Рецензии

Необходимость революционных изменений в кинематографе на рубеже 80-х и 90-х годов была очевидна всем. Обрюзгший голливудский кинематограф покрылся толстым панцирем, стал неповоротлив и бесцветен, а возможные его реформаторы не спешили бросаться в объятья застывшей в ожидании безвестного золотого молоха толпе. Просто мир ждал что-то нового — лёгкого, волнующего и небесно-голубого, который бы обратил кинемотограф в шутку, превратил его из тяжёлого труда в лёгкую забаву. Но момент наивысшего отчаяния в кинематографе остановил Тарантино, который вновь сделал заряд электрического шока зрителям после его «Бешеных псов».

И если те же «Псы» в силу своей жёсткости и бескомпромиссности были Ветхим Заветом, то гибкое и светлое «Криминальное чтиво» было уже Новым Заветом, который кинемотограф заключил с человечеством. Собственно, фишка тут в том, что вопреки тенденции отехничивания кинемотографа, медленного превращения его в другое, компьютеризированное и в конечном итоге интерактивное искусство нового века, Тарантино вернул кино его прежний вид, дав понять, что и посконные реалистичные фильмы могут быть дюже интересны зрителю, достаточно лишь придать действию драйва, картинке современности, разговорам лёгкости, а кино зарифмовать с кучей разного другого кино.

Я думаю, что Тарантино будто и вправду прошелся с раскрытым мешком и пистолетом наперевес по сокровищнице мирового кино, сгребая с полок любимые жанры, образы, характеры и детали и сваливая их в полном беспорядке. Но в отличие от парочки сумасшедших супругов, поддавшихся спонтанному озарению, он превосходно знал заранее, что именно и где лежит, проведя за подготовкой к гоп-стопу немало упоительных видеопрокатных лет. И потому прихватил самое главное: в тарантиновской торбе — за компанию с самурайским мечом, четвертьфунтовым чизбургером и бумажником, на пузатом боку которого вытравлено нецензурное определение хозяина, — оказалась и сама вершина кинематографа, проявленная истинная суть всех этих «живых картинок» (не она ли хранится в пресловутом кейсе, а?). А оказавшись, прижилась — и не улетела, когда мешок раскрыли. Поэтому «Чтиво» осталось в истории не прихотливым набором цитат, а кардиограммой вполне реального сердцебиения. Кинематографа, разумеется.

9 из 10

Когда я начинал смотреть этот фильм, если честно, я не ожидал от него ничего выдающего, но после просмотра первых 20 минут я был заворожен. В каждом диалоге была отточена каждая деталь, начиная с того что говорят герои, заканчивая то как они это делают, это подчеркивает великолепную игру актеров. Также нельзя не отметить сюжет, он держит в напряжении в течение всего фильма, и конечно же шикарно поставленный сценарий начиная с того как и в каких местах пересекаются истории, заканчивая общей идеей фильма, все это превращает данный фильм в шедевр который должен посмотреть каждый.

Проанализировав, большинство кинолент Тарантино и сопоставив их с работами других режиссеров, я пришел к выводу, что его фильмы кардинально отличаются от картин его коллег. Квентин смог создать свой уникальный мир, который кардинально отличается от всех прочих. Мы нигде не увидим таких философских диалогов на такие банальные темы как массаж ног, мы никогда не сможем предугадать, что будет с героями фильма через 5 минут, действия настолько стихийны, не предсказуемы, что порой это вводит в шок. Это «мирок» местами пугающе жесток, но если задуматься люди делают поступки намного хуже.

Если рассматривать сюжет то на протяжении всего фильма разворачиваются несколько историй, которые переплетаются между собой в течение всего фильма. В самом начале нам было показано слово «Pulp», которое имеет 2 значения, автор развивает эту мысль, противопоставляя диалоги, в которых каждый член разговора отстаивает свою точку зрения, начиная с темы о «Массаже ног» и заканчивая, тем как жизненный пути Винсента и Джулса расходятся. Автор также показывает нам всю многогранность ситуации без слов: мимикой, жестами, этим герои фильма дают нам понять, что они чувствуют в данный момент, что подчеркивает еще раз блестящую игру актеров. Не оставив, не раскрытых вопросов в фильме, все равно начинаешь задумываться над действиями героев в том или ином случае прокручивая в голове их диалоги, занимая ту или иную сторону.

Вердикт: Квентин Тарантино создал шедевр, который будет еще очень долго актуален как один из лучших фильмов времен еще долгое время.

10 из 10

Безусловно фильм «Криминальное чтиво» является самым известным фильмом Квентина Тарантино, известного всем как поклонника черного юмора. И скорее всего этот фильм единственный из его коллекции, который не вызвал бурного отвращения и критики. Здесь на удивление не так много крови и насилия (не учитывая сцену с Зедом и трепом в машине).

Впечатляет игра актеров, даже Травольта, который не всегда блещет своими актерскими талантами, довольно неплохо сыграл, что уж говорить про Брюса Уилиса и Самюэля Джексона.

Одна из главных фишек фильма состоит в отсутствии хронологической последовательности, что не позволяет зрителю заснуть на половине фильма, а дождаться концовки и понять что к чему. Фильм настолько интересен, что его можно смотреть много раз, и это не то что не надоест, а даже наоборот все время услышишь или увидишь то, что не замечал при предыдущих просмотрах.

Так что браво, Тарантино!!!

10 из 10

Криминальное чтиво это — наверное, самый известный и культовый фильм Квентина Тарантино, но у меня как-то не получалось посмотреть этот фильм, но в один день я все же решился посмотреть сие творение, и впечатления довольно двоякие.

От фильма, скажу честно, ничего гениального не ждал, но всё же фильм меня несколько разочаровал, я всё же думал, что фильм овеянный такой славой и признанием, не заслуженным на мой взгляд, будет более смысловым и умным, но фильм вовсе не плох, есть почти гениальный моменты, которые заставили изрядно посмеяться а иногда и задуматься. В фильме мне прежде всего не понравилась бессмысленность, к примеру героя Брюс Уиллиса зачем был нужен его персонаж мне не ясно, если для того чтобы режиссер смог показать пару красивых моментов, то меня это не радует ибо шоу ради шоу это не есть хорошо. У меня к этому фильму смешанные чувства, вроде всё хорошо а вроде ничего хорошего, вот так.

Актёрский состав очень милый, Джон Траволта — очень органично смотрелся в роли преступника, ему веришь. УмыТурман тут не так много, но тем не менее есть на что посмотреть. Тим Рот в своей небольшой роли смог выразить максимально хорошо свои актёрские способности, а его сумасшедшая подружка в исполнении

Аманды Пламмер вообще надолго останется в моей памяти, их совместный эпизод чуть ли не лучший во всей картине.

Фильмы Квентина Тарантино нельзя воспринимать слишком серьёзно, это совершенно ясно, так и в этом фильме вроде всё есть наполненное и интересное действие, запоминающаяся музыка, великолепные моменты, но всё это, лично меня, не смогло порадовать в полной мере потому что это шоу ради шоу, ну и разве что ради простых истин в стиле не убей, не укради и так далее, вот такой фильм не плохой, но и не то чтобы слишком хороший.

8 из 10

На тему фильма можно вывалить тонну впечатлений, состоящих из междометий, выкриков «круто» и «шедевр», а также глубоких философских выводов из темпорально нелинейной истории, со всей проистекающей моралью, да-да. Можно многозначительно промолчать и только выстрелить из сжатого кулака большим пальцем вверх. Даже поклонникам дзена и астральных премудростей найдётся что горячо наговорить «по теме». Мне же, как бывшему уважительному поклоннику фильма, фильма, входящего в «горячую десятку» лент всех времён и народов легендарного ресурса imdb.com, остаётся лишь раскидать, словно мозги бедного ниггера из данного тарантиновского хита, по виртуальному листу свои личные впечатления. Ибо сказано было уже буквально всё, что только можно сказать, и всеми, кто только имел что-то сообщить. Поскольку «Криминальное Чтиво», в пику тому же бессменному лидеру хитпарада Истинных Кинокритиков Мира «Гражданину Кейну», фильм народный. И по своим привлекательным свойствам напоминает еду — близок и понятен всем (см. название — пульп-продукт, ака духовный фастфуд). И при этом по уровню заложенных — пожалуй, случайно — идей напоминает капусту, то есть умнеет вместе со своим зрителем, многослойно раскрываясь всеми своими богатствами — от эффектных сцен и персонажей до заставляющих задуматься драм. Всё можно объяснить только сильным творческим импульсом, давшим жизнь сочной, но по сути грошово-трэшовой идее. Как бы то ни было, весьма подкупающей при любом раскладе.

Тарантино в пустом вакууме развернул целую вселенную, не осознаю`щую, и так никогда и не осозна’ющую себя (предоставим её осознавать упоённым фанатам его шедевра). Мне остаётся добавить в огромную гору парочку своих камешков. Но прежде этого (по тому же закону непоследовательного временно`го развития истории «Чтива») хочется выложить ряд занимательных фактов, касающихся фильма, которые показались мне забавными.

- Pulp Fiction — вольный перевод «Бульварное Чтиво». Pulp в США называется переработанная масса, из которой в начале прошлого века делали дешёвейшую бумагу. На этой бумаге печатали журналы с «одноразовыми» историями типа «прочитай и выбрось» или «прочитай и забудь» преимущественно приключенчески-детективного жанра. В СССР в своё время был сравнительно схожий вариант — Роман-Газета (правда, печатали там более разумное, доброе, вечное…). В общем, переведём название как «Сортирный Роман». Поскольку журналы жанра Pulp Fiction неизбежно оседали в месте отхожем. А ещё мы вспомним Винсента Вегу…

- Книга, с которой Винсент Вега таскался на протяжении всего фильма и в руках с которой умер — это «Модести Блейз» Питера О`Доннелла, первая книга из серии мистических детективов про женщину-агента Модести Блейз (тоже своего рода бульварное чтиво). Быть может, она является символом фильма, отсылая нас к его названию. И апофеоз философии «Криминального Чтива» есть сцена смерти в туалете: мёртвый бандит в строгом костюме и в кровище скомкан на унитазе, а у ног его валяется его недочитанная книга популярного жанра. Пусть же будет неслучайным, что в финале он, живой и невредимый, полный оптимизма, идёт навстречу новым приключениям с «Модести Блейз» в руке.

- Пушка, которую легкомысленно оставил Винсент Вега на кухонном столе, отправившись в сортир — Ingram MAC-10 (с глушителем). Оружие для типичного бандита и отморозка без страха и упрёка, каким является Вега. Учитывая сильную отдачу и в связи с этим малую точность прицела (до 25 м. max), предназначен только для того, чтобы лупить в упор во всё, что движется, пока не опустеет магазин; или отстреливаться от недругов, когда опять же важна не точность, а зона покрытия. Данное оружие весьма соответствует характеру Винсента Веги (которого мы коснёмся ниже).

- Ну как без трудности перевода! В «Чтиве» хватает игры слов, на которых сдуваются слабые переводчики и потребители плодов их труда. Конечно же, это не «Алиса в Стране Чудес», но всё же. Пара примеров. Хотя Бутч Кулидж и утверждал Эсмеральде, что у американцев имена «ни хрена не значат», имя его переводится с инглиша как «насильник, здоровяк, мясник и… мужеподобная лесбиянка». Неудивительно, что он взял верх над могущественным Марселусом Уоллесом. Также любители инглиша смеются над прощальным анекдотом Мии про семейку помидоров, тогда как их менее полиглотистые товарищи лишь пожимают плечами. Настигнув сына и растоптав его, папа-томат произносит «catchup!» — «кетчуп!». Что по звучанию единообразно «catch up», то есть «нагнал, догнал, поймал». Но такие вещи интересны лишь махровому фанату «Криминального чтива».

- Кстати, о Бутче Кулидже. Его фамилия отсылает нас к роману «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Бел Кауфман, где школа — место всех драм и комедий — носила гордое имя Калвина Кулиджа. Само собой, Бутч же хулиган.

- Бедный несчастный Винсент Вега просто притягивает к себе неприятности на протяжении всего фильма. Сначала ему приходится разбираться с «мертвой шлюхой» (легендарный образ) — умирающей от передоза кокой Мией Уоллес, потом с телом мёртвого негра. В обоих случаях его встречает на пороге собственного дома его внезапный спаситель, который и сам узнаёт о своей роли внезапно; и выходит в халате, демонстрирующем апофеоз безмятежного семейного быта. И оба случая объединяет наличие жены хозяина дома, которая, естественно, по умолчанию против того, чтобы в их дом тащили бездыханные тела кого ни попадя и своим наличием осложняет весь процесс.

- Самым невероятным всплеском буйной фантазии является персонаж Зед. С одной стороны, мужественный коп-рейнджер, разъезжающий на не менее мужественном чоппере, с другой — гей-насильник, обхаживающий жертв в подвале магазинчика «купи-продай», а его чоппер зовут Грэйс и на руле висят педерастические кисточки. Копы и байкеры плачут от стыда.

- Гарантированный разрыв шаблона может устроить история фамильных золотых часов, прошедших ужасы войны в задницах целого поколения. Накал смеха сквозь слёзы достигает адского градуса. Серьёзность, с которой герои истории относятся к трагической судьбе золотых часов, могут добавить в смех истерические нотки.

Ну да достаточно. Сменим стрелку. Первоначально я посмотрел «Криминальное Чтиво» (да, в том нежном возрасте это было именно «Чтиво», а не «Pulp Fiction»). Середина 90х 20го века. Картина Тарантино обладала той небрежной смелостью, что раскрывает в себе недюжинный потенциал. Она брала не традицией и соответствием лучшим образцам, а брутально-трэшовым режиссёрским видением, с пушками, занимательными диалогами и кровью. Это видение явно развилось на почве низкобюджетных трэшовых ужастиков и боевиков класса b, тех фильмов, в которых важнее замысел, нежели реализация. Тарантино — редкий тип, который совместил качество исполнения и оторванный от мировой культуры американский самобытный вымысел. Этот подход как визитную карточку Тарантино сохранит и впредь, и именно его будут ждать от него продюсеры и зрители. Этот дух высокобюджетного «грайндхауса» был назван именем автора. Тарантино стал стилем… и заложником собственного стиля.

Породив жанр «криминальное чтиво».

Скажу сразу, я не являюсь сильным почитателем творчества Квентина Тарантино. У него есть фильмы, которые я считаю очень хорошими. Данную картину я отнесу к другому типу.

«Криминальное чтиво» — это необычный фильм с проработанным сюжетом и отличной игрой актёров. Однако, не каждому зрителю будет понятен весь смысл и размах мистера Тарантино. Лично себя, я частично отношу к этому проценту зрителей. Несомненно, длинные философские речи героев, и тесно сплетающиеся события трёх историй впечатляют. Однако, просмотр мне показался местами скучноватым, а действие слегка затянутым. Больше всего, мне понравилась история боксёра Бутча, которого сыграл брутальный и харизматичный Брюс Уиллис. Здесь Брюс в отличной форме и молод. Он мне показался самым колоритным персонажем. Естественно, не подвёл и дуэт Джона Траволты и Сэмюэла Л. Джексона. Очень живая получилась у них парочка. Успел промелькнуть в фильме и сам Тарантино. Таким образом, Квентин даёт о себе знать в этой картине. Хорошим открытием в фильме становится и Ума Турман. Что — то есть в этой актрисе. Она показывает слаженную работу вместе с Траволтой. Не лишним был Винг Реймз. Он великолепно подошёл на роль. Не стоит забывать Тима Рота, Харви Кейтеля и Кристофера Уокена. Вообще, в этой картине собрался первоклассный коллектив актёров, который положительно повлиял на просмотр.

Я думаю, что этот фильм должен посмотреть каждый. Не зря же он занимает достойное место в числе лучших. Однако, для меня эта картина не является эталоном кинематографа. Не могу точно сказать, чего не хватило, чтобы поставить ей максимальный бал. Пусть, не судят меня строго фанаты и знатоки.

6 из 10

Просматривая «Криминальное Чтиво» от Квентина Тарантино, задаешься вопросом, действительно криминальный мир настолько жесток, и в то же мгновение ироничен? Один из самых значимых режиссеров сумел сделать эту вымышленную криминальную пучину необъяснимо горячей и напыщенной, что являлся одним из самых ключевых фильмов 90-ых годов, став обладателей престижнейших наград, и в целом, прорывом независимого кинематографа. Несомненно, фильм выиграл, показав себя на кассовом рубеже наилучшим образом из-за блестящего актерского состава, а некоторые люди вовсе стали самыми успешными личностями Голливуда. А все начиналось как раз-таки с недорогих произведений Квентина, которые несмотря на бюджет, стали самыми «дорогими» и «озолоченными» фильмами в истории.

Доказательств довольно много, но вот один великолепный пример, что бюджет вовсе не решает, а экшн — вовсе обыкновенный аксессуар для фильма. Но в «Чтиве» нет боевика, здесь есть сценарий, который во многом решает судьбу фильма. Именно проделанная Квентином Тарантино и Роджером Эвери работа во многом решила и позволила этому «Бульварному журналу» стать одной из самых необыкновенных картин с оригинальнейшим сценарием, получив за него куш большого веса. А просматривая фильм (особенно рекомендован перевод товарища Пучкова) удивляешься этим диалогам, которые не пытаются выдавать зрителю нечто пафосное и пригодное для использование в повседневной жизни. Диалоги жизненны, и понятное дело, они совершенно о мелочах. Никакой философии и смысла. Разговоры идут о «Биг Кахуне», о гамбургерах, о массаже пяток и других вещах, казалось бы не интересующих нас, но опять же о себе дают знать сценаристы, наделяя диалоги такой остротой, невообразимо грубой лексикой, что делает «Чтиво» читаемым взахлеб с дурноватой радостью.

Квентин Тарантино необыкновенен. Его «Криминальное Чтиво» действительно журнал, который помогает вспомнить о давно забытых шедеврах кинематографа. «Автор» напоминает, становится создателем многочисленных аллюзий с прошлым, находя место для вставки музыки и кое-где знакомых насмотренному зрителю диалогов. Тарантино создает свой жестокий, но забавляющий мир, при этом обращая большое внимание на фильмы, выходившие на свет задолго до нашего рождения. Если зрителю далеко не интересны старые культовые произведения, то «Криминальное Чтиво» можно сказать уже и является культовым, обязывающим к просмотру. Это не боевик, на котором должны расти дети, а уже взрослое творение в некоторых аспектах даже пропагандирующее преступную жизнь, зато это чистый поток креатива, умелой игры с сценарием, закручиванием сюжета. Пять взаимосвязанных самыми изощренными путями историй включают в себя около восьми-девяти звезд кинематографа, которые известны практически каждому. (Брюс Уиллис, Джон Траволта, Самюэль Л. Джексон, Ума Турман, Винг Реймз, Тим Рот, Харви Кейтель, Кристофер Уокен, и конечно же сам Квентин Тарантино в традиционной эпизодической роли)

Казалось, какие темы затрагивает мастер-режиссер в своем ироничном и одновременно кровавом творении? Самое сокровенное лежит именно в изощренных и R-овских сценах, например момент с применением насилия к темнокожему боссу является довольно крепким значком того, что Квентина сильно волнует тема расизма, но отношение к нему сложно подано, а скорее вышло в хаотичной форме, но этот хаос и сама беспорядочность криминального мира приятно удивляет, преподнося фильм из категории «обязателен для просмотра каждому».

Чрезвычайно интересный фильм, потому что он является редким, если не единственным, примером экзальтированного «нуара» в котором жанр (весьма распространенный) достигает своей мутации. Дело в том, что в жанре «нуара» выступали туповатые авторы вроде Джона Хьюстона с «Мальтийским соколом» и «нуар», собственно говоря, был темой исповедальни для людей умственно недалеких, лишенных талантов, но имевших мужество, волю как-то позиционировать себя в области искусства. «Нуар» был жанром средних американцев, собственно говоря, никогда не скрывавших «усредненности» своих способностей, находящих какие-то компенсации своему униженному самосознанию в хулиганстве.

Так вот «Криминальное чтиво» пример талантливого «нуара», т. е., собственно говоря, является «нуаром» снятым талантливым во всех отношениях человеком. «Криминальное чтиво» — джентльменский хулиганский фильм утверждающий криминальность как возможную форму приложения своих способностей для талантливых людей и в этом отношении Тарантино, несомненно, своего рода Демон, низошедший до апологетики … «Криминального чтива».

«Поинтересуйтесь, друзья, жизнью криминализованных примитивов, вы найдете в ней много … занимательного» словно бы восклицает Квентин. И это в самом деле так!

Фильм является запоздалой манифестацией декадентского мировоззрения при котором было характерно для людей искусства соскользнуть в область эстетики романтизирующей, находящей красоту в социальных уродцах. И это было мироощущение не классических «нуаристов», которые были в целом исповедующимися перез зрителем людьми с ограниченными способностями, а, совсем наоборот, весьма изощренное и в целом казуистическое видение мира. Мне кажется, Тарантино, как и многие декаденты, пытался «найти» что-то в фактах (несомненных) анти-социального поведения, рассчитывая что со временем как своего рода Коперник он найдет в исследуемых им фактах что-то способное перевернуть мировоззрение зрителя, сделает социологическое открытие позволяющее нам взглянуть на общество нестандартно.

Молодой Квентин с энтузиазмом взялся за большое и на мой взгляд бесперспективное дело. Азарт ищущего неожиданный смысл человека демонически звучит в каждой сцене фильма. Молодой начинающий художник с энтузиазмом пытался разыскать «свое все» в жизнеописании социальных уродцев.

Фильм изумителен на мой взгляд образом Буча, боксера в исполнении Брюса Уиллиса. Мне кажется, что этот образ является реалистическим и пригоден для характеризации, пожалуй, лучших из нас. А дело вот в чем…

Дело в том, что 99 процентов людей не знают моральных проблем, лишь только чувствуя их, причем чувствуя их с большей силой, чем тот оставшийся процент что наслышаны о них. Подавляющее большинство людей заняты тем, что они зарабатывают деньги и сформулировавшие для Европы понятие морали бездельники греки на самом деле весьма мало кому понятны, во всяком случае уж точно не знакомы Бучу. Но он тем не менее остается моральным человеком, человеком хорошим, не пытающимся препарировать овладевающее им чувство справедливости (а тем самым и иссушить, а по сути обесценить), а повинующимся его порыву. Нет больших циников чем гуманитарии, друзья, выворачивающих чувство справедливости наизнанку и пытающихся узнать на его ценнике производителя этого чувства, стоимость, состав и редко встретится более моральный человек чем Буч, повинующийся стихийному порыву этого чувства — чистого и свежего и внушающего просветление как свежий порыв океанического ветра. Брюс Уиллис органичен в роли наивного и порядочного человека!

Хотите узнать о живой порядочности, натуральной, не иссушенной рефлексией и давно обращенной в цинизм? Полюбуйтесь на Буча для того, чтобы перестать отвлекать такого рода людей от причастности прекрасному вопросами, способствующими рефлексии этого чувства и умерщвлению его как делают это профессиональные дегенераты-ботаники от гуманитарии…

Да, это несомненно бульварное чтиво. Дело в том, что есть чтиво не бульварное с философским уклоном даже. Основоположником этого чтива был Платон. Кто он был — гений? Он был ботаник — первый и величайших из них, считавший что в области человеческих чувств все надо проговаривать, детализировать, объяснять. Но к истине очень трудно прийти в этой области. На мой взгляд Буч лучше Платона, да и вообще фильм лучше философского трактата. Выразите и докажите Поступком свою приязнь-неприязнь или, если не испытываете никакой приязни, шутите! О, да станут же философы юмористами!

Именно об этих вопросах повествует заслужившее Золотую Пальмовую Ветвь бульварное чтиво от Квентина Тарантино.

… твоего дедушку нашли японцы и упрятали в лагерь для военнопленных. У него были с собой эти золотые часы, и он знал, что если их найдут, то конфискуют. А дедушка очень не хотел, чтобы эти твари трогали часы своими немытыми желтыми руками. Тогда он решил спрятать их в самом безопасном месте: в своей жопе. Он полжизни проходил с этими часами в жопе. Потом они перешли по наследству к твоему отцу, и он тоже носил их в жопе. когда твой отец умер, он отдал эти часы мне, и я тоже носил их в своей жопе. А теперь эти великие золотые часы — твои.

Ты ведь уже слышал эту историю? Должен был хоть что- то слышать о тех событиях, что выстрелили, стали знаковым явлением для всего этого города и его деревянных, по большей части застывших обитателей- марионеток. Если нет, то старина Алекс расскажет все, что тебе необходимо знать для правильного понимания, осознания одного отдельного взятого мирка и нескольких новелл, поселившихся в самом чреве кинематографического и крайне стильного абсурда.

Диалоги. Именно они трансформировали просто хорошую историю в истинное «Криминальное чтиво» от Квентина Тарантино. Неловкий, скромный человек, который угощает своих героев плохим кофе в старом халате. Как Курт Воннегут, встречающий Килгора Траута в надежде изменить все действие во благо своего собственного иллюзорного мирка. Оборотная изнанка Вселенной, сеть слов и подчас нелепых, действительно смешных ситуаций… Фильм выстрелил. Громко заявил, что автор наконец- то перестал делать приятный массаж ног зрителю и попросту выбросил его с четвертого этажа безо всякой призрачной надежды на успешное приземление. Нельзя наеб… обмануть Марселласа Уоллеса и не ощутить на собственной жопе очевидные последствия от подобного решения. Так же, как и нельзя написать простую, внятную рецензию на этот фильм, что уже очень давно стал для американского кинематографа таким же культовым явлением как «Последний киносеанс» Богдановича или «Гражданин Кейн» Уэллса. Зачем же говорить банальности? Попытка прояснить всем ведомые факты не обернется ничем, кроме впустую потраченного времени всякого рецензента, решившегося оставить свое собственное мнение на странице такого фильма. Проще пояснить среднестатистическому школьнику всю гениальность Дрейера или же заставить его пересмотреть «Сатанинское Танго» Белы Тарра за один подход.

Когда впервые проникаешь в пределы этой крошечной истории Квентина, то безмерно удивляешься не только из- за раздробленной формы общего повествования, которая была нагло спизж… на время позаимствована у некоторых представителей Французской новой волны. В основном же удивляют персонажи, прописанные до той степени, что они начинают напоминать живых людей, которых ради зрелища смешали с важнейшими архетипами раннего нуара и дешевыми боевиками 60х. Дерьмовое кино и его основополагающая эссенция, оставившая след в душе маленького мальчика. Наглые коксакеры Винсент, Джулс и Бутч Куллидж, коим не нравиться роль защекастых ротозеев, вынужденных подставлять собственное седалище для очередной прихоти фатума. Вот их история. Не всегда справедливая или приятная, но чертовски жизненная и правильная. Некоторые умрут, остальные изменят свое мировоззрение или же попросту убегут из прототипа для будущего города грехов. Мир постоянно меняется, а режиссер лишь подмечает основное, сильнее опираясь на вышеупомянутые архетипы.

Хотелось бы закончить этот текст высокопарно. Выудить из недр памяти подходящую для случая фразу, которая способна ударить зрителя столь же сильно, как Питт изменил Нортона и его основные жизненные ориентиры в «Бойцовском клубе». Однако не существует фразы, что идеально подошла бы к приключениям злополучной троицы и тех последствий, которые они обрушили на этот бренный мир. Нет ничего и остается только улыбнуться, пожелать приятного просмотра, хотя кому желать? Все уже давно посмотрели этот фильм и те, кто сейчас читает эти строки мысленно спорят с Винсентом насчет стоимости молочного коктейля, играют в Миямото Мусаси с Брюсом Уиллисом и рассказывают прописные истины вместе с Сэмюэлем Л. Джексоном. Да будет так и дальше.

Аминь вам всем и приятного просмотра.

Посвящается В. К.

В 94-ом все сказали: «Он — гений». Одним из символов нашей эпохи является то, что гении больше не влияют на нас. Они не изменяют мир. Жертвенная гениальность Шопенгауэра прошла, как и гениальность-после-смерти. Пьедестал культуры занят гениями прижизненными — теми, кого выдумываем мы. Сама же гениальность заключена в тончайшей настройке будущих комбинаций из уже смоделированных художественных образов, в продуцировании элементов для игры аллюзий и гиперссылок, в грамотном воровстве у других, наконец. Случаен ли для одного небезызвестного тарантиновского фильма самурайский меч, которым Бутч расправляется с извращенцами в подвале? Случаен ли рассказ Мии Уоллес в исполнении Умы Турман о девушке, мастерски орудующей ножами? Случайно ли словосочетание «Джанго Буги», звучащее в титровой песни «Криминального чтива»? И что есть «Криминальное чтиво», как не, выражаясь языком имажинистов, «каталог образов», прошитый орнаментальной диалогичностью? А наша любовь к этому фильму? Трепет, нежный трепет от мысленного воскрешения того или иного образа, да и только.

Лишь конченые неофиты от культуры требуют переворота. Творческой революции. Сценаристских преобразований. Идейных прорывов. Хах. Получите компиляционную дулю, заткните рот узорчатым кляпом искривлённой фабулы. «Вся соль истории в том, что они грабанули банк те-ле-фо-ном», — чеканит Тим Рот. Вся соль истории в том, что один парень грабанул Каннский кинофестиваль визуализацией своего коммуникативного опыта. Во как. Это как если бы вы получили «Грэмми» за ваших кухонных философствований диктофонные записи, сделанные в антураже отклеенных обоев и сигаретного дыма, сизой простынёй стелющегося под потолк… впрочем, какая разница — диктофон записывает только звук. Сказано немного преувеличенно, но всё же нельзя не признать, что Тарантино не просто легитимизировал пацанскую философию, но провозгласил торжество обыкновенно-необыкновенного трындежа, повседневной трескотни. Раньше объектив кинематографа был направлен на события громкие, исторически сакрализованные и значимые. Тарантино тарантливо повернул его в сторону будничной приземлённости, отчего эксцессы криминальной бытовухи превратились в предмет культурологического исследования, а ламентации незадачливых гангстеров — в предмет цитирования и заучивания. Две оппонирующие плоскости — криминальная среда и обывательская коммуникация — сращивались, и получался неповторимый гибрид стиля, артикулирующий значимость деталей, имён, марок автомобилей, сигарет и прочих мелочей.

Но ода обыденной феноменологии воплощалась в «Криминальном чтиве» перфекционистской техникой кинонарратива. Стартовая диалоговая каватина, прерываясь титрами, всплывала только в конце, закольцовывая композицию финальным твистом. Убитый в первой части повествования персонаж гениально воскресал во второй. Кости линейного монтажа были вывихнуты. Мистические ощущения вызывались не вмешательством высших сил, но кривотолками событий. А неофиты от культуры продолжали требовать переворота. Один из любимых режиссёров Тарантино Говард Хоукс говорил: «Великий фильм содержит три крутые сцены. Ни одной плохой». Квентин Тарантино не просто реализовал этот постулат в 1994 году, он его изменил. Отныне великий фильм содержит три не просто крутые сцены, но три крутые сцены, искромсанные тесаком монтажа и перемешанные между собой. А о плохих и речи быть не может. И если вы ещё не поняли, «Криминальное чтиво» — великий фильм.

Кинематографическая ли эрудиция Тарантино преобразилась в гениальную экранизацию гениальных словоизлияний или же это личный опыт когда-то где-то услышанных или пережитых диалогов вырвался наружу «пауками света» (как же я люблю эту фразу у Керуака) — вопрос спорный, примерно такой же, как и — а можно ли считать отрывок из Иезекииля, не раз произносимый Джулсом, своеобразным религиозным подтекстом «Криминального чтива»? Ведь если библейская цитата поставлена в один ряд с пародийными ссылками и иронизаторством, не становится ли она сама насмешкой, десакрализующей священное писание примерно так же, как если бы кто-нибудь написал «священное писание» с маленькой буквы? От ответа на вопрос зависит то, чем является «Криминальное чтиво» для каждого из нас: глянцевитым «каталогом образов», пролистываемым под нетленный саундтрек; экзистенциальной притчей о том, что не стоит подолгу засиживаться в туалете с бульварным чтивом али ещё с чем в руках; грустной историей о неведомых законах нашего «чугунно-решётчатого мира причин и следствий» (как же я люблю эту фразу у Набокова).

Но квентинсенция тарантиновского творчества в неформатной авторской дискурсивности, а по-пацански — в неповторимом балабольстве. Порой повествование «Криминального чтива» намеренно растягивается, чтобы дать Винсенту и Джулсу ещё пару свободных минут для обывательского трёпа, ну, все мы помним, как они отходят в сторону для обсуждения массажа ног, решив, что ещё рано наведываться к лузерам, что стащили таинственный чемоданчик, содержание которого породило не одного интерпретационного монстра. Тарантиновский диалог пренебрегает нарративом, унижает и стебёт его, заставляет ждать. Но иногда кажется, будто внутри дискурса создаётся некий Другой, некая персона, являющая собой антитезу диалогу, свободному общению. Например, Джулс рассказывает о парне, у которого проблемы с речью с тех пор, как громилы Марселласа выкинули его с балкона. Но если это может быть списано на интерпретаторские козни разыгравшегося воображения, то что делать с эпизодом в ломбарде, в котором грубо визуализируется популярное «shut up» — Бутч и Марселлас привязаны к стулу, а во рту у них по кляпу. Внезапно диалогичность замыкается, непристойно затыкается БДСМ-хреновиной. Но фокус вот в чём. Инерция и долгоиграющая мелодия тарантиновского диалога заставляют слышать слова, даже когда они не произносятся. Бутч и Марселлас ничего не говорят, но оно и не нужно: в мозгу уже сложилась их речь. Так может за неумолкаемой трескотнёй всегда стояло подсознательное желание заткнуться?..

Но если и это кажется вам азбучными истинами, поговорим о другом. О том, почему Тарантино перестал снимать гениальные фильмы. О том, почему гениальность, когда-то кем-то признанная, вдруг превратилась в чисто ремесленническое создание примитивных поделок, пусть стилизованных, пусть эффектных. Вероятно, креативного запала Тарантино хватило только на начало карьеры. Ироничная живость диалогов и гениальная парадоксальность воссоздаваемой реальности растворились в тумане «ангельского мегаполиса» — Тарантино растерял нечто важное, утратил энергию насмехающегося кукловода, пристрастился к самопародийности. Гении не изменяют мир. Мир изменяет гениев. «Вся соль истории в том, что они грабанули банк те-ле-фо-ном», — всё также чеканит Тим Рот. Вся соль истории в том, что голливудский мейнстрим грабанул сокровищницу тарантиновских фишек, которых хватило только на первые четыре сценария. Но и этого достаточно. Ибо что есть наша любовь к «Криминальному чтиву», как не вечное к нему возвращение.