фильм на Оскаре, кроме номинации оператора, не представлен). Скорсезе уже ничего доказывать не нужно, а потому он может позволить себе снимать такие фильмы, какие ему хочется. И даже настаивать, чтобы их не дублировали.

Сценарий «Молчания» он вынашивал с 1990 года, этой идее лет немного больше, чем мне. Пока я даже представить не могу, как идея может жить такой приличный срок. Но, посмотрев «Молчание», начинаешь понимать немного больше. Сразу оговорюсь, фильм не на широкого зрителя: отчасти это связано с отсутствием дубляжа, отчасти с продолжительностью фильма (161 минута!), отчасти с темой веры, которая поднимается в фильме.

Сюжет прост и понятен: XVII век, Япония. Двое португальских священников-иезуитов прибывают в Японию с целью поисков отца Фейрреро, который по слухам отрекся от Бога и отвернулся от христианского вероучения.

Япония вообще в нашем сознании страна восходящего солнца, какая же это ирония для этого фильма. Здесь Япония в тумане, серая, суровая, непокорная, отталкивающая и чрезвычайно жестокая. Кажется, ты видишь сон, потому что в жизни так плохо быть не может. Вот посмотришь, как люди раньше жили (хотя нет, правильнее сказать: выживали) и понимаешь, почему так сильна была вера у людей. Вера у них как глоток воздуха и надежда на то, что все будет хорошо. Показательно, что христианская религия у японцев и европейцев вещи абсолютно разные, и это не раз станет предметом бесед в фильме.

Диаметрально противоположными по характеру оказываются два священника: отец Родригес и отец Гарупе (в исполнении Эндрю Гарфилда и Адама Драйвера), которые прибыли в поисках своего наставника. И если один строго и неукоснительно исполняет все требования религии, не отступая от них до самого конца, то второй оказывается более гибким и разрешает японским крестьянам наступить на образ, чтобы избежать смерти.

Фильм затрагивает множество аспектов философии и религии. Главный вопрос, конечно, что важнее вера или символы веры. Многие задаются этими вопросами, а потому просмотр работы Скорсезе даст большую пищу для рассуждений, правда, никаких конкретных ответов и выводов здесь нет.

Отдельной похвалы заслуживает видеоряд. Фильм снят невероятно красиво. Лица гребцов в туманной ночи вообще шедевр.

Итог: если есть желание поразмышлять о вечных темах и посмотреть невероятной красоты кадры, то обязательно выделите время для «Молчания».

Все новые фильмы я стараюсь смотреть на языке оригинала. Так и в этот раз — я вслушивалась в повествование, находясь под воздействием всех кинематографических составляющих: превосходная игра актеров, отличная натура, музыкальный фон и продуманные детали, подчеркивающие важные моменты и придающие точный и точечный акцент картине.

Скорсезе как всегда показал фильм — мастер-класс!

Поскольку сюжет пересказывать не имеет смысла, т. к. тема веры и религии до известного предела — вещь провокационная. К тому же, вопрос идет даже не о том, что есть насаждение одной конфессии в другой культуре, в другой стране (тут можно бесконечно проводить параллели в историческом дискурсе). Отнюдь не это для меня явилось интересным: гораздо глубже было развитие характеров в данной картине и это показано очень и очень драматично.

Эндрю Гарфилд не просто передает нам историю своего героя, своего времени. Он прекрасно справляется со сложной темой внутреннего изменения своего героя. Рефлексии, невозможность изначально прогнуться под мир инквизиции (Джордано Бруно и иже с ним наоборот?), и все же внешняя ломка — о такой роли можно только мечтать. И во второй раз за год я рукоплещу англичанину за отличную игру.

У Мартина Скорсезе по-другому не бывает: он, памятуя о том, что снимает эпические фильмы *тут речь не идет о концепте, а скорее о направлении в целом*, дает возможность своим актерам «давать стране угля». Я не удивлюсь, если в следующем своем фильме он снова возьмет в обойму Гарфилда. (Лео не трогаем — это святое).

Фильм отличный. Тот редкий случай за последнее время, когда буду пересматривать теперь в дубляже.

10 из 10

Повезло оказаться на киносеансе «Молчания».

Итак, что же я увидел? А увидел я удивительную историю, замешанную на истории христианства. Причем на малоизвестной ее части.

Да, ни для кого не секрет, что в странах Юго-Восточной Азии существуют приходы и прихожане не только Римской, но и ортодоксальной ветви христианства. Однако о том, «как это было» повествует данный фильм.

Стоит отметить, что вместе с миссией мы попадаем не куда-нибудь, а в страну восходящего солнца, расположившуюся особняком даже среди экзотического букета азиатских стран. И вот тут следует отметить насколько тонко экранизирована столь же тонкая традиция японского «ва». Вообще пропасть между жителями «восходящего» и «заходящего» солнца столь же разительна, как градус эклиптики между восходом и закатом.

Но, не смотря на это радикальное отличие, у этих обоих Светил есть общая черта — свет.

И мы видим, как этот юный, робкий свет зарождается в душах простых крестьян, далеких от схоластики и догматизма, и как в душе монаха-иезуита он гаснет.

Мы видим, сколь губительным португальцы считают стремление японцев к осязаемым символам веры, но насколько более губительными оказываются попытки осязать не осязаемое — осуждая Солнце-бога, пытаться услышать Глас Божий подобно шуму прибоя. «Род лукавый… ищет знамения». Этого отец Родригез так и не услышал.

Но для каждого оступившегося протянута рука. К счастью, наполненный глубоким драматизмом фильм, помогает видеть луч света даже из под гробовой доски, и в ответ на множество обвинений помогает слышать молчание.

9 из 10

Если бы «Молчание» было снято тогда же, когда задумано, то есть 30 лет назад, это был бы большой успех со всеми сопутствующими номинациями и наградами. Но за прошедшие годы кинематографический ландшафт сильно изменился, и формат полнометражного фильма перестал соответствовать сюжету «Молчания». Скорсезе задумал и снял глубокую религиозно-философскую драму с неспешно развивающимся сюжетом и характерами, которые рисуются штрих за штрихом на протяжении всего сюжета. «Молчание» мало смотреть — над ним надо размышлять, анализировать слова и поступки, тем более, темп фильма почти позволяет это делать в реальном времени.

Для современного кино это совершенно неподходящий формат. Кино — если мы говорим не о попкорновом зрелище — должно удивлять, формой ли подачи материала, экзотичностью происходящего на экране, шокирующими подробностями — не суть важно. Важно, что с точки зрения действия полнометражный фильм не позволяет полноценно рассказать сколько-нибудь продолжительную историю, тем более историю длиною в жизнь. Судя по его последним работам в кино (клипово-кичевый «Волк с Уолл-стрит», детская сказка «Хранитель времени», сжатый во времени и пространстве «Остров проклятых») Скорсезе прекрасно понимает ситуацию, но желание реализовать старую мечту оказалось слишком сильным, и режиссёр попытался выплыть против течения. Течение, к сожалению, оказалось сильнее. Отсюда более чем прохладный приём молчания и в кассовом, и в призовом плане, тем более досадный, что фильм сделан мастерски во всех смыслах.

Эндрю Гарфилд сыграл вторую за год блестящую главную роль, потребовавшую от актёра проявить весь эмоциональный диапазон от игры на полутонах до мощных взрывов. Что важнее — символ веры или сама вера, и возможно ли существование последнего без первого? Скорсезе противопоставляет религию ритуалов, формы, внешней обрядовости религии, в которой общение верующего со своим божеством происходит на нематериальном уровне и в материальном не нуждается. Неудивительно, что католики приняли фильм в штыки, хотя именно для них, кажется, Скорсезе больше всего и старался.

Экранный партнёр Гарфилда Адам Драйвер смотрится не в пример бледнее, но режиссёр милосердно избавляет его от необходимости конкурировать в заведомо неравных условиях. Лиам Нисон, хоть и имеет совсем немного экранного времени, появляется так, как будто именно его всю дорогу и ждали (тем более, что, в общем-то так оно и есть).

Таданобу Асано просто прекрасен в роли японского Джека Воробья, живущего по принципу «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — спасения не обретёшь». Он абсолютно верно трактует все формальные постулаты проповедуемого ему вероучения, чётко их соблюдает, но начисто игнорирует их внутренний смысл. За счёт этого ему удаётся раз за разом проходить по лезвию ножа и в итоге сыграть важнейшую роль в сюжете. Мне кажется, из него получился бы намного лучший иезуит, чем из всех изображённых в фильме европейцев.

Не менее колоритен Иссэй Огата, сыгравший японского великого инквизитора. Он выдаёт на экране чистого императора Палпатина как по форме, так и по духу (как тут не вспомнить, что сюжет «Звёздных войн» пришёл Лукасу под впечатлением от японского фильма «Три негодяя в скрытой крепости»), но добивается своих целей значительно более эффективно. И снова мы видим конфликт формы и сути, и на этот раз форма безоговорочно побеждает по форме, но в итоге проигрывает сути по сути (если сразу не получилось, не пытайтесь это понять).

Режиссёрская и операторская работы в фильме превосходны. Один только кадр спуска трёх монахов по лестнице заслуживает восхищения, а подобных там много. Вообще, «Молчание» относится к числу тех лент, в которых всё так профессионально и качественно сделано, что придраться просто не к чему. У фильма есть только один, но зато критичный недостаток — он снят как фильм. Был бы сериалом — цены бы ему не было.

Экранизация романа Сюсаку Эндо, одного из ярчайших представителей послевоенной восточной словесности, о мученичестве двух иезуитов в Японии XVII века.

Для современного массового кино этот фильм несколько странен. Мартин Скорсезе раздумывал над ним почти 30 лет и это видно, словно картина не об одном человеке, а о целой конфессии вне времени. Режиссер вырос в религиозной семье и хотел стать священником. И пусть судьба сложилась другим образом, он многие свои фильмы связывает с религией, даже если сюжет с ней не связан.

Каждый кадр обдуман, даже вымучен, я бы сказала. Фильм идет размеренно и монотонно, что добавляет не столько скуку, сколько напряжение. Если многие его картины связанные со словами пышность, размах, масштабность, то новый фильм больше направлен на внутреннюю драматургию, в то же время оставляя размах, но на этот раз идеологического толка.

Отмечу, что Эндрю Гарфилд не очень убедителен в своей роли. То ли переигрывает, то ли не дотягивает, в общем, создает некую дисгармонию на экране. А вот японские актеры великолепно подобраны. Играя на фоне ландшафтов Тайваня и прекрасных композиций Родриго Прието они и делают этот фильм.

Сильная и глубокая религиозно-историческая драма о прощении и искуплении.

8 из 10