Рецензии

Вторая кинолента так называемой «трилогии отчужденности», которая продолжает начатое «Приключением» повествование о некоммуникабельности, царящем в обществе. На мой взгляд, Микеладжело Антониони успешно использует в своих фильмах художественные приемы ретарда́ции, монотонно развивая события, и антите́зы, создавая контрастные противопоставления, что придает его фильмам определенный стилистический оттенок.

Хотя сама кинолента развивает свои события в рамках одного жанрового контекста — мелодрамы, который не очень-то мне по душе, смотреть фильм было довольно интересно, даже, наверное, больше, чем первый. Однако все равно остается между моим пониманием творчества Антониони и высокими оценками большое расстояние. Все больше убеждаюсь, что фильмы этого режиссера не моего ракурса.

Довольно сильный актерский состав, в котором участвовал мэтр кино Марчелло Мастрояни, и актриса Моника Витти, которая снималась и в первой части негласной трилогии. Хорошая игра хороших актеров.

6,5 из 10

Фильм полон сокровенного: того, что мы обычно прячем от других, стараемся перебороть в себе, считая огласку столь личных и иногда непнятных даже самому себе мыслей лишней, ненужной и неудобной. Герои тоже долго держат все внутри себя, не столько из-за соображений каких-то там приличий, сколько из-за непонимания, неуверенности в своих противоречивых чувствах: а вдруг это просто настроение такое?

Пронизывающая каждую клеточку тела тоска, безнадежная меланхолия, когда так хочется выть, выть во всю глотку, чтоб каждый человек на этой чертовой планете тебя услышал… но с губ слетает лишь слабый хрип и ты виновато улыбаешься. И так хочется чтоб хоть кто-то тебя понял, неведомо как, но понял, услышал этот беззвучный крик, что-то сказал или сделал бы — неясно что, но после этого все пройдет, все изменится. И вот же он рядом, он так давно уже рядом, он так близко, нет человека дороже… но он не слышит, не видит, он занят своими мыслями, проблемами, делами, он не понимает, и как подобрать слова, когда тебе так хочется умереть, а он не видит…

Болезнь близкого друга так неожиданно и живо напомнила о тех чувствах и мыслях, что процесс анализа и сравнения прошлого и настоящего уже не остановить. Лидия не уверена, она не хочет верить, не понимает сначала фатальности этих размышлений, хотя осзнание — это последний этап, и все уже и так свершилось. Жена приходит сама и приводит мужа в то самое место, где они были так молоды, так бедны и так счастливы. Но надежды на то, что теперь уже пустырь и стройка оживят их любовь и вызовут в них былую страсть друг к другу, увы, не сбываются, и герои ничего не чувствуют, кроме неловкости и желания поскорее уйти в новую, дорого обставленную квартиру в престижном районе, где не надо испытывать никаких эмоций.

Неопределенность, недосказанность, ускользающая нить жизни, когда так хочется понять, что же ты все-таки упустил, что еще не сделал, что уже никогда не сделаешь, не почувствуешь, не осознаешь. Как вернуть то, чего никогда не было? Как начать заново, когда столько прожито? Как расстаться с бременем, которое так тебе дорого?Ты уже не помнишь писем, которые ей писал, но физически не можешь ее оставить. Это не просто привычка — это самое лучшее, что было в твоей жизни, и тебе просто не хватает силы признать, что ты ее упустил. И ты смотришь сквозь ее все еще прекрасное тело и думаешь о прошлом. Никто не может тебе помочь, что бы не произошло, кто бы к тебе ни пришел и что бы он не сделал — все останется неизменным. Ты еще пытаешься предотвратить катастрофу, хватаешься за соломинку и ловишь ртом воздух, но в глубине души уже понимаешь, что все усилия бесполезны — на город опустилась ночь.

Джованни пока не понимает, что это не просто творчесчкий кризис, который можно разрешить романом с молодой и красивой дочкой промышленного магната, а нечто большее — конец определенной эпохи в его жизни, ночь, пришедшая на смену дню, которая уже наступила, так его и не предупредив.

Светская вечеринка — поистине гениальный фон для такого рода душевных терзаний: с одной стороны все кругом так пусто и прозрачно, как у тебя внутри, с другой — никому до тебя нет никакого дела, не надо прятать свои муки. Так проходит ночь — за пустыми разговорами в окружении блеска и мишуры, но рассвет наступает в отдалении, под сенью деревьев, где только двое могут наконец расплакаться и сказать все, что всю ночь копилось внутри.

9 из 10

В фильме ищешь проблему, но со временем понимаешь, что фильм о беспроблемности. Фильм о героях, которые могут позволить себе жить праздно и живут праздно. Единственно, что живут перед лицом смерти, но и к смерти их отношение какое-то … праздное.

Мне кажется, фильм о людях, которые не обременены материальными заботами и лишены идеологических комплексов, делающих из людей невротиков. Они — свободны от общества, говорят, что быть свободным от общества нельзя, а у них получается. Получается, потому что главная сцена фильма — ночная вечеринка у сильного мира сего на протяжении которой они не проявляют ни малейшего психологического комплекса. Они чувствуют себя стесненными хоть в какой-то степени перед Джеральдини? Они принимают несчастный вид? Выражают восхищение? Суетливо нацистски салютуют, крестятся? Что-либо из того, что всегда делали перед власть имущими? Ни в малейшей степени. Они едут к Джеральдини на прием, тот — влиятельная особа.

Но что это за влиятельная особа? Папа Римский? Король? Муссолини? Джеральдини -- беспроблемная влиятельная особа, новый правитель мира, который мало кому в тягость. Это влиятельная особа ни на кого не … влияет. Он — власть имущий, но какой же он власть имущий если сравнить его с фанатиками средневековья или нацистами? Джеральдини — свойский парень, который никому не хочет быть в тягость, но с деньгами и излучает беспроблемность. У этого нового хозяина мира нимб беспроблемности. Он пытается как-то себя обессмертить и завести интеллектуала-биографа, он — власть и как-то пытается реализовать себя в идеологическом ключе, но … пока … все это очень невинно.

Каково общество, собравшееся у Джеральдини? Разве это то общество в котором романтический герой XIX века испытывал боль, брезгливость? То общество от которого Болконский уехал на войну? То общество, в котором Пушкин и Лермонтов стрелялись? Общество «Мертвых душ», «Горя от ума», лишнего человека? Ничуть. В фильме нет социальных проблем. Люди чинно и мило проводят время, ничем не стесненные, потому что многие считают за норму вступить в общество с тем, чтобы вот так именно чинно и мило проводить время друг с другом.

Думаю, что это особая историческая эпоха в жизни Италии и даже западной Европы в целом. Италия долгое время была католической феодальной страной с всей спецификой, характерной для этого типа стран, но все это было затенено и отставлено — нацизмом. Нацизм был идеологией, мало совместимой как с католицизмом так и с феодализмом и был для Италии обновлением; Италия Муссолини — новая Италия, не так, конечно, как Россия Ленина — новая Россия, Советская Россия, но похоже. Но нацизм был идеологией не менее жесткой, чем католицизм.

Послевоенная Италия — Италия, в которой отставлен нацизм, а феодально-католические тенденции ослабли. Налицо — идеологический просвет, свобода, напоминающая оттепель Хрущева и характеризующаяся расцветом кинематографа в Италии. Италия — деидеологизирована, наступила идеологическая пауза, Штаты, в фарватере которых отныне развивается Италия, на удивление не изобретательны в области идеологии: экономический либерализм и декларация прав и свобод — требования, по своей простоте и естественности легкие как пух для чего только не видевшей Италии. В Италии — эпоха воздуха вместо идеологии и Антониони не хочет загрязнять его. Идеологии нет и Антониони не хочет вводить нечто в этом роде.

Герой фильма — интеллектуал, мыслящий как-то вяло, он какой-то очень не обремененный страданием интеллектуал. Герой Мастрояни — совершенно политкорректен, лишен сколько-нибудь выразительной общественной позы, общественного вызова и скорей не только в силу характера, а потому, что жизнь, общество не предрасполагает к этому. Об этом-то удивительном обществе и фильм: никто интеллектуально не взбудоражен, никто не бравирует политическими взглядами, социальными предприятиями — все спокойны как … идиоты.

Фильм, характерный не для одной Италии, но всей Европы, причем не для послевоенной (плана Маршалла) только. Его актуальность затянулась на полвека вплоть до крушения СССР и создания Евросоюза как самостоятельной политической силы. Европа — не была самостоятельна, европейские страны следовали в фарватере США, признавая Штаты лидером, все лет пятьдесят не думали самостоятельно и, быть может, это были лучшие годы в жизни Европы. Европа плелась за Штатами как корова за ковбоем и существовала с атрофирующимся мозгом бессмысленная и беспроблемная Фильм — о праздности. Фильм об этом? Да … это … героично.

Позже Триер снимает «Идиотов» думаю, что на эту же тему существования Европы в деполитизированном, деидеологизированном состоянии, существования … колонии.

Один из фильмов, занесенных в трилогию отчуждения. С чем я полностью согласен. Черно-белый фильм. Это играет определенную роль в восприятии фильма, отсутствие красок настраивает на некоторую серьезную волну с печальным оттенком.

Антониони не привык высказываться прямо, вы не услышите надрывных диалогов о том, как плохо героям. Но это вполне можно увидеть и прочувствовать в каждом моменте фильма. Фильм большей частью протекает в молчании, за исключением тех моментов, когда музыка играет по сценарию(в доме Джерардини, в ночном клубе).

В чем же заключается отчуждение? Оно заключается в том, что брак, построенный когда-то по любви теперь является всего лишь оболочкой. За ней скрывается пустота. Именно она поселилась в душах Джованни и Лидии. Но речь идет не только о потери любви, а о потери себя. Они больше не живут, они существуют, без эмоций, почти как роботы. Но в отличии от них они чувствуют неправильность происходящего, пытаются вырваться из сложившихся обстоятельств. В течении фильма они пытаются искать новые впечатления, сам сюжет по временным рамкам очень насыщенный. Один день и одна ночь в фильма вылились в 2 часа киноленты.

День является своеобразной подготовкой, в которой зрителю предлагает вникнуть в атмосферу, узнать героев, понять их. И это часть, которую я не могу комментировать, там нечего комментировать, тут можно только наблюдать за пустотой, открывающейся нам в главных героях в все больших гранях их жизни. Ночь — время решений, катарсиса и выбора пути, предложенного нам Антониони. Точнее развилки для пути. Должен заметить, что посмотрев 5 фильмов Антониони, счастливого конца я не увидел ни в одном, да и вообще законченного конца. Причем для меня это прежде всего призвание задуматься. Фильм выносит нас за рамки просмотра в реальную жизнь, где мы вынуждены задавать себе вопросы — а не грозит ли и мне отчуждение? Верил ли Антониони в жизнь без отчуждения? Мне кажется верил, ведь если мы указываем на что-то из фильма в фильм, на какую-то жизненную проблему, ставим зрителя перед чем-то, что, как мне кажется, не хочет пережить ни один человек, то это своеобразное предупреждение. А предупреждение говорят лишь тогда, когда опасности можно избежать. Именно в этом я вижу призыв Антониони.

Мастрояни и Моро сыграли в фильме жизнь, которой я хотел бы избежать. Меня откровенно пугало их времяпровождения. Они ведь даже не получали удовольствия от него, это было не наслаждение жизнью, а попытка бегства от самих себя. От вопросов, что терзали их. И если для Лидии большей частью все замыкалось на любви и отношениях, то Джованни еще переживал и писательский кризис, который беспокоил его не меньше. А то, что писательство для него не пустой звук говорит его отказ от работы на богатого предпринимателя, где он вынужден был бы похоронить себя как писателя за большую зарплату.

Антониони часто показывает героев своих фильмов свободных от нормы морали. Ночь не стала исключением. Джованни в отсутствии рядом Лидии пытался завоевать Валентину, Лидия пыталась изменить Джованни с одним из гостей в поместье Джерардино. Но, измену им совершить так и не пришлось. Лидию сдержали воспоминания о любви Джованни, а Джованни сдержала Лидия и как это ни странно Валентина. В эти моменты все сочувствие, которое копилось в моменты дневной прелюдии и страданий одиночества главных героев смешалось с недоумением. Неужели герои не понимали, что это не решение проблемы? Это все та же попытка бегства.

Мне не хотелось бы повторять их путь и я буду надеяться, что опыт, который я получил при просмотре фильма, опыт и некоторое понимание жизни, которое хотел передать мне Антониони, помогут избежать пустоты в таких ситуациях. Фильм, после которого размышления гарантированы и который не может оставить равнодушным.

Фильм как настроение, словно ты околачиваешься неподалеку и тоже принарядился, тоже взял бокал чего-то золотистого. И никуда не торопишься — целая Ночь впереди.

Ему с ней скучно, а ей — хочется умереть в уже бесполезном теле полустарухи-полуребенка. Они слоняются — то в бар, то на прием, то в поле — и везде им некуда деваться от несбывшихся обещаний. Они похожи на старые флакончики с духами: всё ещё сохранились вензеля, что-то напоминает о былом, но запах только отдаленно напоминает прежнюю свежесть. Оба в поисках новых ощущений в последний момент отталкивают новых знакомых — куда там, не ворошите пыль.

Всё, ночь на исходе, пробуждение уже давно состоялось, а шторы так никто и не распахнул, и сидят в темноте, ничего не понимают!

Жанна Моро — фантастическая женщина с детскими губами, Марчелло, как обычно, мужественный и чуткий. Антониони — как и всегда.. мастер

9 из 10

Мне кажется, что любовь должна ограничивать личность. Так, чтобы вокруг была пустота

Первая мысль после просмотра — невероятно поэтичное и глубокое кино. У Антониони получился очень грустный, наполненный символами фильм о том, что все в этом мире имеет конец, что вечной любви не бывает. Это иллюзия, как и дымка на горизонте, заставляющая думать, что дороги нигде не оборвутся. Да, жизнь имеет смысл, когда ты любишь. Но истинная любовь — это лишь определенное мгновение в человеческой жизни, которое подчинено времени…

В фильм удачно вплетена идея параллели между физической смертью (умирающий друг пары) и духовной. Главный герой говорит, что пустота должна быть вокруг влюбленного, но никак не внутри, не осознавая, что уже сам давно не испытывает чувство влюбленности. То есть один умирает физически, но с глубоким чувством любви, а другой вынужден жить, но ведя бессмысленное существование, где все основано не на переживаниях, а на привычках.

Я видел тебя в измерении, которое охватывало все мгновения жизни, все годы, грядущие и те, которые я прожил, не зная тебя, но уже готовый к встрече с тобой. Это было маленькое чудо пробуждения. Впервые я почувствовал, что ты мне принадлежишь, не только в эту минуту, и что ночь продолжается навсегда рядом с тобой. Это было чудо твоей крови, твоей мысли, твоей воли, сливавшейся с моей. На секунду я понял, как люблю тебя, Лидия. И это ощущение было настолько острым, что мои глаза наполнились слезами… потому что в этот миг я подумал, что это никогда не должно кончиться, что вся наша жизнь должна быть как это утреннее пробуждение.

Письмо главного героя, писателя Джованни, к своей жене — это шедевр сценаристов. Оно наводит на размышление о том, что именно ожидание и предвкушение чего-то невероятного или доставляющего удовольствие может быть поистине настоящим чувством, и что вся человеческая жизнь подчинена мгновеньям, которые никогда не повторяются и воспоминания о которых помогают в трудные минуты.

Когда я упоминала о поэтики фильма, то я имела в виду и поэтику кадра. Режиссер здесь — настоящий мастер. Композиция кадра продумана во всех аспектах. А черно-белый формат добавляет фильму меланхоличное настроение. Ритмика также представляет собой тягучее выстраивание символов. По большому счету весь фильм состоит из трех крупных действий.

Кстати Антониони гениальный художник и в игре света. Казалось бы, что ч/б стремится к некой плоскости и имеет достаточно простой язык образов, но помимо главного, что можно извлечь из этого формата (четкость, прямолинейность символов, особое настроение, силуэтность и статичность) режиссеру удается наполнить картину светом и использовать его в своих целях. Например, кадр, где герой Марчелло Мастроянни и героиня Моники Витти разговаривают через стену, во власти ночи и дождя — стена соответственно разделяет двух персонажей (ракурс: в разрезе). Джованни находится в тени, он как бы обезличен. Его годы ушли и он под властью смерти. Тогда как девушка олицетворяет некую надежду, юность — по крайней мере, внешне… а вообще, тем и хорошо классическое кино, что оно изобилует разными идейными противопоставлениями.

*Единственное чего я не могу, ну никак, принять — это странное выражение чувств в итальянском кино. Или все кричат (как у Висконти) или (как у Антониони) целуются, словно вантузом воду откачивают — думаю, что это из-за горячей крови итальянцев и их экспрессии.

Фильмы Микеланджело Антониони отличаются своей утончённостью, стремлением выразить чувства и их развитие без помощи слов. В картинах выражается непередаваемое и от того такое правдивое мироощущение — говорится о непознаваемости мира («Фотоувеличение»), о душевном непостоянстве личности («Ночь»), о зыбких песках государства («Забриски Пойнт»).

Картина вводит в жизнь семейной пары итальянских интеллигентов. Муж — известный писатель, жена — его призрак. А за временем, проводимым ими вместе, скрывается холод и скрытая возможность измены.

Антониони приятен экзальтированным спокойствием. Конечно, возникает разительный контраст между бурным итальянским темпераментом и спокойной постановкой фильма. Но, что удивительно, становится всегда лучше — этим проникновенным спокойствием режиссёр даёт лучшую возможность прикоснуться к внутренним стрункам мира героев, задуматься, понять. Благодаря акценту на чувства он добивается большего желания вжиться в персонажа своего фильма, освобождённого от обузы перегруженных диалогов.

Эта картина, не совсем стандартно подходит к вопросу отношений и брака. Герои разочаровались друг в друге и им нужно найти элементарное человеческое тепло на стороне. Но сердце фильма бьётся в своём ритме, и удивительно то, как разрешается недопонимание героев. Не буду говорить как, но мне кажется, это представит стиль режиссёра — а он из тех, кто не любит давать ответы. Кажется, все его фильмы созданы, чтобы на корню уничтожать всякую точность, определённость в ответах и в оценке мира и окружающих. Стоит вспомнить лишь игру в теннис невидимым мячом в «Фотоувеличении», что ознаменовало полное незнание человеком, что есть в нашем мире правда, а что иллюзия. В иной инсталляции игра в теннис появляется и здесь. Также остаётся лишь приятное ощущение светлой грусти и вопросы, на которые нет ответов: что есть этот свет, любовь, расставание?

Марчелло Мастроянни в этой картине смотрится, может быть не так превосходно, как в работах Де Сики, где они, с Софи Лорен и вовсе взлетели до небес. Однако как он играет мужа, влюблённого в образ, скорее собирательной, другой женщины! Как будто Марчелло скрывается от собственной жены на этих съёмках. Чередуя непонимание своей жены с писательской утончённостью, а пассивность тюфяка перед женой с тягой мужчины среднего возраста к молодым девушкам, он до последнего момента картины не понимает ничего, как и все мы зачастую не понимаем.

Жанна Моро. Жанна Моро держит всю лирику, всю музыкальную печаль картины на своих женских плечах (хоть ей и не нравится музыка; разгорячившись, она сетует на надоевших музыкантов). Одиночество её героини с мужем, и вместе с тем её привязанность к нему, которая отражена на глазах актрисы и, которая тает на глазах наших, — всё это выражено с участием живой женщины, и очень сложно сказать что-то против такой игры. Белиссимо! Бесподобно.

Человек выше сытости! И здесь нужен помощник, смотрящий. На заметку, фильмы Антониони из раза в раз оказываются источниками пищи духовной.

Он и Она. Муж и жена.

Он — немолодой писатель, испытывающий кризис, не может найти себя и ищет новый смысл в вещах, в новых людях, при этом забывая о своей жене, как о личности и отодвигая ее на фоновый план. Он полностью погружен в себя, пока не встречает Валентину (Моника Витти) — 22-летняя дочь миллиардера, которая толком не знает, чего хочет, ибо чувства ее непонятным образом перемешаны. Она влюбляется в Него на одну ночь…

Она — красивая женщина, обремененная ответственностью и преданностью к мужу. Ей хочется умереть, чтобы ничего не испытывать. Любовь прошла — жить незачем. Внутри тяжесть. Ему с ней скучно. А Ей тяжело иметь отношения с другими мужчинами из-за той же засохшей резины, которая связывает ее с мужем.

Игра актеров безупречна: так глубока и так проста. Фильм красив и интересен: вечер, шампанское, люди в бассейне под дождем, фигура Моники Витти у окна… и все счастливы.

Поговорка, утверждающая, что no man is an island по сути всё равно врёт. Люди — те самые острова, а между ними бездонная пустота. Шаткие мостки, которые они перебрасывают друг другу, стремительно дряхлеют и изнашиваются, и, в конце концов, остается одиночество. Одинокие люди в одиноких семьях живут сами по себе, и умирают также в одиночестве. И можно сколько угодно грешить на эпоху некоммуникабельности, которая – парадоксально! – усугубляется появлением всё новых способов и средств общения, но дело в другом. Любовь становится привычкой, а счастье от того, что рядом с тобой родной человек рано или поздно превращается в желание остаться одному.

Джованни и Лидия давно женаты, их быт налажен, всё спокойно, обычно. Всё как у всех. Когда-то это можно было назвать любовью. Сейчас просто супружеская жизнь. Тяжёлая болезнь их друга внезапно оказывается той самой первой костяшкой домино, которая, упав, способна обрушить всю конструкцию. И если Джованни в окружающей его пустоте не смог расслышать, по ком звонит колокол, то Лидия, возможно, ещё не осознав, что все изменилось, уже совершенно точно почувствовала это. Она стремится убежать, закрыться в себе, понять. Она возвращается туда, где была счастлива с Джованни когда-то, но, несмотря на то, что всё в том месте осталось по-прежнему, сама она стала другой. Лидия не хочет оставаться в квартире в одиночестве с мужем, и идёт с ним на вечеринку, надеясь, что там ей удастся забыться. Но неумолимо наступает утро, а с ним и осознание того, что непоправимое уже произошло, и изменить ничего нельзя.

Фильмов о том, как корабль мечты распарывает своё брюхо о рифы реальности, существует множество. Но никто не сделал эту катастрофу такой обыденной и вместе с тем опустошающей, как Антониони. Марчелло Мастроянни и Жанна Моро обходятся без истерик и взрывов эмоций, «Ночь» проходит очень плавно, размеренно, словно подчёркивая угасание чувств героев. И когда, наконец, приходит рассвет, все становится понятно само собой. Прошло то время, когда скандалом и битьем посуды, как электрошоком, можно было реанимировать то, в чем ещё теплилась жизнь. Сейчас в этом нет никакого смысла, равно как нет никакого смысла искать правых и виноватых, и стараться нагнать ускользнувшее прошлое отчаянными поцелуями. Это конец.

Микеланджело Антониони возводит между героями стены непонимания, и каждый их диалог упирается в эти стены, и скользит по ним в пустоту. Джованни пытается заполнить эту пустоту светскими вечеринками и случайными любовницами, и благодаря этому создаётся иллюзия движения вперед. Хотя на самом деле он давно в застое, глубоком творческом и личностном кризисе. Лидия же впитывает эту пустоту в себя, сливается с ней, пока не осознаёт, что у неё ничего другого и не осталось. Режиссёр безжалостен к своим героям: он опустошает их, заставляя на последних минутах оглянуться в прошлое, чтобы ещё полнее отразить безнадёжность настоящего.

Что же случилось, где они прозевали тот момент, когда что-то окончательно сломалось? На самом деле всё просто. Случилось то, что всегда случается. Жизнь. Это очень универсальная история. И если кто-то оглянется на свой брак, и поймёт, что что-то не так, значит, Антониони опять прав, и остаётся лишь надеяться, что ещё не слишком поздно всё изменить.

Неловко признавать, я не совсем понял и осознал этот фильм. Видимо, одного просмотра для этого мало. Но одно уже могу сказать, это очень странное и чарующее ретро. Где черно-белый цвет не скрывает, а напротив — подчеркивает красоту.

Сюжет, каким я привык его видеть, отсутствует. Есть обрывки, и намек на связанную линию, но это все призрачно и играет последнюю роль. Повествование держится на внутренних переживаниях главных героев и окружающей их обстановке. Антониони понимает людей куда глубже, чем кажется на первый взгляд, и уж куда лучше, чем его коллеги по цеху. Не пользуясь помощью диалогов и пафосных монологов, он через игру актеров раскрывает образ каждого персонажа. Амбициозный писатель, у которого наступил «творческий кризис», которого все достало и он пытается найти удовольствие в этом мире и каждый раз разочаровывается, перебиваясь мимолетными вспышками страсти. Его жена, сильная и красивая женщина, которая больна чувствами, она остро нуждается в любви и в простом человеческом счастье, получая взамен лишь черствость и холод ее некогда романтичного мужа.

Оператору можно смело памятник ставить. Подобное мастерство в современных фильмах уже не встретишь, а если и увидишь, то в авторском фильме где-то на фестивалях европейского кино. Просто подбирать подобные ракурсы без любви к своему делу — нереально. Такие простые вещи как домашняя обстановка и разбитые часы на земле, запуск самодельных ракет в воздух и уличная драка, выглядят как настоящие шедевры. А сцена, когда во время светской вечеринки пошел дождь, наверно одна из самых безумных и красивых сцен в мире кино.

Создатели ходят по острому лезвию цензуры, как бы ненароком, демонстрируя женские прелести. К слову, женская красота у картины прекрасно подчеркнута, порой достаточно лишь одного силуэта, чтобы влюбиться без памяти… Или просто найти в непроглядной тьме, под струями дождя, то что уже давно потерял.

Депрессивный настрой картины настраивает на своеобразную апатию к окружающему миру, к меланхолии, к желанию творить что-то прекрасное и печальное. Словно вы самый несчастный человек на Земле, человек который разучился чувствовать. Разучился любить. Так что, если кто-то захотел ретроспективы, под вино и свечи с девушкой своей мечты, то Ночь немного вас разочарует и разрушит атмосферу, это кино для одиночного просмотра. Чтобы рядом никто не сидел и не сопел под ухо.

Впечатления после фильма были неоднозначные, с одной стороны, чтобы полностью прочувствовать его атмосферу, мне нужно посмотреть другие фильмы Антониони, с другой, меня вовлекло в безудержную депрессию, в которой хотелось немного покоя и простора для мыслей, которые роем невидимых пчел, вились в голове. Я люблю, или не люблю, а может это все пустое и низменное, может все, что некогда стало возвышенным, превратилось в прах и стерлось из памяти…ответ где-то на поверхности.

Для тех, кто любит хорошие старые фильмы, для тех кто любит кино как форму искусства, и просто для страстных меланхоликов любящих поразмыслить. Однажды я еще раз погружусь в этот мир, но для этого нужно время, а пока, спасибо за внимание!

9 из 10