Рецензии

На мой взгляд, балет — самый жестокий вид искусства: ни оперным певцам, ни театральным актерам не приходится так истязать себя, чтобы достичь совершенства на сцене, поэтому не случайно Арафонски выбрал именно жизнь балерины для того, чтобы показать, какова обратная сторона жизни той, что должна порхать на сцене.

Главная героиня — Нина — всю жизнь живет балетом, ее мама вынуждена была уйти со сцены из-за того, что была беременна, поэтому бедному ребенку ничего не оставалось, как закрыть рот и послушно встать на пуанты и вперед — к осуществлению мамашиной мечты. Вот Нина уже взрослая, красивая девушка, но вместо того, чтобы наслаждаться юностью, она носит серенькие невзрачные одежды, с утра до вечера проводит время на тренировках, тянет ножку, оттачивает умение изящно поворачивать голову, гнется и порхает. Одно печально — порхать-то Ниночка порхает, а взлететь не может. Балерины не летают, балерине нужно пахать, чтобы получить главную роль. Так думает Нина, но убеждение ее ошибочны. Чтобы взлететь, нужна страсть, а у хорошей девочки Нины есть только совершенная техника, ведь она умеет только работать до потери сознания, а не влюбляться до головокружения. Судьба сводит Нину с раскованной красавицей Лили, которая и показывает ей, что есть и другая сторона жизни, что балет — это не крест, это просто профессия, а жизнь — это танцы в клубах, знакомства, встречи и расставания. Витальная Лили в блестящем исполнении Милы Кунис как нельзя лучше подчеркивает анемичную запертую в клетке чужой мечты Нину в блистательном исполнении Натали Портман. Надо сказать, что обе девушки отработали на «отлично», чего стоят изнурительные тренировки! Можно бросать камни и говорить, что танцевали плохо, не как балерины, и вообще, большую часть за них танцевали дублеры. Но подобные слова просто смешны: искусству балета учатся с детства, а за пять месяцев невозможно научиться танцевать как Анна Павлова! Зато как Натали Портман чувствует музыку, она словно пропускает через себя, каждую ноту, откликается на зов мелодии, как хорошо она поняла и передала образ Нины, а как легко Мила Кунис сыграла Лили! Такое впечатление, что им даже играть не пришлось, настолько совершенна была актерская работа. Не зря Натали Портман получила «Оскар» за этот фильм, хотя Нина — это не первая сильная роль актрисы. Будь моя воля, я бы и Милу Кунис наградила — пусть даже небольшой премией, уж очень хороша была ее Лили! Один из ярких, незабываемых фильмов про то, что искусство может быть и лекарством, и разрушителем.

Шедевр не получился… Натали Портман действительно хороша и как она смогла в течении всего фильма сохранить глупое выражение лица. Это не её конек. Во всех своих фильмах она берет своим обаянием и харизматичностью, а тут личность сугубо живущая чужой жизнью.

Конечно хорош актер который вживается в роль, но не да абсурда.

По большому счету, среди всех тех уникальных по своей жанровой категории фильмов, снятых Дарреном Аронофски, этот просто выбивается из калии и оставляет желать лучшего. У остальных его фильмов есть четкое понятие поставленной и рассматриваемой темы. В «Черном лебеде» же все так смутно, непонятно и закручено.

Героиня фильма даже не умеет по-настоящему ненавидеть, хотя это абсолютно нормальное состояние души. Гениальное исполнение танца в конце фильма покрыло многие изъяны всей картины. И все же не исправило ситуацию.

Учитывая все моменты и игру актеров

7 из 10

В чем привлекательность фильмов Аронофски? На мой взгляд, в эффекте полного погружения в атмосферу происходящего. Снимая «Черный лебедь» в стиле близком к реалити шоу, режиссер дает зрителю утолить естественное желание — понаблюдать за чужой жизнью, словно приподнять занавеску и подсмотреть, что там происходит. Для получения такого результата, Аронофски снимает долгие крупные планы, придает, порой, чрезмерное внимание деталям организации личного пространства и быта главной героини, использует приглушенную световую гамму (мы же подглядываем за кулисы, здесь не до освещения и комфортной съемки).

Точно в таком же почти документальном стиле снят, внезапно «выстреливший» в прокате «Рестлер». Именно, благодаря совместной работе с «воскресшим» Рурком, режиссер получил от киностудии карт-бланш на производство вынашиваемого Аронофски почти десятилетие «Лебедя».

Оба фильма, как признавался режиссер, — отчасти дань профессиональным спортсменам, посвятившим жизни доведению своей физической формы до идеала. Впрочем, идея снять фильм именно о мире балета была его давней мечтой. Мечтой, которую так же разделяла Натали Портман, актриса с самого начала была в курсе производственной кухни будущего проекта. Именно для Портман после серии невнятных ролей сыграть настолько неоднозначную героиню было большой удачей. Нужно отдать должное актрисе — к роли она готовилась как истинный профессионал, пойдя на серьезные физические испытания, которые не только сказались на фигуре и танцевальных навыках Натали, но и помогли ей настолько убедительно изобразить психический надлом новой примы балета Нины Сайерс.

Рассказанная Аронофски история о непростых отношениях и интригах среди членов балетной труппы по сути своей довольно проста (подобных примеров можно найти десятки в любой профессиональной среде). Однако мастерски расставленные режиссером акценты и блестящая актерская игра позволили практически бюджетной по голливудским меркам картине собрать огромную зрительскую аудиторию и заработать заслуженные призы.

«Идеал — это не только контроль, но и умение дать себе волю. Удиви себя и сможешь удивить зрителей!» — наставляет чуть ли не сжавшуюся от смущения приму Нину экстравагантный Тома — художественный руководитель балетной труппы. Несколькими мгновениями ранее робкое, но целеустремленное дарование в исполнении Натали Портман пришло просить о смене решения жесткого и мужественного Тома, героя, представленного Венсаном Касселем. А еще раньше буквально изувеченная от постоянных тренировок девушка узнала, что по вине строптивой конкурентки почти упустила возможность выступить в двойной главной роли — Белого и Черного лебедей — в столь желанной постановке, о которой не понаслышке знает и ее мама, — в новом осмыслении «Лебединого озера». Такая завязка предшествует запуску настоящего фонтана страстей и вереницы переживаний, облаченных в форму кино под названием «Черный лебедь». Фильм-оскароносец Даррена Аронофски 2010-ого года.

Истории о жизни балетных не так популярны, чтобы с легкостью их игнорировать даже тем, кто знает о балете лишь от своих родителей и бабушек с дедушками. А если такая история рассказана силами творца вроде Аронофски, в 2008-ом поразившего мир тем же блистательным «Рестлером» с Микки Рурком, то брать грех на душу, просто плюнув на просмотр, не стоит даже потомственному атеисту. С первых кадров уже становится понятно и радостно от того, что команда, собравшаяся для создания этого проекта, пошла проверенным путем, показывая конфликт: главная героиня настолько чувственна, нежна, где-то наивна и нервна, что сразу можно догадаться о предстоящей демонстрации терзаний и мучений за право править бал. Зрителю рекомендуется отложить в сторону еду, напитки, тем более алкогольные, потому как перед экраном придется поработать. Да, именно поработать, ведь, как обычно, Аронофски взял на себя задачу не только завлечь и развлечь, но и научить.

Юная Нина живет с мамой, сыгранной Барбарой Херши, которая когда-то между судьбой балерины и любимой дочерью сделала выбор в пользу последней. Поступила, наверное, искренне, теперь же взращивая уже повзрослевшую и давно ищущую себя в том же деле дочь. Линия воспитания и удержания связи между поколениями хорошо отражена в сцене, когда заботливая мама «латает» своего ребенка, вывихнувшего ногу и сломавшего на ноге ноготь, а потом, укладывая спать, с неподдельной душевностью уверяет, что завтра с ней все будет в порядке, как и всегда. Снято так, что даже неопытный в вопросах саморазвития зритель сможет понять: характер юной труженицы, потрясающе показанный Портман, закалялся как сталь и оказался куда сильнее травм, а желание доказать что-то себе самой, как и раньше, ведет сквозь тернии. Этими терниями становится также и общение с худруком, не стесняющимся даже самых откровенных методов ради успеха подопечных, и за считанные секунды обозначившееся разногласие с бывшей исполнительницей Черного лебедя Пэт (Вайнона Райдер), уходящей на покой, и как бы приятельское общение с другой балериной — Лили (Мила Кунис), — которая то ли пытается сбить с толку хрупкую перфекционистку советами и вниманием, то ли испытывает к ней совсем недружескую симпатию.

Противостояние, в которое вступила главная героиня, упругой пружиной начинает сгибаться с самого начала, понемногу настраивая зрителя на сильный финал, который в обязательном порядке должен подвести черту если не под карьерой балерины, то под всеми испытанными треволнениями. В какой-то момент наступает ощущение, что ты вместе с героиней оказываешься закрученным в фуэте, остановить которое под силу лишь тому, кто его создал. Аронофски методично и за шкирку ведет зрителя, попутно подкидывая подсказки к разного рода загадкам, возникающим в процессе повествования. Хотя эти загадки играют роль, скорее, вкусного крема на торте и едва ли могут надежно сбить с толку подкованного любителя экранных интриг, благодаря им можно точно не усомниться в удачности жанрового хитросплетения, в котором драма то и дело уступает место психологическому триллеру, усиленному налетом мистики. И постепенно, кадр за кадром, минута за минутой, упомянутая пружина сжимается сильнее. Не с такой силой, как это было в «Рестлере», но снова делая отсчет времени до конца ожиданием чего-то неизбежного, интригующего и туманного.

Со второй половины фильма обстановка особенно накаляется. Конструкция сопереживания, которую вся съемочная группа, включая композитора Клинта Мэнселла и оператора Мэттью Либатика, строит будто из спичек, ближе к развязке оказывается настолько незримо-хрупкой, что некоторые режиссерские ходы вроде лесбийской сцены кому-то из зрителей могут изрядно подпортить настроение. Безусловно, не так, чтобы заорать: «Это провал, вашу мать!» — как это сделал взбудораженный Тома, увидев, что партнер по танцевальному дуэту внезапно обронил Нину, но с не менее внезапным ухудшением накопленных впечатлений. Отодвигая вопрос уместности тех или иных «вспомогательных» сцен, Аронофски рискнул расширить свою аудиторию, внеся долю сомнительного эротизма, показанного двумя молоденькими танцовщицами. Игра на публику, знакомая многим, но устраивающая далеко не всех. Только, к счастью, вихрь от закрутившегося фуэте обещает быть сильнее и устойчивее скоропостижных выводов, а мастерство Аронофски и блистательная игра актеров приведут к громкому, бьющему нотами Петра Чайковского открытому финалу, в котором останется лишь вспомнить ту самую озвученную опытным педагогом истину: «Идеал — это не только контроль, но и умение дать себе волю. Удиви себя и сможешь удивить зрителей!»

Браво!

Чтобы что-то изменить, мне придётся умереть… (Земфира)

Жанр этого фильма определяют то ли как драму, то ли как триллер и даже с элементами (где? почему?) хоррора. По мне же это классическая психоаналитическая история «про мамочку» на тему: «Благими намерениями дорога в ад выстлана».

Нина, главная героиня, девушка хоть и субтильная (оно и понятно: балерина), но уже не юная (28 лет) и уж точно не нуждающаяся в гиперопеке и постоянном контроле. Однако то, что понятно разумному зрителю, непонятно матери Нины, которая, кажется, поддалась мефистофелевскому искушению: в своём стремлении остановить прекрасное мгновенье, где мать и дочь — одно целое, она совершенно забыла о своей любимой девочке.

Итак, Нине запрещается взрослеть. Она живёт в комнате, оклеенной розовыми обоями с сердечками, забитой мягкими игрушками, носит одежду пастельных розоватых тонов и скромные детские сережки в ушах. Сережки в уши, кстати, Нине каждый день вдевает мама. Она же помогает дочери одеться утром и раздеться вечером. Косметикой Нина не пользуется. Не знает, что такое маникюр. На дисплее мобильного, с розовой, конечно же, подсветкой, отображается входящий вызов всегда только от одного абонента: Mom. Когда же Нина получит вожделенную роль Королевы лебедей, мама предложит отпраздновать событие поеданием торта: «Ванильно-земляничный. Наш любимый» (выразительно улыбается, протягивает Нине запачканный кремом палец, чтобы та его облизнула). Материнско-дочернюю идиллию нарушает только одна досадная деталь: Нина болеет нейродермитом. «Опять расчесала!» — вздыхает с упреком мать и принимается обстригать и так достаточно короткие ногти Нины. Но если мама объясняет болезнь непослушностью Нины (единственный и такой простительный недостаток хорошей девочки!), то мы понимаем, что копать-то нужно поглубже: наверное, не так уж нравится хорошей девочке эта идиллия, а может, и вовсе, как пела в свои двадцать Земфира, «девушка созрела».

А созреть девушке просто необходимо, ведь под угрозой её карьера и мечта. А карьера и мечта для Нины неразделимы, что неудивительно: если прочие пути самореализации (дружеское общение, любовь) для героини закрыты опекающей мамой, ей остается только балет. И она действительно добилась успеха, её движения технически совершенны, но эмоциональная скованность мешает артистичности. Поэтому, когда хореограф Тома ставит перед Ниной задачу: сделать исполнение роли Одилии чувственным, соблазнительным, это порождает внутренний конфликт и мучительные переживания: так и не повзрослевшая девочка не только не может никого соблазнить, но даже неспособна сама поддаться соблазну.

Она кусает Тома, когда тот пытается её поцеловать, на его предложение заняться любовью в ответ только смущенно хихикает и уходит домой, однако ревниво вспыхивает, когда застает вместе Тома и Лили. А теперь пришло время сказать несколько слов о Лили.

Лили, мне кажется, самый интересный или, во всяком случае, самый непростой персонаж этой истории. Я никак не могу интерпретировать ее однозначно. На первый взгляд, Лили — типичный герой-антагонист: претендует на главную роль, отданную Нине, легко стала для труппы «своей», подстраивает небольшие «шпильки» и неприятности посерьезнее для главной героини. Однако именно она единственная из всех героев фильма может быть естественной и легкой, а способность «отпускать себя», которой она, в отличие от Нины, щедро наделена, не означает для нее выпустить на волю свою «тень», все подавленные, скрытые, разрушительные импульсы: ей достаточно ночных приключений. И отнюдь не случайно она приезжает из Лос-Анджелеса, города ангелов, а на спине у неё большая татуировка, изображающая крылья.

Для Нины эта легкость, которой обладает Лили, безусловно, притягательна, именно поэтому она, в очередной раз разругавшись с матерью, отправляется с Лили в клуб, танцует и флиртует, а потом, в наркотическом опьянении, представляет, как они с Лили занимаются сексом и наконец испытывает оргазм.

Но призыв «отпустить себя» для Нины и Лили значит не одно и то же, и потому уже на следующее утро чары рассеиваются, и оказывается, что обретенная накануне ночью «свобода» вовсе не была таковой для Нины, а на самом деле ее по-прежнему со всех сторон окружают опасности: не попасть на премьерный спектакль (мать), потерять роль (Лили), наконец, исполнить роль не так, как следует (внутренняя зажатость героини). Впрочем, уже начавшая знакомство со своей «тенью», Нина в стремлении к совершенству идет до конца, и потому получает свою роль, и потому танцует, как никогда, и потому, естественно, финальные аккорды музыки становятся и ее жизненным финалом. Говорю «естественно» потому, что совершенство, к которому Нина так стремилась и которое, как ей самой показалось, наконец постигла, — категория идеальная, к жизни не имеющая никакого отношения. Недаром несовершенство, легкая диспропорция правой и левой сторон — естественное свойство любого живого тела, и только лица покойников становятся совершенно симметричными.

В чем же причина трагедии главной героини? Мне кажется, все дело в искажении ориентиров, в тех самых благих намерениях, которые ведут известно куда (с чего я и начала эту рецензию). Сначала благие намерения матери героини — защитить от взрослого мира и его соблазнов единственную дочь, а потом — и самой героини. Ее порыв к совершенству, не подкрепленный наличием жизненного опыта, уродливо трансформировался сначала в абсолютное самосохранение (ее непоколебимая девственность), затем — в такое же абсолютное саморазрушение (недаром образцом совершенства и кумиром для Нины была Бет — отставная балерина, пытавшаяся покончить с собой). Между тем подлинное совершенство, возможно, это умение гармонично соединять высокое и низкое, примирять личность и тень — примерно так, как это удалось Лили.

8 из 10

Нине снится мечта. Это балет «Лебединое озеро», танцевать главную роль в котором на открытии нового сезона, — честь и чудо чрезвычайное. Она прекрасная танцовщица и достойна была бы имени примы-балерины, но…

Перфекционизм, развитый до предела, дает обратный эффект: она получает не совершенство, а зажатость, не свободу движений, а страх ошибиться в них. Об этом ей говорит ее наставник. Это же ощущает и она сама.

Дома каждый день Нину ожидает сверхзаботливая мать, уютный дом, полный воспоминаний в детских игрушках и шкатулках, ванна и теплое одеяло. Та самая атмосфера одиночества, прослеживающаяся в «Пианистке» М. Ханеке. У тебя есть все, условно: крыша над головой, люди, которые вроде бы любят тебя (здесь: мама), профессия, в которой ты можешь достигнуть небывалых высот, потому что любишь свое занятие.

Но нет свободы. Белый лебедь — внешний символ самой героини: правильной, порядочной, аккуратной. Черный лебедь — то скрытое в ней, что подавляется матерью — самым близким человеком, авторитетом в ее глазах. И это не обязательно ее темная сторона, нет, скорее, ее душа, не отягощенная нормами.

Бунт подростка, то ли не случившийся в свое время, то ли произошедший, но погашенный на корню, имеет место сейчас. И тут не подходит фраза «лучше поздно, чем никогда». Некоторым вещам отведено строго определенное время во избежание тяжелых последствий… То, что вовремя не отпустить, будет спать внутри, набираясь сил, пока однажды не вырвется наружу, как бабочка из кокона. И если насекомое прекрасно, то кокон остается разломанным и бесполезным. Может, поэтому бабочки живут так недолго, потому что они совершенны?

Боги искусства никогда не одаряют задаром. И чем ближе человек к совершенству в транслировании этой небесной нити искусства (танца, слова, музыки, художества), тем больше своей крови он принужден отдать. Это, конечно, не добровольный его выбор — и тем непостижимее, что ярёмную вену для грандиозного фонтана крови во славу искусства человек должен распахать себе сам. Что и делает Нина — главная героиня фильма — белая/чёрная лебедь.

Сначала, неожиданно для себя поймав волну, человек думает, что его искусство — это дар, и оно кажется таким прирученным. Всё что тебе нужно, чтобы в определённый момент отыграть роль в спектакле, — это станцевать па по заранее выученной партитуре. Но тогда ты навсегда останешься в кордебалете — и никогда не станешь примой. В отточенных ценой многочасовых тренировок на издыхание движениях должна быть чья-то кровь — иначе они останутся движениями человека, но не искусством. А публика жаждет, и посредственный режиссёр, возомнивший себя демиургом, жаждет. Но никто из них не прольёт свою кровь — они вынудят тебя. Иначе ты не получишь проблеска вдохновения и обожания тоже не получишь. При тебе останутся только измочаленные ноги и неудовлетворённые амбиции.

Хорошо, человек соглашается с условиями: ради того чтобы в мой танец на пару минут снизошло настоящее искусство, я принесу жертву — пролью кровь. Чью-нибудь, не свою. Например, соперницы. Но разбуженные тобою хтонические силы не возьмут чьё-то, они возьмут твоё. За пару минут настоящего, истинного, концентрированного, подлинного искусства цена — твоя жизнь. Кому-то это покажется непомерным, но ведь кто-то и согласится. Нина соглашается — и получает Совершенство и Славу.

Задумка у режиссёра фильма неплохая, но сделано крайне плохо. Смотреть на имитацию балетных движений Натали Портман (которая к тому же на протяжении всего фильма непонятно почему сохраняет одну-единственную скорбно-тревожную мимику) — это дискомфортно. Кроме того, слишком много намешано в фильме посылов зрителю о том, из чего же берётся искусство. Вечный рефрен «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Универсальная тема, однако анализа не получилось и даже клише про «из секса, вестимо» поданы тривиально. Две трети фильма — про эрос в форме банальной похоти. Видимо, режиссёру просто хотелось вставить что-нибудь про секс — к последней трети фильма эта часть не имеет особого отношения.

Словом, по режиссуре и сценарию фильм слабый, по балетной постановке — крайне слабый, по актёрской игре — слабый, потому что никакого развития характеров. Только задумка способствует тому, чтобы о фильме осталось хоть какое-то впечатление.

Мы живем в 21-м веке. Представления о жизни меняются, ценности, соответственно, тоже. Не сложно догадаться, что вещи, обожаемые нашими предками, или стремительно теряют свою актуальность, или же не нужны совсем. Во многих категориях, таких как техника, это абсолютно нормально. Например, сколько времени экономит стиральная машина или пылесос. Однако некоторые культурные аспекты редеют в глазах большей части современных людей.

Такой вид сценического искусства, как балет теряет популярность из года в год… Петр Ильич Чайковский — русский композитор и дирижер — является одним из самых известных людей в мире балета. Его рукой написана музыка ко многим великим балетным произведениям. Одним из таких является «Лебединое озеро». Постановка именно этого шедевра легла в основу фильма «Черный лебедь».

По ходу просмотра фильма зрителю предоставляется возможность познакомиться с балетом «за кулисами». Даррен Аронофски (режиссер фильма) в хороших деталях показывает жизнь балерины Нины, нелегкую жизнь. С утра один грейпфрут и сразу на тренировку, днем подготовка к выступлениям, вечером домой, но даже там пируэты «не покидают» главную героиню. Так обыденно тянулась жизнь, до тех пор, пока в труппе не образовалось место на главную роль в «Лебедином озере». Любая балерина в мире мечтает воплотить ее на сцене. Нина своим трудом и упорством получает роль белого и черного лебедя. Балет — это танец, совокупность красивых движений, которые несут в себе картину происходящего. Недостаточно просто выучить движения, нужно почувствовать все в себе. С этим у главной героини проблема: партия Одетты (белого лебедя) у нее получается отлично, но Одиллия (черный лебедь) никак не «выйдет на свободу». Нине необходима уверенность в себе, настойчивость, злость, она должна рождать чувство опасности, умение, наконец, соблазнить.

Преобразование Нины из послушной девочки в «черного лебедя» показано в фильме как основная сюжетная линия. В свойственной себе манере, режиссер крупными планами подчеркивает важные вещи, на которые стоит обращать внимание: когда балерина подстраивает под себя пуанты (обувь для балета) — усердие и готовность к работе; суетливое отмывание рук от крови — желание достичь совершенства. В душе главной героини происходит настоящее противоборство: с одной стороны, она мечтает делать все по правилам; с другой, темная сторона выходит наружу, хочется пойти против закона. Такую тяжелую ношу сможет нести не каждый. Известны случаи, когда актеры так вживались в роль, что после съемок не могли вернуться к обычной жизни. Вспоминается Иннокентий Смоктуновский и его великий «Гамлет». Некая параллель проводится в случае Нины, это раздвоение личности может ее погубить. Однако балерина стремится к совершенству, ее не останавливают бесконечные тренировки и оттачивание движений. Единственное, Нина не понимает, что этому все-равно есть предел, а совершенство не знает предела. Способ испытать его — не чувствовать никаких оков вокруг себя, выплеснуть все эмоции, попасть на небеса. Это не место и не время, это состояния познания себя. Ведь эту суть можно отнести не только к балету; пока человек живет не ради удовлетворения своих первых потребностей, а занимается любимым делом, пробует найти что-то новое в нем — он свободен.

Натали Портман сыграла Нину в фильме. Сделала это так хорошо, что получила Оскара за лучшую женскую роль. Заслуженная победа. Видна огромная подготовка к съемкам; хочется сказать спасибо не только танцевальным талантам актрисы, но и эмоциональному состоянию. Не один зритель не сможет просмотреть фильм без чувства сопереживания героине.

Про музыкальное сопровождение в «Черном лебеде» стоит сказать немного, но по делу. Волшебные мотивы Чайковского прекрасно переплетаются с событиями в фильме, придают усиленное восприятие и мурашки по коже.

В заключении хочется отметить, что подобные фильмы выходят редко на широкие экраны. Из творения Даррена Аронофски можно сделать определенные выводы для себя. Что лучше: жить в рутине не самосовершенствуясь, но безопасно; или же «ходить на краю пропасти», но развивать свои способности. Каждый примет свое решение… «Black Swan» — фильм не из легких, но увидеть его стоит почти каждому.

Это скорее не рецензия, это мой старый пост с блога, но узнав о конкурсе, и уж тем более получив в тройку этот фильм посчитал нужным выложить его здесь.

Начнем с «Черного лебедя» Даррена Аронофски. Фильм завораживает с первых кадров, и напряжение не спадает до самого конца, и даже после занавеса продолжает перебирать лады натянутых нервов. Эту картину я вряд ли буду пересматривать, может быть потом, как-нибудь под настроение, но не скоро. Такой вот парадокс, когда потрясший тебя фильм на несколько лет подсознательно отправляется в самые дальние и темные закоулки памяти.

Можно без устали восхищаться «режиссерским и операторским видением» и ошеломляющей игрой Натали Портман, но я предлагаю взглянуть на фильм, так сказать, с другого ракурса. Подумать о том, что же Аронофски настойчиво из фильма в фильм пытается сказать своим зрителям.

Здесь важно с самого начала понять, что полноценное восприятие творчества Аронофски невозможно без музыкального сопровождения его фильмов. Так, если в фильме «Пи» режиссер использовал прогрессивное творчество Клинта Мэнселла и «Массив атак», то в «Черном лебеде» музыка Петра Ильича Чайковского играет свою особую «оскаровскую» роль. Это больше чем саундтрек. Скажу так, сам фильм — это адаптированное либретто «Лебединого озера». Внутренний мир и драма героини фантастически гармонично налагается на фирменное крещендо Чайковского. Ее комплексы, ее изощренное тщеславие, ее зарешеченная страсть требуют выхода: напряжение в музыке растет, крещендо взвивается в космос…, и когда, казалось бы, должны прозвучать финальные аккорды, «появляется мама» и все начинается сызнова. Этот рваный ритм, эта незавершенность нарастает с каждым кадром и лавиной обрушивается на зрителя в финале. Логичном финале.

Уверен, что Чайковский был выбран режиссером не случайно, ибо «бог не играет в кости». Если помимо википедии в качестве источника использовать книгу Нины Берберовой «Чайковский. История одинокой жизни» (Berlin, 1936), многое станет понятным. Не буду пересказывать содержание, скажу лишь что, по мнению автора, Петр Ильич умер неудовлетворенным ни результатами своего творчества, ни своей жизнью, в целом. Поиск совершенства перешел в крутое пике, из которого было уже не выбраться. Чувство неудовлетворенности не отпускало его ни на минуту, даже любимый всеми Первый концерт для фортепиано с оркестром для него был проходящим или «попсой», говоря современным языком. Близким к «идеалу» он считал творчество Римского-Корсакова и Танеева, свое воспринимал, как попытку достичь их уровня музыкального мировосприятия. То, чего хотел он — не нравилось публике, а то, что нравилось публике — раздражало его самого. Чайковский искал ту самую «золотую середину» в музыке, зная и понимая, как далек он от этого в личной жизни. Мало кто был близок ему, мало кто понимал его душевные страдания, он был одинок, часто плакал, он бы один на один со своим стремлением к совершенству. С каждой новой вещью «идеал» отодвигался все дальше, как линия горизонта, пока Бог не сказал «довольно» и прекратил страдания великого композитора, ниспослав ему холеру, и надеюсь покой.

Теперь поговорим об Аронофски и его стремлении к совершенству. Прежде всего, это неподражаемый стиль режиссера, когда он отсекает все лишнее, по его мнению. Цвет, свет, прыгающая камера, диалоги — все говорит о том, что он обтесывает гранит Нью-Йорка в поисках идеальной формы. Первый же его широкоформатный фильм «Пи» содержит в себе этот очевидный месседж. Тем, кто не знаком: фабула заключается в том, что талантливый математик, страдающий приступами панического психоза, используя ряд Фибонначи, находит последовательность цифр, ведущих к постижению «золотого сечения», которая оказывается и зашифрованным именем Бога, и ключом к предсказанию котировок фондового рынка. В итоге, герой, пытаясь извлечь это знание, сверлит себе голову дрелью и, умирая, постигает простой и ясный смысл, так долго и мучительно искомого совершенства.

Как в «Пи», так и в «Черном лебеде» из уст близких звучат предостережения «Эта роль убивает тебя», «Поиск последовательности разрушает тебя», но это не останавливает героев, и они все-таки выбирают свой самоубийственный путь. Последние слова балерины и остановившийся взгляд несчастного математика, что же объединяет их? Это тихие слова на последнем выдохе «Я познал совершенство». Последний аккорд, последняя капля понимания приходит под руку со Смертью. Взалкавшие совершенства и поставившие на кон всего себя, да обрящут.

Поиск «параллелей» может превратиться в фетиш, но в данном случае они, на мой взгляд, уместны. Нина Берберова, описывая последние минуты, великого композитора, выразила их так «Смертельная жажда, в пустыне невыносимой тоски». Что ж, Чайковский до самого конца так и не смог утолить эту «жажду», жажду золотого сечения, но результаты его поиска служат вехами ищущим до сих пор…

После просмотра фильма Дарена Аронофски «Чёрный лебедь», возникают противоречивые чувства: с одной стороны, хочется назвать картину «ересью», отнимающей лишь время и нервы. Но если подойти к оцениванию без эмоционального всплеска, с адекватностью и трезвостью, то можно сказать, что фильм о борьбе человека с собой. Режиссёр даёт белую и чёрную стороны героя. Но что интересно: победа остаётся за чёрным крылом…

Действие ожесточённого боя перекинулось в этот раз на балет. Конечно, о том, что за ведущую роль в спектакле или танце боролись две каких-нибудь видные танцовщицы — примадонны, в кино много раз приходилось наблюдать. Но чтобы дело доходило до кровопролитий, убийств и… лесбиянства… Немного странно.

Действо превращается в боевик, с самого своего начала не предвещая ничего хорошего. Чего только стоит сон молодой балерины Нины, в котором она танцует с демоном… Сон превращается в реальность, или реальность обретает форму сна…

Нина, живущая в розовой комнате и в своих розовых мечтах, становится жертвой самой себя. Роль белого и чёрного лебедя в «Лебедином озере» для неё — как проверка на душевную стойкость и чистоту.

Поначалу кажется, что события разворачиваются в веке 19-м по крайней мере: это обман воздушных перьев, пачек, и какой-то пыли, пелены, сквозь которую движутся герои, говорят, живут.

С появлением соперницы Лили для Нины наступает настоящее «адово время». Ведущая роль в «Озере» для неё становится труднодоступной.

Образ Лили мы видим словно глазами Нины — он противоречивый, будто надуманный. Остаётся только догадываться, существовала ли вообще эта «демоница-Лили».

Нина идёт против своей природы, ломает себя, видя впереди славу, признание. Роль чёрного лебедя «изматывает» её, по словам матери.

Всё время находясь под опекой матери, девушка превращается в настоящего монстра, поедающего себя: энергия будто застоялась, ей нужен выход. В результате мать Нины страдает от собственной дочери не меньше самой Нины: невинная девочка оказывается алчным зверем.

Создаётся впечатление, что в фильме опровергается существование чистых и непорочных людей, режиссёр как бы насмехается над зрителем: «Ага! Поверили?! Вот вам обратная сторона!»

Всё, что происходит, кажется миражем, и, по окончании действа, хочется проснуться, словно выйти из виртуального мира.

Актёры с ролями справились. Натали Портман в роли Нины мастерски фигурировала в двух своих ипостасях. На протяжении всей картины к ней возникали двойственные чувства: то жалость, то даже ненависть.

Мила Кунис с ролью непонятной соперницы отторжения не вызывает: так и остаётся загадкой, кого она играет — плод воображений Нины или её двойник, или коварную женщину, ищущую славу.

Актрисы смелы, если смогли преодолеть многочисленные эротические сцены, и даже в них отразить не только порок, но и обозначит за этими сценами лейтмотив фильма.

Переместив сюжет фильма непосредственно на жизнь в целом, понимаешь, что в реальности так оно и есть — не всегда человек проходит проверку на прочность, иногда животные желания, жестокие цели поглощают. А раз так, значит, картина достойна того, чтобы уделить ей внимания.