Рецензии

Под протяжный свист ветра среди диких горных массивов Шотландии, покрытых густым туманом, происходят жестокие поединки между викингами. Откушенная в порыве гнева плоть отлетает в сторону, трескается черепная коробка под ударами камня, и животная злость, кое-как смягчающаяся из-за мокрой грязи, стремительно рвётся наружу.

Главный герой, одноглазый немой викинг, вырывается из рабства. Он встречает скандинавов, зазывающих его пойти в Иерусалим, чтобы освободить священную землю. После долгой совместной дороги они добираются до невиданных земель, в которых они встретятся со своей судьбой.

Картина «Valhalla Rising», дословный перевод которой звучит как «Восстание Вальгаллы» или «Восставшая Вальгалла», умышленно была разделена Рефном на шесть частей: «Ярость», «Безмолвный воин», «Божьи слуги», «Святая Земля», «Ад» и «Жертва». В германо-скандинавской мифологии Вальгалла или Вальхалла считается небесным чертогом в Асгарде, городе богов, куда попадают павшие в бою воины, и где они продолжают свою жизнь.

В сюжете затронута тема противопоставления языческого мира и христианского, многобожия и монотеизма. В какой-то степени проводится параллель между жестокостью язычников и верующих христиан, которые в погоне за духовным просветлением вытворяют чудовищные вещи, низвергающие их в состояние дикости.

Встреча с индейцами, безусловно, означает, что викинги достигли Америки. Таким образом, мистерия увиденного достигается не только через призму религиозного противопоставления двух народов, но и цивилизационного. Происходит встреча представителей человеческого рода с разных континентов, что по своей нагрузке оказывается сильнее столкновения отдельных религиозных верований.

Датский режиссёр ведёт повествование в галлюциногенной стилистике. Беззвучные красочные пейзажи, настаивающие на своём созерцании, резонансно сменяются грузными звуками труб или втыкающихся в тело стрел. В фильме практически нет слов, и прекрасная беззвучность создаёт ощущение прикосновения к вечному, к первозданному, нетронутому человеком природному естеству. Создатели добротно поработали с цветом, который гипнотизирующе приобретал то ярко-красные тона, то небесно-голубые, то густо-зелёные. Звуковая нагрузка под конец фильма значительно усиливается, давая понять, тем самым, что должна произойти кульминация этого продолжительного путешествия. Рефн снял визуально эстетичное кино с минимальным количеством диалогов, которое прямо-таки дышит природой, её звуками и красками, жанровую принадлежность которого можно определить как фантастический эпос.

5 из 10

Дело на сей раз вот в чём: я только что посмотрел «Вознесение в Вальгаллу» и обрёл порцию вдохновения для написания о фильме текста. Время перевалило за полночь, и мне неплохо бы пойти спать, но я видимо пренебрегу сном, дабы поделиться впечатлениями и мыслями с парой-тройкой человек, которые каким-то случайным чудным образом захотят прочитать мою рецензию. Я абсолютно не знаю, насколько связной и вообще относящейся к сути картины она получится, но именно поэтому я не ставлю своей основной целью как-то анализировать содержание «Вальгаллы» или высказывать своё субъективное мнение относительно качества (разборов и рецензий в интернете, думаю, можно найти предостаточно), добавляя свои комментарии к огромному количеству символизма, коим заправлен фильм, а скорее хочу описать свои собственные ощущения, которые пробудились во время просмотра. Но об этом я, наверное, ещё напишу в конце.

«Они питаются своим Богом, едят его плоть и пьют кровь»

И я вижу вот это вечное стремление к чему-то необъяснимому, небесному и возвышенному – к Богу, к вере во что-то всевышнее, к религии. Даже в таких, казалось бы, простых вещах, которые совсем не располагают к этому с первого взгляда. Есть человек, и есть природа. Что может быть проще? Он либо пропитывается единением с природой и живёт в синергии с ней, либо воюет и старается противостоять её порывам, утвердить своё главенствующее положение в данный момент. Но эти люди так и пожирают саму идею о существовании Бога, о том, что за них уже всё решено и настоящий праведник должен лишь следовать по заранее прорисованному пути, не сбиваясь с него. И они наслаждаются этим, впадают в безумие и совершают варварские поступки непонятно ради чего.

А традиционный конфликт между языческими скандинавскими верованиями и новопришедшей христианской религией в данной ленте лежит на поверхности, но он здесь какой-то иной…странный. Сначала он явно присутствует и по детской наивности может показаться, что он должен быть главным стержнем всей картины, но в какой-то скользкий момент, он становится неважным, выворачивается наизнанку, гипертрофируется, либо возносится до какого-то другого уровня – создаётся ощущение, что фильм как бы возвышается над всем этим. Будто главный герой, будучи образом или воплощением даже неважно кого, просто отрезает отмершие куски плоти, люди взбираются на холмик, и происходит переход от одного состояния в другое. И фильм своей сущностью, своим естеством показывает, что он относится к другому измерению – его можно разбирать, бесконечно сканировать и структурировать, чтобы прийти к выводам, но лично я решил просто отдаться своим ощущениям, они вряд ли станут врать. Есть небольшая группа людей со своим нагромождением помыслов или набором определений в голове, находящаяся в дрейфующем в море и окутанном бескрайним туманом кораблике. И всё, мы не видим ничего снаружи, никаких лишних элементов и граней, которые могут исказить наше восприятие происходящего – лишь то, что внутри у этих людей, только то, что по-настоящему имеет значение. Кто-то Бог, кто-то мальчик, а кто-то предпочтёт помереть от своего фанатизма и глупости. Это происходит во время некоего путешествия, гипнотического трипа к новой земле, но даже это в то мгновение бессмысленно.

Маленькая заминка(*). Я покурил, уже час ночи, а на улице до сих пор идёт непрекращающийся уже несколько дней дождь, продолжаем…

Я вижу бессмысленность и безысходность, именно, герои обречены – это становится ясно почти с самого старта. Да, конец фильма вроде как знаменует собой надежду и некое новое начало, но это конец. А по ходу, какой это всё имело смысл для конкретных личностей? Путешествие к мнимому раю, чтобы найти ад? Было бы всё так просто.

«Что ты там видишь? Себя?»

Всё было бы предельно просто без фигуры главного безымянного одноглазого героя, ведь в каждую секунду фильма он находится вне этой безумной игры. Я бы даже сказал, что суть фильма вполне может быть его портретом. У него один глаз, он может быть воплощением Одина или какого-либо другого божества, может быть обычным человеком – не столь важно. Он ничего не говорит, потому что ему это не нужно, он не проявляет безосновательной жестокости и не нападает на кого-то просто так, но легко может распотрошить, насадить голову на пику, либо просто перерезать тех невежд, которые посягают на его собственный мир. Он отправляется вместе с агрессивными фанатиками-христианами в путешествие к новой земле, скорее всего, из любопытства, для постижения чего-то (возможно новой веры), хоть ему и является будущее в кроваво-красных видениях и он знает все события наперёд. И там постоянно становится свидетелем потери рассудка и здравости людьми, которые по утопической идее должны нести мир и спокойствие, они говорят много, но это лишь ахинея и бред пребывающего в водовороте животного, он не говорит ничего – при этом, обладает куда большими смыслом и ценностью.

Ему хочется симпатизировать как какому-то архетипу, но он совершенно не вызывает таких чувств. Наверное, потому что его желания и цели, а также внутренние качества и потребности, не лежат в привычной человеческой плоскости. И тут две личности в моей голове не пришли к взаимопониманию – одна говорит, что это из-за максимальной его простоты, мол, он сконцентрирован только на самом важном и фундаментальном и поэтому игнорирует все внешние раздражители, которые не касаются его лично, а вот другая напротив утверждает, что он такой, потому что наделён особыми знаниями, либо вовсе является неким творцом, пророком, очень сложносплетённой тонкой конструкцией, которой попросту нет дела до примитивных человеческих дел и инстинктов. Единственное, что могу сказать так это то, что всё происходящее в фильме, в этой первобытной реальности, в нашем современном мире не то что по факту, буквально, но и духовно невозможно, так как тот мир был очищен от излишеств, а теперь существует так много факторов, схем, институтов, возможностей, сил и маркеров, влияющих на жизни извне, опосредованно, длинной цепью людей и учреждений, что главный герой, как и его идеи, в принципе не смогли бы существовать. Нет, это возможно лишь на пустых просторах, лесах и едва обитаемой местности, на которой человек-душа только ищет смыслы и наваждения для создания чего-либо, а сейчас создавать, по сути, и нечего, время разрушать.

Вот как-то так. Надо ли говорить, что я не написал и половину того, что хотел бы, но допустимый предел слов в данном случае преступно мал. Возможно, иногда хороший фильм – это не тот, который поддаётся разбору на составляющие или даёт понимание того, что хотел сказать автор, а который только дарит тебе определённые ощущения и подталкивает к созданию чего-то своего.

Николас Виндинг Рефн снял значимое кино. Значимое — как значимым является всё, что докапывается до изначально-исходного в человеке — до того, что есть, что было, что будет и что очень не хотелось бы, чтобы было так и только так… ведь есть в нас еще и помимо и выше этого, раз мы живем по большей частью не так как в фильме… Но и то, изгнанное из нашей комфортной жизни, что сунуто нам под нос фильмом — никуда из нас не делось…

Фильм, прикрытый коммерческой маскировкой и неотточенным мастерством еще не очень прозрачного для самого себя автора, — читается как набросок великого произведения искусства. Ради того, что в нем пытается быть сказано, можно потрудиться и заткнуть своего «внутреннего кинокритика», и работать-работать-работать душой. Душа ведь обязана трудиться. И фильм дает ей поле для работы.

А еще весь фильм свербит интеллектуальная машина внутри тебя и ты ищешь и находишь одни за другим аналогии, аллюзии, параллели и с историей, и с настоящим, и с всегда возможным будущим; также как в тебе начинает играть мальчишеское «что же режиссер, такой идиот, заставил героев делать так, когда надо было так», «ах если бы они поступили так, то было бы ого-го»… Но все это в себя надо заткнуть и постараться вобрать и расплести как можно больше из того, что хотели — что должны были хотеть — вложить авторы в это кино — настоящее кино раскрытия человеческого, слишком человеческого…

***

Людям нужны люди. И, даже если людей вокруг мало, они все равно найдут друг друга и превратят происходящее в ад. Может ли быть по другому? Может, если души людей воспитаны добротой и человеколюбием — любовью не только к тем, кого ты считаешь своими-равными, но и ко всем чужим. Но это будет лишь благими пожелания там, где не приложили еще усилия многие поколения — очень многие поколения — чтобы Культура обуздала зверя в человеке. Не приложили… или пришли те, кто разрушил построенное и оставил вокруг только игрища похоти, жадности, властолюбия и страха.

У человечества в том или ином уголке нашей маленькой планеты раз за разом случается приступ и рождаются стаи стервятников, которые разлетаются во все стороны, привлеченные такой заманчиво легкой возможностью отнять и присвоить себе/своим. В ответ звереют уже те, на кого налетают эти стервятники.

Так было. Потом всё немного успокаивается и цветы Культуры вновь прорастают. Причем и там, где, уже ставшие бывшими, стервятники пустили корни.

Были ли стервятниками Рюрик с компанией или они осели «по приглашению» — не меняет почти ничего. Потому что были десятки других стай, которые не оставили после себя ничего, кроме пепелищ и еще десятки, которые, захватив пару деревень, растворились в соседях без следа, и еще десятки, которых просто перебили.

Так же как мало что меняло то, чем оправдывали свои набеги — тотемными божками или Христом. Вначале не меняло. Лишь много потом — это почти совпадение в жестокости, но различие по внутреннему содержанию расцветало решающим отличием — это различие оказывалось самым важным — когда «вдруг» появлялись чокнутые и отдавали свои жизни ради чужих им — когда деятельною любовью своею, своим непротивлением злу насилием пробивали трещины в циклопической стене зла, которыми огородились в смутные времена селения и племена…

***

Но всегда, даже когда мир вокруг сходит с ума и все собираются грабить или прятаться — люди остаются разными. И разными бывает их путь. Фильм прекрасен наброском столь разных людей и судеб.

…Когда обитатели бедного захолустья вдруг прикасаются к Книге, в которой они читают про Землю Обетованную, и когда все вокруг приходит в движение, то в путь пойдет и 1) властолюбец-полусумасшедший-мечтатель, который поведет за собой еще и 2) сына трусливого, но преодолевающего свой страх страхом же перед отцом и любовью к нему одновременно; и 3) страдающий от разрывающегося своего доброго сердца отец, потерявший своих сыновей и пошедший в дорогу за призрачной сказкой, обещающей ему встретить их на пути освобождения Гроба Господня; и 4) соблазненный рассказами о богатстве, благодатных землях и рабах-нехристях простой-завистливый-злой; и 5) верящий в любые каузальные объяснения, тайные знаки и скрытые от него знания, могущий убить даже ребенка, ради магического эффекта обыватель; и многие-многие другие… А еще пойдет мальчик, который привык к страшному герою и который стал, по сути, его единственной семьей.

А что герой? А он им не был. Он просто умел терпеть и хорошо делать то, что должен, и стараться избежать своей смерти. Когда же он понял, что она неминуема, то облегчил для себя её приход — облегчил сознанием её небессмысленности — попыткой поменять свою смерть на жизнь ребенка. Может быть он окажется прав. И это хорошо. Это по-христиански.

Также хорошо, как история про пересилившего себя и поднявшийся над собой сына предводителя. Который, в своем самоотверженном решении спасти отца, нашел покой для своей души — даже если его тело тряслось от страха до самого последнего момента его жизни. И это решение тоже по-христиански.

Но самым сильным был кадр, когда умирающий человек, потерявший своих детей где-то далеко-далеко от той чужбины, где он останется навсегда, ободряюще улыбнулся чужому ребенку. Чтобы дать ему надежду. Даже если он не знает насколько она реальна. Ведь надежда — это то, что питает нашу человечность в любые времена. Что приподнимает нашу душу над обреченностью смертью и открывает нам Вечность. Даже если эта надежда доступна нам лишь как отражение нашей улыбки в детских глазах.

***

А что индейцы? А они были такие же как пришельцы. Они охотились на чужих, т. к. знали, что те могут привести еще кого-то — а чужие это всегда плохо… И эта, вроде бы обороняющееся, но мысль-зло — этот пра-национализм — приведет к тому, что через четыре столетия они окажутся полностью безоружными перед волной готовых ко всему чужаков и будут изгнаны с родных земель навсегда.

А ведь все могло бы быть по-другому. Могла начаться история еще одного Рюрика и его новой страны — история краснокожих русских… (я, похоже, не удержался-таки от детских фантазий)…

Ну а так, чтобы оставить после себя след в этом новом-старом свете, по воле авторов, герой фильма сложил из камней каирн — исходно-изначальный жест человеческой Культуры — рукотворную невозможность — каменный крик о важном, столетиями ждущий тех глаз, которые его обязательно узнают и, о эта успокаивающая человека надежда на Вечность, — обязательно передадут весть о ней дальше.

Фильм очень странный, можно сказать, тяжелый для восприятия, не каждому понравится такое, я когда-то давно пробовал смотреть и выключил спустя минут 10, так как не совсем этого я ожидал. Но вот через пару лет я решил снова посмотреть его, и считаю не зря. Я не жалею потраченного времени.

Сюжет напряженный. Главному герою свойственна жестокость и хладнокровие, убийства он совершает не моргнув и глазом, настолько он беспощаден. Нам показывают мир дикарей, мир насилия, эдакий средневековый триллер. Фильм имеет хорошую визуальную составляющую, а именно природные пейзажи, они действительно здесь завораживающие, передают колорит Севера, свойственную только ему красоту, богатую на серые тона.

Нельзя оставить без внимания работу звукорежиссера, он постарался на славу. Прекрасная напряженная музыка, передающая гул северных ветров, а также природные звуки сделаны в фильме идеально, именно она, звуковая составляющая, придает фильму такую атмосферу, свойственную триллерам. Думаю если бы не было музыки или же если бы она не была сделана так хорошо, то фильм потерял бы около половины своего шарма.

Однако оценку я поставлю не сказать, что большую. В фильме, на мой взгляд, слабый сюжет, персонажи нераскрыты, хотя может я и не то пытаюсь усмотреть в нем, но то, что для меня является очень важным в художественных произведениях в этом фильме отсутствует напрочь. Но фильм мне понравился, смотрел на английском языке. Рекомендую к просмотру, но не все смогут досмотреть до конца.

7 из 10

Я всё-таки буду называть данную киноленту фильмом, основываясь на том, что данное произведение показывалось на Каннском кинофестивале. Не нужно плодить лишних сущностей, пытаясь оправдать бездарность. Впрочем, я соглашусь с теми, кто говорит, что это не кино в привычном понимании этого слова. Это, скорее, его отсутствие.

К чему я клоню: создатели сами не понимали, что они толком делают. В пользу этого говорит факт поиска нужной концовки, которую не утвердили с самого начала. Рефн, скорее, создавал некое подпольное арт-хаусное произведение, которое должно было бы найти отклик лишь у немногих людей, готовых смотреть в бездну, ожидая, что она сама посмотрит в них, но тогда я не понимаю присутствие фильма на довольно серьёзных фестивалях. Результат предсказуем — зритель начинает обожествлять «Сагу», поскольку она «не для всех», т. е. никем не понята. А что, собственно, понимать, если кровь на экране выглядит так, будто её делали в каком-нибудь After Effects, а фильм настолько преисполнен пафоса, что персонажи начинают походить на болванчиков для которых взмах меча пустяковое дело?

На всё остальное найдётся оправдание: мол, фильм затянут специально, чтобы зритель прочувствовал атмосферу, герой молчалив потому, что ему нечего нам сказать, а христиане плохие, поскольку они христиане и проч.

А лично мне кажется, что кинолента уподобилась Икару и сгорела где-то на пути к Царствию.

Ну и поделом.

4 из 10

О данной работе датчанина принято особо не говорить, так как картина прошла довольно незаметно, и её многие упустили из виду. Тем не менее, в ней проглядывается уникальный почерк режиссера, что-то близкое к последним его работам. Да, да, это когда толком ничего не понятно и те самые молчаливые, статичные кадры.

Длинные и пустые сцены абсолютно бесполезны, изредка правда спасает экшн, но его мало. Кино позволяет поразмышлять вместе с главным персонажем, хотя все равно не позволит понять до конца, что он чувствует и чего он хочет. Почему герой не убивает инакомыслящих, почему идет по этому пути, что движет им.

Фильм в большей своей части о религии, и о том, насколько страшным орудием она может стать. Язычество находится на пороге заката, и готовится вспыхнуть ярким пламенем. Новая единая вера слепит глупцов, понадеявшихся на богатства и священную землю. И те и другие в итоге пропадают в буквальном смысле, с единственной лишь разницей, кто-то осознанно отдает себя в жертву.

Стоит выделить Мадса Миккельсена, это однозначный успех и прямое попадание в роль. Мальчик служит переводчиком с языка немых. Остальные персонажи удачно разбавляют картину.

Однозначно не лучшая работа НВР, картина больше личная, даст небольшую пищу для размышлений, но откровения не случится.

7 из 10

Вальхалла или Вальгалла — в скандинавской мифологии рай для павших воинов. Однако только воистину сильный и храбрый воин сможет попасть в этот рай. Именно таким перед нами и предстаёт главный герой саги — Одноглазый. Начиная свой путь рабом, который подобно римским гладиаторам сражается на потеху толпе, он проделывает путь от рабства к свободе, идя по пути истинного и доблестного война, по пути к Вальхалле.

Мир, в котором живёт, а точнее сказать борется за жизнь и с успехом выживает, главный герой, ведёт религиозную борьбу, в которой древнее язычество вытесняется новой религией, проникающей, словно вирус, даже в самые дальние уголки цивилизации. Она подобна атомной бомбе начинается с точечного удара и в кратчайшее время сметает всё на своём пути. Религия — есть величайшее оружие всех времён, в этом, наверное, и заключается одна из основных мыслей картины.

Последователи новой религии видят в язычниках дикарей, и используют для распространения своей веры все удобные способы, будь то меч, искореняющий неверующих и нежелающих верить, или деньги способные заставить уверовать многих из тех, кто до сего времени не верил.

Одноглазый же в картине Виндинга Рёфна, является скорее символом, нежели реальным персонажем. Символом и олицетворением Бога. Бога, над которым издеваются и держат в рабстве люди, в итоге продающие его за горстку монет.

Герой Мадса Миккельсона, который, пожалуй, исполнил в этом фильме одну из лучших своих ролей, не произносит ни слова, но он говорит. Говорит с теми — кто верит в него. Ибо только истинно верующий в своего Бога — сможет услышать и понять его. Таковым является, например, мальчик, а, в конце концов, и некоторые другие герои.

С помощью музыки, натуральных пейзажей Шотландии и весьма необычной съёмки, режиссёр передаёт на экран зрителям ту картину которую, пожалуй, можно было бы увидеть лишь под действиями сильных галлюциногенных препаратов. При этом Виндинг Рёфн отождествляет эффект получаемый от их принятия — с принятием определённой религии, которая в какой то степени тоже может являться для человека наркотиком. Эту же мысль подкрепляет и предводитель отряда викингов: опьяненный религией он готов ради неё на всё.

Режиссер, рассказывая нам эту небольшую сагу о доблестном викинге, балансирует на грани реальности и психоделики, используя эту историю для передачи простых жизненных ценностей, суть которых заключается в уважении чужого мнения, будь то религия или какой-либо другой личностный выбор человека. Людей же Виндинг Рёфн призывает стоять на своём мнении и бороться за него, подобно главному герою картины, «ибо тех, кто отвернулся от своего Бога, ждёт кара великая».

Николас Вендинг Рефн — определенно режиссёр со стилем. Он уже успел продемонстрировать свой Нео-нуар и получит признание как в узких, так и в широких кругах. И вроде бы Вальхалла Райзинг капитально отличается от последующих работ режиссёра, типо Драйва или Только Бог прощает. Но это далеко не так.

Вальхалла Райзинг, или же просто Вальгалла — фильм, который обманывает зрителя своим постером и синопсисом. Неподготовленный зритель, который бездумно наткнулся на «фильм про викингов», скорее всего будет ожидать чего-то типо сериала Викинги. И какого же будет его удивление когда он получит полтора часа давящего аутирования. Фильм рассказывает об одноглазом воине, который присоединяется к группе христиан, которые хотят отправиться в Иерусалим и «освободить Святую Землю». И, в общем, это все что можно сказать поверхностно про сюжет этого фильма.

Вообще, смотря фильм, я провёл наверное самую неочевидную аналогию. Мне где-то ближе к середине все действо начало напоминать Космическую Одиссею 2001 Кубрика. Неторопливый, малословный и тягучий фильм с тонной медленных визуальных планов окружения и героев. И все это под бесконечный давящий саундтрек. Я дошёл до этой аналогии когда в фильме появились звуки а-ля звуки на фоне Монолита из Одиссеи. Разница в том, что если такая подача в Одессии — это бесконечная метафоризация и демонстрация технологий, то у Рефна это стиль. Фильмы Рефна, они как картины в движении. В них нет содержания как такового, есть лишь визуализация. Поэтому если вы собираетесь смотреть этот фильм, то вам надо понимать кто такой Рефн и что он снимает.

Стиль как всегда прекрасен. Завораживающие виды и прекрасные операторские решения, и все это под прекрасный давящий саундтрек. Но, собственно как и всегда, за стилем скрывается самое главное — пустота. Это проблема всех фильмов Вендинга Рефна. Если оторваться от аутичности фильма, спуститься на землю и вдумываться, то мы под обёрткой арт-хаусной загадочности получаем фарсовый претенциозный сумбур. И как бы не хотелось закрывать на это глаза в угоду визуализации, это часто становится главным подводным камнем, погубившем в будущем фильм Только Бог прощает. Рефн, играя так со своим стилем, по сути всегда надеется на удачу. Ибо трудно обьяснить почему Драйв хороший фильм, а Только Бог прощает нет. Тут, к счастью, мне показалось что удача оказалась на стороне Рефна, и стиль с визуализацией обыгрывают пустоту фильма.

Но наверное вопрос. «Как же там Миккельсен???». Тут много не скажешь. Герои Рефна обычно всегда молчаливы. Но если Гослинг хоть какие то признаки наличия речевых способностей подавал, то герой Миккельсена молчит весь фильм. И тут трудно судить об актёрской игре, хотя определённо заслуга тут есть. Как Мадса, так и Рефна.

В итоге хочется сказать, что к фильмы Вендинга Рефна надо смотреть правильно. Это эстетический рай, где из фильма в фильм переходит гениальный стиль режиссёра. Ни в коем случае нельзя бездумно садиться смотреть его фильмы, ибо рискуете вообще ничего не оценить. И Вальхалла Райзинг не исключение. Лучше начать с Драйва.

Вальхалла Райзинг — стильное и эстетическое кино, пустое, но прекрасное. Если вы ищете чего-то умного, то вам не сюда. Такое кино надо смотреть когда хочешь в Эрмитаж, но идти лень. Если начать задумываться, то немудрено залипнуть и уснуть. Это атиунчый рай, смешанный с насилием и давящей атмосферой. Я не буду советовать этот фильм всем. Но если вы готовы к такому, то милости просим. Такой фильм не оставит вас равнодушным.

Назвать фильм сагой было большой ложью, а затем зрительским разочарованием. Ожидаешь рассказа, нет, прямо таки целую биографическую историю, а на деле получаешь медитативную, частично фантасмагорически настроенную картину, где созерцание преобладает над всеми кинематографическими развлекательными уловками. Но любое разочарование проходит, а точнее забывается, буквально сразу, ведь атмосферность настолько великолепно выстроена (да, искусственность всё же ощущается), что зритель в происходящее уходит с головой.

Что касается экшена, который редко, но всё же прорывался сквозь выразительные панорамно-философские думы, то здесь также полный порядок. Всё настолько жестоко, а главное натурально, что мизерное количество кровавых побоищ только к лучшему. Психику нужно беречь.

Актёрская игра очень понравилась, все персонажи были весьма колоритные и действительно являлись детьми своего времени — никто из них не вызвал ни капли диссонанса с общей картинкой. Полное попадание. Миккельсен, который отменно исполняет плохишей (хотя «Охота» исключение, но там тоже блистательно), был молчаливо красноречив. Своим беззвучием он смог предать всю палитру эмоций, а обезображенное лицо и врождённая скандинавская свирепость нагоняла страху. Отмечу, что каждый задействованный актёр, даже третьего плана, отыграли на высоком уровне, что только усилило эффект присутствия у зрителя.

Фильм буду рекомендовать к просмотру, это достойная, не побоюсь этого слова, историческая лента, способна отвлечь зрителя, удивить, заставить задуматься…, но вот беда, фильм больше настроен на эстетический лад, хотя ушлый зритель может и сам придать увиденному интеллектуальный налёт.

Всем желаю приятного просмотра!!!

Холодные, пустынные пейзажи Скандинавии. Простирающиеся на долгие километры, холмы, покрытые скудной, безжизненной растительностью, серое отрешенное небо и томительное ожидание близящегося Рагнарёка.

Жизнь язычников потревожили воины-христиане. Крестоносцы в поисках священной земли, готовой стать началом нового города, новой цивилизации. Общество тех, кто поедает плоть своего единственного бога.

Воин-раб, живущий в клетке на привязи, как бешеный пес, остервенело убивает таких же рабов. Лишенный одного глаза и языка, покрытый отметинами, ссадинами, шрамами и слоем грязи вперемешку с чужим внутренностями, он движим одной стихией. Жаждой крови. Ведь истинный воин должен умереть в пылу битвы, от руки разъяренного врага. Таков его путь домой. Путь в Вальгаллу. Путь лишений и страданий, безумия и галлюцинаций, ручьев и рек крови. Путешествие к святой обители приведет к вратам ада. Место, где одни сходят с ума, а другие, одурманенные, раскрывают свою мерзкую сущность. Раскаяния не будет. Как и искупления. Оно ждет единственного. И этот единственный примет епитимью.

Сюрреалистичный бред, примордиальная жестокость и эфемерная вера. Сумасшествие, сгустившееся и обволакивающее с ног до головы.