Рецензии

1 января 1986 года — Горбачев и Рейган в послании своим народам говорят о снижении напряженности между СССР и США. 16 декабря — Горбачев разрешает Сахарову вернуться в Москву.

Фильм снят в классическом стиле отечественного артхауса. Он предоставляет пищу для размышлений и, что не мало важно, дает вам для этого время. Тематика — ядерный апокалипсис. Можно выделить два основных направления мысли режиссера. Первое — абстрактные размышления о причинах и последствиях, во многом передаваемые посредством переживаний главного героя. Как любой интеллектуал, он задает себе вопрос: «Почему?», и прячется, отрицая катастрофу и ее причины, однако сохраняет в себе человека. Вторая, это реакция отдельных представителей вида на катастрофу. В центральных героях фильма, нашедших временное убежище в подвалах музея, воплощены все основные виды помешательства присущие человеку, когда его мир уходит у него из под ног. Финал фильма практически библейский. Рекомендован к просмотру всем способным к мыслительному процессу представителям вида.

По некоторым сведениям, лишь два вида на Земле способны наслаждаться насилием и формировать боевые отряды, а затем совершать вылазки на территорию противника с целью убийства себе подобных: шимпанзе и homo sapiens.

10 из 10

Действительно блестящее детище отечественного кинематографа, стоящее в одном ряду с лучшими творениями гениев русской классической литературы, всегда отличавшейся особенным вниманием к внутреннему миру человека и гуманизмом, состраданием даже к людям, казалось бы, не очень его заслуживающим.

Появившийся на исходе советского преиода нашей истории, фильм «Письма мёртвого человека» рассказывает нам историю пожилого учёного, нобелевского лаурета, переживающего смерть сына и наблюдающего болезненное и мучительное угасание его жены в кошмаре ядерного апокалипсиса, к которому его исследования, видимо, имеют непосредственное отношение.

На первый взгляд, может показаться, что фильм о том, что происходит с людьми после ядерного взрыва: по причине досадной ошибки или по злой воле нашего или их руководства взорвалась ядерная бомба и всё сразу стало плохо. Очень плохо. Еды и лекарств стало не хватать, перспективы выживания крайне туманны, человеческая история уже закончилась. Потом будут какие-нибудь инопланетяне и мутанты, а то и вовсе ничего не будет.

Однако, мне кажется, посыл заложенный в фильме несколько сложнее. Дело не в том, что нам надо бы жить дружно и тогда всё обязательно будет хорошо. Дело в том, что всё обязательно будет плохо, видимо примерно так, как показано в фильме. Конкретно мы вообще не сможем ничего изменить, всё было предрешено ещё со дня возникновения мира.

Человечество обречено на погибель. Обречено из-за своей неспособности спастись самостоятельно, своими силами. Научное знание и успехи технического прогресса не помогут нам выбраться из могилы, а ещё вернее в неё загонят и отольют неподъёмную плиту над ней.

Мы так живём и будем жить, что непременно погибнем. Нашу цивилизацию тоже ожидает конец, вполне вероятно, что мы так никогда и не выберемся с планеты Земля, которая и станет нашим склепом.

И винить мы в этом можем только самих себя. Мы уже сейчас оставляем чьих-то детей умирать от голода, уходя в подземные и наземные свои бункеры. А как же иначе, если здоровые не всегда выживают? Мы уже сейчас сходим с ума и отбираем будущее у своих детей, даже тех, которые вполне здоровы или вовсе ещё не рождались.

С другой стороны, возможно, именно эти страдания помогают нам в полной мере почувствовать красоту этой жизни. Её мимолётность и скоротечность, возможность внезапной смерти (как каждого из нас, так и всего человечества) позволяет нам что-то такое понять, чего, возможно, мы бы никогда не поняли и за сотни лет прозябания в сытом довольстве. Может быть, с осознания человеком или обществом своей ограниченности во времени только и возможно понять и осознать себя?

Особенно этот фильм актуален сегодня, когда становится уже окончательно понятно, что гуманистический пафос, видимо, не остановит человечество от третьей мировой войны, которая, с большой долей вероятности, и будет последней. Казалось, давно забытые погремушки ядерного оружия снова достали из чулана и ими снова пугают друг друга. И как бы я хотел тут ошибаться и оказаться трижды не правым.

Что я могу сказать вам, как мёртвый мёртвым? Только претерпешие до конца спасутся и оживут, смертию смерть поправ.

Так бывает, что многочасовые шедевры мирового кинематографа пролетают словно два вздоха, а плохое кино длится годами.

Вот и сейчас, окончательно измучившись на просмотре дебютной картины Константина Лопушанского, которая, по словам кинопоиска (дальше не проверял), даже получила премию ФИПРЕССИ на фестивале в Мангейме (сей факт легко объясняется остротой ядерной тематики, вызванной чернобыльскими неприятностями), прожил за 83 минуты хронометража, должно быть, целые 24 часа жизни, которые я ощутил будто физически (заболевшие бока тому свидетели).

Но, самое странное далеко не это, а то, что картина 86 года смотрится, как нечто глубоко фальшивое родом из серединных 90х. Якобы визуальная около-тарковщина, полностью распавшаяся в координатах «выдери-глаз» сепии, попытка выстроить высокопарные псевдо-интеллектуальные диалоги, созданные при помощи одного из Стругацких, выплёвывают на поверхность не только форму видимой китчёвости и второсортности продукции не первой свежести, но и приобретая форму аттракциона треш-муви (модного ранее в США) — некоего низкопробного кино, эксплуатировавшего ту или иную популярную или же низменно-пошлую тему (в целях привлечения зрителя, или же для «автомобильных кинотеатров) тем самым, на своём примере, через «nuclearploitation», демонстрируя и подтверждая строчку из собственного фильма:

«Искусство стало насквозь антигуманным и вместо воспитания занималось одурманиванием потакая самым низменным вкусам».

Честно сказать, я несколько разочарован. Фильм не о разрушении или смерти, не об анархии или коллапсе всех общественных институтов в случае глобальной катастрофы, и даже не о выживании в суровых условиях ядерной осени. И вроде бы так или иначе здесь всё это есть./. Но здесь не это главное.

Главное — это кухонные страдания и переживания интеллигентов, рассуждающих о том, как же они (а заодно и весь мир) дошли до жизни такой. По уровню рефлексии фильм может сравниться разве что с работами Тарковского, но честно говоря, не могу назвать это комплиментом. Весь фильм не покидало ощущение, что смотрю какую-то вариацию на тему небезызвестного «Сталкера». И хорошо, это или нет, решать не мне.

Не скажу, что фильм так уж плох, но, к сожалению, даже до британских «Нитей» он совершенно не дотягивает.

Актерская игра не плоха, но видеть рефлексирующих музейных работников, их переживания и сумасбродство желания совершенно нет.

Грамотный финал несколько скрашивает общее впечатление от фильма. Поэтому моя итоговая оценка, на балл или даже два повыше, а цвет рецензии пусть будет таким же серым, как и этот фильм.

8 из 10

Посмотрел расхваленный рецензиями и обзорами фильм. Ну что можно сказать? Как всегда — в случае катаклизма советская интеллигенция вместо ликвидации последствий занимается самокопанием, рассуждениями «как нам обустроить Россию», и спекуляцией на черном рынке.

Кроме того действие жутко затянуто, чувствуется любовь Тарковского и его учеников к «глубокомысленным» паузам минут на десять.

Типичная перестроечная чернуха, смотреть особо там нечего.

Странно, что это малоизвестный фильм. Как мне думается, именно в 1986 году ему должно было стать знаменитым, ведь именно этот год наполнен событиями, являющимися своеобразной предтечей того, во что мог бы превратиться мир, если бы ситуация с Чернобыльской АЭС стала непредсказуемой. Кроме того, в этом же году вышло «Жертвоприношение», а фильм Лопушанского, как мне показалось, насквозь пропитан настроениями Тарковского, да и вопросы в этих очень разных фильмах, по сути, поднимаются одни и те же, но под разным углом и с совершенно разным настроением. Однако фильм Лопушанского, на мой взгляд, несравнимо сильнее фильма Тарковского. Хотя бы потому, что первый гораздо точнее представляет себе то, что хочет показать, не позволяя себе ни одного лишнего кадра или бессмысленного диалога. Тарковский же этим явно злоупотребляет, добираясь лишь к середине фильма к пониманию того, о чем же и, главное, зачем снимает свой фильм.

Понравился цвет. Не черно-белый, что было бы вполне закономерно, а именно желтовато-коричневый, как на старых фотографиях. Картина разрушенного мира лишена нарочитости — он выглядит именно так, как обычно выглядят военные развалины — все это очень напоминает кадры послевоенной хроники, только груды камней гораздо выше, ведь в уничтоженном мире Лопушанского останки строений уже не прошлого, а недалекого будущего — всюду бетон, кирпич почти не используется.

Об идеях фильма писать не буду. В фильме, как мне кажется, важны даже не сами идеи, а энергия, с которой они подаются, та атмосфера безысходности, в которой их формулируют главные герои.

Замечательно то, что начало фильма, в котором Ларсен в письме к сыну утверждает осмысленность происходящего, продолжается в его последних кадрах, когда рождается новая религия, истинная уже потому, что опирается на осмысленное событие — дети уходят не в никуда, а словно в вечность, но не личную вечность, а бесконечную вечность всего человечества. Ларсен оказался прав — это не конец человечества, это очередной поворот к его развитию.

10 из 10

Пожалуй, на данный момент самый лучший фильм постапокалиптического жанра, который я видела. Почему? Потому что он не просто отражает какую-то определенную цепь событий, которые якобы идут после, а еще и задает вопрос «почему?». Вообще, если не учитывать военные фильмы, которые тоже в некоторой степени постапокалиптика, то это самый вдумчивый фильм данного направления. Современность же предпочитает просто показывать, мол, а когда все мы станем зомби, ми будет выглядеть так, а кучка выживших будет делать вот это. Жизнь — это просто куча всякой фигни, которая происходит, верно, Гомер Симпсон? И эта цитата, не знаю уж, кем придуманная — самим Гроунингом или одним из людей его многочисленной компании по созданию «Симпсонов», — стала девизом современности. Может, все наши проблемы именно в этом, ха?

Я бы лично весь этот фильм разобрала на цитаты и каждую повесила себе на стену или набила в качестве татуировки. Работа сценаристов выполнена просто на «ура!». Более глубоких диалогов — монологов вы точно не найдете в Голливуде. Да и в Европе вряд ли. В чем основная суть всех этих слов? Кто есть человек? Чего он заслуживает? Как он докатился до края цивилизации и зачем он это сделал?..

Две противоположные точки зрения: 1. «Я любил и люблю человечество. Мы создавали произведения искусства, хоть и не понимали, зачем. Мы любили, так сильно, и это порой было так сложно. Но мы любили. Мы искали тот самый Идеал, чувствуя себя бесконечно одинокими в огромном космосе…» 2. «Человечество — жалкий вид, изначально созданный для того, чтобы уничтожить само себя. Прирожденные самоубийцы, мы все делали для того, чтобы умереть, разрушить все живое вокруг себя и себя самих же. Нам должно быть стыдно, ибо мы опозорились! Что мы сделали? Несколько сотен — тысяч полотен, оружие массового поражения, пара сносных литературных произведений. И это за две тысячи лет!..».

А в центре — человек, ученый, потерявший сына, жену и здравый смысл. Но не понимание и не цель. Ибо как говорит он сам, только цель определяет мое существование. Он пишет письма, он что-то делает, пытается что-то возродить, стоя на краю этой самой пропасти, в подполье, под жизнью и под обломками того, что когда — то было создано Богом и теперь безжалостно и беспощадно разрушено человеком. И под конец он все же возрождает веру и надежду, передает свое знание детям, отправляя их в Крестовый поход во славу того, что осталось от человека.

Пожалуй, самая важная мысль (по крайней мере, для меня), которую несет этот фильм: важно, чтобы что-то осталось. Мы такие сложные, мы такие одинокие, мы сами не знаем, что здесь делаем и зачем вообще сюда пришли. В попытках найти этот смысл мы только отдаляемся от Истины, мы только делаем хуже и разрушаем то, что было создано, кстати, не нами. Но все же… Все же нам так важно (!), чтобы после нас что-то осталось! Мы напишем письмо на обломках этой жизни и адресуем его сами не знаем кому. Но пусть оно будет, это письмо, как надежда на то, что когда — то кто-то его прочитает и узнает, что мы были. Умираем, стремясь стать бессмертными, не осознавая, что бессмертными нас делают не материальные вещи, которые вот потрогать можно, поджечь и запустить в небо, а то, что глубоко внутри. И не свеча так греет, как настоящее человеческое тепло, чувства и доброта.

Миру настал тотальный звездец. Угроза ядерного поражения планеты пришла в исполнение. На поверхности земли царит хаос смерти. Едва теплящаяся жизнь угасающего человечества бьется за выживание лишь в подземных бункерах, в которых люди дохнут, как мухи, один за другим. Их дух сломлен, чувства атрофированы, человеческие ценности обесценены, а надежда редким проблеском тлеет в сердцах единиц. Люди превратились в безымянные тени, которые исчезнут бесследно в кромешной темноте, когда догорит последняя свеча. Среди их числа такой же безымянный герой (Ролан Быков), который до сих пор не может поверить, что всему пришел конец, он верит, что жизнь на Земле еще возможна. Он пытается спасти свою умирающую жену, помочь брошенным на произвол судьбы детям, пораженных каталепсией, он пишет письма своему сыну, который пропал бесследно в надежде на то, что он не только жив, но и когда-нибудь найдет и прочтет письма отца.

Невероятно мрачная, жуткая философско-постапокалиптическая советская драма, от которой веет такой беспросветной безнадегой, что по окончанию просмотра можно пойти застрелиться. Картина вселяет тот самый «космический ужас», который хотел напустить Говард Лавкрафт в своих книгах. То, что режиссер последователь и ученик Тарковского видно сразу не вооруженным глазом, тут к гадалке не ходи. И надо сказать, что это достойнейший из всех его учеников, поскольку по мощи он едва ли не перемахнул своего учителя. Прямое свидетельство того, что с помощью авторского малобюджетного кино, без привлечения спецэффектов можно сделать такой жуткий постапок, что всем голливудским говноремесленникам остается лишь кусать локти и нервно курить в сторонке.

Все актеры сыграли просто на высоте, не только великолепный и известный всем Ролан Быков. Именно на их лицах запечатлелся тот невыносимый апокалипсис, который царит вокруг. Смотреть на них просто больно. Несмотря на явно пессимистический и бескомпромиссный взгляд Лопушанского на конец света с дидактическим подтекстом, он сумел сделать настоящий гимн человеческой Надежде. Той самой, которая пишется с большой буквы и умирает всегда последней.

Единственное, за что можно укорить фильм, так это за лаконичность и не столь эпический размах, который ждешь от такого полотна. Но в целом однозначно шедевр, mustsee и т. п.

Когда я впервые посмотрел этот фильм, мне было лет 12. Самое странное, что я увидел его, несмотря на то, что был какой-то праздник и было много гостей. И он меня поразил. Видимо сказалось «советское» воспитание, и темы, касающиеся апокалипсиса трогали до глубины души.

И вот в возрасте почти сорока лет я пересмотрел этот фильм. Результат — фантастический. Несмотря на изменившиеся ценности, жизненный опыт и искушенность во многих вопросах, фильм меня снова поразил, поразил своей вероломной правдоподобностью, своей неприкрытой циничностью ситуации и безудержным нескончаемым ощущением безысходности. Такие ощущения у меня были только при просмотре мультфильма «Могила для светлячков».

Конечно же игра актеров бесподобная. А Ролан Быков… это лучшая его роль. Я говорю не потому, что хочу добавить красок в описание. Он не играл, он жил… и умер, дав надежду детям. Больше ничего не могу сказать. Этот фильм должен быть включен в школьную программу, чтобы наши дети могли увидеть, что такое война без прикрас и замечательных патриотических лозунгов. Не дай Бог этому случиться на самом деле.

Не хочу, чтобы мы стали просто статистикой.

Последние дни все только и толкуют о натовских ПРО в Европе, да о том, как ловко наши бравые вояки будут эти ПРО шапками закидывать из Калининграда. Меня же эта тема подтолкнула к тому, чтобы наконец-таки посмотреть знаменитую ленту мэтра пост-апокалиптического жанра Константина Лопушанского «Письма мёртвого человека». Почему бы лишний раз не задуматься о том, чем может грозить нам всем ракетный обмен любезностями между «сверхдержавами»?

Выход дебютной ленты Лопушанского в 1986 г. сопровождался триумфом, что было обусловлено не только качествами самой работы, но и стечением целого ряда различных обстоятельств. Пацифистский посыл картины очень точно соответствовал требованиям наступившего момента разрядки международной напряжённости в ходе Холодной войны. Начавшаяся перестройка кардинально изменила привычное лицо советского киноискусства, и «Письма мёртвого человека» стали своеобразным эталоном, образцом кинофильма эпохи реформ. Кроме того, по зловещей иронии, премьера картины, иллюстрировавшей последствия ядерной катастрофы, состоялась всего через несколько месяц после трагических событий в Чернобыле. Лопушанскому, таким образом, удалось то ли очень точно уловить дух эпохи, то ли весьма своевременно проявить свои провидческие навыки, одним словом, он открыл актуальную, востребованную тему. Картину, как за рубежом, так и дома ждал целый урожай кинонаград, а в прокате она собрала 9-миллионную аудиторию, что было очень неплохо для столь необычной и гнетущей авторской работы.

Итак, перед нами наглядная картина Апокалипсиса, пример того, какая жизнь нас ждёт, случись что, ну, к примеру, ядерный коллапс какой-нибудь. Здесь нам и весёлое житьё в подземелье, и занятия на «велотренажерах», объединённых с динамо-машиной, чтобы не дай Бог не потухла лампочка Ильича, и прогулки в противогазах, и всевозможные недетские болячки, и повальное сумасшествие, и всюду проникающая смерть. Главный герой, Ларсен (в исполнении гениального Ролана Быкова), физик, лауреат Нобелевской премии, спасается от катастрофы в подвальном помещении того, что некогда было музеем. Вместе с ним последние свои дни коротает компания философов, один из которых спешит признаться в своей искренней любви к погибающему человечеству, другой — в лютой ненависти, третий загорается идеей создания новой цивилизации, основы которой странным образом будут ещё более разрушительны чем прежде, четвёртый вообще находит сложившееся положение приемлемым, и считает, что нужно лишь попривыкнуть, для чего достаточно походить в чём мать родила.

Ларсен сходит с ума по-своему — он пишет письма своему маленькому сыну. Мальчика, очевидно давно уже нет в живых, однако для Ларсена ребёнок остаётся единственным смыслом продолжать своё существование. В письмах к сыну Ларсен пытается оправдать человечество объяснением самому себе, как могло произойти то, что произошло. Через веру в человека, через размышления, математические расчёты и самоубеждение учёный приходит к идее о том, что наступившего конца света вовсе и не было, его не могло быть. А раз так, значит человечество продолжит свой путь, как бы это ни было невозможно.

Наивная надежда Ларсена сообщится детям, которых он приютил в своём убежище. После смерти учёного дети отправятся блуждать по пустынной земле, в поисках, видимо, чуда. Христоматийные кадры этого исхода будут символизировать то ли неувядающую надежду человека на спасение, то ли, подобно брейгелевским «Слепым», обречённость человечества, то ли его гнетущее одиночество перед бескрайней и неизвестной вселенной.

Самым любопытным моментом в картине мне показалось объяснение причины приключившегося Армагеддона. По версии Ларсена катастрофа стала следствием «одной забавной вещицы» — некий дежурный оператор ракетного центра, поперхнувшись кофе, не успел отменить боевой пуск. Вот так вот, из-за простой «чепухи» погибло человечество. И не нужно никаких копании в истории цивилизации, в природе нашего вида, поперхнулся кофе — и всё тут. Хотя и такая причина конца света тоже весьма красноречиво характеризует человечество. Многочисленные виды оружия, «от верёвки незабвенного Иуды до новейшей нейтронной бомбы», создаются, разумеется, от большого ума, но идут в ход они потом по маленькой глупости. В этом смысле фильм продолжает совершенно реальные случаи, к счастью не зашедшие дальше простого конфуза, когда ядерная война вот-вот могла разразиться по нелепому недоразумению, схожему с тем, что названо Ларсеном. Возникает мысль, что может не стоит особо надеяться на человеческое здравомыслие и выдумывать очередные «ракеты и антиракеты, анти-антиракеты», а то мало ли какой очередной дежурный оператор поперхнётся очередной чашкой кофе.

8 из 10