Рецензии

Третий фильм португальца Мигеля Гомеша 'Табу' умышленно поделен на двухчастную структуру. Первая сделана в духе тяжелого документального исследования повседневной жизни. Зрителю ощутимо не комфортно при просмотре этой части - гнетущая тяжесть бытия ощутимо давит, при этом некоторые сцены (особенно, похороны) сняты так, что ощущаешь себя внутри картины без всякого 3D. И все это благодаря удивительной пластике кадра.

Вторая часть - с которой и начинается уход в эскапизм, это перенос зрителя на территорию кинематографа. В данном случае немого. Здесь все комфортно, даже не смотря, на иногда резкие переходы киноязыка - от актерской мимики (стилизация под картины начала эпохи кинематографа сделана очень хорошо) до размытого хронотопа (действие фильма ощутимо дрейфует от колониального до постколониального периода с ярким привкусом современной музыки, хотя в фильме проходит всего один календарный год).

Гомеш заново конструирует киноазбуку, уча зрителя воспринимать кино и понимать его без слов. Современному посетителю мультиплексов сделать это крайне сложно, при отсутствии звука и скачков во времени он теряется, не найдя привычных ориентиров, данных массовым кино. Синефилы чувствуют себя здесь как рыбы в воде. Нельзя не сказать, что и Голливуд выбирался на территорию silent movie и ветхих ромкомов - достаточно вспомнить 'Австралию' Базза Лурманна и 'Артиста' Мишеля Хазанавичюса.

Однако последние, положа руку на сердце, делали вполне жанровый продукт для обитателей кинотеатров. Гомеш же творит для торрент-поколения, которое не смотрит в сторону поточного кинематографа. Тем не менее, 'Табу' найдет своего зрителя, пусть его и будет меньшинство. Снятый со вкусом и чувством стиля третий фильм португальца, несмотря на некий отрыв от реальности и светлую ностальгию (сдается, что картину особо полюбят хикки и хипстеры), оставляет после себя приятное послевкусие оммажа, которое еще долго не выветрится из голов сопричастных к экспериментам Гомеша.

Хочется, чтобы прозванный с легкой руки Оливье Пера один из самых талантливых режиссеров современности не остался без своего зрителя. Но поскольку интересы интернет-аудитории и португальца часто совпадают, этому прогнозу не суждено сбыться на 100%.

Пожилая и вздорная светская львица Аврора, просаживающая свои последние доходы в казино, скоропостижно уходит из жизни. В предсмертном бреду она несколько раз повторяет мужское имя. Добросердечная служанка решает разыскать загадочного мужчину, который оказывается давним бойфрендом старушки, крутившим с нею любовь в молодые годы в колониальной Африке. Их запретные отношения – у мужа под носом – развивались у подножия горы с интригующе обманчивым названием Табу. Любовники, несмотря на неоднократные попытки разорвать прочную связь, вновь и вновь падали в объятия друг друга, даже в те месяцы, когда Аврора уже была «всерьёз беременна»…

Мигель Гомеш – бывший кинокритик и киновед, а кому, как ни «фильмотечной крысе» (так по-простому с давних пор принято называть людей, большую часть жизни проводящих в просмотровых залах) знать, что кино - это не столько реальность, сколько – сон и запечатлённая память. Поэтому его картина очень походит на сновидение. Справедливости ради надо сказать, что лента делится на две части: первая – настоящее время, вторая - собственно воспоминание о давнем романе-адюльтере замужней женщины и свободного от обязательств мужчины.

Минувшие события, покрытые плотной патиной времени, и лишённые волей режиссёра права голоса (актеры, как в немом кино, только раскрывают рты, но не произносят слова, притом, что все остальные звуки и шумы мы слышим), выглядят куда более живыми и волнующими, нежели то, что происходит здесь и сейчас. Капризные старушки и скучные банальности лиссабонской повседневности вряд ли будут пригодны даже для использования в дневном сериале какого-нибудь дешёвого кабельного ТВ.

Поэтому первая часть фильма может стать нешуточным испытанием для зрителей. Вот и я, «сидючи» в зале, в эти показавшиеся бесконечными минуты не раз задавал себе сакраментальный вопрос: «Что я здесь делаю?», и не раз сам же на него отвечал: «Ну, я и встрял…». Но перетерпев (профессиональная закалка, однако) это почти что издевательство бывшего португальского критика, я всё-таки получил за свою усидчивость награду - вторую часть. И это было уже настоящее магическое кино, какое сегодня почти никто не умеет делать. А скоро окончательно перестанут все, потому что цифра, на которую вот-вот перейдут операторы, при всём к ней уважении, не может «отрефлексировать» изображение так, как киноплёнка.

Эта эстетская черно-белая история о том, как запретный любовный роман может питать человека воспоминаниями всю оставшуюся жизнь, при всех эстетских штучках и пост-киноведческом пижонстве, всё же пробивается к эмоциям и даёт повод для глубокомысленных размышлений и не очень утешительных выводов. Например, таких: никакого рая не может быть в настоящем. В лучшем случае, рай – это только наши воспоминания. Даже несчастная любовь может показаться райской спустя годы. И в этом я, скорее, с автором соглашусь.

«Табу» – третий полнометражный фильм бывшего кинокритика Мигеля Гомеша, – как и предыдущие работы португальца, имеет нелинейную структуру повествования, чем не удивишь приверженцев современного арт-кино. Однако Гомеш удивляет. Удивляет эксцентрическим смешением жанров и стилей, концентрацией абсурда, слиянием разнородных элементов фильма, наконец, двумя историями, совершенно разными по настроению, озаглавленными «Потерянный рай» и «Рай существующий».

Первая история – экспозиция ко второй – это бытовые коллизии пожилой светской женщины Ауроры, её чернокожей служанки и примерной соседки по имени Пилар, помогающей старушке то ли от доброты, то ли от скуки. Наверняка больше от скуки, которую невозможно убить ни благородными поступками, ни дружбой с неудачливым художником, ни вялыми акциями против действий ООН – даже в них Пилар участвует больше как статистка. И в жизни своей она незначительный персонаж, назначение которого – найти Джанлуку Вентуру, вечную любовь авантюрной Ауроры, оставившей для Пилар свою последнюю просьбу на смертном одре. Именно здесь начинается завязка повествования и одновременно вторая история: Джанлука найден в доме престарелых и решается раскрыть тайну – свою и Ауроры, – тайну их жизни и любви. Его закадровый голос – и совершенно другое изображение. Начало рассказа – и оживление картины экспрессивными мазками. Воспоминания о жизни, которые ярче самой жизни.

Фантазийность ожившей памяти позволяет Гомешу использовать соответственно и невероятные приемы, совмещая мюзикл, мелодраму и приключения с сатирическим мифом о том, почему же началась революция в колониальной Африке. Самобытный эклектизм режиссера может оградить от себя зрителя, и кто-то сравнит фильм с мешаниной из ярких красок, на палитре образующих неопределенный цвет, но найдется и тот, кто почувствует, как в детстве радовался новогоднему мешку с подарками и с любопытством вытягивал их из него один за другим – конфеты вперемежку с конструктором – такие разные, но тем и более приятные вещицы.

Кино наталкивает на воспоминания, ведь фильм этот – не что иное, как свет воспоминаний, попавшийся в камеру-обскуру, воздух в которой – ностальгия. Это фильм о памяти, которая дает возможность переместиться из серой будничности Лиссабона в колоритный Мозамбик, от книги «Робинзон Крузо» к настоящим приключениям в африканской саванне, от пластикового крокодила из дома престарелых к диким рептилиям другого полушария. Прошлое противопоставляется настоящему, повседневность обогащается ушедшем, а женщина, вокруг которой строится сюжет всего фильма, на старости лет боится черной магии от совершенно обыкновенной чернокожей сиделки, не вспомнив о том, что в далекие времена роды её дочери проходили в традициях мистического африканского культа.

Эта повесть не о личностях, она над ними; и память здесь требует приставки «над» – тоже: сюжетная нить, связывающая две истории, настолько легка, что парит поверх нарративной плоскости, как дух, который веет над живыми людьми и собирает их лучшие моменты из жизни, чтобы в раю о них помнили мертвые.

Удивительный, удивительный фильм!

Это, наверное, пример идеального рассказа истории. Скорость, подача материала увлекают и ты становишься немым слушателем, сидя на ковре на коленках, перед раскачивающимся в кресле-качалке пожилым человеком, который делиться с тобой историями, в которых вымысел и правда граничат лишь точностью воспоминаний. Фильм многократно претендует на рассказ о том, как бывает в жизни, и напоминает, что, то, о чём молчат старики, может быть весьма увлекательным). Он о переплетениях и поворотах судьбы, которые наверняка преследовали и нас с вами не раз, в очередной раз заставляя поражаться, как порой много или мало мы значим в этой жизни. На столе перед нами разложен настоящий кинороман, в котором автор, подобно фотоальбому, берёт и осторожно и бережно переворачивает страницы, с почти реликвенными фотографиями прошлого. В каком-то смысле это альманах, в духе лучших колониальных произведений, сделанный с большой любовью, отличными актёрами, и нуар-включениями, в стиле актуальной Lana Del Ray. И то ли фильм так удачно попал в эти сегодняшние настроения, то ли в другом причина, но здесь происходит тот самый щелчок по носу, и ты знаешь, что это не правда, кино, да и сейчас не 50-ые('на улице, чай, не Франция...'), но абсолютно веришь, потому что нельзя не верить. Это - порыв. Это - страсть, которая может быть только у тех, кто ждал её всю жизнь, захлёстывает с головой. Это действительно настоящий фильм, претендующий на классику ничуть не меньше, чем Касабланка, только без лишнего пафоса, бриолина, многозначительного заламывания рук и вырисовки персонажей. Аритмия и неотвратимость. Глубокое чувство жизни, дух авантюризма и благородства в теперешнем, по-большому счёту, упорядоченном мире. В мире, где с его темпом, вниманием к социальным сетям и прочему, у людей часто нет права на Табу.

Это очень живой, литературный и смелый фильм, посмотрев который один раз, запоминаешь на всю жизнь.

Услышав, что в моем городе будет продолжаться фестиваль «Другого кино,' я сразу же решил, что надо посмотреть и оценить хотя бы один фильм, который будут показывать, потому как не имел возможности лицезреть первый фестиваль. Так получилось, что я попал на фильм Мигеля Гомеша, «Табу». Раньше я не слышал об этом режиссере, потому что не сильно расширял свой кругозор в этом стиле кино.

Меня так порадовала часть фильма, где герой рассказывает о своей любви и во время этого действия убраны все диалоги. Они как будто там не нужны. Характер героев и так раскрывается с полной силой, и в какой-то момент кажется, что идет документальный фильм. Каждый, кто посмотрит данную ленту, откроет для себя дверь в новые ощущения.

Музыки в фильме достаточно мало. Но как банально бы это не звучало, она появляется именно тогда когда это нужно, и является этакой передышкой между действиями.

Еще стоит упомянуть, как грамотно работает оператор, Руй Почас. Его работа придала фильму еще более изысканную атмосферу. Ракурсы и мимика героев запечатлена на высшем уровне.

В итоге мы получаем один из лучших фильмов этого года и определенно лучший фильм фестиваля, своеобразную оду немого кино.