Рецензии

Знаете, что делает человек в тяжелые времена? в грустные, унылые... он опирается на что-то хорошее, что было в его жизни.

У меня это было детство. пускай бедное, скромное и друзей было мало особенно в раннем возрасте. Я была счастливым, любимым ребёнком, хоть и вели со мной беседы как со взрослой, называли вещи своими именами, показывали примером. Мы с мамой проводили много времени, смотрели фильмы на старом чёрно-белом телевизоре. Один из них 'Весна на Заречной улице'. Эта история не только про светлое чувство, эта история про людей.

Про рабочих парней, про девчонок с престижным образованием, про обычную жизнь, которой наше поколение так стыдится. НАДО ВСЁ И СРАЗУ. надо денег, надо гаджетов, надо шмоток, поездок, то сё, а душа на каком месте в порядке этих ценностей?

Вот она молодая девушка, учитель, укутанная в шаль. Вы видели сейчас девчонок укутанных хоть во что-нибудь? мороз, ветер, а она дурочка щиколотки демонстрирует. а парни? Герой не программист, не блоггер, у него образования то, толком нет. Простой рабочий человек, он не стыдится своей не образованности, своих не знаний, он разгильдяй, но с таким огромным сердцем. Что простота его поступков и помыслов трогает за живое.

Умели снимать и играть. всегда были плохие люди, но транслировали то другое!

Мы привыкли принимать за норму, что надо хватать побольше, и никакие методы не позорны. Цель оправдывает средства. Никто никому не должен. Мол спокойно продай всё святое и важное ради выгоды, малыш. ради комфорта зайка.

Наглая ложь! Это на самом деле удел слабых, трусливых, ничтожных людей.

Есть фильмы из нашего давнего прошлого, которые я пересматриваю всегда, когда они идут по ТВ. Это фильмы о временах, когда было гораздо больше искренности и теплоты в отношениях, когда ещё не было так привычно теперь разделяющих нас железных дверей, когда мы запросто ходили к соседям смотреть телевизор и спокойно занимали у них 3 рубля до зарплаты. Это о времени, когда всё было просто и понятно, и мы спокойно могли гулять по ночам, не опасаясь за свою жизнь. Это о времени, когда мы были молоды и счастливы и ещё вся жизнь была впереди и казалась бесконечной. Это о времени, когда появлялись такие сильные и глубокие фильмы, которые мы с удовольствием смотрим до сих пор. А раз их показывают, значит (используя современную терминологию) рейтинг таких фильмов очень высок, ведь на телевидении - куда теперь без рейтинга? Это о времени, которое мы вспоминаем с теплотой и ностальгией, когда любовь рождалась не обязательно в концертных залах или тиши библиотек, а и в грохоте заводских цехов или в классе вечерней школы рабочей молодёжи. Это о великом и непростом времени, когда создавалось наше СЕГОДНЯ, и о людях, которые это будущее творили!

10 из 10

С фигурой Марлена Хуциева не просто так ассоциируется та самая 'хрущевская оттепель'. Среди множества партийных, классово-верных режиссёров он стал чуть ли ни первым, кто средствами киноязыка отказался от индустриальной пропаганды пролетариата в стране, только-только отвергнувшей культ личности Сталина. Тем самым, Хуциев выдохнул немного воздуха свободы, так необходимого Советским творцам будущего: Параджанову, Тарковскому, Шепитько. И необходимого самой стране, где великолепных постановщиков губила политика государства. Наконец-то восторжествовал лозунг 'фильмы ради искусства', хоть и ненадолго, не раскрывшийся до максимума, всё равно оставивший заметный след в истории мирового кино.

Самое главное, дебютная работа Хуциева 'Весна на Заречной улице', снятая совместно с однокурсником из ВГИКа Феликсом Миронером, - это кино для людей и про людей. Не приправленное рабоче-крестьянским духом стремления к идеалам коммунизма, оно блестяще передает быт и социальную структуру тех лет. Оно рассказывает самую обыкновенную историю о любви, об отношениях двух молодых людей. Сталевар Савченко, сыгранный будущим народным артистом РСФСР Николаем Рыбниковым, передовик производства на местном заводе, беззаветно влюбляется в свою учительницу Татьяну Сергеевну (актриса Нина Иванова) - не престарелую вредную женщину, а молодую, красивую девушку... тоже вредную, как кажется поначалу. Или, скорее, очень закрытую. Она предстаёт далёкой от здешних реалий персоной и словно боится промышленного города, его общества и порядка. Воспитанная на идеалах поэзии, классической музыки, Татьяна никак не сближается с Сашкой Савченко, даже дружески, не то что сердечно.

А Савченко этого ой как хочет! Ещё при первой встрече он пытается деревенским флиртом соблазнить девушку из, по сути, другого мира и проваливается: она ведёт себя максимально прагматично, закрывается чуть ли не до беглого отторжения. И дальше ситуация не облегчается, отношения учитель-ученик продолжают мучить сталевара. Но почему? Ведь можно просто бросить всё и пойти к хабалке Зине - та отдастся с распростёртыми объятиями, да и подобных ей немало: например, дружок с гитарой постоянно таскает вокруг себя девок, нисколько не стесняющихся провести вечер с достаточно подозрительным мужиком. Нет, Саша всеми силами старается понравиться учительнице, как может. А может он максимум дедовскими методами, отчего беснуется на уроках в попытках привлечь внимание и увиливает за Татьяной Сергеевной после них, словно мальчишка. Мальчишка, переросший молодые годы с кочергой в руках, не видевший их в принципе... Начинаешь понимать, что его чувства не такие, какими были раньше. Он хочет, чтобы Татьяна не стала для него девушкой на пару недель.

Получается, что из-за желания понравиться он раскрывает в себе ранее невиданные черты, причём так и не проникнувшись к академической культуре. Хорошим моментом сблизиться с Татьяной Савченко так и не воспользовался, когда тихо сбежал из комнаты с радио, транслировавшем музыку Рахманинова. И стихи не получились, не нашлось страсти к ним. Литература как была далека герою, так и осталась. Тут следует уточнить, что его образ остаётся постоянным, он нисколько не меняется. Он только раскрывается, так сказать, перевоспитывается без прямой сути перевоспитания. Деревню из Савченко не вытащишь, но вот прекрасное начинает выступать. Можно сказать, Татьяна оказалась ему нужна еще и для истинного взросления, отхода от затянутой пубертатности, отчего метафорически интересной выглядит профессия последней. Раскрываются личностные черты Александра, он начинает задумываться о движении к вершинам вроде прославления фамилии. А отказ в отношениях, брошенный однажды из уст героини, вызывает искреннюю и чудовищную обиду, грусть в душе взрослого дядьки, невольно западающую внутрь зрителя.

Но интересно то, что ситуация действует и наоборот: учительнице нужен Савченко. Потому что он единит девушку с рабочим городом. Потому что он также раскрывает её человеческие чувства. Она начинает восторгаться всплеском огня в цеху, думать романтически, и пьяный, не подобно Блоковскому образу, смиренному и оглушенному, раскрытый Сашка становится вдруг кем-то особенным. Тот самый, кто раньше казался раздолбаем, отныне привлекает внимание, а любое упоминание невольно отражается на лице героини заинтересованностью. Важно и то, что она перестаёт быть высокомерной особой: начинает открываться населению, собственным ученикам, в которым видит друзей, а не здоровых школьников; улыбаться; смущеннее реагировать на беседы про амурные думы Савченко. Становится понятно, что Татьяна - женщина, а не пролетарская холодная машина. И ей важно в первую очередь не строить коммунизм, не быть строгой и закрытой училкой, а жизнью дышать. Поэтому она однажды заплачет, когда устанет терпеть отторжение людей, вызванное интерпретацией физического закона на общество, где действие равно противодействию.

А вместе с весной приходит оттепель. Оттепель в жизни города, которая уже никак не связана с Хрущевым. Заречная улица словно выходит из спячки. На смену тёмным вечерам в школе приходят яркие и живописные места. Как раз с наступлением первых теплых дней приходит и такое ожидаемое перевоспитание героев. Зрительски это крайне важно ощутить, ибо драма Савченко успела по-настоящему в неё поверить, как и в намерения оного. С зимой чувства сталевара только подтвердились, он по-прежнему влюблен в Татьяну. А финал символически, с многоточием на конце, намекнет на незаконченность рассказа. Финал вернёт надежду на светлое продолжение, а не на печальное окончание истории. Вообще, в плане художественного символизма создатели постарались очень объемно, что может не показаться на первый взгляд. В этом смысле 'Весна на Заречной улице' является неповторимо особенным кино. Неудивительно, что именно с него открылась новая эпоха Советской кинематографии, впервые серьёзно отмеченной за рубежом в целом, множеством различных произведений. Фильм неявно проносится сквозь историю СССР, через революцию и Великую Отечественную войну, вырисовывая как бы уход тех времен и нашествие новизны. И да, никакой должной новизны так и не пришло. Кино в Союзе так и осталось рычагом пропаганды вплоть до перестройки. Но если бы не работа Хуциева и Миронера, то, возможно, зарекаться в той стране об искусстве вообще бы не приходилось.

Но самое главное, что отразилось в 'Весне на Заречной улице' - это обыкновенная жизнь. Жизнь без серпа и молота в руках, без коллективного восхваления идей Ленина. Даже завод в городе выступает третьестепенным объектом, потому что является совершенно ненужным в жизнях героев, авторы с нарочной иронией выделяют ему лишь несколько минут хронометража (хотя съёмки в цехах выглядят так же впечатляюще, как и в других местах). Но также они не унижают страну, не маскируют какой-то деструктивный скрытый смысл и не принижают граждан. Режиссёры напомнили простым гражданам, что жизнь - вот она, подобно картине. Неудивительно, что люди шли в кинотеатры толпами, в итоге - более 30 миллионов человек. Им было необходимо осознать, что они не проклятьем заклейменные.

9 из 10

Люблю этот фильм с детства.

Всё в нём замечательно: и игра актёров, и сюжет, и музыка. Что-то в «Весне на Заречной улице» особенное есть. Возможно, просто история этого фильма чиста, как первый снег, а постановка безмерно талантлива? Ведь мало сказать. Важно слово облечь в красивую форму, чтобы за душу брало.

Главная героиня — достойная, строгая, отстранённая учительница, которая в тайне мечтает о каком-то интеллигентом герое «своего романа». Наверное, вроде Александра Блока.

Но влюбляется в неё совсем другой человек. Человек простой, из рабочих, но попрошу не путать с «быдлом», которое может посчитать, что «это списано с них», они ж тоже такие… простые, да «из народа». Нет, герой Рыбникова (как и большинство героев советских кинокартин) — человек с достоинством и, по сути, хороший человек. Пусть он и не всегда поступал правильно, но уязвлённое самолюбие давало о себе знать.

В их лёгкой и весенней истории любви нет трагедии, хоть и есть безответность. А к концу фильма уже не понять, безответность ли? Многоточие — это когда многое осталось впереди.

Фильм не только нежный, чистый и душевный, он ещё и жизнеутверждающий. После просмотра остаются очень приятные ощущение, словно действительно… весна пришла. А ещё это кино очень жизненное. Оно рассказывает о том, что иногда полезно выйти из своего мирка и познать другой. И это будет не предательство принципов, а расширение мировоззрения. Ведь порой всё не такое, каким кажется на первый взгляд.

10 из 10

Люблю этот фильм с детства.

Всё в нём замечательно: и игра актёров, и сюжет, и музыка. Что-то в «Весне на Заречной улице» особенное есть. Возможно, просто история этого фильма чиста, как первый снег, а постановка безмерно талантлива? Ведь мало сказать. Важно слово облечь в красивую форму, чтобы за душу брало.

Главная героиня — достойная, строгая, отстранённая учительница, которая в тайне мечтает о каком-то интеллигентом герое «своего романа». Наверное, вроде Александра Блока.

Но влюбляется в неё совсем другой человек. Человек простой, из рабочих, но попрошу не путать с «быдлом», которое может посчитать, что «это списано с них», они ж тоже такие… простые, да «из народа». Нет, герой Рыбникова (как и большинство героев советских кинокартин) — человек с достоинством и, по сути, хороший человек. Пусть он и не всегда поступал правильно, но уязвлённое самолюбие давало о себе знать.

В их лёгкой и весенней истории любви нет трагедии, хоть и есть безответность. А к концу фильма уже не понять, безответность ли? Многоточие — это когда многое осталось впереди.

Фильм не только нежный, чистый и душевный, он ещё и жизнеутверждающий. После просмотра остаются очень приятные ощущение, словно действительно… весна пришла. А ещё это кино очень жизненное. Оно рассказывает о том, что иногда полезно выйти из своего мирка и познать другой. И это будет не предательство принципов, а расширение мировоззрения. Ведь порой всё не такое, каким кажется на первый взгляд.

10 из 10

Нужно много этического мужества, чтобы признать для себя добро высшим благом, поскольку тем самым человек подводит себя под вполне всеобщие определения…. Добрым человеком способен быть каждый, кто этого пожелает, для зла же всегда нужен талант.

(Сёрен Кьеркегор. Или-или)

За окном равнодушный мороз, изнурительный день превратил тело в кожуру перезрелого лимона, и все-таки я счастлив — единственно потому, что зачем-то включил «Весну на Заречной улице».

Сперва признаюсь. Мне всего 20 лет. Я никогда не ходил в красном галстуке и не встречал ни единого октябренка. Я никогда не пел про вечно молодого Ильича и никогда не считал «Волгу» хорошей машиной. ХХ век для меня — это войны, революции, Хиросима, репрессии и все такое. Но…

Сегодня у меня на экране тоже XX век. А бомба почему-то взорвалась только одна: выпустив на свободу миллиарды частиц света. И взорвалась она так нежно и деликатно, что я даже не обжегся.

Я не знал, что можно снимать шедевры так ослепительно просто. Я не знал, что можно снимать фильмы так нравственно, не говоря о морали вовсе. Я не знал, что глубина может даваться так легко. Хотя секрета в этом нет: просто глубина найдена в правильном месте.

Как же здорово, как звонко на душе оттого, что все еще помним мы о фильмах, которые не стесняются своей правильности. Которые лучисты, искренни и чисты, легки и свободны от пошлости, неуместной иронии, воинствующего цинизма. Этот фильм делится с нами радостью, что люди могут быть хорошими, верными, что они могут и однажды захотят тянуться к свету, знаниям, идеалам, нежной и робкой вневременной любви. Это нормально, а все остальное — не дух времени, а всего лишь слабость души.

Кто хочет получить заряд добра — включайте «Весну…». После этого фильма хочется высоко поднять голову, с сожалением отвернуться от современных рекламных слоганов, и бодро пойти навстречу следующему утру банальной походкой хорошего человека: работяги, семьянина, друга.

Оцениванию не подлежит.

Дорогие учительницы (а чаще не очень дорогие) половозрелого возраста, любящие музыку и желающие выйти замуж за сталевара! Не ваша и не моя в том вина, что сталевары-стахановы нынче перевелись в нашей стране, а труд простого рабочего плохо пропагандируется. Да и людей с высшим образованием сейчас столько, что собрать их под окнами вечерней школы можно только за очень большие деньги. Это ничего. Можно ведь и деньги найти и снять еще один такой добрый и хороший фильм, потому как весна — она все равно придет, далекие холодные улицы покроются спелыми абрикосами и цветущими пальмами, а любовь к большому, пропахшему потом, сталевару, так нечаянно нагрянет, что никакой попутный транспорт не поможет вам от нее сбежать. От любви, как я понимаю, вообще не сбежишь.

Фильм же не об этом, а о том, что в этой самой любви нужно быть попроще. нечего сидеть себе да строить из себя умных, отзывы всякие писать, бросайте-ка к волосатому черту все эти свои гимназии и давайте куда-нибудь в тундру. Не захотите сами, так сошлют. Посмотрите, на самом деле, насколько хорошо упитаны актеры на экране фильма 1956 года, это они явно не на продуктах из «пятерочки» так раздобрели. Да и кто не хочет снова попасть в среднюю школу. Законопроект тоже должно быть уже готов, там черным по белому будет написано «считать „Весну на Заречной улице“ исторической правдой и прямым указанием к действию».

Да я сам хочу быть учительницей литературы, чтобы преподавать у целой толпы известных актеров. А уж когда музыка зазвучит и Рыбников своим простецким баритоном затянет об улице, что и в непогоду дорога и по которой голубей гонял, чтобы хоть раз поесть по-человечески, то я сам тут же умильно заплачу. Все мы должны внести посильный вклад в общее дело. Хотя бы смотреть и пересматривать этот любимый фильм и грозно негодовать, если на экране мелькнет тунеядец, который не желает учиться или хозяйская дочка, желающая увести чужого металлурга. Придет наш парнишка, прочитает стишок о любимой пятой домне и вновь загорятся наши сердца пламенным огнем. Таким, что никакой МЧС не потушит. Ура, товарищи!

В общем, вывод по фильму у меня следующий, — работать нужно, работать. Счастье в труде, а не в чем-то другом. Турбину нужно любить, она самая жгучая, самая красивая и самая ценная.

Прекрасный, восхитительный фильм о трудностях проблемы выбора между двумя видами искусства, между двумя дисциплинами — музыкой и литературой!

Главный герой Саша Савченко — лучший сталевар завода, душа любой кампании, которому даже занятия в вечерней школе не мешают заниматься любимым увлечением в жизни — музыкой. И на танцах, и на домашних посиделках, и даже просто гуляя по улице с другом-гитаристом — никогда не упускает он возможность разучить пару-тройку нот.

Жизнь его налажена, как график работы мартеновской печи и разлинеена, как нотный стан.

Но вот в город приезжает новая молоденькая учительница литературы, проникновенно говорит пару слов о своём предмете и жизнь героя идёт насмарку. Сталь на глазах превращается в чугун, а любимые мотивы — даже под водочку — не приносят былого отдохновения. Главный герой влюбляется — якобы в учительницу, на самом деле — в литературу. Теряет покой и сон, и начинает разрываться между двумя видами искусства — музыкой и литературой.

Далее фильм умело маскируется обычной мелодрамой, но стрелянного зрителя не провести — быть и казаться в кино, впрочем, как и в жизни, не одно и то же. Маститый режиссёр вряд ли затеял бы всю эту канитель с метаниями героя только из-за одного мелодраматического сюжета. В юности перед творческим человеком всегда стоит выбор — по какому пути пойти, какому искусству посвятить свою жизнь — стоял такой выбор в своё время, очевидно, и перед автором фильма. Сюжет с двойным — а то и стройным — дном не новость для кино. Показывают перипетии любовной истории, а рассказать хотят совсем о другом. Не будешь же снимать фильм про свои личные метания в юности, когда никак не мог определиться с родом будущей профессии! Кому будут интересны твои сомнения?! Для этого и существует метафора. Это излюбленный приём всех уважающих себя режиссёров, известный всем мало-мальски знакомым с кинематографом зрителям. Можно излить своё сокровенное, выстраданное, метафорично, иносказательно показывая всё что угодно, и никто — никакой злопыхатель — не скажет потом, что ты, мол, товарищ дорогой — нарцисс, и тут всё о себе, любимом, наснимал невесть чего… И здесь Марлену Мартеновичу нет равных…

Тема выбора между двумя формами искусства, между двумя дисциплинами проходит красной нитью через весь сюжет. На протяжении всех полутора часов герой мечется от занятий музыкой к занятиям литературой и обратно. Как только налаживаются занятия главного героя по литературе, является друг-гитарист и проводит для товарища персональные занятия по музыке. Как только герой с головой, как в трясине, увязает в занятиях музыкой (с распитием спиртных напитков — как побочный эффект), так тут же ему на глаза, как на зло, попадается та самая хорошенькая учительница со своей прекрасной, но ещё более вязкой и затягивающей литературой!

Но в отличии от музыки, которой в силу доступности, отдают должное очень многие, литературой заниматься — дело, хоть и приятное, когда достигнешь нужной кондиции, но всё равно хлопотное и утомительное. А особенно — когда не достигнешь… Даже симпатичная учительница, прилагающаяся к занятиям литературой, не может придать им необходимого перевеса. Музыка и привычная кампания всё равно перевешивает. Отсюда и бесчисленные метания героя от лёгкого и приятного музицирования к многотрудным копаниям в эпистолярном жанре с последующим естественным возвращением на «круги своя» — к более доступному времяпрепровождению. От застолья с песняпениями — в класс на занятия, и снова на вечерний джем-сейшн.

Главный герой-многостаночник более всего напоминает героя русской поговорки: «и жнец, и чтец, и кузнец, и на дуде игрец». Но вызова обстоятельств он не выдерживает и, если по основному виду деятельности у него ещё всё выковывается, то на досуге чтец-игрец отчаянно и обречённо сражается на два фронта, и начинает пропускать удары с обеих сторон. Досуг столь разнообразен и многосложен, что, безалаберно пущенный на самотёк, выходит из-под контроля и грозит поглотить его с потрохами. Его жизнь превращается в ад — ад, знакомый каждому начинающему деятелю искусств: попав однажды между Сциллой и Харибдой двух ипостасей творчества, трудно (или даже вовсе невозможно) достичь своей Итаки — родной гавани, где тебя ждёт приз зрительских симпатий, Гремми, Букеровская премия или, на худой конец, хотя бы красавица-жена. Что бы не стать жертвой досуга, поневоле придётся выбрать что-то одно, за что воевать — или за Букера, или за Гремми…

Доведённый досугом до предела творческих сил, герой, в итоге, рвёт с занятиями музыкой путём окунания своего «преподавателя» в холодные и мутные воды реки Стикс — или же городского пруда — и тут же идёт отдаться по-полной занятиям литературой, до которых, как кто-то подсчитал всего-то сто метров. И даже начинает занимается: с ходу — то есть без подготовки — отвечает на первый вопрос 17-го билета: «Что такое многоточие?»… Но тут, как на зло, на улице раздаются призывные звуки популярной мелодии, и герой, снова не выдержав пытки разнообразием предметов, сбегает с занятий, так и не ответив на второй вопрос 17-го билета, и завороженно следует за очередным бродячим музыкальным инструментом, как за дудочкой крысолова.

Это бесконечная история в которой не может быть конца, а истории с открытым финалом — любимый приём авторского кино.

Рефреном звучит и главная мелодия фильма: «Когда весна придёт — не знаю…» — как очередное напоминание о победе музыки над литературой. Как символ того, что массовое и доступное всегда побеждает элитарное и труднопостижимое. Фильм-то всё-таки МУЗЫКАЛЬНЫЙ!

Между Ре-минором и многоточием герой с трудом всё же выбрал многоточие, но тут же снова побежал за Ре-минором…

Однако, пресловутое многоточие, смело поставленное после слова «КОНЕЦ», всё же оставляет для литературы лучик надежды и право на последнее слово.

«Зачем, зачем на белом свете есть столько много дисциплин?!»

Глубокое и очень многоплановое серьёзное авторское кино, которое несомненно найдёт своего немногочисленного, но благодарного зрителя.

8 из 10

Легендарное кино, которое видел (хотя бы мельком по телевизору), наверное, почти каждый. А замечательную музыкальную тему узнаёшь, кажется, даже если её вообще не слышал.

Мне кажется, что этот фильм обладает такой удивительной и притягательной атмосферой, которая с головой затягивает зрителя в происходящее на экране. Причем такую атмосферу мы можем встретить в большом количестве картин того времени. Впереди светлое заводское будущее, никакой по-настоящему страшной драмы нет и вокруг царит постоянное ощущения жизненного счастья. Однако, в этой ленте эта атмосфера почему-то притягательнее других.

Наверное, эта заслуга в первую очередь режиссеров и оператора. Им удалось создать то, куда хочется кому-то вернуться, кому-то оказаться впервые. Точно так же днём работать в коллективе, а вечерами прогуливаться среди берёз с гитарой в компании друзей и подруг.

Эта лента прекрасна всем. И сюжетом, мелодрама которого разворачивается среди обычных советских будней, где главные герои идут друг к другу такими робкими, но от того еще более умилительными, шагами. И замечательной игрой советских актеров, где, к примеру, Николай Рыбников доводит своего персонажа простого рабочего советского паренька, которого мы еще не раз встретим в его исполнении, до идеала. И приятным советским юмором, который, как мне кажется, присущ лишь картинам того времени, и сегодня даже если пытаться его воссоздать, он будет либо странной карикатурой, либо вообще не получится.

Марлену Хуциеву и Феликсу Миронеру, которые являются режиссерами этой ленты, удалось создать удивительный фильм, который, даже спустя шестьдесят с лишним лет, смотрится с большим удовольствием и постоянным желанием посмотреть его еще раз, чтобы оказаться рядом с Сашей Савченко, сидя за партой в вечерней школе, когда за окном суровая метель или с пройтись с Женей Ищенко по улочкам, бренча на гитаре и напевая мотивы советских песен, до той самой заводской проходной, что «в люди вывела меня».

Современному зрителю легко увидеть в «Весне…» идеологический подтекст, без которого не обходился ни один советский фильм той эпохи. В какой-то мере авторы выполнили это программное условие — перед нами предстают картины и тихого мира, и теплого мая, и, конечно, труда.

И все же в отличие от, например, «Летят журавли», в котором личное горе затмевается (или, по мнению создателей картины, компенсируется?) всенародным счастьем победы, в дебютном полнометражном фильме Марлена Хуциева и Феликса Миронера показано больше интимного, чем общего. Если история Вероники и Бориса — это история каждой семьи, пережившей войну, не зависимо от национальности (отсюда и международное признание) и даже времени (сама война там справедливо обезличена — подобный сюжет мог иметь место во время любой предыдущей), то отношения Саши, сталевара-героя, и Татьяны, учительницы вечерней школы, — частный случай, почти комичный, будто невзначай подсмотренный нами. От того и верится больше, что события в фильме происходят не в интересах художественного замысла, а сами собой вытекают из искренних порывов сердец. Парадоксально, но чем невозможнее и/или конкретнее история, тем больше сопереживающих зрителей она находит.

Хотя успех «Весны…» нельзя объяснить лишь точно ухваченным авторами настроением, ходившим тогда в массах, либо достоверно переданными образами, до невероятного естественными, живыми и трогательными, либо только огромнейшим мастерством постановщиков. В попытке рассуждать о том, почему эта лента навсегда, как говорится, прописалась в ДНК нации, почему поколение, впервые увидевшее ее на большом экране в середине 50-х, до сих пор считает «Весну на Заречной улице» своим любимым фильмом, велик риск свалиться в кювет фальши и лицемерия. Можно лишь попытаться ответить себе на вопрос, что именно значила история Саши и Тани для своего времени и для всех последующих.

В случае «Весны на Заречной улице» развитие персонажей — это больше, чем желание сценариста свести все к мелодраматическому исходу. В лице Саши Савченко, запорожского трудяги, мы видим постепенное осознание человеком себя как личности, а не только в качестве «шестеренки прогресса». В начале рукастый завсегдатай вечеринок и душа компании, по ходу сюжета наш герой, подстрекаемый любовью к интеллигентной девушке, все больше стремится разглядеть сквозь интересы толпы, бредущей на смену и обратно, свои собственные желания и стремления, свою собственную судьбу. Узнав, что в мире существует что-то кроме мартеновской печи и танцев, Саша уже не хочет возвращаться назад, к жизни, где существует лишь две фазы — работа и разгул. Второе из них олицетворяется в образе Юры, парня с гитарой на перевес. Оттого показательны сцены в парке — по времени они как раз совпадают с кульминацией -, когда Саша сначала сбегает от чересчур насмешливого «музыканта», не смотря на дождь (а может как раз с целью «смыть» с себя срам и пошлость прежних молодецких гуляний), а затем и вовсе, не выдержав, толкает того в реку, приговаривая «плыви-плыви». И сам Саша плывет дальше, от «мы» к «я», что для кино тех времен (да и последующей пары десятилетий) казалось более революционным и дерзким, чем даже шутливые намеки вроде «Днем они может быть и друзья, а вот…». Мы не узнаем, к чему привело героя это плаванье и чем сменилась мимолетная нега. Финал этой истории также поэтичен, как и неожидан.

Важно и то, что в этой истории меняется не только Он ради Нее. Ментальное движение главных персонажей происходит навстречу друг другу, как-бы поочередно, пусть герой и не верит в это, продолжая напевать о безответной любви. Таня тоже чувствует, что с ней что-то происходит, но то ли боится себе в этом признаться, то ли не знает, что с этим делать, то ли все сразу. Все наконец проясняется, когда она решает отправиться посмотреть вблизи на место работы своих учеников. Комбинируя геометрию труб и цехов со сферами клуб дыма, операторы (их выдающуюся работу стоит оценивать только в оригинальном ч/б варианте, ни о какой колоризированной версии не может быть и речи!) рисуют завод как некий сказочный замок, отчего маленькое путешествие героини наталкивает на ассоциации не только с Зазеркальем, если судить с ее интеллигентной точки восприятия, но и с пребыванием Белль в гостях у оживших чайников и подсвечников. Быт рабочего чарует и захватывает дух вчерашней выпускницы ВУЗа.

Спонтанный порыв девушки может по сегодняшним меркам показаться кому-то наивным или даже «притянутым» в политических целях. Однако сцены на заводе являют нам важнейший и переломный момент, когда Таня, доселе чувствовавшая себя инородной, впервые дает полную волю чувствам, прятавшимся до этого под коркой отчуждения, тоски, даже страха новой для нее действительности, и показавшимся вдруг подобно первой зеленой траве из-под еще не сошедшего снега. Побывав за кулисами благополучия, в котором привыкла жить, и проникнувшись солидарностью их обитателям, Таня наконец поддается любви к своему ученику, а вместе с ним, кажется, и ко всем, кто работает в поте лица ради общего блага. Казалось бы, что тут-то идеология все-таки находит лазейку и берет свое, превращая историю в пафосный манифест рабочему классу. Да только здесь заложен посыл куда масштабней.

«Весна на Заречной улице» — это история о принятии разных ветвей общества друг другом и осознании ими общих корней; о том, как можно чувствовать себя одиноким среди коллективов и профсоюзов, и о том, как один «свой» человек может сделать чужие места родными; о скрытых возможностях внутри каждого из нас, которые подчас бывают упрятаны подальше от глаз предосудительного общества, но могут быть подняты из глубин спасательным кругом любви; о силе и интеллекте, метафорично заложенных в мужском и женском персонажах, но постепенно сообщающихся друг с другом, наделяя героев силой и вдохновением — неисчерпаемыми ресурсами благополучия любой семьи, общества, государства. «Наука и труд рядом идут». И хотя этого конкретно не происходит на экране, мы верим, что так оно и будет. Как верили зрители в 1956-ом году, когда за окном оттепель плавно обернулась теплой весной…