Рецензии

Нарисованная пеплом на стене жизнь галантного убийцы не имеет права обрываться на полуслове. Начало уверенно приближает конец, и уже никому нет дела до событий, непосредственно предваряющих кульминацию. Красивая мизансцена в финале — апогей безысходности, квинтэссенция опустошения. Если вы видели, как поднимался занавес, вам не составит труда его самостоятельно опустить.

Это сейчас у молчаливых одиночек нет фамилий, но ведь когда-то и Джон Доу был просто безымянным подозреваемым. Жеф Кастелло — напишите себе на лбу и купите карманное зеркало. Картина его существования представляет собой украдкой выхваченный из костра клочок бумаги, на котором еле различимы немногочисленные слова. Кажется, дунет ветер, и мы никогда не узнаем, что там на самом деле было.

Не увидим железобетонную грусть вперемешку с яростью на лице случайного француза, не захотим первым же делом прикупить бежевое пальто и цилиндрическую шляпу с узкими полями, не прочитаем столь часто цитируемую Книгу Самурая. Париж тысячи трупов останется в стороне, неспешно будут мелькать полуночные огни, а мы медленно удалимся прочь. Сбежим, потому что боимся. Сбежим, потому что не умеем так жить.

Он же останется. Перестанет спешить и прятаться, избегать общественного транспорта и людных мест. Поставленный перед выбором и неспособный решить проблему иначе, зарядит револьвер и с черепашьим задором отправит себя в ад. Хотя и там ждать его будет некому.

Экзистенциальная эстетская история о том, что лишенную смысла жизнь можно поменять только на лишенную смысла смерть, но есть шанс сделать это красиво. «Красиво» — вообще ключевое слово для этого фильма. Красива тонко чувствующая пианистка, красив Делон, красива одежда, красива цветовая гамма, красивы интерьеры, красива музыка. Все это потихоньку завораживает и с какого-то момента начинаешь смотреть фильм, как смотришь на живописное полотно, выставленное в зале, где склонный к экспериментам галерист включил музыку, которая, по его мнению, способствует обострению восприятия картины. И действительно способствует.

Рассматривать фильм в качестве «триллера о киллере» — значит лишить себя большого удовольствия. Сразу бросятся в глаза «ляпы», ведь мы все виртуальные заказные убийцы и знаем, что в таких плащах убивать не ходят, и не убивают, пройдя через людное место, где кто-нибудь обязательно тебя увидит и запомнит, и свидетелей в живых не оставляют… И все это как-то странно сочетается с действительно виртуозно созданным двойным алиби. Если ты такой умный, то почему такой глупый? На самом деле, эти ляпы — лишь условности, подобные тем, которые были приняты в театре времен Шекспира. Согласно одной из них, например, если герой переодевался, его никто не узнавал. Ведь это история не только экзистенциальная, но и эстетская, и зритель бы ее не воспринял, если бы на месте Делона был упитанный мордоворот с бычьей шеей, стоящий куда ближе к оригиналу, а на месте пианистки — пятидесятилетняя грымза, севшая за фортепиано только потому, что на панели она уже заработать не могла.

Почему герой Делона назван самураем и почему для обоснования этого был придуман эпиграф, якобы взятый из бусидо, который, однако, там отсутствует и был придуман сценаристом или режиссером? Наверное, потому что он верен какому-то своему кодексу, вроде бусидо. Не совсем понятно (и так, видимо, и было задумано), приходит ли он к своему концу, потому что, впервые поддавшись человеческому чувству, отошел от своего кодекса или потому что этому кодексу слишком верно следовал, так как сам кодекс нам остается неведом. Но ответ нам на самом деле не нужен, потому что фильм, в конечном счете, опровергает сам себя, что вообще свойственно многим экзистенциальным произведениям: не может быть совсем лишено смысла то, что так красиво, потому что красота сама по себе уже представляет собой какой-то смысл.

9 из 10

После очередного задания Жефф Костелло попадает в положение тигра в джунглях. Ему отовсюду угрожает опасность: киллер со стажем, он понимает, что пока остается единственным подозреваемым, полиция не прекратит слежку, к тому же, мафиозные боссы решили «убрать» его за не слишком чисто выполненную работу. Другой бы начал метаться и, допустив множество оплошностей, попал бы в капкан. Но только не Костелло. Он до конца остается хладнокровным и непоколебимым, в конечном итоге, принимая совсем неожиданное решение.

Фильм, в котором едва ли наберется больше 3—4 диалогов, конечно же, требует гениальной актерской игры: мимика, жесты, — все должно быть на высшем уровне. И это прекрасно удается Алену Делону. Он идеально воплотил на экране наемного убийцу, которого судьба и профессия вынуждают на одиночество, одиночество самурая.

Картину, конечно, стоит смотреть: сюжет достаточно размерен, однако, динамичных поворотов хватает, да и великолепная игра Делона так и приковывает внимание к экрану. Также хочется отметить Натали Делон: женщина, которая любит так страстно и самозабвенно, что даже то, что ее используют, радует ее, прекрасно удалась актрисе.

Музыкальное сопровождение, безусловно, задает настроение фильма.

10 из 10

Жан-Пьер Мельвиль принадлежал к когорте французских режиссеров «новой волны», и был среди них далеко не последним — даже среди новаторов вроде Трюффо и Годара (между прочим, знаменитый «рваный монтаж» Годара был придуман именно Мельвилем). Но при этом сам Мельвиль всегда оставался несколько в тени своих известных соотечественников, и далеко не каждый киноман может похвастаться знанием фильмов этого «серого кардинала» французского кинематографа. Но среди современных творцов кино — режиссеров, сценаристов и иных — классик пользуется большим почетом и уважением, а элементы его фирменного стиля очень хорошо прижились в творчестве, скажем, Оливье Маршаля, снимающего драматические и остросюжетные картины о противостоянии полицейских и преступников (разве что полярность у него другая).

«Самурай» 67-го — не вершина творчества режиссера (которой он достиг, на мой взгляд, в «Армии теней» и «Красном круге»), но наиболее характерный его фильм. Для пересказа сюжета будет достаточно прочтения кратенькой аннотации в описании фильма, и на этом формальная часть знакомства с «Самураем» может быть закончена. Нарративную линию нельзя назвать необычной или оригинальной, и здесь Мельвиль без тени стеснения копирует обыкновенную фабулу какого-нибудь средненького детектива о противостоянии сыщика и преступника — все карты известны, все фигуры на позициях, а зрителю остается лишь наблюдать за исходом сражения, обыкновенно довольно предсказуемым. Чем сразу выделяется творение Мельвиля — так это спокойным и сосредоточенным характером повествования и отсутствием каких-либо попыток на создание напряжения посредством сюжета или драматургии. Удивляет и скрупулезная пристрастность режиссера к изображению рутинных для персонажей действий — тщательно изображен процесс подготовки к заказному убийству, тщательно изображена установка прослушки и не менее тщательно — сыск и дознание в полицейском участке. Ритуальность, обрядовость исполнения героями своих обязанностей — одна из ключевых особенностей фильма и творчества Мельвиля вообще.

Одновременно с развитием сюжетной линии на экране развертывается и своеобразный стиль режиссера, на который огромное влияние оказал американский кинематограф и эстетика голливудских нуар-детективов, бывших в пору молодости и зрелости Мельвиля одним из самых лаконичных и законченных в художественном отношении жанров фабрики грез. Именно оттуда — и одежда героев (с непременным плащом и шляпой), и типажи персонажей (асоциальные, харизматичные, с ярко обозначенными чертами характера), но главное — общая мрачность происходящих событий и обреченность главного героя, который либо умирает, либо остается «у разбитого корыта», лишь иногда возвращаясь к прежнему образу жизни (тоже обычно безрадостному и тупиковому). «Самурай» словно губкой впитал в себя все эти особенности, но, в отличие от классического черно-белого нуара, Мельвилю пришлось работать еще и с цветом — и потому фильм выполнен в прохладных, неподвижных тонах, где доминируют синий, серый и голубой. Тусклый мир из дождя и пасмурных облаков с редким солнцем в гостях — более адекватного изображения вселенной нуара в цвете трудно было бы и сыскать. Оператор особенно акцентирует долгие, молчаливые кадры, перемежающиеся быстрой сменой лиц героев, изображенных крупным планом; сцены убийств сняты посредством резкой перемены положения камеры, когда она последовательно выделяет сперва общий план (вид), затем отдельные детали — пистолет, лица, а потом снова возвращается к исходному положению, и лишь тогда происходит выстрел и чья-то, увы, смерть.

Не отрицая драматургии и необходимости «истории» каждому персонажу, Мельвиль все же избегает давать ретроспективу жизни главных действующих лиц. Режиссер более склонен к символическому толкованию персонажей и всего фильма в целом — тому служат и птичка в клетке в квартире главного героя, и выдуманный Мельвилем эпиграф вкупе с названием киноленты, но главным образом — манера и поведение персонажей, их внешний облик (хотя здесь нужно избегать грубого разбора совокупности символов на малозначимые в отдельности элементы).

В фильме есть два главных действующих лица, наиболее загадочных и необъяснимых — это собственно Костелло в исполнении Делона и его визави, чернокожая пианистка, сыгранная Кати Розье. Первый даже более понятен, поскольку неизбежно трактуется как тот самый, вынесенный в эпиграф самурай. Живущий по кодексу и ради кодекса, содержание которого ясно лишь ему самому, он находится на пути полного освобождения от человеческой сущности как таковой, словно отходящие в нирвану древние буддисты. Он достигает этого освобождения путем соблюдения доскональной ритуальности, столь присущей истинным самураям, и ни на шаг не отступает от того, что (а также «как») должно быть выполнено. За спокойными глазами пребывает абсолютный дух, который ступает по предначертанному пути, метафизически совершенно исключенный реальным миром из круговорота бытия. Экзистенциальный вопрос решен раз и навсегда, без сомнений и проволочек. Я уверен, что персонаж Делона мог бы существовать многие тысячи лет — настолько он отделен от всех прочих, настолько в его жизни отсутствует категория смысла как таковая. Разве есть цель у бесконечности?

Персонаж Кати Розье оказывается тем роковым утесом, о который разобьется любая, даже самая могучая волна. Именно она ставит герою Делона экзистенциальные проблемы, именно она нарушает все течение его неторопливой и завершенной ритуальности. Он вновь принужден выбирать, и его выбор — человеческий выбор — всегда будет нарушать правила кодекса. Уничтожив собственную вечность, он заново становится человеком, и вновь нарушает правила кодекса. Он вызвал к жизни собственную волю, он стал решать и выбирать — и человеческое, слишком человеческое это качество обратило его в простого смертного. А разве неизвестен простому смертному его собственный, неизбежный конец? Наверное, неспроста некоторые критики сочли персонаж Розье персонифицированной смертью главного героя (хотя это сравнение, должно быть, несколько прямолинейно).

Трудно избежать клишированности, но еще труднее — воспользоваться клише так, чтобы на выходе получить нечто совершенно новое и необычное. Так и поступил Мельвиль, и из множества разрозненных кусочков — экзистенциализма, нуар-кинематографа, европейски понятого самурайства и собственной, внутренне присущей эстетики и чувства стиля — создал кино, по праву заслужившее место в пантеоне шедевров не только синематографа, но и искусства вообще.

Наверное самый известный «поляр» Мельвиля стал абсолютным апофеозом минимализма, шедевром безукоризненной закрытости. Помнится как «Красный круг» поразил своим совершенным временным соответствием фактического времени ограбления со временем показанным на экране. Со скрупулезной тщательностью швейцарского часового механизма. Этот факт тогда сильно удивлял.

«Самурай» же стал настолько выточенно-выверенным, леденисто-ограненным, что местами чудится чуть ли не восточной поэмой в гангстерской прозе. Не в блеске многогранности многозначности — синопсис довольно обычен для такого жанра, да и развитие сценарных ходов кажется абсолютно традиционным. И толком не понимая, не видя ни богатства форм, ни богатства характеров, ни богатства красок.. тем не менее ощущаешь и чувствуешь.. как по пути к финалу глубоко вдыхаешь понимание, что эта история — наряду с «Апокалипсисом сегодня» безупречно шедевральна с какого угла ни посмотри. От музыкального начала композитора Рубэ в почти пустой комнате до возмутительно трагичного конца сюжета. От опущенной в карман плаща руки до отточенно поправляемой шляпы с черным ободком.

10 из 10

Люблю старые французские детективы. Именно французы умели их делать как никто другой. Там такая особенная атмосфера. А фильмы Жан-Пьера Мельвиля стоят особняком. И главный из них- Самурай

Фильм без погонь и перестрелок, а оторваться от экрана невозможно. Конечно, есть кое какие нестыковки, но все это сглаживается игрой актеров (особенно Делона), очень красивой музыкой и точно построенным действием. Все на своем месте. Ничего лишнего

Убийца, человек без слабостей, без привязанностей, без привычек. Он не делает ошибок. А если делает, то идет, до конца, с холодной самоуверенностью.

Он как бы сам разыгрывает спектакль своей смерти. Не полиция ловит его, а он сам ведет ее за собой, до последнего действия, до финального выстрела. Гениально.

10 из 10

Начиная смотреть этот фильм, я надеялся увидеть безупречного киллера в исполнении блистательного Делона. К сожалению, мои ожидания не оправдались. Действия героя вызывают ощущение, что он не матерый киллер, а гангстер-одиночка.

В начале он ловко создает себе алиби, но затем идет в людное место выполнять задание, не боясь того, что будет много свидетелей. Расстрелять из револьвера человека, находясь в комнате прямо за сценой ресторана в служебном помещении, где может быть полно персонала — это не метод киллера, а метод мафиозного головореза, который пришел передать «привет» от своего босса. Маскировка тоже впечатляет — светлый плащ, в то время как почти все в этом фильме носят черные. Выходя из комнаты, где он совершил убийство он таки встречает свидетельницу, которая в течение 5 секунд рассматривала его лицо почти впритык, но вместо того, чтобы расправиться с ней, он просто уходит. Во истину профессионал! И это лишь небольшая часть оплошностей нашего героя, хотя от начала фильма прошло всего 15 минут.

В фильме есть некоторые моменты, которые не поддаются логике, например, когда Делон экстрасенсорически находит за занавеской «жучок», или тот момент, что следователи не удосужились проверить наличие остатков пороха на одежде подозреваемого, зато как следует по терроризировали его невесту в надежде на отказ от показаний. А как он узрел в простой бабуле в метро подсадного агента полиции, это же просто дьявольская интуиция! В фильме есть еще подобные моменты, описывать все смысла нет.

Почему самурай? Кроме не меняющегося выражения лица и японского минимализма в интерьере квартиры нет ничего общего ни с Японией, ни с самураями.

Казалось бы, все эти погрешности можно оправдать возрастом этого фильма, но посмотрите День Шакала и сравните с этим, уверен, что отношение к Самураю измениться кардинально, День Шакала значительно лучше, хотя моложе всего на 5—6 лет.

Действительно сильная, запоминающаяся история. Сравнивая ее с другими фильмами о убийцах, пусть даже очень качественно снятыми, все же предпочтение отдаю детищу Жан-Пьера Мельвила. Казалось незамысловатый, обычный сюжет: о человеке профессия котрого убивать. Подобные сюжеты всегда волновали общество, само оно всячески открещивается от подобных лиц, но они всегда были притягательны. Чем? Возможно, что для нас, обремененных работой людей, их существование кажется более свободным, легким, а поэтому и привлекательным. Возможно «Самурай» не был нов, в жанровом отношении и в далеком для кинематографа 1967 г. Но ведь известно, что принципиально нового, такого, что бы не наследовало уже имеющиеся идеи и сюжеты, сейчас создать практически невозможно. Фильм о вампирах, пусть даже действие проходит на другой планете, допустим красного цвета, всеравно остается фильмом о вампирах. А поэтому, решающую роль играет имеено воплощение идеи, ее реализация, и неважно насколько она избита, или кажется таковой современному зрителю.

Фильм нас погружает в особую атмосферу. Он, это несколько последних дней из жизни наемного убийцы. Мы ничего не знаем о его прошлом, нет таких любимых современными кинематографистами флеш-беков. Режиссера не интересует прошлое этого человека, путь пройденный им ранее, просто не учитывается. Это все не важно, главное только уже свершившееся, настоящие. Нас практически не отягощают прошлым.

Все что мы видим, это яркую, красивую картину противостояния. Жизни ради жизни. Когда ничто не держит в этом мире. Но да последнего, все совершается согласно принципам главного героя. Эффектная последняя сцена, и есть тому подтверждением.

10 из 10

- Что вам нужно
- Убить вас

Времена самураев давно позади, но их благородные традиции чтят и поныне. Не имеет значения, что у тебя в руках: катана или пистолет, не имеет значения, на каком языке ты разговариваешь, каков твой разрез глаз и вероисповедание. Ведь не меч делает самурая самураем. Прекрасный французский режиссёр Жан-Пьер Мельвиль смог создать свой собственный образ самурая, который не менее прекрасно сыграл блистательный Ален Делон. И неужели найдётся тот, кто скажет, что самураи не носят плащи?

Он молчалив и одинок, суров и расчётлив и никогда не улыбается. Он всегда выполняет работу полностью, если получил за это плату. У него нету ни друзей, ни врагов. Есть только наниматели и жертвы. А ещё у него свой собственный кодекс чести, который подскажет, когда время уйти…

Кино для гурманов, в котором всё изысканно и просто. При внешнем минимализме в декорациях и игре актёров режиссёру удалось снять поистине знаменательный фильм, который станет творческой пищей для многих режиссёров современности. Здесь нету хитрых сюжетных изысков или оригинальных режиссёрских находок, что доказывает, что для культового кино они излишни. Чтобы снять отличный фильм достаточно быть просто талантливым и иметь хороший вкус в выборе актёров. А искушенный в хорошем кино зритель, уж поверьте, обязательно отделит зерна от плевел.

Несмотря на огрехи в сюжете фильм цепляет раз и надолго. И не хочется думать о некоторой нелогичности повествования и скудности картины в целом. В памяти остаются образ одинокого самурая, Ален Делон, его прекрасная жена и стильный белый плащ. А ещё удовольствие от просмотра настоящей классики мирового кинематографа.

А на барабане у нас субъективные

9 из 10

Молодой Ален Делон. Ещё в самом расцвете сил и в зените славы. Пик карьеры. Как много это имя значит для любого киномана. Какая потрясающая игра: мерзавец, негодяй, полицейский, киллер, карточный шулер. И, конечно же, любимчик женщин. Сколько ролей на себе перемерил это мэтр? И в каждой он был неподражаем. Меня вообще поражают актеры, которые могут не произнося длинных монологов о высоких материях донести до зрителя много смысла одной только мимикой и действиями. Ведь диалогов у главного героя за весь фильм не так много.

Жаф Кастело — киллер профессионал. Умный расчетливый и хладнокровный. Пожалуй, самый необычный портье в мире. Посыльный смерти. Он не знает своих мишеней, ни кто они, ни чего плохого/хорошего они успели сделать до первой и последней встречи с ним. Он просто приходит и делает свое дело. Но Жаф хорош не только в процессе покушения. Его мастерски спланированные многоходовые алиби не в состоянии опровергнуть ни одна самая талантливая ищейка комиссариата. Причем именно многоходовые — состоящие из множества свидетельств разных людей. Такие алиби скорее больше походят на гениальную комбинацию титулованного гроссмейстера.

Но в один прекрасный момент все идет не как обычно. Случайный свидетель. Осечка? Нет. Жаф не делает осечек. Так почему же она там появилась? До истины безумно хочет докопаться главный следователь, который готов пойти на все уловки. Следователь нутром своим понимает, что алиби СЛИШКОМ идеальное. И он пойдет до конца, чтобы сломить всех, кто помешает ему поймать киллера.

Все это приведет к очень неоднозначной развязке, ещё раз опровергая стереотип о фильмах про наемных убийц. Умно, сильно и талантливо. Пример французского психологического детектива/драмы в своем высшем проявлении. Пожалуй, до такой же степени французский, как Эйфелева башня или утренний запах свежеиспеченных круассанов на тесных улочках Парижа с односторонним движением.

10 из 10