Рецензии

Как показывает практика, в современном мире все-таки осталось понятие «магия кино». Ее практически невозможно описать словами, но она все еще живет в сердце обывалого зрителя. Речь идет не о шарме или какой-то определенной концепции, а о духовном заряде, который передается на энергетическом уровне. В этом и заключается основная идея картины братьев Тавиани — «Цезарь должен умереть».

По своей сути, данная лента является неординарным и весьма достойным экспериментом. В фильме снимаются не профессиональные актеры, а самые настоящие уголовники, которые после съемок отправляются не в роскошный особняк, а прямиком обратно в камеру. Фактически, достаточно «оригинальный кастинг» заложил основную суть фильма, а пьеса Шекспира «Юлий Цезарь» стала плодородной почвой для сюжета. Казалось бы, в чем тогда заслуга братьев Тавиани, если кино построилось практически самостоятельно, пускай и с правильной подачи? Ответ прост — работа с актерами. Благодаря тому факту, что в ленте снимаются настоящие преступники, без каких либо знаний и опыта работы в кино, то заставить их творить — весьма непросто. Для этого они должны проникнуться своим образом, снова пережить все земные чувства и стать на одну ступень выше в своем повседневном положении. Думаю, не для кого не секрет, что в тюрьмах выживают только самые сильные и жестокие авторитеты, которые по своему статусу, не могут выражать какие либо эмоции или чувства (за исключением агрессии). Здесь же, нам показывают как опасные для общества люди, снимают с себя оковы своего тюремного образа и переносят внутренние переживания в бессмертное творчество Шекспира. Стоит отметить, что пьеса «Юлий Цезарь» была выбрана неспроста, ведь в ней сочитаются практически все человеческие качества и характеры героев. Более того, ее не так легко адаптировать под современного зрителя. Задача была положена весьма и весьма непростая, но как не странно, она было выполнена с грандиозным размахом. Постановка пьесы получилась действительной живой и неординарной. Если человек не знает, что в картине снимаются заключенные (хотя об этом не раз говорилось), то он может запросто посчитать, что на сцене находятся настоящие мастера своего дела.

«Цезарь должен умереть» — картина не для всех. В первую очередь, ее можно запросто рекомендовать всем любителям Шекспира, ведь перед нами, не адаптация его творчества (как «Ромео+Джульетта») а полноценная классическая постановка, пускай и с двойным смыслом. А вот любителям голливудского «конвеерного» дела, картина может показаться скучной и абсолютно не интересной. Однако, эксперимент Паоло и Витторио Тавиани — стоит считать успешным. Невероятно качественная работа и неординарный подход — сделали свое дело. Современные уголовники показали себя невероятно талантливыми актерами… а ведь их жизнь могла бы сложиться совершенно иначе. У каждого свой путь в этом мире и имя ему — судьба!

10 из 10

На тюремных подмостках разыгрывается «Юлий Цезарь» — бессмертное произведение Шекспира. Хотя роли трагедии разделены между непрофессиональными актера, а вдобавок — преступниками, это не мешает им не просто понимать язык писателя, а по-настоящему чувствовать его и передавать свои ощущения зрителям.

«Цезарь должен умереть» покажется неподготовленному зрителю чересчур скучным: монотонное действие лишь иногда разбавляется «необычной» игрой актеров, прямо-таки своими монологами доставляющими радость всем поклонникам писателя, а театральный кружок ограничиться фактически не спектаклем в красочных декорациях, а лишь репетицией в тюремных стенах.

Братья-режиссеры показали истинный авторский взгляд не только на проблему понимания языка литературы и театра, но и продемонстрировали интересную идею в обличие тюремной безнадеги. Насколько она нова — судить подготовленным кинематографистам, так как мне на ум не приходит ни одного подобного фильма.

Когда Мир весь – большая тюрьма,
Где влачишь свою жизнь за грехи,
Человек либо сходит с ума,
Либо пишет от скуки стихи…
(некто Швейк)

На очередной сцене согласно слову Шекспира умирает очередной Цезарь, исколотый бутафорскими ножами, не забыв попенять Бруту сакраментальной фразой. Традиционная постановка по мотивам трагедии великого англичанина не удивляет ничем, разве что усеченностью версии, однако благодарные зрители устраивают артистам неслыханные овации. Их впечатлило то, что актеры, сняв после спектакля римские тоги, облачаться в тюремные робы и отправятся в сопровождении надзирателей по камерам, ставшим им домом на многие годы. Братьев Тавиани это заинтересовало настолько, что они сняли полудокументальный фильм о том, как заключенные итальянской тюрьмы строгого режима 'Реббибия' репетировали историческое убийство в тесных тюремных коридорах, как обдумывали события трагедии, засыпая на узких жестких кроватях, соотнося происходившее в древнем Риме со своим жизненным опытом. И однажды театр раскрасил их черно-белые жизни яркими красками настоящих чувств, позволив забыть об отсутствии внешней свободы, вместо которой подарил свободу внутреннюю.

Паоло и Витторио по своему обыкновению за исторической драмой спрятали психологическую и социальную, чем видимо и подкупили жюри Берлинского кинофестиваля. Сорок лет назад в их фильме 'У святого Михаила был петух' узник уже раздвигал стены тюрьмы, осознав, что дух веет, где захочет. Братья снова вернулись к размышлениям об ограничениях воли. Однако не видать бы мэтрам Золотого Медведя, если бы не воспитательный резонанс картины. Как же, как же – матерые уголовники, убийцы, наркоторговцы и члены Каморры зачитываются бессмертным Уильямом и переоценивают свои поступки, воплощая его пьесу на сцене. Вот же она целительная сила искусства на лицо. Вот же пример того, как превратить ассоциалов в сознательных граждан. Да вот только нельзя не заметить, что актеры из преступников получились не ахти какие. Там где надо показать глубину характеров персонажей и овладевающими ими эмоциями арестанты попросту срываются на пафосные крики, демонстрируя отсутствие воображения. В фильме есть лишь одна сильная по оказываемому воздействию сцена. Брут и Марк Антоний отрабатывают свое выступление перед римлянами после смерти Цезаря перед случайными зрителями, высунувшимися из окон своих камер. Поражает не сила их речей, а реакция слушателей, подобно флюгеру, меняющих свою точку зрения со сменой оратора. Народное волеизъявление в действии. Так отчего мы должны восхититься весьма любительским представлением?.. Аплодировать можно разве что смелости задумки.

Шекспир не писал для гениев или примерных мальчиков, он потому и глыба, что спустя века все подмеченное им актуально, и страсти, кипящие в его произведениях понятны каждому, ибо человеческие весьма. И нет ничего удивительного в том, что люди, у которых масса вынужденно свободного времени, ухватившись за возможность чем-то его занять, как за соломинку, прониклись талантливейшим контекстом. Как не старались уважаемые мной итальянские неореалисты продемонстрировать меняющийся мир вокруг артистов, позволив появляться цвету в кадре лишь на сцене либо в моменты, когда персонажи погружены в раздумья над ролью, пресловутое «не верю!» так и рвется с губ. А вслушиваясь в финальную реплику одного из заключенных о том, что он понял где находится только после соприкосновения с искусством, хочется цинично ее подкорректировать, заметив, что после того как на голову свалилась нечаянная слава тяжело осознать, что ты не перестал быть перевоспитываемым.

На сцене идет постановка «Юлия Цезаря» Уильяма Шекспира. Финальная сцена: терзаемый страстями Брут бросается на свой меч, гаснет свет, актеры выходят на поклон, зал их встречает бурной овацией. После все расходятся, а охранники уводят актеров по камерам — действие происходит в итальянской тюрьме «Ребибия», а все участвующие лица — реально осужденные преступники.

Итальянские классики Паоло и Витторио Тавиани, обоим уже за восемьдесят, получили со своим полудокументальным фильмом «Цезарь должен умереть» главный приз Берлинского кинофестиваля 2012 года. Как и большинство подобных фестивальных картин, эта лента не будет удостоена вниманием широкой публики, ее трудно найти в кинотеатрах и ее удел — сугубо узкая и подготовленная аудитория, готовая воспринимать серьезное авторское кино. Сам факт существования профессиональной театральной труппы в тюрьме для особо опасных преступников может показаться удивительным российскому зрителю, привыкшему к реалиям отечественной пенитенциарной системы. Тем не менее, данное кино основано отнюдь не на художественном вымысле, в главных ролях — реальные заключенные, отбывающие от 15 лет до пожизненного срока. И это кардинально меняет восприятие фильма.

«Удивительно как в школе я мог считать Уильяма Шекспира скучным?!» — спрашивает сам себя один из заключенных. В течение всего фильма мы наблюдаем, начиная от кастинга, и заканчивая спонтанными репетициями на дневной прогулке, как в итальянской тюрьме готовится очередная постановка классического произведения Уильяма Шекспира. При этом каждый из актеров все больше и больше вживаясь в роль, как бы это пафосно ни звучало, открывает для себя волшебную силу искусства. Тема влияния искусства, творчества на людей, помещенных в искусственные условия изоляции, в частности отбывающих наказание, вполне может служить основой для какого-нибудь серьезного исследования в области психологии. Братья Тавиани же не столько исследуют эти вопросы, сколько в реалистичной манере фиксируют те удивительные перемены, которые имеют место быть в реальной действительности. В тех ограниченных условиях, в которых оказались эти люди, очень трудно рассчитывать на нормальную жизнь, трудно иметь какую-то цель в жизни, трудно вообще продолжать жить, когда заранее знаешь, что, возможно, у тебя никогда больше и не будет никакой другой жизни. Можно целыми днями лежать и смотреть в потолок, чем и заняты в большинстве своем заключенные, но как только им предоставляется возможность проявить себя в чем-то настоящем, никто не жалеет себя, а сама постановка становится для каждого смыслом жизни. Проживая жизнь Юлия Цезаря, Брута, Кассия и других великих личностей, преображаются и сами уголовники. Эта постановка для каждого из них не просто очередная роль, но возможность прожить другую жизнь, почувствовать другие эмоции и, самое главное, подарить свои эмоции кому-то другому, поделится ими с миром. Но тем честнее выглядит и финал фильма, потому что, испытав однажды свою значимость, познав свои возможности, человек начинает явственнее осознавать то, что он потерял. А преступник всегда останется преступником даже тогда, когда он играет Юлия Цезаря.

Если у меня есть на то моральное право, хотелось бы сказать и пару чисто формальных слов. Понятно, что авторское кино не стремится, а во многих случаях даже чурается, угождать зрителю, заставляя порой продираться через собственный киноязык. Тем не менее, представляется, что сделай браться Тавиани свой фильм немного художественнее, придай ему хоть немного драматизма, он бы от этого только выиграл. По факту же «Цезарь должен умереть» представляет собой такой спектакль в фильме, разыгранный в условиях тюрьмы и сам по себе мало интересный. Самой же жизни как актеров, так и тех кто им помогает в нем практически нет. А ведь именно они делают этот фильм достойным внимания, именно благодаря ним он поднимается на самый высший уровень, отмеченный на Берлинале. Увы, обо всем этом режиссеры предоставили возможность додумывать самим зрителям, ограничившись лишь функцией документалистов.

«Его смерть откроет им глаза на их жизнь», — хороший слоган для фильма, да? А самое главное — убедительный. Вот только ничего и никому «его смерть» не открыла.

Задумка гениальна — показать перевоплощение заключенных во время подготовки к спектаклю — но так и осталась задумкой. Да и, если говорить честно, она далеко не режиссерская. Это прописная истина — искусство облагораживает человека. А тот, кто хоть раз играл какую-либо роль помимо Колобка знает, что без перевоплощения не обойтись никак.

Фильм, по заявке, должен был раскрыть нам отношения между заключенными во время репетиций, вместо этого в середине фильма Цезарь отступает от сценария и ни с того, ни с сего начинает выяснять отношения со своим партнером по сцене, и все раскрытия на этом закончились.

А То, что для меня стало совсем непонятным, так это цель фильма, его сверхзадача, проще говоря, зачем его сняли? Я не знаю.

Вдобавок ко всему, динамика фильма абсолютно посажена. И спасти его могли только отдельные сцены, если бы были наполнены всевозможными приемами, чего нет. Есть только вгоняющая в депрессию музыка и долго тянущиеся кадры, наводящие тоску — может это и хороший режиссерский ход, создающий атмосферу тоскливой жизни в тюрьме, но от этого наша жизнь в зале тоже стала тоскливой (скучной), так разве это хорошо?

Но, не смотря на все недостатки, в фильме есть и плюсы. Порой Интересно смотреть на актеров, особенно во время кастинга на роли, есть пара интересных фраз, которые остаются в памяти: «нас надо называть не заключенные, а — смотрящие в потолок» или

«с тех пор, как я открыл для себя искусство, моя камера стала для меня настоящей тюрьмой», а все остальное, увольте, сделал Шекспир.

После просмотра эту картину мне тяжело называть фильмом. По мне, так это только зарисовка, туманная заявка на фильм. Но посмотреть стоит, хотя бы для того, чтобы знать, что происходит в мире или чтобы во время фильма вас осенила какая-нибудь гениальная идея, потому как на фоне абсолютно монотонной музыки очень хорошо думается или спится, в чем я убедилась, глядя на соседей.

6 из 10

Фильм, более чем наполовину состоящий из документальных съемок, рассказывает о постановке пьесы Шекспира в римской тюрьме.

Тюремно-криминальная тема довольно популярна в нынешнем кинематографе, но братья Тавиани показали ее под новым углом. На первый взгляд, «Цезарь должен умереть» — это фильм о Шекспире — большую его часть занимают диалоги древнеримских героев, а накал страстей вызывают судьбы Цезаря, Брута и Марка Антония. Однако эпилог раскрывает истинное значение ленты: через классических персонажей показать личности и судьбы актеров — судьбы, порой, не менее сложные и интересные, чем у героев исполняемой ими пьесы.

На протяжении всего фильма мы наблюдаем, как исполнители ролей пытаются понять своих персонажей, пропускают их поступки через себя. «О, если б можно покончить с духом Цезаря без крови!» — восклицает актер и в следующую секунду, потрясенный, обхватывает лицо руками. Ведь это и его собственная история: однажды он тоже не смог обойтись без крови.

«С тех пор как я открыл для себя искусство, моя камера стала для меня настоящей тюрьмой» — в этом фильме актеры играют самозабвенно и ярко. Их собственная жизнь с воспоминаниями о мафии и торговле наркотиками переплетается с драмой Древнего Рима, и в смешении возникших эмоций рождается «Цезарь должен умереть».

Братья Травиани сняли очень благородный фильм, что бы это ни значило.

7 из 10

Ни камни башен, ни литые стены,
Ни подземелья душные, ни цепи
Не могут силу духа удержать;
Жизнь, если ей тесны затворы мира,
Всегда себя освободить сумеет.
Уильям Шекспир. «Юлий Цезарь»

Кинематографическая карьера итальянцев Паоло и Витторио Тавиани длится уже без малого шестьдесят лет. Всё это время братья стабильно снимают хорошие картины, быть может, без революционных прорывов в форме, или исключительных откровений в содержании, но зато и без кризисов и провалов. «Уже не молодые ребята», как сами режиссёры себя называют, являются любимцами различных киносмотров и заслуженно обладают некоторым количеством наград. Последняя их лента, «Цезарь должен умереть» получила в этом году «Золотого медведя» Берлинского кинофестиваля. Надо полагать, жюри было подкуплено мастерским переплетением вечных вопросов и современных социальных проблем, сочетанием высокой поэзии Шекспира и сцены тюремного театра.

Восторженный зал рукоплещет завершившим своё выступление артистам. Потихоньку зрители расходятся по домам, а выступавшие… по камерам. В полудокументальной манере братья Тавиани расскажут нам о том, как заключённые итальянской тюрьмы строгого режима готовились к постановке политической трагедии Шекспира «Юлий Цезарь». Как они проходили кастинг, учили роли, репетировали, наконец, вдохновенно играли на сцене. И всё это в обрамлении камерных стен, решёток на окнах и лояльной, но оттого не менее суровой охраны.

В образе легендарных исторических фигур, Цезаря, Брута, Кассия, Антония и других выступают наркоторговцы, мафиози и убийцы. Некоторым из них не суждено когда-либо вдохнуть воздух свободы. Но это вовсе не означает, что они не люди. Все они персонажи колоритные, каждый обладает уникальным характером, а некоторым и вправду место не за решёткой, а, как минимум, на сцене Бродвея. Они, как могут, привносят в непростые роли собственный опыт, талант и мировоззрение, и параллельно переосмысливают свои судьбы через трагедии героев великого поэта. Оказывается, что и Шекспир, и Цезарь не многим отличались от итальянских уголовников XXI века, поскольку задавались теми же неразрешимыми проблемами совести и морали, и сталкивались с такими же проклятыми вопросами жизни и смерти.

Наблюдая за репетициями заключённых, мы как бы невзначай узнаём о подспудных реальных конфликтах между ними, о вселенской тоске, испытываемой каждым из них по ночам от бесконечного вглядывания в потолок, о том, что у них от тюремной баланды проблемы с желудком, и о том, как тяжко годами напролёт обходиться без женщины. Но Тавиани умышленно предпочитают не копать слишком глубоко. Сопутствующие подготовке спектакля обстоятельства они отмечают лишь лёгкими штрихами. Не давая сюжетного развития повседневным бытовым проблемам, они подчёркивают их эфемерность, возвышая над всем бренным вечные строки Шекспира.

Режиссёры пытаются уловить сложный, длительный, почти незримый процесс перерождения преступников. Конечно, проявляется это лучше всего во время чтения стихов трагедии, когда душегубы и контрабандисты возвышаются до масштабов гигантских исторических персон и наполняются благородными страстями, некогда определившими судьбы мира. Мудрые старцы Тавиани, конечно же, не испытывают никаких иллюзий по поводу чудодейственных сил искусства. На примере заключённых, играющих Шекспира, они показывают, что искусство способно возвысить человека над его бренным существованием, но лишь ненадолго. Искусство не разрушит стены камеры, не снесёт решётки с окон, но оно может поднять человека над этими неудобствами. Искусство не способно осчастливить, скорее даже наоборот, о чём говорит в финале один из заключённых. Но искусство расширяет наш мир, наполняя жизнь, даже если это жизнь за решёткой, значением и смыслом.

Конечно же, тюрьма у Тавиани это не просто заведение, где людей держат под стражей за их прегрешения, это ещё и ёмкая метафора. Метафора ограниченности жизни каждого из нас. Мы все немного заключённые своих пороков, бытовых проблем, и чьей-то внешней воли. Мы не можем вырваться за определённые судьбой рамки, но и в их пределах мы можем очень многое. Даже находясь в тюрьме, герои фильма Тавиани открывают для себя огромный новый мир.

9 из 10

С тех пор как я открыл для себя искусство
моя камера стала для меня настоящей тюрьмой (с)

Литература бессмертна. Это неоспоримый факт. Буквально каждое литературное произведение можно спроецировать на современную действительность. Режиссеры Тавиани экранизировали «Юлия Цезаря» Шекспира на тюремных подмостках с непрофессиональными актерами и минимальным бюджетом.

Заключенным тюрьмы Ребибия предлагается пройти кастинг для театральной постановки. Все попавшие в постановку люди будут находиться в тюрьме до конца своих дней. Они настолько проникаются своими ролями, что начинают воспринимать своих героев как самих себя.

Тавиани поставили картину, которая заставляет зрителей задуматься. Создатели не дают ответов, а раскидывают для внимательной части публики зацепки, которые, при желании можно распутать.

Сценарий режиссеров интересен задумкой, но его воплощение далеко от идеала. Братья начинают задавать вопросы, но будто пугаются и оставляют свои начинания на полпути. Зато финал, опрокидывающийся на зрителей, не оставляет равнодушным никого и расставляет все по своим местам.

Операторская работа слишком незаметна, фильм сам по себе медленный и бездейственный. Операторы должны были попытаться ускорить картину, а смогли лишь усилил эффект «пустоты».

Выбор цвета – одно из лучших решений создателей картины. Цветными сценами в фильме показана только настоящая жизнь - либо вне сцен тюрьмы, либо, когда сами заключенные чувствуют себя живыми.

Актеры – действующая сила картины. Несмотря на отсутствие образования, их желания и стремления сделали свое дело. Герои не кажутся картонными, а наоборот обладают прошлым, своим собственным мнение о настоящем и желанием жить дальше.

Саундтрек добавляет так недостающей фильму глубины. Почти не различимые мелодии накладываются на долгие эпизоды, помогая зрителям сопереживать героям картины.

«Цезарь должен умереть» - картина настолько тонкая, что ее лучше всего смотреть в оригинале с субтитрами, чтобы не пропустить ни единой эмоции, которые вкладываются актерами в их игру и речь.

«Весь мир – театр, а люди в нем актеры» - писал Шекспир. Братья Тавиани воплотили эту мысль в кино. Несмотря на то, что картина получилась несколько однообразной и мало эмоциональной, их попытку можно считать весьма удачной.

После этого фильма еще некоторое время сидишь в зале неподвижно — смотришь титры, сердце колотится — успокаиваешься. И сказать особо нечего встречному спросившему «ну как тебе фильм?».

Фильм однозначно понравился, фильм поражает своей идеей и постановкой. Современная постановка Шекспировского Цезаря + жизненная драма каждого актера-заключенного, причем каждый актер играл самого себя, именно заключенного тюрьмы Ребибия.

Искусство преображает каждого, каждый в своей роли находит самого себя, в каждой постановке своя жизнь, со своим хаосом и свая драма со своей трагедией.

Поразило актерское мастерство обычных заключенных. Даже никак не мог поверить что в фильме задействованы заключенные, особо опасные преступники, а не профессиональные актеры.

Если спросить «в чем же смысл и идея фильма» — конечно тут можно ответить — в эмоциях вызываемых картиной, но не только. Ведь кажется основной смысл именно в величии Искусства, как исцеляющего, открывающего глаза, сердце и душу. Фильм — который как многое настоящее кино будет еще долго жить внутри смотрящего!

Фильм одновременно и художественный, и документальный, рассказывает о театральной постановке пьесы Шекспира «Юлий Цезарь» в одной из тюрем Рима. Все роли исполняют настоящие заключенные, которые играют и самих себя и героев шекспировской трагедии, многие из них осуждены на пожизненный срок. Слоган фильма: «Его смерть откроет им глаза на их жизнь», и в этом и есть его суть — во время репетиций и подготовки к спектаклю заключенные задумываются о смысле своего существования, свободе, предательстве, дружбе и т. д., то есть по сути о вещах, о которых раньше они вряд ли думали. Прикосновение к искусству оказывает на них огромное влияние, заставляя по-другому взглянуть на мир, при этом в фильме наглядно не раскрываются их мысли по поводу прошлой жизни, мы не можем доподлинно узнать, сожалеют ли они о совершенных преступлениях или нет, об этом можно только догадываться, исходя из контекста, но во время просмотра я почему-то испытывала к ним сочувствие. Многие могут возразить, что убийцы, гангстеры и воры этого не заслуживают, но здесь речь о сочувствии иного рода, потому что их жаль не потому, что они сидят в тюрьме за свои преступления, а потому, что они слишком поздно открыли для себя то, что, возможно, могло бы их от этих преступлений удержать, а именно — любовь, в данном случае к искусству, которая способна делать людей лучше. Я, по крайней мере, в это верю.

Фильм стоит смотреть уже ради одной оригинальной идеи, и, конечно, ради актерской игры — никогда не подумала бы, что воры, наркоторговцы и мафиози могут так тонко чувствовать Шекспира и быть такими хорошими актерами, при том, что никакого специального образования у них, естественно, нет — один лишь талант от природы.

Всем-всем-всем очень советую посмотреть этот фильм при первой же возможности.