Рецензии

Неделя медленного кино продолжается. Сначала была фантастически долгая «Меланхолия», теперь вот эстафету принял не менее медленный «Restless». Досмотрев до конца (сделал это с четвертой попытки) я так и не понял понравился он мне или нет. С одной стороны у нас есть люди отлично проделавшие свою работу. Это в первую очередь художники по костюмам (Росс, Хейден, Гликер), оператор Савидес выбиравший отменные ракурсы и композитор Дэнни Элфман написавший чудесный саундтрек.

Но с другой стороны все остальное в картине не работает. Весь сюжет и финал понятен уже в самом начале, вдобавок он не цепляет и нету в нем целостного повествования. Показывают какие-то куски из жизни двух школоло которые весь фильм только и делают что сосутся без языка, общаются ни о чем и пытаются изображать романтику (момент с киданием камешек под поезд просто facepalm).

Мию Васиковску я уже пару фильмов пытаюсь раскусить. Мутная какая-то она. Таланта не вижу, но и не сказать что бездарная актриса.

Сын легендарного Денниса Хоппера — Генри Хоппер для дебюта выглядел на уровне. Но когда он крикнул своим детским голосом «I hate you» мне не оставалось ничего другого как заржать. У пацана для серьезных ролей голосок то еще не созрел. Пусть берет пример у Ре Касе который в роли призрака больше всех понравился.

В итоге Гас Ван Сент отошел от привычной глубины своих прошлых работ и снял обычный, банальный, пропитанный детским наивным романтизмом незрелый фильм который наверно идеально подошел какому-нибудь каналу вроде Hallmark, но для самого маэстро это конечно явный шаг назад.

5 из 10

«Не сдаваться» даже тогда, когда терять, казалось бы, уже нечего, нас учили еще в «Достучаться до небес». Оказалось, что юная Аннабель может справиться с этим ничуть не хуже Мартина и Руди.

Мию в последнее время можно увидеть в самых разнообразных ролях. Она ищет себя в часто противоположных образах: из повзрослевшей Алисы превращается в любимицу многих романтичных барышень Джейн Эйр, а теперь склоняется и к роли девочки-подростка с весьма непростыми проблемами. Непростыми настолько, что в этот раз надеяться на хэппи-энд уже не приходится. Зато Аннабель стала в жизни Энока переломным моментом, неким стихийным явлением, который вернул его к действительности, вернул, чтобы потом исчезнуть навсегда, оставив его дальше плыть по жизни — за них двоих. Если бы не она, он бы еще долго годил на панихиды по незнакомцам, надеясь найти хоть какой-то способ попрощаться с самыми важными людьми в его жизни.

При просмотре фильма пару раз на ум приходила «Субмарина» Ричарда Айоаде. Крэйга Робертса назвали «самым ярким британским дебютом последнего времени», но Генри Ли Хоппер вызывает не меньше эмоций — часто самых противоречивых. Его можно окрестить «американским открытием ушедшего года», пусть даже он более среднестатистичен и не так необычен (если забыть на секундочку о воображаемом друге) — это делает его только ближе и понятнее.

Образы Аннабель и Энока идеально сложились в общую картину. Они близки друг другу по духу, но при этом достаточно разные, чтобы постоянно чему-то друг у друга учиться.

Просто волшебные виды природы чередуются с унылыми коридорами больницы, но в итоге и больничные палаты сдаются, впуская в себя частицу красоты окружающего мира.

Некое пусть грустное, но при этом очень даже светлое настроения фильма угадывается уже по начальным титрам. «Two of Us» в исполнении The Beatles пропитана ностальгией по прошлому и в то же время — предвкушением будущего. Эту композицию можно считать лейтмотивом всего фильма. Она абсолютно идеально ложится почти на каждую сцену, придавая ей некую завершенность, а после финальных титров накладывается и на остаточное впечатление о картине.

Это фильм, который вы садитесь смотреть, заранее зная весь сюжет и даже финал (если, конечно, вы не пошли в кино на что придется). При этом вы не можете оторваться от экрана, ожидая каждый следующий эпизод, пытаясь узнать, не ЧТО произойдет, а КАК это всё будет. Этот фильм не хочется обсуждать с кем-то ни во время, ни после просмотра. Его вряд ли захочется пересматривать. Но увидев его один раз, вы обязательно оставите что-то от него еще очень и очень надолго. Даже если он вам совсем не понравится.

Просидев три года без работы, Ван Сент выходит к зрителю с очень таким «компактным» фильмом про смерть. Да, я тоже понимаю, что заявленная тема на компактность не сильно претендует, но режиссировано здесь все так, что задача склеить эпос и не стоит. Камера Савидеса (привычная уже для Ван Сента) плавно скользит по лужайкам Портленда, осенняя листва (ну про смерть все-таки кино) задает цветной лейтмотив ко всему действию, замыленная картинка и красивые молодые лица – казалось бы, что весь этот набор, это и есть Ван Сент, которого все так любят. Испортить рецепт тут вроде уже и нечем, автор должен фильмы из этих ингридиентов как пирожки выпекать. Тем не менее второго «Уилла Хантинга» или «Найти Форрестера» не получается.

Первое, от чего становится не по себе, – поток манипуляций, которым Ван Сент орошает зрителя с такой наивностью, что даже неловко становится за человека под шестьдесят с каннской веткой в кармане. Дети (ну Хоппер и Васиковска тут же правда натуральные дети, хотя и стараются отчаянно повзрослеть), любовь, раковый корпус, похороны – подобные спекуляции позволительны разве что троечникам из ВГИКа. Но Ван Сент! Неужели у человека и вправду художественные образы закончились? Нет, понятно конечно, что большинство в зале за платками потянутся на двадцатой минуте, а на двадцать пятой уже второй достанут, но вот каково зрителю, которому манипуляции нипочем (и вот тут, пожалуйста, аргументов о бесчувственном и черством человеке не надо)? Вроде как попкорн жевать некрасиво, и смеяться, когда вокруг все умирают и плачут, тоже совестно. Поэтому такой зритель становится потерянным (даже не мертвым, потому что у Ван Сента мертвые-то как раз при делах), выкинутым из контекста, происходящего на экране.

Более того, Ван Сент, который посреди этого болота из слез дорывается до микрофона на трибуне, начинает декларировать собравшимся не самые глупые, конечно, вещи, но и не самые новые. И если на минуте десятой в общем-то каждому становится понятно, что бояться смерти не надо, то та настойчивость, с которой Ван Сент проговаривает эту мысль на протяжении полутора часов, заставляет вообще-то крепко задуматься: а так ли это на самом деле (ну или уснуть на половине фильма)? Три года назад в «Харви Милке» Ван Сент так настойчиво разбирал тему свобод человека (на примере ЛГБТ-движения), что отношения автора со смертью по идее должны были стать вообще в трехсерийным фильмом. Хотя, если брать во внимание, что в «Не сдавайся» на первых ролях сладкий мальчик и девочка, которая больше всего похожа на мальчика, то может для Ван Сента смерти и правда нет?

Это очень красивое, трогательное кино. И пускай фильмов, где один из героев смертельно болен, более чем достаточно, новая картина Гаса Ван Сента имеет место быть.

В отличие от большинства подобных фильмов, здесь главные герои подростки — люди, еще не успевшие толком пожить, но их жизни объединяются благодаря смерти. Енох потерял родителей и теперь ходит на похороны незнакомых людей. Аннабель больна раком. Они с самого начала знают, что их отношения не имеют будущего, у них есть только здесь и сейчас. Енох пытается скрасить последние месяцы жизни Энни, и то, как он это делает кажется безумно трогательным.

Меня очень порадовала игра Генри Ли Хоппера. Весь фильм держится на его переживаниях, так что у Мии Васиковски роль получается почти второстепенная. Молодому актеру удалось замечательно передать своего героя, с его чувствами и странностями.

К слову о странностях, в фильме присутствует еще один очень интересный персонаж — призрак японского летчика-камикадзе Хироши. Это друг Еноха, который старается не позволять ему делать глупости. У него тоже своя история, связанная со смертью и любовью.

Этот фильм смотрится на одном дыхании, при этом задевая за живое. Когда я выходила из зала, видела, что очень многие зрители были в слезах. Да, фильм цепляет, но он не оставляет после себя тяжести. Наоборот, говорит: «Любите! Не надо бояться неизбежного, будьте счастливы хотя бы сейчас, пока любимый человек рядом».

Так же «Не сдавайся» очень красиво снят. Великолепная операторская работа. Я просто не могла об этом не упомянуть.

Чувствуйте.

Может, оценка немного завышена, но для меня это

8 из 10

Жизнь.

Свобода.

Главное не потерять вкус.

Постоянно чувствовать его.

Чувствовать вкус жизни.

Уже неважно то, что ты через некоторое время умрёшь.

Надо жить. Попытки остаться — они должны быть.

Может быть, всё изменится.

Может быть, ты всё изменишь!

Энок — для него ведь жизнь не закончилась. Он бродит по похоронам. Смотрит на людей, потерявших кого-то, страдающих, переживающих. Что же при этом чувствует он сам?

Он не успел проститься со своими родителями. Может тем самым он восполняет то, что не смог пройти ранее. Во время своей катастрофы. Или ему проще переживать своё одиночество.

Хотя…. Он не так уж и одинок. Пусть это даже призрак Хироши. Он пытается его научить жить. Без принуждения. И ведь является правдой то, что не нужно оставлять на потом, не нужно откладывать в «долгий и глубокий ящик», когда можно сделать это сейчас. Пока человек ещё совсем рядом.

Возвращение к жизни через смерть ещё одного ему близкого человека.

Первый опыт в любви. Или же это была не любовь? Это что-то большее и с другим названием!!

Аннабель успела не всё сделать, но…. Она сделал то, что ей очень хотелось! Будь-то ксилофон, будь-то театральные постановки, или же рисунки на свежем воздухе.

Они оба смотрели вперёд. Редко оглядываясь назад, при этом говоря: «Это очень длинная история». Давая понять другим, что это прошлое только их, и иных оно не касается. Оно есть и всегда будет, но главное то, что делаешь сейчас и, что можно сделать в будущем. Пусть и это будущее не такое далёкое, которое строят люди, не знающие, когда они умрут. Пусть даже этим будущим является то, что Энок и Аннабель обсуждают (хотя довольно таки, вскользь), сидя в кафе: похороны. Пусть там будет пицца, чипсы, много сладостей. Чтобы люди не очень печалились.

Отведённая роль Морскому бою в этой истории очень важна. Она как бы продлевает тему борьбы, тему жизни, за которую цепляются. Как у тебя это, получается, спрашивал Энок. Здесь ответ уже не важен. Как у человека получается жить. Просто жить. Идти. Свобода, сильный ветер. И всё это поможет.

Птица, ведь она, никогда не сдаётся. Её сдувают ветра, а ей всё равно он нравится. Свежесть. Главное дышать. Если твоё сердце бьётся, а на протяжении всей картины оно не перестаёт издавать удары (имеется в виду Аннабель), даже когда её не стало — остался какой-то шлейф жизни, который витает, даже когда её нет рядом с ним.

Очень красивая история молодой девушки, нашедшей свою любовь на закате жизни, прерываемой прогрессирующим раком мозга и юноши, пережившего клиническую смерть после катастрофы, унесшей жизни его родителей.

Ван Сен написал необыкновенно тонкое, нежное и чувственное полотно, которое, как мне кажется, задевает за живое гораздо сильнее, чем огромный пласт фильмов, опирающихся на чрезвычайный если не сказать извращенный натурализм. Думается, что просто путь - показать все стадии мучений, проходимых человек, долго демонстрировать конвульсии, можно обязательно заострить внимание, скажем, на проблемах мочеиспускания или тошноты. Смотреть на эти зрелища, лично мне не приятно и, кажется, что проходят они мимо сознания, почти его не задевая.

Здесь другая история. Без подробностей, без буквоедской точности при исследовании анамнезом реальных больных, без визуализации картин из учебников и монографий по медицине, Гасу ван Сенту удалось, по-моему, вывести зрителя на исключительно откровенный разговор.

О чем этот диалог?

На рассказанную историю можно смотреть двояко - это либо любовь на фоне смерти, либо смерть на фоне любви. Смерти в этом фильме много, однако, она является не чем-то отвратительным, гадким, подлым или неизбежным, она чем-то похоже на Странницу из замечательной пьесы Александро Кассона 'Утренняя Фея', или быть может она сродни Ангелу Смерти из бергмановской 'Седьмой печати'.

В смерти нет ничего ужасного, к такому выводу приходит героиня фильма, девушка с искренней улыбкой. Она принимает ее (или пытается принять) как можно спокойнее, как нечто само – собой разумеющееся. И перед лицом такой философии, стенания ее сестры кажутся хоть и понятными, но от того не менее нелепыми или может быть даже глупыми (в философском понимании этого слова).

Девушка говорит о Дарвине, и действительно, его теория о том, что жизнь на земле строится на борьбе, в которой право на продолжение рода получают лишь сильнейшие, жестоко, но однозначно дает ответ на вопрос о справедливости участи молодой девушки - она не сильнейшая, а значит должна умереть.

На этом фоне всеми красками играет подход Еноха, молодого человека ослепительной красоты. Он пережил смерть, и для него это является уже чем-то гораздо более знакомым, чем для девушки. Он, за три минуты небытия, заглянул в бездну, однако вместо подлинного знания, о котором нам говорит, скажем, Сартр, он увидел пустоту, ничто.

Его отношение к смерти, хоть и философское, но, более приземленное, сродни, быть может, отношению бывалого солдата к длящейся войне. Солдату, который уже ходил под пулями, он уже прыгал в окоп и, может быть даже укрывался мертвецами от вражеских пуль как это указано во многих книгах и стихах о боевых действиях, однако он все же относится к войне серьезно.

В то время как отношения девушки к смерти, это скорее любопытство неофити или просто ребенка, которому дали поиграть новую игрушку. Или, продолжая пример с военными, девушка воспринимает смерть как новобранец, который только-только пришел с призывного пункта и готов ринуться в бой и напускной бравадой доказать сослуживцам, что он наипервейший из самых храбрых храбрецов. И поэтому когда она заходит в своих развлечениях слишком далеко, Енох реагирует чрезвычайно бурно.

В фильме много смертей, это и бесконечные похороны, это и кладбища, и морги, и больницы для тех, кому жить осталось очень недолго, а также истории про жуков и... даже история про Нагасаки.

Вообще история про призрака – летчика-камикадзе, живущего вместе с Енохом заслуживает как минимум нескольких слов. Феномен камикадзе - это удивительное явление, которое свойственно, судя по всему, исключительно восточному складу характера. Безусловно, в любой стране, в любом народе найдутся те, кто будет готов совершить самоубийство во имя спасения отечества, однако столь массово желания идти совершить суицид (не в атаку в лоб, когда на спасение остается хотя бы надежды), пойти на таран корабля, когда даже надежды нет и быть не может, это уже, прости, было только стране восходящего солнца.

Интересная параллель напрашивается еще и потому, что некоторые специалисты считают, что феномен камикадзе стал важным аргументом в пользу применения ядерного оружия. Такие специалисты полагают, что в стране, где сотни людей уже выразили свою готовность осознанно идти на смерть во имя императора, боевые действия будут вестись до полного уничтожения всех солдат, а о понятии военно-пленный можно будет сразу забыть. Поднять флаг над захваченными позициями можно будет только после того как все солдаты противника получат контрольную пулю в голову.

Тем более что Гас ван Сент обращается именно к Нагасаки - второму городу, подвергшемуся ядерной бомбардировке. Факт - вещь упрямая - после первой бомбы империя не пошла на мирный договор, хотя могла бы...

Однако вернемся к фильму.

Несколько раз девушка обращается птицам и тут конечно невозможно отделаться от навязчивых аллюзий - как лингвистического генезиса - название чайка - очень перекликается с пьесой Чехова, так и философского происхождения. Очень хочется улететь как птице от этой грешной земли в небо, где сияет солнце и оказаться водоплавающей что бы можно было покорить сразу три стихии. И опять - таки 'А почему люди не летаю как птицы?'.

Одним словам, превосходный фильм, чуткий, нежный, аккуратный, выдержанный и пропитанный романтизмом, однако совершенно не подвластный пошлости.

Что-то очень необычное удалось передать Гасу Ван Сенту в этом фильме. Дело даже не в имени режиссера, дело в сценарии. Любовь она везде, даже в смерти. Смерть может породить любовь — таков главный парадоксальный вывод зритель должен вынести из фильма.

Чаще всего, приходя в кинотеатр я превращаю любую картину в комедию — уж слишком слабым и неестественным выглядит происходящее на экране. Фильм «Не сдавайся» не дал мне сделать этого. Просто потому, что мое циничное поведение было разбито о проблематику, поднимаемую здесь.

Актеры молоды, они и играют как молодые ребята — не слишком убедительно, не совсем глубоко, но при этом чувственно и почти трогательно. История ТАКОГО парня и ТАКОЙ девушки вообще трудно воспринимается обычным мировосприятием. Здесь отдельное спасибо сценаристам — в высшей степени необычная сюжетная линия. Линия жизни и смерти, переплетенная, запутанная, но от этого не теряющая своей уникальности.

Ван Сенту удалось поразмышлять о поведении людей в критические моменты их жизни. Их поступки и слова имеют огромное значение как для них самих, так и для тех, кто дорог им. Несколько раз ловил себя на мысли, что вот эту фразу неплохо было записать в цитаты, вот эту, эту… Такие фильмы сделаны не для поклонения и восторгов, а для того, чтобы мы хоть немного задумались о нашем будущем. О неизбежном.

Задумайтесь и вы, друзья.

Гас Ван Сент не в первый раз снимает кино про подростков. «Параноид парк», «Слон» и все-таки «Умница Уилл Хантинг» (героев которого нельзя с полной ответственностью назвать взрослыми и зрелыми личностями) — вот далеко не полный список. Режиссер год за годом показывает зрителю тот мир, который он видит в глазах своих героев в возрасте от 16 и слегка за 20.

Но на этот раз Ван Сент сделал все чуть-чуть иначе. И в итоге у него получилась очень красивая и сентиментальная история про двух подростков, которые пытаются исследовать границы своей жизни, а точнее явление смерти.

Когда на экране появляются два героя: Енох, который страдает после смерти своих родителей, постоянно ходит на чужие похороны в качестве зрителя и проводит дни, играя в морской бой со своим японским призраком Хироши, и Аннабель — хрупкая девушка, которая считает Дарвина величайшим ученым, знает наизусть латинские названия певчих птиц и еще умирает от рака, то зрителю кажется, что по сути все ясно. Енох — живой, а Аннабель скоро придется умереть от тяжелой болезни.

Но за эти несколько месяцев Аннабель учит главного героя жить, а тот, в свою очередь, помогает ей умереть счастливо, распределяя лакричные конфетки после Хеллоуина.

Фильм снят очень легко, после него не остается чувства, что один из героев принес себя в жертву для воспитания радости жизни в другом. И в этом, возможно, и заключается та самая новинка в работе Ван Сента. Картина добра и трогательна в общепринятом смысле, в рамках традиционной романтической истории.

Операторская работа удивительна, многие сцены, снятые с какой-то дымкой, западают в душу как тот самый «двадцать пятый кадр».

И актеры очень красивы. Точнее просто прекрасны в своей молодости.

Но повторюсь еще раз: это нетипичная работа Гаса Ван Сента. И кажется даже, что она слегка упрощает его почерк. Но, возможно, мастеру просто захотелось снять что-то традиционное и самому разобраться в вопросах жизни, любви и смерти.

И ведь действительно получается, что за три месяца можно многое успеть: научиться играть на ксилофоне, открыть кому-то свою душу, полюбить жизнь и уйти счастливо.

Гас Ван Сент создал великолепную, теплую, домашнюю картину. Сам фильм вмещает в себя очень много чувств и эмоций, по настоящему теплых и душевных. Не идите на фильм этот, если вы хотите получить эмоции, которые у нас обычно вызывают у нас социальные драмы. «Не сдавайся»- до жути приятная, домашняя картина.

В картина не наполнена до краев философскими мыслями, в ней ровно столько, сколько вы из нее сможете взять.

Сюжет достаточно прост для понимания «широким зрителем». Та планка, которую для себя поднял режиссер- а именно извечные вопросы жизни и смерти, чистой любви, была выполнена не на сто, на все двести баллов. Вы не останетесь равнодушными к этой картине: она вызывает чувство счастья, счастья за то что есть еще любовь истинная, не оскверненная нашими повседневными социальными потребностями. «А ведь на вечно не хватает времени чтобы открыть кому-то свою душу»(ц).

Хотелось бы отметить и прекрасную игру актеров. Всем советую смотреть этот фильм в оригинале. Пусть с субтитрами, но только так, по поему мнению, вы сможете насладиться в полной мере игрой Мии Васиковской и Генри Ли Хоппера.

Этот фильм открывает перед нами свою душу, вопрос в том, сможем ли мы открыть ее для него и перед ним.

10 из 10

В доинтернетовскую эпоху, в детективах, чтобы скрыть авторство, люди писали письма, составляя текст из газетных вырезок, подбирая нужные фразы, буквы или слова. Гас Ван Сент не замышлял ничего криминального, но, отойдя от мальчиковых проблем, не знал, как подступиться к традиционной теме, предпочтя собрать свой фильм из кусочков мотивов, думая, что они сложатся в целое, а получилось, как и должно было – шаблонная по содержанию, лишённая почерка корявая записка, в которой, в отличие от криминальных разборок, режиссёр ничего не требует, но и ничем не балует, оставаясь за бортом выдуманной им любви.

Уже не маленький мальчик (постарше, чем в «Шестом чувстве») без тени смущения признаётся, что видит мертвецов. Не много, как Хейли Джоэл Осмент, а только лишь одного, японского парня-камикадзе, наверное, грохнувшегося на Перл Харбор, чтобы, не найдя нужной дороги, летать духом над американской землёй.

Не успев проститься с погибшими родителями, юноша ходит на похороны, теряя время у чужих гробов. Обвиняя тётку в поспешных похоронах, он беспечно бросает фразу про три месяца своей комы, забывая, что мог не выжить совсем, составив папе с мамой компанию под могильным холмом.

Там, на траурном прощании, мальчик встречает девушку, заглядывающую в будущее, примеряя на себя роль главного героя, который вскоре неизбежно должен уйти. Без секретов – всё знамо наперёд: три месяца на сборы, разговоры и прочее всё про всё, была бы фантазия, но в руках режиссёра искромсанная макулатура, лист бумаги и канцелярский клей.

Этим клеем он склеивает обрезки, оправдывая затворничество молодого человека школьной дракой, чтобы тут же растворить его геройство в малодушном побеге от обидчиков. Сближение друзей предсказуемо отодвигает призрачного товарища, а смертельный приступ приводит к эмоциональному срыву с обличением беспомощных врачей.

И, если Миа Васиковски ещё пытается «жить», то Генри Хоппер, напротив, весь фильм изображает из себя покойника, оправдывая режиссёрский замысел Ван Сента, использующего традиционный метод превращения, с закономерным итогом ухода одного и возвращения к жизни другого, представляя это «чудом» любви, которое авторы отчаянно стимулируют песенными треками – пожалуй, единственным живым местом среди картонных фрагментов, прилепленных на серый чертёжный лист.

Фильм не находит глубины, скользя по романтической поверхности – сценарист волшебно избегает неудобств болезни и сложностей характеров, легко сводя всё к простой симпатии, притяжению, возникшему ниоткуда и тянущему неизвестно куда.

Он вырезает героев из контекста, оставляя в стороне болезнь девушки и психическую травму подростка, выдёргивая куски из любовных историй, иногда трагичных, таких ведь, знаете, пруд пруди. Других персонажей он бросает на обочине в проходных диалогах, ведь без них, опять же, никак.

Кончается тем, что главным словом оказывается не разговор влюблённых (они всё время болтали про всяких водоплавающих птиц), а прощальное письмо призрачного лётчика, впрочем, ничего не добавляющее картине, а, скорее, выпадающее из неё, как и сам камикадзе, который мог стать серьёзной основой, да откуда – фильм-то не про него.