Рецензии

Синий — цвет прохлады на разгорячённый лоб и лихорадящее сердце. Это цвет воды, он глубокий как океан и вечный как Бог, цвет неба, благородной силы, женского начала, умиротворения, гармонии и музыки. Уже непонятно, подтвердила ли я фильмом свои ощущения синего, углубила ли, а может, и вовсе приобрела. Наверное, всё же углубила и навела резкость.

Нам всем страшно представить, что будет, если мы потеряем любимых людей, семью. Как жить дальше и жить ли вообще? Что убрать из поля зрения, а что оставить, чтобы боль не казалась такой невыносимой?

Жули, которая потеряла в аварии мужа и дочь, поначалу решает избавиться от всего. Решительно и как-то даже агрессивно она зачищает пространство вокруг себя, оставляя себе только подвеску на потолок из прозрачных синих камней. Она избавляется даже от сочинённой собственным сердцем музыки, которую писала вместе с мужем (а все почести доставались ему).
Однако, можно выбросить партитуры, но нельзя выключить музыку внутри — она звучит, принося и боль и счастье. И в конце концов, вырывается наружу мощным потоком и оказывается лучшим средством очиститься, омыть душу и довериться новой жизни.

Мне кажется, именно так и получается. Хотя параллельно с музыкальной линией проходит другая линия — ряд событий, людей подготавливают Жули к тому, чтобы она отпустила прошлое. Эти линии — музыкальная и событийная — конечно, соприкасаются, но нечасто. Оттого в фильме много воздуха и простора.

А Жюльетт Бинош, даром что удивительная актриса, вписывается в синий как в нём и родилась. Вокруг своего внутреннего стержня, как вокруг подвески из прозрачных синих камней, сильная женщина выстраивает новый мир, очистившись страданием, правдой, любовью и музыкой. Вот и ещё одно значение синего цвета — очищение.

Так получилось, что я посмотрел трилогию несколько не в том порядке: «Белый» предшествовал «Синему». Хотя, один мой знакомый уверял меня, что нужно обязательно следовать правильной последовательности, скажу, что небольшая путаница мне не помешала, поскольку «Красный» с его гениальной концовкой оказался на своем месте. Трезвучие сложилось в аккорд.

Больше всего в фильмах меня поразило, как они связаны между собой: это и музыка в переломном моменте, цветовая символика фильмов, пересечение жизненных путей персонажей из разных линий. Картины представили собой гармоничный триптих.

«Синий»…

Как и другие фильмы, начинается с движения. Камера показывает колеса мчащегося автомобиля. Через несколько минут движение обрывается. Авария и две смерти. Чудом выживает только Жюли… До аварии ее жизнь была наполнена любовью к мужу и дочери и музыкой, которую сочинял ее супруг, достаточно известный во Франции композитор. После остался только большой, наполненный воспоминаниями, но опустевший дом и богатое музыкальное наследие мужа.

Глубоко потрясенная, Жюли понимает: чтобы начать новую жизнь нужно избавиться от всех воспоминаний, освободиться от того, что связывало ее с прошлым. При этом приходиться даже разорвать только начавшиеся отношения с другом ее мужа. Поэтому и новая квартира, новые знакомые, выкинутые партитуры и дорожки в бассейне.

Но «рукописи не горят», уничтожив все физическое, нельзя стереть воспоминания. Боль возвращается с музыкой, с музыкой в голове, с моментально узнаваемой мелодией уличного музыканта. И не понятно, что стало бы с нашей Жюли, если бы не одно обстоятельство…

Начинается новая жизнь.

10 из 10

Я нашел «Три цвета» в разделе «Кино не для всех». Как оказалось, неспроста. Три брата Кшиштофа Кислевского стали для меня своего рода открытием… Открытием, похожим на тяжелое иссиня-черное туманно-лунное небо, на лилово-синие бурлящие и спешные воды Невы, на лазурную коробочку по-детски любимого монпансье…

«Три цвета: Синий» - картина, рассказывающая историю женщины, потерявшей семью в автокатастрофе. Узнавая неизвестные подробности жизни своего знаменитого мужа-композитора, женщина начинает видеть мир под другим углом, в другом цвете. В ее существовании появляются новые люди и новые предметы, новые чувства и эмоции. Появляется тот глубокий, чарующий, мистический синий цвет, превращающий человеческое бытие в погоню за скрытым, неуловимым, неземным, высшим.

Сама идея прощения грехов уже умершего человека, согласитесь, не нова. Однако Кшиштоф Кислевский сумел придать ей такой пронзительный и острый вкус, цвет, запах, что трудно не восхититься работой поляка. На примере, казалось бы, спокойной и смиренной Жули режиссер показывает, что счастье выше смерти и измены, выше бездарности и предательства. Оно непоколебимо, сильно, богато, благородно. Оно не кричит, но уверенно шепчет о том, что любовь всегда ответна, всегда блаженна, вопреки неверности и отрицанию. Любовь, неважно, к детям, мужчинам, женщинам, творцам, Родине, может быть лишь в одном возможном случае: когда любишь ты и только ты, с чистотой и самопожертвованием.

И первая из трилогии картина Кислевского провозглашает девиз высшего человека, сумевшего переступить через желание последовать за любимым, сумевшего оставить своего героя одного, продолжая нести его веру, его душу, его мысли, забывая о своем «я», о проблемах, о чужых непониманиях. Кстати нечто подобное я видел в фильме Алексея Учителя «Дневник его жены», но там отношения Буниных были дополнены этаким чувством «кумиропочитания», у Кшиштофа же – только мужчина и женщина. Только…

Зато не только этика есть в «Три цвета: Синий». Фоном для моральных противоборств служит окружающая природа, интерьер, атмосфера. И, конечно же, отдельного упоминания и красочного эпитета заслуживает удивительная операторская работа под руководством Славомира Идзяка. Она столь многогранна и чутка, сколь сине-голубые, морские блики на лице у умопомрачительной и по-французски жизненно-дерзкой Жульетт Бинош – выдающейся актрисы современной трагедийно-драматической школы.

Кстати именно такая, европейско-тонкая, школа и правит в фильме Кислевского. Это крушение человеческого бытия, миро- и световосприятия, которое поддерживается не только крепкой режиссурой и драматургией, но еще и талантливой музыкальной постановкой Збигнева Прейснера, требующей изысканного вкуса и верного слуха. Однако при всей стихийной трагедийности, выраженной в пути и концовке преображения Жули, которое как бы отрицает дальнейшее будничное существование, картина «Три цвета: Синий» наполнена чем-то светлым и по-настоящему добрым, гуманистически-праведным; чем-то, что может создать определенный идеал, достигающийся самыми трудными способами, самыми тяжелыми лишениями; чем-то, что позволит найти свое уникальное в «иконотворческом» фильме Кшиштофа Кислевского.

Не знаю, нашел ли я все допустимые и возможные смыслы и символы картины «Три цвета: Синий», но у меня есть все основания, чтобы посмотреть и вторую, и третью картину трилогии, чтобы познакомиться с другими братьями «Синего». Быть может, и вы попытаетесь?

P.S. Коль каждый пробует разгадать загадку синего, скажу и я: в английском языке – это символ депрессии, меланхолии, уныния.

34-ёх летняя девушка просыпается в больнице. Врач сообщает плохие вести, погибли муж и дочь. Справиться с управлением автомобиля было не возможно из-за технических обстоятельств, из-за чего авто на полной скорости влетело в толстое дерево. Жюлье Вигнон в ту пасмурную погоду обернулась вдовой. Больная тема о потере всех причин для существования в этом мире, начала преследовать её попятам. Жюлье знала, как справиться с болью, и она тут же принимает решительные меры. Она пытается стереть все воспоминания о погибшей семье, и съезжает на другую квартиру. Оставив с собой лишь люстру, с которой свисают красивые камни синего цвета, Жюлье понимает, что не может справиться с болью в одиночку.

Может быть после якобы, может быть после не якобы случайного «Случая», передо мной вознёсся один из любимых примеров для подражания — Кшиштоф Кеслевский, чьё призвание было создавать не банальное кино с оригинальных фокусов и ракурсов. Трёхцветное трио я посмотрел ещё давно, но вот только в то время я особо не понимал, о чём было кино, в чём его изюминка, и вообще, о чём там шла речь. Но ещё тогда, помню, я посмотрел это трио летним днём в один заход с перерывом на обед и ужин. Смотрел заворожённый, не мог оторваться, не смотря на мою тогдашнюю страсть к попсовым боевикам. В тот день я попросту был загипнотизирован этим трёхцветным трио.

Снять эмоциональное кино, о потери близких — трудная задача. Особенно трудной она становится, когда надо снять не временную сцену («21 грамм»), а целый фильм об этом. Кшиштоф Кеслевский не боится этого, да и это становится не удивительно, когда видно, что он беспощадно вырывается на финишную прямую, оставив позади конкурентов догонять клетчатый флаг, при этом в кармане имея запасной круг и для идей, и для всего остального, что вскоре выразится и в белом, и в красном.

«Три цвета: Синий» строго даёт понять о слабости пустоты. Она не сможет заменить утрату, помочь забыть или защитить от новых волн судьбы, которых по идее и быть не должно, когда вокруг тебя ничего не происходит. Пустота бывает полезна только в пределах разумного, она бывает полезна только временно. А так она лишь сможет только отнять. А человек сможет реально помочь.

Давно не встречал такого приятного и одновременно тяжёлого кино. Актёрским талантом Жюльетт Бинош пугает, музыкой ласкает, смыслом отрезвляет, а бесподобной режиссурой добавляет в копилку польского режиссёра отдельный «респект», то есть благодарность за действительно хорошее, замечательное, завораживающее кино.

До сих пор толком не знаю какой смысл вкладывал сам Кислевский в «синий». Мне казалось, что синий — blue — печаль, но не знаю этот ли смысл вкладывал сам режиссер.

Что можно сказать об этом фильме? Это фильм, который может не особо понравится после первого просмотра, но который независимо от собственного желания, будет прокручиваться в голове, живя уже своей собственной жизнью.

Жюли — женщина, которая потеряв своих близких, пытается перестать чувствовать, чтобы не испытывать больше боль.
Женщина, которая на лице носит кирпич (как сказал про ее выражение один мой друг).

Основная мысль, как мне кажется в том, что невозможно оторваться от мира, от тебя все равно настигнет и ты все равно будешь чувствовать. Мысль о невозможности быть «окаменевшей» подтверждает музыка, которая так или иначе ее настигает, она приходит и звучит в ее голове независимо от ее воли.

Потрясающая музыка. Обалденная игра Жюльет Бинош. Еще мне очень понравилась трактовка моего друга. Мысль его была такова, что как бы ты не стремился остаться наедине с самим собой и с отсутствием чувств, жизнь тебя все равно настигнет и люди, которые казалось бы к тебе не относятся, станут твоими близкими. Это касается и соседки, после ночного звонка которой она отправляется к ней на помощь, и любовницы мужа, которую она не только прощает и не таит на нее зла, но и селит ее с еще не родившимся ребенком, отцом которого является ее муж, в свой гигантский дом.
Великолепна финальная сцена — Жюли, крупный план, слезы и музыка как заглавная тема.

Говоря об этой трилогии, люди чаще всего вслед за режиссером Кшиштофом Кислевским пытаются переосмыслить в более широком видении цветовую символику Французской революции. Синий - свобода, белый - равенство, красный - братство. Посмотрев все три фильма, я пришла к выводу, что говорить здесь нужно не столько о революционной символике, сколько о человеческой, общекультурной. Попытаюсь изложить здесь свои мысли на сей счет.

Включив фантазию, вижу перед собой трех старух Мойр - богинь из древнегреческого мифа, сидящих у пещеры и плетущих нити человеческих судеб. Одна старуха одета в синий балахон, другая бабка в абсолютно белый костюм, а третья старуха нацепила красную судебную мантию… Мойры не добрые, не злые, но с буйным воображением! Сидят они у костра, напевают какую-то странную мелодию, аккомпанируя небесной «гармонии сфер», разговаривают, придумывают разные сюжетные повороты в жизни людей, плетут замысловатые узоры, если попадаются узелки, пытаются развязать их, если не получается, то попросту ниточку обрывают. И в тот же миг на земле обрывается чья-то жизнь…

Итак, Синий.

Фильм начался с того, что за кадром беспристрастная старуха в синем балахоне оборвала две ниточки. Одна нить была вплетена в замысловатый, узелковый, большой жизненный узор, а вторая находилась в самом начале нежного кружева. Первая нить оборвала жизнь мужчины, вторая ниточка жизнь его дочери. Но осталась рядом еще одна нить, которую не оборвали. Жизнь женщины. Жизнь жены и матери.

И зритель вместе с этой женщиной пытается разобраться, а как же ей жить дальше? В чем смысл ее дальнейшей жизни без мужа и дочери?

Жюли - женщина сильная. Она не плачет, не бьется в истерике, она молча и внешне спокойно делает то, что считает для себя нужным. Долгие годы прожив рядом со своим мужем- композитором, талантливым, но при этом довольно беспомощным в быту, Жюли научилась самостоятельно принимать решения, всегда и во всем помогая супругу. Долгие годы она жила, отдав себя полностью на алтарь его музыки. Он советовался с ней по поводу своего творчества и она во многом влияла на то, какой в результате становилась его музыка. Кроме музыки была еще дочь, прелестная девочка, дитя их с мужем любви, дитя, коротенькая жизнь которой оборвалась в той злосчастной автокатастрофе.

Жюли осталась совсем одна наедине со своим горем. Глубина ее горя была огромной, как Марианская впадина в океане, она была темной, как ночная вода. В глазах женщины разлилась синяя вселенская тоска. И для того, чтобы вырваться из цепких лап тоски Жюли решает полностью разорвать все ниточки с прошлой жизнью, решает сама побыть в роли вершительницы своей судьбы.

Она уезжает из старого фамильного особняка, уничтожает оставшиеся нотные рукописи своего супруга, снимает квартиру совсем в другом районе, обзаводится новыми знакомыми-соседями, забирает с собой лишь несколько личных вещей, среди которых чудный светильник с изящными хрустальными подвесками из сине-голубых кристалликов. Эта вещь слишком дорога ей. И лишь она одна должна будет напоминать ей о прошлом.

Новые улицы, новые люди, новые впечатления, новые спортзал и бассейн, новые уличные кафешки, где можно выпить чашечку кофе и подумать о чем-то о своем...

Но… Почему же тревога не покидает ее? Почему тоска и память душат ее снова и снова? Почему каждую ночь ей необходимо бросаться с головой в темно-голубую гладь бассейна, погружаясь в эту прохладную спасительную синеву и плавать-плавать, наматывая долгие километры от бортика к бортику снова и снова…

Зачем здесь, за многие километры от старого дома и прошлой жизни, сидя за столиком в приятной уличной кафешке, она вдруг слышит музыку, которая будоражит ее душу? Зачем уличный музыкант –саксофонист, каждый день приходя сюда, играет так хорошо ей знакомую мелодию, написанную её супругом?

Почему на глаза ей попадаются телепередачи, рассказывающие о её известном, трагически погибшем муже? Зачем она только сейчас, когда ничего уже не изменить, узнает факты из его жизни, которые не надо было бы ей знать? Зачем ей всё это???

Зачем близкий друг их семьи взялся дописывать неоконченную симфонию? Это же нельзя трогать. Это же слишком больно. Это же слишком глубоко… Это же как ножом по сердцу. Боль. Одна большая боль.

Видимо, в той жизни остались вопросы, которые не терпели временной отсрочки. И Жюли, взяв себя в руки, стараясь держать под контролем свои тяжкие мысли и горькие эмоции, принимается, как и раньше, решать накопившиеся проблемы. И решает их с присущей ей мудростью, добротой и любовью. В ней нет озлобленности на весь белый свет. Да, ей горько, ей плохо, но она не видит врагов в людях, наносящих ей удары… И это просто потрясает! Далеко не каждый человек, оказавшись в такой ситуации, смог бы остаться до конца благородным человеком! (Я бы лично, наверное, таких дров наломала, за которые до конца жизни не расплатилась бы).

Жюли обретает душевное спокойствие и равновесие. Синяя тоска потихоньку отступила перед тем, что называется Жизнью! Сердце Жюли вновь открыто, оно бьется ровно и уверенно, душа ее готова к новой Любви. И Любовь обязательно придет. Я уверена. Она уже стучится в дверь…

А музыка, написанная, но не законченная супругом Жюли, начинает звучать вновь. Рукописи, как известно, не горят. Музыку не уничтожить. И мелодия, временами то прозрачно-печальная скрипичная, то величественная хоровая взлетает ввысь, в небесную синеву, к звездам. И мурашки бегут по спине от ее красоты и величия!

P.S. А старуха в синем, тем временем скрутив маленький узелочек, начала плести новую ниточку. В чреве другой женщины зародилась новая жизнь. Мы видим, как на голубом экране УЗИ зашевелился младенец… И это, по задумке старухи-судьбы, мальчик, продолжатель рода. Но это будет уже совсем другая история…

Говоря о символике синего цвета – основы этого фильма, замечу, что этот цвет издавна считался мистическим, обладающим невероятной глубиной. В христианстве синий символизировал небо, был цветом вечности. Он настраивал христиан на смирение, благочестие, выражал идею самопожертвования и кротости…

А с точки зрения Гёте: Синий - 'Как цвет это - энергия: однако он стоит на отрицательной стороне и в своей величайшей чистоте представляет из себя как бы волнующее ничто'. Гете тонко чувствует 'мистицизм' синего и пишет о нем, как о создающем странное, невыразимое воздействие. Синий как бы влечет за собой, 'уходит' от человека. Синий связан с ощущением холода. Комнаты с преобладанием синего цвета кажутся просторными, но пустыми и холодными. Если смотреть на мир через синее стекло, то он предстает в печальном виде…

На мой взгляд, именно это ощущение синевы пронизывает первый фильм из трилогии «Три цвета» Польского Гения Кислевского. Вы со мной не согласны?

10 из 10

Глубокий, тонкий, эмоциональный фильм о женщине, которая потеряла в автомобильной катастрофе своих близких — мужа и маленькую дочь. Под тяжестью переживаний Жули (Жульетт Бинош) пытается ограничить мир вокруг, замыкаясь в себе. Ее не интересует ничего вокруг: ни люди, ни вещи. Чтобы справится с трагедией, ей необходимо начать новую жизнь…

Не перестаю восхищаться гениальностью режиссера, его вниманием к деталям и мелочам, способности точно передавать эмоциональные моменты. Его союз с талантливым оператором делает фильм по-настоящему красивым и впечатляющим. Музыка в этом фильме играет особую роль. Кроме того, что она является почти персонажем фильма, с помощью музыки необычно подчеркнуты режиссером главные, переломные моменты в состоянии Жули. Великолепная игра Жульетт Бинош придает фильму трогательную окраску и заставляет верить в происходящее.

Фильм понравился мне меньше «Красного», но больше «Белого». Загружает, заставляет думать, но с другой стороны, не сильно психоделичен, никакой философии, над которой можно было бы сломать голову. Необычно, но не ярко. Запоминается неизмеримой печалью. Синий. Этим всё сказано.

Жанр индивидуальной психологической драмы, то есть драмы конкретного человека, нынче не актуален, а вместе с тем он крайне интересен тем, что изучается поведение человека, его реакции на действительность и следствия этих реакций — чрезвычайно любопытная часть психологии.

Показать мастерски страдания и боль естественными не так просто, потому что это обыденность. Кеслевский это сделал на самом высоком уровне, зарисовав все символичностью, выражающейся цветом и музыкой, идеально пересекающейся с картинкой. Это чертовски классный фильм. Очень ровный и глубокомысленный, погружающий в себя самого, а не во вне.

Ну и не стоит забывать, что это трилогия, поэтому на кое-что необходимо обратить внимание после всех трех «цветов».

Муж, жена и дочь. Занос, удар и смерть.

Муж и дочь погибли. Что же теперь делать? Убить себя! Нет, слишком сложно. Забыть! Забыть обо всем. Уничтожить все, что напоминает о прошлой жизни. Просто выкинуть из головы, как будто ничего и не было. Так решила поступить главная героиня фильма - Жюли (замечательно исполненная роль Жульетт Бинош). Она продала и уничтожила все, что связывало ее с погибшей семьей. Она все забыла. И… наступила пустота.

Где вы работаете? Нигде. Чем вы занимаетесь? Ничем.

Уничтожив все, нельзя обрести свободу. Одна лишь пустота и ничего кругом. Нужно снова окунуться в бассейн, нужно завершить все начатое, нужно снова полюбить. Ведь тебя уже кто-то любит. Любит искренне, по-настоящему. Но и забывать прошлое тоже нельзя. Даже если оно слишком горькое. Пусть оно живет рядом с тобой и твоей новой любовью. Только так ты обретешь Свободу. Великолепная работа Кшиштофа Кеслевского.

Синий - цвет свободы. Шедевр.