Рецензии

Фильм просмотрен на одном дыхании и надежде, надуманной надежде, что всё будет хорошо. Были варианты и о врачебной ошибке, и о глупом сержанте, вариантов развития в голове прокручивалось множество, но изначально заданная атмосфера не оставляла не малейшего шанса на счастливый конец.

Все три эпизода сравниваю психическое расстройство на фоне потери любимого человека, но что же хотел показать автор, как мне кажется — это проблемы современно общества, ведь если бы отец мальчика не увлекался азартными играми — всё было бы хорошо, если бы мама не злоупотребляла алкоголем — всё было бы хорошо, с молодой парой не понятно.

Для меня главная мысль — это любить ближних, относиться к ним уважительно и находить в себе силы бороться и побеждать ради родных, ради себя, ради будущего.

Фильм оказался в моём внимании совершенно случайно, смотреть второй раз не буду и рекомендовать его кому-либо вряд ли осмелюсь. Спасибо автору из далёкого 2018.

p.s. прошу прощения за ошибки

Жизнь устроена таким образом, что трагедии и несчастия в ней абсолютно неизбежны. Будто на примере абсолютно безобидных проблем или настолько глобальных, что они способны разрушить всё на своем пути и изменить нашу жизнь раз и навсегда. Особенно смерть близких людей, которая является настоящим испытанием для каждого, кто столкнулся с ней. Глубочайшее и сильнейшее обращение к данной теме представляет именитый и зарекомендовавший себя режиссер Василий Сигарев.

Сюжет данной ленты режиссера Василия Сигарева развивает на экране три абсолютно разных историй параллельно друг другу. Девушки-неформалки, которая пытается покончить с жизнью после жестокого избиения, ограбления и убийства своего жениха. Маленький мальчик, самоубийство отца и жестокость матери которого ломает его морально и физически. Бросившей пить и исправившейся матери, потерявшей обоих дочерей в аварии и не дождавшись их возвращения домой. Какими бы разными они ни были, объединяет их одно — нежелание, неумение или просто «неспособность» смириться со смертью близких людей.

Выстраивая сильнейшую драматургию с почти бездонным «философским дном», режиссер данной ленты Василий Сигарев в полной мере демонстрирует эмоциональный катарсис и преподносит его в качестве персонального апокалипсиса жизни каждого из них. Именно вокруг этого и раскручивая главный вопрос картины, которому задавались создатели ленты при её создании и которому думаю задавался каждый зритель хотя бы раз в своей жизни — «как жить дальше?». Ответ создателей ленты прост и очевиден. Просто жить. Пусть сложно. Пусть разрываясь неописуемой душевной болью. Пусть мучаясь в агонии страданий. Но всё же, «подняться с колен», отряхнуться и продолжать идти дальше по жизненному пути.

Режиссеру картины Василию Сигареву удалось снять сильный во всех отношениях драматический фильм, который однозначно и сиюминутно хочется назвать одной из лучших картин современного российского кинематографа. Многие обвиняют творчество Сигарева и данный фильм в том числе в обилии чернухи, чрезмерной мрачности демонстрируемого мира и отсутствия надежды. Оставляя даже позади творчество не менее уважаемого Юрия Быкова. Но пожалуй именно этой бесцеремонной жестокостью и предельной честностью Сигареву удаётся задевать за самое живое, достучаться до зрителя и глубоко осесть в его сознании на какое то время.

Столь сильнейшее впечатление фильм производит во многом и с точки зрения сильнейшей игры практически всей актерской команды картины. Яна Троянова пусть и предстаёт в традиционном для неё образе бесцеремонной и хабалистой женщины, но демонстрирует полное погружение в образ и сильнейший эмоциональный контраст своей игрой. Одной сценой реакции на избиение жениха добиваясь самых громких оваций и аплодисментов её игре. Отдельно хочется отметить великолепную игру Ольги Лапшиной, которая на мой взгляд и создала самый сильный, глубокий и деструктивный образ всей ленты.

10 из 10

Жизнь — это однозначно одна из самых сильнейших картин отечественного производства, что я когда-либо видел. Очень жестокая, мрачная, суровая и шокирующая, но одновременно с этим очень честная, «поучительная» и личная лента, посмотреть которую я думаю стоит каждому.

Фильм «Жить», думаю не оставит никого равнодушным.

На протяжении просмотра всей кинокартины, события, держат в напряжении.

Это сильное кино, о нашей жизни, с которой порой, трудно смериться, а главное понять ее.

«Жить»- это жизненная драма, в которой каждый сможет найти ответ на вопрос, а что же делать дальше? Как жить, когда жизнь нанесла тяжелый непоправимый удар.

Герои этого фильма, с самых первых минут поражают своей потрясающей игрой. Особенно, поразила женщина, у которой были двое девочек. История эта просто убила.

В данной картине, представлены три семьи, совершенно разные судьбы, незнакомые друг другу, но с общей болью, которая их объединит.

После просмотра, на душе остается сильный осадок. Потому что, все, что происходит на экране, трудно поверить, что это кино. Сценарий великолепный. «Жить»-это сама жизнь.

Всем советую посмотреть этот шедевр. И как жалко, что этот фильм, очень редко показывают по телевизору. Хотелось бы, чтобы его увидели миллионы.

Он достоин Оскара.

Что делать дальше?

Жить…

10 из 10

Фильм «Жить» 2011 года — это альманах из трех непересекающихся сюжетных линий. Все истории объединяет лишь одно — невыносимая душевная боль. Режиссер посвятил нас в трагические обстоятельства, касающиеся трёх периодов человеческой жизни: ребёнка, супруга и родителя. Непреодолимый ужас может застать нас в любом возрасте.

Несмотря на душераздирающие ситуации, в течение фильма мы не встретим ни одной реальной слезы. Свою скорбь и беспомощность герои выражают по-настоящему. Отсюда разительный контраст с облагороженной печалью в голливудских фильмах.

Хоть сюжетно истории не пересекаются, но избирательный монтаж соединяет яркие сцены и усиливает их эффект. Кроме того, в каждой линии есть сильный женский персонаж, который вгоняет зрителя в оцепенение от сопереживания героине или от ужаса от неё. Особенно впечатляет игра Яны Трояновой на контрасте с её комедийной ролью в ситкоме «Ольга».

«Жить» не предназначен для развлекательного просмотра. Фильм хватает зрителя и уносит за собой в кошмар, переживаемый героями кинокартины. Следует быть к этому готовым.

Жить тяжело. Но умирать нельзя, понял, козлина?! Нельзя.

8 из 10

В последнее время, в рецензиях все чаще встречаю, что Сигарева, Звягинцева и иже с ними, относят к новому мейнстриму. Дескать, снимаю одинаково, а те, кто уважает данный жанр-ищут глубинный смысл там, где его нет.

Так вот, в корне протестую этому! Наверное, если не знать особенностей наших глубинок, этот фильм можно посмотреть, испытать шок, а затем задаться вопросом: «Зачем такое снимать, все мы знаем, что жесть имеет место быть, не нужно выносить это на большой экран».

Но, если быть готовым к фильму, шока не окажется на первом плане. На него выйдет как раз тот самый смысл: ценности жизни и борьба с утратой. Не спроста, все герои-это некое «людское днище». Отчасти, виновные в своем горе, они либо осознают это, доходят до человеческого предела, как в истории с девочками; либо принимают и по-своему побеждают, как в истории девушки с дредами. Знаете, к таким фильмам, рано или поздно приходят многие.. Кто-то видит в них чернуху, а кто-то, после просмотра, обретает второе дыхание, начинает, как ни банально, ценить то, что имеет.

Почему-то, историю мальчика многие трактуют не верно: отчим и мать-истеричка-его вымышленный мир, где он пытается хоть как-то оправдать смерть отца. Поэтому, придумывает себе фельдшера-отчимом, мать-двинутой особой, ненавидящей его, и только отец — самое светлое пятно.

По праву, фильм сильный. Как любит Сигарев-утрированный.

Не возьмусь советовать его, но считаю, что при определенном настроении, будет весьма полезен.

Отдельно хочется отметить игру. Впервые, ха долгое время, в нашем кино, подобного жанра, герои не кажутся вульгарными, напыщенными.

10 из 10

Подходя к фильму с абсолютно чистой головой и без лишних эмоций.

О смерти необходимо размышлять — она неотъемлемая часть жизни. Все всегда заканчивается смертью: к кому-то она постучится сегодня, чей-то покой нарушит завтра, а кто-то дождется ее приглашения на последний бал спустя годы, но миновать ее не выйдет ни у кого, — и не имеют никакого значения статус, состояние, моральные качества, — в конце концов, если отбросить все напускное, человек рожден лишь для того, чтобы стать кормом для голодных червей.

Сигарев бескомпромиссно рассказывает три истории об обывателях, крепко-накрепко связанных меж собой прочной нитью, что зовется словом «смерть». Василий, словно патологоанатом, препарирует чувства и эмоции людей, тонущих в омуте уныния и печали. Они похоронили не только своих близких, мечты и надежды, но и себя, — под обломками своей былой и напрочь разрушенной жизни. Как возвести под нежным солнцем свой новый городок, полный счастья и радости, когда и плотник мертв, и архитектор, а небо перманентно затянуто «свинцовыми» тучами? Режиссер отвечает на этот вопрос лишь гробовым молчанием, но все-таки неуклюже намекая, что выход из темницы, надежно охраняемой скорбью и депрессией, есть, — время.

Актеры справились со своей работой прекрасно, как и режиссер — со своей. Отдельно хотелось бы выделить музыкальное сопровождение — оно великолепно. Музыка здесь не просто дополнение к картинке, а полноценный столп, на который громоздкое «Жить» опирается всем своим весом.

Лента Сигарева подобна дерзкому репортажу с похоронной процессии, позволяющему заглянуть в глаза своим бушующим страхам, сокрытым в черной-пречерной бездне.

Добро пожаловать.

8 из 10

Волей судьбы, я посмотрела картину русского режиссера Сигарева — «ЖИТЬ» и лучше бы я этого не делала. То что Василий Владимирович мужик талантливый, я признаю бесприкословно, но и то что он жесток своей подачей, отрицать тоже не получится.

Картина смотрится с эмоциональной болью, а так же и физической(т. к дышать иногда просто, банально не возможно). Герои, каждый сам по себе кричит через экран-«Я страдаю, я умираю, во мне нет жизни», ты не произвольно погибаешь вместе с ними, испытываешь давящее чувство на грудную клетку, а иногда и кричишь в голос- от страха, от безысходности что-ли.

Сигарев жесток(повторюсь), а именно потому что открывает в зрительской душе дверь по ту сторону подсознания, где мы спрятали вселенских масштабов страх, тот самый страх который (попади ты, в такую же как герои ситуацию) поглотил бы тебя с желанием окутать лицо белым саваном.

Будут ли у тебя скинуть этот саван и сделать глоток воздуха? Не знаешь? Вот и герои не знают.

На финальной заставке заставке, где серо-белыми буквами смотрит на тебя слово «ЖИТЬ», я сделала вздох и жить захотелось. Но что делать с ранами, которые стали предательски кровоточить? Сигарев ответа не дает.

ВРЕМЯ ЧУДА, ВРЕМЯ СЛЕЗ

Волшебную картину я увидел. Как всегда — самым последним. Все уже видели ее. Все уже обсудили. А я по обыкновению завтракаю, когда все ложатся спать. Перевернула она меня всего, перелопатила. Да и что же в ней нового? Уж сколько я сам писал о тавтологии «русского кондового арт-хауса», уж, сколько сам колкостей по его поводу отпустил. Тем более, «Волчок» меня совсем не впечатлил. А посмотрел «Жить» и растворился. Плакал.

Фильм «Жить» Василия Сигарева с первых кадров — когда папа пошел топиться, пронзил меня и не отпускает. Я узнал это место. Черепетская ГРЭС. Город Суворов, а точнее поселок Центральный, если прямо через водохранилище 2 километра всего от Суворова, города Тульской области — места съемок фильма. Армия, ВСО, 1987—1988 год.

Посмотрите, это стоит увидеть.

Как наваждение, как дежа вю сюжет картины с тремя смертями вынул из забвения 3 нелепых смерти, что случились тогда. Для меня бысмысленен вопрос, а не «чернуха ли это», «не очернительство ли». Запах фильма, его вкус именно тот, который я чувствовал в 25 лет назад. Самая настоящая правда в значении истина, которая может, если и случиться, то только во сне, только в жизни, потому, что «мысль изреченная есть ложь», но которую иногда кино по чуть-чуть.

Сначала умер парень из Узбекистана, такой узбекский интеллигент. Единственный среди узбеков, который не говорил по-узбекски, а только по-русски, хотя и был явным азиатом, видимо полукровкой. Был на привилегированном положении. Не относился ни к чуханом, ни к блатным, ни к «комсомольцам». Рота у нас была однопризывная, но, как и везде, в армии делилась на множество социальных подгрупп. Было у нас 17 человек после малолетки и тюрьмы, чуть постарше возрастом: 23—27 лет. Он, этот первый умерший, каким-то образом пользовался у всех уважением: и у командиров и у блатных, хотя не быковал никогда. Заведовал радиоточкой, чинил всякие электроприборы, телевизоры в домах у офицеров.

Убило его током высокого напряжения. Оказалось, что воровал и уже множество раз он телеграфные провода. Имел гешефт на том. В тот день была буря и где-то километров за 5 упали провода ЛЭП. Упали на телеграфную линию. Поднялся наш слесарь-интеллигент на кошках по столбу. Только дотронулся до провода и рухнул. Приехала мать, русская такая мама. Хотя не должна была. В гробу лежал он, как двойняшки в фильме Сигарева. Похороны были в Намангане, но прощались всей ротой в Центральном тоже. Как положено — холостыми выстрелами в воздух. Мать орала страшно. На похоронах даже было интересно, любопытно. А потом охватило странное чувство желтого абсурда, и не меня одного. Это так странно. Так странно. Я вспомнил это чувство! Впервые за столько лет, когда увидел фильм «Жить».

Через неделю другой ласты склеил. Тоже узбек. Упал с крыши строящегося здания. ВСО, наша часть, — это военно-строительный отряд, а точнее откомандированная рота. Занимались мы всяческой строкой, перетаскиванием шпал, если не удавалось налить воды в бензобак гравийного укладчика или просто профилонить в бытовке весь день. Упал он крыши с 9-ти этажного здания. И, самое смешное, встал и пошел, пошел как железный Феликс в анекдоте. Словно ничего и не случилось. К нему никто не приехал. Отсалютовали холостыми, и отправили гроб домой к маме в Наманган тоже.

Привезли как-то старика местного к нам в палату. Положили около меня. А он умирает всю ночь, весь день и потом всю ночь. Жалуется. Показывает мне — вот тут болит. Показывает то ли на сердце, то ли на желудок, то ли печени. Ну и мы, я особенно, бегаю к доктору, «диагнозы» ставлю. Говорю: «а, может, у него, язва, а, может, инфаркт». Врач бородатый, сизый, списанный откуда-то из большого города. Ноль внимания. «Может», — говорит, «и язва, а может и инфаркт. У нас нет оборудования. Надо вести его в Суворов — там анализы сделают». Утром проснулся. Дед — мертвый на соседней койке. Потащили с санитаром его в морг. Цинковое основание полукруглого ложа. Кран. И все.

Фильм Сигарева дает такое пронзительное, такое объемное, такое увесистое переживание смерти, которое в кино я переживал считанное количество раз. Такое же объемное как воздух, как все предметы после имована с «Балтикой N9» — моего любимого пива. Вдруг при уже втором просмотре картины при словах мальчика: «папа умер, папа умер» у меня кровать уплыла из-под спины. Этот тот настоящий коралл смерти, тот, тот изумруд небытия. Труп старика в морге, гробы с узбеками. Какое же это гадкое ощущение и такое сладкое одновременно. Я, наверное, сегодня буду смотреть это кино в третий раз, чтобы снова хоть краешком глаза заглянуть в Коричневую Ночь Ничто, в такую же коричневую и пахучую как дрысня на автовокзале туалета города

Мрак запустения, который двоиться бесконечно, то в моей памяти, то в картине. Эти желтушные двухэтажки Суворова и слякоть улиц в богооствленных поселках около Суворова вовсе не были для меня всегда мраком, а скорее несказанным светом. Этот городок мне казался тогда милым и уютным.

Что же такое жизнь, что же такое смерть, что же такое «правда», в кино, в литературе, в искусстве вообще? Да все — правда и все — ложь. Все — истина и все — фальшь. Все зависит от ракурса зрения. Фильм рождается в голове зрителя. Реальность — в голове человека (кошки, черепахи, насекомого).

«Жить» Сигарева — драгоценный осколок. Чем же он так драгоценен? Скажу ересь, не было в истории российского кино картины столь национальной и одновременно столь абсурдной, абсурдной в Тертулиановском смысле чем «Жить» Василия Сигарева. Не было. Эта картина — Центр, точка сборки пусть и придуманной Аксаковым и Есининым синеокой Руси, а, если придуманной, то, значит, настоящей. Из нее ее, как из мозаики в «Изгнании» Андрея Звягинцева можно собрать целое эпическое полотно. От Владивостока до Рюрика. От Путина до Путивля.

«Жить» Сигарева — это самый православный боевик после «Братьев Карамазовых». Это же просто какое-то Евангелие III тысячелетия. Философия общего дела. Настоящая русская, нутряная срань Господня, которая Смертию Смерть поправ, буквально поднимает из могилы всех, всех тех, которые от нас ушли. Но восстанут и будут жить вечно. Высказывание такой силы, такой боли которое подняло Лазаря две тысячи лет тому назад, и которое утопило в крови весь цвет русского народа 90 лет назад. «Убить, чтобы жить» — лозунг России, девиз кондовой Руси, краеугольный ее камень, Аз и Омега.

Я не хочу умирать.

10 из 10

Затарахтел. Зафыркал смрадно. фонтаном грязь из-под колёс. И так вольготно и отрадно, что деться некуда от слёз. Как будто кончено сраженье, и мы, прожжённые, летим, прорвавшись через окруженье, к своим. Авария. Лицо разбито. Но фотографию найду, и повторяю как молитву, такую вот белиберду: душа моя, огнём и дымом, путём небесно-голубым, любимая, лети к любимым своим.

Ощущением смерти невозможно подбить почву под ногами, потому что своей смерти вообще боишься меньше всего, несмотря на её четкое присутствие, недалеко расходящееся с жизнью. В какой-то момент смерть родилась как существо, к которому в предпоследний момент можно будет прикоснуться, может быть оно бесполое с косой в черных складках, но обязательно одинокое, как отражение умирающего. О боязни таинства смерти задумываешься лишь в детстве и не о себе, чаще о родителях, даже воображаешь себе какие-то похоронные прецессии, но никакого горячего страха нет, есть только прохладная жуть от начала наблюдения за смертью.

Пазик, в котором одновременно в фильме едут живые и мертвые, мать-капустина, раскаявшаяся, но не прощеная, дети, согретые дыханием живых, — это вроде «желтой стрелы» пелевина, где все в одном запоздалом поезде мчатся в одну финишную точку своеобразных «петушков», кто-то лишь добирается раньше, кто-то позже, а кто-то догоняет на ходу. Здесь страшно в сцене идущего пара изо рта девок, лежащих в гробу, матери-капустиной кажется, что они не мертвы, а дышат, у нее случается припадок со словами похожими на: «скажите, зачем я его растила? у вас есть дети?», и ей не скажешь, что гробы вынесли из тепла и это простое физическое явление.

Сначала кажется, что бегающие друг за другом с кариесным зубом Мать и Гришка — просто захиревшие наркоманы, потом оказывается, что это типа киношного языка жестов, смертная тень, как и дятел, поедавший дом, погасшая на венчании свечка — всё это не к добру. получается, что это самая пугающая, но придвигающая поближе, линия фильма «жить». Фантасмагоричные монстры получаются тут в роли гопников, избивающих Мать в вагоне электрички, потом камера хватает крупным планом его затоптанное в крови лицо, а после этого видит так только бело-серые плоскости места от края и до края.

Какой-то мужчина с хвостиком бродит по городским улицам, ездит на двухколесном, вытаскивая его из автобуса, потом садится в грязь, снимает ботинки и просто растворяется в пустоте. Ты дебил что ли или как? Так просто дебилы что-то делают, нормальные люди зачем-то что-то делают.

К страдальцам снова приходят мертвые, как «я умру, а после я воскресну», утопленник проезжается на велосипеде, девки молчаливо живы в руках матери-капустиной, Мать появляется у окна, перевязывает Гришке руку и спит как живой.

Когда наркоманка Гришка сидит на остановке перед тем, как идти снимать деньги на похороны, и жует чипсы, купленные в ларьке с мишурой на окнах, становится на эту минуту очевидно, что смерть стоит того, чтобы жить, а деваться-то и некуда, просто надо.

Фильм «Жить» Василия Сигарева я посмотрела, очарованная «Страной Оз» и вопиющей Яной Трояновой (о которой вскоре прочла отзыв как о лучшей русской актрисе современности, с чем я бы, пожалуй, позволила себе согласиться, если бы ориентировалась в этой сфере достаточно для того, чтобы иметь более или менее взвешенное мнение), — весной этого года.

Но до сих пор я довольно часто о нём думаю и, что гораздо важнее, он до сих пор на меня накатывает. До сих пор меня держит.

Коварная, обманчиво-деревянная фарсовость «Страны Оз», которая незаметно, воспользовавшись нашим самозабвенным весельем, в мгновение ока будто бы меняет своё агрегатное состояние и топит нас в слезах ужаса — в фильме «Жить» (пусть он и снят раньше) трескается, как некачественная маска, и перед нами предстаёт обнажённая и никак не подготовленная для нас — словно просто брошенная нам под ноги — тема отчаяния.

Это фильм о самом страшном, что может случиться с человеком — о потере единственной отдушины, единственного Того, кто находится за пределами одиночества, потери, после которой погружение одиночество неизбежно. Переживание этого мгновения просто парализует своей откровенностью и правдоподобностью.

Плакать? Невозможно! Волосы дыбом. Лёд по спине. Оцепенение. И какая-то идиотская мысль-соломинка о том, что «это же кино».

Самый пронзительный из всех когда-либо виденных мною фильмов.

P.S. Если вы не уверенны, надо ли оно вам, то лучше не надо!

Зачем вообще такое снимать/смотреть, спросите вы?

Наверное, у каждого свой мотив.

Лично мой — как и всё на свете, двоякий: с одной стороны, это, пожалуй, малодушное стремление спрятаться в таком фильме от боли и отчаяния, которые существуют в реальном мире, совсем рядом со мной, с другой стороны, — мысли, мысли, мысли, бесконечный поиск заусеницы, за которую в этой пустоте можно было бы зацепить жизнь тех, у кого она ещё осталась.