Рецензии

При всеобщей доступности фильмов не трудно будет сотню назвать шедеврами. Каждому. Под всеми не подпишешься, увы. Но для меня этот фильм особенный. Мне пришлось пройти афганскую войну (извините), и эта работа, смело скажу — самый точный фильм о том состоянии, которое я приобрел там, на родной чужбине. Есть «Нога», «Груз 300»… Но этот — любимый. Очень часто «Холодное лето» меня выручает, когда внутри тяжело. Вроде бы вообще должно прибить, — но нет… Ставлю — и Эта голая правда нашей нескончаемой, неизменно притворной и дурнопахнущей реальности, сопереживает с моим внутренним состоянием. Она часть меня. Конечно, минус просмотра есть — неприятность кома у горла, обязательно придётся прослезиться в конце, а как иначе? (хоть сто раз смотри) — но вот вроде душе полегче. Также как песня Розенбаума, совсем не афганская «Лесосплав» (Переломанный буреломами..) Я её два года и один день бубнил в этой чёртовой тюрьме. Понимаете, к чему я? Сюжет не так важен, как состояние, созданное художником. Здесь «десятка». В этом фильме состояние всех нас, любых и разных — если копнуть поглубже… Конечно, это только моё личное, но вот, сказал.

Русь, Россия, Российская империя, СССР — многоименная, многоликая… степи, леса… поля, поля, поля… что-то есенинское… бедные селения, скудная природа… что-то тютчевское… что-то знакомое и родное, что еще помнится, и не отболело. Застрявшее в кровавом мороке, в свинцовом тумане: «у меня прадед воевал». Воевал за родину, за Сталина, за девочку, глодающую арбузные корки на руинах Сталинграда. А прапрадед в восемнадцатом за новую, светлую жизнь, против буржуев и мирового империализма, воевал и не знал, чем все обернется. Обернулось все бунинскими яблоками, сгнившими и почерневшими. «Реквиемом» Ахматовой. Расстрелом рабочих в Новочеркасске. Последствиями революции и гражданской, о которых и не думалось и не мечталось. Блоковской, вечной, русской, острожной тоской.

Кумачевая столица, в которой уже давно кислотой и огнеметом выжжено все, что оставалось от Москвы Гиляровского. Коммуналка, испорченные квартирным вопросом и страхом жильцы. Оправдания. Никому не нужные вовсе, но вроде засохло, умерло, а все гложет что-то, что могло бы быть совестью. В другом где. В другом когда. Это уже конец, а начало было холодным летом пятьдесят третьего. Уголовники нападают на деревню, а отпор им дают политические заключенные. «Дай хард» в условиях суровой советской действительности или истерн про двух самураев, в котором перестрелки не мешают драме. Простой и холодный рассказ о сложном и жестоком.

Противостояние уголовников и политических оборачивается противопоставлением врагов истинных и ложных. Амнистированные и счастливые бандиты, с замашками неблагородного Дубровского втаптывают в грязь, туда, где им и место одинаково мифический, как и романтический образ осужденного из блатных песен, и очарование топтанной зоны. Туда, где уже несколько лет как осело все светлое, что было обещано вождями мировой революции. Новое правительство только и сделало, что создало своих собственных «ведьм» — врагов народа, кулаков, буржуев и свой собственный опиум — мечту о красном рае обязательно завтрашнего дня. Пуль, к сожалению, на всех «врагов» не хватило, до печей к счастью еще не додумались, додумались к несчастью до всего остального. Соловки, ГУЛаг, шаги на лестнице темной ночью. И мертвая тишина во всех эфирах. Об этом говорилось кухонным шепотом, об это писалось диссидентами и сумасшедшими. Об этом не снималось вплоть до wind of change. Зато «холодным летом» рассказано было все: про людей лишенных собственного «Я», про потерянные годы, преступления государства против своего народа, про его несправедливость, глупость. С тоской, которая одинаково слышится в музыке Мартынова и песне слепого щегла. Без документальных хроник, без пыток и надрыва — ни к чему все это в стране, где еще живы воспоминания о том, что было до и после 53-го года двадцатого века. О Павлике Морозовом, трехлетних пятилетках и массовой «трудотерапии».

Труд, к которому так отчаянно призывали советские вожди, из обезьяны сделал не человека, а обезьяну трудящуюся, все такую же порабощенную и скованную с другими обезьянами одной цепью. Молчаливый и бездейственный протест против этого «стахановского», бесполезного в итоге труда, против всех этих «кто не работает, тот не ест», против лживых обещаний, карикатур и праведного «рабочего» гнева все, что остается главному герою, после того, как для него закрываются ворота коммунистического рая. С отрешенностью от мира, присущей древним философам, созерцает он водную гладь, под которой звонят колокола мифических городов. И даже уголовный элемент не сразу заставляет его вспомнить о том, что за пределами сознания и внутренней свободы есть живой и неприятный мир.

Русь, Россия, Российская империя, СССР — многоименная, многоликая… Тупая, грязная деревня с вонючим дымком «козьих ножек», почерневшими домами, с толстыми бабами, глупыми девками, мелкопоместными и мелкотравчатыми начальничками, способными только примазываться к чужим успехам. Вот она советская родина — не мать, не жена, не любовница. Русская баба с темным лицом, покрытым глубокими морщинами. Лицом, какое появляется у нее в годы внешне мирные и спокойные, но холодные и гнилые внутри. То самое лицо, что пытались найти поэты, но нашли кинематографисты в героине Усатовой. Немая, перепачканная сажей, неповоротливая — такой веками видится Россия гордому иноплеменному взору. Такой знается всем, кто жил и живет на ее просторах и отрицается, отрицается, отрицается. Вместе с заводскими трубами, из которых вот уже десятилетия не валит дым, заброшенными деревнями, разрушенными церквями, утраченными мечтами, вождем мирового пролетариата, которого давно пора зарыть в землю. Отрицается и забывается, ради очередного светлого будущего, ради очередного рая завтрашнего дня.

Александр Прошкин, долгие годы работавший на ТВ и поставивший к этому времени многосерийного «Михайло Ломоносова», более чем успешно дебютировал с «Холодным летом…» в большом кино, сразу же завоевав «Нику» за лучший фильм года. Исходя из сюжетного расклада, ленту можно отнести к жанру вестерна, или «истерна» — специфической русской — его разновидности. Достижения нашего кино в этом «поджанре» смехотворны, но они есть и в основном относятся к 1960—1970-м годам.

С известными натяжками это и «Никто не хотел умирать» (1965) литовца Витаутаса Жалакявичуса, и народный хит «Белое солнце пустыни» (1969) Владимира Мотыля, и культово-эстетский «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974) Никиты Михалкова. Затем был продолжительный перерыв, во время которого штамповались исключительно высокоидейные истерны, жанрово позиционированные в советском прокате, как «героико-приключенческое кино».

В них предлагались в основном истории из времён Гражданской войны, на фоне которой отважные комиссары уничтожали, иногда в одиночку, белые банды («Шестой», «Хлеб, золото и наган»…). Это кино выполняло определенную воспитательную роль, хотя и не имело художественной ценности. Деньги в казну возвращали исправно, да ещё и приносили прибыль. Поэтому под них хорошо выделялись средства из бюджета, и вплоть до Перестройки не было им конца…

«Холодное лето 53-го» можно без натяжки отнести к достижениям жанра, границы которого он в то же время раздвигает, не в последнюю очередь нарушением временных стандартов. Вместо привычной Гражданской войны события тут разворачиваются в первом постсталинском году, сразу после известных событий, когда Берия, якобы, объявил амнистию уголовникам, которые толпами хлынули на волю из мест заключения.

С одной из таких, на скорую руку организованных, «диких бригад» как раз и приходится вступить в поединок бывшему капитану разведки, а с некоторых пор политическому заключенному Сергею Басаргину по кличке Лузга, отбывающему срок в глухой деревеньке, затерянной среди сибирских лесов и озёр. Грамотные профессиональные действия и самообладание позволяют бывшему военному офицеру справиться с бандой вооруженных уголовников…

Как видим — это просто образцовая сюжетная схема для вестерна. Надо отметить, что классический вестерн едва ли не самый канонизированный жанр: действие должно обязательно происходить на Диком Западе, в границах определенных штатов и в строго обозначенный исторический промежуток. Однако главное — мифологема вестерна (которую ранее успешно модернизировали японец Куросава и итальянец Леоне) — почти без зазора встраивается здесь в чуждый вроде бы социально-временной контекст.

В эпоху «ангажированной гласности» некоторым нашим критикам фильм показался слишком правильным и патриотичным. А отступления от принятых канонов, в свою очередь, не были оценены по достоинству родоначальниками жанра — американцами, посчитавшими фильм гибридным образованием. Однако ни то, ни другое не помешало ему стать одним из последних по-настоящему народных фильмов советского кино.

В год выхода «Холодное лето…» собрало в наших кинотеатрах почти 42 миллиона зрителей. Понятно, что бум видео, который начался как раз в конце 1980-х, подкосил кинопрокат. Страна распалась на 15 разных государств, начала перестраиваться экономика и изменился идейный курс… Но, почему-то всё время не покидает ощущение, что с кончиной СССР у нас просто разучились делать «народное кино». То самое, что собирало полные залы не одну-две стартовые недели, как сейчас, а по 2—3-4 месяца, а то и полгода.

В 15-й раз пересматриваешь «Холодное лето…» и всё равно мурашки бегут по спине, когда Басаргин навскидку из винта ставит чёрную метку на лбу глумливого урки. Комок подступает к горлу, когда в последнем кадре прикуривает на улице у старика, тоже, поди, отмотавшего ни один десяток по прихоти товарища Сталина…

Нет, сегодня у нас, определенно, так уже не умеют снимать…

«Холодное лето пятьдесят третьего» я решил посмотреть ввиду того, что наш университетский преподаватель граждановедения порекомендовал его всей нашей группы, как великолепнейшую кинокартину, «которая перевернёт ваше мировоззрение». Правда, никакое мировоззрение не перевернулось, но фильм действительно оказался очень интересным. Что ни говори, в картине блестящая актёрская игра, работа композитора и режиссёра. В общем, потраченного времени ни чуть жалко. Однако при этом хочу особо заметить, что «Холодное лето…» фильм исторически недостоверен и имеет не слишком заметную, но явную антисоветскую направленность. Почему «не слишком заметную»? Просто в кинокартине нету никаких наездов на сам Советский строй, только этакие намёки на злодейскую сущность Сталина, Берии и карательных органов. А по моему, всё-таки подобные наезды на человека, 30 лет правившего СССР есть именно антисоветизм. Притом в жёсткой форме.

Но вернёмся к исторической недостоверности. Во-первых, бериевская амнистия де-юре не предусматривала освобождение столь матёрых рецидивистов, какие показаны в фильме. Всем известное усиление же кримоногенной обстановки в стране объясняется в первую очередь тем, что амнистированная молодая шпана похватала на зоне блатные замашки. И уж тем более, амнистия не играла никакой роли в кремлёвских интригах. Во-вторых, что более существенно, судьба главного героя капитана Лузгина вообще нереальна — по сюжету выходит, что ему за один (!) лень немецкого плена дали целых 8 лет лагерей! Такого не бывало. Не верящим в это хочу посоветовать ознакомится с биографией Героя Советского Союза Сергея Прокофьевича Лисина. Лисин просидел во вражеском плену не один день, а почти два года и после освобождения мало того, что его даже в тюрьму не посадили, так он ещё успешно продолжил свою службу во флоте. В отставку вышел только в 1970. Что поделать, антисоветчики они такие — с факты они дружат мало, предпочитая включать свою богатую фантазию, с помощью которой чего только не напридумывают.

9 из 10

Фильм, снятый в год моего рождения, который я посмотрел спустя ровно полвека после описываемых событий.

Не буду много говорить о сюжете, чтобы не отбить охоту у тех, кто еще не смотрел, а для тех, кто уже смотрел, я вряд ли скажу что-то новое. Скажу лишь то, что он на уровне долларовой трилогии Серджио Леоне и «Семи самураев» Акиры Куросавы. С обоснованным пафосом, но с поправкой на исторические события и свойственный нам фатализм. Наш герой не смотрит с надеждой на рассвет и уходит он не в закат. Прикурив у прохожего, он уходит в пустоту по серому осеннему парку, шагая по ковру из опавшей листвы, обходя наивных детей, равнодушных обывателей и транспаранты, где написано золотом по красному…

Не буду я говорить и о том, что это фильм про ушедшую эпоху, где были жестокие правители, коварные бандиты, беспринципные карьеристы и униженные, но благородные герои. Эпоха та же самая, её просто не освещают такие маяки как Анатолий Папанов. Контраста стало меньше, вот многим серым мышкам и кажется, что жить стало лучше и веселей. Когда кажется, то можно попробовать перекрестится. Некоторым помогает.

Это фильм о одиночестве человека, который стремится к какой-то высшей, нематериальной цели. Ведь, как сказали классики, «незаурядный человек хочет оставить по себе мир иным, нежели тот, в который он явился, — лучшим, обогащённым его собственным творчеством. Для этого он готов пожертвовать большей частью радостей или даже всеми радостями, которыми наслаждается человек заурядный.»

10 из 10

Когда-то давно попал на последние минут 20 фильма, ещё и родители твердили, мол, хороший фильм, хоть и тяжёлый. Так и сложилось у меня мнение по наслышке, вот наконец решил проверить на практике, так сказать.

Сюжет совсем не нов, не помню названий, но видел точно пару фильмов с похожими событиями. Однако, у режиссёра был шанс выделить свою картину на общем фоне дешёвых советских боевиков- снять глубокую драму. И складывается такое впечатление, что большинство зрителей эту драму придумали у себя в голове, иначе откуда такой высокий рейтинг и оценки. Прошкину(режиссёр) достался вполне рабочий сценарий из под пера Дубровского(сценарист). Режиссёру нужно было наполнить его атмосферой, жизнью, смыслом и яркими персонажами. Но кроме, великолепно сыгравшего Папанова, которому итак досталось минимум экранного времени, выделить кого-то не получается. Вместо глубокой драмы, он снял боевичок с элементами драмы. Да, в фильме есть интересные, хорошие сцены, мелькают интересные персонажи, но всё это на общем фоне банального «его загубила власть, но он всё равно встал на защиту народа и негодяи были наказаны». Персонажи, которые могли бы внести в фильм больше ясности о том времени, добавить смысла и глубины либо исчезают в первые 20 минут, либо вовсе молчат. Не особо приглянулись образы зеков, уж слишком утрированно негативно неинтересные. Только лишь дед понравился, да и тот мельком проскочил.

Фильм сухой и даже великолепный, хоть и короткий монолог Папанова его не спасает. Всё же хотелось увидеть какую-то битву характеров, внутреннюю борьбу персонажей, более раскрытые образы, а не только стрельбу и беготню.

6 из 10

Жестокий и драматический фильм режиссёра Александра Прошкина, снятый в 1987 году, уже на закате Советской власти, безусловно, является «лебединой песней» не только Советского кино, но и замечательного актера Анатолия Папанова, для которого, роль политического ссыльного Копалыча, стала последней в карьере.

Действие фильма происходит летом 1953 года, когда, после смерти Иосифа Сталина, выходит приказ об освобождение уголовников. Несколько бывших убийц и насильников, попадают в Богом забытую деревню за Полярным Кругом. Убив местного участкового, они начинают расправу над мирными жителями. Единственными людьми, кто может остановить преступников, становятся, политические заключенные — Лузга (Валерий Приёмыхов, номинация на премию «Ника» за лучшую мужскую роль) и Копалыч (Анатолий Папанов). Лузга и Копалыч смогли спасти людей от бандитов, но плата за эту победу оказалась очень высокой…

Помимо замечательной игры актеров (Папанов, Приёмыхов, Кузнецов, Степанов), в фильме звучит потрясающая музыка композитора Мартынова. Увы, эта лента, стала последней для великого Папанова, Валерий Приёмыхов, после этого фильма, не сыграл больше ни одной значимой роли в кино. Но в этой картине, актеры как будто видели, что это их последний выход. И они сделали все, что бы этот фильм стал вехой в нашем кинематографе. И он стал таким.

Итог: жестокий и драматический сюжет, блистательная игра актеров, замечательное музыкальное сопровождение, все это делает ленту Александра Прошкина «Холодное лето пятьдесят третьего» одной из лучших лент Советского кинематографа.

9 из 10

В советском кинематографе есть целый ряд фильмов, которые хочется пересматривать. Но в основном это комедии, либо фильмы сатирического направления, такие, как например шедевры гениального Гайдая, или Рязанова.

Драматических же фильмов, да еще и с элементами боевика, которые просятся на повторный просмотр, вот так вспомнить, пожалуй, и нельзя. «Белое солнце пустыни», разве что…

Но «Холодное лето 53-го» — это особый фильм. Это невероятный сплав драмы с боевиком, заправленный перчинкой притчи.

Рассказывать об игре актеров тут бессмысленно. Достаточно просто почитать список тех, кто принял участие в фильме. Приемыхов. Папанов. Кузнецов. Степанов… Вы когда-нибудь видели, чтобы, например, Папанов, или Степанов фальшивили в своих ролях? Вот потому и не стоит говорить об игре актеров. Само наличие Папанова — это своеобразный знак качества картины. А то, что это именно КАРТИНА, вот именно так, большими буквами, сомнений нет.

А Кашпур? А Усатова? это — мастера, хоть и эпизодических ролей, но все-таки, это мастера.

Бандитов-уголовников в фильме играют малоизвестные зрителю (кроме, конечно, Виктора Косых) театральные актеры. Но сыграли они так, как мало кто из знаменитых сыграет. Это, видимо, заслуга режиссера, а так же отличного сценария.

В общем, советую фильм каждому. Я фильм пересматривал, как минимум, 10 раз, без преувеличений. И каждый раз я замечаю что-то новое. Каждый раз замечаю какую-то мелочь, которой не видел раньше, но увидев ее удивлялся, насколько все -таки кропотливо проработаны даже детали, что в фильме они есть, но замечаешь их не сразу. Например, угадаете, почему у здоровенного бандита — кличка Крюк? я догадался только после 4-го, или 5-го просмотра.

10 из 10

Приятного всем просмотра!

Летом 1953 года в северной деревне двое политических заключенных и местный милиционер вступают в схватку с группой уголовников, которые совершили преступление и пытаются скрыться в полузаброшенной деревне. Благодаря этой нехитрой фабуле «Холодное лето пятьдесят третьего» на первый взгляд кажется обычным боевиком о противостоянии хороших и плохих.

Но уже вскоре понимаешь, что перед тобой более сложное произведение, в котором, как и чуть более раннем «Моем друге Иване Лапшине» Алексея Германа, через простую детективную историю авторы фильма весьма точно и тонко передают атмосферу эпохи, где происходит действие. «Холодное лето пятьдесят третьего» — кино о самых страшных и мрачных сторонах сталинского времени.

Практически все герои картины — бывшие заключенные. В 1930-ые годы по различным обвинениям в тюрьмах сидело множество людей, будь то тихий интеллигент Копалыч, бывший офицер Лузга или любой из банды преступников. Но трагическая схватка в некой глухой северной деревне расставляет главных героев, объединенных своим уголовным прошлым, по разным сторонам.

Отдельно стоит отметить прекрасную, трагическую и заставляющую сопереживать роль Анатолия Папанова, для которого она стала последней. Его герой — скромный интеллигент, измученный годами сталинских лагерей из-за ложного обвинения в шпионаже, который хочет на старость лет наконец-то вернуться к жене и сыну и просто спокойно пожить. Но ему, как и другим героям фильма, вступивших в схватку с группой уголовников, предстоит последнее испытание уходящей сталинской эпохи.

Фильм конечно снят хорошо, игра актёров на высоте. Но к сожалению именно такое, достойное в художественном плане кино, «перекручивает» исторические факты и оставляет неверное представление об исторической эпохе.

С удивлением прочитал на сайте в разделе «Знаете ли вы, что..» следующее: «27 марта 1953 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР об амнистии. Из тюрем и лагерей вышли более 2 млн. уголовников». Откуда взята эта информация? Из вышеназванного указа? Так не было такого там. Его никто просто не удосужился прочитать, и миф «перестроечного» времени засел у всех в голове.

Считаю необходимым привести выдержку из указа:

«Президиум Верховного Совета СССР считает, что в этих условиях не вызывается необходимостью дальнейшее содержание в местах заключения лиц, совершивших преступления, не представляющие большой опасности для государства, и своим добросовестным отношением к труду доказавших, что они могут вернуться к честной трудовой жизни и стать полезными членами общества.

Президиум Верховного Совета СССР постановляет:

1. Освободить из мест заключения и от других мер наказания, не связанных с лишением свободы, лиц, осужденных на срок до 5 лет включительно.

2. Освободить из мест заключения осужденных, независимо от срока наказания, за должностные и хозяйственные преступления, а также за воинские преступления, предусмотренные ст. ст. 1934 п. «а», 1937, 1938, 19310, 19310 «а», 19314, 19315, 19316 и 19317 п. «а» Уголовного Кодекса РСФСР и соответствующими статьями уголовных кодексов других союзных республик…

7. Не применять амнистии к лицам, осужденным на срок более 5 лет за контрреволюционные преступления, крупные хищения социалистической собственности, бандитизм и умышленное убийство…»

Я думаю пояснять не надо. Есть и другие исторические неточности в фильме (неточности ли? или совершенно осмысленная тенденциозность?), но писать о них не хочется.

Фильм достоин просмотра, но при этом не следует его воспринимать как исторический документ того неоднозначного времени…