Рецензии

Мы пойдем, мы придем
В храм параисо,
В дивный храм параисо,
Прекрасный храм...

Вера. Нередко она - последнее, что остается у людей. Божией милостью обделенные японские крестьяне жили беднее самих нищих собратьев с Иберийского полуострова. Питавшиеся впроголодь, гнущиеся от непосильных податей, они читали молитвы втайне, тихо, крадучись и тревожно вслушиваясь в ночную мглу – а ну как чиновники-гонители пожалуют. Огонек веры справедливо должен был угаснуть – не произрастает в японской трясине древо христианства, слишком усердно подрубают ему корни. Но два португальских священника, прибывшие за знанием о судьбе учителя и желанием нести службу на землю отрекшихся, сохранили очаг Господнего участия. Сирые и убогие, но духом стойкие крестьяне, в чьих мечтах светит Вифлеемской звездою рай «параисо», снова обрели надежду. Надолго ли? Об изобретательности знати, беспощадной дланью вычищавшей остатки заморской религии, был наслышан каждый, и каждая проповедь молодых падре Родригеса и Гаррпе могла стать последней в Стране восходящего солнца.

Земной путь Христа составлял тридцать три года, а Скорсезе осмысливал роман Сюсаку Эндо лишь немногим меньше. В пошаговом следовании за японским беллетристом американский режиссер воссоздал пасмурную картину страданий. Трагедия притесняемых подвижников веры близка к общечеловеческой. Оказавшись отрезанными от святой церкви, миссионеры ведут свою службу и осознают, сколь слабы их позиции в чужой стране. В минуту тревоги, когда глаза видят все новых ведомых на казнь селян, глас Божий неуклонно слабеет. Ни одна молитва или отпущение грехов не избавят от заполняющих сердце сомнений. Ведь Господь не мог оставить сыновей своих, и, как учит Евангелие, не послал бы испытаний больше, чем способны вынести слабеющие плечи. Однако событийность фильма такова, что отцу Родригесу приходится ежечасно вести борьбу со своими инстинктами. Ему невольно вспоминается предательство в Гефсиманском саду, к тому же на негостеприимной земле найдутся и Иуда, и Пилат, но у каждого своя Голгофа. Восхождение на нее – мучительная радость, если перед глазами простирается святой лик, а в груди теплится мысль о спасенных во имя веры людях.

Нескольких слов в успокоение дичающего падре было бы достаточно, но Бог молчит. Всегда молчит. И эта пытка тишиной гораздо страшнее самых изощренных методов инквизиторов. Боль физическая не сравнится с болью духовной, охватывающей разум с медленной необратимостью. Скорсезе во всех красках передал мучения Родригеса, описанные Эндо, добавив еще большей рефлексии благодаря прекрасному подбору пейзажей. На экране страна какого угодно, но только не восходящего солнца. Легкая дымка подчеркивает заблуждение, в котором пребывают люди, и чем больше христиан отдают свои жизни, тем четче сомнение: а не зря ли? Никому не пожелаешь участи быть угнетенным, особенно когда так велико искушение одним попиранием иконы избавиться от преследований. Мытарства Родригеса сопровождаются мельканием бродяги, которому удается избегать казни благодаря хлипкости духа. Но единожды отрекшийся и постоянно предающий страдает сильнее иезуита в заточении, и потому так мечется он в желании исповедаться. Слова приносят избавление, но оно сиюминутно, когда вокруг лишь стоны пытаемых и сладкие посулы японских вельмож. Молчание Его все глубже вонзает в тело леденящую иглу одиночества, которая сводит с ума и без сторонних усилий. Точно так же страдал за людей Иисус и не терял сил улыбаться, проводимый сквозь толпу хулителей. Его португальский прислужник был бы рад идти той же тропой, но время подтачивает убеждения, а где-то впереди отчетлива неизбежность исхода.

Милосердный католик Скорсезе привнес в классический текст горстку надежды. Он не позволяет усомниться в справедливости борьбы за веру. Когда искушение отречься особенно сильно, в голове Родригеса всплывают, а под пальцами нащупываются библейские цитаты. Выброшенный на круг с частоколом мечей, «водяных крестов» и «ям» проповедник – сам режиссер, чье желание быть услышанным рождалось годами. Все слова об обреченности христианства на японской земле, издевательские сравнения с уродливой женой не сбивают с пути, если удается подавить страх одиночества. Местами Скорсезе упростил роман, придал свежесть прочтения, пусть и ценой потери былой мощи слов. Но смысл Эндо о слабой подготовке миссионеров, плохо понимавших специфические японские воззрения, оказался сохранен и укреплен. «Молчание» – все такой же сложный в своей обманчивой очевидности сюжет. Он не рассчитан на скорое понимание, но проникнуть в слабеющий разум праведника и найти там ответы о причинах Господнего безмолвия – позволяет. Скорсезе снял не библейский парафраз, а историю человека, естественного в своей уязвимости перед страхом и искушением. В конце концов, вера идет не от крестика или иконки, а от чего-то внутреннего, куда не способен вторгнуться палач и за что будет судить только Он, когда придет время говорить.

Помимо гангстеров, боксёров, таксистов, комиков и биржевых брокеров, христианство занимает больше место в карьере Мартина Скорсезе. Начиная от «Злых улиц» и заканчивая «Последним искушением Христа» Скорсезе показывает, как Священное Писание управляет и направляет жизни деструктированных личностей.

«Молчание» — это эпос о мучениях иезуитских священниках и тысяч японских католиков во время гонений христиан в феодальной Японии. Одним из них оказался персонаж Лиама Ниссона — священник, от которого уже долгое время нету вестей, и двое молодых португальских священников отправляются в Японию, чтобы найти его.

Мрачное настроение фильма захватывает уже на первых кадрах, где обессиленные заключенные идут сквозь выженный туманный пейзаж. Это 17-ый век, и для искоренения христианства с японских земель католикам дают «простой» выбор: наступить ногой на изображение Иисуса и отречься от веры, или страдать от серий ужасных пыток и в конце концов медленно умереть. Этому, Скорсезе, уделил огромное количество времени, и ни разу подобная сцена с пытками, или с «простым» выбором, не давала возможности оторваться от экрана. А еще отлично показаны японские христиане, которые свято верят в Бога, но при этом по-своему понимают суть Писания, и каждый из них по-своему его интерпретирует, что тоже является одной из главных тем фильма.

Помимо мрачной атмосферы фильма сразу же замечаешь руку Мастера, феноменальную операторскую работу Родриго Прието и безупречный монтаж Тельмы Шунмейкер. И во всём этом техническом соверешенстве находится место и для достойных перформансов от Эндрю Гарфилда и Адама Драйвера. Не секрет, что они не португальцы, и акцент у них получился местами забавный, но к счастью никто из них не говорит много, поэтому на общее впечатление это никак не влияет. А Лиама Ниссона мы вообще видим всего 20—25 минут экранного времени, но и из этого понятно, что Ниссон еще может в серьёзные драматические роли.

Параллельно тому, как Гарфилд прыгает выше собственной головы (и Скорсезе дает ему такую возможность) на экране разворачивается библейских масштабов драма, которая рассказывает о христианах, которые пострадали от гонений, и хоть показывает фильм только Японию имеются ввиду все гонения христиан, и не только, в истории, а также задаёт экзистенциальные вопросы о вере и жизни в целом, на которые рядовой зритель и не обратит внимание, что очень обидно, ведь на создание этого ушло уйму времени.

В итоге «Молчание» может и не лучший фильм Скорсезе, но явно лучший его фильм на подобную тему с выдающейся операторской и актёрской работами, который, возможно, придётся не кстати людям, которые знакомы с творчеством Скорсезе исключительно по «Славным парням» или «Волку с Уолл-Стрит», а вот ценители Скорсезе, да и кино как такового обязательно должны это узреть своими глазами.

«Иногда меня охватывает тревога: вдруг мы уже в раю?!» (Станислав Ежи Лец)

«Последнее искушение Христа» — 1988 год. «Кундун» — 1997 год. «Молчание» — 2016 год. Своеобразная религиозная трилогия, охватившая приличное количество времени — 28 лет. Если в первом фильме история заключалась в фигуре Сына Божьего, а во втором рассказывалось об олицетворении буддизма, то последняя на данный момент картина великого режиссёра как бы скрещивает две известные религии и создает между ними жестокий конфликт. Если выразиться точнее, то между людьми этих религий.

Уже перед появлением титра с названием фильма хочется услышать тишину из-за назойливого шума, и она приходит. Все 2 с половиной часа за исключением некоторых незаметных музыкальных вставок пройдут в тишине. Да, зачастую персонажи в кадре разговаривают, шумят, кричат, рыдают, но упомянутая мною тишина принимает совершенно отчужденный и наблюдательный характер. На землях Японии 17 века творились всякие мерзости, а тихо было так, что, казалось, Бог позабыл о здешних местах. Просто оставил их.

Самыми волнующими и определяющими для меня словами стали те, которые были произнесены в закадровых речах священника Себастьяна. «Как я смогу объяснить Твое молчание людям, которые вынесли столько всего?» — это как нельзя лучше описывает состояние каждого человека, отдавшего жизнь служению и повиновению. Бог может взирать с икон, о нём можно узнать из писаний, но существует ли разговор со Всевышним, когда не кажется, что все мольбы и исповедания лишь бьются о невидимую стену.

Мартин Скорсезе словно создал машину времени и окунул с головой в совершенно аутентичный мир, в котором происходят гонения и мучения христиан. Отрадно, что режиссёр не запрягает долго, а как можно быстрее отправляет двух священников-иезуитов в Японию. С этого момента в сознании вырисовывается обособленный мир, в котором одна часть жителей должна не только платить налоги, заниматься тяжким трудом, ощущать постоянный страх и страдания, но и публично отступать от собственной веры. Ужасно.

Ирония в том, что все показанные в фильме местности с роскошной зеленью вполне рисуют облик вожделенного Paraiso, как по-своему называют японцы рай. Однако в этом так называемом раю есть и сам ад: с жарой, мучениями и грехами. Такой расклад сложно назвать столкновением. Скорее, сосуществованием. Японцы мотивируют свое несогласие с христианством тем, что в их земле корни чуждой религии не распускаются. У них можно сдвинуть горы и реки, но неизменной останется природа человека. Это так.

Так говорил учитель Феррейра, настоящая реинкарнация великого Квай-Гон Джина. Это тот случай, когда коса бьется о камень, когда волны бьются о скалы, когда мольбы бьются о молчание Бога. Учитывая, что фильм в прокате будет демонстрироваться на английском языке с субтитрами, в зале вряд ли будет множество зрителей. Даже если будет, многие, возможно, уйдут. Фильм настолько специфический, что он либо затягивает, либо отталкивает. Уж зрителям, идущим на фильм, стоило бы помнить об этом. «Молчание».

«В раю должно быть всё — ад тоже!»

P.s. Несмотря на всю серьезность, Мартин Скорсезе добавляет несколько комичных ситуаций. И всё же, по большей части не до смеха. Настоятельно прошу не идти на фильм, если вы ожидаете, что Лиам Нисон будет ломать руки нехорошим персонажам десятью разными способами. Там другой Лиам Нисон.

К кому обращен голос в тишине, к кому взывает он в молитве? К горам, к морям, к ветру, к небу, к молчанию?

Очень интересно было узнать, какую же историю на тему религии и веры выбрал для своего нового фильма признанный мастер, метр кино Мартин Скорсезе. Что и с каких позиций расскажет нам человек, который в большинстве своих самых известных фильмов в оригинальной манере обличал практически все пороки общества.

Выбор Скорсезе не ординарный и интригующий . Япония со своей культурой, законами и религией, для современного обывателя интересный и в какой-то мере загадочный мир. На мой взгляд, история о христианстве и священниках-иезуитах в средневековой Японии куда более многообещающий и изощренный сюжет, чем события в Европе в тот же исторический период.

Без промедлений и видимых проблем с легкостью присущей только настоящим мастерам режиссуры зритель погружается в атмосферу дремучего средневековья. Деревянные дома, корабли и лодки, дряхлые лочуги, грязные вонючие тряпки, вместо одежды, замурзанные лица и гнилые зубы. Тяжелый труд, грязь, туман, дождь, а после крохи еды и тихая молитва.

Нет, конечно же, есть и другой, опрятный и выглаженный, умытый и ухоженный, выстроенный и выверенный мир, где то в глубине Японских островов. Но сперва, только грязь и убогое существование, атмосфера страха и гонений за когда-то сделанный выбор, за желание если не сейчас на земле, то потом после смерти обрести мир и покой, обрести освобождение и блаженство.

Живущие в страхе крестьяне, принявшие христианскую веру и укрывающие священников, лишь оттягиваю неизбежный финал. Правящая элита Японии огнем и мечем искореняет, по их мнению вредную и не нужную местному населению христианскую религию.

Молчание не простая и, на мой взгляд, не однозначная работа знаменитого режиссера. Фильм изобилует сценами насилия и может быть травмирующим для восприимчивого зрителя. В целом, Молчание достаточно качественная картина и как философский труд или исторический экскурс может быть полезна. В фильме нет масштабных сцен и большого количества впечатляющих панорам, поэтому он хорошо подходит как для домашнего, так и для просмотра на большом экране.

Пожалуй, после Росселлини не видела до сих пор ничего более мощного, посвященного теме христианства, чем новая картина Скорцезе. Я думаю, она прямо с премьерных показов плавно перекочует в золотой фонд христианского кино. И неважно, каковы будут сборы и дадут ли режиссеру какую-нибудь премию. Это уже наследие человечества.

Режиссер не спеша проводит нас по всем испытаниям, которые приходится преодолеть душе человека, прежде, чем она достигнет истинного смирения. В начале фильма мы видим самоуверенного молодого священника, который, несмотря на все увещевания, рвется в страну, накрытую волной гонений на христиан. Столкнувшись с реальностью, полной жестокости, он вопиет к Богу: 'Почему Ты молчишь? Как Ты можешь спокойно смотреть на все то зло и насилие, которое совершают над людьми, преданными Тебе?' Родригес много говорит, много молится и много страдает. Ему кажется, что Бог не отвечает ему. И только познав цену собственного падения, он замолкает и наконец слышит голос Бога. Потому что один из парадоксов христианства заключается в том, что сила Божья совершается в немощи человеческой.

Кучиджиро, сопровождающий Родригеса на протяжении всего повествования и являющийся, по сути, индикатором его духовного взросления, дополняет основную идею яркими глубокими красками. Это человек, много предававший по своей слабости, но не отчаявшийся, а упорно возвращающийся к Христу. И если Родригес в состоянии простить и принять его, кольми паче Господь принимает человека в его слабости.

Особых похвал заслуживает видеоряд. Каждый кадр - это картина, вызывающая эстетическое наслаждение. Лица гребцов в туманной ночи - это вообще нечто.

Гениальная экранизация гениального романа. За один этот фильм Скорцезе можно назвать классиком кинематографа.

10 из 10

Мартин Скорсезе — один из тех режиссеров, которые стали гарантией качества для любого проекта в мире кинематографа. Зарекомендовав себя как мэтр гангстерского кино, он постепенно перешел на фильмы самых разных жанров, сохраняя в них свою фирменную изюминку. Ему почти всегда удавалось завоевывать любовь как критиков, так и зрителей (не говоря уже о несчетном количестве номинаций на Оскар), и поэтому его новая драма, в купе с восторгами продюсеров о том, что это, ни много ни мало — лучший фильм режиссера, заставила многих зрителей отсчитывать недели до выхода заветного шедевра в кино. Однако уже сейчас, когда фильм вышел во многих странах и готовится выйти в России, можно наблюдать отнюдь не «шедевральный» ажиотаж: в Америке начальные сборы оказались далеко не такими высокими, как хотелось бы, а в Украине, в день премьеры (19 января), в зал пришло всего четыре человека. Да и начальные рейтинги, которые имеют свойство падать с налётом голосов, держатся в районе 7,5—7,7 из 10 баллов, что хоть и не так критично, но явно не дотягивает до громкого «лучшего фильма Скорсезе».

Одно из разочарований для тех, кто пришел «посмотреть на Скорсезе» будет в том, что от пера самого Скорсезе здесь практически ничего не осталось. Мэтр и раньше снимал религиозные фильмы, да кто о них слышал? Парочка религиозных фильмов, которые снял Мартин еще в прошлом веке, не нашла такой любви у зрителя, как его коронные фильмы с любимчиками Де Ниро и ДиКаприо. И у зрителей, воспитанных исключительно на этих фильмах, возникнет легкий ступор: у «Молчания» нет абсолютно ничего общего ни с одним из тех фильмов Скорсезе, какими он прославился на сегодняшний день. Хорошо это или плохо — пусть каждый решит для себя.

Однако, не смотря на ответвление от собственного стиля, фильм поразительно хорошо снят. Техническая сторона фильма сияет в каждом кадре, тогда как сюжетная может оказаться для некоторых зрителей настоящей мукой. Не нужно идти на фильм, опираясь на Скорсезе; нужно понимать, что это — религиозный фильм, который может быть непонятен для людей, не разбирающихся в религии и истории. Фильм просто пестрит проповедями, молитвами и библейскими отсылками. В общем и целом — фильм задает философские вопросы и поднимает моральную тему о том, стоит ли непоколебимость веры чьих-то жизней, но делает это через призму религии, разворачивая перед зрителем драму на фоне конфликта христианства и буддизма.

В общем, «Молчание» — это хороший фильм, но далеко не лучший у Мартина. Фильм загоняет главного героя в череду морально-этических выборов, но делает это жутко неторопливо и чрезвычайно растянуто. Для такого хронометража (почти 3 часа), в фильме мало событий; некоторые из этих событий вообще не влияют на сюжет, а в конце этих событий катастрофически не хватает. Сам финал может вызвать искреннее непонимание и удивление в плане «… а зачем тогда всё это было, раз оно вот так закончилось?», но со временем понимаешь, что именно таким финал и должен был оказаться: правильным, несколько сумбурным (но затянувшимся минут на 30).

Вердикт: «Молчание» — драма не об одном человеке и даже не о группе людей, отважившихся распространять Евангелие в Японии. Это драма обо всех христианинах, пострадавших от гонения, отображенная в лице главного героя. И вот здесь-то кроется одна маленькая загвоздка — фильм ставит перед среднестатистическим зрителем такие философские вопросы, в которых этот среднестатистический зритель не очень-то и разбирается. Всё это делает фильм чересчур «узконаправленным», отчего залы и пустуют в премьерные дни. Но кассовые сборы — не показатель качества. Хоть «Молчание» и не оказалось обещанной лучшей картиной Скорсезе, а шансов на Оскар у неё практически нет, она всё равно стоит внимания. Не то, чтобы она оправдала возложенные на неё надежды, но всё же оказалась довольно сильной и философской, и просмотра определенно стоит.

Пост. Скриптум. Лиам Нисон красуется на постере в полный рост, но его экранное время — минут 20. Несмотря на такую продолжительность, это была лучшая его роль за последнее время (но лишь потому, что в последнее время он повяз в тупеньких боевиках). Надеюсь, он одумается и продолжит сниматься в подобных фильмах. Аминь.

7,5 из 10

Мартин Скорсезе — один из тех режиссеров, которые стали гарантией качества для любого проекта в мире кинематографа. Зарекомендовав себя как мэтр гангстерского кино, он постепенно перешел на фильмы самых разных жанров, сохраняя в них свою фирменную изюминку. Ему почти всегда удавалось завоевывать любовь как критиков, так и зрителей (не говоря уже о несчетном количестве номинаций на Оскар), и поэтому его новая драма, в купе с восторгами продюсеров о том, что это, ни много ни мало — лучший фильм режиссера, заставила многих зрителей отсчитывать недели до выхода заветного шедевра в кино. Однако уже сейчас, когда фильм вышел во многих странах и готовится выйти в России, можно наблюдать отнюдь не «шедевральный» ажиотаж: в Америке начальные сборы оказались далеко не такими высокими, как хотелось бы, а в Украине, в день премьеры (19 января), в зал пришло всего четыре человека. Да и начальные рейтинги, которые имеют свойство падать с налётом голосов, держатся в районе 7,5—7.7 из 10 баллов, что хоть и не так критично, но явно не дотягивает до громкого «лучшего фильма Скорсезе».

Одно из разочарований для тех, кто пришел «посмотреть на Скорсезе» будет в том, что от пера самого Скорсезе здесь практически ничего не осталось. Мэтр и раньше снимал религиозные фильмы, да кто о них слышал? Парочка религиозных фильмов, которые снял Мартин еще в прошлом веке, не нашла такой любви у зрителя, как его коронные фильмы с любимчиками Де Ниро и ДиКаприо. И у зрителей, воспитанных исключительно на этих фильмах, возникнет легкий ступор: у «Молчания» нет абсолютно ничего общего ни с одним из тех фильмов Скорсезе, какими он прославился на сегодняшний день. Хорошо это или плохо — пусть каждый решит для себя.

Однако, не смотря на ответвление от собственного стиля, фильм поразительно хорошо снят. Техническая сторона фильма сияет в каждом кадре, тогда как сюжетная может оказаться для некоторых зрителей настоящей мукой. Не нужно идти на фильм, опираясь на Скорсезе; нужно понимать, что это — религиозный фильм, который может быть непонятен для людей, не разбирающихся в религии и истории. Фильм просто пестрит проповедями, молитвами и библейскими отсылками. В общем и целом — фильм задает философские вопросы и поднимает моральную тему о том, стоит ли непоколебимость веры чьих-то жизней, но делает это через призму религии, разворачивая перед зрителем драму на фоне конфликта христианства и буддизма.

В общем, «Молчание» — это хороший фильм, но далеко не лучший у Мартина. Фильм загоняет главного героя в череду морально-этических выборов, но делает это жутко неторопливо и чрезвычайно растянуто. Для такого хронометража (почти 3 часа), в фильме мало событий; некоторые из этих событий вообще не влияют на сюжет, а в конце этих событий катастрофически не хватает. Сам финал может вызвать искреннее непонимание и удивление в плане «… а зачем тогда всё это было, раз оно вот так закончилось?», но со временем понимаешь, что именно таким финал и должен был оказаться: правильным, несколько сумбурным (но затянувшимся минут на 30).

Вердикт: «Молчание» — драма не об одном человеке и даже не о группе людей, отважившихся распространять Евангелие в Японии. Это драма обо всех христианинах, пострадавших от гонения, отображенная в лице главного героя. И вот здесь-то кроется одна маленькая загвоздка — фильм ставит перед среднестатистическим зрителем такие философские вопросы, в которых этот среднестатистический зритель не очень-то и разбирается. Всё это делает фильм чересчур «узконаправленным», отчего залы и пустуют в премьерные дни. Но кассовые сборы — не показатель качества. Хоть «Молчание» и не оказалось обещанной лучшей картиной Скорсезе, а шансов на Оскар у неё практически нет, она всё равно стоит внимания. Не то, чтобы она оправдала возложенные на неё надежды, но всё же оказалась довольно сильной и философской, и просмотра определенно стоит.

Пост. Скриптум. Лиам Нисон красуется на постере в полный рост, но его экранное время — минут 20. Несмотря на такую продолжительность, это была лучшая его роль за последнее время (но лишь потому, что в последнее время он повяз в тупеньких боевиках). Надеюсь, он одумается и продолжит сниматься в подобных фильмах. Аминь.

7,5 из 10

Ну что же, нельзя сказать что это совершенно плохой фильм. У него довольно хорошая продолжительность. Много хороших и красивых пейзажей показано в фильме, актёрский состав не самый плохой. Этот фильм стоит или не стоит смотреть людям, которые хорошо разбираются в японской культуре и японской истории. Случайно мельком увидел этот фильм на каком-то канале. Потом решил посмотреть полностью. Сразу подумал что это будет очень интересный фильм о Японии, о том как европейцы впервые открывают для себя Японию, японскую религию. Но не тут то было. Фильм конечно во многом очень жестокий.

Всё начинается с того что два священника отправляются в Японию за своим учителем, старшим священником, который где-то там затерялся. Сюжет пытается вас заинтриговать в начале. Далее уже вся история разворачивается в Японии. При просмотре фильма, пытаешься понять, что автор вообще пытается сказать своим произведением. Очень много не понятных диалогов, они совершенно не серьёзные, немного не уместные, убедительная актёрская игра была в основном у главного героя, которого играл Эндрю Гарфилд из человека паука. Конечно, очень реалистично сыграли люди, которых пытали. Очень понравились костюмы, быт японцев того времени, всё выглядит довольно реалистично, как раз момент, когда главного героя везут через деревню заинтриговал меня и побудил посмотреть этот фильм. Я не могу выделить больше плюсов этого фильма.

Хочу выделить очень отрицательную вещь этого фильма, которая побудила меня написать эту рецензию. Весь фильм очень однобокий, показана очень однобокая точка зрения автора вообще на японцев и на буддийскую религию. Я просто смеюсь, весь фильм нам показывают японцев какими-то ненормальными, извращёнными дикарями с садистскими наклонностями, которые только и умеют что пытать друг друга за инакомыслие. О, а несчастные священники тут вообще белые и пушистые, они постоянно страдают от злых японцев, которые не собираются менять своё вероисповедание, хоть убейся. Японцы прямо готовы убивать любые зачатки христианства. А с чего японцы должны менять свою религию, которая существовала в их стране очень много веков, если не всегда? Вот прямо цивилизованные европейцы приехали в Японию со своей религией и их тут не любят, фу, плохие японцы. Весь фильм нам пытаются навязать эту точку зрения. Извините, а с чего я должен сопереживать людям, которые почти что пытаются захватить Японию просто из-за религии. Что за бред. Просто представьте себе ситуацию, что кто-то придёт в ваш дом, начнёт тратить ваши деньги, носить вашу одежду, будет переставлять мебель по своему усмотрению. Вам это понравится? Я думаю что, нет. Весь фильм я не мог понять, зачем нужна Португалии эта Япония, хоть убейся. С таким же успехом европейцы могли распространять свою религию не только в буддийских странах, но также и в мусульманских странах. Весь фильм не покидало ощущение не серьёзности происходящего, эти священники вообще верят в то, что они делают?

Также я хочу выделить что фильм получился немного затянутым, лучше бы они вырезали некоторые сцены пыток и добавили более расширенные диалоги, которые лучше раскрывают суть персонажей и делали сюжет более глубоким. Также хочу опять обратить внимание на сцены пыток, которыми изобилует этот фильм. Нам показывают сожжение людей заживо, подвешивание, отсечение голов, очень много такого. Ничего не напоминает? Мне это сразу напомнило европейскую инквизицию, которая делала с нехристианами тоже самое что показано в фильме. И вы ещё хотите чтобы я сопереживал таким людям в фильме? Просто сделали японцев такими же дикарями как европейская церковь того времени.

Под конец, могу выделить, может быть, положительную мораль этого фильма, которую, мне кажется, хотел сказать режиссёр этого фильма. Можно сделать вывод, что никакая религия не является истинно правильной и, хоть убейся, нельзя вынудить человека изменить свои убеждения, свою религию, которыми он руководствовался всю жизнь. Измена своему Богу, своей религии, равноценна для японцев измене своим убеждениям. Наши убеждения, наши мысли конструируют нашу личность, но если ты изменяешь своим убеждениям, ты перестаёшь узнавать себя, начинаешь сомневаться в себе, ты чувствуешь себя просто опустошённым куском мяса без стержня и морали, которые помогают тебе выживать в этом мире. Ты не можешь назвать себя истинной духовно развитой личностью, которой поклоняются буддисты, христиане, мусульмане и многие другие религии.

Оценка, три звёздочки из десяти.

Спасибо за внимание.

Это по-христиански строгое кино. В этих словах вы даже можете угадать цвета, которые будут преобладать в фильме и строгую геометрию в каждом кадре. Но самое интересное в этом фильме - тишина.

'Молчание' - как похороны. Если вы когда-то было на похоронах, вы знаете, что настоящий шокирующий трагизм этого ритуала в том, что в окружающей действительности нет надрыва: люди неловко топчутся, шоркают ногами, далеко не все плачут и, очень вероятно, все это в самую обычную погоду и без всяких драматичных дождей. Бытовая нормальность посреди трагедии.

Именно такими тут предстоят палачи и мученики. И даже их покорённые жертвы. Безразличными и молчаливыми. И, поскольку фильм стопроцентно религиозный, - Бог тут тоже в роли наблюдателя. И все, кто в него по сюжету самозабвенно верят, задаются вопросом: как же он может вести себя как безучастный злодей и молчать?

Действительно кино о сложных религиозных вопросах, на которых нет простых вопросов. И очень поэтичный в своем символизме и визуальных выражениях. Красивый, находчивый, но жестокий фильм, в котором интересно разбираться, если вам не чужда христианская культура. Пишу об этом как атеист.

Вдохновившись фильмом Феллини «Дорога», Эндо Сюсаку написал «Молчание» о двух португальских священниках-иезуитах (правда, в начале их было 3), которые поплыли в Японию, чтобы под натиском тоталитарного режима продвигать запрещённый католицизм. Спустя 5 лет после написания книги, в 1971 году она получила первую экранизацию. Спустя ещё 45 лет роман заканчивает своё кругосветное путешествие в одноимённом фильме Мартина Скорсезе.

В отличие от ленты 1971 года, которой Эндо Сюсаку остался в высшей степени недовольным, «Молчание» 2016 года идёт очень близко с оригиналом. Если японская экранизация — это скорее фильм по мотивам, который выдвигает прямо обратную идею и заявляет, что без формы содержание разливается по поверхности и теряет какие-либо узнаваемые черты, то работа Скорсезе только вторит роману и его мысли. Именно поэтому единственная действительно значительная проблема «Молчания» 1971 года — это беспомощная линия Китидзиро, которая имела смысл для изначального тезиса, но потеряла актуальность с переосмыслением истории, а «Молчание» 2016 года имеет примерно все те же проблемы, что были у книги.

Судя по всему, Мартин Скорсезе трепетно читал первоисточник, он хотел экранизировать его ещё с 90-х, но прочие проекты просто не оставляли времени. Каст впечатляет своей точностью подбора: Эндрю Гарфилд, которому уже доводилось играть глубоко верующего человека в «По соображениям совести», Адам Драйвер, который имеет отличный низкий старт, позволяющий ему взрываться за считанные миллисекунды, и Лиам Ниссон, у которого хорошо получаются мудрые наставники, разочаровавшие своих учеников (например, как в «Бэтмене: начало»). Кажется, что всё для отличного фильма уже готово: искренне верующий в книгу и её идею режиссёр, который уже имеет успешный опыт адаптации восточных историй («Отступники»), актерский состав, который уже имеет опыт в исполнении своих ролей и для которого хорошо играть — привычка, да и бюджет в 46 миллионов обеспечивает большую творческую свободу.

Визуально фильм изобилует тем, что принято называть «немыми этюдами»: отрубленные головы у горячих источников, из которых обильно валит горячий пар, кровавый след на песке, ночные путешествия на лодке или же пространство буддистского храма — часто с использованием широкоугольного объектива и механически точным управлением камеры. Иногда Мартин Скорсезе дословно экранизирует сцены из книги вплоть до песни цикад или слов из писем Родригеса, а иногда зачем-то вставляет малозначительные детали, изменяя их. Его вайб трудно уловить, потому что иногда он выдаёт действительно интересные мысли, которые дополняют книгу, а иногда сливает очень важные моменты. К таковым можно отнести ключевую сцену, в которой остаётся неясной ни истинная мотивация героя, ни всеобщий пафос, а также последний кадр, который сделан с чрезмерным морализаторством и который, вопреки задумке режиссёра, опустошает фильм.

Работа над переписыванием сценария выглядит относительно убедительной и конкретной, однако из этого стремления вырастают основные проблемы: он довольно быстро подходит к сути, уже спустя 15-20 минут от начала фильма задавая вопрос: «Почему ты молчишь?», но почти не задевает остальные темы, из-за чего развитие главной проблемы выглядит слегка поверхностным. Это не спасает от главной проблемы: молчания автора. Как он может в упор не замечать очевидного превосходства буддистской идеологии, которое вытекает именно из книги и описываемых ею событий? Являясь католиком, Эндо Сюсаку по факту разбивает католицизм, отдавая предпочтение в лучшем случае протестантским течениям. Единственная и крайне осторожная попытка оправдаться: дети называют главного героя «Отступник Павел», а имя, данное писателю в крещении — Павел. Посыл, конечно, читается между строк, но никак не может служить чистосердечным признанием, но может быть списан на спгс.

К чему было это отступление о писателе и его взаимоотношениях с собственным романом? К тому, что в ленте имеются все те же проблемы. Фильм, снятый Скорсезе, даже громче книги вопит о том, что настоящая вера живёт внутри и о том, как легко спутать гордыню с искренним порывом, но этот вопль не делает незаметным другие подтексты. «Молчание» — хорошее кино в трансляции конкретной мысли, но при расширении круга обзора оно начинает крушиться, поэтому не может считаться истинно монументальным, хотя есть ощущение, что оно претендует на этот статус. А раз так, то чем оправдана такая большая продолжительность — неясно.

6 из 10