Рецензии

Не буду тянуть и скажу сразу, что данная картина вызвала у меня недоумение и отвращение. Я слышала много лестных отзывов о ней и решила посмотреть, надеясь, что эта легендарная история любви непременно затронет меня за живое. Однако же мои ожидания не оправдались.

Как бы не была хороша собой Ингрид Бергман, её героиня не вызывает симпатии. Настолько эгоистичного и малодушного персонажа нужно еще поискать. Ни о какой самоотверженности или верности любимому человеку и речи быть не может. Напомню, Вторая Мировая война началась в 1939 году. Действия фильма происходят в 1941. За это время 'умная Ильза' успевает всплакнуть по горячо любимому мужу, найти утешение в объятиях Рика, узнать, что муж все-таки жив, и вернуться к нему как не в чем ни бывало. А потом еще требовать от обоих спасения своей жизни, позабыв, что все в данной ситуации находятся в опасности.

Кого же она любила? (Ингрид Бергман сама до конца съемок не знала ответа на этот вопрос) Оказывается, что только себя.

Если бы она любила мужа, то верила бы в то, что он жив. Ну или тяжело переносила такую утрату.

Если бы любила Рика, не требовала бы от него ничего.

Рик, безусловно, вызывает уважение. Однако же ничего трогательного в данной лав-стори я не нахожу. Благородство мужских персонажей не перевешивает подлостей Ильзы. Увы.

Всё смешалось в Касабланке. Война гонит сюда тех, кто хочет перебраться через океан в Лиссабон, а оттуда - в Америку. Здесь вас надуют на рынке и ограбят на улице в то время, пока вы ждёте свою заветную визу. Ваша жизнь стоит здесь мало, и нужно быть начеку, покидая свой дом.

Конечно, всё может быть не так страшно.

Вы держите бар, за его стойкой - 'сумасшедший' русский Саша, где-то в зале играет на фортепиано афроамериканец из Парижа, по бару ходят немцы в униформе, на них свои холодные взгляды бросают французы и чехи (см. 'Режим Виши'). Вам ничего не стоит спрятать украденные ценные документы, оказать помощь беженцам и выплатить двадцать тысяч франков случайному победителю в рулетку.

Ведь вы - Ричард Блейн (Хамфри Богарт), умный и циничный владелец одного из самых популярных ресторанов в Касабланке - 'У Рика'. Вы одинаково принимаете как своего конкурента, другого предпринимателя, так и капитана полиции Луи Рено (Клод Рейнс) в паре с немецкими 'шишками'. И всё бы хорошо, да вот только однажды к вам случайно заходит бывшая любовница Ильза (Ингрид Бергман), с которой вы расстались десять лет назад, и к которой вы ещё питаете какие-то чувства (или нет?). Вместе с мужем, Виктором Ласло (Пол Хенрейд), руководителем чешского движения Сопротивления, они хотят перебраться в США, чтобы продолжить работу и уйти от преследования немцев. Для этого им нужны документы, а они...

Правильно!

Документы у вас, немцы неотступно следят за Виктором, а девушка пытается объяснить, почему она бросила вас десять лет назад. Вот так история…

Фильм очень хорошо поставлен, наверное, это один из самых лучших голливудских фильмов, который мне когда-нибудь приходилось видеть. Работа оператора, музыка, ни одной лишней строчки в сюжете (некоторые диалоги вошли в историю), прекрасная игра актёров. Даже само название “Касабланка” сразу даёт представление о каком-то изысканном вине прямо с солнечных винодельных хозяйств Франции или Испании. Шато Лафит, Вдова Клико, Касабланка…

Вошёл: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Вам красное или белое?

Несколько замечаний по сюжету. Во-первых, спустя несколько лет он был разослан по разным голливудским студиям и кинокомпаниям (шутки ради), и многие не узнали в нём “Касабланку”, посчитав, что этот сценарий недостаточно хорош, дабы по нему можно было снять приличное кино. Вдобавок, Умберто Эко считает фильм нагромождением штампов и отзывается о нём как о весьма посредственном (“When all the archetypes burst in shamelessly, we reach Homeric depths. Two cliches make us laugh. A hundred cliches move us. For we sense dimly that the cliches are talking among themselves, and celebrating a reunion.”).

Как бы то ни было, “Касабланка” не смотрится на одном зевке, но и не смотрится на одном дыхании. Это очень приятный и проверенный временем фильм, прямо как хорошее вино с подвала вашей grandmere. Обязательно задегустируйте.

«Касабланка» с самого начала погружает в, наверное, въевшуюся в мозг благодаря «Ночи в Лиссабоне» Ремарка атмосферу – только Лиссабон замаячит в самом конце. А так – действительно, пристань ковчега. И здесь всё – и вечное противостояние Франции с Германией, и непышная Пышка, и арабский колорит едва заметен – мысли всех тварей, от несчастных до ловящих момент, сосредоточены на Арарате-Америке (тем более что почти все участники съемок испытали «бег» на себе). А тела их сосредоточены на осколке этого Арарата, в кафе, где свобода виснет в воздухе подобно дыму сигарет, где чернокожий Сэм за роялем олицетворяет не политкорректность, но всю афроамериканскую романтику. Странно, сколько книжных ассоциаций вдруг вызывает фильм: тут хемингуэевский герой, не столько циничный, сколько с задубевшей кожей; тут песня, приоткрывающая дверь в воспоминания о Париже, который был не только у героев, но у того же Хемингуэя, у Фицджеральда, чья Дэйзи, кажется, просвечивает под чистыми и мягкими чертами северянки Ильзы. И ещё – часто вспоминают «Унесённые ветром», возможно, потому, что фильм словно вырос из того момента, где Ретт ещё держит в руках желанную и неподатливую Скарлетт, но мыслями уже там, где до чувств нет дела, да и не должно быть.

Кажется, что Хамфри Богарта взяли на эту роль вместо молодого Рейгана не случайно; лицо Богарта – не только лицо героя, к сорок второму году это лицо человека стареющего. Дело даже не в том, что он – не пылкий юноша, а в том, что уходил типаж, с этой породой, этими морщинками в уголках умных глаз, этой сентиментальностью, видной только близкому да дну бутылки с самым крепким. Уходил мужчина, который правил миром, решал за себя, женщину, друга и соперника. Потомок циника, бутлегера и безупречного аристократа Батлера, он, кажется, был последним из этих могикан. Фильм, переходящий от мелодрамы к бадди-муви, от формального нуара к совершенному антинуару, ни одну женщину не показал хорошей, что не значит – ни одну не показал настоящей. Ильза тоже кажется последней настоящей женщиной, насколько отвратительно слабой, настолько и слабой восхитительно. Женщина, в которую не бросишь камень, потому что, в отличие от её кривого зеркала, юной болгарки, она хотя бы продаётся задорого, ужасно задорого.

И дело даже не в том, что фильм неожиданно совершенно точно и чётко показал, почему чужое не только по моральным соображениям, но и по соображению физической невозможности счастья нельзя трогать. При всех ножницах игры Богарта и Хенрейда чувствовалось одно: настоящее страдание, перед которым меркнут мелкие драмы, метания и выборы. Перед лицом этого страдания нельзя фальшивить; и, парадоксально, чтобы не фальшивить, приходится солгать. Да, в конце Рик говорит Ильзе о том, что до Касабланки у них не было Парижа; увы, Париж был у них до Касабланки, а после Касабланки не пропал, нет, но изменился. Ибо до Касабланки предательница была своей, была желанной и была песней. Франция в лице кокотки, «пошедшей» с немецким офицером, пела со слезами на глазах Марсельезу; любимая женщина тоже в конце концов поднялась высоко. Но, чтобы она поднялась, её надо было подсадить, даже подкинуть. Неизвестно, кто из героев выживет в этой войне, но ни Франция, ни женщина для американца уже прежними не будут. Париж будет Парижем, но от города Хемингуэя и Фицджеральда останутся лишь воспоминания. Закончится, по сути, период отношения Америки к Европе как сентиментального отношения к женщине; начнётся деловая мужская дружба. А былое – былое останется только поднять в своей памяти на недоступную высоту. Вечный парадокс как для сильных женщин, так и для сильных мужчин: иногда песней, самой прекрасной песней на свете, жизнь делают не подвиги, а люди, причём те, кто сам не слишком достоин песни. Но самый, наверное, главный урок этого фильма, похоже, таков: и частную историю, и историю страны, в сущности, делает выбор, и иногда этот выбор нужно успеть сделать вовремя.

Очень интересно наблюдать как фильм, снятый по вполне заурядному сценарию, не апеллирующий к многосложным приемам визуального повествования, балансируя на границе нуарной специфики работы со светотенью и чуть ли не с „французской волной“ в плане постановки света, до которой в 40-ых годах ещё было очень далеко, к слову, почему можно явить это даже как некоторую леность создателей, очень интересно в таких реалиях былых времен теперь смотреть на этот фильм, повсеместно признанный шедевром мирового кинематографа. И ведь мои слова о лени, об односложности не 'взяты с потолка'. И история создания, в которой имеют место быть происшествия вроде дописания сценария одним из режиссёров только спустя неделю после начала съёмок или же отсутствие внятного финала картины в планах у творцов до самого конца съемочного процесса - говорит о многом. В данном случае о самом создании ленты. А вот, например, эксперимент, проведенный в 80-ых годах, когда студиям рассылали сценарий 'Касабланки' под её первоначальным названием, и получали в окончании отрицательный ответ на вопрос о возможности съёмок фильма под предлогом того, что снять внятное кино по подобному “скрипту” нельзя - доказывает односложность. Хотя, возможно, единственное, что это доказывает, так это недальновидность студийных боссов, однако всё равно всё же следует признать, что картина, сюжетная завязка которой зиждется на встрече двух былых влюблённых в границах военного времени в месте, вроде как свободном, но находящемся под извечным гнетом внешних враждующих сил, с третьей стороной в образовавшемся таким образом любовном треугольнике - довольно тривиальная история, в которой особенно ценным и глубоким в плане как эмоций, так и идеи может быть лишь финал: как поступят герои и кто же чем пожертвует из них в конце.

Но время рассудило по-своему и сегодня множеством зрителей да немалым пластом профессиональных критиков 'Касабланка' считается культовой кинокартиной. Но посмотреть я её решился по иной причине: во-первых - мною горячо любимый Хамфри Боггарт в главной роли; и, во-вторых, - 75-летие картины, которое она празднует в этом году. По такому поводу редакция сайта КиноПоиск даже в специальном видео-эссе решила рассказать, благодаря каким визуальным и, даже, немного сюжетным приемам повествования 'Касабланка' всё же выделяется на фоне иных лент. И именно потому затрагивать визуальную часть повествования мне в рецензии не хочется... Хотя нет, не только поэтому.

Следует понимать, что в первую очередь 'Золотым веком' Голливуда 40-ые-50-ые года прошлого века считаются не ввиду масштабных съемок и столь же масштабных картин, не ввиду окончательного становления Голливуда как монолита в сфере продажи грёз и мечт. Нет. Такое название дано ввиду объема идей, которые рождались у студий под крылом этого медиа-гиганта, а после воплощались за сравнительно небольшие бюджеты. Ввиду несовершенства технических возможностей, ввиду тех же ограниченных бюджетов авторы сценариев зачастую прибегали к более подробному рассмотрению персоналий героев, а режиссеры больше старались затронуть именно актерскую игру, то, как персонажи в исполнении того или иного актера раскрывали себя по мере развития сюжета. Это было время кинолент, основанных на историях о людях, на историях о чувствах не рафинированных, не подслащенных, а вполне реальных, пусть и слегка театральных, что заметно, к слову, даже в данной картине, особенно в моментах воспоминаний о Париже. Однако суть не меняется: главными действующими лицами были именно люди. И именно о них мне хочется поговорить в данной рецензии.

Дело в том, что в рамках фильма Майклу Кёртицу удалось воссоздать и оживить столь уже не вызывающих доверия клишированных героев, что даже не верится, что такое возможно, однако примеру уже 75-ть лет. Итак, о чём я. Внимательного взора хватит, чтобы понять, что герой Хамфри Боггарта (Рик) - это персонаж отнюдь не шекспировского плана. Он не обременен толмутом драматургических переплетений: зритель ничего о нем не знает, кроме того, что после лишь одного сильного эмоционального потрясения он стал презрительным ко всему циником-антисоциалом. Довольно распространённая модель неоднозначного героя, не так ли? Более того, сам Боггарт уже играл такого - Сэм Спейд в 'Мальтийском соколе' 1941-го года. Но, несмотря на это, финалы обоих картин четко демонстрируют нам безграничность актерского таланта Хамфри, а также пропасть между двумя этими героям в исполнении одного актера: человек фантазии Хэммета остается самим собой под любыми невзгодами судьбы, возводя хладный разум выше чувств, тогда как Рик, вновь-таки герой чисто американского склада, нелюдимый и безмерно харизматичный, в конечном итоге отдается европейской классике, умело разделяя для достижения цели зов сердца и работоспособность мозга, объединяя в своем лице совершенно разные, казалось бы, культурологические пласты.

Подобным образом действует и героиня Ингрид Бергман (Ильза). В рамках стилистики съемки, которая представляет из себя, как говорилось ранее, несколько рудиментарный нуар и столь же рудиментарную 'французскую волну', Бергман создаёт девушку, которая также мечется между характерными для стилей индивидуумами. То есть: её персонаж пытается разобраться в собственных чувствах к двум любимыми ею людьми по сюжету, и её же персонаж невольно воссоздает в себе две различные механики демонстрации женского героя, притом уже ввиду иных механизмов. Дело в том, что изначально она представляется лишь как роковая красотка, вполне стандартная и не наделённая особенно явными мотивами, историей, да вовсе характером. Зато далее, убеждаясь в своём выборе и принимая его, она обрисовывает свой характер, демонстрирует его зрителю, вместе с тем более углубляя его ввиду оценки её поступков на фоне событий воспоминаний, и на фоне событий реальных для временного промежутка, в котором происходят события фильма. Из этого выстраивается сильный, самостоятельный женский образ, который слабо вплетается в эстетику сюжетного лекало жанра нуар.

Следует, конечно, признать, что данные два характера - особенно сильные лица картины, которые можно разбирать ещё долго и старательно, чего не скажешь об иных, второстепенных героях ленты, хотя они столь же не однозначны и, хотя бы, биполярны в основном своём числе: Клод Рейнс (капитан Луи Рено), Сидни Гринстрит (сеньор Феррари) и так далее. Однако это, в большей мере, субъективизм в границах распространённой беллетристики. Фильм 'Касабланка' - по-своему стильная, но однозначно красивая и, что более интересно, на интуитивной границе восприятия глубокая кинолента, наделённая прекрасными персонажами в рамках простой истории, сопровождаемой вкупе с прекрасной музыкой бедой целого мира, что и сведена к определенным людям, в коллизиях между которыми мы видим переплетения любви, предательства, самопожертвования, принятия того, что есть, и чего, как по Толстому, не миновать.

P.S. Спасибо за внимание.

'Касабланка' не зря входит в сокровищницу фильмов мирового кинематографа. Это история о войне, любви, жертве, дружбе. Режиссер переносит нас в ту эпоху, где несмотря на ужасы Второй мировой, было место для света, добра, дружбы, любви и даже веселья! Этот островок уюта и надежности был в кафе у Рика. Все идут к Рику, потому что хозяин непременно поможет словом ли, или делом, но каждый получал то, за чем пришел. Будь то билет в Землю Обетованную, коей считалась Америка, или стаканчик выпивки и дельный совет.

Это фильм о любви. О той любви, которая в наше время встречается все реже и реже. Она честная, всепоглощающая, чистая и жертвенная. А еще эта история о Человеке, Рике.

Он всеобщий друг, помощник и просто свой парень и поступает по справедливости.

Когда перед ним встал нелегкий выбор, он сделал его в сторону любви к Эльзе и счастья для нее. Да, он пожертвовал, но... Разве не такая настоящая любовь?! Чистая, бескорыстная и не требующая ничего взамен. Рик все хорошо обдумал и предугадал возможный ход событий, поэтому он поступил именно так, как поступил. Сделал всё, чтобы его женщина была счастлива. А что он? У него всегда будет Париж...

Этот фильм до обожания прежде всего любят сами американцы. До такой степени что знаменитый Вуди Аллен написал и поставил на Бродвее нашумевший спектакль 'Сыграй это снова Сэм', в котором главный герой (превосходно сыгранный самим Вуди Алленом как в спектакле, так и в одноименной картине) просто помешан на главном герое фильма.

Но что же такого великого в этом кино? Может быть вечно-печальные глаза Хэмфри Богарта, который сказал в конце действа сакральную фразу: 'Это будет началом крепкой дружбы!'? Или невыразительное лицо красотки Ингрид Бергман игру которой не спасают ни слезы ни красиво поставленный свет?

Безусловно борьба с фашизмом прекрасна, но в чем она тут выражается? Вся сутолока из-за того, чтобы лидер-антифашист смог покинуть марокканский город, и улететь в США.

Ну что тут сказать? Это вне сомнений, самое 'яркое' что может сделать антифашист для своей родины, в которой правят бал гитлеровцы.

Пожалуй наиболее интересно снят парижский период в истории главных героев, и где в них все-таки заговорило в какой-то степени актерское дарование. Но дальше нам показывают практически одно кафе Рика, где рекой льётся шампанское вперемешку с виски.

К слову говоря, действие фильма происходит в декабре 1941 года. Ленинград уже прочно в блокаде, но об этом нет ни намека. Зато выглядит детской забавой 'Кто кого перекричит' состязание в вокальном искусстве немецких офицеров и французов.

Наверно чтобы полностью проникнуться этим фильмом, надо родиться американцем. А американцы по достоинству его оценили, присудив трёх 'Оскаров'.

Замечательная романтическая кинодрама, взявшая трёх Оскаров - за лучший фильм, лучшего режиссера и лучший сценарий. Фильм с очень непростой судьбой: изначально он задумывается, как проходное кино, в самом начале работы меняется продюсер, а сценарий постоянно меняется и, как говорят, до самого конца съемок никто толком не знал, чем же закончится эта история.

Можно долго рассуждать о том, что успех этой ленты связан с политическими мотивами и историческими совпадениями, когда город с одноименным названием попал на все заголовки газет. Однако, я считаю, что заслуги этой ленты именно в её 'кинематографичности', если можно так сказать.

В первую очередь сценарий. Сама история. История, в которой раскрывается настоящая красота. Не красота внешности человека или его жизни, а красота, которая заключается в прелести такого удивительного феномена, появляющегося в жизни каждого человека, как любовь.

Любовь, которая прекрасна не только желанием быть всегда вместе и разделять горе и радости, но еще и в том, что, когда понадобится, нужно пойти на безумное самопожертвование, оставив в награду за это лишь свои воспоминания.

Персонажи этой истории, как мне кажется, прописаны и воплощены на экране (в первую очередь, за счёт замечательной игры актёров) потрясающе. Их чувствуешь, ими проникаешься и каждого из них понимаешь и сочувствуешь ему. Ведь, на самом деле, каждый персонаж в Касабланке, будь то обиженный на весь мир Рик или хитрый, умеющий вывернуться из любой ситуации, капитан Рено, несмотря на бесконечную праздничную атмосферу заведения, с музыкой, фраками и алкоголем, ужасно одинок и несчастен. И, наблюдая за действиями героев (не всегда хорошими и верными), начинаешь понимать, почему и из-за чего они так поступают.

Я считаю, что этот фильм обязателен к просмотру, как одна из лучших любовных драм, не спустившихся до уровня пошлости и оставшихся на уровне настоящего воспевания любви.

Нельзя не заметить, изучая историю кинематографии, что каждый национальный кинематограф имеет свои культовые фильмы, часто понимаемые лишь одним народом и недоступные всем остальным. Так, являющиеся знаковыми для жителей постсоветского пространства фильмы 'Ирония судьбы', 'Место встречи изменить нельзя', 'Кавказская пленница' и прочие, часто не понимаются иностранцами, выражающими свое недоумение вопросом: 'А, почему, собственно, этот фильм стал культовым?'

В свою очередь, и мы не всегда можем понять, отчего тот или иной фильм является незаменимым для, скажем, американской нации. Многие классические ленты, без которых рядовой американец не может представить себе национальный кинематограф, кажутся нам наивными, устаревшими и, хуже того, даже вторичными (на самом деле, эти ленты, становясь культовыми, порождали волну подражаний, от чего первоисточники и могут показаться нам неоригинальными).

И, вне всякого сомнения, главным американским фильмом всех времен (уж в жанре драмы точно) является 'Касабланка' аж 1942 г. выпуска. На первый взгляд, это банальная история о возникшем в годы Второй мировой войны любовном 'треугольнике', где влюбленным мешают оккупировавшие Северную Африку проклятые нацисты и сочувствующие им французы. И все же: умелая постановка, первоклассный сценарий, который хочется разбить на цитаты, замечательные актеры, искренность, открытость и идеализм, - все это заслоняет собой поначалу мешающие зрителю романтические штампы, превращая обыкновенную любовную историю в гимн мужеству, жертвенности и надежде.

Любовь главных героев 'Касабланки' Рика Блейна (в исполнении несравненного Хамфри Богарта) и Ильзы Ланд (которую играет удивительная везде Ингрид Бергман), - их любовь расцвела в предвоенном Париже с его туманной и таинственной атмосферой (как тут не вспомнить 'Триумфальную арку' Ремарка, в экранизации которой тоже сыграла главную роль госпожа Бергман). Встретившиеся, как кажется, случайно молодые люди договорились, что не будут спрашивать друг друга о прошлом, а станут наслаждаться каждым мгновением своей любви, словно бы предчувствия, что история ее будет недолгой. И действительно - несколько месяцев спустя германская армия оккупирует Париж, а Ильза в это ужасное время расстается со своим любимым, отказываясь объяснить, почему она не может с ним уехать. Встретятся они лишь в декабре 1941 г., когда Ильза приедет в Касабланку в Северном Марокко, не одна, а с мужем из Сопротивления.

Меланхоличная и, как чувствуется, нежная история рассказывается так проникновенно, что поневоле им сочувствуешь - и брошенному Рику, и изменявшей Ильзе, и ее уверенному, мужественному супругу Виктору. Война мешает планам, разрушает семьи, разлучает близких и сталкивает их, заставляя зрителя поверить в неотвратимость - и в правильность надежд.

И странно так звучат слова в финале фильма (сказанные в 1942 г.): 'Не нужно много, чтобы понять, что трудности трех маленьких людей в этом безумном мире - это всего лишь пустяки... Но вопреки всему я верю: теперь мы обязательно победим'.

А вот и ещё один классический фильм, породивший как минимум пару фраз, ушедших в народ, тонны цитирования киноязыка, ну и вообще золотой стандарт золотой эры.

'Касабланка' - это максимально наивное кино. Но в марокканском нечистом на руку кафе мы чувствуем химию даже через монохромную гамму, во многом благодаря яркому блеску глаз и этой непринуждённой улыбке Ингрид Бергман. Или благодаря скрытому пацифизму героя Хамфри Богарта.

Да, именно актёрские работы вытягивают картину сейчас. Уж точно не предельно затянутый сценарий, крутящийся вокруг парочки виз в Лиссабон и исследуемой темы противостояния чувств долга и романтических.

Да и сама 'Касабланка' вышла крайне вовремя, подгаданно. К сожалению, в те дни фильм восприняли относительно прохладно. Нет, конечно, он принёс сборы, но не оглушительные. Это позже станет голливудской классикой, стандартом качества.

Смотреть ли 'Касабланку' сейчас? Да, если вы хотите лучше понимать кинематографический процесс в целом и посмотреть наивное, но притягивающее своим лоском кино.

Jeder tuts auf seine Weise

Каждый поступает по-своему.

Der eine stosst den Speer zum Mann

Один пронзает копьём человека,

Der andere zum Fische dann

Другой – рыбу.(с) Reise, Reise, Rammstein

Бывают такие ситуации, когда обстоятельства подводят человека к той грани, когда нужно сделать выбор: остаться ли человеком или предать все то, что делает тебя таковым?

В «Касабланке» есть трое: Он (Рик), Она (Ильза) и Третий (лишний ли?) (Виктор Ласло). Она не пришла на вокзал в тот день, когда Он и Она должны были вместе покинуть Париж. Первая мысль - бросила? А что ещё Он мог подумать? Задумайтесь на секунду, что подумали бы Вы на его месте? А какая мысль пришла бы Вам в голову, если спустя какое-то время Вы увидели бы своего/ свою возлюбленного /возлюбленную с другой/ другим? Разве нам есть в чем обвинить Его?

Обида, её трудно чем-то «перешибить», трудно поверить Её словам. Может Её слова о любви были ложью? Вдруг Она вновь лжёт? Велик соблазн отомстить! Но Третий любит Её, он лидер Сопротивления, человек, вдохновляющий других на борьбу, а Она Его жена и любит Его, да и не вернёшь того Парижа...

Каждый поступает по-своему

Выбор - это испытание. Нужно научиться выходить из него с честью, научиться быть человеком.

10 из 10

Ибо крепка, как смерть, любовь. (с) Песня Песней 8:6