Рецензии

Рафинированные черно-белые кадры в стилистике итальянского неореализма рисуют идиллические картины минувшей эпохи. Эпохи, в которой сам Довлатов никогда не жил. Белоснежные накрахмаленные сорочки и галстуки-селедки, в которые режиссер облачил главного героя, имеют такое же далекое отношение к автору бессмертного «Компромисса», как и сам фильм к повести. То, как предлагает увидеть довлатовский мир Говорухин, более напоминает ностальгирующий взгляд на собственную молодость в розовых тонах: черно-белые воспоминания о длинноногих секретаршах редакторов в коротеньких юбках, пышные интерьеры квартир интеллигенции, блеск столичных ресторанов.

Во все это благолепие чудесно вписываются герои говорухинского Компромисса: яркие, красивые, идеальные, ровно такие, какими Довлатов их сам не видел, как не видел таковым и себя. В фильме же он представлен молодым, безукоризненным в стиле сердцеедом, который даже пропуская рюмочку с утра, смотрится скорее героем фильма «Брак по-итальянски» Доменико Сорвано, чем страдающим от неудач, рефлексирующим литератором. В тех же тонах рисуется и его мироустройство: уволился из одной редакции (по неизвестной причине, но уходил явно без обид, и провожали его со слезой во взгляде), тут же устроился в республиканскую многотиражку (без особых хлопот), дела идут явно в гору, ответственные редакционные задания — тому свидетельство, на личном фронте все блестяще — всепрощающая красавица подруга из редакции.

На этом фоне пьянство в каждом кадре смотрится блажью от тоски заевшегося повесы. Да и само это пьянство выведено не как следствие добровольного остракизма, а как некая форма сибаритства. Ощущение лоска не покидает в каждом кадре, даже сцены похмелья носят романтически-приподнятый характер. Литературы же и драмы, связаной с ней, в фильме как раз ничтожно мало. Совершенно не очевидно терзание главного героя, литератора в нем не наблюдается.

Главным качеством характера героя Довлатова является его фирменная отстраненность от происходящего, отстраненность наблюдателя, но в фильме она носит столь гротескный характер, что выглядит формой аутизма. Герой на себя поглядывает со стороны и собой будто бы не управляет, а скорее даже любуется. Все это создает странное ощущение.

На фоне произведения Довлатова увиденное на экране кажется не то чтобы не точным, а намерено искаженным. Говорухин ударил по Довлатову тем же оружием, которое губило его всю его жизнь, не давало ему быть напечатанным, — цензурой. Режиссер подверг ей созданное произведение и показал совсем недовлатовское восприятие жизни. Восприятие, в котором перестает быть очевидной вся абсурдность происходящего, тот самый пресловутый компромисс, на который ему (Довлатову) приходилось идти. По сути этим искажением режиссер вступает в конфронтанцию с автором, он опровергает пафос драмы Довлатова, как бы говоря: «Все у тебя имеется. Хочешь творить — твори. Какого еще рожна тебе надо? Надо чуть подвинуться — подвинься, и тебя пропустят, напечатают». Пожалуй, режиссер высказался голосом героя Ульфсака, который считал необходимым для литератора умение пролезть в щель между совестью и подлостью. Похоже видному общественному деятелю, народному фронтовику с высоты его опыта невдомек, как можно не пойти на сделку с совестью ради достижения цели. Думаю, это и стало причиной создания образа героя слащавого, не обремененного раздумьями, практически «мажора», не вызывающего сострадания.

Карикатура на Жбанкова в исполнении кривляющегося Добронравова и отсутствие в экранизации Буша и Галины на этом фоне кажутся всего лишь досадным недоразумением.

Фильм оставил горестное чувство. Но горестное по-довлатовски. Абсурд жизни, которому он не переставал удивляться, сопровождает его и спустя 25 лет после смерти. Фильм о нем снял человек нисколько его не понявший…

4 из 10

Черкану пару слов, поделюсь впечатлениями.

Сказать, что я получил большое-пребольшое удовольствие — не сказать ничего. Я не просто хорошо знаю «Компромисс», я прочёл все существующие произведения С. Д., а когда они закончились — все письма от него, письма к нему, воспоминания о нём.

То есть базой, что называется, владею неплохой.

И вот поэтому я испытывал легкое волнение, идя на этот фильм.

1. В первые секунды, когда пошла заставка — я сразу всё понял. И полностью расслабился, зная, что фильм будет точным, тонким, качественным и снятым «на совесть».

2. Рад, что угрюмый, грузный (и, откровенно говоря, малопривлекательный) С. Д. был заменен на вымышленного Говорухиным красавчика Лентулова. Только за это — уже огромное спасибо. Этим решилась (на мой взгляд, нереализуемая) задача по достоверному изображению С. Д., равно как и изображению любого другого широко известного человека. Лентулов крайне гармонично вписался в эту историю, и фильм от этого стал только интереснее, а работа сценариста — достойна высокой похвалы.

3. Что касается остальных героев произведений С. Д. — поражен тем, что образы, сложившиеся у меня в голове, почти на сто процентов соответствуют типажу (и нюансам игры) актеров, исполняющих роли в Конце прекрасной эпохи. Даже когда это — эпизодические роли, которые многие зрители, вероятно, могли и не заметить вовсе. А Турунок, Шаблинский, Жбанков… Марина!.. (Ходченкова! В сотый раз влюбился.) В общем, изумительно.

4. Исключительная точность диалогов и их интонирование отлично сливаются с двумя-тремя «изюминками» Говорухина, легкой рукой добавленными в некоторые сцены.

5. Сумасшедшая передача времени, черно-белая красота советского Таллина — достойны отдельной похвалы.

Едва ли смогу назвать какой-либо иной фильм, который бы оставил настолько приятные впечатления.

Из кинозала вышел по-настоящему счастливым человеком.

Данная картина — экранизация сборника Сергея Довлатова «Компромисс». Другие премьеры четверга (за исключением, может быть, «Выхода нет» и «Апостола») меня не впечатлили, и вот я решил сходить на «Конец прекрасной эпохи».

«Если рая нет, то чем был СССР?» — этот вопрос я задавал себе на протяжении всего фильма. Ведь создателям удалось показать самые прекрасные стороны Советского Союза. Причём в разных местах: в Ленинграде, Таллине, эстонской деревушке. Кроме того, для поддержания атмосферы были собраны различные «атрибуты» того времени. Начиная от чайников, заканчивая билетными аппаратами в автобусах. Смотреть на всё вышеперечисленное можно было вечно.

Говоря о сюжете, можно с уверенностью сказать, что у создателей получилось показать всю тяжесть ремесла журналиста. Цензура, начальство — всё мешало Лентулову. При этом в фильме не осуждается ни сторона писателей с журналистами, ни все остальные. Недаром же в конце было сказано: «Надо думать, что можно писать, а что нельзя». Все по-своему правы…

Персонажей было очень много, поэтому каждого актёра описывать получится слишком долго. В целом — понравилось. Отдельно отметить хочу Ивана Колесникова (Лентулов) и Сергея Добронравова (фотограф-художник). Они уж точно отыграли на высшем уровне.

Таким образом, получился превосходный художественный фильм. Всем рекомендую к просмотру.

7 из 10

Писать рецензию на чужое произведение всегда тяжело, гораздо проще молчать. Но в некоторых случаях молчать не получается. Шел я на произведение Станислава Сергеевича в тяжелых раздумьях: с одной стороны, действующий политик (помимо прочих регалий - депутат Государственной Думы) внезапно снял фильм о диссиденте, с другой - кинорежиссер, сделавший несколько, прямо скажем, эпохальных фильмов (среди них 'Асса' и 'Так жить нельзя'). Любовь к произведениям Сергея Довлатова, конечно, победила, и я пошел на фильм, изначально было понятно, что снят он по Довлатовскому 'Компромиссу'.

Дело еще также в том, что по моему мнению, произведения Сергея Довлатова не приспособлены для экранизации или театральной постановки, исключение, пожалуй, составляет небезызвестный фильм 'Комедия строгого режима'.

Теперь, собственно, о фильме. Снят он в черно-белом формате, что, видимо, должно погрузить зрителя в эпоху шестидесятников. Снят, похоже, на видеокамеру: ощущение, что смотришь телевизионный сериал, не покидает ни на минуту, примерно такие же чувства испытываешь от просмотра фильма трилогии 'Хоббит' в формате 48fps.

Включите телевизор в будний день около 16-00 на каком-нибудь из центральных телеканалов и посмотрите то, что там показывают. Скорей всего, это будет какой-нибудь убогий сериал про кого угодно: 'ментов', таежников, медсестер, 'простых людей'. Вот на таком же уровне и снят фильм 'Конец прекрасной эпохи'. Это дешевый сериал, сжатый во временной формат кинофильма.

От Сергея Довлатова там не осталось ничего.

Главный герой фильма с нелепой, притянутой за уши фамилией, абсолютно никакой, он с ухмылкой наблюдает за условным развитием сюжета, существуя вне всей картины, но, видимо, так и задумывалось. И условно ключевая и несколько трагическая сцена книги 'Компромисс', когда главный герой спрашивает у Жбанкова: 'у тебя нет ощущения, что все это происходит другими людьми... Что это не ты... И не я... Что это какой-то идиотский спектакль... А ты просто зритель...', в этом фильме абсолютно проходная, провальная, как и сцена изгнания героя (автора) из газеты. Главного героя в этом фильме сделали зрителем, но сути режиссер не постиг.

Другие фигуры в фильме второстепенны, существуют как антураж или декорации.

Есть некие забавные изменения, например, в оригинале Эви говорит: ' Ты - копия Омар Шариф'. В фильме Шариф поменялся на Грегори Пек.

По книге: '- Спроси ее чего-нибудь для понта, - шепнул мне Жбанков.
- Вот ты и спроси, - говорю. Жбанков наклонился к Линде Пейпс и мрачно спросил: - Который час?
- Переведите, - оттеснил я его, - как Линда добилась таких высоких результатов?'

В данном диалоге весь Довлатов: сокращение текста до минимально возможного, лишних слов нет, все предельно точно и гармонично. В фильме эта фраза замемена на что-то вроде 'Скажите, который час' или 'Скажите, пожалуйста, который час'. В итоге рушится этот ритм Довлатовского текста. Режиссер, похоже, вообще не понимает тот материал, на основе которого он снимает фильм.

В общем и целом, не покидает ощущение того, что фильм сняла 'абы как' группа студентов, чтобы сдать курсовой или дипломный проект. Ну или просто сняли дешевый телесериал.

И не потому, что не смешно. Смешно. Просто те, кто знаком с творчеством Довлатова, знают все смешные эпизоды наизусть. Читали. А в кино пришли, чтобы смотреть и слушать. Остальные смеются. Уже хорошо. Значит, Говорухин не зря старался. Они выходят из зала с нескрываемым желанием прочитать первоисточник. И я им немного завидую… Им ещё только предстоит попробовать Довлатова на вкус.

Это потом они будут сравнивать фильм с книгой. Искать совпадения и несоответствия. И находить. Что Жбанков, Шаблинский, Туронок, Эви и другие персонажи — хороши, но лишены многих замечательных реплик. Что режиссёр перенёс события семидесятых в шестидесятые. Что форма (чёрно-белое кино, Волги, Победы, костюмы, музыка и прочий сигаретный дым) зачастую преобладает над содержанием. Что, при всём трепетном отношении Говорухина к первоисточнику, фильму не хватает вкусных довлатовских фраз, его лаконичного языка и тех сочных, ярких, ставших крылатыми, выражений, которые знает каждый, кто хотя бы раз прочитал всё тот же «Компромисс». Что главный герой несколько щеголеват, и потому он, действительно, скорее Питер О`Тул, но никак не Омар Шариф. Что ему не хватает печали, сомнений, мятущейся довлатовской души. И что если в начале фильма очевидно, что прекрасная эпоха — это оттепель, то не совсем понятно в чём, собственно, её конец. В обыске у Ульфсака? Так это конец его эпохи, но никак не всех остальных. Ведь почти всё, что написал Довлатов, он писал уже в эпоху застоя. Это публиковаться он начал в перестройку и за границей. И, при этом, не мыслил себя без читателя, оставшегося на Родине. Что Говорухин добавил фильму немного собственной иронии: фамилия эстонского диссидента — Ульфсак (у Довлатова такого персонажа я не припоминаю), четырёхсоттысячного таллиннского жителя рекомендовано назвать Лембитом. При этом замечательного советского актёра из Эстонии, прекрасно сыгравшего главврача роддома, зовут Лембит Ульфсак. Как он ухмыляется в кадре!.. Браво, мастер!

Это потом, посмотревшие первую приличную экранизацию Довлатова, поймут, что выразить язык такого автора средствами кинематографа чрезвычайно сложно. Почти невозможно. И что Говорухин, взваливший на себя такую ношу и ответственность, не просто смелый, а отчаянный человек! А, значит, этот фильм будут смотреть. Одни — чтобы посмеяться, остальные — чтобы послушать Довлатова в изложении Говорухина. И сравнивать фильм с книгой. Молча. Потому, что кто Довлатова читал — в кинозале не смеётся…

По титрам, сценарий написан самим Станиславом Сергеевичем. Там же указано, что фильм сделан по ПОВЕСТИ Довлатова «Компромисс». Но фактически книга — сборник рассказов, и я очень жалею, что Говорухин не добавил к фильму рассказ «Лишний» про Эрнста Леопольдовича Буша, который был одним из любимых героев Довлатова. Не вошедший в экранизацию рассказ о похоронах телевизионной шишки тоже смешной и абсурдный. То есть: если это повесть, то должна быть экранизирована вся. Если сборник рассказов — так и укажите. Конечно, это нюанс, старческое брюзжание человека в 36 лет, слишком дословно читавшего Довлатова.

Актеры — молодцы. Только раздражали их постоянные ухмылки: визуализация циничного отношения к окружающим порядкам. Этим грешили главный герой, женщины, которые с ним общались, и фотограф Жбанков. На их фоне лучше всего получился главный редактор газеты «Советская Эстония» Туронок. Довлатов охаректиризовал своего героя так: «елейный, марципановый человек. Тип застенчивого негодяя.» И у Каморзина отлично получилась эта роль — на негодяя он не похож.

Претензия у меня и к имени главного героя. Всю жизнь я живу с мыслью, что имя человека определяет его судьбу. Как оказалось, в этой сентенции я солидарен с Довлатовым. Причина смены имени главного героя фильма мне неизвестна, но сам факт меня расстраивает.

Вставка Гармаша с диалогом майора КГБ Белова из «Заповедника» — наверное, художественная необходимость. Вообще, Говорухин в паре случаев сделал собирательный образ, без ущерба авторскому замыслу (хотя кто знает?).

P.S. Как бы то ни было, это вторая, и самая лучшая экранизация Сергея Донатовича.

В кинотеатрах появилась новая картина Станислава Говорухина. Давайте разберемся, насколько удачной вышла экранизация повести Сергея Довлатова «Компромисс».

Почему стоит смотреть: мэтру российского кино Станиславу Говорухину прекрасно удалось передать атмосферу 'той самой' эпохи. Украшая кадр атрибутами того времени, автор переносит своего зрителя в далекий 1969 год. На протяжение всей картины чувствуешь внутреннее тепло и спокойствие. Полагаю, немалую роль в формировании такого ощущения сыграла мастерски подобранная музыка. Во время просмотра она остается на периферии вашего сознания, незаметно передавая вам настроение каждой сцены.

История посвящена скорее не герою, но миру, окружающему его. Каждый из эпизодов картины демонстрирует нелепое ханжество того времени. Отличные диалоги хочется тут же разобрать на цитаты. Это - прекрасная сатирическая комедия. Здесь богатый контраст юмора: от комичных ситуаций до колких замечаний героев картины. Зал хохотал!

Стоит отметить замечательную операторскую работу. Каждый кадр выстроен таким образом, что важные детали окажутся в центре вашего внимания. Впервые я заметил этот прием, когда в кабинет героя вошла девушка в короткой юбке. Камера стояла на уровне ее ног. Никто не смог бы проигнорировать ее появление. Грамотно расставленные акценты – один из важнейших плюсов картины.

Всенародно любимые, и уже родные Сергей Гармаш, Федор Добронравов и Дмитрий Астрахан поднимут вам настроение. Им достались роли второго плана. Но видно, что актеры полностью наполнили их жизнью. Иван Колесников, исполнивший главную роль, ни в чем не уступает своим матерым коллегам по цеху.

Почему не стоит смотреть: этот фильм демонстрируется исключительно в черно-белом формате. Должен заметить, что для современного зрителя подобный подход может быть отталкивающим.

Вывод: «Конец прекрасной эпохи» - отличная комедия, которую стоит запомнить. Среди бессмыслицы и бреда отечественного юмора, она стоит особняком. Картина ощущается так же легко и непринужденно, как и советские классические комедии. На сеанс стоит взять всех знакомых. Вы отлично проведете время!

9 из 10

Так уж заведено, что каждая лента, которая демонстрируется на открытии «Кинотавра», становится практически стопроцентным резонером всего настроения предстоящего фестиваля. Так, первой в прошлом юбилейном году стала плеяда несколько бравурных и милых короткометражных проектов, а настрой участников можно было кратко охарактеризовать ленинским «Верной дорогой идем, товарищи!». В этот же раз от позитивистских лозунгов более-менее сытого 15-го уже ничего не осталось. 26-й «Кинотавр» открывала новая лента Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи». Название, возможно, характеризует не только нынешнее положение нашего кино, но и всей страны в целом. Никакой надежды и долгих попыток найти доброе и светлое — только черно-белые тона и советские речевки из дребезжащих колонок.

В основу сценария положен сборник рассказов Сергея Довлатова «Компромисс», в котором автор пытался уловить суть человека, не нужного своей застойной и неблагодарной эпохе. Молодой журналист Андрей Лентулов из-за слишком вольных взглядов на исторический процесс первой пост-брежневской пятилетки ссылается начальством на работу в непримечательную газету в славном городе Таллине, где ему поручают писать материалы про рекордные надои и приезд генсека в Польшу. Попытка хоть как-то отыскать себя в жизни приводит его в диссидентскую группку единомышленников. Они по утрам стоически просиживают штаны на партсобраниях, а вечерами, оглядываясь по сторонам, смотрят трансляцию запуска в космос «Аполлон-11». Здесь Лентулов отдает рукопись своего романа опальному эстонскому писателю, в чьей квартире спустя короткое время происходит обыск. Угроза увольнения из газеты теперь становится самой незначительной проблемой начинающего писателя.

Чего не отнять у Говорухина, так это умения за считанные минуты деталями задать правильный тон всей ленте. Это умение даже с годами он умудрился не растратить на утренниках в Госдуме. Фильм начинается с динамичной документальной нарезки самых ярких моментов немного затянувшейся хрущевской оттепели: Гагарин отправляется в космос, Булат Окуджава поет свой «Полночный троллейбус», Высоцкий читает со сцены Таганки монолог Гамлета, генсек, обожающий кукурузу, дает свою лаконичную характеристику советского авангарда: «Выставка — говно, художники — *** [бездари]».

Главный герой, похожий на эдакого советского Байрона, разрывается между необходимостью зарабатывать деньги в газете и работой над своей рукописью, посвященной жизни советских заключенных, о которой он знает не понаслышке. Он много пьет, постоянно заводит романы, разбивает сердце молодой эстонской учительнице, путешествует по отделениям милиции и снова пьет. В отличие от героев каких-нибудь «Полетов во сне и наяву», говорухинский Печорин брежневской закваски не так харизматичен и, похоже, стопроцентно подходит своему времени — выхолощенному, претенциозному и полному детских банальностей. Возможно, для постаревшего режиссера фразы вроде «Если в этой стране быть писателем — преступление, то мое место в тюрьме!» кажутся свежими и поучительными, то для человека нашего времени вся эта модернистская наивность осталась в глубоком прошлом, из которого собственно и вышла сама лента.

Что действительно получилось, так это непередаваемая сатирическая мелодия всего происходящего, которую Говорухин умудряется исполнить без капельки фальши. Главред ругает нашего героя за то, что он поставил в заметке в неправильном порядке демократические страны, а Африку засунул в алфавитном порядке перед ГДР. Узнав же, что четырехсот тысячным жителем Таллина стал эфиоп, журналист звонит в редакцию, где тут же получает нагоняй — ведь это же неслыханно, как какой-то гуталин может стать юбилейным жителем советской республики. Вся подмененная мораль, нескрываемый цинизм и чеховское «как бы чего не вышло» советского периода выглядит здесь гармонично, а главное — абсолютно повседневно. Жизнь в постоянном беспокойстве из-за того, что в портфеле у тебя могут обнаружить диссидентский журнал «Грани» и за это лишить работы; отправить в творческую ссылку из-за найденной вместе с эмигрантской литературой рукопись твоего нового романа — это точные черты той самой эпохи брежневского застоя. А главный страх здесь в том, что все это воспринимается окружающими как само собой разумеющееся.

Естественно, за время просмотра во мне несколько раз появлялось бурное желание увидеть в ленте аллюзии на нашу сегодняшнюю действительность. Ведь и редакторы газет остались все те же, с боязнью не угодить правящей верхушке. Интеллигенты с Хемингуэем и Нефертити на полках стареньких сервантов ничуть не изменились и даже вечно пьющие операторы, фотографы и другие представители массового творчества остались на своих местах.

Главная проблема «Конца прекрасной эпохи» в том, что Говорухин в упор не хочет видеть преемственности эпохи брежневского застоя, и, простите за излишнюю политизированность, — путинской стабильности. В те самые моменты, когда сравнения так и просятся на экран, режиссер резко бьет нас по рукам и настойчиво уточняет, что кино это — про дела давно минувших дней, и нечего тут строить домыслы. В итоге получается, что он, будто тот самый главред варшавской газеты, боится излишней тенденциозности и уводит повествование в долгие рассуждения о пошлости советской действительности.

«Конец прекрасной эпохи» — очень политизированное кино о политизированной советской жизни, которое, несмотря на свои художественные достоинства, меркнет из-за тотальной внутренней пустоты и может порадовать разве что тех самых выходцев из брежневской эпохи, которой настал логичный конец. Название ленты заимствовано у Иосифа Бродского, который точно смог выразить то, что, наверно, происходит в головах режиссеров из ушедшей прекрасной эпохи:

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те
Времена, не способные в общей своей слепоте
Отличать выпадавших из люлек от выпавших
Люлек.

6 из 10

Видимо, какая-то антология недавно почившего 'мэтра'. Любят его на Культуре. За последние пару лет уже минимум два раза там показали ремейк Лифта на эшафот Луи Маля. Теперь вот последнее творение Говорухина про 'Конец прекрасной эпохи'.

Вообще, мне нравится этот расхожий, но очень броский слоган. И, главное, применимо ко всему, чему угодно. Хоть к декабризму, хоть к шестидесятникам, хоть к Гулагу. Может, и путинизм через каких-нибудь 30-40 лет будут называть этим самым концом чего-то прекрасного. Но мне все равно нравится эта фраза. Не помню, откуда она у меня в голове, но знаю я ее с самой юности. Возможно, от Бродского, но вряд ли. Ко мне она пришла из более глубоких пластов, от французского Fin de siecle. А вот откуда эти самые пласты, уже не вспомню.

Но я не про прекрасную эпоху и ее конец, а про сам фильм хотел. В конце концов, у каждого в жизни своя личная прекрасная эпоха, и у каждого свой ее конец. У Говорухина вон совок 60-х в прекрасных эпохах оказался. Ахмадулина, Высоцкий… Подзабыл, видимо, мэтр, как он же на останках рухнувшей империи снял в начале 90-х 'Так жить нельзя'. А тут, видишь, прекрасная...

А, вообще, фильм ужасен. И даже не в искаженном прожитыми годами и деменцией взгляде на советское прошлое и его 'достижения'. Фильм ужасен сам по себе, не достойный высокого звания произведения искусства. На деле из последнего фильма Говорухина вышел лишь размалеванный дешевый лубок. Фальш и бутафория сквозит во всем. Не за что даже ухватиться, чтобы хоть как-то реабилитировать маститого режиссера.

Плохо до ужасного все без исключения: несоответствие источника (апофеоз застоя 70-х у Довлатова) и заявленной идеи отдать дань уважения шестидесятникам. И в ужасном в своей нарочитой аляповатости воспроизведении эпохи. Это можно было бы простить более молодому автору, не заставшему то время совсем, либо коснувшемуся его лишь вскользь, в раннем детстве. Тому же Тодоровскому младшему с его псевдо-Оттепелью. Но простить такую фальшь Говорухину вряд ли позволительно. Даже я, заставший крах империи в отрочестве, помню, что мелькнувшая в фильме карета скорой помощи РАФ, появились уже в 80-е. И таких примеров масса. И интерьеры насквозь ненастоящие и не соответствующие эпохе. И костюмы, и прически, да и сами типажи даже не пахнут нафталином из старого комода, не приближая ни на шаг ощущение эпохи. Какой-то дешевый костюмированный новодел за три копейки.

Из рук вон плохо отсутствие самого Довлатова в экранизации Довлатова. От тонкого, ироничного, насквозь афористичного, парадоксального мизантропа-человеколюба Довлатова Говорухин не оставил камня на камне. Словно памятную бронзовую табличку на дом повесил: 'Здесь с такого-то по такой-то год жил и работал...' Вот вам и весь Довлатов в видении Говорухина.

И псевдомонохром пугающе ужасен в своей цифре. И выхолощенный студийный звук вопиет отсутствием аналоговой теплоты и объема. И звуковая дорожка, наспех надерганная из хитов тех времен от Джамайки Робертино Лоретти до Летки-Еньки звучит хуже 'дискотеки 80-х в Олимпийском'. Особенно криво пришита перепетая вовсе неизвестно кем Летс твист эгейн Чабби Чекера. Зачем? Для чего? Неужели исключительно ради того, чтобы вдохнуть настроение незалитованной фривольности в эпизоды пустившихся 'во все тяжкие' командировочников? Пошло. Стыдно. Да и легкий джазовый фон, который ни на секунду не оставляет зрителя на протяжении всего фильма, и вовсе выдает с головой портачку и полное отсутствие искусства - лишь вымученную искусственность и фальш.

Узнаваемые и даже маститые актеры выглядят убого и картонно. Потому что не отыгрывают предложенные роли, а в который раз воспроизводят свои заезженные клишированные амплуа. Как будто их вырезали из других их нашумевших киноработ, и наспех прилепили на прозрачный скотч. Несколько особняком стоят эстонские актеры, да и то лишь в силу своей заведомой 'заграничности', 'фирмовости', знакомой советским обывателям еще с тех самых советских времен.

Общий поделочный настрой фильма очень напомнил уже упомянутый всуе Уикенд того же Говорухина, ремейк Лифта на эшафот, снятый двумя годами ранее Конца эпохи. Те же ходы, та же картинка, тот же звук, те же приклеенные скотчем номинальные персонажи. Даже не сравнивая Уикенд с культовым Лифтом, он также ужасен сам по себе, без сравнения. А сравнивать с оригиналом тем более не стоит. Да и Пассажирка Говорухина - все о том же и туда же. Разве что в цвете.

Ужасно, что все без исключения поздние фильмы Говорухина одинаково безобразны. И так и не нашлось никого подойти к важному дяденьке с трубкой, на полном серьезе мнящего себя безоговорочным гением, чтобы с наивной детскостью сказать, что король давно гол…

Baddy Riggo, 02.04.2021