Рецензии

Я ничего не знала об этом фильме и это добавила изюминку в просмотр, потому что в последнее время появилась привычка все узнать о фильме перед просмотром: актерский состав, режиссер, премии и даже краткое содержание и уже потом решать, а интересен ли мне будет этот фильм. По сути никакого сюрприза. С одной стороны, сюрприз может быть и не очень – зря потерянное время, в такие моменты всегда думаешь, что лучше бы я старое забытое пересмотрела и наверняка хорошее. Редко, бывают сюрпризы более чем приятные – «Танец Дели». Обворожительная Каролина Грушко, наивная, простая, легкая, притягательная. Открыв рот, я смотрела начало и ее наизусть запоминающийся монолог о том, как у нее мама умерла, а она, знаете ли, ничего не чувствует. Она так классно выражает свои чувства, просто говоря о них, обычно песням это удается, музыке, но никогда мне не думалось, что это можно сделать прозой. Хотя давным-давно Р.Литвинова делилась чувствами с таким же детским и легким посылом. Но мне про это уже забылось. И вдруг закончилось (как оказалось первая часть лишь) и я прямо растерялась. Пошли титры. Я чувствовала, как хочу еще, я хочу слушать еще К.Грушко, не хочу чтобы это прекращалось. И спасибо, И.Вырыпаеву, что это не прекратилось, а даже развилось, улучшилось и совсем переполнило меня.

Давно я так не наслаждалась фильмом. Да, я вспомнила Р.Литвинову, ее фильмы и где она просто была актрисой, я читала запоем сценарии, диалоги, монологи во многом схожие с «Танцем Дели». Я даже поставила этих актрис в голове на одну полку и после окончания фильма решила загуглить про Ренату. И какое же было мое удивление, когда я увидела, что обе эти женщины, с моей полки, снялись в одной короткометражке вместе. А я до сих пор оттягиваю момент просмотра, потому что я знаю, что это мое, мое кино. Немного даже страшно, вдруг там будет много чувств, смогу ли я их выдержать?

Жаль я не видела танца Дели, он бы мне наверняка понравился.

Лишний, как и все монологи

Любое слово о танце убивает танец. Ведь слышать о танце и видеть танец никогда не будет одним и тем же. Красота не в словах. Ее не нужно декодировать, чтобы понять, что это красота. Критик должен сдаться, уйти со сцены, кануть в небытие.

Одна скамейка в коридоре больницы. Шесть актеров, которые играют больше на сцене, чем перед камерой. Ведь изначально это на самом деле был спектакль. Диалоги, как нагромождение монологов. Паническое многословие, которое отличается от болезненного бреда разве что красотой языка.

Здесь нет и не может быть линейности. Семь историй противоречат одна другой и, пожалуй, стоит оставить попытки понять, в каком порядке разворачиваются события. Отдельно эти короткометражки тоже воспринимать недостаточно, потому что от общей концепции не останется и следа. Система хаоса, которая так похожа на танец. Нам все говорят, но важно не просто слушать. Одновременно видеть и помнить, все, что было до этого.

Сказано нарочито много. Хотя едва ли у кого-то возникнут сомнения, что это кино о тишине. Это поэзия молчания в потоке слов. Это танец, который мы не видим, но уже понимаем, что в нем уникального. Это текст на фильм, который лучше видеть и не понимать, чем понимать и не видеть. Раскодируя одну знаковую систему, мы восхищаемся тем, как искусно был составлен шифр. Какое дело до изначально трагедии, стоящей за этой красотой.

Неэтично чужие страдания превращать в танец. Быть счастливой из-за несчастья других, словно сама несешь ответственность за эти страдания. Забывать, что произведения искусства нельзя декодировать не только потому, что это калечит их красоту. Само искусство тоже кого-то убило. Оно жадно, не стыдясь, словно в этом заключается его предназначение пьет кровь реальной трагедии. Что же, так от нее хоть какая-то польза.

Красота, если это скорбь, пусть прибывает в молчании. Нет смысла ее оправдывать и обелять, как, впрочем, и винить или игнорировать. Тогда же к чему так много монологов! Если слова есть ложь, то давайте скажем их так много, чтобы не у кого не возникло иллюзии их правдивости. Их надо произнести достаточно, чтобы полностью абстрагироваться и не воспринимать всерьез. Вывести эталонное молчание на новый уровень. Следует сказать столько, чтобы это напоминали бред. Монолог человека, который давно не понимает, что с ним происходит. Возможно, наоборот, видит все лучше других.

Критик должен уйти, и это правильно. Об искусстве нельзя говорить, потому что искусство само рождено быть высказыванием. Мысль изреченная по-прежнему ложь. Ну стоит ли из-за этого молчать? Нет. Только говорить еще больше.

С большим интересом подобрался к этой картине. Вырыпаев успел заявить о себе очень интересно снятым 'Кислородом'. Нестандартная подача истории, красивая операторская работа, достойный арт-хаус. Почему бы не посмотреть его новый фильм?

Даже не знаю, с чего начать. Актёрская игра. Это просто ноль, аут и кто вообще эти люди. Если даже нужно было сыграть абсурд, сыграли его все в край плохо. Оторви и выбрось. Цельного сюжета тут, в общем-то, нет. Это семь перемешанных местами историями и персонажей, которые ни во что единое не лепятся. Режиссёр использует инструменты постоянного повторения слов персонажами и ситуаций между ними, минимум декораций. Казалось бы, нужно посмотреть еще немножко и ты поймёшь, зачем это было сделано. А не понимаешь. А не было у этого какого-то линейного замысла.

Диалоги не просто пустые - они в большинстве своём напоминают беседу таких назойливых и неприятных людей, с которыми вы точно ни за что бы не захотели встретится снова. Да, местами пролетают интересные слова, но их всего раз-два и обчёлся. Зато среди этого пустого трёпа пролетают абсолютно глупые мысли, от которых выражение лица 'что?' убрать крайне сложно. Пожалуй, единственный персонаж, который своими репликами не вызывает неприязни, является такая милая медсестричка, сыгранная Инной Сухорецкой. Пожалуй, только её присутствие сдерживало меня от того, чтобы выключить эту картину. Один балл за неё.

Музыки в фильме мало, зато в конце звучит малоизвестная песня прекрасного Бориса Гребенщикова, которого за наличие этой песни в финальных титрах включили в список композиторов. За это еще плюс балл.

И всё. Фильм кончился, и спасибо, что так быстро. Потому что это именно тот случай, когда ты честно хочешь узреть новое творение зарекомендовавшего себя ранее режиссёра, внимательно смотришь весь фильм в надежде на какое-то откровение, на некий итог, на хотя бы одну ключевую мысль, но только непонимающе пожимаешь плечами и забываешь о просмотренном.

Увы, это очень неудачная попытка рассказать о жизни и смерти.

2 из 10

Возможно, опыт работы в театре сказывается на том, как строится фильм Ивана Вырыпаева: он очень умело играет с хронологической системой координат; в нашем понимании каждая история должна начинаться со фразы - 'а что, если...'

'Танец Дели' я бы отнесла к разряду кино, которое нужно 'заставить' себя смотреть, что - конечно же - не удивительно. Диалоги, монологи - всё это необходимо пропускать через себя, иначе можно просто зря потратить 1,5 часа. Искусство, смерть, любовь, трусость, Освенцим (- при чем тут Освенцим? - так, первое, что пришло в голову).

Известный балетный критик, гениальная танцовщица, ее мать, Андрей и медсестра. Они говорят, они выговариваются, но никто из них не слышит друг друга. Слышат их лишь белоснежные стены больницы, в коридоре которой они говорят обо всем, и лишь в предпоследнюю очередь о смерти. Ведь, 'мы знаем, что умрем, но не понимаем этого'. Герои любят, герои боятся, герои осознают свою жизнь в момент, когда ее кто-то теряет.

Принимать данность такой, какая она есть; не бояться 'примерить' на себя, не бояться прожить - 'лучше плохо прожить свою жизнь, чем хорошо, но чужую'? А может, видеть в своей жизни лишь страдание, печаль и горе? Еще можно любить...любить и бояться своих чувств, сходить с ума, прятаться 'под землей, в метро'.

Прекрасно подобранные метафоры, музыкальное сопровождение и блестящая игра актеров. Безусловно аплодирую стоя! Браво!

Странно, но именно эти слова пришли на ум, когда я задумалась, как же охарактеризовать данный фильм одной фразой. Ощущения, возникающие по мере просмотра, можно сопоставить с тем, что говорилось в фильме: сначала нечто очень неприятное и непонятное, потом происходит принятие и дальше - появляются положительные моменты и красота.

Начало картины интригует, но в течение нескольких минут слушать беспрерывную речь очень непросто. Оказывается, так будет продолжаться до конца: весь фильм скорее напоминает напечатанное произведение с длинными репликами, а не экранную постановку с действиями. Однако мимика и редкие незначительные движения актеров придают некий шарм.

Сами монологи героев я восприняла неоднозначно. С одной стороны, речи вычурны, неестественны (как бы ни старались актеры) и наполнены высокими (иногда даже пафосными) фразами. С другой, после них в голове остаются отрывки мыслей, над которыми начинаешь задумываться.

Что стоит отметить в фильме, так это, безусловно, красоту. Несмотря на минимализм, фильм очень приятно смотреть. Во-первых, картинка - светлая и гармоничная, актеры, каждый выразительный по-своему, кадры - точные и акцентирующие внимание на нужных вещах. Во-вторых, музыка. Андрей Самсонов постарался на славу; саундтреки к 'Танцу Дели' можно прослушивать вновь и вновь, наслаждаясь мелодиями.

Подводя итог, скажу, что 'Танец Дели' оставил странный и непонятный осадок после просмотра. Не советую людям, критически относящимся к философии, потому что идея этой картины - подводить зрителя к размышлениям над серьезными темами. Вы не найдете в ней ничего больше

6/10

Когда вы говорите, ваши слова в голове звучат так же, как Вы их произносите? Или вы вовсе их не слышите?

Что случится, если некоторые очень важные события будут повторяться, но при этом не менять саму структуру движения времени? Как в танце повторяющиеся движения не нарушают структуру, а лишь дополняют ее.

Этот фильм не обо всех людях, хотя, как мне кажется, претендует на это. Героям его ничего не нужно, только поговорить и не каждый это примет, только тот, кто воспринимает мир посредством непрекращающихся разговоров.

Мне очень понравилось, что нет в этом фильме человека положительного или отрицательного, каждый может осудить другого, а другой каждого.

Но абсолютно не близко мне, что каждый из них считает себя правым не только для других, но и для самого себя. У этих людей нет сомнений в собственной жизни и правоте, а так не бывает. Мне кажется, не бывает.

Весь этот комментарий имеет холодное отношение к фильму, это лишь мое впечатление. Как же было бы интересно обсудить его с кем-то.

5 персонажей, история, разыгранная в форме семиактной пьесы на фоне аскетичного реквизита — стенки, облицованной кафельной плиткой, претендующей на вид больничного покоя. Это ли делает уникальным фильм Ивана Вырыпаева? Отчасти да. Но и театральные постановки мы уже видели в кино, скажем у Ларса фон Триера в «Догвилле», Да и способ повествования, в котором история переигрывается несколько раз в разных вариациях, позволяющих взглянуть на ситуацию с разных точек зрения, также не нов.

Уникальность же этого фильма в принципиальном новом способе рефлексии, который предлагает нам режиссер.

Все диалоги между героями представляют собой не реальный разговор между людьми, попавшими в предлагаемые обстоятельства, а скорее констатацию их реальных мыслей и чувств. Вырыпаев предлагает посмотреть на ситуацию взглядом начисто лишенным каких-либо внешних условностей, продиктованных общественными нормами, правилами приличия, неким внутренним взглядом. Это психоанализ, развязывающий своим героям язык и позволяющий им говорить друг с другом честно и откровенно, наталкиваться на реально существующие противоречия, которые в реальной жизни мы так филигранно обходим, пользуясь массой сложившихся стереотипов поведения, шаблонов и неоспоримых истин.

Безусловно, такая попытка высвечивает чудовищный диссонанс между нашим внутренним миром и системой общественных отношений, в которой мы существуем. Здесь то и происходит «Бум», разрывается бомба, окатывает холодной водой, иными словами случается художественное прозрение.

Что же предлагает нам Вырыпаев в качестве панацеи? Вещи давно известные этому миру. Говорить о них здесь, полагаю, неуместно. На мой взгляд, о них убедительно говорит сам фильм.

В конвейерных фильмах когда играют дурака — это нормально, это кинокомедия. Здесь же серьёзная тётенька так самозабвенно несёт текст, что возмущаешься от всей этой чуши, на которой покоится мир.

А в другой артикуляции этот же текст уже в рамках воспринимаемости.

Центральная же для меня героиня такая чёткая, что — что ни скажет — всё истина в последней инстанции, не взирая на альтернативные логики.

В фильме озвучены одни из главных вопросов: ритм, танец, настоящесть и смерть, до которых поверхностный индастриал развлечений не доныривает. Потому что даже в беседе с передовыми носителями языка вдруг обнаруживаешь, что на месте этих понятий у братьев по разуму намалёвано другое, и им это удобно, чтоб продолжать заниматься той хернёй, в которую они самозабвенно и фтыкают.

Может, ясность и материализация невидимого в простых стандартах и делает все фильмы Вырыпаева шедеврами, а его — самым сильным русским режиссёром.

10 из 10

До мурашек…

Настолько это созвучно с тем, о чем думаю и говорю все эти дни…

О принятии и чувстве вины, о ведах и родовых сценариях, о выборе и ответственности за свой выбор, о страдании и красоте, о разных картинах мира…

Много фраз под карандаш, которого не было с собой (зато есть интернет).

«Тот, кто сострадает, тот ест пищу грязными руками, а тот, кто тщательно мылит руки перед едой, тот увеличивает потребность мыла на мировом рынке. Мыла изготавливается все больше и больше, но руки при этом чище не становятся. Ты думаешь, есть две чаши весов. А на самом деле, у этих весов только одна чаша. Есть только одна чаша, и на ней ничего не взвешивают, из этой чаши пьют. Пьют свою жизнь. Каждый свою жизнь. И не нужно превращать Грааль в продуктовые весы.»

Но если фильм я пересмотрю с карандашом, то ответы Ивана после показа и его комментарии уже не повторятся… А говорил, а точнее, рассуждал он о многом. О субъективности и объективности, о том, что каждое Я — это и есть мир, но оно (это Я), каждый день меняется, смотря на этот мир с разных точек, под разными углами, и мир меняется, но вместе с тем — мир всегда один и тот же.

Художник, как сказал Иван, не должен давать ответы на вопросы, он должен их ставить. И он их ставит. И даже, когда, кажется, что вот, тут же и ответ есть, следующая фраза диалога роняет ответ на лопатки:

«-Нужно просто разрешить всему этому быть. Ничего не запрещать… Не в смысле отсутствие запретов, но даже сами запреты пусть тоже будут. Словом, нужно внутри самого себя разрешить быть всему, что происходит вокруг и везде. И пусть все останется на своих местах. Пусть все останется, так как есть.
- А Освенцим?»

7 историй, с одними и теми же героями, но рассмотренных с разных точек, под разными углами-вопросами, композиция выстроена в зеркальном совершенстве. На первый взгляд, казалось бы, рассказано театральным языком, но не совсем, ибо, нарочитая монотонность речи в тех местах, где можно и нужно играть драму, как поясняет режиссер для того, чтобы зритель не начинал сопереживать героям, а оставался один на один с текстом.

Танец Дели это сеанс у странного психолога, к манере изложения которого долго привыкаешь: он говорит сбивчиво, но всегда прямо и всегда всерьез. С самого начала нужно принять его правила игры и свыкнуться с тем, что ничего не будет понятно, все будет ново и сам сеанс произойдет в условиях, когда происходящее вокруг будет обнажаться с ужасной скоростью, декорации слетать сами собой, а Освенцим, тот Освенцим, в котором из еврейских детей делали мыло, окажется тюрьмой твоей собственной головы, из которой вот уже много лет делает мыло кто-то еще.