Рецензии

Нас ждет история, древнегреческая трагедия. Есть ли шанс изменить свою судьбу или все равно придешь к своему печальному финалу?

Генри и Энн — их любовь так же сильна как и смертельна. Истинное зло и полная невинность. Генри завидует Энн, и она это знает. Она живет на этой грани получения удовольствия от страха. И в какой — то момент этот треснутый хрустальный замок семейной идиллии рушится. И на остатках Генри хочет построить свое счастье. Но на чужом несчастье счастье не построишь. Энн же оставила после себя дар. Он был важнее для нее всех и вся. И тут появляется новый герой, не менее важный чем Генри и Энн, а может быть и самый главный, мы видим куклу.

Она — ребенок как дань общественным ожиданиям, как продолжение себя, даже как заработок. Но только не как личность. И тут есть истинная трагедия. Аннетт не имеет воли, ее используют, ей манипулируют. Именно отчаянного и самостоятельного шага не ожидал Генри от своей куклы. Он падал, падал и достиг своей трагедии после полного разрушения всего. Энн дала ему надежду в начале их отношений. Но и ей тоже нужна была помощь, умирая каждый день на сцене, она приближала свой конец в жизни, и как будто хотела именно этого.

Что ж каждый достиг своей трагедии, без надежды, со страхами и горем. Одни осознанно шли к этому, другие нет. Кто здесь может быть счастлив, возможно, только Энн, ведь она передала свой дар, но стоило ли это?

Жанр этого фильма — мюзикл. И именно для античных трагедий, трагедий рока он подходит как нельзя лучше. Каждая песня — эмоциональна, она дает развитие, толкает вперёд сюжет. Адам и Марион играют как раз на этой грани китча. А героиня маленькая Аннетт волшебное завершение этой не простой истории.

Режиссер передал отчасти свою личную трагедию, он погружен в нее и переживает. Иногда кажется, что даже слишком интимно зрители погружаются в нее. Леос Каракс перенес и открыл нечто, которое многие пытаются забыть и спрятать в себе — потеря. Невозможно с этим ничего сделать, нужно принять. Каждый делает это своим способом, редко обнажают перед другими. Но не здесь — как будто смотришь на рану, понимаешь свою беспомощность и продолжаешь смотреть. Эмоции переполняют во время просмотра. Снято все очень красиво, завораживающе. Как темен Генри и как светла Энн — идея контрастов. Вода дала жизнь человечеству, но она ее и забирает.

Процесс перехода от песни к песни настолько лёгок, они закручивают все дальше и дальше. И кульминация песни Аннетт и Генри. Как крик о помощи, боль, безысходность и все. Просто все. Остается переживать и передумывать это все.

Искусство вечно или как то так звучит цитата. Сегодня если включить молодому поколению Pink Floyd, Depeche Mod, ABBA или показать творения Хичкока, Караваджо. Вопросов мало возникает, только уважение и заинтересованность. Можно увидеть большой спрос на тех же Aerosmith или дедушку сэра Пола М.

Группа Sparks имеет странный полу-культовый статус. Самая популярная песня на сервисе Spotify — обладает только 12м прослушиваний. И не фанатам группы их звучание специфично и особо не выделяется хитами, как те же Pink Floyd и мюзикл по их песням из альбома The Wall или Мама Миа ABBA где каждая песня хит.

Режиссер Лео Каракс очень фестивальный, мюзикл в его руках что-то особое. Если вам нравится Ведсайская история, Рок на века, Кошки, Мама Мия, Звуки музыки от которых хочется пустится в пляс и петь, то этот фильм совсем другой.

В «Аннетт» все песни сделаны так, чтобы вы их не запомнили. Глупые идеи которые режиссер донес до конкурса на Каннский фестиваль, чтобы критики разобрали на «какая глубокая идея» или «тут скрыто». Вариаций песен мало и как было сказано они скучны. Крутые актёры первой величины начинают петь ради пения словно находятся в Болливуде.

Если вы смотрели фильмы Лео Каракса и нравиться в духе «Пола Х» то возможно это лента вам понравится. Остальным не рекомендую, классический мюзикл тут заканчивается после первой песни.

P.S. Скорее данное творение стоило поставить на сцене Метрополитен оперы, как нечто неоновую оперу и с диалогами.

«Аннетт» — мюзикл французского режиссёра Леоса Каракса, сценарий и музыка к которому были написаны в сотрудничестве с группой «Sparks».

Картина повествует о стендап-комике Генри (Адам Драйвер), чья жена, оперная певица в исполнении Марион Котийяр умирает, оставляя двухлетнюю дочь с необычным даром.

Я думаю, для того, чтобы фильм был более доступен к восприятию, следует познакомится с биографией режиссёра и событиям, повлиявшими на создание этой картины.

Дело в том, что Каракс в 2011 году потерял супругу — русская актриса Екатерина Голубева скончалась при загадочных обстоятельствах. Каракс остался один, с дочерью Анастасией (оба появляются в камео в начале). Трагедия нашла своё отражение в мюзикле «Аннетт», который прервал 9-и летний перерыв в творчестве режиссёра.

Мне кажется, что мюзикл «Аннетт» — это личный обвинительный приговор режиссёра. Зрителю не остаётся ничего, кроме как наблюдать за тем, как автор топит себя в пучине вины. Переживания настолько интимные, что за 2 часа мы не сближаемся с персонажами ни на сантиметр, оставаясь лишними сторонними наблюдателями. Именно эта отчуждённость лишает фильм интереса. А изощрённость, сложность формы не соответствует настроению повествования.

Музыка в фильме — важнейший элемент формообразования. Энергичное начало разрывающее четвёртую стену, напомнило мне о рок-опере «Иисус Христос — Суперзвезда». Хотя эта отсылка, как и все другие мюзиклы, которые невольно всплывают в памяти при просмотре (хоть «Ла-Ла Ленд», хоть «Танцующую в темноте») усиливают нежизнеспособность «Аннетт». Заданный в начале отправной точкой драйв рассеивается практически сразу.

Саундтрек Sparks старомодно привлекателен, и похоже именно он конструирует единственную связь героев с экраном и зрителем. Мантрическо-ироничное повторение одних и тех же строчек песен в итоге стирает память о фильме и невероятно утяжеляя впечатления.

Интересен тот факт, что актёры в большинстве сцен пели вживую, то есть их голоса не были записаны в студии и затем наложены в качестве озвучки. Сопрано главной героини Энн — это смешение голосов Марион Котийяр и певицы Кэтрин Троттман.

«Аннетт» затрагивает важные, актуальные проблемы: от самореализации до харассмента. Но именно затрагивает, отказывая в раскрытии хотя бы какой-то из тем.

Несмотря на экспериментальность фильма, мне не хватило эстетики, красоты, интересных решений операторской работы.

Мюзикл Леоса Каракса натолкнул меня на мысль, что глубоко личные переживания банально неинтересны зрителю современности. В этом интимном раскаянии чувствуется элемент подвоха, манипуляции. Мы живём в мире, где социальная дистанция спасительна, поэтому погружение в бездну личности без подготовки кажется чем-то небезопасным.

Как бы то ни было, я думаю, что просмотр «Аннетт» для каждого станет необычным опытом. Более того, я думаю, что сейчас кинематограф, раскрыв новые возможности и попрощавшись со старыми канонами стоит на пороге важных перемен. Но Ренессанс невозможен без эксперимента как с формой, так и с содержанием, именно поэтому подобные фильмы важны, они прощупывают почву, ответная реакция на них показывает возможные траектории развития кинематографа.

Шестой полный метр шестидесятилетнего Каракса – один из самых необычных фильмов, которые Вам (и мне) приходилось когда-либо видеть. Проскользнув в широкий российский прокат по жанровому ведомству мюзиклов, эта стопроцентно авторская картина ставит в тупик массового зрителя, при этом приковывая его к экрану и не давая уйти из зала. Трудно не согласиться с распространенным синефильским мнением, что после «Корпорации Святые моторы» от Каракса можно было ожидать всего чего-угодно, столь пятая его лента была стилистически и концептуально невменяемой (с обоими оценочными оттенками этого слова). «Аннетт» - это как всегда немодный до неприличия душевный стриптиз режиссера, осмелившегося на личные высказывания еще в эпоху становящегося постмодерна («Дурная кровь», «Любовники с Нового моста»).

Рискну сказать, что «Аннетт» - это все же не мюзикл и не рок-опера (хотя герои почти не произносят реплик, а то и дело поют), а музыкальная притча об отношении Художника с Музой и их общим Детищем, то бишь с Артефактом искусства. По этой причине не правы те, кто примитивно калькирует отношения Каракса с Голубевой на историю, рассказанную в фильме, ведь образы здесь предельно обобщены и даже искусственны (собственно эффект нереальности даже выморочности происходящего и создается за счет тотальности музыкальной среды, в которой существуют персонажи). Главная заслуга режиссера в этой ленте – это выворачивание постмодернистской поэтики наизнанку: там, где постмодернисты, соединяя высокое и низкое, добиваются комического эффекта, Каракс удивительным образом высекает искру трагической подлинности.

«Аннетт» - это эксперимент, в котором предпринята попытка рассказать о Большой Любви, о Смерти, о Трагедии Жизни так, чтобы это не выглядело банально и пошло, попытка пройти по грани, разделяющей элитарное и китчевое, не падая в последнее. Для создания этого эффекта необычности и новизны фильм и создавался: поэтому так жутки выступления стенд-ап комика, и вообще так странен его образ, соединяющего в себе протагониста и антагониста, потому сама Аннетт вплоть до финала выступает в виде куклы-гомункулуса – одновременно страшного и милого Дитя отношений Художника и Музы и не в последнюю очередь – Игрушки в руках этого самого художника.

После непонятного, непонятого, непрозрачного фильма «Корпорация Святые моторы», сам Каракс воспринимает себя как шута, посмешище публики, с которой только и можно, что играть в жанровые игры, обманывая ее ожидания и прилюдно бичуя себя в сеансах садомазохистского киностриптиза (лично моя любимая сцена – эпизод первого выступления героини Котийар, когда она уходит вглубь сцены, в лес, не переставая петь: это чрезвычайно кинематографически выразительно и просто прекрасно!)

Если над «Полой Х» когда-то смеялись, сводя все ее кинематографическое богатство к выглядящей банальной формуле «Художник должен страдать», то и с «Аннетт», возможно, произойдет та история: ее истолкуют предельно автобиографически («ведь не случайно в начале, появляясь с ней вместе в кадре, Каракс показывает фильм своей дочери Насте!»). Предпринимая порой рискованные и даже шокирующие зрителя своей новизной приемы (как например, пение во время секса, в том числе и орального, и телесных отправлений), Каракс на самом деле преследует одну цель – создание целокупного портрета художественного процесса, в который входит не только творчество, но и общение Художника и Музы, в том числе и телесное (в этом он – не новатор: вспомним «Мантиссу» Фаулза).

Воспринимая Плод художественного творчества как милую и одновременно жуткую Игрушку-марионетку, на которой при желании можно заработать большие деньги (для этого Художнику только нужно поэксплуатировать ее, то бишь продать массам и самому продаться), Каракс и его герой, обнаженный на потребу зрителю до своего антигероического, мерзкого ядра, побуждают нас и самих себя к видению в Аннетт живого и независимого существа (для этого и нужен финальный диалог-перебранка Генри с дочерью). Плод творчества, Артефакт искусства отчужден от художника и живет своей жизнью – счастлив тот, кто это поймет, ведь и сами наши дети – плод нашего творчества, ведь секс (не безопасный, а настоящий) – это тоже творчество (именно поэтому герои и поют в его разгаре).

«Аннетт» несмотря на эмоционально царапающий финал кино не только стилистически неоднородное, не только нечто многосоставное и сложное, оно в то же время очень цельное и простое, ибо идет от сердца, имеет своим фундаментом живое, пережитое, то, что болит и терзает. Оттого так приятно то, что рассказана эта в целом простая история не банально и не пошло, хотя порой Караксу и его героям так трудно пройти по лезвию искренности, отделяющего их от океана безвкусицы.

Натуралистичность содержания и пластичность формы «Аннетт» поражает и удивляет с каждой последующей сценой. Сковывающий в тиски мрак здесь переходит все границы, а музыка, к которой Каракс всегда подходил с трепетом, здесь играет до самых последних титров. Вероятнее всего, «Аннетт» — самая личная картина в фильмографии француза, ибо являет собой автобиографическое произведение. Фильм настолько натурально всё показывает, что не просто даст прочувствовать всю трагедийность, но и заставит завывать при каждом вдохе и выдохе главных героев.

Немного истории. 1980 год. Леос Каракс выпускает свою первую короткометражку «Удушающий джаз». Уже тогда мастер эпохальных трагедий приманил к себе привычку: спустить все душевные камни и вывернуть их на обозрение. Каждая картина француза является частичкой его самого, будь то «Парень встречает девушку» или «Holy Motors». И смотря на то, что каждый раз демонстрирует в своих фильмах Каракс, удивляешься неподвластной красоте его внутреннего мира. Всё, что мы могли вообразить у себя во сне, или в самых далеких воображениях, всё это Каракс может перенести на экран. Экран для него уже стал не просто вспомогательным средством демонстрации, экран для Леоса — это некий рентген, способный придавать всем мыслям, переживаниям и задумкам форму. И даже такую банальную и по-своему консервативную историю о падении одного и взлете другого в «Аннетт», Леос Каракс смог превратить в обильную трагедию с примесью символизма.

Любовь в «Аннетт» граничит с презрением. Признание всем миром наперебой вступает с отречением всеми. Жизнь играет в шахматы со смертью. Свет и тьма опрокидываются друг на друга. Мужское и женское, темное и светлое, пассивное и активное. Он — уносящая ночь, она — приносящая день. И даже визуальное, и аудиальное здесь конфликтуют. Весь этот вихрь превращается в естественную вселенскую борьбу. Борьба, без которой мир был бы нереален.

При всей этой войне «Аннетт» — это картина об упадке, о смерти, о презрении. О том, какие последствия ждут того, кто намеренно оступится и заглянет в чашу тьмы. И даже чувство самоуверенности способно не только помочь добиться результатов, оно еще может и исковеркать, или даже убить нас изнутри. Спасением может являться одно — признание самого себя. Осознание того, кто ты есть. Энн — оперная певица. Ее друг — дирижер. Ну, а Генри, то ли боксер, который так самоуверенно готовится к выступлениям, то ли неудачный комик, чьи выступления — это лишь перфомансы и рассказы о своей жизни. По стечению обстоятельств, когда все-таки истинное внутреннее “Я” не найдено, остается лишь одно: гнать по ночным трассам в надежде увидеть лик святой, или луч простой.

Леос Каракс обладает способностью одаривать каждый свой фильм особым шармом интима. Все его истории способны задеть за живое, ибо в каждом персонаже можно найти себя. А «Аннетт» и вовсе представляет из себя универсум в виде мужского и женского начала, их вечную коллизию. Вечность тем, которые затрагивает «Аннетт», зашкаливает до уровня обморочного трепета смотрящего. И все дело в жанре, ведь перед нами мюзикл. Или, если точнее — облитая мраком опера. Все длинные и не очень планы здесь подчинены музыке Sparks. И, представьте, что в мире есть вещи, допустить которые невозможно без какого-либо элемента. Например, Эдвард Мунк и его 'Крик', Queen и 'We Will Rock You'. Так вот, точно так же невозможно вообразить «Аннетт» без музыки Sparks.

Музыка, превращенная в контрапункт, поддерживает в фильме не только жанровую составляющую, но и делает из «Аннетт» некую азбуку Морзе, которая то и дело общается со зрителем сквозь музыку. От начала и до самого конца мы — не зрители, мы — собеседники, которые не наблюдают, а общаются с фильмом. Общаемся своеобразно: не словами и жестами, а эмоциями и чувствами. На протяжении всей карьеры Каракс не изменяет себе, и делает из фильма гораздо большее, чем просто один из видов искусства.

В ходе развития «Аннетт» из крохотной притчи о силах темного царства превращается в самую настоящую оперу полную драматизма и ужаса. Постепенно, с каждой минутой далее, ты все ниже и ниже спускаешься в склеп. И пока подбираешь ступеньки, «Аннетт» уже регулирует тобой, а именно физиологически управляет. Возможно, каждый испытывает это по-своему, но Каракс всегда умел доводить зрителя до состояния удивления. Но это тогда. «Аннетт» же способна шокировать и вводить в мандраж с каждой последующей сценой.

И вот, окутанный дрожью, которая то и дело закаляет, начинаешь чувствовать тело. Осознаешь, что ты — это ты, и никто более. А в конце просмотра, когда представление закончилось и титры сползли вверх, и вовсе проникаешься после мрака светом, словно зародилась новая жизнь. Будто до этого ее и не было. После этих ощущений невозможно вычеркнуть все те покрытые ужасом, сотрясающие и потрясающие сцены, и более того, не полагается возможным выключить всю ту музыку из головы. А строчка 'We love each other so much' — как пластырь, крепко накрепко приклеилась к коре головного мозга.

«Аннетт» можно назвать и фильмом про внутренний жизненный ритм. Музыкальная составляющая всей ленты отмечает еще и то, что все люди — это, по сути, носители своей музыки. У кого-то в душе играет Джаз, у других Рок, у третьих Постпанк. «Аннетт» — это фильм-метаморфоза о преобразовании, о изменчивости нашего музыкального ритма с течением жизни. Как музыка меняется, так и мы вместе с ней. Как одна и та же мелодия на различных жизненных этапах может звучать совершенно по-разному. И вся эта полифония в музыке Sparks прекрасно подчеркивает разбивающиеся друг о друга голоса, ибо каждая личная песня объединяется в одну большую оперу. В оперу о жизни и смерти.

«Annette» — это трагедия невероятного масштаба. Самая личная и дико откровенная работа Леоса Каракса, которая способна стать такой же личной для каждого зрителя. Эта черная сказка, в которую, скорее всего влюбится не каждый, но «Аннетт» обязательно должна стать отпечатком в памяти. Раненный трагичной судьбой, Каракс, в непомерной ему силе смог обрисовать весь тот внутренний ужас страха, горя и потери. Когда много думаешь о смерти, сам превращаешься в невидимую сущность. А в конце только тишина. Тишина, которая одолевает. Тишина, которая умерщвляет. Тишина, которая забирает. Ваши очи будут наполнены слезами, ибо — это настоящее искусство. Браво, Аннетт. Браво, Каракс. Аплодисменты. Занавес закрывается. Свет. Представление окончено. И вновь мертвая тишина.

10 из 10

Фильм с самого первого аккорда и первой мизансцены с огромным пультом многочисленными фейдерами и эквалайзерами в студии звукозаписи извещает зрителя о начале создания непосредственно с его участием шедевра и одновременно призывает к действию — запустить свое музыкально-творческое восприятие.

На время, кажется, что начался легкий и драйвовый событийный американский мюзикл с яркой стилистикой и фактурными, узнаваемыми персонажами в исполнении Адама Драйвера и Марион Котияр.

Стереотипные мысли и все, к чему привык наш мозг в повседневных мытарствах, режиссер в образах сыплет с первой же паузы после песни «So May We Start», обозначая загадочный символизм — двое любят друг друга прогуливаясь, обнимаясь и находясь рядом друг с другом, но, закончив вступительную музыкальную партию, садятся в разноплановый транспорт и разъезжаются в разные стороны (мы разные, но мы вместе).

На этом эйфория предвкушения начала счастливой американской истории исчезает напрочь после монотонного и странновато-скучного монолога Генри МакГенри, в конце которого многих, я уверен, начнет одолевать мысль, а что я здесь делаю или банально WTF!!!

Но мышеловка уже захлопнулась, и ты клюнул на приманку столь интригующего начала картины, и ты уже в зале со снеками и близкими людьми, которых ты, вероятно, и затащил на этот фильм. В голове проносится — ты уже все знаешь заранее и в очередной раз твое альтер эго блеснет перед твоим самолюбием виртуозным раскладыванием по полкам банальщины житейских проблем: с межличностными отношениями, с алкоголем, «отцов и детей», отношений между М и Ж, с изменением их же после брака, появившихся с рождением ребенка, ревностного переживания успеха близкого, партнера и переживания собственных неудач, контрастного сосуществования всего этого в ячейке общества, да, еще проблем с манипуляцией неокрепшим сознанием и лепкой образа из «ящика», своих хотелок или сказок из интернета, бла бла бла…

Но с самого начала фильма музыка «Sparks», о которой я, как и, полагаю, многие из вас, до этого фильма не слышал ничего, обращает сразу на себя внимание и песня за песней завоевывает твое расположение своей неоднозначностью смешения стилей с тонким выстраиванием посредством режиссерского гения во вкусную, последовательную для любого воспаленного мозга цепочку, а он у вас именно такой, раз вы оказались в зрительном зале.

Неожиданны переходы автора, когда мрачная доминанта сменяется умопомрачительной тоникой светлейшего лирического сопрано Кэтрин Троттман (ее голосом поет Марион Котияр, настоящая находка режиссера) во время одной из самых запоминающихся и красивых визуальных сцен фильма с дислокацией главной героини со сцены театра в лесную чащу. Ее великолепный голос стал еще одним дополнительным украшением к этой палитре темных оттенков и, наверное, одним из немногих светлых тонов, использованных мастером. А вторым становится сама главная героиня — Аннетт.

Вся банальная истина нашего бытия которой сквозит в любой драме, подается как в лучшем ресторане «Dans le Noir» с новаторским соусом и неизвестными для тебя доселе ингредиентами в полной темноте, так чтобы ты седьмым чувством ощущал все случившееся, накатывающее волнами бушующего океана, подбрасывающего на огромных волнах крошечную историю судьбы маленькой девочки.

Финал взрывает твои чувства и разрывает сердце одновременно, тысячи мыслей проносятся в голове, оценочное мышление отключается, и ты просто сопереживаешь героям здесь и сейчас, как будто живешь их жизнью.

Интерес, восхищение, смятение, стыд, сочувствие… Сумбур чувств и мыслей вызывает фильм Леоса Каракса «Аннетт».

Закадровое вступительное слово, звучащее угрожающе в призыве зрителю сделать последний вдох и не дышать во время сеанса, воспринимается как шутка. А впоследствии осознаешь, что в какой-то момент действительно перестаешь дышать, погружаясь в экранное безумство, сюрреальность.

«Аннетт» начинается как идиллическая история любви, но флёр романтики быстро тает, оставляя на поверхности эгоизм, тщеславие, непринятие своих неудач, раздражение и зависть к успехам жены. Усугубляет ситуацию рождение дочери Аннетт, которую зритель с удивлением видит не человеком, а куклой. Однако этим необычность Аннетт не ограничивается. Ещё совсем малышкой, у неё обнаруживается невероятный талант, который становится живым напоминанием Генри о таргически погибшей жене.

Именно со смертью Энн связано одновременное нравственное падение Генри и его душевные терзания и неугасающее чувство вины.

Вносит сокрушительную ясность финальная сцена. Самая душераздирающая от того, что маски слетели и неприглядная правда раскрыта. Когда становится понятно, что кукла в сюжете не более, чем аллегорический прием показать ту ложную, надуманную любовь, которую родители нередко испытывают к детям, совершенно тех не понимая, манипулируя ими в конфликте между друг другом, используя их, якобы для их же блага.

И в осознании этого столько надрыва и саморазрушения, что наблюдать за его доказательством почти невыносимо.

Без сомнения «Аннетт» соберёт полярные мнения от восхищения до критики. Будут говорить, что фильм раздражает своей неторопливостью повествования, отсутствием диалогов и наличием постоянного пения, безнадежной мрачностью, не характерной мюзиклам. Но именно в этом и в пугающей бездне в душе главного героя и скрыта сила искусства! То, как последовательно разложение Генри на насильственные атомы расползается по экрану под непрерывную музыку не только наводит ужас, но и постепенно усиливает щемящую боль в груди, оставляя еле уловимую надежду на искупление.

Отзыв от простого человека.

Что я всегда жду от фильма, который хочу посмотреть? Минимум — это:

1. Интересный сюжет (либо новая история либо необычное прочтение старых истин), который тронет, заставит задуматься

2. Красивая картинка — кадры, планы, цвета

3. Игра актёров (когда ты забываешь, что это актёры и ты смотришь фильм и полностью погружаешься в атмосферу. п. с. КРАСИВЫЕ актёры — всегда бонус.

4. Музыка (которую оценишь, запомнишь и возможно полюбишь и будешь потом слушать без фильма.)

Какие попадания были в Аннет? Никаких. 0 из 10. А в некоторых пунктах даже ушло в минус.

Основа сюжета — старый как мир вопрос родителей, детей, отношений, амбиций и тд. Никаких новых граней, решений, открытий, откровений автор не показал. Всё максимально затянуто, а финал можно угадать после первой трети фильма.

Картинка — с первых минут неприятные глазу кадры, когда хочется встать и уйти. Дальше — ничего красивого. Обычные планы, как будто снимал студент на обычную камеру. Спецеффекты — на уровне низкобюджетного кино начала 2000-х.

Игра актёров — такая же, как и у куклы из этого же фильма. К ним не возникает ни сопереживания, ни понимания, ни веры, что это по настоящему. (кстати, сама кукла достаточно криповая) Главные герои с каменными лицами поют о любви друг к другу.. ну да ну да.

Ну и музыка. На мой взгляд для мюзикла — это вообще беда. Далеко не приятные голоса героев, в каждой песне повторяющаяся по 10 раз одна и та же строчка..

Да, последняя песня пробивает на слезу, но в этом, на мой взгляд, нет заслуги ни авторов ни актёров, ни сюжета.. просто это тяжёлая тема, которую ты проживаешь внутри самостоятельно, когда о ней думаешь

Короче, категорически не рекомендую фильмец.

Слова кажутся излишними, потому что Леос Каракс снимает очень интимные фильмы. В редких интервью он говорит, что сначала влюбляется в актрису, а потом как бы сам собой рождается фильм. «Пола Х» была вдохновлена романом с русской актрисой Екатериной Голубевой. Фильм «Корпорация „Святые моторы“» посвящён её памяти (она трагически погибла при невыясненных обстоятельствах). Фильм „Аннетт“ посвящён Насте Голубевой — дочери Леоса и Катерины, которую можно видеть рядом с отцом в самом начале фильма в роли самой себя. Фактически, с 1999 года все полнометражные фильмы Каракса посвящены Голубевым.

Фильм кажется простым. Если ранний Каракс снимал «артхаус», то теперь это почти «кино для всех», хотя зрители, как оказалось, всё равно найдут, на что жаловаться (слишком долгий, слишком много поют и т. д.). Понятная история, завораживающе красивая музыка, конфликт, кульминация, развязка, лучшая роль в карьере Адама Драйвера — есть все составляющие нормального, коммерчески успешного фильма. Объяснить это можно тем, что почти за все эти пункты отвечала группа «Sparks», придумавшая и сценарий, и всю музыку задолго до знакомства с режиссёром, получившим, между прочим, приз за режиссуру на последнем Каннском фестивале за этот фильм. Каким образом обычная история превращается в такой грандиозный фильм? «Люди стали слишком практичными и рациональными…' — говорит Каракс в интервью. И мне всерьёз кажется, что умом «Аннетт» не понять, его можно только почувствовать. Погрузиться целиком в музыку, в цвет, в удивительную нежность и печаль каждого кадра. Обманчивая лёгкость фильма сродни гениальности Моцарта, у которого в «Дон Жуане» вроде бы совсем запросто комедия сливается с трагедией. «Аннетт» — мюзикл, каких ещё никогда не было.

Много ли вообще было фильмов, где поют больше, чем говорят? Не лёгких комедий с элементами драмы, а серьёзных фильмов, даже трагедий? Можно вспомнить «Pink Floyd: The Wall», но это всё же экранизация альбома, особый жанр, без последовательной сюжетной линии. А так лично мне всё время приходил на ум фильм «Jesus Christ Superstar», и мне даже видятся здесь прямые цитаты и аллюзии из этой рок-оперы. И, да, по силе воздействия их вполне можно сравнивать! Ещё есть «Танцующая в темноте», но там песни всё же воспринимаются как вставные номера, а говорят герои гораздо больше. Одним словом, это очень, очень редкий жанр. И мне на какое-то время показалось, что… опера вернулась. Она ведь давно нас покинула, если честно. Последнюю оперу seria написал Пуччини, а с тех пор у нас одна drama per musica, где и драма, и музыка старательно прячутся друг за друга, чтобы не выглядеть старомодно. Потому что ну невозможно это — в XXI веке петь красивые мелодии о своих чувствах, это же смешно. Но «Sparks» не академические композиторы, они, вероятно, не слышали, что оперы больше нет. Им не сообщили. И, о Господи, это так сильно и современно! Они озвучили песнями буквально каждый ключевой момент жизни, как будто мы всегда на сцене, и в рождении, и в смерти. А это в каком-то смысле так и есть в эпоху Интернета. Не успел родиться, а уже звезда фейсбука. Умер — собрал напоследок пару сотен сочувственных смайлов. Попал неудачно в камеру — скандал и потеря работы. Может быть, ещё и поэтому на открытые эмоции есть что-то вроде негласного моратория. В искусстве теперь должны быть философские позиции, отсылки, нелинейность, концепт, а личные чувства нужно держать при себе. Каракс разрушает эту стену своей откровенной, хрупкой манерой и невероятным мастерством. Вероятно, образ затворника и enfant terrible — отнюдь не поза, а обратная сторона этой беззащитности, при которой невозможно просто говорить о своём кино перед камерой, заложив ногу за ногу. Леос Каракс как будто явился из совсем другого времени, когда чувства были большими, а искусство — видом исповеди.

На протяжении долгих двух с половиной часов зритель погружен в мир, который повествует историю через визуал, образы и экспозицию песнями.

В начале нам представляют пару из асоциального тревожащего комика, зарабатывающего непотребными шутками, и прекрасной во всех отношениях оперной певицы. Нас ставят перед фактом: они любят друг друга и находятся в длительных отношениях, которые перерастают в брак. Но как фильм убеждает зрителя, что герои любят друг друга? Повторением фразы «Я так люблю тебя» главных героев друг другу. Ни действием, ни поступками, только двадцать раз повторенной фразой. Если для вас этого достаточно, чтобы поверить фильму — вы сможете получить удовольствие от картины.

Дальнейшее повествование развивается из-за того, что прекрасная-во-всех-отношениях-оперная-певица замечает, что её асоциальный тревожащий муж, с которым она прожила два года, оказывается асоциальным и тревожащим. Возникает непосредственно вопрос: а как же так? Почему не раньше? Почему сейчас? Почему спустя два года? Асоциальный-тревожащий-комик изначально и был таким, и проявлял себя именно так, как и на протяжении всего фильма, от начала до конца. Он константа, он не изменяется. Так как же герои влюбились в друг друга? Что их объединило? Прекрасный секс? На мой не-канский вкус этого недостаточно для брака и долгосрочных отношений. Фильм же очень легко обходит этот фундаментальный для всей истории момент: он просто не рассказывает о происхождении любви между героями. Я называю это ленью сценариста. И этот ленивый ход убивает всю вовлеченность и веру в дальнейшие события.

Конечно, надо заметить, что прекрасная-во-всех-отношениях-оперная-певица также чувствует неудовлетворенность от непосредственно самого брака. Но у этой проблемы пэйофф в самом конце фильма, и он не имеет проявлений и развитий, влияющих на сюжет.

Я должен сказать, что фильм красив, наполнен эмоцией, образностью, в нем можно при желании найти и Шекспира, и мифологию. Идей и задумок в нем чрезвычайно много, это, без шуток, прекрасно, разочаровывает то, что они представлены набросками. Часто без глубины и дальнейшего влияния на историю. Они подобны гэгам, ты их заметил, получил эмоцию и забыл. Ну, и постановка с монтажом в начале картины — это смех, в век, когда мы имеем столько фильмов «одним дублем», склейки посреди одного длительного действия раздражают.

Мне понравилось визуальное повествование, что редкость для современного кино с крупным прокатом. Но в Мэнди лучше, и Мэнди не заигрывает со зрителем, а играет по своим правилам. Мне понравилась изучение психологии семьи, но в Исчезнувшей лучше. Мне понравилась образность, но в Маяке лучше.

Последние тренды возвышенного кино — это собрание множества образов, идей, аллегорий, отсылок, добавление к этому медлительности и репетативности, и отказ от глубокого переосмысления и изучения методов, которые фильм избрал для своего повествования. Это не рассуждение или повествование, это мудборд. Лучше ли этого Аннетт? Да, лучше. Сильно ли? Увы, нет. Еще раз, спасибо этому фильму за визуальное повествование.

P.S. Песни в Аннетт используются в подавляющем количестве в качестве экспозиции, которую почти всегда до этого показывали визуально.