Рецензии

«В ожидании варваров» — тот самый фильм, после просмотра которого жалко… нет, не денег, а потраченного времени. Банальный сюжет полностью вписывается в современную популярную в наши дни лево-либеральную картинку мира: любая империя — зло, тирания, жестокость, а варвары и дикари — свободолюбивые несчастные жертвы. Очень поверхностная и скучная картина, которую, увы, не затащил даже Джонни Депп. Пожалуй, на мой скромный взгляд, это его худшая роль.

В фильме вы не увидите ничего исторического и захватывающего: марширующих отрядов, стягов, столкновения цивилизаций, имперских гвардейцев и всадников варваров, осад и штурмов. Вся картина — это липкая, нудная и тянущаяся через весь сюжет как патока, череда неинтересных диалогов и кадров пустыни. Очень трудно удержать внимание на сюжете. Все действо будет происходить в маленьком приграничном городке или пустыне. Так называемая Империя представлена лишь антагонистом магистрата — полковником Джоллом и его несколькими воинами.

Несколько человек в зале решили не досматривать фильм. Я же, ранее тоже несколько раз порывавшийся уйти, все-таки решил досмотреть до конца, так как в картине поднята довольна серьезная, глубокая проблематика колониализма, империализма и социальных последствий этих явлений. Однако данная тема абсолютно не раскрыта, авторы фильма хватают по верхам и пытаются показать данную проблематику по пропагандистки однобоко.

Учитывая все, что происходит с карьерой Джонни Деппа в последнее время, наверное, даже приятно видеть, с каким удовольствием один из наших любимых актеров играет представителя «партийной номенклатуры» некой тоталитарной империи. И даже странно, что Депп или его агенты выбрали именно этот проект: «В ожидании варваров» не похож на первый попавшийся фильм категории Б, в который Джонни ткнул пальцем, чтобы ухватиться за искры угасающей популярности. Напротив, «В ожидании варваров» является вдумчивой и медиативной кинокартиной, хотя и откровенно занудной. Нарративно минималистичная и даже в чем-то строгая кинолента затрагивает большое количество тем, актуальных и не совсем, что делает «Варваров» не самым лучшим выбором для легкомысленного просмотра. Умное кино — это хорошо, но в этом конкретном случае переборщили: «В ожидании варваров» вышел зрелищем томным и специфическим, задвигая человеческую драму в центре истории ради не совсем нужных аллегорий.

В безымянном городе в безымянной пустыне живет безымянный магистрат. Всё хорошо, если бы не натянутые отношения жителей города — имперцев с коренными кочевниками, которых называют не иначе как варварами. В город приезжает военный — полковник Джолл, испытывающий к «варварам» глубокую неприязнь, и пытающийся выяснить, не готовят ли кочевники нападение. Делает это полковник по-своему — с помощью пыток и запугивания жителей города. Магистрат, естественно, ошеломлён подобным поведением начальства, что в итоге приводит к широкомасштабным бедствиям.

Критика силовиков и их потребность в унижении других (желательно иностранцев) для того, чтобы оставаться у власти, актуальна в 2020-м также, как и во времена написания оригинального романа в 1980-м. Но, как и ни к чему обязывающий дизайн «Варваров», объединяющий в себе черты Африки, Ближнего Востока и Средней Азии, сама критика оказывается довольно рассредоточенной. «В ожидании варваров» — обширный и не всегда понятный фильм: дело в том, что романы позволяют представить читателю свой собственный мир, а кинематограф всегда прямолинеен и требует чего-то более конкретного. Это приводит к не всегда нужному ворлд-билдингу в крупных франшизах, но вот в «Варварах» его нивелировали и пожали плечами: у нас же тут метафорическая притча в духе старого кинематографа, умное кино, видите ли. Тем не менее, с точки зрения смыслового наполнения, сценарий рисует критику властей, армии и прочих непременных столпов империализма общими мазками, не вникая в нюансы. И как бы диалоги ни настаивали на человечности так называемых варваров, сценарий формально не признает их людьми: наиболее очевидным проявлением этой проблемы является то, что ни у кого из представителей коренных народов (да и у самих народов), нет имен. Подобное делает кинокартину гораздо слабее, чем она могла бы быть — общей и, на самом деле, простой.

Тот же единственный персонаж «Варваров», проходящий эволюцию — магистрат. Центральная идея киноленты: благонамеренный магистрат испытывает на себе все то, что Империя, на процветание которой он работает в затерянной пустыне, наносит местным. Якобы должны открыться глаза на тоталитарные государства, в которых даже люди, считающие себя беспристрастными наблюдателями, все равно, пускай и неявно, являются частью авторитарной машины. Однако сценаристам не удалось подчеркнуть, каким образом имперский менталитет распространяется на сообщество. В целостном плане это приводит к падению зрелищности: кажется, что в «В ожидании варваров» отсутствует так называемая «магия кино» и, если отвлечься от просмотра минут на 40 в середине фильма, можно обнаружить, что значимых событий в сюжете не произошло.

Хотя мы мало знаем о главном персонаже, Марк Райлэнс довольно выразителен, чтобы зритель пожалел эту якобы хорошую личность, которого довели до полусмерти более могущественные представители власти. Депп также хорошо вписался в роль садиста-полковника в модных солнцезащитных очках в стиле стимпанка. А вот Паттинсон, сыгравший адъютанта полковника, отметился в довольно плоской роли второго плана, прервавшую недавнюю полосу шикарных актерских ролей молодого актера.

Неравномерная и иногда даже заумная адаптация находит свое отражение в поступках главных героев и соответствующих им темах. Однако с учетом основного приема, заключающегося в неопределенности места и времени, «В ожидании варваров» больше похож на бюджетное фэнтези, чем на фильм-притчу или аллегорию на современность. В целом ощущается какая-то отдаленность от вполне напрашивающейся рефлексивной эстетики из-за пренебрежения человечностью. В итоге остается лишь моральное противостояние: в соответствии с сочетанием метафорического материала с богатым тематическим ландшафтом об империализме и колониализме, «В ожидании варваров», в котором оставили лишь аллегории без здравого смысла, обращается в немного статичное, вялое кино о бремени белых людей с очевидным посылом. Варвары — это мы, знаете ли.

6 из 10

В нашу безумную эпоху, к сожалению, нет ничего актуальнее, чем абстрактный кафкианский сюжет, в котором с ужасом узнаем явления, повседневно, безразлично вошедшие в нашу жизнь. Нет смысла воспринимать героев «В ожидании варваров» как людей, поскольку они не совсем люди, не стоит размышлять над могуществом абстрактной Империи, поскольку вся ее функция заключена в этом простом названии, призванном внушать или уважение, или ужас. Тем не менее, «В ожидании варваров» - зарисовка о людях и их поведении, это наблюдение за одним конкретным феноменом, призванная заставить взглянуть на самих себя и окружающих. И ужаснуться.

Встречающие зрителя в первых же кадрах спокойный магистрат и невозмутимый полковник – вовсе не герои в привычном смысле. Эти двое – явления, свойства, качества: Разум и Страх. Магистрат – Разум. Разуму свойственна любознательность и образованность, поэтому кабинет магистрата заставлен книгами. Разум уважает и бережет свою историю, и магистрат ведет свои небольшие раскопки, сохраняя бесполезные, на первый взгляд, вещи. Разум великодушен, и магистрат готов помочь людям, не важно, кто они и откуда. Разум справедлив, и жители города без сомнений позволяют магистрату разрешать их споры. Разум добр, и магистрат спасает совершенно незнакомую ему девушку. Разум обладает совестью, и магистрат готов нести ответственность за не свои поступки. Разум смел, и магистрат не боится высказать свое мнение. Разум стремится к миру, поскольку только мир разумен, и магистрат миролюбив.

Напротив, полковник – Страх. Невозмутимость, даже бесчувственность, маниакальная подозрительность, необоснованная жестокость – основа этого явления. Страху неведома правда, она ему не нужна, ему нужно слышать и знать то, что он хочет считать правдой. Страх ощущает свою ничтожность, слабость, поэтому ему свойственна жестокость к беспомощным. Страху жизненно необходима одинаковость, поэтому полковник носит мундир. Страху нужна поддержка, поэтому он всегда ненавидит непохожих. Страх обманывает, втирается в доверие, под видом мнимого порядка творит зверства и порождает несчастья. Страх порождает страх, поэтому он так легко завоевывает души, заставляет подражать себе, запачкаться, быть виноватыми, зависеть. Страх растлевает душу, поэтому Разум прав в своей претензии ближе к финалу картины. Страх не готов к ответственности – он ссылается на кого-то, на абстрактный приказ. Страху нужна война как перманентная, но абстрактная, угроза, способная его питать и растить. Страх – это страх, поэтому он никогда не способен на что-то хорошее, не способен ни помочь, ни спасти, ни защитить. Страх ненавидит Разум, противостоит ему, потому что Разумные не боятся, они разрушают легенды, которые Страх не просто строит, но в которые верит, на которых зиждется его сущность и его сила.

Люди города – абстрактный народ, обладающий и достоинствами, и недостатками. Этим людям не дано право голоса, они тоже явление, которое нужно изучать. Они не идеальны, в них жив и Разум, и Страх, и их существование зависит от того, какое качество из этих двух одержит верх. Примечательна сцена в начале картины, где магистрат в разговоре с горожанином слышит в том отголоски еще не проросшего страха в ненависти к варварам, что ужасает его. Не менее важна сцена ближе к финалу, где Страх не просто покоряет души, сея ненависть, но заставляет быть причастными к своим поступкам. Магистрат и полковник – Разум и Страх – борются за этих людей, и окончательная победа одного или другого вряд ли возможна, ведь люди – сложные существа, которыми руководят еще и чувства, не учтенные в этом фильме для чистоты проводимого эксперимента.

Империя в фильме столь же абстрактна, как и его герои. Очевидна ассоциация с Римской империей, осаждаемой реальными варварами, но эта – другая, она придумывает и создает врагов, а не защищается от них. Для осознания Империи нужно обратить внимание на полковника: он – полковник полиции, даже не военный, и это важно для понимания его функции Страха. Полковник позиционируется как значительное лицо, и, если судить об Империи по нему, то это – Империя страха, чья сила не в реальной войне, а гипотетической, которая воюет только с призраками, которая запугивает, обманывает. И сплачивает, но не на волне чего-то хорошего, а снова – страха и ненависти. Прочный, на первый взгляд, фундамент, но зыбкий, способный рассыпаться в одну минуту от прикосновения Разума. Здесь проповедуется идеология осажденной крепости, что показано буквально, и не важно, какова реальность. Желать войны – совершать преступление против своего народа, а заставлять других желать войны – совершать преступление вдвойне.

Играть не характер, но явление – настоящий вызов для актера. Конечно, каждому из актерского состава помогал созданный образ. Так, магистрат буквально сливается с песком пустыни, где расположен его город, и сам становится его неотъемлемой частью, не зря же говорит, что не хочет уезжать. Воплощенный Разум – спокоен, рассудителен и очень честен, он не диссидент и не оппозиционер, но сюжет подводит к тому, что Разум всегда в оппозиции к Страху, поскольку для него опасен. Главное, что смог передать Марк Райлэнс – нарастающее беспокойство в действительном бессилии изменить все, компенсируемое попыткой изменить хоть что-то. Полковник же примечателен темным костюмом, выделяющимся на светлом песке, жуткими черными очками, олицетворяющими пустые глазницы, чья оправа многократно воплощается в форме ударов, наносимых жертвам Страха. Джонни Депп непривычно безэмоционален, холоден и неприятен, его образ отталкивающий и жуткий, все в нем говорит, что это – воплощенный Страх. У двух людей-явлений есть общее: они одиноки, у них нет ни семьи, ни близких. Роберт Паттинсон играет не явление, но садиста. В отличие от героя Деппа, он не столько порождает страх, сколько получает удовольствие от чужой боли. Он играет человека, пусть мерзкого, отвратительного и жестокого. Эти трое в противостоянии создают настоящий нерв довольно спокойному действию, но надо помнить, что на экране – вечная битва двух качеств, которая не завершится, пока живы люди.

Смело было выпустить такую картину в наше непростое время. Не развлекательное и довольно эмоционально сложное кино, невольно заставляющее оглянуться по сторонам. «В ожидании варваров» - редкий пример, когда притчу получилось убедительно изложить при помощи киноязыка, она осталась столь же поучительна, как и будь она просто изложена на бумаге.

Условно обозначенные границы Империи и ее колонии – попытка авторов сосредоточится больше на самом явлении империализма нежели какого-нибудь определенного исторического факта. «В ожидании варваров» не дает особых намеков, какая из известных империй стоит в центре внимание, что также не есть очевидным среди колониальных характеристик – в кадре мелькают и монголы, и ближневосточные племена, и другие представители этносов.

Дальние границы империи, где местное население вполне приемлемо сожительствует со своими административными «наставниками» прискорбно нарушается, когда в поселение прибывает жестокий полковник Джолл. Персонаж Марка Райлэнса, отдавшего много усилий дабы наладить отношения с местными, не совсем поддерживает подобное развитие событий, в которых ему приходится успокаивать искалеченных жертв за поступки своего высшего военно-административного руководства.

Лента «В ожидании варваров» поднимает множество интересных вопросов, и существование этой ленты точно нельзя назвать напрасным. Однако по ходу развития сюжета, возникает множество противоречий относительно того, а является ли форма подачи на экране лучшим способом достучаться до зрителя? Авторская абстрактность, где нет городов и имен, лишь больше подталкивает к мысли, что события, показанные в истории, имеют необъективный почерк. Пускай персонажи Деппа и Паттинсона удачно вписываются в линейку жестоких образов, однако их мотивация не совсем понятна, без чего сложно сложить весь этот пазл, который задумал Сиро Герра перед зрителем.

Амбициозный в своей идее, но отвратительный в своей реализации фильм «В ожидании варваров» не лучшим образом отметился в резюме многих хороших актеров решивших сыграть в этом проекте. Ближе с средине экранного времени, лента стает испытанием без особого энтузиазма досматривать ее до конца. Быть может найдется зритель, который ближе воспримет поднятую тему и сосредоточится на основных идеях, но для рядового зрителя этот фильм может оказаться скучным зрелищем.

5 из 10

В маленьком городе на границе безымянной Империи, давно служит Магистрат, который мирно и спокойно смотрит на вещи, не вмешиваясь в жизнь жителей. Он не похож на остальных служащих, отпускает даже мелкие неприятности и закрывает на всё глаза. Но прибытие полковника Джолла заставляет изменить привычные порядки, ведь его цель выбить признание из местного населения о скором нападении коренных народов, живущих на границе.

Актёры: Марк Рэйлэнс исполняет роль человека, который давно отошёл от привычного служения отечеству, но не потерявший человечность. Порой, его странные выходки с женщиной у которой сломаны лодыжки, подрывают доверие его солдат. Но так, его действия походят на обычную размереную жизнь, поэтому он со временем увлекся помогая другим. А с приходом конвоиров полицейских, начинает ещё больше проявлять милосердие.

Дисциплинированный и жестокий образ выдал Джонни Депп. Мне нравится, как его герой отрешённо реагирует на лишнюю информацию, отвечая лишь по работе. Методы персонажа непредсказуемы, что уж говорить о манере поведения под Ведеровским началом, даже слово 'империя' в фильме вызывает схожесть с Далёкой Галактикой, где также действует жестокая диктатура лорда. Конечно, также запомнились стим-панковские очки героя (которых не было в романе), но они заметно выделяют персонажа, внимательно относящегося к здоровью, а значит и служению своему долгу.

Паттинсон ещё молодой, поэтому выдаёт бескомпромиссный характер, младшего помощника Джолла - М енделя. Герой чувства меры не знает, и в отличие от полковника, открыто срывает свою жестокость на людей, коих принято считать врагами народа.

Все остальное: литературной основой сценария стал одноимённый роман южноафриканского писателя Джона Кутзее, написанный в 1980 году. Автор также адаптировал историю, деля её на четыре части: 'Лето', 'Зима', 'Девушка', 'Враг', надеясь показать в сюжете не столько варваров со стороны, сколько в самих себе, а режиссёр умело показывает характеры героев, выпуская их демонов на волю.

Впечатления: драма Сиро Герра оставит тяжёлый отпечаток на зрителя, но уж точно вызовет интерес из-за большого, замечательного каста актёров. Будь эта обычная история без ярких имён, думаю она не потеряла привлекательности, но посмотрели бы её единицы. Но каждый будет видеть картину по-своему. Кому-то она покажется уникальной драмой на основе чей-то биографии, но чтоб вы знали, фильм не основан на реальных событиях. Это обыкновенная история, о человеке, который боролся за правду. И наконец, увидевший во взгляде одного человека, олицетворяющий всю империю, крах и поражение.

«В ожидании варваров» режиссёра Сиро Герра – экранизация одноимённого романа нобелевского лауреата Джона Кутзе, сценарий к которой написал сам автор первоисточника. Фильм весьма тихо закрыл основную конкурсную программу на Венецианском кинофестивале ещё в 2019 году, не сыскав особой популярности среди прессы. Философская история, рассказанная через призму авторского видения колумбийца Сиро Герра буквально разделила зрителей на два противоборствующих лагеря. Первые посчитали картину режиссёра чрезмерно монотонным зрелищем и неоправданно затянутой, называя её худшей в его карьере. Вторые же – восхищались мастерством Герра, сумевшего перенести на киноэкраны столь неподъёмный литературный первоисточник.

История фильма, ровным счётом как и в литературном первоисточнике, развивается от первого лица. В центре сюжета находится небольшой пограничный город-крепость, в котором несёт свою службу местный Магистр (Марк Райлэнс) – идеалист по своей натуре, с одной стороны верный политике Империи человек, а с другой – прирождённый гуманист, умеющий прощать даже врага. Лента Герра начинается с приезда полковника Джолла (Джонни Депп) в город по заданию верхушки Империи, до которой дошли слухи о том, что местные народы и племена готовят восстание. Задача полковника – любыми средствами выбить из так называемых Империей варваров, как можно больше информации, дабы нанести врагу удар первым.

И если первоисточник был абстрактной философской притчей, аллегорически критикующей империализм и всё, что может быть связано с колонизацией, затрагивая при этом экзистенциальные темы, то фильм Сиро Герра – содержательно менее богатое на детали кино. Как минимум никаких внутренних монологов персонажей с самим собой в ленте нет. Именно в этом и есть главное различие романа и его экранизации. Сиро Герра не стал изобретать велосипед, прекрасно понимания разницу между киноязыком и литературой. «В ожидании варваров» рассказывают историю визуально, но делает это через очевидные и даже пошлые для насмотренного зрителя метафоры. Всё же работающие в контексте показанной режиссёром истории, но в сравнении с вдумчивым и сложным оригиналом – слишком просто, слишком банально.

Вместо грозного описания солдат Империи и их внутренних переживаний, Герра показывает прячущихся за военной формой сломанных режимом детей. Так, например, облачённый в камзол герой Джонни Деппа даже в тёмных помещениях не снимает солнцезащитные очки, скрывающие его взгляд от окружающих. Нарратив человеческого глаза Герра подчеркнёт ещё не раз в ленте. Полковник не снимает перчатки даже за столом во время еды, сохраняя прямую осанку во всех сценах, в которых зритель застаёт героя. Форма для героя Джонни Деппа – броня, защищающая его от внешнего мира. Рядом с полковником стоит и персонаж Роберта Паттинсона, появляющийся в ленте уже ближе к финалу.

Офицер Империи в исполнении Паттинсона моложе полковника Джолла, у которого совесть всё же иногда вырывается наружу, не позволяя ему долго оставаться в образе идеального борца за политические идеи своего государства. Режиссёр оставляет недвусмысленные намёки на внутренний мир персонажа: после работы с людьми (офицер пытает варваров) он напивается, реагируя более агрессивно на моральные изречения героя Марка Райлэнса, чем герой Джонни Деппа, напоминания того самого варвара, за которым, по-хорошему, и ведётся охота среди солдат Империи.

И здесь нужно сделать важную ремарку: далеко не каждый зритель фильма внимательно проговорит в своей голове название ленты. Сиро Герра снял кино о медитативном ожидании чего-то. Это что-то, что офицеры называют варварами, на протяжении всей истории скрывается где-то за горизонтом. С первых минут лента даёт понять зрителю, что нападение варваров неизбежно. Они обязательно придут, обязательно нападут и убьют всех на своём пути. Точнее, всё это говорят служащие Империи солдаты и офицеры, противовесом которым выступает Магистр в исполнении Марка Райлэнса.

Сиро Герра разделил всех героев своего фильма на две стороны: на чёрную и белую. Всех, кроме персонажа Марка Райлэнса. Его герой – серый. Он одновременно и идеалист, со всей ответственностью несущий службу, а с другой – гуманист, для которого жизнь человека намного важнее протокола. Именно этого героя фильм и делает центральным действующим лицом всей ленты. Его глазами зритель смотрит на окружающий мир картины. Империя изначально напоминает утопию, чья власть борется с кочевниками, разоряющими города, ворующими скот и убивающими простых солдат. Вот только в определённый момент полюса ленты меняются на все 180 градусов, когда зритель начинает понимать мотивы «варваров».

Настоящие варвары в фильме – это Империя. Критика колонизации в фильме кроется именно в этом: Империя пришла на чужие земли, колонизирована их путём насилия и установила собственные правила, заставив некогда коренных жителей кочевать по горам и пустыням. А сам акт насилия играет отдельную роль в повествовании. Режиссёр оставляет все самые зверские пытки за пределами камеры, показывая зрителю лишь последствия. Сиро Герра не волнует, как именно полковник Джолл пытал и мучил своих жертв, ему важно показать, что стало с искалеченными людьми после.

Основная проблема для простого зрителя будет заключаться скорее всего в том, что в медитативном стиле режиссёра есть одно но: в его фильмах, с одной стороны, ничего не происходит, однако, в то же самое время, происходит столько событий, что порой голова идёт кругом. В «Варваров» важно вслушиваться и всматриваться. Здесь, как и в романе, истину необходимо искать между строк. И, опять же, если возвращаться к сравнению с первоисточником, экранизация более доступное в плане метафор произведение. Есть солдаты, облачённые в тёмную одежду с главным антагонистом в чёрных очках, недвусмысленно вдохновлённых образом Дарта Вейдера. И есть протагонист, облачённый в белую мятую рубашку, вся прогрессия которого заключается в его пути и в тех событиях, встречающиеся ему по ходу сюжету.

По итогу, «В ожидании варваров» стоит воспринимать как отдельное от романа полотно. Сиро Герра акцентирует внимание зрителя на определённых вещах, позволяя себе некоторую вольность в переносе оригинала на экран, допущенную самим Кутзе. Из-за этого сильно рушится целостность некоторых сюжетных битов истории. Местами это происходит из-за упрощения, поскольку язык литературы почти невозможно воспроизвести киноязыком из-за колоссальной разницы в способах рассказывания истории. Всё же, каким бы талантливым писателем не был Джон Кутзе, сценарист из него вышел менее выдающийся, поскольку работал он не в «своём поле».

Именно из-за этого сценарий в конечном итоге и загубил ленту. Особенно если всё же сравнивать то, как Кутзе закончил историю «Варваров» в книге и как он это сделал в фильме. Но даже при всём при этом, согласится с мнением венецианской прессы касательно того, что «В ожидании варваров» - худший фильм Сиро Герра – не получается. Он просто другой.

7 из 10

Обычно, если у фильма есть литературный первоисточник, я прочитываю его, прежде чем писать рецензию. На этот раз присутствовала дополнительная интрига: некоторые рецензенты упоминали о том, что многоплановый роман куда сильнее своего обеднённого воплощения на экране. Это, конечно, случается, и не так чтобы редко, но необходимо попробовать отыскать если не плюсы, то индивидуальные черты экранизации, тем более что сценарий написан самим автором книги, а в режиссёрском кресле был несомненно талантливый Герра. Да простит меня читатель за катапультирование в самый финал, но — если сравнивать с романом — несомненным аттрактором фильма является то, что Кутзее-сценарист привнёс под самый занавес титров, то, в чём кроется различие между двумя произведениями, — посыл. В книге, позаимствовавшей своё название у стихотворения Кавафиса, основная идея не отклоняется от мысли поэта:

Спустилась ночь, а варвары не прибыли.
А с государственных границ нам донесли,
что их и вовсе нет уже в природе.
И что же делать нам теперь без варваров?
Ведь это был бы хоть какой-то выход.

(Перевод Софьи Ильинской)

В то время как в кино Кутзее и Герра отказываются от бесплодного кафкианского ожидания, вернее — это ожидание разрешается по-другому. И такой поворот всё делает другим. Жаждущие любыми путями отыскать внешних врагов непременно отыщут их, но, привыкшие истязать беззащитных, смогут ли они противостоять этим врагам? Чего стоит показная выправка и вымуштрованное хладнокровие перед силой, разбуженной так опрометчиво, с самоуверенным похлопыванием стеком по голенищу начищенного сапога? Автор задаёт совершенно новые вопросы, а не просто переводит первоисточник на киноязык.

Тягучее повествование картины вплотную связано с окружающим пейзажем и весьма органично, на мой вкус. А умолчание там, где эфир наполнен внутренним монологом героя — намеренный приём, имеющий целью сохранить интонацию именно такого повествования. Тем ярче выделяются ключевые сцены противостояния магистрата и полковника: вполне человеческие заполошенность и нелепость провинциального чиновника против «отточенного лезвия» государственной машины, мнящего себя безупречным. Безусловно, отсутствие полутонов при написании портрета Джолла больше свойственно публицистике, нежели серьёзной художественной литературе, и вымораживающее атмосферу присутствие полковника — скорее символ, равно падающая во все стороны своих владений тень Империи, а не история живого человека. Впрочем, никакой нежизнеспособности, превращения в линейную функцию не наблюдается: Джолл — крепкий рычаг системы, верящий в непогрешимость оной, тот, в кого со временем превратится его молодой и более эмоциональный помощник Мендель.

Если население города, представляющее в притче «народные массы», тяготеет к силе и с видимым одобрением принимает «справедливую жестокость» карающего «врагов» правосудия, то голос милосердия — это всегда голос отщепенца, голос предателя, с точки зрения государственной машины. И магистрат, мгновенно потерявший свою маленькую власть, сказав слово протеста, становится в один ряд с варварами. Но человечность сильнее расчёта, она не может не возопить при виде бесчеловечности. Здесь необходимо сказать о важном нюансе: то, что обладателя доброго сердца покарают — вполне прагматичное решение, потому как империи не могут существовать без врагов, внутренних или внешних — без разницы. Желательно наличие и тех и других. Пока есть против кого дружить, сплотиться, солидаризироваться; пока люди знают, в какую сторону смотреть с ненавистью и осуждением, все шестерёнки и маховики будут исправно крутиться, смазанные маслом общей идеи противостояния. Так что ничего личного, дорогой магистрат, просто политика. Империя, как любой организм, борется за сохранение отожранной территории, и вынужденная мнительность возвышает голос протеста против любого из её решений до угрозы самому существованию этого организма.

Актёры пользуются той палитрой, которую задали им сценарист и режиссёр. Минимализм оттенков, на первый взгляд могущий вызвать претензии к бедности этой палитры, прекрасно работает, не отвлекая от центрального мотива «пустынной песни», от сдержанной манеры Герра. Когда беспокойное присутствие невидимых варваров — ещё одна величина, не менее реальная чем толпы горожан на улицах; ещё одна непреложная константа в картине мира, где над каждым разговором, над каждым действием повисает вопрос: «Что будет, когда они придут?» И никакой романтизации вроде «лучше жить в глухой провинции у моря», не потому, что моря нет, а потому, что тревога, принесённая из сердца Империи, заражает почище любого вируса, наполняя фантомы жизнью. И никакие рейды не в силах укрепить позиции, ибо их успокоительный эффект всегда меньше неизбывной опасности присутствия, которое уже ничем не развеять. Томительная перспектива быть всегда настороже порождает недоверие и агрессию. От ледяного полюса Империи по меридианам, через горы и пустыни, в сердцах проводников — джоллов и менделей — разносится холод.

Серьёзное кино получилось. И, повторюсь, — сильнейшие финальные кадры, по сути, превращающие фильм в самостоятельное произведение.

8 из 10

Роман Джона Максвелла Кутзее я не читал, но не читал я и «Чуму». Видел лишь экранизации — Сиро Герра и Луиса Пуэнсо. По общему посылу оба фильма показались неимоверно сходными.

В каждом из случаев мы говорим о философской притче, в которой сюжет и общий посыл не слишком соответствуют друг другу. Разумеется, Пуэнсо нам рассказывает совсем не только об эпидемии, а Герра — не только об империализме. В каждом фильме затрагиваются общие вопросы социального устройства.

Общими штрихами Сиро Герра выводит нам вовсе не только проблему ксенофобии. Эти взаимодействия с варварами — они на поверхности. На поверхности и вопросы авторитарной власти, которая не готова к критическому осмыслению себя, делая ставку лишь на жестокость.

Стоит ли говорить, что все эти вопросы сейчас в общей новостной повестке в США? Наверное этим и объясняется приглашение на одну из важных ролей Джонни Деппа — он одновременно обаятелен и страшен. Очевидно, что внимание зрителя будет приковано именно к нему. Тут главная звезда он. Потому и заостряется внимание именно на жестокости.

Хотя в ленте есть и много всего другого, что заслуживает внимания. Безмерно интересным получился герой Паттинсона. Он немного мил, немного глуп. Поскольку с ним не так и много кадров, каждая сцена с ним притягивает и дает повод для размышлений. На мой вкус, его герой несколько походит на булгаковского Прокуратора.

А вот Марка Райленса в фильме много. Его линия связана сразу с любовью, бунтом и гражданским прозрением. И тут смазанным получилось все. Несмотря на все старания актера, практически каждая из означенных позиций вышла блекло.

Я думаю, что это ослабляет фильм. Вся изображенная «история насилия» будто доминирует над духовным возвышением героя Райленса (или его падением). Этот перевес без сомнения делает ленту «злее», и в определенной степени однозначнее. Но в этом и заложено упрощение. Тут ведь не просто про «хорошее» и «плохое», «добро» и «зло», «насилие» и «месть», «бунт» и «казнь».

И эта односложность совсем не совпадает с тем высоким художественным уровнем операторской работы и цветовых решений. Выбор планов, свет, изображения пустыни выглядят идеальными, или по меньшей мере, достойными «Под покровом небес» Бертолуччи — а это очень высокая оценка.

Так что, этот фильм нельзя «перечеркнуть», назвав пустым и провальным. Нельзя его и назвать шедевром. Он посередине. Это красивая и необычная лента, которую, как мне кажется лучше всего осмысливать позже, через много лет, когда все новостные пересечения позабудутся и останется лишь полотно художественного фильма

7 из 10

Империя — это, прежде всего, сам магистрат, пожилой государственный служащий, спокойный и меланхоличный мужчина, которому было доверено руководить небольшим городком на границе с территорией, населённой кочующими племенами — так называемыми варварами. Когда-то здесь был просто оазис в пустыне и окрестные земли использовались примитивно, в качестве пастбищ. Но с приходом Империи были построены оросительные сооружения, земли превратились в поля, была возведена небольшая крепость, которую мы преимущественно и видим в фильме. На смену кочевникам пришли крестьяне, горожане, служащие Империи.

Когда строительство завершилось, то время для магистрата стало течь иначе. Год нынешний мало чем отличался от прошлого. Время от времени варвары приходили в город с целью торговли или ещё по каким-то нуждам. А затем возвращались в горы. Как приливы и отливы. Как бескрайнее море, омывающее этот одинокий каменный маяк в пустыне. Магистрат начал изучать письмена кочевников на дощечках, которые можно было трактовать несколькими разными способами. Может, есть несколько способов думать и о своей стране? «Всегда один раз в каждом поколении вдоль границы происходит эпизод истерии по поводу варваров. Это последствие слишком беспечной жизни». Магистрат здесь высказался в варварской логике цикличного, природного времени смены сезонов, лет, поколений, забыв, что Империя мыслит временем линейным, историческим. Долгое пребывание в застывшем положении на границе сделало его сознание варварским. «Человек растёт, чтобы стать частью места». Это заявление магистрата — подтверждение остановки Империи и очередное свидетельство его варварского состояния ума, подстраивающегося под окружающее пространство, а не преобразующего его творческим образом.

Магистрат в фильме явным образом отождествляется с Империей на этом отдельном её участке. Здесь ничего не строится — лишь выращиваются и собираются плоды. Так и возраст магистрата предполагает не активное строительство карьеры, а спокойное собирание плодов в виде уважения со стороны окружающих.

Раньше магистрат был весьма охоч до женского пола, а нынче мы не видим ни одной сцены, в которой он спит с женщиной. Когда он моет ноги слепой девушке из племени, то от усталости просто засыпает. Он несколько раз её мыл, но не более того. А девушке хотелось большего. Она натурально страдала … Так и Империи здесь уже нечего предложить варварам, кроме состояния «мира». Предложите девушке, влюблённой в Вас, «мир» — и Вы получите войну. В сцене в пустыне кочевник презрительно относится к магистрату, забирая его серебро.

Ну что такое полковник Джолл? Часть иммунной системы, которая почуяла болячку на границе, но никак не может понять, что её источник — внутри Империи, забывшей о своей миссии, добровольно в лице магистрата принявшей варварский образ мысли. Оцените презрение Джолла по отношению к магистрату в сцене допроса — это презрение к клоуну и импотенту. Джолл и его слуги лишены творческой силы — это просто воины, которые в одиночку, без имперских идей никогда не смогут победить, даже кочевников. А идеи в лице магистрата уже мертвы. Джолл пришёл в город, ожидавший варваров. Но никто долго не мог разглядеть варвара во главе города.

7 из 10

В ожидании варваров - нестандартный для современного зрителя фильм.

Здесь простая идея, которая заложена уже в названии. Захваченный некой европейской империей где-то на Востоке приграничный городок ожидает нашествие условных варваров. Горцы, похожие одновременно на афганцев и монголов, должны вот-вот принести с собой хаос и смерть. Но варварами оказались сами европейцы. Именно они нарушили привычный уклад мирной жизни. Они проявили звериную жестокость по отношению к местным. Они наплевали на справедливость, законы и порядок.

Фильм очевидно критикует европейский колониализм. Кадры с омовением ног пострадавшим от его гнета выглядят как извинение, которое никому не нужно и никому не поможет.

Кино не привносит чего-то нового по данной теме. Только ярко напоминает о том зле, что сделали англичане, французы, немцы, бельгийцы, опираясь на теорию расового превосходства.

Фильм медленный, красивый, медитативный. В некоторых сценах неожиданно жестокий и натуралистичный.

В кино ярчайшим образом сыграл Джонни Депп. Роберт Паттинсон также замечательно и неожиданно себя проявил.

Декорации, костюмы, панорамные съемки - все замечательно. Но такое кино 2019 года из-за своего ритма и акцента на диалогах смотрится старомодным. Он как продукт 60-70 годов, когда была среди масс мода на интеллектуальное кино.

Сегодняшний зритель привык к быстрому доступному зрелищу. Здесь же он может почувствовать себя некомфортно.

Но это нормально. Сама тема и киноязык должны создать нервозность. Она приведёт к рефлексии. А это, в свою очередь, к культурному и духовному росту.