Рецензии

Камрад Гибсон не перестает удивлять. И радовать. И шокировать.

Удивительно, но ему удалось нащупать некую терра инкогнита в кинематографе в то время, когда казалось бы, все пути-дороги уже исхожены вдоль и поперек и не по одному разу.

Очередное его творение, как и предыдущее, — это, в первую очередь, зрелище. Это зрелище он очень умело соединяет с экшном, что, впрочем, не ново, и приправляет этнографией и историей (или псевдоисторией, судить не берусь). Результат опять же уже во второй раз превосходит все мыслимые ожидания. Дотошность в воспроизведении деталей и натурализм, жесткий, но нисколько не излишний и вполне оправданный, создают для зрителя потрясающий эффект погружения в эпоху, а естественность игры актеров заставляет ощутить себя честью действия. С учетом того, что актеры не профессиональные, и им и режиссеру можно поставить твердую пятерку за все то, что им удалось сотворить на экране.

Очень хочется надеяться, что старина Мэл не остановится на достигнутом и будет продолжать в том же духе. И в том же, своем собственном жанре. И перестанет, наконец, безобразничать и нервировать поклонников срывами своих премьер.

Чтобы понять, что хотел сказать режиссёр этой лентой, надо «быть Мелом Гибсоном». Мы можем лишь своей колокольни строить догадки. Фильм приятен отсутствием лоска, главный герой похож на обычного человека, а не на супермена. Да, крови многовато… но придерживаясь натуралистичности, от этого никуда нельзя было деться.

Да, Гибсон не сказал ни слова о истории майя и ацтеков. Дал нам возможность самим достать с книжной полки книгу по истории Центральной Америки и неторопливо, без ограничения временных рамок, узнать каково было Начало, так как он уже нарисовал Конец.

Индейцы майя, ацтеки, а также их южные соседи инки верили, что человеческие жертвоприношения помогают отсрочить конец света. По календарю майя, между прочим, он должен наступить в 2012 году. Так что они загодя готовились к данному событию.. а помогло ли — увидим через 5 лет.

Кукулькан, или же Кецалькоатль (к которому взывает жрец на вершине пирамиды), изначально был богом добра, но в какой-то момент индейской истории всё изменилось. Головы, по словам очевидцев, первых завоевателей Мексики, действительно летели сотнями. Как и вырванные сердца. И жертвоприношения стали чем-то неотъемлемым, но вполне обыденным, отупляя людей, порождая страх.

Великая цивилизация с совершеннейшим календарём, удивительными знаниями в области медицины, астрономии и архитектуры покатилась вниз. А тут и испанцы подоспели. Наверное, так и должно быть.
… что же до политической подоплёки, остаётся лишь только догадываться, кто выступит в роли конкистадоров в катящиеся по откосу США.

А может, Гибсон просто развлекался. Ему понравилось снимать фильмы на непонятных ему языках. Не удивлюсь, если те 40 миллионов бюджета он вывалил из собственного кармана. Что далее? Суахили, санскрит или кхмерский?

7 из 10

Хотелось бы встать на защиту фильма, и, прежде всего, с исторической точки зрения. Так и хочется крикнуть: «Браво, Гибсон!» Асолютно несправедливы все звучащие по этому поводу упреки. Фильм действительно историчен. Непонятно, почему вызывают возмущение появившиеся конкистадоры. Насколько я помню, даты в фильме не указываются. Так что это вполне могло оказаться начало 16 века. Судить по положению общества у майя глупо — вражда действительно шла на протяжении очень долгого времени.

Теперь по поводу деталей. Показанный арсенал оружия майя такой, какой и был — кремнивые орудия, прежде всего, луки, копья. Ни о каком металле в обиходе майя речи не шло — он был редкостью для них (это не ацтеки, купавщиеся в золоте). Майя, в основном, покупали его, и то в небольших количествах.

Сцена жертвоприношения заслуживает особого уважения, и совершенно непонятны упреки, что майя не красили жертвы в синий цвет. Именно в синий, который они добывали из минералов. Да что говорить, даже иерархия жрецов показана. Главный жрец, ахкин, наблюдавший за всем происходящим, наком, вспарывающий грудь жертв, их подчиненные и жены. А одеяния… Они так и списаны с фресок Бонампака, особенно у ахкина.

Что касается солнечного затмения, то это было явлением частым, если судить по источникам самих майя и по высказываниям испанцев. Я уже не говорю про невероятное правдоподобие внешности индейцев, быта, архитектуры и т. д., и т. п. Гибсон и его индейцы волшебным образом восстановили перед нами всю жизнь майя, во всяком случае такую, какой она предстает в исторических источниках, без идеализации и прикрас. И за это еще раз браво!

Что касается сюжета, то, безусловно, бесконечная погоня зя Ягуаром во второй части фильма утомляет. Но и здесь все компенсируется невероятной физической выносливостью Руди Янблада, красотой слияния человека и природы и осознанием того, что так и должно быть.

В общем, респект Гибсону за настоящий, историко-приключенческий фильм, которых теперь так не хватает.

Гибсон-режиссер достоин воздаяния и похвалы по двум причинам: во-первых, за свою оригинальность (оба его фильма, как известно, воскрешают древние, вышедшие из обихода языки); во-вторых, за свою трудоспособность (кропотливая работа, которую Гибсон проделал, поднимая из пепла древне-арамейский и индейский диалект времен майя достойна похвалы), ОДНАКО.

Однако налицо по-младенчески простая, примитивная схема — огромная, бездонная дыра под названием «сюжет» (очень слабый сценарий), и «способ подачи истории», которую Гибсон отчаянно пытается залепить одной большой заплаткой — эпатажность, шок. Шокировать зрителя, конечно, можно, но по прошествии вышеуказанного состояния, остается лишь недоумение и раздражение, которое ничем не залатаешь. Да и заставить зрителя дождаться козырных шокирующих сцен — это еще нужно постараться, т. к. нехилое экранное расстояние до них — сплошная пытка для органов зрения, слуха и т. п.

Правдоподобность, к которой так стремился Гибсон, в этот раз увела его еще дальше от «художественного кинематографа», чем в случае со «Страстями». Попытка максимально приблизить аудиторию к герою, заставить ощутить запах пота бегущего Лапы Ягуара, привела к тому, что фильм не просто потерял свою «художественность», он опустился ниже ватер-линии, став худшим примером телевизионности. И единственное, на что ему осталось претендовать — это псевдо-документальность, а я простите, шла в кино с ожиданием совсем другого. Грубо говоря, фильм снят на редкость плохо, да и информативности в себе, по-сути, не несет.

Исторический материал, который Гибсон взял в основу фильма, настолько скуден и поверхностен, что дает представление о древней цивилизации исключительно на уровне: «Видите архитектуру? Костюмы? Грим? Жертвоприношения? Битву? Это майя!». «Надо же!» — так и хочется воскликнуть мне. Никогда бы не подумала! А титры в нижней части экрана, хоть и свидетельствуют о трудозатратах создателей и в какой-то степени привносят реализм, по большей части просто раздражают — я бы с легкостью от них отказалась, поверив Мэлу на слово: «Умеешь? Молодец. Но давай вернемся к старому, доброму инглишу». Но пытливый ум требует info, не получив которой, ставит автоблокировку. Раздражение нарастает. Да еще нервически подергивается глаз: «Что за Дискавери? Точнее, наиболее дешевый его вариант?».

Относительно сюжета: это самое больное место любой гибсоновской картины. Тот (сюжет) настолько примитивен, что напрашивается справедливый вывод: вы снимали для детей? Ан-нет, тут куча сверх-жестоких сцен, малыш, закрой глаза ладошками! Мы стоически и терпеливо переждали супер-скучное вступление и, наконец, дошли до кульминации по-гибсону: дрожите от ужаса и отвращения! Признаться, один раз (секунд на десять) я действительно разволновалась: когда друг Лапы Ягуара, полноватый индеец, бежал через поле под тучей вражеских копей и стрел. Любой, кто видел фильм, согласится, что этот эпизод и, пожалуй, сама сцена жертвоприношения, — наиболее яркие моменты «Апокалипсиса». Как я сказала — секунд десять, а потом — возвращение скуки и нервически подергивающегося глаза, возмущенного насилием над собой.

Возможно, что-то оригинальное и есть в сценарном ходе отсечения человека от толпы, вычленения его из массовки и показания его судьбы, как единичной, и в то же время массовой участи сообщества, но странновато как-то. В то время как другие режиссеры безудержно стремятся к экспансии (особенно в плане баталий и экшна), Гибсон сознательно склоняется к минимализму. Само по себе это не плохо, однако в нашем случае — неприменимо. Фильм от этого страдает, уже по третьему пункту (если не по десятому) греша убогостью и бедностью. Куда ушли 40 лимонов? Бегали же вроде по лесам? Да, декорации… И как я забыла?

Относительно идеи: «Империя майя. Участь предрешена». «Великую цивилизацию не покорить извне, пока она не разрушит себя изнутри». Согласна, это совершеннейшая правда, только какое отношение эта прикладная истина имеет к «Апокалипсису» Гибсона? И почему тот, собственно «Апокалипсис»? Никакой лоботомии незадолго до просмотра, кое-какие знания с уроков истории, но озарения как нет, так и нет. Даже если Гибсон имел в виду моральное разложение, предшествующее физическому уничтожению, то отчего же он его не показал? На мой непрофессиональный взгляд, в картине майя выглядели вполне преуспевающими, обороноспособными и процветающими. Междоусобные распри — признак самоуничтожения? Простите. Жертвоприношения? Да близко нет. Оставим.

А глубокая идея: Лапа Ягуара, стремясь спасти свою семью, напрямую (даже не косвенно!) поспособствовал падению майя (привел к ним испанцев) попахивает бредом. Роль испанцев в фильме Гибсона настолько эфемерна — «не пришей кобыле хвост». Если с появлением Кортеса и был связан пресловутый «апокалипсис» (по логике вещей, это так), то какого черта Гибсон посвятил свое детище малозначительным теркам между соседствующими племенами? Должно быть, увлекся, а под конец внезапно вспомнил: «Дьявол, мы забыли про испанцев! Ладно, вставим их на секунду в конце. Если что — спихнем на символизм». Премного благодарны. Можно кисло улыбнуться?

Итог: неудачная режиссерская работа Гибсона, в которой негатив стократно перекрывает и оригинальность, и старания мучеников-лингвистов. Глядя на подобные потуги небездарного человека, мне все больше не хватает Мэла перед камерой. Мэл-зайка, брось камеру, это не игрушка, и вспомни о своем актерском даре. Please!

1 из 10

В своём новом фильме Мэл Гибсон свернул со счастливой дорожки «Страстей Христовых». Никакого «эпоса» нет и в помине. Империя Майя? Забудьте. Человек. Всего один человек, индеец Майя, — вот главный герой «Апокалипсиса».

Конечно не Иисус, но выглядит (отдадим должное кастингу) как Бог. Как молодой Бог. Да и миссия его в этом фильме — миссия спасителя.

Начало фильма несколько озадачивает. Не столько кровавым финалом беспорядочно-хаотичной индейской охоты, сколько странным поведением самих индейцев-охотников, которые со своими шутками и розыгрышами больше похожи на американских ковбоев или водителей-дальнобойщиков.

Генеральную линию обозначил отец главного героя: «Мой отец охотился в этом лесу, я охочусь в этом лесу, и мой сын будет охотиться в этом лесу». Сохранение своего рода — вот главная цель Лапы Ягуара — сына своего отца и отца своих детей. Внезапное нападение охотников за живым товаром, пленение и гибель сородичей обозначили начало борьбы главного героя за своё выживание и спасение попавших в западню жены и ребёнка.

То, что дальше происходит с Лапой Ягуара можно условно назвать «туда и обратно». Собственно, и сам фильм также делится на две контрастирующие одна с другой части. Поход в город пирамид оказывается долгим и тягучим, очевидно, с одной целью — дать покрасоваться и поглумиться, так называемому «главгаду» этой картины, страшному на лицо, но чрезвычайно предсказуемому в своих поступках.

Дух предопределённости витает над этим фильмом. Он весь скроен из цитат и повторов стандартных детективных триллеров, коих тьмы и тьмы. Посему, наблюдая начало какой-либо сцены, вы уже можете с полной уверенностью предсказать итог происходящего действия. А мистическое пророчество обезумевшей девы так и вовсе сняло пелену тайны с дальнейших событий, расшифровать его любителям мистики — раз плюнуть.

Ритуальная сцена в городе пирамид могла бы стать кульминацией (ну хотя бы одной из кульминаций) картины, но не стала. Когда вам чётко обозначили, кто есть главный гад, а кто — главный герой, можете быть уверены, пока есть эти двое, шоу будет продолжаться. А если фильм достиг лишь середины хронометража, значит, это не конец. Да и предзнаменование ещё не сбылось.

Скатившись с вершины пирамиды, фильм, наконец, обрёл скорость и темп. Немудрено — погоня. Жертва, охотники и природа. Ничего лишнего. Здесь, закрыв глаза на штампы, можно любоваться видами тропического леса, водопадом и бегущим Руди Янбладом. Отменное единение дикой природы и дикаря, удивительная пластика тела и лихое трюкачество. Добавим к этому хорошую игру, замеченную ещё в первой, насыщенной драматическими событиями, части фильма, и уже можно говорить об открытии нового этнически окрашенного умелого актёра.

Единственное, что мешает в полной мере насладиться происходящим, — это камера оператора, присутствие которой в темповых движениях просто лезет в глаза. Выбор цифровой камеры для видовых съёмок оказался неоправданным. Ещё большей ошибкой стал отказ от какой-либо технической обработки отснятого материала. В итоге, «эффект присутствия», которого так хотел Мэл Гибсон, был вытеснен «эффектом демонстрации». Псевдо документальная манера съёмки отстраняет зрителя от картины, фрагментируя её на выпадающие части, когда к своему ужасу понимаешь, что не ты бежишь рядом с Лапой Ягуара, а оператор катится рядом с ним на своей тележке или летит на операторском кране (эффект, который всегда испытываешь при просмотре роликов о съёмках фильмов).

Эти ощущения усугубляются «размытостью» картинки, возникающей при движении охотящейся за стремительными перемещениями внутри кадра камеры, потому что раз за разом между твоим глазом и изображением на экране есть глаз оператора, который всегда оказывается не внутри кадра, а снаружи. В угоду эффекту скорости пожертвовали эффектом сопричастности зрителя, как если бы съёмка велась глазами самих действующих лиц (движение живых глаз никогда не создаёт размытости увиденного, размытость — удел техники), позволяя тем, кто находится вне экрана, видеть кадр глазами тех, кто находится внутри него.

Всё же хорошо, что оператор временами берёт паузу, позволяя нам осмотреться по сторонам, да и главному герою, всё-таки надо дать передышку, чтобы его «бег зайца через поля» (джунгли) окончательно не превратился в похождения Арнольда Шварценеггера в «Хищнике».

Разумеется, произнесённое пророчество сбудется, все узелки развяжутся, оставив нам одну яркую нить по имени Руди Янблад. Он держит на себе весь фильм, не давая нам затосковать от скуки. И уже начинаешь радоваться, что среди Майя завёлся такой красавчик, как узнаёшь, что Руди — американский индеец, да и не он один оказался имитатором членов чужого племени. Провозгласив своей целью «правдоподобность», Мэл Гибсон не особо следовал обозначенным курсом, отодвинув, самих индейцев майя на периферию, в массовку и пару этнографических сцен.

Представление о правдоподобности реализуется Мэлом Гибсоном, главным образом, в декорациях, сдержанно экономных по материалам костюмах и гриме актёров. Татуированные тела, деформированные уши, скопированные с древних фресок прически, высоко эстетичный пирсинг на лицах индейцев являются отдельным художественным произведением, их фото сами просятся на страницы альбомов и календарей. А вот картонно-пенопластовые пирамиды лишены монументальности, напоминая макетные коробки какой-нибудь диорамы. В итоге — единственный эпизод, заслуживающий одобрительного «Так и было» — случившаяся в начале картины сцена с участием однорукого индейского старца. Про всё остальное — сомнительное: «А было ли так?»

Что я знал о цивилизации майа до похода в кинотеатр? Да, практически ничего. Знал, что это была очень развитая цивилизация, знал, что у них практиковались человеческие жертвоприношения, видел здания, которые они строили. Это собственно и был весь мой скромный багаж. Какие знания о цивилизации майа дал мне фильм Гибсона? Никаких. Но я, собственно говоря, и не в больших претензиях, т. к. хотел увидеть на экране в первую очередь шоу, показуху, хотел просто интересно провести пару часов.

Если бы вдруг начали с умны видом рассказывать о деталях жизни майа, я бы, скорее всего, не сильно расстроился, но вот только к чему все это если у Гибсона получилась добротное развлекательное кино? Кино, в котором нет никаких особо умных или новых идей, кино в котором достаточно насилия, кино, которое призвано просто развлечь. Политический подтекст? Блеф и бутафория.

Гибсон может говорить что угодно, я даже готов поверить, что он попытался принести толику политиканства в фильм, но у него ничего не вышло. Зато получилось насытить его до предела драйвом. С самого начала и до конца невозможно оторваться от экрана, кино держит в напряжении.

На мой взгляд, фильм получился неплохим. Чем-то чрезмерно выдающимся я его, к сожалению, назвать не могу. Но он отнюдь не пустой. Историю одного племени, которое захватила более могущественная и сильная цивилизация, Мэл Гибсон показал отлично. И то, что в фильме играли непрофессиональные актеры, тоже довольно неплохой ход. В итоге, смотреть фильм посоветую всем, кто любит хорошее (не дешевое) кино.

4 из 5

Фильм который удерживает планку Мэла Гибсона как режиссера шокирующего и нетрадиционного кино. Трогает, цепляет за самое живое. Правдоподобность и не наигранная игра актеров просто на 100% привязывает к экрану.

В фильме сочетаются две интересные мысли : 1) на сколько быт и отношения человека того времени похожи на наше время; 2) и написаная цитата в начале фильма: 'Великую цивилизацию не покорить извне, пока она не разрушит себя изнутри.' (с) Уилл Дюрант.

Как не прискорбно осознавать, но факты есть факты. Если мы не научимся ценить все что у нас есть, и не перестанем беспричинно убивать друг друга мы так же канем в лету и о нас останятся лишь предположения и догадки.

Фантастический фильм. На мой взгляд, у фильма есть очень сильная идея, которая словно обернута в сюжет. Люди, обладающие силой, должны уметь испольвозать ее нежно, потому-что иначе проявления силы ведут ни к становлению и созиданию, а к гибели и разрушению. Слепое идолопоклонничество. Власть над глупой и жестокой толпой. Все это живет, увы, до сих пор. И много другое.

Фильм сильный и очень красивый. Он по-настоящему прекрасен той мыслью, которую он несет. Мысль о том, что нужно беречь и уважать жизнь.

Хороший фильм, стоит посмотреть. Очень актуальна выражена главная мысль — цивилизация гниет изнутри, если начинают проявляться такие нравы, то наступает конец цивилизации. И выживают только ориентированные только на главное. И совсем не нудный фильм, яркие кадры, красивые герои