Рецензии

Нужен был манифест для всех тех взлахмоченных любителей нейрофизиолгии, верящих в приоритет мозга и отрицающих божественное, смеющихся над религией и весело размышляющих о смысле жизни. И Аронофски тут определенно угадал. Изображая мучительную истерию думающего мужчины стремящегося постигнуть тайную власть чисел он позволил себе зайти очень далеко. Искусно изображая сцены сумасшествия, ночных кошмаров и конспирологических погонь, как-то неожиданно спряталась суть. Возможно, конечно в этом и все дело. Разгадывание этой «теоремы зеро», а если точнее то истинного смысла числа «пи», заходит в тупик в силу своей бессмысленности. Возможно. Но ведь, в любом случае, та холодная и бездушная реальность, рисуемая автором полностью отрицает Бога в жизни каждого из людей (вне зависимости от каждой конкретной религии). В конце концов, у Аронофски мы упираемся в тупик изгнания, отшельничества преследуемые суровыми бородатыми хасидами. Конечно тут потеряется радостное ожидание чуда. Там, ведь, все решает МОЗГ, поделенный на зоны и определяющий все происходящее. Много позже, в «Серьезном человеке» Коэны по-сути обыграют все происходящее у Даррена несбыточными религиозными поисками своего героя.

Однако, если для кого-то предлагаемая конструкция и покажется решением, то для меня она не более, чем тупик. Большего и не скажешь. По форме же, эксперимент завистливо оглядывается на мрачную линчевскую «Голову-ластик». Весь мир сжимается до пространства памятной «Зоны», а главный герой как Сталкер пытается познать непостижимое, и преуспевает в этом. Мрачно, уныло, поверхностно и ни разу не оригинально. Спорьте, жалуйтесь, пишите письма — но в оценке я уверен.

2 из 10

Какие отзывы об этом фильме может дать старый параноик, помешанный на всевозможном упорядочивании? Разумеется, только восторженные. Для дебюта фильм очень и очень неплох, а это дебют Аронофски в кино.

Данная картина есть визуализация математики, более того, 3Д визуализация, с передачей атмосферы. Она композиционно безупречна, впрочем, фильм о математике, он обязан быть в этом отношении столь же безупречным, как и золотое сечение, золотая спираль и прочие персонажи фильма. На композицию здесь работает все: черно-белая гамма, работа камеры (напоминает то ли операторские вставки мутного мироощущения Шарика из незабвенного «Собачьего сердца» В. Бортко, то ли Бунюэля с его муравьями, столь же мутного, то ли вообще самые первые детища кинематографа начала прошлого века), безэмоциональность повествования, которая вкупе с черно-белой картинкой как нельзя более описывает мир патологического систематизатора с дисфункцией одного из полушарий мозга… На композицию здесь работает и сюжет, в котором поэтапно автор подкидывает нам любопытные мысли:

1. «Все есть система».

2. «Все есть спираль».

3. «Все есть Б-г.»

Масса гениальных кадров. Чего стоит только кадр, в котором Макс, спасаясь от преследователей, шустро заползает под чью-то машину — съемка из-под машины. Спасибо оператору, порадовал. Спасибо Клинту Мэнселлу за саундтрек. Спасибо актерам, им в этом фильме было, думается мне, довольно сложно работать. Отдельное спасибо актеру, сыгравшему в метро мозг.

Так о чем фильм? Казалось бы, обладая всеми признаками «артхаусности», он не обязан быть «о чем-то». Возможно, так оно и задумывалось изначально. Возможно, бред про поиск числа и наукообразие текста есть как раз инструментарий постмодерна для очередного стеба над интеллектом и интеллектуальностью как качеством человека. Однако фильм, пусть местами и иронично, затрагивает больной для нашей цивилизации вопрос, извечный вопрос всех ученых, богословов, философов и художников: система или все-таки хаос? Возможно, для того, чтобы хоть как-то попытаться поковыряться в этом вопросе художественными методами, и нужно было впасть в нумерологию. Однако нельзя не согласиться, что содержание фильма очень тяготеет к классике, настолько фундаментален и в то же время специфичен поднятый вопрос. И это — парадокс, сбивающий с толку любителей артхауса. Более того, вырисовываются даже некоторые предположения автора: два героя фильма совершенно независимо друг от друга приходят к одному и тому же результату. Все-таки спираль, все-таки система. И все-таки Б-г, как выясняет ценой собственного здоровья Макс в конце фильма.

В 2011 году был такой фильм — «Области тьмы». Он тоже о самопознающей функции интеллекта. Что-то неуловимо схожее есть в этих двух картинах. Но в «Областях тьмы» все упорядочено, как на доске для игры го, то есть декоративно. Здесь сюжет значительно честнее.

И если уж совершенно откровенно, то для меня этот фильм гораздо более приятен, чем все прочие пародии или аллюзии. Смотреть его даже в пятый раз было для меня наслаждением. Поэтому рекомендую его всем, кто соскучился по интеллектуальному кино — вам будет о чем подумать после фильма!

Одаренный математик Максимилиан Коэн в течение долгих лет пытается понять принцип изменения котировок на мировой бирже через разгадку шифра, заложенного в число пи. Когда-то его старенький учитель Сол также был озадачен поиском разгадки, но сдался на полпути, и теперь уговаривает Макса бросить это дело от греха подальше. Копнув слишком глубоко, Макс понимает, что прочно впутался в паутину чисел и в лапы аналитиков с Уолл-стрит на пару с еврейской религиозной общиной, которые не прочь любой ценой выбить из головы гениального Макса вожделенную секретную формулу на сумму, заканчивающуюся множеством нулей.

Полнометражный дебют Даррена Аронофски, к работам которого у критиков всегда было противоречивое отношение (одни восхищались тем, как легко режиссер делает доступным авторское кино для масс, а вторые, напротив, поливали грязью за попсовость и примитивную подачу «в лоб»), всерьез заслуживает уважения. Ведь этот атмосферный сюрреалистический триллер, снятый за какие-то 60 тысяч долларов, был, во-первых, снят на карманные деньги и то, чем «скинулись» друзья и родственники режиссера, а во-вторых исподтишка без официального разрешения на съемку. Параноидальная и свинцовая атмосфера фильма, эффект чего также был усилен съемкой на дешевую черно-белую камеру, отчетливо напоминает ту, что была в сюрреалистической притче «Голова-ластик» (1977) Дэвида Линча, так же весьма стесненного в средствах на съемку в свое время. «Пи», конечно же, не имеет абсолютно ничего общего с ранними короткометражными проектами Аронофски, в том числе, и откровенно дурацкой «Нет времени» (1994), и именно здесь режиссер окончательно утвердит свой выбор темы, на которую снимет дальнейшие общеизвестные работы — человеческая одержимость. Математик Макс Коэн, отлично сыгранный Шоном Гуллетом (к сожалению, карьера актера после этого по каким-то причинам не задалась) становится жертвой навязчивой идеи докопаться до истины, скрытой в легендарном иррациональном числе пи, где число знаков после запятой устремляется в бесконечность. Все происходящее с ним постепенно теряет связь с реальностью и напоминает кошмарный сон, где постижение непостижимого через мир чисел, в конечном счете, приводит к апокалиптическим последствиям, вследствие чего сам фильм можно рассматривать, как притчу о невозможности постичь суть мироздания, смысл жизни в целом.

8 из 10

Оказывается, если собрать по знакомым немного денег и инкогнито проводить съёмки на улице, может получится что — то очень странное, замороченное и неоднозначное. Не могу сказать, что «Пи» — фильм, который можно пересматривать бесконечно или называть любимым, но он всё же пленяет своим сюрреалистическим угаром. Он как белая ворона среди чёрных бросается в глаза вычурностью и нестандартностью. И кстати, с другими фильмами Арронофски у него очень мало общего: откровенная попсовость «Реквиема по мечте», лёгкий налёт шизофрении в «Чёрном лебеде» и даже притягательное безвременье «Фонтана» оказываются цветочками по сравнению с тем выносом мозга, который гарантирует его дебютная полуподпольная, полукустарная картина.

Сумасшедшее по подаче, торопящееся по ритму, нагнетённое по настроению. Легко и беззаботно нажав на плей, можно тут же расшибиться как об стену, об сразу обрушивающийся неудержимый поток фантазии. Картинка, очень резкая из — за противоборства двух цветов: белого и чёрного. Это не обычное бесцветное кино, это подчёркнуто двуполярный мир, выцветшая тьма, акцентированные тени, провалы глаз. Ещё чуть — чуть и это кофе с молоком рискует расплыться в глазах, превратиться в потустороннее нечто. «Пи» приглашает в реальность, но эта реальность с каждой секундой утекает как вода сквозь пальцы вместе с кровотечением молодого гения, его резким голосом, нелюдимостью и глобальными идеями. И вроде бы сухой, статичный и прочный мир цифр постепенно сходит с катушек параллельно с всё увеличивающейся дозой таблеток.

В неполные полтора часа случайно или нарочно включено множество перетекающих друг в друга тем: начиная от наркоманских или возможно шизофренических галлюцинаций, заканчивая высоким штилем божественности. В гениальности всегда есть доля ненормальности, ну по крайней мере, в герое этого фильма Максе она точно есть. Взъерошенный как Генри из «Головы — ластика»; помешанный как математик Джон Нэш из «Игр разума», полу-человек, полу-компьютер, вычисляющий, делящий, умножающий на раз плюнуть, получивший докторскую в 20-ть и занятый тем, что в своей маленькой квартирке, под семью замками и с помощью созданного им странного по виду компьютера со значимым именем «Евклид»,он пытается найти систему в деньгах, скачках рынка акций и валюты, основываясь на выведенных тезисах:

1) Математика — язык природы.

2) Всё, что нас окружает, можно представить и понять с помощью чисел.

3) Если числа любой системы поставить в график — возникает система.

Доказательства? Макс непременно объяснит, а заодно и подкинет пару реплик насчёт Архимедовой «Эврики!», золотого сечения и японской настольной игры Го.

Такое практически научное начало по ходу действия перетекает в экскурс по параноидальности, а потом неожиданно сворачивает в эзотерические дебри, тем, кто когда — либо интересовался темой, непременно это напомнит Школу пифагорейцев с их троичной природой человека и Вселенной. Математика как основа сущего, числа как язык, гармония и музыкальная мелодичность мироздания. Краеугольный камень: однажды его перегоревший домашний аналитический комп, перед тем как вырубиться, выплёвывает ряд цифр, которые в дальнейшем ходе сюжета оказываются основой основ, системой систем, именем Бога. И Макс алчно схватился как за своё личное открытие за это имя. Здесь новая линия прочтения: получается круг к нередкой теме о компьютере, способном осознать себя.

В плане внешнего выражения безумия и нагнетания атмосферы, фильм весьма эксцентричен: живой человеческий мозг на ступенях метро; галлюцинации, бред, ужас и пульсирующая, рвущая боль в голове, которую не выкорчевать ничем, кроме электрической дрели.

Это очень необычное кино, в отчаянном кружении вращающее и перемешивающее числа, призраки, людей и миры; неожиданно обрубающееся на полуслове, словно разбивая волну вопросов о скалу ответа: бог непостижим (или же — бог никогда не даст себя постигнуть?). Рекомендовать его — некому, будет ли скучно во время просмотра — вполне возможно, смотреть? — да — нет, положительно — отрицательно, 1 — 0, решение вопроса вполне укладывается в общую картину.

8 из 10

Итак, Макс Коэн, специалист по теории чисел и своего рода пример того, чем был бы Шелдон Купер, если б «Теория большого взрыва» не была комедией, пытается открыть универсальный численный закон, определяющий изменения биржевых котировок. Интересует его это не из практических соображений, а в связи с убеждённостью, что числа определяют и описывают вообще всё. Молодой человек страдает мигренями, припадками и периодическими галлюцинациями, большую часть дня проводит за вычислениями на самодельном компьютере, а близко общается лишь со своим наставником, который некогда пытался установить закономерность внутри числа «пи» (и который пытается урезонить Макса, ведущего свои исследования без роздыху, на стимуляторах и явно теряя связь с реальностью)… да, с некоторых пор, с энергичным молодым хасидом, который пытался обратить Макса к религии и заинтересовал его, обмолвившись о нумерологическом потенциале каббалистики. Мысль, что весь мир — это числовой код, оказывается для Макса слишком притягательной…
»?» — это, в первую очередь, саундтрек, а во вторую — операторская работа. Тут потрясающий саундтрек, возможно, вообще лучший, что я встречал. Не самая лучшая музыка, звучавшая в кино, но как саундтрек, как выразительное средство, поясняющее визуальные кадры, сценарий, игру — нечто невероятное. Невероятно. что Клинту Мэнселлу не дали за это`Оскара» — даже не номинировали! В сущности, музыка в»?» важнее диалогов, и даже то, что я сказал выше о сущности саундтрека, не совсем верно — это видео тут поясняет музыку (и шум), в которых заключается большая часть того, что нам нужно понять о Максе Коэне. А всё остальное — в операторской работе. Мэтью Либатик проделал прекрасную работу, равно точно имитируя бегающий затравленный взгляд, фокусируясь на лице бегущего Макса и работая со светотенью, когда из тьмы выплывает лишь часть лица злобной преследовательницы… Две эти составляющих — музыка и камера — делают»?» образцово кинематографичным, завораживающим зрелищем.

Но это, выходит, не совсем заслуга Аронофски (хотя, конечно, создание саундтрека и работа оператора не обходятся без указаний режиссёра). А что же с тем, что непосредственно относится к епархии режиссёра и сценариста, — с содержанием фильма? Тут всё менее интересно. С одной стороны,»?» — отличная, верибельная и яркая зарисовка сумасшествия «изнутри», в истории кино не так много столь удачных попыток снять фильм с точки зрения ненормального. С другой, никакого особенного содержания, кроме этой формальной, хотя и крайне интересной задачи, у фильма нет. Во-первых, идеи»?» — в значительной степени общее место; сходство с одной из сюжетных линий (равно как и концепцией в целом) «Маятника Фуко» Эко настолько бросается в глаза, что сложно поверить в отсутствие прямого заимствования. Во-вторых, пессимистический взгляд, согласно которому есть вещи, которых лучше не знать, и ignorance is bliss, конечно, выражен в фильме чётко, но поскольку фокальный персонаж с самого начала явственно безумен, это обесценивает его опыт и, следовательно, мораль фильма.

Очень красивое и, так сказать, качественное искусство ни о чём. Волосы на загривке встают дыбом, но обдумывать после титров ничего не придётся. Что тут плюс, а что минус — уж сами решайте. Я немало удовольствия получил от просмотра, почти хочется сразу пересмотреть с начала.

«Пи» — одна из наиболее загадочных лент замечательного режиссера Даррена Аронофски. Картина повествует о талантливом математике Максимилиане Коэне, посвятившем жизнь поиску идеального числа — универсального кода в виде цифр, который мог бы дать ответ на любой вопрос Вселенной и позволил бы поставить все вокруг в зависимость от единых законов, законов математики. «Весь мир — системы», — убежден главный герой. Вычислить закономерности мироздания — ни о чем другом Макс и мыслить не может. Но так ли это просто, как кажется на первый взгляд?

«Пи» берет запоминающимся видеорядом. Внимание зрителя фокусируется на деталях. Ракушка в руках Макса, мозг на станции метро, замочные скважины, дверные замки, индикатор на стене, муравей, испортивший микросхему, судьбоносная клавиша «Return», бесподобная партия японского го, движение по спирали сливок, растворяющихся в кофе, клубов сигаретного дыма — каждый отдельно взятый кадр прекрасен и совершенен. Фантастическая красота! Визуальное исполнение картины идеально. Стоит отметить цветовое решение. Черно-белая стилистика как нельзя лучше передает внутреннее состояние главного героя. Проводя исследования, Макс перестает различать краски окружающего мира. Жизнь представляется ему безликой, серой, как цветовая гамма киноленты. На уровне и музыкальное сопровождение. Психоделическое творение Клинта Мэнселла (камео: фотограф, погнавшийся за Максом в метро) погружает в атмосферу эмоционального напряжения, безысходности, отчаяния. Великолепная актерская работа, несмотря на отсутствие знаменитостей, задействованных в съемках. Театр одного актера — можно сказать о фильме. Действие разворачивается только вокруг Макса, ключевой фигуры повествования, все прочие (за исключением наставника Сола в некоторых моментах) блекнут на его фоне. Режиссер преднамеренно делает акцент на одиночестве главного героя. Шон Гуллетт выложился на максимум. Зритель видит на экране не исполнителя роли, а персонажа. В достижении же подобного результата, как известно, и заключается подлинное актерское мастерство.

Быть может, успех «Пи» обусловлен тем, что работа велась от души? Бюджет картины составляет — смешно представить — всего лишь 60 тысяч долларов. Эта ничтожно малая сумма — пожертвования родственников Даррена. Аронофски, не взирая на обстоятельства, сел за режиссерское кресло, засучив рукава, вооружился ручной камерой и…снял шедевр! Пронзительный дебют мастера достоин восхищения. Выдающееся в своем жанре произведение, «Пи» — это еще и невероятно стильное кино. При этом картина цепляет не только технической, но прежде всего философской составляющей. В рамках постановки глобально-человеческая проблематика и сложнейшие вопросы бытия переплетаются с историей конкретного человека, трагедией личности.

В фильме поднимается немалое количество проблем, одной из которых является проблема познания мира. Что занимает мысли Макса? «Все, что нас окружает, можно понять и представить в виде чисел». Математика повсюду, стоит только приглядеться. В ракушке, лежащей на морском берегу, и даже в самом человеке можно найти систему, подвластную математическому анализу. Система вокруг, система внутри нас! Что если сама природа является хитросплетением формул? Не обращая внимания на учащающиеся головные боли, Макс идет на риск. Не опять, а снова он хочет взглянуть на Солнце. Главный герой ищет абсолютную Истину, точнее сказать, не ее содержание, а числовое представление. Религиозные фанатики, преследующие Макса, уверены, что искомое число — истинное имя Бога, вот почему в этих 216 символах заключена великая сила. «Я избранный!» — в порыве восклицает Макс. Эта фраза символична. Быть может, корень страданий Максимилиана Коэна заключается в том, что он преступил черту дозволенного, пытаясь вкусить запретный плод, познать то, что не положено знать? Имеет ли право ученый заходить в своих исследованиях так глубоко, вмешиваться в процессы мироздания? В состоянии ли человеческий разум постичь устройство Вселенной, упорядочить материю существования?

Даррену Аронофски удается с изяществом раскрыть еще одну проблему — проблему беспомощности гения. Главный герой живет как затворник, аскет, ведет жизнь отшельника, начинает испытывать дискомфорт при общении с людьми, все дальше отдаляется от человеческого общества, от жизни. Он злоупотребляет таблетками, с каждым днем увеличивая дозу, что не может не сказаться на его здоровье. По-иному никак, ведь это его единственное спасение… Разве существует другой способ остановить адские головные боли, которые не дают покоя, выворачивают наизнанку, губят изнутри, сводят с ума? Как различить постепенно стирающуюся грань между реальностью и галлюцинациями, системой и хаосом? Максимилиан Коэн, кто он — гений или параноик, одержимый ложной идеей? Куда движется математик — к Истине или сумасшествию? Вспомнить сцену с мозгом на станции метром, в который Макс тычет карандашом! Последовательность, распечатанная компьютером, может оказаться всего лишь вирусом, сбоем в системе, а искомое число — призрачной иллюзией. Добавить членов иудейской религиозной секты и финансовых аналитиков с Уолл-стрит, стремящихся использовать талант Макса в корыстных целях. Вокруг пылает огонь равнодушия, который герой не в состоянии погасить. Он беспомощен перед жестокостью и безразличием окружающего мира. Он одинок. Обреченность. Холод. Беспросветность. Мрак. Страдания. «Всегда заставляйте зрителя страдать — чем сильнее, тем лучше», — наставлял мастер саспенса Альфред Хичкок. В своей картине Аронофски блестяще справился с поставленной задачей.

И главное, фильм пронизывает идея о простом человеческом счастье. «В жизни есть не только математика!», — изо всех сил пытается донести Сол до своего ученика. Но услышал ли его Макс? Герой не ощущает вкус жизни, ему чужды понятия «Дружба», «Любовь», целью своего существования он считает нахождение искомого числа. Ограждаясь от всего земного, Макс создал собственный крохотный мирок, своеобразный футляр, который составляют многообразные алгебраические формулы, ряд Фибоначчи, золотая спираль… — и все. Душевная пустота. Казалось бы, здесь он в комфорте и безопасности, наедине с самим собой — но приносит ли радость такой образ существования, верен ли путь, то ли это, что нужно? Тень сомнения… Кинолента «Пи» — не о науке, пускай математика и является неотъемлемым элементом повествования. Ключевой момент картины — финальная сцена.

- 255 умножить на 183?
- Не знаю…

Листья клена, колышущиеся на ветру. Солнечный свет, пробивающийся сквозь ветви дерева. Загадочная улыбка Макса. Душевное умиротворение. Гармония. Безграничная любовь к жизни. Взгляд свободного человека, выбравшегося из своего футляра, разорвавшего связывавшие его невидимые оковы. Взгляд, устремленный вверх. К Небу.

Как говорил князь Мышкин: «…неужели в самом деле можно быть несчастным? О, что такое мое горе и моя беда, если я в силах быть счастливым? Знаете, я не понимаю, как можно проходить мимо дерева и не быть счастливым, что видишь его? Говорить с человеком и не быть счастливым, что любишь его! О, я только не умею высказать… а сколько вещей на каждом шагу таких прекрасных, которые даже самый потерявшийся человек находит прекрасными… »

Про эту ленту сказано уже много доброго и дебют 28-летнего Даррена Аронофски за 60 тысяч долларов действительно это заслужил. Однако «Пи», в частности, и кино, вообще, становится очень неубедительным, когда пытается зайти на территорию настоящей философии или науки. Мне кажется, что этот путь закрыт для кино как искусства. Его средства не подходят для этой области человеческого знания, а выводы по поводу любой такой попытки носят только этический характер, что уменьшает КПД всех тех позитивно-научных претензий, которыми располагает режиссер, а часто просто дискредитирует их.

В случае с «Пи» Даррен Аронофски нагружает материю повествования научными и околонаучными фактами, а главный герой его известный математик, который пытается найти математический код Вселенной. Но в том-то и дело, что Макс Коэн (главный герой) никакой не ученый, он простой «алхимик», который ищет «философский камень». Этот образ первых ученых слишком архаичен, чтобы подобный сюжет как-то описывал современность. Такому «алхимику» место среди городских сумасшедших (Аранофски тоже так думает, но немного по другим причинам). Поэтому вполне очевиден и предсказуем финал «Пи», в том смысле, что бессилие перед «Истиной» и неспособность человека выдержать/достигнуть её — вполне логичный исход любого поиска первоисточника. Но поскольку «философский камень» заменен неким числом, а алхимик — математиком, то вроде бы автоматически дискредитируется любое научное любопытство, а когнитивные амбиции человека даже где-то высмеиваются. Но в том-то и дело, что порочен был сам первоначальный посыл и постановка вопроса, поэтому и выводы соответствующие.

Подобный монизм в естественной науке или философии давно пройденный этап. В естественных науках в XX веке всё расшатала квантовая механика, а последние большие философы, которые создавали свои системы и закладывали в их основу одну простую идею, закончились уже в XIX веке, например, Шопенгауэр с непрозрачной мировой Волей или Гегель с постоянно самопознающим Духом. Те монистические системы, которые живы до сих пор — это религиозные системы, что вполне логично: религии слишком консервативны. Мир сложнее любой простой идеи, поэтому и посыл, и выводы «Пи» представляет собой давно отработанный материал. Зрителю же остается простая этическая мысль: стремиться к истинному знанию (во всех смыслах и значениях слова «истинный») вроде бы нехорошо, во всяком случае, опасно. Причем это даже не проблема, это уже ответ.

Здесь, безусловно, читается другая метафора, более конкретная, метафора науки XX века: мол, ядерное оружие, танковые клинья, ковровые бомбометания… это тоже несерьезно и слишком просто.

Однако как кинематографист Даррен Аронофски сработал очень хорошо. Для столь молодого человека со скудным бюджетом он так здорово переодел и преподнес историю «алхимика и философского камня», что его даже можно принять за нечто свежее и актуальное.

Каждый постигает суть мироздания по своему, и в этой работе раскрывается один из способов достижения этой цели и продемонстрированы возможные последствия после удовлетворения этого безудержного желания главного героя.

Ознакомившись с Пи Даррена Аронофски приходишь к выводу что знание, правда о мире, вселенной, боге и их составляющих, тяжела для жизни в целом, и маниакальное стремление её постичь, возможно приведет к душевной и физической травме, оно опасно и деструктивно для дальнейшего проживания в нашем материальном мире. И возможно то, что человек приходя в этот мир не имеет этих знаний, памяти или рефлексов об этом, его бережет? Но ведь автора этой удивительной работы это не останавливает и он все равно продолжает постигать суть всего что внутри нас, снаружи и за рамками материального, неведомого.

Интересен ракурс, взгляд режиссера на то, как постигается бог, природа, жизнь вселенная. В его работах часто прослеживается действительно заинтересованный взгляд думающего, рассуждающего, экспериментирующего, пытающегося понять изнутри суть самого человека, жизни в целом, боге, отношениях и прочем, предлагающего своими глазами увидеть и прочувствовать это, как бы пропуская через себя, погрузившись в атмосферу страданий его персонажей. Его желание через картинку донести довольно сложную информацию восхищает.

Что каждый для себя выведет после просмотра его работ индивидуально, но равнодушным вряд ли кого оставит, я на это надеюсь. Возможно потребуется более глубокое изучения его работ, но уверяю вас, потраченное время стоит того.

Было бы интересно узнать у него самого, а нашел ли он сам ответ на все вопросы мироздания, либо еще находится в поиске, хотя судя потому что он еще жив и в здравом уме, скорее всего нет, хотя кто знает?

Истина

Человечество испокон веков пытается разгадать тайну окружающего его мира. Даррен Аронофски решил разгадать эту тайну на конкретном примере, при помощи математики. Несомненно, это одна из лучших картин данного режиссера.

Черно-белый герой

Фильм приобретает особый стиль при использование черно-белых красок. Рамки, созданные цветами, их прямолинейность и строгость дарят этому фильму оригинальность замысла. Мир, показанный в картине, словно начерчен на графике функций, состоит из чисел и только чисел. Главный герой мечется от одного решения, к другому, блуждает в этом всю свою жизнь. Это система, тонкая и безграничная.

Магия чисел

Главный герой находится в состоянии постоянных душевных исканий, пытается выделить главное, основополагающий пункт человеческого существования. Быть может, это «Золотая середина», «Частица Бога», или просто 3, 14. Он гонится за этим, проживает каждый день в поисках, ждет и верит в собственные математические способности. Жизнь — это формула, а он — гениальный математик.

Грань гениальности и сумасшествия

Плата за гениальность — потеря собственного рассудка. Герой находится в состоянии депрессии, начинает сомневаться, факты настраивают его против собственных же теорий. Его жизнь — сплошная система, полная загадок и недопонимания. Остается только болезненно ждать вдохновения и уверенности в собственной правоте. Состояние потерянности и психического нездоровья помогает почувствовать музыка Клинта Манселя, необычайно подчеркнувшая ритм и целеустремленность фильма.

За каждое открытие приходиться бороться

Рано или поздно наступает момент, когда за твоей идеей начинают охотиться различные обыватели, будь то евреи с религиозным уклоном или обычные люди. Герой вырастил в себе свою идею, пережил все трудности, поборол собственную неуравновешенность, вознесся в собственных глазах. И вот теперь за его работой начинают охотиться те, кто ничего не смыслит в числах.

Стильно и гениально

Даррен Аронофски ставит перед собой цели создания гениальных картин, характерных только его почерку. Холодные и строгие цвета, выделенные крупные планы, ощущение потерянности и обреченности, психическое состояние и полет мысли — все это притягивает взгляд зрителя, дает ему пищу для размышлений.

«Когда я был маленьким, мать учила меня никогда не смотреть на солнце. Но в шесть лет я все-таки это сделал.» (с)

Молодой талантливый режиссер Даррен Аронофски доказал всему миру, на что способен его разум, представив свою дебютную картину «Пи» на кинофестивале «Сандэнс». История об одаренном математике, который обнаруживает загадочный цифровой код, являющийся объектом желания преступников и фанатиков, дала понять зрителям и критикам, что на киноарену вышла новая фигура, заслуживающая внимания.

«Наибольшее количество безумцев — среди математиков.» (Общеизвестный факт)

Можно сказать, что данный фильм дает обширное понятие о жизни математических гениев, о том как они увлечены своими идеями-фикс, и о том, в каком цвете они воспринимают окружающий их мир. Не зря «Пи» — черно-белая кинолента (у режиссера был мизерный сюжет, и на цветную пленку средств не было). Главный герой Максимилиан Коэн страдает от страшнейших мигреней, причиненных ему от долгого смотрения на солнце в детстве. Но он пытается не зацикливаться на них. Его не интересуют развлечения, женщины и еда — он не может ни о чем думать, кроме своей математической загадки. Макс знает — решение рядом, оно лежит на поверхности, но его одуревший от беспрерывной работы мозг, уже не может выдавать разумную информацию.

Коэна начинают завлекать на свою сторону злые силы, притом не только воплощенные алчными аналитиками с Уолл-стрит, но и собственные демоны, таящиеся в его душе. «Математика — язык природы» — заявляет нам в начале фильма главный герой. Увы, кроме чисел он ничего не замечает. В огромной вычислительной машине Макса, под говорящим названием «Евклид», завелись муравьи, которые медленно, но стремительно портят микросхемы. В его мозге тоже появились своеобразные «тараканы», фанатизм Макса доходит до своего апогея — он считает себя посланником Божьим, и что в цифровом коде скрывается вся суть земного бытия. Апофения превратилась в «Господне откровение».

Режиссер создал в «Пи» атмосферу безысходности и помешательства, бесконечных попыток и напрасных усилий. Напряженная музыка Клинта Мэнселла и ведущих электро исполнителей (Massive Attack, Aphex Twin и т. д.) погружает в пучины безумия; заставляет прочувствовать те самые невыносимые головные боли, которыми страдает Макс; сопоставляет вас с главным героем.

Как все же мы хотим найти порядок в хаосе, смысл — в бессмыслице, искусство — в безвкусице. Человек каждый божий день стремиться достичь чего-то немыслимого, перевернуть мир с ног на голову, доказать, что способен на все. Жаль только, великие открытия происходят чуть-ли не раз в столетие, и то — велики ли они на самом деле? Или мы только вообразили, что они такие? И велик ли так человеческий разум, как мы его преподносим в собственных глазах? Увы, сии вопросы навсегда останутся без ответа. Ignoramus et ignoramibus. И пора бы уже смириться.

Вывод: «Пи» — фильм о безумном гении, тайном учении, бирже, каббале, золотом сечении, игре го, и в конце концов, о числе Пи. Даррен Аронофски сумел сделать почти невозможное — заинтересовать несведущего зрителя в одной из самых древнейших наук. Умелое переплетение реального с невероятным дает право относить киноленту как к мейнстриму, так и к арт-хаусу. Но несмотря на все плюсы, довольно заметно, что это дебютная работа. Хорошо это или плохо? Решать вам.

Спасибо за внимание.

8 из 10