Рецензии

За последнее время посмотрел три жутких фильма: Три постера на границе Эббинга, Побег из Неверленда и Левиафан. Что сказать? Для меня первые два не антиамериканские и последний не антироссийский. На мой взгляд баталии про патриотизм и русофобскую пропаганду вообще не про этот фильм. Фильм не о стране, а о людях. В Скандинавии подобных депрессивных мест полным-полно. А тут еще постсоветская разруха. Также и в Неверленде. Вокруг — роскошная природа, виллы богатейших семейств Западного побережья, а тут ТАКОЕ — гадкое и липкое развращение детей. Американская мечта, одним словом. Кумир миллионов.

Но вернемся к людям. Люди живут в параллельных мирах — в разных домах на одной и той же улице могут жить счастливые семьи и подобные семье, описанной в фильме. Опять таки — в одной области приходит нормальный губернатор — жизнь быстро налаживается, регион цветет — дороги, цветочки, красивые домики, фермерские продукты и т. д. В соседней области может прийти губернатор подобный тому, что в фильме. И тогда наступает произвол власти, лицемерие и запустение региона. И даже попам с таким главой региона приходится общаться, что не добавляет им ни радости, ни святости: с волками жить — по-волчьи выть.

Теперь о тех части. Действие развивается довольно быстро и не смотря на северные пейзажи соскучиться не успеваешь. Чем то напоминает современное норвежское кино. Прекрасная операторская работа — получил удовольствие от ракурсов, цвета картинки. Актеры играют замечательно, только вот Лядова не додала тепла своей семье (так ее роль была бы более трагичной) — отработала а-ля «Географ глобус пропил». Напротив — Серебряков сыграл просто фантастически. Его бездны любви (к сыну, к молодой жене, к родному дому), ненависти и отчаяния нашли во мне живой отклик. Он — самый пострадавший и ему более всего сочувствуешь.

Да, фильм очень мрачный, но ведь это не недостаток — шекспировские трагедии также одна мрачнее другой. Но детям и даже подросткам такое смотреть не стоит — фильм для умных и взрослых.

Обычная жизнь обычного человека вдруг рушится за несколько дней. Кто виноват? Власть, возомнившая, что народ это «вши»? Церковь, считающая, что именно так «Богу угодно»? А может быть сам человек разрушает свою жизнь вместе со своей единственной ВЕРНОЙ спутницей — водкой?

Страшно, что это очень похоже на правду. Даже герои здесь максимально приближены к жизни — каждый имеет свои недостатки, Звягинцев не идеализирует и не романтизирует героев. Они такие, какие есть: да, он пьет водку, но у него есть сильнейшая человеческая черта — умение прощать и любить; да, она изменяет, но мало кто так умеет сопереживать как она. Эта противоречивость героев настолько жизненна, что начинаешь верить в происходящее.

Но бывает ли так на самом деле? Вот так грязно, нагло и в открытую. Кажется, нет, это пережитки 90х, пытаешься убедить себя в этом, но потом смотришь вокруг и понимаешь — бывает. И от этой мысли страшно.

Актеры — шикарны, каждый из них сыграл великолепно. Лядова и Серебряков, конечно же, фавориты. Великолепные русские пейзажи в сочетании с убогими домишками придают особую атмосферу.

Фильм депрессивный. Не стоит пытаться даже смотреть его, если вы не настроены на размышления. Звягинцева обвиняли в антироссийской пропаганде, вранье и лицемерии. А мне кажется, все совсем наоборот — это прекрасная картина о том, ЧТО стоит исправлять в российском обществе. А начать уж точно стоит с себя.

9 из 10

Ничего не понимаю…

(примерно 120-ая минута фильма)

Левиафан

Вокруг фильма поднялось столько шума, что даже я перестал валяться на своей мягкой кровати, решил посмотреть. Великий режиссер, гениальные актеры, «Золотой глобус» смогли выбить. Неужели наши реально сделали что-то достойное и интересное, рискнем…

Кино захотелось выключить уже на сороковой минуте. Оно банальное, как два валенка. Оно лживое, как Оскар Эммы Стоун. Оно просто омерзительное. Звягинцев показывает маленький городок на берегу моря. Главный герой — Колян, космический неудачник и алкоголик. Какой неудачник? Фантоцци на его месте тупо баловень судьбы. Какой алкоголик? Васютин на его место тупо трезвенник.

Колян вступает в зубодробительную (по своему маразму) войну со зловещим мэром города, который хочет отнять землю у нашего алкоголика и неудачника. Звучит — забавно. Выглядит — ужасно, ничего забавного. У «Левиафана» есть две проблемы. Первая — сценарий. Вторая — режиссура. Сценарий топит абсолютно всех героев на дно унитаза. Режиссура не может их вытащить.

Поговорим немного о шелухе. Людям кино нравится, потому что Звягинцев показал всю несправедливость жизни, т. е. он такой смелый и хорошенький (лапочка, а не режиссер — русский Джон Хьюз). Вот этот скелет мамонта (из мультика «Ледниковый период», а-ха-ха, извините), валяется там на берегу — это власть, которую невозможно сдвинуть. Она тебя задавит. И ты, слабый человечек, ничего не сможешь сделать.

И я ждал (как дурак) от Коляна хоть что-нибудь, но Звягинцев же снимает реалистичное кино. Фигушки тебе с маслом, сказал мне автор (без авторского подчерка). Колян гавкает, но не кусается, режиссер просто подливает ему водочки и выбирает какой костюм одеть на очередной фестиваль. Достаточно ведь. Снял под реал — автоматом снял шедевр. Тарковский? Нет, сынок — это фантастика.

Людям близок «Левиафан». Они находят в нем себя, правду. Вы не находите? Молодцы! Каждый, кто написал положительный отзыв — это Колян (или его жена, если девушка). Только все эти Коляны, почему-то забывают, что власть поддерживает подобное кино. Его бы просто не отправили за наградами. Но это все шелуха, главное же сам фильм (а не спонсирование от Минкульта и ФК). Переходим к внутренностям. Звягинцев специально растягивает картину, накручивает ей хронометраж, различными холодными пейзажами. При этом он отмахивается от человеческих персонажей.

Вы можете сказать, что я придираюсь. Ответьте только на один вопрос — Как можно снимать кино (с подобным сценарием) без сострадания? Клянусь вам, Звягинцев плевать хотел с высокой колокольни на Коляна. Так же нельзя. Какой ты автор после такого. Даже Леша Балабанов (вечная память), я молчу про «Брата», возьмите раскритикованного «Кочегара». Бандитизм, понятное дело, но режиссер переживал за своего героя. Там текли слезы. Звягинцев думает (верней — не думает, делает) иначе. Он снова открывает еще одну бутылку водки — пей, все пройдет. Скоро придут те два товарища из «Сатанинского танго» Белы Тарра, помогут.

Почему я вообще должен переживать за этого алкаша (если сам режиссер не переживает)? Человек? А я не люблю людей и не люблю людей из-за таких вот картин. Почему я должен переживать за его жену (у которой чешется ниже живота)? Только за сына, вот пацану мы и накинем несколько баллов. Хорошо сыграл. Мадянов — он и Африке, е-мое, Мадянов (не меняется). Мужик из «Бумера» бледный, а у Алексея чересчур отталкивающий образ. Все.

И это русский шедевр 21-го века? Где эмоции, где вообще драма — развожу руками. Пустота от режиссера средней паршивости. Пойду выпью, может кино засияет иными красками…

P.S.

У отца режиссера «Мэнди», да-да, был фильм с названием «Левиафан». Старенький, главную роль исполнил Робокоп. Фантастическая картина про опасный вирус. И началось там все (внимание!) с бутылки водки. Такое ощущение, что Звягинцев ее посмотрел.

4 из 10

Изучая многочисленные отрицательные отзывы на этот фильм, в том числе обзор Бэдкомедиана, я всё больше приходил в ужас. Трудно осознавать, что огромное количество неглупых людей может не понимать элементарных вещей. Главный лейтмотив таких отзывов — Николай пьяница, грубиян и тряпка, поэтому не заслуживает никакого сопереживания.

Но проблема состоит в том, что система не работает выборочно. Если мэр в своём городе царь и бог, если полиция и суд всегда на его стороне, потому что повязаны с ним, если он может делать безнаказанно что угодно — жертвой этого Левиафана может стать кто угодно. Можно, конечно, считать, что я вот такой трезвенник, примерный семьянин (не то, что Николай), и со мной такого случиться не может, но это самообман. Твой дом, твой бизнес, твоя жена-красавица — мало ли что может приглянуться беспредельщику-мэру или ещё кому-то из властьимущих. И тогда он получит что хочет, а ты поедешь в тюрьму или вообще на тот свет, несмотря на все свои распрекрасные человеческие достоинства. Поэтому любой, на которого давит порочная система, заслуживает сопереживания, поддержки и помощи, насколько неприятным человеком он бы ни был.

Конечно, при оценке Николая многим приятно думать, что уж они-то не сломаются — легко переживут и давление властей, и измену жены, и предательство лучшего друга. По мне это слишком самонадеянно.

Хочу пожелать всем оставаться людьми, оказывать помощь и поддержку тем, кто в них нуждается, независимо от своего личного отношения.

«Русское кино плохое», это можно услышать от многих, но чем же оно плохо?

Тем, что оно депрессивно? Тем, что колет глаз своей правдоподобностью?

Фильм страшен, он пробирает до мурашек, но самое страшное, что это правда. Фильм очень хорошо снят, но что самое главное он очень правдив, что заключается и в деталях, небольших фразах.

Этот фильм для всех и про всех, про каждого из нас.

Дьявол кроется в деталях, как в бытовых, там и в более значимых, как например разрушенная, заброшенная, забытая церковь; как в сходстве людей; как в сочувствии, жалости, не перекрывающей бед или вовсе не выходящей наружу, не проявляющейся в деятельности.

Самое обидное, что люди видят в этом что-то оскорбительное, а зря, фильм снят с любовью, но в месте с тем прекрасно выверен, как система. Система, которая не дает места ни сочувствию, ни другой добродетели.

Левиафан держит всех с мала до велика, с верхушки до низа.

Сравнение, куда же без сравнения. Фильм не давит физиологически, даже не использует такие приемы, как у Балабанова(на которого, как мне показалось есть несколько оммажей, подчеркивающих персонажей).

Обидно, осознавать, что люди оскорбляются на фильм, видят в нем клевету. Обвинят героя в том, что он ничего не сделал, а пол-фильма хлестал водку. Он должен был бороться, совершить хоть глупый, но сильный поступок, но как, ведь у него даже не было возможности. Персонаж Серебрякова борется, но градация его борьбы не возрастающая, но нисходящая- предприняв все, покинутый почти всеми, его приносят в жертву всеобщему благу, но благо ли это?

Если бы меня попросили описать тот фильм одной фразой, я бы ответил-«Простота без пестроты».

P.S:Звягинцев немного занимается самолюбованием в финале фильма, но думаю творцам такое можно простить…

10 из 10

Довольно впечатляющий постер к фильму, видно, что снят он в России, хотя чей на нём скелет не понятно. Постер- единственное, что привлекает внимание к фильму. Фильм провоцирующий, порочащий, но никак не философский, на который он претендует.

Главный герой картины неплохо живет в семье, в своем доме. Но в один день у него появляются недруги, желающие снести дом, чтобы построить на его месте другой объект. Фабула проста, но по сюжету выясняется, что Николая все предали, даже жена. Николай итак попивал, а теперь пьет ещё больше, горюет, а его жена пускается во все тяжкие. Похоже, сам Бог вмешивается в ситуацию. Но Николай никогда не обращался к Богу, в храм он не ходит. А Бог здесь приплетается в связи с названием фильма и как возможность похулить Самого, задеть «плохую» церковь и продажных священников, которые в дружбе с властями, врагами Николая и его семьи.

Это очень низкое кино, на уровне студенческой киноработы, хотя и с огромной претензией на авторское. Кинематографисты хотят нас неприятно удивлять, даже шокировать. На мой взгляд, именно этот прием в кино избрал для себя режиссер Андрей Звягинцев. И он не один такой в современной в киноидустрии.

Шокировать симуляцией легко, только придумывай темы и повод. Так Звягинцев шокирует немереным количеством водки, которую выпивает Николай и другие персонажи, фальшивой атмосферой беспросветности жизни вообще, безысходностью человеческих отношений, в которых нет положительных героев. Звягинцев симулирует настоящую жизнь района надуманной безнадегой, указывая нам, вот какие подкупленные судьи, лживые друзья, злое начальство. Другого не бывает у режиссера.

Поэтому шок от такой неправды случается не только с героем фильма Николаем, но и с адекватным и добропорядочным зрителем. Но режиссера не волнуют чувства героев и зрителя, он сделал все намеренно- так хочу, — взял и соврал, взял и напугал. Так что не относитесь к фильму серьезно и не пугайтесь. Мало ли кто-то чего брякнет.

1 из 10

Одна из системообразующих работ Звягинцева, по крайней мере, для западных государств, «Левиафан», является ровно такой же системообразующей картиной для нашего с вами государства, только сторону выбирает другую, отличную художественной и социальной. Что авторская группа ленты, что сторона критикующая, что сторона, власть имущая и имеющая, что зрители, прогибающиеся то под одних, то под других. «Левиафан» — это заявка на извечную дискуссию, в которой понятно, и кто прав, и кто виноват, но одни от этого не слишком страдают, а другие не слишком-то к этому и прислушиваются. Бесхитростная притча с красивым потенциалом и тысячей посетителей зверинца, выбежавших поплясать на чужих костях.

Принимая понятие «левиафана» как нечто безразмерное, но обязательно затмевающее взгляд и несущее порождение беспричинных враждебных сил, можно больше не возвращаться к толкованию определения, поскольку сама лента названием задаёт скорее вектор, чем объяснение, при этом и демонстрирует нейтральность ко всем поискам смыслов, оставляя остовы гигантского морского животного на берегу водоёма. И это очередной кивок в сторону дискуссии, а не взгляда. Ровно на такой волне будет располагаться весь фильм.

Конечно, это социальный трактат. Нет у этого фильма иного описания, и вряд ли будет когда-нибудь, поскольку морем и картинкой от сущности зрителя не отвлечёшь. С другой же стороны, это та использованная возможность, где при всем шебуршании по низам и верхам российских земель, кино будет выглядеть сугубо эстетически, стремящимся выразить грязь в форме удобно завёрнутой конфеты. Собственно, именно это и помогло Звягинцеву в самом главном на данный момент фестивальном успехе, поскольку прокат фильма за рубежом прошёл с весьма конкретным успехом, а западный критик разглядел в режиссёре не только «единственного русского» или «удобный формат», а прежде всего имя, на котором можно будет играть и которым можно воспользоваться.

В остальном же, за этой обёрткой нет ни одного героя. «Левиафан» предстаёт расчищенной площадкой, чуждой для чувствительности и эмоциональных переживаний. Пустота религии никогда не была иной, а в этом фильме на этой пустоте делается столь лощёный пафос, что он больше выглядит клиповым роликом, чем жизнью персонажа. Финальная сцена с одной стороны вроде и показывает замену обнулённости существования одних на разукрашенную хорохористость обнулённости других, но выглядит это как некролог, перепечатанный с другого, более старого некролога перестановкой бесполезных слагаемых. Чернота власти изображена где-то между буквами «А» и «Б», поскольку ей не хватает собственных красок, а не выдранных с корнем и переписанных шаблонов. Мотивы человеческих поступков необъяснимы, кто с кем спит, у кого к кому какой интерес и кто в чью жизнь смотрит — кристаллическая решётка выглядит не более, чем подбором для нового элемента, новой истории, где каждый будет жить по указанному ему правилу, но не по тем правилам, по которым ему надо жить. Получается, что Звягинцев, задавшись вопросом о свободе (в любой социальной проблематике есть элемент заключения и вольности), этой самой свободы своим персонажам не даёт. Поэтому здесь всё пьют беспробудно, спят и бросаются в воду по воле его величества случая, а если и подставляют главного героя, то так, чтобы вся его борьба сжалась до крошечных слёз бесконечного отчаяния.

С одной стороны, мы знаем Звягинцева как глубокого идеалиста, и фильм, по сути, должен выглядеть именно таким, каким и был задуман. С другой стороны, именно эта планомерность и подготовка помешала увидеть его живым. Ведь проблема здесь не прожита, не прочувствована, а демонстративно брошена на рассмотрение. Нужна ли эта прямолинейность? Или вы думаете, что всё дело только в церкви, всё своё сознательное время обслуживающую власть и непременно требующую с неё тоже самое? Нет ли здесь проблемы в пустоте каждого затронутого персонажа?

Только и всего. Вся суть «Левиафана», вышедшего из моря на землю — задать эти вопросы. Поставить в форму, где с каждой стороны — неправые, с каждой стороны — ошибка, с каждой стороны — противоборство потерявшего моральные ценности общества. Поэтому наилучшим ответом служит одна из любимых форм режиссёра — возвращение к центральному пейзажу, являющегося безусловно главным художественным великолепием ленты, где лежат кости животного, так и не выбравшегося на сушу.

Ну чернуха. Ну реализм. Ну машина власти.

Такое ощущение что все внутри мертвы заранее, все приносят себя в жертву обстоятельствам, и никто не смотрит вперед. Герой бодрится и фантазирует. Жена закопала себя в браке. Друг сует голову в петлю во имя непонятно чего и вообще много о себе думает. Подруга берет на себя чужой крест. Мэр искренне набожен.

Вот из за этого «по людски» все глубоко задавленны, их вообще никого нет, там во всем сценарии ни одного героя по сути, человека с мотивом, везде только пучки комплексов по экрану бегают.

У героя какой мотив? Чувство справедливости? Любовь? Чушь, он готов уйти со своей земли за пятикратные деньги, а любовь свою не видит и не слышит.

У жены что? Чужой ребенок который ее не любит? Муж, который ее насилует?

Ну и так далее — там никто не живой. Ну дети естественно более живые.

Ну а дальше — зомби граждане строят зомби государство, поклоняются зомби богу.

И только в море огромные рыбы напоминают нам что наше подсознание стремится жить, а не приносить себя в жертву.

9 из 10

По мне, основная проблема картины — это её невнятность. Но каждый решит для себя, плюс это или минус. Это даёт пространство для фантазии и собственных додумок. В данном фильме местами это допустимо.

Так же этот фильм из разряда — чтобы его понять, нужно прочитать множество дополнительной литературы. То есть после просмотра ясно ощущаешь, что посыл есть, но из-за недосказанности, сравнений и посылов, которые большинству людей будут не понятны, нет полной картины сюжета. Однако, посетив, как минимум википедию, можно почерпнуть много информации, и фильм станет на порядок яснее.

Фильм спорный, но он скорее хорош, чем плох. Да, многое не ясно и приходится самому додумывать, но всё же аналогия левиафна с гниющей вертикалью власти достойная. Со всеми вытекающими.

Хотелось бы больше ясности в сюжете, для простого человека. Больше расскрытия героев. Но что есть.

К работе оператора вопросов нет. Всё снято ровно и не отвлекает от просмотра. Периодически, смена сцен, разбавляется красивыми пейзажами природы природы.

Игра актёров у меня не вызвала вопросов. А те претензии, которые многие высказывали о их безъемоциональности, скорее их обыденность и часть их образа. То есть им просто сказали так играть, так как все актеры известные и они знают своё дело.

Немного фильм напомнил фильм «Дурак» Юрия Быкова, но с ним он не сравним. «Дурак» по всем статьям прекрасен и, что самое главное, очень понятен.

Левиафан же решил по пути построения сюжета с использованием отсылок, аллегорий, библейских историй и прочего, что по достоинству смогли оценить лишь профессиональные кинокритики.

В «Левиафане» установлен рекорд по части не имеющих эстетической нагрузки кинодлиннот. Мужик выходит из дома, мужик садится в машину, машина едет, машина приехала, мужик вышел из машины — невероятно важные для сюжета сцены. Даже эмоциональные порывы упреждаются здесь (как в опере) остановками и зависаниями. Под стать таким пробуксовкам и диалоги, нашпигованные ритуальным матом и удивительно информативным связующим словом «чё» (употребляемым, правда, как у Эллочки-Людоедочки в разных лексических оттенках: «и чё?», «ну ты чё!», «вот чё…») Уничтожение цвета и смысла в картине дополняется почти полным уничтожением языка. Часть реплик тонет в гундосой и невнятной речи большинства актеров — как будто бы всех их озвучивал Кенни из «Южного Парка». Другая часть просто бесполезна и тавталогична, как в этом разговоре сына с отцом:

- Опять, что ли в церкви сидели?
- Ну, да.
- Смотри, досидитесь там!
- До чего досидимся?
- Ну до чего-нибудь досидитесь…

Со звуком в фильме вообще беда, благо — спасают английские субтитры. Но настолько низкой речевой культуры в высокобюджетном кино мне встречать не приходилось. Да тут еще и гениальные режиссерские находки — наверное, для придания картине духа реализма и эффекта присутствия. Если герой говорит фразы за стеклом, то мы и слышим почти полностью приглушенный звук как бы из-за стекла. Если он уткнулся лицом в стол, то и слова уходят к тому идеальному зрителю, что должен сидеть под столом.

Отдельная история с ужасающей сериальной манерой игры отечественных актеров, имеющих две основные краски для создания образа — шёпот и крик. В первом случае это означает, что персонаж расстроен, удручен. Во втором — это его нормальное (по принятии пары бутылочек) повседневное состояние, когда слова физически и биохимически доходят до собеседника, а весь диалог в целом напоминает мартовский кошачий концерт.

Таков квазиреализм «Левиафана», из под шкуры которого во все стороны торчат несуразные детали искусственного каркаса. Вот поп пересказывает притчу об Иове, но фантастически перевирает канонический сюжет — сразу видно, что перед нами не поп, а стереотип. Сие происходит в эпизоде, когда герой Серебрякова ожидаемо покупает в магазине бутылку водки («Чего тебе, Коль?» — «Водки, чё еще…»). Поп же набивает мешок буханками свежего хлеба — совершенно ясно, что этот хлеб в духе очередного стереотипа будет скормлен свиньям. И действительно — через минуту мы видим крупным планом свиные рыла…

На имитации правдоподобности («реалистичным» стереотипом) построена вся логика повествования: клише рифмуется с другим клише, шаблон ведет к соседнему шаблону. В этом прокрустовом ложе самых предсказуемых ходов несколько неожиданной оказывается только семейная измена. Но тут в интернете возбудились знатоки женской психологии и поклонники популярной гендерной метафизики (озвученной и в фильме: «все бабы — дуры») — вот она, сермяжная правда!

Таковы же, без малейших отклонений от обывательского канона священнослужители, церковные начальники, полицейские, отцы города, их телохранители, их супруги и дети… Восхитительна своим парадоксальным «реалистичным» гротеском сцена с приёмом архиерея или «мозговой штурм» у мэра. Забавно только то, что все эти, достойные монтипайтоновского юмора скетчи воспринимаются зрителями «Левиафана» серьёзно.

Может быть, это действительно политическое кино? Раз уж фильм называется не «Бухло» и не «Серость», а «Левиафан», значит главный его герой — само государство, бюрократический монстр, пожирающий собственных детей. К сожалению именно с этой титульной темой фильма дело обстоит особенно провально. Здесь нет ни свежих теорий заговора в духе лучших американских политических фильмов, ни кафкианской атмосферы абсурда и ужаса, ни художественной деконструкции власти. Про одноименное сочинение Гоббса говорить и вовсе не приходится. Банальная персонификация зла в карикатурных образах мэра, прокурорши, шефа полиции — это удручающе предсказуемое и слабое решение.

Может, это вообще «серьёзное кино»? Но для настоящей драмы неплохо бы иметь настоящего героя, а не вечного бухого тупицу — нашу убогую вариацию бунтаря Джона Химейера. Нет, скорее, «Левиафан» — это роман без героя. Ужасающе низкий уровень разговора о природе власти — титульной темы картины — лишает историю её смыслового центра. Заглавные и второстепенные живые персонажи одинаково схематичны и непрозрачны. Кому из них можно по-настоящему сочувствовать?

«Левиафан» механически сконструирован из шаблонно правдоподобных деталей нашей социальной жизни. Но принудительная концентрация этих внешне реалистичных деталей даёт на выходе симулякр или ложь (например, пить водку как воду все же невозможно).

Эпизод с судебным заседанием, где у героя «отбирают» территорию дома, никак не проясняет вопрос о том, насколько легитимна была постройка. В итоге самым разочаровывающим образом драматичный конфликт алкоголика Коли и алкоголика мэра (яркая метафора противостояния личности и государства!) сводится к спору о цене вопроса. Коля и его адвокат оценивают вынужденное переселение в 3,5 миллиона, а районный суд — только в 600 с небольшим тысяч рублей. Привезенный из Москвы «макгаффин» — таинственно бесполезная папка с компроматом — дела не меняет, речь все так же идет о денежной компенсации.

Вот вам и формула высшей справедливости — она сводится к точной денежной разнице между «дано» и «желаю». Какое это имеет отношение к общественному благу, социальной истине или другим громким категориям, что с таким азартом выискивают в «Левиафане» его зрители? Бендер тоже торговался с подпольным миллионером Корейко о цене пухлой папочки с компроматом, но к судьбе России это никак не относилось.

Можно еще сравнить вторичный кинематограф Звягинцева с первичным — кинематографом Тарковского, и находить в «Левиафане» не только влияния, но и полемику с источниками. В этом смысле «Левиафан» — полемический вариант «Жертвоприношения», но тоже с оговоркой от армянского радио: не он принес жертву, а его принесли в жертву; дом не сгорел, его снесли, не он изменил жене, а жена изменила… Ну и ключевой для героев Тарковского вопрос: «есть ли Бог на Марсе, нет ли Бога на Марсе» героев Звягинцева тоже не волнует. Вот, хлебнув в очередной раз водки из горла, Коля вопрошает священника:

- Если бы я свечки ставил и поклоны бил, у меня бы всё по-другому было? Может сейчас начать, пока не поздно? Может жена моя воскреснет, дом мне вернут?

Герой «Жертвоприношения» точно попробовал бы и такой вариант, он не то что жену воскресил, а даже атомную войну отменил. Антигерой «Левиафана» не мыслит, не верит, не сомневается, ничего (кроме водки) не пробует. Можно считать это атеистическим прочтением Тарковского и «Антижертвоприношением». По крайне мере, это лучше, чем пытаться разглядеть в картонном сюжете и его плоских героях метафоры русской жизни и притчу об обществе-государстве.

2 из 10