Рецензии

О фильме можно отозваться совершенно по- разному.

Он как калейдоскоп, который крутанешь влево- картинка одна, вправо- другая.

Стивен Кинг, нельзя не отдать должного, писатель талантливый. Тот, кто может читать в человеческих душах. Но читать его нужно очень осторожно, ненароком не увидав не те истины, которые он пытается донести до нас.

Итак, попытаемся увидеть подекст фильма, который, собственно, и предложен к прочтению.

Думается, что подтекст прямо кричит нам в лицо: каждый, любой из нас- потенциальный убийца, извращенец, палач. В начале старик- фашист вызывает некое отвращение, ведь мы с детства знаем, сколько ужасов крылось в фашизме. А старик- кусочек этих ужасов. Но под конец фильма отвращение сменяется ужасом, ведь талантливый и несомненно умный парень оказывается, грубо говоря, этим же стариком. А за реакциями старика, оказывается, стоят обычные эмоции, свойственные каждому- страх и боль.

Можно сказать, что у мальчика какие-то отклонения. Не будет нормальный человек так интересоваться подробностями холокоста, выспрашивать, поглощать эти знания. Но ведь мы видим не обычного ученика, мы видим ученика, которому все интересно. Интерес- вот, что порождает дальнейшее движение к знанию… и психическим отклонениям. И уж если честно- у каждого из нас свои скелеты в шкафу. Как же можно тогда судить подростка, который шел навстречу знаниям, но не смог увидеть границу, отделяющую интерес от нездорового желания не просто удовлетворить интерес, но ощутить, притронуться, узнать на себе. И ведь он понимает, что перешагнул эту границу, но «двери открыты, просто так их уже не закроешь».

Можно сказать, что старик- чудовище. Его разум, растревоженный рассказами о прошлом, начинает выдавать внезапные страшные вещи. Но как мы можем судить его, зная, сколько ужасов ему пришлось пережить в прошлом? Знаем ли мы, по своей ли воле он отправлял людей на смерть, или по чьему- то приказу, защищая собственную жизнь? Как мы можем судить человека, никогда не испытав того, что испытал он? В фильме ни разу не говорится о том, чтобы старик сам, из интереса или нездорового желания совершал убийства. Впрочем, не утверждается и обратного.

В любом случае, очевидна параллель между стариком и мальчиком: и тот, и другой принимают отчаянные шаги, чтобы защитить себя. И это правило действует для любой ситуации, начиная от вранья родителям и заканчивая убийством. Или убийствами. Все зависит от времени и места.

Любой на их месте поступал бы так же.

Любой из нас может не заметить эту тонкую границу между интересом здоровым- и нездоровым. Это- человеческая психика.

В этом вся неоднозначность фильма. То «искомое», которое каждому после просмотра приходится определять самому. Фильм не дает стереотипов, скорее жестко разбивает их. Присутствует в нем и некая насмешка над человеческим разделением всего мира на добро и зло. Фильм мешает и добро, и зло в одном сосуде.

То, что откровенно не нравится: фильм не несет никакой исторической ценности. Он субъективен по отношению к историческим данным. Эмоционален.

Мое личное мнение, имеющее право на существование: цинично и жестоко, используя историю, зарабатывать деньги засчет эмоций людей, не разбирающихся в этой истории. Есть и другие фильмы про фашизм, где относительно точно в историческом плане рассказывается об ужасах и последствиях человеческих действий. Но «Способный ученик»- не такой фильм. Согласно ему, можно считать любого солдата чудовищем только потому, что ему приходилось убивать, и убивать много. Мы не знаем, кем был старик в прошлом, но судя по словам «я вижу, меня повысили»- можем догадываться, что отнюдь не он вершил приговор над жизнями, скорее, был послушным исполнителем. Рассуждая по логике, что он чудовище.. чем тогда лучше те, кто пришел к нему умирающему- вытащить с того света, чтобы убить?

Есть в этом фильме нерациональное зерно, говорящее «Мы убьем все зло, поставим его на колени и жестоко убьем! И воцарится добро!»

А ведь мы можем вспомнить, что и холокост был спровоцирован изначально именно таким постулатом.

Если понимать и осозновать данную нерациональность, фильм смотреть можно. И стоит.

Калифорнийскому мальчику Эдмунду Кемперу было 13 лет, когда родители отослали его жить к бабушке с дедушкой. 27 августа 1964 года 15-летний Эдмунд взял винтовку деда и хладнокровно застрелил из неё обоих родственников. Позже на суде он заявил: «Я просто хотел почувствовать, каково это – убить бабушку и дедушку». 4 июля 1977 года в Майами-Бич 15-летний Рональд Замора убил свою 82-летнюю соседку, в точности воспроизведя эпизод из своего любимого сериала о Дракуле, после чего, поживившись у убитой 415-тью долларами, отправился с приятелями в Диснейленд. В 1983 году 15-летние Синди Кольер и Ширли Вульф долго и непринуждённо болтали со своей случайной знакомой – пожилой женщиной, – после чего Ширли схватила старушку за шею и, получив от подружки кухонный нож, проткнула им несчастную 28 раз.

В 1970-е и начале 80-х в Америке наблюдался всплеск преступности, в том числе молодёжной и подростковой. Напуганное общество лихорадочно пыталось понять причины этой напасти, подключив к делу лучшие силы и умы. На эту тему выходили научные трактаты, статьи в журналах, кинофильмы и книги. Внёс сюда лепту и прославленный Стивен Кинг. В 1982 году он издаёт сборник повестей «Четыре сезона», куда вошла повесть «Способный ученик», посвящённая своеобразному анализу преемственности жестокости – от нацизма к душе современного подростка.

Почему Кинг вдруг связал такие малопохожие вещи? Ведь нацизм – явление культурно-политическое, тогда как детская жестокость и преступность – скорее социально-психологическое. И культ нацизма никогда не пользовался большой популярностью у американских тинейджеров, спокойно прозябая в среде отдельных маргиналов. Видимо, и тут сказалась любовь Кинга к художественно-психологическим экспериментам, к «искривлению зеркал», когда происходит вторжение необычного в обыденность и ответная реакция персонажей по-новому и интересно высвечивает многие привычные вещи. Ведь настоящий нацистский преступник, живущий по соседству под фальшивым именем, – это тот же монстр, Чужой, только ещё ужаснее, потому что он скрывается под частью привычной и понятной реальности. И если реакция обычных взрослых людей на разоблачение этого Чужого вполне предсказуема и неинтересна, то с реакцией несформировавшейся тринадцатилетней личности дело может обстоять совсем по-другому и куда занимательнее.

Но вот тут-то Кинг и уготовил себе ловушку. Увлёкшись сведением необычного и незрелого, он создал весьма неправдоподобный образ мальчика, который самым заправским способом, по-взрослому шантажирует скрывающегося нациста. Писатель будто позабыл о том, что детская преступность – прежде всего именно детская, то есть свойственная неразвитому уму и характеру. У тринадцатилетнего паренька не достанет ни силы и твёрдости духа, ни простого умения, чтобы собрать полновесные доказательства на соседа-преступника, а потом ещё много месяцев шантажировать матёрого вояку, бывшего начальника концентрационного лагеря. Точно так же не верится и в то, что опытный эсэсовец будет терпеть издевательства мальчишки, не будучи способен что-либо предпринять. Это, извините, как-то уж слишком сказочно.

И сказочность эта перекочевала в экранизацию повести, сделанную режиссёром Брайаном Сингером в 1998 году. Здесь она стала ещё более наглядной: способный ученик и выдающийся шантажист в исполнении Брэда Рэнфро являет нам яростно-пламенеющий взгляд глубоких карих глаз вкупе с чувственно-припухлым почти девическим ртом и несформировавшимся подбородком. И, хотя характер в этом пареньке безусловно чувствуется, взгляд на собеседнике он фиксирует ничуть не дольше, чем его ровесники. Сценарист Брэндон Бойс увеличил его возраст до шестнадцати лет, но это не слишком помогло в создании образа начинающего монстра. Аналогично, дедушка эсэсовец в исполнении Иэна МакКеллена – самый обыкновенный пенсионер, в чём-то даже добродушный, и оттого дико смотрятся сцены, когда он ни с того ни с сего пытается посадить кота в горящую духовку или всаживает нож в спину случайной жертвы. Не говоря уже о том, что абсолютно недостоверным выглядит его подчинение мальчишке – особенно в эпизоде марширования в немецкой форме.

Но главное не в этом. Совершенно непонятно, какой идеей руководствовался сценарист, переделывая финал повести Кинга. Если кинговский Тодд Боудэн в конце концов вполне логично выходит на большую дорогу тотального убийства и начинает сеять смерть, то сингеровский герой останавливается буквально ни на чём, застревая где-то между жестокостью, ложью и привычным образом жизни. Спрашивается: и зачем тогда было огород городить? В чём смысл сей престрашной истории? В том, что один получил по делам его, а другой так и остался гадёнышем? Мудрый конец, ничего не скажешь. Ни тебе открытого толкованиям финала, ни хэппи-энда, ни даже просто хоть какого-нибудь энда. Просто взяли и отрезали. Видимо, из сострадания к зрителю, дабы он смог-таки заснуть и не захлебнулся от слёз.

Картина была неоднозначно встречена критикой и не окупилась в прокате, хотя и получила премию «Сатурн» в двух номинациях и взяла ещё несколько малоизвестных наград. И, хотя она и стала поворотной для режиссёрской судьбы Брайана Сингера, удачной её не назовёшь. Как и её литературный первоисточник, она не принесла ничего нового ни в трудном деле осмысления опыта нацизма, ни в понимании истоков подростковой жестокости. Рождённое фантазией плодовитого писателя столкновение двух преступников – старого и юного – предстало не более чем не лишённым интересности экспериментом. В отличие от экспериментов СС и малолетних убийц, этот эксперимент вполне безобиден.

Кинг исписался, выплеснул «цветущими» закатами все, что мог сказать еще в «Дьюме-Ки», схалтурил в финале «Темной башни» и пошел под руку с Долорес Клейборн в повести «1922 год». Кинг никогда и не умел писать, он умел только коммуниздить у Голдинга, Стокера, Стейнбека, притом, не стесняясь к ним же и отправлять читателя. «Бей свинью! Глотку режь!», — захлебываются в крике «Сердца в Атлантиде», а Джонни Маринвилл «путешествует с харлеем», но все еще поисках Америки. И при всем при этом ответ на любимый вопрос светлой половины Ричарда Бахмана — а, что если?, — каждый раз увлекает читателя в бесплодные земли, за которыми лежит Мордор, ведь «Прямо к порогу подходит дорога, Стоит лишь дверь распахнуть, И если уж ты шагнул за порог, Придется пройти весь путь». В случае со «Способным учеником» дорога будет короткой, но пункт назначения не поменяется, а компанию читателю составит сиятельная знакомая — Тремс.

Если же читатель от природы ленив, но крайне любопытен, то его вполне устроит экранизация повести Брайаном Сингером. Психологический триллер с достойными работами Йэна МакКеллена (ирония судьбы не иначе, что нацист Дюссандер это и маг Гэндальф) и Брэда Рэнфро (здесь, правда, уже не ирония, а трагедия, связанная скорее с «Дикими бесами»). Фильм, как и книга, это опасное путешествие в сердце тьмы, по реке, чьи воды темны, но не даруют забвения или покоя, наоборот в их глади, как в зеркале отражается то, что есть такое человек. Кинг, а за ним и Сингер как бы продолжают диалог Ли и Сэма Гамильтона, возвращаются к слову в котором заключен смысл всего мироздания: «Но древнееврейское слово «тимшел» — «можешь господствовать» — даёт человеку выбор. Быть может, это самое важное слово на свете. Оно говорит человеку, что путь открыт — решать предоставляется ему самому. Ибо «если ты можешь господствовать», то верно и обратное «а можешь и не господствовать». Влияние Стейнбека очевидно на все творчество Кинга, «надежда» перетекла в него с материнским молоком из «Гроздей гнева», а «выбор» из «К востоку от Эдема». Фильм Сингера не о нацизме, это не критика холокоста и даже не предупреждение юнцам, играющим с цитатами из «Майн кампф» это лента о том, что делает человека человеком, определяет его судьбу, а, в конечном счете, и судьбу мира — о выборе. О выборе самом банальном и самом сложном между добром и злом. О пути, который его определяет. О том, что свет не всегда сильнее тьмы.

Страшны ни рассказы Дюссандера, старика, накачивающегося дешевым бурбоном, чтобы забыть (?) о том, что было годы и годы назад, страшен блеск в глазах Тодда. Блеск, рожденный не любопытством, а желанием. Возможно, интерес американского школьника к историям, в которых еще живы призраки Кохов, Зигмунда Рашера, Йозефа Менгеле будет понятен только тем, чье имя начинается на «К», возможно половина из них узнает в Тодде себя. Но в «молоко» посыл режиссера не уйдет и для тех, кому не знакомы бессонные ночи, в которые хочется бежать из дома, из общества, из жизни. Ведь финал Сингера закономерен и правилен в отличие от того, что предлагает Кинг. Критики упрекают фильм в отсутствии четкой позиции, но куда уж четче? Тодд книжный спятил, Тодд из фильма сделал выбор. Тодда книжного уничтожила снайперская пуля, уничтожив заодно и все зло, что он мог бы причинить в будущем. Способный ученик стал молодым, красивым трупом. Конец истории. Тодд из фильма пошел бродить по тайным и явным хайвеям, «одинокой обезумевшей клеткой, подыскивающей себе дружка — они будут вместе вести домашнее хозяйство и выстроят для себя небольшую, но уютную злокачественную опухоль». Подобный Рендаллу Флаггу он будет сеять черную пшеницу, и ждать кровавых всходов. Круг, который не замкнулся, рождает вопросы, ответы на которые не хочется знать. Вызывает неуместное в рамках выбранного стиля, но такое верное воспоминание из Климовского «Иди и смотри». О детях, которых сжигают, потому что они — будущее, о старике-подростке, который не смог выстрелить в ребенка.

Стивен Кинг пишет воистину удивительные произведения. И, как мне кажется, «Способный ученик» не исключение. Брайан Сингер создал впечатляющий фильм, который хоть и во многом отличается от книги, но это не делает её ни капельки хуже.

Конечно, фильм на любителя. Не каждый любит посмотреть то, после чего все твои мысли будут направлены на размышления о смысле всей работы режиссёра. «Способный ученик» оставляет след в твоей душе, и не самый приятный. Ведь там подняты отнюдь не позитивные темы. Этот фильм не о дружбе, не о любви и не чести. Он о войне. Точнее, о том, что тогда происходило со стороны нациста, который и был участником войны и творил ужасные вещи.

Стивен Кинг взял самую трепещущую тему — Вторая Мировая Война. Фильм о нацизме, жестокости как взрослых, так и детей, заставит Вас нахмуриться от отнюдь не детских выходок подростка, так и старика, который делал много ужасных вещей.

Это не комедия или не мелодрама. Если вам нужен фильм, который заставит Вас ужаснуться, вновь вспоминая жестокость нацистов, и увидеть потихоньку сходившего с ума подростка, то вам сюда. Этот фильм как бы то ни было, не оставит никого равнодушным.

8 из 10

В своё время мой приятель, характеризуя одного нашего общего знакомого сказал, что внутри него живет «маленькое темное существо», этакий «монстр», который подталкивает его на плохие поступки. А я подумал, что именно эта темная сторона натуры отлично замаскирована и распознать её на первый взгляд не так уж просто.

Исходя из названия фильма можно спокойно ждать того, что мы увидим учебный процесс, который многим из нас знаком не понаслышке. Да, мы его увидим, но предмет изучения в Учителя и Ученика будет своеобразен, поскольку он отсутствует в любой учебной программе.

Лекция. Тема лекции посвящена жизни в немецком концлагере, где мы будем изучать не трагизм ситуации людей, что туда попали, а.. . обратную сторону медали. Ту, которую не расскажет ни один школьный преподаватель, и не потому, что он там, возможно, не был, а потому, что он этого … не делал. За счёт этого лекция становится необычайно интересной и насыщенной. Прочитана она была настолько живо и ярко, что воображение Ученика еще долго и не раз будет играть с ним злую шутку.

Семинар. Любой теоретический материал необходимо закрепить на собственном опыте, иначе ценность и полезность знаний теряется. Учитывая специфичность предмета изучения проводить практические занятия чрезвычайно сложно, но жизнь подкидывает нам шанс в виде бездомного алкаша, которым не преминул воспользоваться Ученик. Вы скажете, что не он это начал. Но разве Вы забыли, что на семинаре Учитель и Ученик работают вместе?

Экзамен. Почти год подготовки, в течении которого изучался необычный предмет, дал блестящие результаты. Когда перед Учеником возникла необходимость обезопасить себя от школьного советника он с этим превосходно справился. Полученные знания дали ему возможность увидеть людей такими как они есть на самом деле и использовать это в своих интересах. Вот почему выпускной экзамен был сдан на отлично. Ученик понял — предметом изучения весь этот час был он сам, а Учителем, исходя из взаимодействия учебного процесса, был не только старый сбежавший фриц.

В фильме «Способный ученик» есть только два главных персонажа — Тодд Боуден (актер Бред Ренфро) и Артур Денкер, он же бывший немецкий надзиратель-медик Курт Дюссандер (актер Иэн МакКеллен). Кроме них, есть два второстепенных персонажа — бомж и школьный советник, которые отлично помогли Ученику раскрыть себя и понять свою натуру. Все другие персонажи эпизодичны, вот почему практически весь фильм на своих плечах вынесли только два главных героя. С этим заданием они справились просто превосходно!

Игра Бреда Ренфро была невероятно реалистична: в течении всего фильма мы видим как постепенно меняется характер Ученика. От пытливого и самоуверенного юноши, который рад что решил очередную головоломку мы приходим к растерянному подростку, который сначала не в силах справиться с полученной информацией и не готов поверить в то, кто он на самом деле. В последствии он превращается в озлобленного и агрессивного юношу. Правда, следует отметить, что эти изменения по фильму не всегда идут ровно (лично у меня, был некий дискомфорт от таких резких прыжков), но в конечном итоге мы получили необходимый результат — молодой человек, который осознал и принял своё второе я (этакий вариант Hitlerjugend).

Блестяще справился со своим амплуа актер Иэн МакКеллен. Сначала мы видим старого и шаркающего пенсионера, в котором трудно угадать бывшего нациста. Но по мере проведения занятий у Курта Дюссандера оживают не только старые воспоминания и навыки, но и желания (в данном случае замечательным штрихом является эпизод с кошкой). Марширующий по дому в немецкой форме с отсутствующим взглядом Иэн МакКеллен производит жуткое впечатление — действительно веришь в возрождение нациста. Нациста, который очень тонко подметил -»… дверь открыли и её уже не закрыть» (бесноватые неонацисты у здании больницы лишний раз тому подтверждение).

У многих людей создается предубеждение, что фильмы ХХ века неинтересны, поскольку они стары. Но только не данная психологическая драма. Она актуальна как никогда и по сей день. Ведь подчас мы лично не знаем на что способны и кто мы есть на самом деле. Если отголоски чего-то плохого, отвратительного мы в себе нашли, то даже себе боимся признаться в этом и стыдливо отталкиваем полученное знание куда подальше, успокаивая себя, что я не такой, а другой (и это в лучшем случае). Но этот самообман не может длиться вечно — рано или поздно личность человека себя проявит и тогда мы услышим страшные истории. Такие истории, как история про Бабий Яр, которую рассказал Учитель своему Ученику.

8 из 10

Признанным мастером по червивым душонкам в литературе является Стивен Кинг, и такая яркая проблема, как зарождение жестокости в молодом человеке, не могла не взволновать писателя. «Способный ученик» во многом уступает более цельному и богатому произведению «короля ужасов» на подобную тему — роману «Ярость», который в своё время был изъят из продажи, а впоследствии так и не был экранизирован. Но, пожалуй, жаловаться не стоит, так как режиссер Брайан Сингер в своей киноадаптации повести «Способный ученик» не только не поглумился над литературным первоисточником, как это неоднократно было с Кингом, но и сумел передать зрителю «слова и мысли» по данному вопросу самого писателя. Так что, я полагаю, Сингер и за «Ярость» немного отработал.

Заложенное в человеке природой в определенный момент «вылезает» наружу. Необходим лишь внешний возбудитель и сопутствующая ему стрессовая ситуация, которые и откроют потаённые дверцы души. И молодой гений Тодд Боуден сам себе нашёл такой «возбудитель» в лице бывшего (бывшего?) нациста Курта Дюссандера. С нездоровой маниакальной настойчивостью мальчик вытягивает из нового знакомого подробности его тёмного прошлого, причём рассказы «слуги фюрера» действительно настолько подробны, что Тодд аж в холодном поту ночью просыпается. Однако «прикрывать лавочку» всё же не собирается, воспринимая происходящее как захватывающую игру.

Затяжные встречи малого и старого приводят к тому, что в обоих просыпается одно чувство, как оказалось, общее для них — жестокость. И если до определенного момента фильм представлял собой какую-то пустую несуразицу с непонятными и даже неуместными сценами и с ощущением того, что актёры не доигрывают, то после маршировки Дюссандера в новенькой нацистской форме картина начинает изобиловать колоритными сценами проявления злобы и лжи, как уже учёного, так и ещё не вполне научившегося. И, конечно же, пик картины — это эпизод с бездомным, в котором и Боуден, и Дюссандер проявляют себя просто «отлично», что и не сомневаешься в том, что зло — их родная стихия, а Тодд — действительно способный ученик, не лишенный таланта в данной «области знаний», в чём в последствии зритель и будет убеждаться не единожды. Также стоит отметить, что все важные сцены подкрепляются соответствующей музыкой, характерной для психологических триллеров.

В ходе развития событий раскрываются характеры двух центральных персонажей Тодда Боудена и Курта Дюссандера, которых играют Брэд Ренфро и Йен МакКеллен соответственно. Оба актёра справились с поставленной задачей достойно: всю гамму негативных чувств они передали через слова, через мимику и конечно же через глаза, наполнявшиеся периодически злобой. Особенно хорошо заметны метаморфозы героя Ренфро. А речь, произнесенная им на выпускном, убеждает, что Тодд уже готов: он уверен в себе и безбоязненно идёт навстречу злу.

Финал фильма отличается от концовки книги. В повести Кинга на безоблачном существовании Тодда Боудена можно поставить крест. Последняя сцена в кинокартине даёт понять, что у молодого и одаренного злодея впереди ещё долгая жизнь, к которой он приготовился особенным способом. И также понятно, что жестокость бессмертна: Тодд Боуден — приемник Курта Дюссандера. Именно в момент смерти старого нациста, Тодд произносит: «Вы даже не представляете, на что я способен». Да нет же, представляем…

Самая главная и основополагающая часть этой истории — развитие отношений между наставником и учеником, что достаточно ярко отражено даже в названии. Молодой Тодд испытывает нездоровый интерес не просто к теме активности национал-социализма, но и зверствам, которые стали кроваво-черным пятном на страницах мировой истории. Его отношения с соседом строятся не столько на уважении и доверии, сколько на шантаже и желании подчинять. За такими вот сценами невероятно интересно наблюдать, а местами становится забавно от рассуждений. Сорок лет назад бывший офицер порвал бы такого заносчивого молодого человека на куски голыми руками. Но теперь до определенной степени он вынужден терпеть унижения, чтобы не быть преданным общественному суду. На протяжении фильма герои несколько раз обмениваются условным званием манипулятора. Резкий контраст представляет собой последовательное представление сцен из настоящего, а точнее из 1984 года, и из бытности героя Маккеллена. Это словно два разных мира и удивительно, что они свойственны, были и являются частью мира людей. Рассказ об ужасах газовой камеры сменяется бейсбольным матчем или будничными школьными занятиями.

На протяжении тех месяцев, что описаны в фильме, происходит преображение обоих персонажей, в том числе и пожилого нацистского преступника. Для него, пускай и предсказуемо, оживают некоторые призраки прошлого, словно темная сущностью вырывается наружу спустя столько лет. Умный же и перспективный американский подросток превращается в настоящего дьявола и жаждет только удовлетворения собственных желаний и порядков. Картина местами по ощущениям страшнее многих фильмов ужасов. И дело не в резких звуках из темноты и мифических существах. Здесь пугает сама тема повествования — ужасы нацистского режима, и манера подачи некоторых сцен. Разыгравшаяся фантазия главного героя может помочь ему на несколько минут очутиться в лагере смерти среди жертв холокоста и выдержаны такие моменты с неизменной достоверностью и очень зрело. Поэтому особо впечатлительные люди должны подойти к просмотру этого фильма с необходимым пониманием, что их ждет.

История отношений наставника и ученика не новая, но, учитывая интереснейшую идею, положенную в основу всего происходящего, вас ждет ряд свежих, отличительных от других проектов идей. Если в том же «Запахе женщины» или в более позднем «Найти Форрестера» герои были романтизированы и их знакомство несло полезный судьбоносный характер, данная история является скорее предостережением. Молодой персонаж хоть и запоминается после просмотра, неизменный интерес вызывает игра сэра Иэна Маккеллена. Такое впечатление, что в глазах этого героя также происходят изменения, он учится также успешно, как и дает знания. Интересно, что актер известный своей нетрадиционной ориентацией, взялся за исполнение такой сложной роли бывшего нацистского преступника — настоящий профессионал.

7,5 из 10

Писатель Стивен Кинг, в умах многих людей, порой не читавших ни одной его книги, является «Королем ужасов». Но преданные фанаты знают, что Кинг — автор также и нескольких замечательных драматических произведений. Об одном из них и пойдет речь.

Повесть «Способный ученик» была написана в 1982 году и вошла в состав сборника «Четыре сезона». К сожалению, на русском языке эта повесть издавалась в сокращенном варианте. Было вырезано несколько важных сцен, удалены целые сюжетные линии, и, в результате, у неосведомленного читателя складывается неверное понимание характеров героев, их поступков. Однако, есть экранизация повести от Брайана Сингера, который уважительно отнесся к первоисточнику, перенес почти все события книги на экран и поменял лишь некоторые детали сюжета (возраст героя, а также финал истории).

Итак, Тодд Боуден, надежда родителей и лучший ученик в своем классе, увлекся историей нацистской Германии, а также такого трагичного явления, как Холокост. Тодд натыкается на самого настоящего нацистского преступника — Курта Дюссандера. Парень хочет узнать о нацизме как можно больше, под угрозой шантажа заставляя Дюссандера делиться кошмарными воспоминаниями. Странные взаимоотношения персонажей, которые нельзя назвать ни дружбой, ни враждой, оказываются губительными для них обоих. Очень показательна сцена марша Дюссандера в униформе СС (в которой Иэн МакКеллен смотрелся жутко нелепо). Сначала бывший фашист даже ужаснулся желанию мальчика. Двигался он словно деревянная кукла в руках кукловода. Но вдруг он вышел из-под контроля Тодда, стал маршировать быстро и резко, испытывая при этом какое-то извращенное удовольствие.

Отношения персонажей длились довольно долго, иногда превращаясь в подобие дружбы, иногда в открытое противостояние. И, когда наконец-то Тодду померещился выход из этого замкнутого круга, один внезапный и нелепый случай показал невозможность вернуться назад…

Концовка книги жестока и печальна, но при этом, я бы сказал, закономерна. Ярость и агрессия долго копились в герое и наконец нашли выход. В фильме финал мягче, однако, он заставляет задуматься — а что же будет дальше? И по-прежнему остается открытым вопрос — можно ли познать природу человеческого насилия и остаться после этого человеком?

Вывод: хороший психологический триллер, снятый Брайаном Сингером, еще до того как он стал известен своими постановками комиксов. Фильм держится в основном на игре двух актеров (Иэн МакКеллен и Брэд Ренфро), потрясающе воплотивших образы героев повести. В «Способном ученике» поданы важные моральные проблемы. Проблемы не столько фашизма, как явления, сколько жестокости среди молодого поколения; злобы, скрытой в обществе и в отдельно взятом человеке.

8 из 10

До 2013 года русскоязычные читатели Кинга в массе своей и не знали его «Способного ученика», так как без всяких предупреждений о том, что это сокращенный пересказ, публиковался только «Способный ученик» в изложении Таска — сокращенный более чем вдвое текст, довольно-таки сильно изменивший образы Тодда и Дюссандера в сторону смягчения.

Хорошая даже вышла вещь, но от оригинала Кинга она отличалась так же существенно, как детский пересказ «Гаргантюа и Пантагрюэля» от изобилующего непристойностями и злой сатирой оригинала. Впрочем, теперь у нас есть полный перевод Антонова, не сказать, чтобы очень хороший, но вполне читабельный. На мой взгляд, оригинал — из «средних» произведений Кинга, добротная вещь, но бывало у него и лучше. Мне, видимо, по первому впечатлению, пересказ Таска нравится даже больше.

Фильм — что-то среднее. Он полнее и более жесток, чем пересказ Таска, но в сравнении с оригиналом тоже подсокращен и смягчен. Как экранизация повести он весьма и весьма неплох, как фильм сам по себе тоже хорош.

Во-первых, Маккеллен отлично вжился в роль старого нацистского преступника, успешно скрывшегося от правосудия, но ни в коем разе не раскаявшегося, а лишь затаившегося. К концу фильма мне даже захотелось, чтобы ад существовал, и люди типа Дюссандера попадали туда после смерти, и торчали там, пока не переживут все то, что пережила каждая их жертва. На что-то в этом роде в книге намекалось, но, на мой взгляд, образ Дюссандера там не вызывает столь сильных эмоций. Так что сэр Маккеллен горазд играть не только положительных Гэндальфов.

Рэнфро ему явно проигрывает в уровне игры. Он старается, но ему чего-то не хватает. Но пойди найди подростка, который гениально сыграет постепенное обращение ко злу. И так герою «подтянули» возраст с книжных тринадцати до шестнадцати… в общем, что мог, он сделал.

Их дуэт получился интересным — внешне «дружеский», по сути «вражеский», с легким оттенком архаичной чувственной подоплеки отношений «посвящающий-посвящаемый». Его суть не переврали, не упростили.

Во-вторых, в фильме интересно переделали финал. Что-то вроде ситуации с «Мглой», где финал фильма в три раза страшнее финала повести, тут тоже. В повести зло пожрало само себя, тут все оказалось иначе… и страшнее.

В-третьих, в фильме много удачных моментов. Эпизод с бродягой, который до последнего считал, что старик, пригласивший его выпить, желает от него лишь небольшой сексуальной услуги. Падение Тодда с велосипеда. Эпизод с голубем и баскетбольным мячом. Эпизод с соседом по палате, особенно его отчаянные рыдания на груди у ничего пока не понимающей медсестры. Кадры остановившихся глаз Дюссандера в кульминационной сцене.

Есть и некоторые недостатки.

Несколько раздражает поначалу очень прямолинейная «нарезка» сюжета по времени. «Прошел один месяц», «спустя три месяца». Но ко второй половине фильма повествование становится более плавным и цельным.

Эпизод с рыжим котом кажется каким-то «от балды», он слишком рано появляется в фильме, мотивация Дюссандера не очень понятна, похожа на какую-то ситуационную «пьяную жестокость», а не на пробуждение уснувшего чудовища. Опять же, котика сценаристы решили пожалеть, что выглядит какой-то странной уступкой чувствительности зрителей при творящейся в фильме жути.

Не так уж впечатляет очень яркий в книге эпизод визита Дюссандера к Калоше Эду. Дюссандер в оригинале мог при желании носить маску обаятельного, достойного джентльмена, очень харизматичного. Тут вышло как-то пресно, ну пришел, ну поговорили… где военная выправка, зонт-как-стек? Сидел в кресле скособочившись, что-то там говорил…

Впрочем, не стоит придираться. При куче откровенно плохих, тупых и халтурных, экранизаций Кинга, эта вполне относится к немногим хорошим.

Признаюсь честно, я не очень люблю читать Кинга. Нет, он хороший писатель, но чаще всего оказывается, что гораздо проще посмотреть экранизацию его книг. В разы интереснее читать Лавкрафта, поскольку его фантасмагории перенести на экран тяжело, и ни у кого толком не получается. А Кинг, словно специально, пишет сценарии, выдавая их в книгах. Универсальный боец. Интеллект его поражает, и если бы не работа по шаблонам, предположение о раздвоении личности Шекспира можно было бы распространить и на Кинга.

Стивен вообще признанный мастер своего дела. И спорить с этим, как спорить с престарелыми тетками в очереди — так же бессмысленно. Его экранизировали, экранизировали, да все ни как не выэкранизировали. Кинг все еще не исписался, хоть в «Гриффинах» и шутили по этому поводу, мол «в новом романе Кинга будет убийцей… вот эта настольная лампа». Что важно для его экранизаций — простое повествование, с нарастающей интригой. Как в книгах. Не нужно интерпретировать, переделывать, нужно тупо перенести текст в цифру. «Способному ученику» это удалось. Сейчас кажется, что это кино одно из лучших экранизаций Кинга. А еще я в восторге от нацистов — они модно одевались и слушали хорошую музыку. Меня изредка обижают словом «фашист» и производными от него. Со временем это начинает нравиться. Прямо как старику из фильма.

Экранизация получилась, даже не смотря на голливудский финал. Единственное, что разнится — в повести Кинг все же пытается придать образу мальчика сверхчеловечности, божественной крови. Поэтому, в конце и звучат слова «Я властелин мира!». Это не холодное безумие из фильма, это четкий итог общения с черным солнцем.

Возможно, вы слышали о таких случаях, когда, в большинстве своем, подростки, заканчивали жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку с лаконичными фразами о невыносимости бытия и о собственном сверх-понимании. «Я бог» и подобные оповещения толкают нас к познаниям буддизма. Этакие бродяги дхармы нашего времени. Осознание окружающей пустоты не вынесли их мозги. В то же время, враг буддизма — философия, заставляет жить. И здесь главное сравнение фильма (философии) и повести (буддизма). Кино придает человеческий лик главному герою, оно объясняет итог действий, осмысляет все произошедшее. Последняя сцена ясно дает понять, что способный ученик оправдал возложенные на него, им же, ожидания. А вот повесть, вроде медитации, ведет разум к завершению всего сущего, избавив душу от материальных оков. Литература более субъективна, она может заигрывать с читателем без особых последствий, нарушать же кинематографическую целостность опасно. Поэтому, такая интерпретация никоим образом не вредит экранизации, а скорее даже наоборот — заставляет взглянуть на другую сторону монеты. На этой стороне диаметрально-противоположная идея, которая так же ценна, ведь не будь двух сторон у монеты — книгу Кинга нам не продали.

Кинг создал секту. Думаю, всем известна его модель продажи прав на произведения — 1$ в казну, при условии, что финальный вариант картины нужно согласовывать с самим автором. Таким образом, Кинг контролирует не процесс, но результат. Он контролирует зрителя, скармливая ему то, что нужно. Я шутил по поводу секты Кайни Веста, но сейчас кажется, что Стивен собрал больше прихожан. Кинг мастер, Кинг божество, я бы отдал свою дочь лишиться девственности с Кингом. Но Кинг при всем при этом человек, с маленькими глазами и большим ртом. Человек, чье творчество настолько мейнстрим, что, кажется, не прочитать хотя бы один его рассказ, или не посмотреть фильм по его сценарию то же самое, что пукнуть в слух на званом ужине. Моветон, yo! Кинг творец! Помнится, какой-то восточный писатель за свою жизнь создал около 10 миллионов литературных персонажей. Кингу 67 лет. Он еще успеет, он сможет — он гений!

В остальном же: звук — goood, игра актеров — goood, татуировки — goood, приломление света — goood, режиссер — goood, саундтрек — goood, усы Швимера — very goood.